CC BY
76УДК 930.27(470+571)"19"
ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ СИБИРСКИХ ТАТАР* З.А. Тычинских EPIGRAPHIC MONUMENTS OF THE SIBERIAN TATARS1
Тобольская комплексная научная станция УрО РАН
Рассматриваются эпиграфические памятники татарского населения Западной Сибири. Показано, что для основной части сибирских татар были характерны другие типы намогильных сооружений. Традиция установки каменных плит с эпитафиями была известна и сохранялась у военно-служилой знати. В связи с тем, что многие памятники были утрачены, на сегодняшний день известно незначительное число сохранившихся каменных плит. Основное внимание уделено эпиграфическому памятнику конца XVII — начала XVIII вв. — надмогильной плите с Ханского кладбища близ Искера (Сибири) — древней столицы Сибирского ханства. На основе архивных источников автором выявлено, что под этой плитой были погребены представители знатного рода мурз Кульмаметевых. Данный факт подтверждает общность традиции захоронения тюрко-татарской военно-служилой знати на особых Ханских кладбищах, характерной как для Поволжья, так и Сибири.
Ключевые слова: Западная Сибирь, эпиграфические памятники, эпитафии, сибирские татары, Куль-маметевы, военно-служилая знать, надмогильная плита, Ханское кладбище.
The article considers the epigraphic monuments of the Tatar population of Western Siberia. It demonstrates that the major part of the Siberian Tatars were characterized by other types of grave structures. The tradition of erecting stone slabs with epitaphs was known and practised by the military-service nobility. Due to the fact that numerous monuments have been lost, only a scarce number of surviving stone slabs are presently known. Primary attention is given to an epigraphic monument of late 17th - early 18th centuries - a gravestone slab from the Khan's cemetery near Isker (Siberia) - the ancient capital of Siberian Khanate. On the basis of archival sources, the author established that representatives of the noble family of Murz murzas Kulmametevs were buried underneath the slab. This fact confirms the unity of the tradition of burying Turkic-Tatar military-service nobility at special Khan's cemeteries, which is characteristic of both Volga region and Siberia.
Keywords: Western Siberia, epigraphic monuments, epitaphs, Siberian Tatars, Kulmametevs, military -service nobility, gravestone, Khan's cemetery.
Одним из важным источников для исторических исследований являются эпиграфические памятники, историческая ценность которых, по мнению известного исследователя эпиграфики Д.Г. Мухаметшина, обусловлена тем, что они содержат в себе разностороннюю информацию исторического, социально-политического, этнического и культурного характера (9, с. 3].
Особое место среди памятников занимают намогильные плиты с эпитафиями2. Обычай устанавливать намогильные каменные плиты на месте захоронений был широко распространен у тюркских народов и имеет многовековые традиции [1, с. 129-133]. Этот обычай был широко распространен у татар. Исследователи видят генетическую связь каменных намогильных плит с «каменными бабами» кочевых степных традиций, постепенно трансформировавшихся в плиты с изображением умерших. Как определяет Д.К. Валеева, в мусульманском мире плиты остались, а «портреты» умерших были заменены письменным сообщением сведений об умершем [5, с. 59].
* Статья подготовлена при финансовой поддержке ФАНО России в рамках темы ФНИ № 0408-20150003 «Изучение культуры населения северной лесостепи и южной тайги Западной Сибири (I тыс. до н.э. — II тыс. н.э.)».
1 The article was prepared with the financial support of the Russian Federal Agency for Scientific Organizations (FASO Russia) within the framework of the Fundamental Scientific Research (FNI) topic No. 0408-20150003 "Study of the culture of the population in the northern forest-steppe and southern taiga of Western Siberia (1st Millennium B.C. - 2nd Millennium A.D.)"
2 См. цв. фото к статье на стр. 260-263.
Каменные резные надгробия - вертикально поставленные намогильные плиты с вырезанной на лицевой поверхности надписью (обычно коранической формулой) и изображением знаков -символов мусульманской веры, распространены в Поволжье, Приуралье, Крыму. Также памятники были обнаружены на территории Ногайской степи [8, с. 168-209].
Наиболее полно исследователями выявлены, изучены и классифицированы намогильные памятники, расположенные на многочисленных кладбищах на территории современного Татарстана, а также соседних республик и областей (Г.В. Юсупов, Д.Г. Мухаметшин и др.). Так, Д.Г. Мухаметшин исследовал и классифицировал в общей сложности около 900 эпиграфических памятников XIII - первой трети ХХ вв. [9, с. 4]. В настоящее время значительная коллекция эпитафий хранится в фондах музеев Казани, Чистополя, Москвы, Ульяновска и других городов. По хронологическому признаку памятники охватывают широкий временной диапазон - со второй половины XIII - по первую треть XX вв.
В.В. Вельяминов-Зернов приводит сведения о том, что каменные надгробия были установлены на могилах сибирских царевичей и царевен в Касимовском ханстве, в частности, на захоронении одной из дочерей хана Кучума [6, 1866].
В отличие от Поволжья, в Западной Сибири на сегодняшний день обнаружено незначительное число подобных памятников. В традиции многих групп сибирских татар было принято устанавливать на могилах не каменные плиты, а деревянные срубные сооружения, называемые «ой», «киртмя» [12]. Этот обычай сохраняется в ряде районов и в настоящее время. Но, тем не менее, источники позволяют говорить о том, что на территории обитания сибирских татар существовала также традиция установки намогильных плит.
О «надгробных памятниках с арабской графикой» сообщает Х.Ч. Алишина, указывая, что они были обнаружены в 1980-е годы при строительстве городского стадиона в Тюмени и без прочтения были разбиты и уложены в фундамент. О нахождении на действующем кладбище д. Себе-ляково Тарского района Омской области «белой мраморной намогильной плиты с высеченным текстом на арабском языке» сообщает А.К. Бустанов, обнаруживший находку во время экспедиции в 2006 г. [3, с. 19]. О неединичности подобных памятников позволяют говорить также полевые материалы. Так, имеются свидетельства информаторов о существовании намогильных плит на Саусканском и Медянском кладбищах близ г. Тобольска (ПМА. Информаторы М.К. Кульма-метьев, Г.Х. Кутумов, К.С. Садыков). В ходе экспедиции в Новосибирскую область в 2015 г. нами была обнаружена старинная намогильная плита на кладбище с. Тармакуль.
Однако в целом можно пока говорить о немногочисленности обнаруженных в Западной Сибири эпиграфических памятников. Наиболее известным из них является намогильная плита, экспонирующаяся в Тобольском музее-заповеднике.
Данный памятник известен как «надгробный камень с Ханского кладбища близ Искера». Он был обнаружен и привезен в Тобольский губернский музей в 1912 г. консерватором музея В.Н. Пигнатти. Ханское кладбище, где был найден данный памятник, располагалось на Саускан-ском мысу в районе древнего городища сибирских татар Искер (Сибирь). Вот как описывает В.Н. Пигнатти Ханское кладбище начала ХХ в.: «в одной версте от дер. Токаревой узким и длинным мысом врезывается в луговое пространство, образовавшееся... когда Иртыш отступил к левому своему берегу. И Ханское кладбище осыпается в обе стороны мыса. Никаких следов древних могил на нем нельзя распознать, так как ныне на этом кладбище и по подгорью хоронят татар окрестных юрт - главным образом Саусканских - и все кладбище испещрено новыми оградками и свежими насыпями могил.» [11, с. 98].
Среди этих могил и была обнаружена В.Н. Пигнатти «стоящая одиноко в подгорье плита. двухаршинной высоты, имеет овальный верх, и на ней высечены письмена ровными и точными строками» [11, с. 98].
Отдельно хотелось бы остановиться на «Ханском кладбище», где был найден памятник. В 90-е годы ХХ в. тобольский историк И.В. Белич сообщал о нем следующее: «Известный исторический памятник сибирских татар эпохи Сибирского ханства, получивший название «Ханское кладбище», расположен на так называемом Саусканском мысу, находящемся неподалеку от Тобольска, на правом берегу Иртыша, в районе бывшего «царственного града» - «Сибирь» или «Кашлык», позднее - городище Искер» [2, с. 55]. И.В. Белич предполагал, что образование Сау-сканских юрт, являвшихся, скорее всего, резиденцией и родовой вотчиной хана Соускана, и ран-
202
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ. № 6. 2017
него татарского могильника можно отнести ко времени, предшествующем исламизации сибирских татар, т.е., видимо, не ранее XV в. [2, с. 57].
Между тем, следует заметить, что наименование «Ханское» не означает, что там обязательно должен быть похоронен хан. Как замечает Д.Г. Мухаметшин, «в народе «ханскими» считают те древние кладбища, где имеются богато оформленные массивные надгробия». Далее он отмечает, что подобные «ханские» кладбища существуют в Булгаре, близ сел Старое Ромашкино Чистопольского района, Тямти Сабинского, Средние Кирмени, Нижние Яки Мамадышского района Татарстана. «Однако ни в эпитафиях, ни в исторических источниках нет и намека, что там похоронены ханы» [9]. Трудно сказать, были ли похоронены на «Ханском кладбище» на Саусканском мысу ханы, но то, что изначально это было место захоронения сибирской аристократии, следует как из обнаруженных на нем находок, так и устных преданий сибирских татар.
В.Н. Пигнатти описывает найденную на Ханском кладбище плиту, перевезенную в Тобольский Губернский музей, следующим образом: «Плита эта, высеченная из песчаника, имеет высоту в 99 см, шир. 42 см и тол. 10 см, верх ея полукруглый, низ несколько обколот» [10, с. 14].
В 1915 г., по просьбе В.Н. Пигнатти, профессором Казанского университета Н.Ф. Катано-вым был сделан перевод надписи на плите. Он был следующего содержания:
«Он (Бог) - вечен и бессмертен (тогда как) все умрет.
Сказал Пророк - мир ему! - «сия жизнь - один час, а потому употребим ее на добрые дела!»
Место упокоения в тысяча восемьдесят четвертом году сделалось для Мирзы-Бакиея, сына Гаввас-Бакия, (который) из страны бренности в страну вечности переселился.
Надежда - та, что мусульмане добрыми молитвами будут вспоминать.
Боже мой, прости грехи ему и родителям его полностью!
В тысяча сто двенадцатом году было (то, что) Мухаммед-Мурад, сын Гаввас-Бакия переселился из страны бренности в страну вечности» [7, 2010, с. 197].
Изучая памятник, И.В. Белич определил, что в целом текст надписи был выполнен в соответствии с общепринятыми у мусульман нормами и состоял из следующих компонентов:
первая строка являлась обязательной формулой-изречением из айата 25 суры Корана.
2) Вторая и третья содержали выдержку из хадисов - изречений Мухаммеда. За ними следовали:
3) слова, связанные с обрядом захоронения («место упокоения (погребения)»; 4) краткое указание даты кончины; 5) имена погребенных, состоящие из имени отца и сына; 6) словосочетание, обозначающее понятие о смерти («из страны бренности в страну вечности переселился»); 7) благожелательная формула («Надежда - та, что.», «Боже мой, прости грехи ему.»), обычно представленная на мужских эпитафиях с большей смысловой нагрузкой, чем на женских, что соответствовало канонам ислама. [2, с. 71-72].
Таким образом, было обнаружено, что под этим камнем был погребен «в тысяча восемьдесят четвертом году [(1673-1674 гг.)]. Мирза Бакай, (который) из страны бренности в страну вечности переселился.», а в «тысяча сто двенадцатом году [(1700-1701 гг.)]. Мухаммед-Мурад, сын Гавваза Бакыя переселился из страны бренности в страну вечности». То есть, под этой плитой похоронены два сына Гаввас-Бакия. В связи с тем, что погребение парное, И.В. Белич предположил существование некоего семейного склепа [2, с. 72].
В конце ХХ в. детальное изучение данной надписи было проведено казанским исследователем И.А. Мустакимовым. По мнению И.А. Мустакимова, перевод надгробной надписи на русский язык, сделанный Н.Ф. Катановым, не совсем точен (им, в частности, опущена часть имени, вернее, титул, «бай» в имени Гаувас-Бакый-бай. Также И. Мустакимов несколько иначе, чем Н.Ф. Катанов, прочитал имена: Мирза Бакый, Гаувас Бакый, Мохамметморат). И.А. Мустакимо-вым было также обнаружено имя мастера «оста», вырезанное на боковой части намогильной плиты. Имя его было довольно известно во второй половине XVII в. Это был казанский мастер-резчик по камню Бикмохаммад Ашман улы [13, с. 327].
Опираясь на исследования Ф.З. Яхина [16, с. 601-602; 17, с. 191-197] и наши изыскания, мы предположили, что под данной могильной плитой с Ханского кладбища могли лежать представители известного рода сибирских мурз Кульмаметевых, в течение почти полутора столетий (с конца XVII по начало XIX вв.) находившиеся на должности голов тобольских служилых татар и длительное время державшие в своих руках власть над татарским населением [14, 2010].
Не так давно наши предположения получили подтверждение. В архиве Пермского края че-
лябинским историком Г.Х. Самигуловым3 был обнаружен комплекс документов, касающихся семьи Кульмаметевых, и включающий в себя материалы о земельных владениях, родословной, краткие сведения о службе представителей рода с 1680-х до 1790-х гг. Пакет документов был сформирован в связи с направленным в декабре 1789 г. на высочайшее имя прошением «мурзы Сабанака Авазбакеева сына Кульмаметева» о награждении его самого, его братьев, сыновей и племянников очередными воинскими чинами. Прошение было переслано в канцелярию генерал-губернатора Пермского и Тобольского с приложенными к нему документами.
В составленной в конце XVIII в. Сабанаком Кульмаметевым «Поколенной росписи» указываются пять сыновей головы тобольских служилых татар Авазбакея Кульмаметева, жившего в XVII в., - Назар, Мурзат, Сабанак, Маметмурат и Хоцамшукур (ГАПК. Ф. 314. Оп. 1. Д. 109. Л. 82). В связи с тем, что ни у одного из них, кроме Сабанака, не указаны дети, мы можем предположить, что они умерли достаточно рано. Имя Маметмурат Авас(з)бакеев (Кульмаметев) встречается в окладных книгах денежного жалованья в 1689/90 г. (РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Кн. 919. Л. 238). В более позднее время - в XVIII в. имена Мурзата, Маметмурата и Назара не фигурируют, в отличие от братьев - Сабанака и Хоцамшукура, игравших заметную роль в жизни Тобольска и региона. Один из самых известных представителей рода Сабанак после смерти отца Авазбакея в 1698 г. становится головой служилых татар 1-го класса. Именно при нем род Кульмаметевых достигает вершин могущества.... Брат Сабанака Хоцамшукур долгие годы служил ахуном. Имена Мурзат, Маметмурат, скорее всего, являются вариантами «Мирза Бакыя» и «Мохамметмората» с намогильной плиты. Имя их отца - Гаувас Бакый является мусульманским вариантом имени Авазбакей. Учитывая знатность рода, место в социальной иерархии, можно с достаточной основательностью говорить о том, что под данной плитой лежали сыновья головы тобольских служилых татар мурзы Авазбакея Кульмаметева.
Другой сибирский эпиграфический памятник, относящийся к более позднему времени - середине XIX в., был обнаружен А.К. Бустановым у д. Себеляково. Д.Г. Мухаметшиным был сделан перевод текста себеляковской эпитафии: «Это место упокоения Хаджи Нийаза сына Хайдара умершего По душе Благословение. В 1847 году 5 марта в мир вечности переселился. Да будет обширна милость Аллаха» [3, с. 19].
Исследователями было также установлено имя погребенного. Это представитель известного рода сибирских торговцев Айтикиных Нийаз Хайдар Айтикин, родословная которых связана с сеййидами.
Как видим, данный памятник относится уже к середине XIX в., в связи с чем, как в содержании, так и характере письма эпитафии происходят существенные изменения. А.К. Бустанов обращает внимание на сильное влияние на содержание текста эпитафии русской культуры - использование христианского летоисчисления, написание даты не словами, а цифрами. Бустанов считает, что «это чисто сибирский камень, не похож на поволжские образцы.». Также исследователь отмечает, что на могильном камне эпитафия написана не каллиграфическим почерком [3, с. 19]. Таким образом, на данном примере видно, что постепенно изменялись и упрощались традиции эпиграфического письма, но традиция установки намогильных плит сохранялась.
В целом для тюрко-татарской традиции было характерно, что эпитафии являлись выражением особого статуса погребенного. Намогильные плиты могли ставить только состоятельные люди — правящая верхушка, военная и торговая аристократия, служители культа знати. «Памятники эти, с их непонятными для широких масс народа арабизмами, - пишет известный эпиграфист Г.В. Юсупов, - были для них своего рода символами, обожествлявшими личность представителей правящей феодальной верхушки» [15, с. 48].
Практика установки намогильных плит не была широко распространена у сибирских татар, для которых более характерными были срубные намогильные сооружения. В установлении и сохранении данной традиции немаловажную роль сыграли социальные факторы. Скорее, она была присуща определенной страте, которая сохраняла элементы традиций военно-кочевой тюркской культуры.
3 Выражаю признательность Г.Х.Самигулову за предоставленную возможность использования данных материалов.
204
АРХЕОЛОГИЯ ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ. № 6. 2017
ЛИТЕРАТУРА
1. Ажигали С.Е. Крупнейший мемориально-культовый комплекс степной Евразии: некрополь Шопан-Ата / Интеграция археологических и этнографических исследований: Сб. научн. трудов. Омск, 2003. С. 129-133.
2. Белич И.В. Ханское кладбище // Сибирская столица. 1997. № 1. С. 55-72.
3. Бустанов А.К., Мухаметшин Д.Г. Кайрак из аула Себеляк: новый памятник сибирско-татарской эпиграфики // Сулеймановские чтения: материалы Х Всероссийской научно-практической конференции / Под ред. А.П. Яркова. Тюмень: СИТИ ПРЕСС, 2017. С. 19-21.
4. Бустанов А.К. Книжная культура сибирских мусульман. М.: Изд. дом Марджани, 2013. 264 с.
5. ВалееваД.К. Искусство волжских булгар периода Золотой Орды (XIII-XV вв.). Казань, 2003.
6. Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 3. СПб., 1866.
7. Искер - столица Сибирского ханства // Сб. научных работ. Казань: Институт истории им. Ш. Мрджани АН РТ, 2010.
8. Керейтов Р., Червонная С. Эпиграфика Ногайской степи // Татарская археология. 2004. № 1-2 (1011). С. 168-209.
9. Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Региональные особенности и этнокультурные варианты / Серия «Археология евразийских степей». Вып. 6. Казань: Институт истории АН РТ, 2008. 132 с.
10. Отчет консерватора Тобольского губернского музея о состоянии коллекций за 1915 г. / Ежегодник Тобольского Губернского музея. Вып. XXVI. Тобольск: Типография Епархиального братства, 1916. С. 13-15.
11. Пигнатти В.Н. Искер (Кучумово городище) / Ежегодник Тобольского Губернского музея. Вып. 125. Тобольск: Типография Епархиального братства, 1915.
12. Селезнев А.Г., Селезнева И.А. Сибирский ислам: региональный вариант религиозного синкретизма. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2004. 72 с.
13. Татар адабияте тарихы. Казань: Таткнигоиздат, 1984. 565 с.
14. Тычинских З.А. Служилые татары и их роль в формировании этнической общности сибирских татар. Казань: «ФЭН», 2010. 288 с.
15. Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 322 с.
16. Яхин Ф.З. Тобольский татарский поэт Амдами и его произведение «Насихатнамэ» («Книга наставлений») // Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири: Тюркские народы». Тобольск, 2002. С. 601-602.
17. Яхин Ф.З. Отражение истории древнего Тобольска в «Генеалогическом древе Саидов Сибирского ханства» // Сулеймановские чтения. Тюмень, 2005. С. 191-197.
Информация об авторе:
Тычинских Зайтуна Аптрашитовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Тобольская комплексная научная станция УрО РАН (Тобольск, Российская Федерация); [email protected]
About the Author:
Tychinskih Zaytuna A., Candidate of Historical Sciences, Senior Research Associate, Tobolsk Complex Scientific Station of the Ural Branch of RAS ( Tobolsk, Russian Federation); [email protected]
