15ББК 63.3(2Рос-4Ива)61-2
Ю. А. Ильин
ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ХОЗЯЙСТВО г. ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКА В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ (октябрь 1917 г. — начало 1921 г.)
Рассмотрена статистика энергоснабжения населения г. Иваново-Вознесенска за годы Первой мировой войны и период, предшествовавший Гражданской войне и интервенции (октябрь 1917 — весна 1918 г.). Проанализированы усилия местных властей и специалистов энергетического хозяйства города по локализации негативных последствий Гражданской войны и разработке перспективного роста коммунальной энергетики региона.
Ключевые слова: Первая мировая война, Гражданская война, Советская власть, коммунальная энергетика.
We consider the energy statistics of Ivanovo-Voznesensk's population during the years of the First World War and the period preceding the Civil War and intervention. Analyzed are the efforts of local authorities and experts of the energy economy of the city to localize the negative effects of the civil war. They also thought about the development of a long-term growth plan of the region's energy utilities.
Key words: World War I, the Civil War, the Soviet power, municipal power.
В отечественной историографии весьма живуч шаблонный подход к оценке экономической составляющей жизни регионов в период Первой мировой войны и установления Советской власти на местах. Тем более востребованным является интенсивный и непредвзятый подход исследователя к источникам, которые могут дать реальную историческую картину происходившей на промышленном пространстве битвы местных властей и специалистов с надвигавшейся экономической разрухой, в частности в сфере энергоснабжения предприятий и населения крупных хозяйствующих субъектов в те переломные годы.
В г. Иваново-Вознесенске вплоть до национализации монополия в указанной области жизнеобеспечения предприятий и населения находилась в руках Товарищества механических изделий, действовавшего на акционерной основе. Как правление Товарищества механических изделий распоряжалось своим энергетическим хозяйством, как обслуживало нужды города? Начнем с показа производственных показателей предприятия. Итак, им было снято с шин местной электростанции для абонентов: в 1911/12 гг. — 247 000 кВт-ч электроэнергии, 1914/15 гг. — 568 896 кВт-ч, 1915/16 гг. — 743 071 кВт-ч, 1916/17 гг. — 999 486 кВт-ч, 1917/18 гг. — 749 071 кВт-ч [1, ф. 2, оп. 2, д. 651, л. 58 об.]. Заметим, что операционный год для электростанции продолжался с мая текущего по апрель следующего года включительно.
Как видим, существенный спад выработки приходится на 1917/18 операционный год: откат произошел до уровня производства 1915/16 гг. Статистика показывает, что Первая мировая война, наоборот, подхлестнула развитие коммунальной энергетики города (выработка энергии выросла почти в 2 раза). В целом до Февральской революции отпуск энергии потребителям вырос в 4 раза. Таковы были впечатляющие успехи «малой» энергетики в дореволюционном Иваново-Вознесенске.
© Ильин Ю. А., 2016
Данная статистика в целом верно отражает общий вектор развития городской энергетики в те годы, но не дает цельной и достоверной картины работы станции и сети в 1917 г. и в первые месяцы Советской власти (осень 1917 г. — весна 1918 г.). В связи с этим считаем необходимым воспользоваться другим статистическим источником: ответом администрации станции на запрос исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов от 16 мая 1918 г.
Таблица 1
Выработка энергии электрической станцией г. Иваново-Вознесенска за май 1916 г. — март 1918 г. [1, ф. 2, оп. 2, д. 651, л. 62 об.]
Отпуск энергии Снято с шин электростанции для
Месяц, год по показаниям счетчиков, абонентов, всего нужд самой
всего (кВт-ч) (кВт-ч) станции (кВт-ч)
Май 1916 г. 49 747 56 728 1 579
Июнь 50 577 57 978 1 561
Июль 45 924 59 016 1 990
Август 77 357 72 240 2 000
Сентябрь 59 744 67 281 1 698
Октябрь 82 013 86 058 1 453
Ноябрь 99 861 109 290 2 300
Декабрь 112 231 124 906 2 796
Январь 1917 г. 99 037 111157 2 400
Февраль 88 766 93 190 1 920
Март 82 617 89 577 1 896
Всего за операци-
онный год 847 874 927 415 21 593
Май 1917 г. 58 733 69 790 2 000
Июнь 51 036 65 740 2 073
Июль 48 616 62 627 838
Август 77 440 75 009 3 000
Сентябрь 63 902 72 818 3 106
Октябрь 67 124 71 992 3 135
Ноябрь 65 474 73 796 3 357
Декабрь 72 605 86 252 2 999
Январь 1918 г. 69 777 79 200 2 768
Февраль — март 77 363 91 541 4 405
Всего за операци-
онный год 652 070 749 071 27 681
Первые выводы из таблицы: в мае 1917 г. — марте 1918 г. наметился спад в производстве электроэнергии на 19,2 % (по сравнению с маем 1916 г. — мартом 1917 г.), в отпуске энергии потребителям — на 23,1 %, увеличилось потребление энергии самой станцией — на 28,2 %. В связи с этим потери электроэнергии составили 16,1 % общей выработки (в предшествующем году — 10,7 %).
Когда начался спад, в чем причина этого негативного процесса? Статистика дает ответ — с октября 1917 г. Причем темпы спада производства энергии нарастали как снежный ком: за октябрь — декабрь 1917 г. сокращение составило более 20 % (по сравнению с октябрем — декабрем 1916 г.), а в январе — марте 1918 г. — 41 % (по сравнению с январем — мартом 1917 г.); отпуск энергии потребителям (по счетчику): если за май — сентябрь 1917 г. увеличение составило 34 % (по сравнению с маем — сентябрем 1916 г.),
то в октябре — декабре 1917 г. произошел резкий спад на 30,6 % (по сравнению с октябрем — декабрем 1916 г.). А в январе — марте 1918 г. свертывание объемов отпускаемой энергии составило 45,6 % (по сравнению с январем — мартом 1917 г.), т. е. почти на 50 %. В то же время на нужды самой электростанции за май — декабрь 1917 г. потребление энергии выросло на 1/3 (по сравнению с маем — декабрем 1916 г.), в том числе за октябрь — декабрь 1917 г. — на 45 %. Потери энергии: в целом за май 1917 г. — март 1918 г. составили 16,1 % (для сравнения: в мае 1916 г. — марте 1917 г. — 10,7 %).
Главной причиной спада производства электрической энергии и отпуска ее потребителям на рубеже 1917/18 гг. являлась поразившая режим экономическая депрессия, остановившая деятельность таких крупных потребителей энергии, как снарядное отделение механического завода, фосгенный и химический заводы, другие механические предприятия и мастерские. А ведь так называемая «моторная нагрузка» составляла обычно 58 % всего объема отпуска энергии потребителям (для сравнения: отпуск энергии в январе 1917 г. для моторов составлял 60 414 кВт, в январе 1918 г. — 25 940 кВт; с ноября 1916 — 1917 г. среднемесячное потребление энергии предприятиями сократилось с 55 995 до 23 542 кВт-ч) [1, ф. 2, оп. 2, д. 651, л. 56].
С уменьшением общей нагрузки ухудшился и такой показатель, как потери электроэнергии, причем потери имели тенденцию к росту до 15—20 % объема выпускаемой продукции к весне — лету 1918 г.
Другая причина — резкое увеличение расходов на выработку 1 кВт-ч энергии.
Таблица 2
Расходы предприятия на выработку электроэнергии для потребителей города в 1914/15 гг. — март 1918 г. [там же, л. 58—58 об.]
Показатели 1914/15 гг. 1915/16 гг. 1916/17 гг. 1917 г. — 1 марта 1918 г. Март 1918 г.
Выработка энергии, тыс. кВт-ч 568,896 743,071 999,486 689,081 59,99
Общие затраты на производство, руб. 51 240 68 952 102 774,45 166 930,44 25 441
в том числе: на зарплату на топливо на налоги и страховку 18 903,64 8 145,6 8 596,04 19 946,35 18 525,32 8 730,65 23 881,94 26 808,96 10 614,02 91 542,37 37 258,2 15 500 15 714 3 627,63 4 100
Стоимость 1 кВт-ч, коп. 9,0 9,28 10,28 24,23 42,41
в том числе: нагрузка стоимости зарплаты на тариф 3,32 2,68 2,39 13,29 26,2
нагрузка стоимости топлива на тариф 1,43 2,49 2,68 5,41 6,05
нагрузка стоимости налогов и страховки на тариф 1,51 1,17 1,06 2,27 7,0
Как видим, расходы на выработку электрической энергии в марте 1918 г. выросли более чем на 300 % по сравнению с 1916/17 гг. и на 100 % по сравнению с 1917/18 гг. Львиная доля этих затрат (более 50 % суммы) шла на увеличение зарплаты — на 1000 % (по сравнению с 1916/17 гг.) и на 100 % (по сравнению с 1917/18 гг.). Далее увеличивались затраты на топливо соответственно на 125 и 12 %, на уплату налогов и страховых пособий — соответственно на 560 и 210 %. Кроме того, цены на запчасти, подсобный материал для ремонта и эксплуатации возросли к весне 1918 г. в 2—3 раза [1, ф. 2, оп. 2, д. 651, л. 58].
Пересмотр тарифов в сторону увеличения не поспевал за стремительным ростом цен на топливо и материалы. Так, увеличенный еще Временным правительством с 1 декабря 1917 г. тариф с 30 до 45 коп. на 1 кВт-ч, а на моторы — с 25—30 до 34—42 коп./кВт-ч уже не покрывал текущие расходы местной электрической станции. В среднем к марту 1918 г. расход на выработку 1 кВт-ч составил 51 коп. (при тарифе 42 коп.), и это не считая необходимых затрат на амортизацию и капитальный ремонт машин и оборудования сети. Одним словом, предприятие на рубеже 1917—1918 гг. работало себе в убыток, по сути на износ. К лету 1918 г. себестоимость 1 кВт-ч энергии без учета амортизационных отчислений и затрат на капитальный ремонт уже составила 68,62 коп. Но и в этом случае не соответствовала реальным потребностям электростанции (нужды предприятия к тому времени выросли еще на 20 %). Руководство станции (инженер-механик Ив. Пантелеев) уже ставило перед местной властью вопрос о подъеме тарифа хотя бы до 82,35 коп. за кВт-ч [там же, л. 58—59].
К моменту начала широкомасштабной Гражданской войны иваново-вознесенская энергетика хотя и находилась в затруднительном положении, но в техническом отношении имела достаточный запас прочности. Ее уязвимыми местами были не физический и моральный износ оборудования, отсутствие квалифицированных кадров по эксплуатации и уходу за ним, а проблемы общего характера, связанные с наступлением времени дефицитной экономики (и в производстве, и в сфере распределения).
Период Гражданской войны и интервенции был тяжелейшим в истории функционирования городской электрической сети. И дело тут не в маломощности энергосилового хозяйства (3 дизель-мотора и 3 генератора, из них 2/3 оборудования уже эксплуатировалось 8 лет), а в тяжелом экономическом кризисе в стране и регионе. Ведь основой городской энергосистемы изначально являлась фабрично-заводская энергетика, главными потребителями которой были промышленные предприятия (более 58 % всего отпуска энергии). Депрессивное состояние промышленных заведений было причиной и следствием стремительно раскручивавшейся инфляции со всем ее «букетом неприятностей» — нехватка денег, материалов, топлива, заказов, социальная напряженность в обществе и т. д.
Одним из ярких проявлений деловых качеств нового руководства в это время стал четко выраженный классовый с большим зарядом популизма курс решения рабочего вопроса. По сути это была попытка переложить на плечи производства вопросы социального обеспечения фабрично-заводского населения. Так, еще в январе 1918 г. были установлены новые расценки труда и всем работающим на электростанции было выплачено дополнительное вознаграждение с 15 сентября 1917 г. согласно нормам, принятым согласительной комиссией из представителей Общества фабрикантов и заводчиков и профсоюзом
текстильщиков. В конце апреля 1918 г. прожиточный минимум был еще повышен на 2,25 руб. в день, считая с 15 февраля старого стиля, дополнительная прибавка также была распространена на работников станции. В итоге увеличение зарплаты персонала произошло на 1000 % (по сравнению с 1916/17 гг.) и на 100 % (по сравнению с 1917/18 гг.).
Одновременно с повышением зарплаты на предприятие был возложен ряд новых обязательных сборов: 3 % со всей суммы выплаченного вознаграждения за труд в пользу кассы безработных, 10 % выплаченной суммы — в пользу больничной кассы и 2 % — в пользу контрольных комиссий. Вырос и городской налог с имущества (в 10 раз), составив 50 000 рублей в год с электрической станции. И это при росте цен на материалы для ремонта и правильной эксплуатации на 200—300 % и тенденции роста стоимости топлива с 3 до 6—10 руб. за пуд. К тому же в скором времени ожидалось введение очередного 15 %-го сбора с выплаченной зарплаты [1, ф. 2, оп. 2, д. 651, л. 56].
В письме исполкому городского Совета рабочих и солдатских депутатов (от 30 апреля 1918 г.) правление Товарищества било тревогу по этому поводу, предлагало свои расчеты по задействованию текущих мер удержания предприятия на плаву, в рабочем состоянии. Прежде всего властям предлагались расчеты по составлению сметы расходов на предстоящий осветительный сезон 1918/19 гг., которые необходимо было привязать к тарифу на отпуск электрической энергии потребителям.
Таблица 3
Статьи расходов электрической станции г. Иваново-Вознесенска, заложенные в тариф на отпуск потребителям энергии в сезон 1918/19 г.
[там же, л. 58—59]
Показатели статей расхода, заложенных в тариф Тариф на отпуск энергии, коп.
Расходы на содержание персонала станции 26,2
15 %-й сбор с зарплаты 3,93
Налоги и страховые выплаты 7,0
Расходы на топливо 20,17
Расходы на ремонтный материал, подсобный материал 6,32
Капремонт дизель-моторов и оборудования сети 5,0
Итого 68,62
Предполагалось, что с учетом удорожания составляющих статей тарифа в среднем на 20 % тариф должен был составить 82,35 коп. на 1 кВт-ч, энергии (не считая расходов на амортизацию и непредвиденные расходы). Заметим, что расчеты ориентировались на рыночные издержки тогдашней переходной экономики. Здравым было со стороны специалистов включение в тариф расходов на текущий и капитальный ремонты энергосилового хозяйства. Смета имела и социальную ориентированность: по минимуму учитывались предстоящие расходы. Составители сметы смирились с ускорением процесса физического износа наличного оборудования, понимая бедственное состояние промышленности и населения региона.
Расчеты правления Товарищества механических изделий не ограничивались лишь интересами своего предприятия. Так, оно предполагало (при условии утверждения тарифа в 82,35 коп./кВт-ч) установить более низкий тариф для технических нужд (предприятий) — до 75 коп./кВт-ч, для абонентов же — более высокий тариф — 1,12 руб./кВт-ч, но с предоставлением
скидки в 40 % для освещения улиц (67,2 коп./кВт-ч) и 30 % для городских зданий и общественных учреждений (78,4 коп./кВт-ч). Таким образом, 2/3 отпускной энергии шло по льготному тарифу, а 1/3 — для частных домовладений, кстати, их насчитывалось 440 — по максимальному тарифу (1,12 руб./кВт-ч). О продуманности расчетов, предлагаемых специалистами энергопредприятия Совету рабочих и солдатских депутатов, говорит факт совпадения предполагаемых данных и реальных показателей производства выработки энергии в 1918 г. (до 600 000 кВт-ч).
Ответом исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов стала резолюция от 13 мая 1918 г. о поручении экономическому отделу Совета вынести свое заключение по расчетам и проблеме увеличения тарифа на отпуск электроэнергии [1, л. 59 об.]. Экономический отдел Совета своим решением от 25 июля 1918 г. признал обоснованность расчетов и нового тарифа на отпуск энергии потребителям. В связи с этим исполком Совета рабочих и солдатских депутатов постановлением от 5 августа 1918 г. принял решение ввести с 1 июля 1918 г. плату за энергию в размере 82,35 коп./кВт-ч [там же, л. 59 об., 64].
Данное решение не говорило однозначно в пользу того, что власти целиком приняли тактику действий правления Товарищества механических изделий по удержанию электростанции и сети в рабочем состоянии. Есть основания предполагать, что весной — летом 1918 г. руководство города и губернии делало акцент на прорывные, радикальные пути решения проблем электрификации г. Иваново-Вознесенска и других промышленных центров края. В этом одна из причин торможения с ответом на письмо Товарищества механических изделий от 30 апреля и дополнительной записки от 1 июня 1918 г. [там же, л. 57]. В подходах к данной проблеме логика действий местных властей тогда не была свободна от настроений эйфории, популизма, страдала профессиональной некомпетентностью. Попытаемся это обосновать.
На учредительном съезде Советов Иваново-Кинешемского промышленного района (21—24 апреля 1918 г.) на фоне главного вопроса в повестке дня — образование новой губернии из сопредельных территорий Костромской и Владимирской губерний — был поднят и другой вопрос: строительство крупной районной электростанции (пароэлектроцентрали) на базе Рубско-го озера. Это был удачный ход местных большевиков, ведь с помощью так называемой «энергетической приманки» можно было преодолеть колебания фабрично-заводского населения районов, прилегавших к Иваново-Шуйскому ядру строящейся «красной губернии». В тех условиях это был чистейший пиар, но пиар, сыгравший иллюзорную роль бальзама для энергетических язв местной промышленности, все более заходившей в тупик из-за стремительной дороговизны нефтепродуктов. Большевики преподнесли делегатам съезда желанную перспективу изменений к лучшему, правда, не обоснованную экономическими расчетами. Но тогда этого и не требовалось, ведь главным вопросом на съезде была перекройка административно-территориальной карты бывшей Российской империи. Начавшаяся Гражданская война и интервенция обеспечили властям «цивилизованный отход» от своего обещания.
Другой радикальный шаг к решению проблемы электрификации города — поднятие вопроса о национализации местной электростанции. На заседании исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов от 8 июля 1918 г. было вынесено решение обратиться в Совнарком с ходатайством об издании декрета о национализации электрической станции, а также давалось поручение экономическому
отделу Совета произвести подбор служащих станции. И лишь потом давалось поручение экономическому отделу Совета «выяснить действительное состояние дел электрической станции и финансовый вопрос» [там же, д. 779, л. 4].
Местные власти беспокоило то, что правление Товарищества механических изделий для сохранения своего контроля над электрической станцией и сетью выделило энергетическое хозяйство в самостоятельное предприятие с основным капиталом 325 000 руб. Такое разделение не давало возможности Совету рабочих и солдатских депутатов применить в действие декрет СНК о национализации от 28 июня 1918 г. В июле того же года местный Совет направил ходатайство в ВСНХ с просьбой распространить действие декрета на данное предприятие. Им подчеркивалось при этом, что данное предприятие имеет для города первостепенное значение в связи с присоединением рабочих пригородов к городу и обострением проблемы его электрификации [там же, л. 7]. К сожалению, не удалось в источниках найти указание на получение такого разрешения из Центра, но известно, что это случилось на рубеже 1918—1919 гг.
В наибольшей степени компетентность власти демонстрировалась в вопросе расширения сети уличного освещения и электрификации советских и общественных учреждений, распределительных пунктов городского продовольственного отдела. В обращении отдела общего управления к правлению Товарищества (от 9 августа 1918 г.) говорилось, что у власти есть стремление усилить освещение городских улиц путем замены на некоторых улицах керо-синокалильных фонарей на электрические и постановки на ранее не освещаемых объектах светильников. Давалось поручение Товариществу составить смету на устройство электрического освещения на улицах: Ново-Дмитриевская (от ул. Почтовой до Ярмарочной), Воробьевская (до 5-й Ильинской), Часовенная (до старого кладбища), Кокуй (до ул. Краснопрудской), Соковская, Б. Шереметьевская, 2-я Троицкая, Шуйская на Ямах (от Александровской до Б. Шереметьевской ул.), Мурашкинский переезд (от 2-й Троицкой до Опрянина оврага), Дербеневская дамба (от Александровской улицы до фабрики «Российская Республика»), Всесвятская (от Николаевской улицы до Небурчиловской богадельни), Ильинская улица на Графской земле (от Б. Шереметьевской ул. до р. Талки). Давалось указание, что там, где нет подземных кабелей канализации тока, проводка должна идти по воздушным линиям. Так власть отреагировала на многочисленные просьбы жителей ряда улиц г. Иваново-Вознесенска начать электрификацию их жилищ [там же, д. 651, л. 82; д. 773, л. 18, 20, 48, 54].
Но столкнувшись с горькой действительностью (техническая слабость местной электростанции, тотальный дефицит оборудования, запчастей, приспособлений, материалов), местные власти стали давать себе отчет в нереальности ими же провозглашенных мероприятий, по крайней мере без поддержки Центра. Из послания отдела общего управления городского Совета рабочих и солдатских депутатов в губернский СНХ (от 21 августа 1918 г.): по причине отсутствия у Товарищества механических изделий подземного кабеля составлена смета прокладки воздушных линий. Для постановки предполагаемых 42 фонарей требуется 211 столбов (18 аршин высоты), 422 изолятора, 422 крюка (% дюйма), 95 пудов медного голого провода сечением 10 кв. мм, 42 арматуры для 1000 свечовых ламп, 42 кронштейна и 1260 метров стального оцинкованного троса, 42 лампы (по 1000 свечей на 110 Вт). Но у товарищества нет этих материалов, а освещение города является «насущнейшей необходимостью». Далее в документе содержалась просьба направить в ВСНХ ходатайство
с просьбой разрешить представителям Товарищества заказать это оборудование на центральных складах [там же, л. 78].
10 сентября 1918 г. городской Совет рабочих и солдатских депутатов в обращении к техническому отделу Иваново-Вознесенского губернского СНХ официально признает, что нет возможности осветить электричеством даже некоторые магистральные улицы в пригородах (Б. Шереметьевская, Ильинская на Графской земле). Причина — «.. .технические условия существующей электрической станции, изменить которые в настоящее время не представляется никакой возможности». Вслед за этим дается предписание, реализация которого стала главным направлением в энергетической практике властей в течение всей Гражданской войны и начала новой экономической политики (НЭП), — рассмотреть возможность «использовать некоторые фабрично-заводские предприятия в смысле получения от них электрической энергии для уличного освещения». В частности, предполагалось для освещения улиц Б. Шереметьевской и 1-й Ильинской на Графской земле, зданий 1 и 2-го Ямских училищ воспользоваться мощностями фабрик Товариществ Витова и Гандуриных. Содержалась просьба к техническому отделу губернского СНХ рассмотреть это предложение в развитии, в смысле использования потенциала других предприятий для освещения улиц города. Известно, что на заседании исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов от 23 сентября 1918 г. были утверждены первые сметы для реализации этих начинаний, представленные секцией электротехников и Товариществом механических изделий, на общую сумму 24 410 руб. [там же, л. 89, 91].
Это было здравое и, главное, первое реальное начинание местной власти в сфере электрификации г. Иваново-Вознесенска. Но Гражданская война и интервенция вкупе с повсеместной разрухой и развалом хозяйственных связей не позволили приступить к его реализации. Приходилось довольствоваться тем, что уже имелось в наличии. Более того, приходилось прибегать к отчаянным усилиям к недопущению стремительного развала городской энергетики. По крайней мере, это удавалось делать до зимы 1918/19 г.: с января по декабрь 1918 г. было снято с шин электростанции 754 000 кВт-ч энергии (для сравнения: за соответствующий период 1917 г. — 972 743 кВт-ч, т. е. спад составил 22,5 %). Этот показатель выглядел не столь трагично на фоне полного развала системы керосинокалильного освещения в городе. Из ответа заведующего коммунального отдела исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов (от 15 ноября 1918 г.) Совету 2-й Кладбищенской улицы: «ввиду отказа в керосине для освещения улиц со стороны отдела по топливу ГСНХ, в наступившем зимнем сезоне керосинокалильного освещения в городе вовсе не будет» [там же, д. 773, л. 55]. Напомним, в это время в Иваново-Вознесенске насчитывалось 142 керосинокалильных фонаря [там же, л. 61].
Любопытно послание руководства электрической станции в исполком Совета рабочих и солдатских депутатов от 6 декабря 1918 г. В нем давались не только общие итоги работы предприятия в календарном 1918 г., но и содержался анализ текущих условий функционирования электростанции и сети. Начиналось оно со скрытого упрека властям в инертности усилий по сохранению энергосистемы в городе. Так, лишь 5 августа 1918 г. исполком Совета утвердил тариф в 82,35 коп./кВт-ч, но еще до этого утверждения началось систематическое повышение цен на материалы и рабочие руки. Общие расходы возросли в связи с повышением норм оплаты труда работников станции на 50 % с 1 сентября 1918 г. (согласно декрету СНК и в связи с доведением
стоимости моторной нефти до 12,5 руб. за пуд (весной 1918 г. цена составляла 3 руб. за пуд). Эти обстоятельства самым негативным образом сказались на себестоимости 1 кВт-ч: она выросла до 89,69 коп. С учетом же потерь электроэнергии и нужд самой станции (а это 22 % всего отпуска продукции) средняя себестоимость 1 кВт-ч энергии достигла 1,15 руб. Таким образом, и в 1918 г. предприятие работало в убыток себе, точнее, за счет форсированного износа своего оборудования и сети [там же, д. 651, л. 93—95].
В послании содержались рекомендации по исправлению данной ситуации в 1919 г. В связи с тем что в 1918 г. наметилась тенденция уменьшения потребления энергии на предприятиях и, наоборот, повышения ее потребления городскими зданиями и общественными учреждениями, предлагалось назначить более низкий тариф на моторы — 1 руб./кВт-ч, для частных абонентов — 1,55 руб./кВт-ч, городских зданий и общественных учреждений — 1,85 руб./кВт-ч (скидка 30 %), уличное освещение — 93 коп./кВт-ч (скидка 40 %). На этот раз исполком Совета рабочих и солдатских депутатов отреагировал достаточно быстро: на заседании от 16 декабря 1918 г. постановил ввести новый тариф для частных абонентов с 1 декабря 1918 г., для городских и общественных учреждений — с 1 января 1919 г. [там же, л. 98].
Грозные события 1919 г. резко ухудшили условия выживания городской энергосети. Замерла деятельность электростанции на фабрике Зарядье. Пуск электрической станции на Малой Дмитриевской мануфактуре лишь смягчил тяжелейшие последствия остановки крупной фабрично-заводской электроустановки города. Вся тяжесть задачи сохранения, хотя бы в крайне ослабленном состоянии, цельности городской энергосистемы легла на электрическую станцию № 1 на базе механического завода бывшего Товарищества механических изделий. Суммарная мощность ее генерирующей установки составляла 550 кВ-А. По данным за 1920/21 гг., отпуск электрической энергии потребителям со станций № 1 и 2 составил 819 000 кВт-ч (для сравнения: в 1917 г. — 933 000 кВт-ч, 1916 г. — 952 000 кВт-ч) [2, 1926, 7 нояб.].
Комплекс проблем, присущих экономическому кризису и военному времени, радикально сказался на функционировании электрических станций города. Их работа потеряла ритмичный характер, скорее стала эпизодической, т. е. зависела от местных объективных и субъективных обстоятельств (чаще от дефицита материалов текущего ремонта и топлива). В этих условиях стремительно нарастал показатель износа конструктивных частей всей энергосистемы. Износ машин принимал угрожающий характер. Имеются данные на 1923 г. По мнению машиниста Нещеткина, этот показатель достиг 75 %. По крайней мере, к концу Гражданской войны показатель физического износа находился в пределах 50—66 % [там же, 1923, 24 нояб.].
Таким образом, копились факторы, изнутри подрывавшие всю городскую энергетику. Противостоять им было невозможно. Война убийственно воздействовала на данную сферу коммунального хозяйства г. Иваново-Возне-сенска. Это осознавали и персонал станций, и власти, и жители города. Только этим можно объяснить, что сразу же после решающих побед в Гражданской войне и с наступлением мирной передышки (на рубеже 1919—1920 гг.) вновь начинает активно обсуждаться вопрос о строительстве крупной пароэлектро-централи на базе Рубского озера. Напомним, что первые проекты ее строительства были разработаны специалистами губернского СНХ и направлены на утверждение в Центр еще в 1918 г. Теперь Электрострой Главкомгосоора (Главный комитет государственных сооружений) вернулся к той документации,
внес в нее свои коррективы и передал в комиссию Г. М. Кржижановского (ГОЭЛРО). План электрификации России, принятый на VIII Всероссийском съезде Советов (декабрь 1920 г.), предусматривал и строительство Рубской РЭС мощностью 80 000 кВт [там же, 1922, 19 июля].
По плану электрификации предусматривалось проложить кольцевую воздушную линию напряжением 11 500 вольт, которая должна была проходить последовательно через г. Иваново-Вознесенск, Середу, Плес, Семигорье, Новки, Кинешму, Вичугу, Родники, Шую и обратно на станцию [там же]. В нашу задачу не входит описание истории постройки Рубской РЭС. Отметим только, что данное мероприятие напоминало плохо подготовленную (особенно в финансовом плане) «кавалерийскую атаку» на местном энергетическом фронте. Эта стройка есть хрестоматийная иллюстрация краха усилий центральной и местной властей на переходном этапе от политики военного коммунизма к закладыванию инфраструктурной системы НЭПа. В частности, скудость средств материальных и людских вела к перманентному пересмотру проектов строительства и снижению показателя мощности задуманного предприятия (с 80 000 до 20 000 кВт).
НЭП внес свои коррективы — ориентировал власти и хозяйственников на восстановление имевшихся энергосиловых установок на базе фабричных производств для последующего эффективного использования пара и полученной электроэнергии для освещения производственных и городских зданий. К такому мнению пришла комиссия по электрификации губернии в составе М. А. Короткова, профессора А. А. Борнемана, А. И. Побединского, Н. А. Рябова и других в марте 1922 г.
К началу 1921 г. городская энергетическая система подошла в чрезвычайно ослабленном, измученном состоянии. Был исчерпан тот запас прочности технической и технологической, который подметили московские эксперты еще в декабре 1914 г. Но были и позитивные моменты, взятые на учет местной властью, специалистами и персоналом электрической станции, — это опыт (правда, неудачный, но поучительный) радикального решения проблем на принципах ударничества, кампанейщины и директивного распределения имевшихся материальных и финансовых средств; это и удачный опыт деятельности Ударного комитета в конце 1920 — начале 1921 г., давший жизнь новой концепции оживления и развития энергосистемы г. Иваново-Вознесенска на принципах товарно-денежных отношений, экономической целесообразности.
Библиографический список
1. Государственный архив Ивановской области.
2. Рабочий край : орган Иваново-Вознесенского губернского и городского Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, губкома ВКП(б) и губ-профсовета.
