CC BY
24ТЕКСТЫ И КОММЕНТАРИИ
МАКС ФЕЛИКС ЭННОДИЙ-
В этом выпуске альманаха мы публикуем вторую (заключительную) часть Панегирика, произнесенного Эннодием в честь остготского короля Теодориха Великого в 507 г. Поскольку в предыдущем выпуске уже шла речь об этом авторе и его произведении, то ограничимся кратким сообщением о содержании публикуемого отрывка. Это необходимо сделать, потому что вычурные фразы, которые использует Эннодий для прославления своего короля, скрывают от современного читателя ту реальность, которая отражена в Панегирике. Венценосный слушатель Эннодия, безусловно, понимал, о каких событиях и свершениях вспоминает его приближенный, но нашему современнику полезно будет дать ряд пояснений на этот счет.
В первых отрывках публикуемого отрывка (§§ 48-52) Эннодий продолжает рассказ о перипетиях войны между Теодорихом и Одоак-ром, закончившейся в 493 г. победой остготов. В последующих параграфах (§§ 53-55) идет перечисление побед и дипломатических удач Теодориха, достигнутых во время войны с Одоакром и сразу после нее (победа над герулами и ругами, договор с бургундами). После рассказа о военных подвигах остготского короля Эннодий поет славу преобразованиям Теодориха, осуществленным в Риме и в целом в Италии (§§ 56-59). Несколько следующих отрывков (§§ 60-69) посвящены прославлению побед полководцев Теодориха в войне за Сирмий и над византийскими войсками Савиниана Младшего (505 г.); прославляется умиротворение вандалов (§ 70) и включение в остготское подданство аламаннов (§§ 72-73). После восхваления побед Теодориха и его полководцев Эннодий переходит к превозношению заслуг остготского короля в возрождении культуры, в том числе риторики (§§ 74-77). Далее в традициях позднеантичной панегирической литературы Эннодий сравнивает Теодориха с Александром Великим (§§ 78-80), подчеркивая, в противоположность этой традиции, не столько военные подвиги адресата, а прежде всего христианскую сущность его власти. В §§ 8388 Эннодий прославляет мероприятия Теодориха по организации воен-
© Тюленев В. М., вступ. ст., пер. с лат. и комм., 2011
ных игр готской молодежи и по подчинению готов гражданским законам. Панегирик завершается восхвалением природной красоты короля (§§ 89-92) и выражением надежд на неугасимость рода Амалов (§ 93).
ЭННОДИЙ ПАНЕГИРИК КОРОЛЮ ТЕОДОРИХУ Фрагмент: §§ 48-93*
X. 48. Я хотел бы, чтобы ты, Рим, забыв о возрасте, явился туда1. Если бы ты пришел нетвердой поступью с трясущимися [членами], радость омолодила бы тебя2. Зачем ты постоянно запираешься в своих храмах, словно утопая в них? Случилось здесь так, что ты получил консулов больше, чем видел прежде кандидатов. Узри же милосердие повелителя твоего: он хотел, чтобы ты почуял вкус триумфов, не испытав при этом опасностей сражений.
49. Смотри, как вновь спешит к нему, чтоб сдаться, часть врагов, узревшая перед собой угрозу смерти3. И хотя велико бы-
* Первые параграфы Панегирика опубликованы: CURSOR
MUNDI. Человек Античности, Средневековья и Возрождения. Иваново, 2010. С. 145-161.
1 Эннодий продолжает рассказ о войне Теодориха с Одоакром (§§ 37-47); в данном случае он говорит о Веронских полях, на которых остготами была одержана очередная победа.
2 Тема состарившегося и одряхлевшего Рима была общей для панегириков IV-V вв. Эннодий вновь в § 56 говорит о том, что благодаря Теодориху Рим «омолаживается, отбрасывая одряхлевшие от старости члены».
3 После подробного описания битвы при Вероне Эннодий лишь кратко сообщает об основных вехах дальнейшей борьбы между Теодо-рихом и Одоакром. Как сообщает Аноним Валезия, после сражения у Вероны и потери Одоакром Медиолана большая часть его подданных покорилась Теодориху, в том числе magister militum Туфа, перешедший на сторону остготов. Теодорих отправил Туфу осаждать Равенну, в которой укрылся Одоакр, однако недалеко от Равенны, под Фавенци-ей (совр. Фаэнца), Туфа вновь перешел на сторону Одоакра (Anon. Vales. 51-52). После этого он одержал верх над Теодорихом под Тици-
ло число павших, все же в рабство обратилось огромное полчище облаченных в сверкающие доспехи воинов. Блаженна душа твоя, всегда склонная к милосердию: ты веришь, что под влиянием необходимости они научатся быть преданными, хотя они никогда не проявляли эту верность в отношении своих предводителей, к которым должны были бы быть привязаны.
50. Уберегло тебя, необыкновеннейший государь, то обстоятельство, что, поверив их клятве, отбросил ты предосторожность. Мы были встревожены, опасаясь того, что те из твоих врагов, кого ты захватил, не удостоились смерти. Благодарю Тебя, о Боже, Судия мира, что тех, чья совесть была одержима прежними заблуждениями4, бросил ты на мстительные мечи. Я бы должен был стыдиться того, что говорю о твоей природной нерешительности, если бы не видел, что она служит твоему вос-хвалению5.
51. Что же я не продолжаю рассказ о твоих подвигах? Угодно им6 было еще раз посулить власть Одоакру, протянувшему безоружную руку. Тотчас, как только стали очевидны замыслы врагов, заговор был раскрыт. Ты положился на Провидение, спутника в твоих делах, и чтобы произвол врагов, пусть даже они разбежались, не остался безнаказанным, ты, подняв
ном и, скорее всего, именно это вынудило Теодориха сделать ответный шаг: он велел тайно убивать по всей Италии сторонников Одоакра (Rohr Ch. Der Theoderich-Panegyricus des Ennodius. MGH. Studien und Texte. Bd. 12. Hannover, 1995. S. 231-232. n. 45). На жестокую расправу Теодориха со сторонниками Одоакра Эннодий лишь намекает в § 50, максимально при этом оправдывая своего короля.
4 То есть тех, кто по-прежнему строил козни против Теодориха.
5 В данном отрывке Эннодий прославляет Теодориха прежде всего за его милосердие и подчеркивает божественную опеку, проявленную в отношении остготского короля. Поверив клятвам бывших сторонников Одоакра и проявив тем самым доверчивость, Теодорих, по мнению панегириста, пошел на страшный риск, осознаваемый всеми, но опасность была снята благодаря заступничеству Бога. В результате, ответственность за массовые убийства приверженцев Одоакра, о чем Эннодий пишет в следующем параграфе, ложится не на Теодори-ха, а на само Провидение, чьим орудием выступает король остготов.
6 То есть сторонникам Одоакра, которых помиловал Теодорих.
знамена отмщения, посвятил уже испытанный народ в твои тайные замыслы. Никто из врагов не узнал, что вместе с тобой задумала лучшая часть мира. По всем, даже самым отдаленным, областям была разослана команда на совершение обещанного убийства.
52. Кем же, если не высшей волей, содеяно это, так что в одно мгновение было уничтожено бедствие римского имени, долгое время насыщавшееся дерзостью? Теперь я не знаю, к чему мне обратиться. Выражать ли мне благодарность [Богу], хотя я возложил на себя обязанность панегириста, или продолжить уже начатый путь твоего прославления? Завершилось дело удачной и судьбоносной войной. Была убита надежда Одоакра, после того как не помогли ему его происки.
53. Что мне сказать об обращенных в бегство толпах геру-лов7? Для того они были приведены против тебя, чтобы узнать, кого им следует бояться даже в собственных землях. Чужое неистовство стало причиной твоего длительного покоя.
54. Я не говорю о том времени, когда с бургундом тебя связал длительный мир8: ты настолько держался этих договоров,
7 Герулы - германское племя, находившееся некоторое время под властью гуннов. В 455 г. после знаменитой битвы у реки Недао, в которой гунны были разбиты собственными же данниками, герулы получили независимость. Значительная их часть осела после этого на территории Паннонии, в районе реки Моравы. Во второй половине V в. здесь сложилось королевство герулов, особенно окрепшее после распада объединения свевов, скиров, сарматов и ругиев. В 476 г. герулы пришли вместе с Одоакром в Италию и помогли ему захватить власть. В ходе войны Теодориха с Одоакром герулы выступали на стороне последнего. В частности, герулы держали оборону Равенны и значительная их часть погибла в ходе ночной вылазки в июле 491 г., которую упоминают Аноним Валезия (Anon. Vales. 54) и Кассиодор (Cass. Chron. a. 491). См.: Wolfram H. Die Goten: von den Anfängen bis zu Mitte des sechsten Jahrhunderts. München, 2001. S. 283.
8 Во время войны Теодориха с Одоакром и его полководцами бургунды вторглись в северо-западную Италию, подвергли разорению Лигурию и увели с собой часть населения. В 494 г. уже после победы над Одоакром Теодорих предпринял меры по урегулированию отношений с бургундами. К королю Г ундобаду было отправлено посольст-
что виделось, что ты пребываешь в бездействии ради согласия, а не из-за страха. И кто бы мог позволить, чтоб было предано забвению то, как на наших глазах во благо твое сталкивались между собой копья коварных [врагов] и вражеские боевые порядки уничтожали друг друга, в то время как ты был занят другими делами? Как часто приносил тебе победу тот, кто давал обет сражаться против тебя?
55. Пусть скажет Фридирих9, который, после того как нарушил слово, сопровождал врагов твоих до их погибели, подняв оружие против тех, с кем по ошибке оказался в союзе, когда между злоумышленниками возник раздор из-за понимания общих целей. Да помогает пусть тебе и постоянно распространяет
во во главе с епископом Тицина Епифанием, в котором принимал участие и сам Эннодий. В результате удалось договориться о выкупе 6 тысяч пленных (Ennod. Vita Epiphani. 80). Союзные отношения с бур-гундами были подкреплены браком дочери Теодориха Остроготы и наследника бургундского престола Сигизмунда. Однако с середины 507 г., то есть уже после составления панегирика, началось обострение в отношениях остготов и бургундов.
9 Далее Эннодий приводит пример того, как конфликты между врагами остготов приносили победы Теодориху, для чего вспоминает судьбу Фридириха (Fridiricus). Фридирих был предводителем ругов, сыном короля Фелетея (Февы). В 487 и 488 гг. Фридирих дважды потерпел поражение в Норике от Одоакра, после чего с остатками своей дружины бежал к Теодориху в Мезию и вскоре уже в составе войска Теодориха отправился в Италию (Eugipp. Vita Severini. 44.4). Вместе с Теодорихом Фридирих сражался против Одоакра. В 490 г. Теодорих доверил ругам защиту Тицина, однако те стали вести себя как завоеватели, дискредитируя политику Теодориха (Ennod. Vita Epiphani. 118f). Из-за этого в 491 г. между Теодорихом и Фридирихом возник конфликт, в результате которого Фридирих перешел на сторону Туфы, полководца Одоакра. Теодорих зажал Фридириха и Туфу в долине между Вероной и Тридентом и разбил их в битве (конец 492 или начало 493 г.). В ней, по всей видимости, Туфа погиб. Разделил ли Фридирих его судьбу, не вполне ясно. То, как Эннодий говорит об этом, позволяет предположить, что еще до столкновения с Теодорихом у Фридириха и Туфы возник конфликт, победителем из которого вышел предводитель ругов, а уже после этого сам он был побежден Теодорихом. См.: Wolfram H. Op. cit. S. 282.
свои благодеяния Провидение, по установлению которого рождались между противниками желанные раздоры. В самом деле, Фридирих, после того как предоставил тебе триумф над врагами твоими, дал [триумф] и над собой.
XI. 56. Влечет меня к другой теме великое число достойных уважения благодеяний. Вижу я, как неожиданно восстала из пепла краса городов и повсюду в многолюдных городах заблистали дворцы. Вижу я возведенные здания, не успев заметить, как они стали сооружаться10. И сама матерь городов - Рим омолаживается, отбрасывая одряхлевшие от старости члены. Простите, священные основания гения Луперка11: отвратить гибель стоит больше, чем дать начало.
57. К этому присоединяется то, что при бесчисленном цвете курии ты обрел корону. Никого не коснулось забвение при раздачи почестей из тех, кого отличали блага совести. И не мог сомневаться в удовлетворении просьбы тот, кто высказывал просьбу, [даже] не имея особых заслуг. И мы оказываемся доб-
10 О Теодорихе, активно воздвигавшем новые городские постройки и реконструировавшем обветшавшие, сообщает также Аноним Валезия: «Он восстановил равеннский акведук, который был построен императором Траяном, и по прошествии долгого времени пустил воду. Дворец он довел до такого совершенства, какового он прежде не являл. Соорудил вокруг дворца колоннаду. Также он построил в Вероне термы и дворец и от порта до самого дворца протянул колоннаду. Акведук, который уже давно был разрушен, он построил заново и пустил воду. Город же окружил он новыми стенами. Также и в Ти-цине он построил дворец, термы, амфитеатр и новые городские стены» (Anon. Val. 71).
11 Под «основаниями гения Луперка» Эннодий имеет в виду Палатинский холм, на котором возник Рим. Lupercal - пещера у северозападной подошвы Палатинского холма, где был основан храм в честь Пана Ликейского. Само название пещеры связано с волчицей (lupa), вскормившей Ромула и Рема. Этот отрывок является очень важным местом в панегирике. Эннодий, по сути дела, одновременно связывает и противопоставляет Теодориха и Ромула. Теодорих, который омолаживает и заново отстраивает Рим, становится в некотором роде новым Ромулом. Но для Эннодия спасение Г орода от гибели, на что он обращает внимание в последней фразе отрывка, оказывается более важным деянием, чем даже его основание.
рыми людьми либо по собственной воле, либо воспитываемся на твоем примере.
58. Возрастает благосостояние государства вместе с достатком частных лиц. Нигде во дворце твоем нет злоупотреблений, повсюду - преумножение богатств. Никто не уходит, не получив даров, и никто не сетует на тяготы проскрипций. Твои посольства отличает живучая энергия. Ты определяешь правильный порядок поручений, прежде чем встречаешься с послами; ни возражений не бывает на твои слова, ни легкомысленных решений не следует после твоих возражений.
59. Неусыпно заботится мысль государя о военных делах, безмятежность нашу оберегает беспокойство великого короля. И не перестаешь ты воздвигать укрепления, обращая заботы свои в будущее. И не лишен ты ни спокойствия храброго мужа, ни осмотрительности осторожного. О двойная полнота добродетелей в одном государе, которая открывает вдохновителя - Бога! Ибо нет среди людей такого, от кого бы он12 мог получить то, что являет!
XII. 60. Но вот вновь после нерушимого покоя мы обращаем слова к битвам. Опять звуки труб зовут к себе речь. Город сирмийцев13 служил некогда границей Италии, где прежние правители [seшores domini] неусыпно заботились о том, чтобы сосредоточенные по ту сторону [границы] мечи сопредельных
12 То есть Теодорих.
13 Сирмий - город в Нижней Паннонии (совр. Сремска Митро-вица в Сербии), на левом берегу Савы, правого притока Дуная. Сир-мий был важным форпостом Восточной Римской империи против натиска варваров. В конце V - первой половине VI в. этот город неоднократно переходил то в руки гепидов, то остготов, то Византии. В 488 г. после победы у реки Улька, о которой Эннодий сообщил выше (§ 28), город отошел к остготам Теодориха, направлявшимся в Италию. После того как, перезимовав, остготы ушли из города в 489 г., гепиды вернулись в Сирмий. Как видно из следующих замечаний Эннодия, между гепидами и остготами сохранялись напряженные отношения. Войну против гепидов, целью которой был очередной захват Сирмия, Теодо-рих начал в 5Q4 или 5Q5 г. Сирмий не мог не интересовать Теодориха, поскольку этот город входил в состав Иллирика, а значит традиционно принадлежал к западной части Империи.
племен не вонзались в тело римлян. Потом при попустительстве правителей город попал под власть гепидов; оттуда каждодневно шли издевки и прибывало множество дерзких посольств.
61. Жгла вкрадчивость льстивого обмана душу государя и чрезмерная близость Тразериха к другим гепидам, вождем которых является Гундерих14. Ты верил, что город погибал по твоей вине, поскольку уже давно эта собственность Италии могла находиться под твоей властью; и слабым утешением было то, что ты не потерял его, ибо неизмерима была боль оттого, что противоправный владелец не вернул его еще в начале твоего правления. Ты уверен, что государство уменьшается, если оно не растет.
62. Однако после того, как стали очевидны происки Тразериха, ты определил [в качестве послов] самых знатных готов Питцию, Гердуриха и молодежь, не принимавшую до этого участия ни в одной битве, чтобы, если он удовлетворится предложенными условиями, самовольно завладеть некогда уже принадлежавшими тебе территориями. Но обычное поведение колеблющегося послужило твоему счастью: по своей воле он убежал с чужой [земли] и без давления со стороны твоего войска оставил то, что должен был. Питция же, который благодаря тебе достиг полезных результатов и взвешивал возможные варианты, тотчас счел эту землю не завоеванной, а возвращенной и не стал разорять ее грабежами, как добытую, но окружил ее заботами, как родную.
63. Когда эти [Питция и Г ердурих] устанавливали там порядок, из-за преступления федерата Мундона15 Греция явила
14 Как следует из сообщения Эннодия, Тразерих, сын Трапсти-лы, король гепидов, которые осели в районе Сирмия, объединился с теми гепидами, которые обитали вне сферы остготского влияния и чьим предводителем (ductor) был Гундерих. Однако не ясно, в какой форме произошло это объединение. Вполне допустимо, что использование понятия familiaritas может указывать на заключение матримониального союза (Rohr Ch. Op. cit. P. 240. n. 58).
15 Мундон был незаурядной исторической личностью, о которой нам известно как из латинских, так и греческих сочинений. Согласно Иордану, который оставил наиболее подробные сведения о Мундоне, он «происходил от каких-то родичей Аттилы», бежал от племени ге-
раздор, приведя с собой в качестве своего оплота союзных себе булгаров16, мощью которых и стала угрожать, пользуясь ими в марсовых схватках как укреплениями.
64. Тогда Мундон, полагая, что для спасения его достаточно будет, если твои когорты узнают, что он претерпевает, поручил скорым вестникам сообщить о том, каким он подверга-
пидов за Дунай, собрав вокруг себя отряды разбойников и обосновавшись с ними в районе башни Герта на Дунае (lord. Get. 301). Судя по всему, Мундон гунном не был; Марцеллин Комит называет его гетом (Marc. Com. a. 505), а Иоанн Малала - гепидом, племянником короля Травстилы (Ioann. Mal. 18). В пользу «готских корней» Мундона говорит поддержка его остготскими полководцами, хотя в этой поддержке явно проявился политический интерес Теодориха, использовавшего возникшую ситуацию для проникновения в Иллирию. Так или иначе, Мундон некоторое время после 488 г. контролировал область в районе «башни Г ерта» у места впадения Моравы в Дунай, где не было реальной власти ни Византии, ни остготов, ни гепидов. В 505 г., если верить Марцеллину Комиту, против Мундона был послан византийский полководец Савиниан Младший, который привлек к этому походу булга-ров. Но неожиданно для византийцев на стороне Мундона в конфликт вмешались полководцы Теодориха и одержали верх над имперской армией. Сам Мундон после этой победы оказался в Италии, уступив свои земли остготам, которые распространили свое влияние вплоть до Верхней Мезии. Этот успех Теодориха обернулся напряженными отношениями его королевства с Империей, хотя до военных столкновений дело, скорее всего, не дошло. Лишь в 510 г. между Теодорихом и Анастасием был заключен мир, по которому остготы уступили часть Паннонии. После смерти Теодориха Мундон оказался на службе Юстиниана и сражался в качестве magister militum Иллирии против булга-ров и гепидов (Marc. Com. a. 530).
16 Булгары - тюркские племена, населявшие в период Великого переселения народов территории Северного Причерноморья, Нижнего Дуная. В конце V - начале VI в. булгары проживали на территории Паннонии и во Фракии. Христиан Рор считает, что в данном случае речь идет, скорее всего, о фракийских булгарах, в пользу чего говорит замечание Питции в произнесенной им речи (§ 65) о том, что «очевидец королевской мощи уже повержен». В этом замечании содержится, якобы, намек на победу Теодориха над булгарами в 486 г. в районе г. Новы, о которой Эннодий упоминал в § 19-22. См.: Rohr Ch. Op. cit. S. 243. n. 61.
ется опасностям. И он увидел, что когорты твои вступили в сражение на его стороне как его защитники, прежде, чем услышал, что они сдвинулись с места. Когда же Питция издалека узрел неудержимую молодежь булгар, он усилил горящий пыл [готских] юношей еще более ярым пламенем слов:
65. «Помните, соратники, по чьему приказу вы пришли в эти места. Пусть никто не думает, что на него не устремлены взоры нашего короля, ради славы которого следует сражаться. Если ливень копий затмит небо17, то не скроется тот, кто сильнее бросит копье. Облачите грудь свою в железо, чтобы страх за жизнь уступил несомненной надежде на победу. Я верю, очевидец королевской мощи уже повержен и нет уже в живых того, кто обычно возглашал им, каков наш господин18. Или, быть может, они отказываются оценивать наш народ по правителю? Пусть узнают, что все, что мы совершаем, исходит от него, и не будет позволено им приписывать одной личности то, что наш правитель отнес к роду!»
66. Эта речь сменилась звуками горна. И тут же, как черная туча мечется во время бури, срывая кровли домов, народ Марса бросился в сражение. Долгое время чаша весов в битве колебалась, пока обе стороны сражались с равным упорством. Схватились два народа, которым никогда не доводилось искать спасения в бегстве с поля брани. И те и другие были удивлены, встретив подобных себе: как готы, так булгары обнаружили среди рода человеческого того, кто оказал сопротивление.
67. Между тем как исход битвы оставался сомнительным и крылатая смерть носилась по воздуху, верх взяла память о нашем государе: [готы] стремились, чтобы [бранное] поле засвидетельствовало перед ним заслуги каждого. Обращен был в бегство народ, наказанный еще больше тем, что избежал смерти. Земля гудела, дрожа под конскими копытами. Со страшным рыданием неслись [воины], поняв, что ничего больше не угрожает
17 Ср.: Verg. Aen. XI.610.
18 Питция говорит, что враг, по сути, уже повержен. Этот враг боится Теодориха, и задача войска показать, что войско и король единое целое, а потому если противник испытывает страх перед королем, то он должен уступить и перед войском.
их жизням. О Боже, Судья небесный, сколь велики ниспосылаемые нам дары! Те, кто никогда не сомневался в победе, те, на кого с восхищением взирал весь мир, бросив военные значки, утратив единство, бегут прочь, крича, что трижды, четырежды блаженны те, от кого им выпало на долю принять погибель19.
68. Зачем я буду вновь рассказывать о гибели воинов и постыднейшем бегстве их предводителя Савиниана20, когда совершенно лишено смысла еще раз говорить о том, что случилось с беззащитным, когда бежало его окружение? Тогда Питция, достойный восхваления в веках, чтобы не казалось, будто он сражался не столько ради славы, сколько ради добычи, оставил зверям и птицам работу [очистить] поле, приказав алчным воинам ничего не снимать с богато одетых мертвых тел.
69. Но каков должен быть язык, чтобы в достаточной мере рассказать об этом? Какой дар красноречия смог бы описать это? Долго ты одерживал верх во всех своих сражениях, теперь же ты стал достигать побед в кротости. Между тем Римское государство возвратилось к своим границам: подобно прежним [правителям] ты даешь предписания сирмийцам, благодаря соседству с тобой сомневаются в отношении своего те, кто до сих пор владели нашим.
XIII. 70. Что говорить об обуздании грабежей со стороны вандалов21, приведенных к послушанию, которым вместо еже-
19 Ср.: Verg. Aen. I.94-95: «Трижды, четырежды тот блажен, кто под стенами Трои / Перед очами отцов в бою повстречался со смертью!» (Пер. С. Ошерова).
20 Савиниан - консул 505 г., магистр армии Иллирика; обычно именует Савинианом Младшим в противоположность своему отцу Савиниану Старшему, который также прославился в качестве византийского полководца и именно магистра армии Иллирика (Marc. Com. a. 505).
21 Вандалы, как и бургунды, во время войны между Теодорихом и Одоакром попытались вторгаться в Италию. Однако в 491 г. они были разбиты остготами и, если верить Кассиодору, смиренно просили о мире (Cass. Chron. a. 491). При Теодорихе вандалы перестали получать ежегодную дань с Италии, на что ниже намекает Эннодий. Позднее Теодорих заключил с вандалами матримониальный союз, выдав замуж
годной подати достаточно твоей дружбы? Ведомые разумностью они воздерживаются преступать пределы допустимого: они заслужили быть соседями, поскольку не отказываются от повиновения.
71. Вот эту череду свершений из множества твоих деяний я кратко раскрыл, явив больше усердия, нежели красноречия, незатронутое же оставив более способным. Возможно, кто-то затмит меня в красноречии, но никто из окружающих тебя не сможет превзойти меня страстностью. Обладаешь ты по воодушевлению Божьему такой кротостью, что веришь - большего можно достичь с помощью любви, нежели посредством страха. Выдающиеся достоинства запечатлены в памятниках твоей славы, так что хотя и страшатся тебя цари, любят подданные. Ведь что бы ни приказал ты предоставить тебе, оценив возможности подданных, ты считаешь, что тебе могут и отказать. О, государь, основывающийся на всеобщем спокойствии, который считает нашей жертвой то, что мы совершаем с рабской покорностью!
XV. 72. Что же сказать насчет того, что тобой был включен весь народ аламаннов22 в пределы Италии без ущерба для римского достояния? Довелось ему обрести короля, после того как суждено было утратить [собственного]. Был превращен в стража Латинской империи тот, кто недавно еще беспрерывно опустошал грабежами области наши, тот, кому уход из отчизны своей обернулся благом, ибо так он обрел богатства земли нашей.
73. Вы обрели землю, которая привыкла покоряться мотыге, хотя и не пришлось нам познать в этом убытков. При тебе, [Теодорих], мы увидели, как лучшие плоды могут произрастать из бедствий и как причина опасности может стать матерью успехов. Освобожденный из болотной травы, заселив [твердую]
за вандальского короля Тразамунда свою сестру Амалафриду (Iord. Get. 298).
22 Аламанны - германский народ, заселявший в конце V в. территорию современной юго-западной Г ермании, восточной Швейцарии, Эльзаса. Аламанны играли роль буфера между королевствами остготов и франков.
землю, радуется народ, который до этого выбирался из зыбких обиталищ лишь по засохшей грязи.
XVI. 74. Также свойственно тебе было поощрять наградами искусство произнесения хвалебных речей23, дабы мы не попрали безмолвием славу твоих побед. Никогда не ослабевает твоя забота об искусствах: где бы ни находился искусный [мастер], его привечают24. Государственную должность получает тот, кто заслуживает, даже если живет далеко. Никогда не терялся из виду тот, кого выдавала честность, поскольку тебя, изысканный судья, нельзя умилостивить словами, но только поступками.
75. Деяния родителей наших, которые уже умерли, сохраняются у тебя в доброй памяти; если верность чья-то не стала [в свое время] известна твоей милости, то по праву наследования ты воздаешь потом, что должен был поборнику, его потомку. Мы обретаем награду за верность предков, и при этом не боимся наказаний за их отступления. Твое сдержанное негодование заканчивается на [виновном] человеке, в то время как милость твоя ищет наследника [верного твоего слуги] для воздаяния [ему за предка].
76. Остается еще немало того, что я мог бы сказать, но следует кое-что оставить нетронутым для многочисленных глашатаев твоих деяний25. Благочестивые занятия обязаны тебе тем, что они не умолкают26. Предшественники твои ценили не-
23 Par fuit etiam, ut eloquentiam laudis praemiis incitares. Ср.: Symmachus. In Valentin. II.30: par fuit, ut eloquentiae usum redderes. О зависимости Эннодий от Квинта Аврелия Симмаха см.: Тюленев В. М. Эннодий - пагегирист Теодориха Великого // CURSOR MUNDI. Человек Античности, средневековья и Возрождения. Иваново, 2010. Вып. 3. С. 141-142.
24 Букв.: «где бы ни скрывался искусный [мастер], он обнаруживается».
25 Restant adhuc multa quae dicerem, sed inter plures actuum tuo-rum praecones convenit inlibatum aliquid reservari. Ср.: Symmachus. In Valentin. II.29: supererant, Auguste, plura quae dicerem, sed inter tot scriptores rerum tuarum nolo ceteris universa decerpere.
26 Debent tibi veneranda studia quod loquuntur. Ср.: Symmachus. In Valentin. II.29: debent tibi ingenia omnium quod loquuntur.
знание, поскольку никогда не совершали ничего достойного похвалы. Красноречивейший [муж] проводил низменную жизнь за плугом и то, что давало знание, отбирала сила. Померкли трибуналы вследствие молчания оратора, и ни одной пальмовой ветви не было вручено говорящему.
77. Исход судебной тяжбы зависел от случайности27, поскольку ученость не пользовалась уважением. Повсюду единственно скорбь попирала дарования, ибо в праздности гибли способности ораторов; прожорливой беспечностью было уничтожено великолепие предков. И не воспламенялся новичок стремлением следовать [за учителем]. Взгляни на великолепие твоего века: прежде форум едва ли имел совершенных [ораторов], теперь Церковь посылает тебе панегириста.
XVII. 78. Пусть же выступит теперь древность и возвышенными речами воспоет Александра28, для которого дар красноречивых мужей стяжал обилие славы, так что кажется, будто ничтожная на деле слава возросла благодаря помощи красноречия. Заслуги нашего короля не нуждаются в отрадных словах защитников. Деяния предков, сколь бы ни были возвеличены ложью, уступают его действительным подвигам. Велико, поэты, сочиненное вами, но надлежит вам признать, что нынешний государь совершил гораздо большее.
27 In casu negotiorum nutabat eventus. Ср. : Symmachus. In Valentín. II.29: exitum litium regebat eventus.
28 Сравнение адресатов хвалебных речей с Александром было общим местом для позднеантичных панегириков. Александр воспринимался прежде всего как удачливый и талантливый полководец. Но превосходство Теодориха над Александром, по мнению Эннодия, заключается не только в его воинских талантах, но прежде всего в исповедании христианской религии (§ 80). При этом Эннодий «забывает»
об арианстве своего короля, что, впрочем, не должно вызывать удивления, поскольку не так давно Теодорих в качестве светского правителя выступил в роли арбитра в споре между папами Симмахом и Лаврентием, поддержав именно партию Симмаха, ярким представителем которой был Эннодий.
79. Вождь пелейский29 хотел, чтобы вся сумма славословий в его честь была создана единственно Херилом30, дабы множество [писателей] не открыло стремления к обману и чтобы не появилось свидетеля дерзости того, кто был привлечен к прославлению побед31. Я вовсе не умаляю [заслуг] предков, которых древность сочла бы выдающимися, если бы возвышение римского имени не породило тебя.
80. Тем [Александром], не ведавшим истинной религии, владело незнание, мать заблуждения, тебя же, почитателя Всевышнего Бога, от самого источника света наставило животворящее учение. Никогда ты не приписываешь трудам своим того, что имело счастливый исход; ты знаешь, что в тебе есть усердие, а власть свершения - в руках Божиих. Ты поступаешь так, что добиваешься успеха, но, обретя его, приписываешь всё [милости] Создателя. Твердостью, рачительностью, стремлением к благополучию ты являешь собой государя, кротостью же - священнослужителя.
81. Что же! Напрасно наши предки именовали божественными [императорами] и понтификами тех, кому принадлежали скипетры. Превосходно, когда священство достигается деяниями без стяжания почтенных имен. Король мой по праву мог бы
29 Вождь пелейский (ductor Pellaeus) - поэтическое имя Александра Македонского, происходящее от наименования города Пелла, столицы Македонии, где родился Александр.
30 Херил - греческий поэт IV в. до н.э., о котором Эннодий мог узнать, в частности, из произведений Г орация, считавшего Херила никудышным поэтом. За свои скверные стихи, прославлявшие Александра, Херил получал плату золотом (Horat. Epist. II. 1.232-240).
31 В этом отрывке Эннодий говорит о том, что Александр с помощью Херила хотел создать и сохранить единственную версию своих деяний, поскольку большое количество писателей могло бы стать источником разнообразных оценок его свершений. Как пишет Гораций, Александр доверил писать свои портреты только Апеллесу, а ваять медные изображения - только Лисиппу (Horat. Epist. II. 1.239-241). Эннодию в данном случае важно показать, что слава легендарного Александра небезупречна и зиждется на сознательном искажении истины.
именоваться Аламаннским, носить это чужое имя32. Пусть он, как божественный, проводит жизнь по совести и не требует пустых титулов для помпезного бахвальства, ибо для выражения его нравов лесть древних служит истине33.
XVIII. 82. Я, признаюсь, хотел бы, побежденный чрезмерностью твоих подвигов, приступить к завершению своей речи и перейти к новым похвалам, помраченный сиянием прежних. Точно так же, если бы я захотел исчислить красоты небесного свода и, узрев сияние Медведиц, стал бы описывать бессильным языком великолепие неба, человеческая слабость померкла бы перед божественным сиянием, искры ничтожного слога не хватило бы для [описания] звездного блеска. Это обстоятельство являет мое ничтожество, но и удостоверяет мою угодливость.
XIX. 83. Ибо какими словами следует воспеть то, что ты укрепляешь силы готов, заботясь о том, чтобы не нарушался наш покой, и следишь, чтобы на твоих глазах неукротимая молодежь среди благ мира тренировалась для войны? До сих пор сохраняют крепость сил уже одержавшие победы отряды и уже растут новые! Закаляются мускулы от [метания] копий, и, играя, [юноши] совершают те же действия, что и смелые [воины]34.
32 Эта фраза Эннодия (rex meus sit iure Alamnnicus, dicatur alienus) традиционно вызывала сложности в интерпретации. В частности, немецкие издатели Панегирика Ф. Фогель и Х. Рор полагают, что rex alienus, который носит титул Alamannicus, это император Восточной Римской империи Анастасий: Теодорих является победителем аламаннов на деле, а за императором остается лишь титул. Мы в данном случае следуем за прочтением П.П. Шкаренкова, который понимает «чужое имя» как имя, которое не является собственным именем Теодориха. Для Эннодия Теодорих не столько победитель аламаннов, сколько их покровитель и защитник, подлинный новый король (Шка-ренков П.П. Theodericus rex genitus в концепции королевской власти Эннодия: риторико-стилистическая стратегия и национальная идеология // Диалог со временем. 2008. № 25.1. С. 367-369).
33 Эннодий хочет сказать, что титулы, которые присваивались во имя лести древним правителям, в отношении Теодориха являются не лестью, а выражением истины.
34 О том, что Теодорих устраивал, подобно римским императорам, игры сообщают и другие авторы. В частности, Аноним Валезия
Совершается в образе представления то, что в последующее время может быть достаточным для [демонстрации] доблести.
84. Пока они бросают с помощью детских ремней для метания гибкие копья, пока луки, которые могли бы ежедневно убивать людей, нацеливают вдаль, вся область у стен города оказывается вытоптана в ходе изображения стычек. Эти показательные сражения служат тому, чтобы не разразились подлинные, полные опасностей, битвы. Кто поверит, что одна душа может быть способна одерживать благодаря неудержимым отрядам победы в сражениях и следить, чтобы не возникало повода для столкновений!
85. Нам известно, что Рутилий и Манлий35, проявляя заботу о народе, учредили бои гладиаторов, чтобы плебс во времена продолжительного мира мог узнать с арен амфитеатров, что происходит в ходе битвы36. Но тогда руками праздными без пользы явлено было взаимное убийство. Никогда не может считаться благим установлением то, что коренится на убийстве: чтобы души возбудить против недругов, видеть сначала гибель своих [соотечественников]. Между тем эти состязания, как показывает результат, приумножали не столько мощь, сколько страх: среди благополучия души робких узнали, чего им следует бояться.
86. Взгляни на различия нововведений, меж которыми лежит огромная пропасть37: там настоящее кровопролитие отвращало души от сражения, здесь — от вида игровых состязаний разгоняется кровь юношей, которые уже в юном возрасте научились приносить врагам столько смертей, сколько [выпускали] стрел; не привыкшие в ходе этих необычных маневров бесплодно опустошать колчаны и пускать в воздух [источники] явной
пишет, что Теодорих, «устраивая зрелища в цирках и амфитеатрах, доводил казну до полного разорения» (Anon. Val. 60).
35 Консульство Публия Рутилия Руфа и Гнея Маллия Максима (у Эннодия - Манлий) приходилось на 105 г. до н.э.
36 Эннодий берет информацию о том, что учредителями гладиаторских игр были Рутилий Руф и Маллий Максим, из несохранивше-гося источника.
37 Букв.: «разделенных широкой тропой».
погибели, они готовы столько унести жизней, сколько выпустили стрел.
XX. 87. Однако во время организации военных постановок, которыми ты всех укрепляешь и благодаря которым обретаешь знаки, предвещающие победу, разве не оставляешь ты места для улучшения гражданской жизни? Кто поверит, что твои герои не лишены страха, как неведомого, в мирные времена? В самом деле, неистовых в бою мужей укрощает закон. Они склоняют головы перед предписаниями после [обретения] лавров [побед] и разгрома боевых порядков врагов; над теми, кому покоряется оружие, властвуют декреты.
88. Ты один способен посредством наград и силой характера добиваться того, чтобы они следовали твоим великодушным предписаниям. Хотя властелина в твоем лице дало им твое происхождение, однако утвердила его - добродетель. Величие рода стяжало для тебя скипетр, однако если бы не было знаков этого [происхождения], то избрание тебя правителем обеспечил бы ум твой.
XXI. 89. Не в последнюю, однако, очередь следует сказать о красоте твоего облика, ибо великолепие царственного лика придает дополнительное сияние пурпуру твоего достоинства. Приносите, серы38, ваши одежды, которые вы окрашиваете дорогим соком пурпуровых улиток, доставляйте покровы, не в одном котле впитавшие свое благородство. Пусть сплетут диадему из разноцветных камней, пусть доставят самоцвет, который надежно охраняет змея. Какие бы убранства не присылал тебе преданный мир, они будут еще больше сиять, украшенные прелестью твоего благоговейного тела.
90. Ты наделен телосложением, уже статность которого являет в тебе правителя. Белизна твоих щек пребывает в согласии с их румянцем; глаза твои полны неугасимого юношеского огня. Руки твои исполнены достоинства, они несут гибель непокорным, а подчиненным - заслуженные награды.
91. Никто не должен почем зря похваляться убранством своей головы, ибо то, что в других правителях подчеркивают
38 Серами в Античности обычно называли китайцев или иные восточные народы, торгующие шелком.
диадемы, у короля моего сотворила с Божией помощью сама природа. Они становятся яркими с помощью многочисленных богатых убранств, а его делает великолепным простой и неизменный облик. Что? Об украшениях должны заботиться те, кто хочет обладать иноземной красотой.
92. Правитель Италии мирно соединяет в себе два весьма различных качества: в гневе он сравним со сверкающей молнией, в радости он прекрасен, как безоблачное небо. Не разомкнет он еще уст, а посланникам от племен радушный лик его сулит уже мир или устрашающий - войну. Тебя отличают такие знаки, которые даже по отдельности могут делать людей совершенными.
93. О, если бы блага золотого века приумножил рожденный от тебя царственный отпрыск39! О, если бы наследник королевской власти резвился, окруженный твоей заботой, чтобы те жертвы, которые мы преподносим тебе в виде слов, получало от нас священное дитя в подтверждение подобных радостей!
Ну вот, исполнив обет свой и следуя долгу, я с молитвой завершил речь мою.
39 В завершении Панегирика Эннодий выражает надежду на то, что род Амалов получит свое продолжение в отпрыске, рожденном от Теодориха. В 507 г., когда был составлен и произнесен Панегирик, вопрос о наследнике был еще далек от своего решения. Теодорих не имел сына, а только дочь - Амаласунту, чей сын (Аталарих) в конце концов и станет наследником. Однако в 507 г. Амаласунта еще не была выдана замуж за Евтариха, и, соответственно, Аталарих еще не появился на свет. Эннодий, судя по всему, не оставляет надежд на рождение сына у самого Теодориха, несмотря на солидный возраст короля, чья дата рождения обычно помещается период от 451 до 454 г.
