CC BY
140
14. Habermas Yu. Moral'noe soznanie i kommunikativnoe dejstvie [Moral consciousness and communicative action]. SPb. 2000. P. 141.
15. Ibid. P. 252 (citing T. McCarthy and J. Piaget).
16. Ibid. P. 264.
17. Maturana U., F. Varela Drevo poznaniya. Biologicheskie korni chelovecheskogo ponimaniya [Tree of knowledge. The biological roots of human understanding]. Moscow. 2001. Pp. 7, 154.
УДК 37.012.1
Л. В. Евсеева
Эмоция как выражение женской субъектности
Проявления женской субъектности мотивированы ее эмоциональностью, благодаря которой женщина обладает возможностью и весьма точными механизмами восприятия скрытой целесообразности. Тем самым она владеет дополнительным каналом связи с внешними событиями и ситуациями и весьма динамичными средствами ответа на «внешние раздражители». Но этот же канал связи может быть использован как средство воздействия на женское поведение и манипулирования этим поведением.
Поведению женщины свойственен экспрессивный стиль, в то время как мужское поведение отличает стиль инструментальный. Однако если власть сосредоточена в дискурсе, а в обществе доминируют мужчины, то в стремлении женщины все высказать и обсудить можно увидеть действие компенсаторной функции по удовлетворению потребности в реальной власти. Высказывая своё мнение, оценку, отстаивая свою позицию, женщина реализует властные практики и приводит в действие «квазирепрессивные» механизмы.
Manifestations of female subjectivity motivated by her emotions, which a woman has the capability and very exact mechanisms of perception hidden feasibility. Thus, it has a further channel of communication with external events and situations and is very dynamic means answer, as the saying goes, "external stimuli". But the same communication channel can be used as a means of influence on female behavior and manipulation of these bearing assemblies.
The behavior of women inherent expressive style, while men's behavior differs instrumental. However, if power is concentrated in the discourse, and in a society dominated by men, the desire of women to Express and discuss, you can see the effects of compensatory options to meet the needs of real power. Commenting, evaluating, defending their position, the woman realizes the power of practice and results in action "quasirepressive" mechanisms.
Ключевые слова: женская субъектность, эмоциональность женщин, эмоции, эмоциональная сфера, эмоциональные факторы.
Keywords: women's subjectivity, emotionality of women, emotions, emotional sphere, emotional factors.
Сущностные проявления женской субъектности очень часто мотивированы в тесной связи с ее эмоциональностью, получившей статус распространенного социального стереотипа. Женщинам приписывают особую эмоциональную проницательность и, напротив, лишенных эмоциональности женщин воспринимают как «не настоящих».
Традиционно эмоции истолковываются как нечто, противостоящее разуму и затемняющее его. Платон в диалоге «Федр» сравнивает эмоции с рвущимися в разные стороны лошадьми, управлять которыми должен колесничий - разум [1]. В этой метафоре отражено соотношение разума и эмоции в виде доминирования и подчинения, при котором эмоции должны быть обузданы. Из этого следует, что к сфере эмоций и эмоциональности следует относиться с подозрением и опаской, ибо они способны к искажению, их следует контролировать и, как правило, подавлять. На протяжении многих веков эмоции оцениваются как прорывы внерационального, как нечто ненадежное, реактивное. Они неустойчивы, изменчивы и потому недостоверны.
С современной точки зрения эмоции - это инструмент человеческого вписывания в мир, средство его обживания и включения в его динамику. Они сопровождают практически все проявления человеческой активности. Эмоции «выступают одним из главных механизмов внутренней
© Евсеева Л. В., 2015
регуляции психической деятельности и поведения» [2]. Важно, что речь идет о конкретной субъективной форме, непосредственном выражении и фиксации наличия потребностей и степени их удовлетворенности. Через эмоции личностно окрашенный строй мировосприятия индивида заявляет о своем состоянии, о полезности или вредности окружающих взаимодействий, о значимости тех факторов, которые оказывают на него влияние.
Воспроизводя общую картину происхождения эмоций, обратимся к позиции В. Н. Вилюнаса, который включает в анализ фактор энергетической мобилизации. Через вегетативную нервную систему эмоции, как считает автор, определяют уровень энергетической мобилизации (активации) организма. Простейшие положительные или отрицательные эмоциональные переживания возникли в ответ на отдельные генетически фиксированные раздражители (например, вкусовые, температурные), которые побуждают индивида к определенным действиям. В экстремальных условиях, при неспособности индивида справиться со сложившейся ситуацией, развиваются аффекты - особый вид эмоций, отличающихся большой силой, способностью тормозить другие психические процессы и навязать определенный стереотипный способ «аварийного разрешения ситуации (оцепенение, бегство, агрессия), который оправдывает себя лишь в типических биологических условиях» [3].
Если все это проецировать на понимание женщины с точки зрения субъектности, то получается, что женщина, благодаря своей ярко выраженной эмоциональности, обладает возможностью и весьма точными механизмами восприятия скрытой целесообразности. Тем самым она владеет дополнительным каналом связи с внешними событиями и ситуациями, дополнительными и весьма динамичными средствами ответа, как принято говорить, на «внешние раздражители».
Необходимо различать ситуативные эмоции и высшие проявления эмоций в виде чувств, обладающих относительной независимостью и достаточной стабильностью. Как уже было отмечено, эмоции могут оставаться внутренне не осознаваемыми, однако они не могут быть скрыты в мимике, жестикуляции, тембре голоса, во взгляде, здесь интенция, сила и качество эмоции себя обнаруживают. Эмоции оцениваются как причинно обусловленные или беспричинные, оправданные или неоправданные, как уместные и неуместные. Они отличаются быстротой своего проявления, поэтому непосредственно и с очевидностью проявляются в поведении. Дополнительной проблемой является не то, как «считать эмоцию», а как ею управлять и как её сдерживать. Существует так называемая «бездумная теория эмоциональности». В ней эмоции наделены безусловным доверием, и пафос этой теории в том, что к эмоциям нужно относиться серьезно, потому что ими сказано все и о самой личности, и ее потребностях, и о ситуации, и об отношениях с другими людьми.
Вместе с тем, обсуждая спектр характеристик эмоциональной сферы, можно выделить когнитивный аспект, который состоит в том, что суждения или убеждения являются составляющей частью эмоций [4]. Так, убеждение, что рядом опасность, рождает страх; понимание потери влечет эмоцию страдания; уверенность в успехе - ощущение счастья, веселья и пр. Можно признать направленность эмоций, их связь с установками и ценностной системой.
Понимая влияние эмоциональных факторов на поведение женщин, можно с высокой долей вероятности утверждать, что именно эмоциональная сфера может быть избрана как активный канал оказания воздействия на женское поведение. Женщина может обидеться, разозлиться, оскорбиться, испугаться, и это обязательно отзовется на ее поступках и суждениях, что в свою очередь обусловливает высокую вероятность прогноза ее поведения. Таким образом, эмоция представляет весьма доступный канал манипулирования женщиной. Утвердившееся выражение «играть на чувствах и эмоциях» подчеркивает эту уникальную возможность.
По проявлению эмоций можно судить о первичной социализации, о характере культурной среды и культуре самого человека. Существуют как межкультурные сходства эмоций (например, проявление горя, радости, презрения, уважения), так и межкультурные отличия. Можно сказать, что при ведущем стремлении к одинаковой идентификации, эмоции являются культурно и исторически специфичными. В этом плане эмоции выступают и могут рассматриваться как социальный продукт. В подтверждение этой идеи обратим внимания на рассуждения Элитсон М. Джаггар. В работе «Любовь и знание: эмоции в феминистской эпистемологии» она пишет: «Индивидуальный и непроизвольный характер эмоциональных переживаний часто воспринимается как доказательство того, что эмоции - это досоциальные, инстинктивные реакции, обусловленные биологией. Однако этот вывод весьма ошибочен. Несмотря на то, что физиологические изменения, характеризующие эмоции (гримасы, изменения скорости метаболизма, выделение пота, дрожь, слезы и т. д.) являются продолжением инстинктивных реакций дочеловеческих предков, а также, что онтогенез эмоций в определенной степени повторяет их филогенез, зрелые человеческие эмоции не являются ни инстинктивными, ни биологически обусловленными. Напротив, можно утверждать, что они являются социальным продуктом...» [5]. Язык эмоций интерпретируется социально. Содержание 14
эмоций предполагает наличие социального контекста и признанных в обществе групповых норм, ценностей, табу и ограничений. Все это способствует тому, чтобы выделять и различать в эмоциях их социальный, ментальный и физиологический аспекты.
Вследствие того, что эмоции обладают аттрактивной силой, т. е. способны привлекать и притягивать, к их изучению может быть применен понятийный аппарат синергетической методологии. Бытующее в повседневности выражение «Я порадовалась за него/неё» свидетельствует, что эмоция счастья и восторга может охватывать и тех, кто присутствует в соответствующей атмосфере.
Следует обратить внимание на то, что эмоции формируют модальный план бытия, или, иначе, рождают альтернативный образ реальности. Эмоции горя, например, погружают человеческую личность в мир, где меняется или напрочь исчезает смысл существования при неизменности многих внешних обстоятельств. Гнев, гордыня, вожделение, алчность - это не просто характеристики морально-психологического склада личности, это еще и типы ментального пространства, возможные «миры» пребывания личности. Они обусловливают разные модальности реальности.
Такой же силой обладают эмоции радости и восторга. Что изменилось во внешнем мире, в универсуме в целом? Как правило, все идет своим чередом, однако радость и ликование окрашивает ту же самую повседневную реальность энергией любви, творчества и восхищения. Таким образом, эмоции могут формировать альтернативный образ реальности, задавать ее новую модель. Проблемой, однако, остается то, насколько долгосрочно и прочно состояние возникшего эмоционального плана существования?
Эмоция в кратчайший временной промежуток производит интеграцию, т. е. объединение в единое целое всех функций организма. На это особо указывал П. Экман, отмечая, что организм может со спасительной быстротой отреагировать на качество окружающих условий с помощью определенного эмоционального состояния, «сведя их, так сказать, к общему биологическому знаменателю: полезно или вредно для него (организма) данное воздействие» [6]. Поскольку женщины отличаются развитой эмоциональной сферой, то порог их адаптивной чувствительности выше, нежели у других представителей Homo sapiens. Получается, что эволюционно женщины более приспособлены к тому, чтобы тестировать негативные или позитивные ниши воздействий и собственные состояния, а затем реагировать на них.
Важной особенностью, характеризующей женское поведение, является параметр «сила эмоций», который указывает на энергетический аспект этой сигнальной функции. Сила эмоции тесно связана с импульсивностью и эмоциональной мобильностью, обусловливается впечатлительностью личности. Впечатлительность выражает аффектную восприимчивость личности, чуткость к эмоциогенным факторам, способность найти почву для эмоциональных реакций там, где для других реакций такой почвы не существует. Импульсивность понимается как быстрота, с которой эмоция становится побудительной силой поступков и действий без их предварительного обдумывания и сознательного решения исполнить.
Таким образом, исследования эмоций дают важный материал для понимания природы женского начала и заключенного в нем потенциала. Проблема эмоционального различия мужчин и женщин представлена в работах Е. П. Ильина. По его мнению, в первые годы практически нет различий в частоте и продолжительности отрицательных эмоциональных реакций у мальчиков и девочек. Но с возрастом частота и интенсивность отрицательных эмоциональных реакций у мальчиков возрастает, а у девочек убывает. Это объясняется социокультурными механизмами. К агрессии мальчиков относятся спокойнее, чем к агрессивному поведению девочек. Когда речь идет о школьниках и студентах, то фиксируется, что лица женского пола превосходят по эмоциональности лиц мужского пола. В меньшей степени они превосходят их по интенсивности и еще в меньшей степени по сохранению эмоций и эмоциональной устойчивости [7]. В отношении плача сделаны такие выводы, что плач девочки возникает как ответная реакция на угрозу лишения общения с окружающими. Плач мальчика свидетельствует о неспособности распознать новую ситуацию. Поэтому плач девочки условно можно назвать коммуникативным, а плач мальчика -исследовательским. Эти данные свидетельствуют в пользу природных различий эмоциональной сферы женщин и мужчин.
В зрелом возрасте женщины больше выражают эмоции и чувства по отношению к чувствам, потребностям и желаниям других. Мужчины же, напротив, обращают этот вектор на собственные интересы, т. е. проявляют больше эгоцентрических чувств. Женщинам более свойственно выражать эмоции, связанные с чувством страха, грусти, одиночества.
Женщины имеют большую тревожность, более крепкую связь эмоций и межличностного общения, для женщин характерна большая чувствительность к негативным обстоятельствам, они уделяют больше времени и внимания обсуждению своих негативных эмоций, ярко переживают положительные эмоции. Им свойственна большая открытость в проявлении эмоций, ин-
15
тенсивное вневербальное выражение эмоций. Также есть различия и в главных эмоциях, для женщин - это страх и печаль; для мужчин - это гнев и агрессия. Важен также вывод о том, что каждый пол лучше распознает «свои» эмоции, что служит аргументом в пользу природно заданных эмоциональных регулятивов [8].
Особого внимания заслуживает такая характеристика, как эмоциональная саморасточительность женщин. Это качество дает возможность отделять сообщество женского типа от мужского. Женщина готова тратить себя по мелочам, занимаясь рутинной повседневной работой, уделяя внимание частностям, отводя им значительную роль и отдавая им значительное время. В саморасточительности женщина оказывается самодостаточной, она опредмечивает себя в мелких делах, событиях и заботах. Этот ее масштаб идет от эволюционной привязанности к домашней сфере и домашнему очагу. В свою очередь, отмеченная эмоциональная расточительность не может не препятствовать интеллектуальному развитию, расширению кругозора женщины.
Среди маркеров эмоциональной сущности женщины наиболее ярко выражен вербальный. Имеется в виду готовность говорить о себе, в этой словоохотливости присутствует сообразительность, гибкость мышления, сильная интуиция, некий синтетизм. Женщина стремится передать все оттенки переживаемых событий, описать все достоинства или недостатки любой ситуации, вещи, отношений или событий. Ее дискурс ветвистый, она легко отвлекается от главной темы, «соскакивает» с нее и с трудом к ней возвращается, не терпит, когда льющийся поток ее говорения прерывают вопросами, репликами, замечаниями. Причем женщина настроена на возбуждение соответствующих чувств слушающих. Вместе с тем глобальным вектором проявления эмоций, при всем их многообразии, является вектор одобрения или неодобрения.
Однако «говорить» для женщины означает, прежде всего, «не говорить универсально», в том числе не обязывая себя равняться на маскулинный дискурс, не артикулируя сложившиеся в маскулинной культуре универсальные нормы.
М. Фуко оценивает роль системы знаков как средства самовыражения, включающей как вербальную, так и невербальную сферы. К невербальным средствам причислялись язык тела, действий, властных отношений [9]. Поведению женщины свойственен экспрессивный стиль, в то время как мужское поведение отличает инструментальный. Однако если власть сосредоточена в дискурсе, а в обществе доминируют мужчины, то в стремлении женщин все высказать и обсудить можно увидеть действие компенсаторной функции по удовлетворению потребности в реальной власти. Высказывая своё мнение, оценку, отстаивая свою позицию, женщина восполняет то, что ей не дано в реальности, а именно реализует властные практики и приводит в действие «квазирепрессивные» механизмы. Характеристики истеричности, эксцентричности, скандальности также выражают потребность компенсации кратических (властных) функций.
Можно утверждать, что подобные проявления - это дополнительные средства и возможности, направленные на то, чтобы быть услышанными в патриархальной культуре. Такое истолкование истерии можно найти у З. Фрейда и Люси Иригарэ, ученицы Ж. Лакана. Анализируя концепцию последней, И. А. Жеребкина отмечает: «Основной формой деконструкции "Я" становится так называемый телесный истерический симптом, являющийся, по мнению Иригарэ, одновременно активным женским отказом от того, что от нее ожидается, ответом на аннигиляцию ее как активного субъекта» [10]. С помощью истерии женщина отвергает свою кастрацию и активно реализует себя. Иригарэ называет это «женской симптомальной бомбой за достижение автономии» [11]. Это очень емкий вывод, указывающий на те средства, которые сохранила за собой женщина в процессе эволюции, пытаясь быть услышанной.
Важно то, что женщины могут быть причислены к агональному типу: они готовы состязаться, конкурировать и не унывают, когда терпят поражения. Такие личности имеют обостренное чувство собственного достоинства. Они уверены в своих возможностях, в своем особом положении, их не покидает вера, что они хоть в чем-то, но выиграют, одержат вверх.
В то же время агон отталкивает и угрожает, он не пускает в пространство традиционной женской ментальности, к которой относят чувствительность, деликатность, наличие тонкого вкуса. Перед агональной личностью закрываются «личные пространства других миров». Кто же пожелает впустить к себе агон, привлечь его энергию, а затем, лишившись покоя, вечно с ним состязаться? Тогда ему надо сразу покориться, приняв условия двойной зависимости: зависимость от доминирующей в этом мире маскулинности, с одной стороны, и зависимость от агонального типа фемининности, с другой стороны.
Агональные отношения и агонистический тип женской субъективности воспринимается мужчинами как третьесортная маскулинность. Объяснение этой метаморфозы следующее. Среди маскулинных типов есть сильные и слабые мужчины, последние (слабые) воспринимаются как второсортные, но они, тем не менее, мужчины. Когда нечто агрессивное, антагонистическое и 16
агональное ощущается со стороны особи, которую к мужским точно нельзя причислить, но которая настроена на состязание и, быть может, на победу, то такая особь воспринимается уже не как второсортный мужчина, а как нечто третьесортное, несмотря на то что речь может идти об одаренной и уникальной личности.
История культуры знает тип, названный «Лилит», который соответствует женщинам сильной натуры и большой жизненной силы, которые идут на открытое противостояние мужчинам, доведенное до антагонизма. Для них характерно стремление к первенству, лидерству. Однако общепризнано, что агрессивная стратегия вредит женщинам. На этой платформе женскому существу позитивных отношений с мужчинами не выстроить и экзистенциальных преимуществ не достигнуть.
Но в эпоху постиндустриальных трансформаций женщине все чаще приходится обращаться к этой специфической особенности. Она вынуждена постоянно что-то отстаивать и за что-то бороться: за качество, за справедливость, за правду, равноправие, отстаивать свои исконные интересы, защищать своих молодых сыновей-солдат против «дедовщины», защищать парки, экологию и самое жизнь.
Примечания
1. Платон. Федр. // Платон. Собр. соч.: в 4 т. Т. 1., М.: Мысль, 1994.
2. Берн Ш. Гендерная психология. М.: Олма-Пресс, 2002. С. 70.
3. Вилюнас В. Н. Эмоции // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М.: Мысль, 2001. Т. 4. С. 436.
4. Небылицын В. Д. Актуальные проблемы дифференциальной психологии // Вопросы психологии. 1971. № 6.
5. Элисон М. Джаггар. Любовь и знание: Эмоции в феминистской эпистемологии // Женщины, познание и реальность. Исследования по феминистской философии. М.: Росспэн, 2005. С. 66.
6. Экман П. Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь. 2-е изд. СПб.: Питер, 2010.
7. Ильин Е. П. Эмоции и чувства: учеб. пособие. 2-е изд. СПб., 2001.
8. Краткий психологический словарь. М., 1985.
9. Фуко М. История сексуальности. Забота о себе. Киев, 1978. Т. 3.
10. Жеребкина И. Прочти мое желание... Постмодернизм. Психоанализ. Феминизм. М.: Идея-Пресс, 2000.
11. Иригарэй Л. Пол, который не единичен // Гендерные исследования. 1999. № 3.
Notes
1. Plato. Fedr [Phaedrus] // Plato. Col. works: in 4 vols. Vol. 1. Moscow. Mysl'. 1994.
2. Bern Sh. Gendernaya psihologiya [Gender psychology]. Moscow. Olma-Press. 2002. P. 70.
3. Vilunas V.N. EHmocii [Emotions] // Novaya filosofskaya ehnciklopediya - New encyclopedia of philosophy: in 4 vols. Moscow. Mysl'. 2001. Vol. 4. P. 436.
4. Nebylitsyn V.D. Aktual'nye problemy differencial'noj psihologii [Actual problems of differential psychology] // Voprosy psihologii - Questions of psychology. 1971, No. 6.
5. Alison M. Jaggar. Lyubov' i znanie: EHmocii v feministskoj ehpistemologii [Love and knowledge: Emotions in feminist epistemology] // ZHenshchiny, poznanie i real'nost'. Issledovaniya po feministskoj filosofii -Women, knowledge and reality. Research in feminist philosophy. Moscow. Rosspen. 2005. P. 66.
6. Ekman P. Psihologiya ehmocij. YA znayu, chto ty chuvstvuesh' [Psychology of emotions. I know how you feel]. 2nd ed. SPb. Piter. 2010.
7. Ilyin E. P. EHmocii i chuvstva: ucheb. posobie [Emotions and feelings: tutorial]. 2nd ed. SPb. 2001.
8. Brief psychological dictionary. Moscow. 1985. (in Russ.)
9. Foucault M. Istoriya seksual'nosti. Zabota o sebe [History of sexuality. Taking care of yourself]. Kiev. 1978. Vol. 3.
10. Zherebkina I. Prochti moe zhelanie... Postmodernizm. Psihoanaliz. Feminizm [Read my desire... Postmodernism. Psychoanalysis. Feminism]. Moscow. Idea-Press. 2000.
11. Irigaray L. Pol, kotoryj ne edinichen [Sex, which is not unique] // Gendernye issledovaniya - Gender studies. 1999, No. 3.
