CC BY
24
Вестник Московского университета. Серия 22. Теория перевода. 2020. № 4
А.В. Серикова,
преподаватель Высшей школы перевода (факультета)
МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: nshuleva@mail.ru
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ В СИСТЕМЕ
СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ ПЕРЕВОДЧИКА
В статье переводческая деятельность рассматривается через призму теории социальных ролей, определяется соответствующий ролевой набор, а также приводится краткое описание содержания каждой роли. Особое внимание уделяется роли переводчика-психолога, проводится параллель между работой психолога и переводческой деятельностью. Кроме того, рассматривается эволюция понятия эмоциональный интеллект и его содержания. Основой анализа роли эмоционального интеллекта в контексте работы устного переводчика выступает модель эмоционального интеллекта Дэниела Гоулмана.
Ключевые слова: социальные роли, эмоциональный интеллект, переводчик-психолог.
Disciplinary science has died. It's gone.
Frans Johansson
Дисциплинарная наука умерла.
Её больше нет.
Франс Йоханссон
Начало XXI века ознаменовало активное развитие междисциплинарного подхода в различных областях научной мысли. Исключением не стало и переводоведение, неслучайно и V международная юбилейная конференция «Наука о переводе сегодня» прошла под темой «Междисциплинарная интеграция как вектор развития». В конференции приняли участие представители научного сообщества и эксперты в области перевода и переводо-ведения из пяти стран. Одной из основных тем конференции стал междисциплинарный характер развития современной науки о переводе. Выступая с приветственным обращением, Почётный президент Постоянного международного совета университетских институтов устного и письменного перевода (CIUTI) — первой международной организации, объединяющей представителей университетских структур подготовки переводчиков по всему миру, — профессор Женевского университета (Швейцария) Х. Ли-
Янке обратила внимание на продуктивность междисциплинарной интеграции для развития современного научного знания. «Сегодня это единственный путь, ведущий к прогрессу в нашей области, — уверена профессор Ли-Янке, — только так мы сможем сделать шаг вперёд, который возможно будет способствовать и развитию других наук» [Костикова, 2016].
Безусловно, идея междисциплинарности не нова. Историю развития данного подхода подробно рассматривает в своей статье «Системологическая модель науки о переводе. Трансдисциплинар-ность и система научных знаний» Н.К. Гарбовский [Гарбовский, 2015]. Ещё А.Д. Швейцер писал, что «общая теория перевода является междисциплинарным направлением, лингвистическим в своей основе, тесно смыкающимся с сопоставительным языкознанием, психолингвистикой, социолингвистикой, этнолингвистикой, лингвистической географией. По сути, речь идёт о приложении лингвистической теории к конкретному виду речевой деятельности — переводу. Поэтому можно охарактеризовать общую лингвистическую теорию перевода как отрасль прикладного языкознания» [Швейцер, 1973].
В.Н. Комиссаров отмечал, что «переводоведение в целом — это, несомненно, особая научная дисциплина, имеющая многие интердисциплинарные аспекты. Лингвистика может описать и объяснить целый ряд важнейших факторов, определяющих характер и результаты перевода, но она не может раскрыть всю многогранность этого сложного вида человеческой деятельности» [Комиссаров, 1999]. В частности, для изучения личности переводчика используются методы и подходы, характерные для социологии и психологии, которые упоминал А.Д. Швейцер [Швейцер, 1973]. Одним из таких подходов можно считать и теорию социальных ролей или символического интеракционизма, возникшую в 1930-е годы в США. Данная теория рассматривает личность с точки зрения выполняемых ею социальных ролей.
Теория социальных ролей коррелирует с актантной моделью переводческой деятельности, предложенной Греймасом [Greimas, 1966] и получившей своё развитие в статье Н.К. Гарбовского и О.И. Костиковой «Перевод и общество». Данная модель включает два сирконстанта — «пространство» и «время», а также набор актантов: «субъект», «объект», «адресат», «адресант», «вспомогательные средства» и «помехи». Актант «Субъект» определён в статье как «письменный/устный переводчик (личность переводчика, его компетенции, эрудиция, психическая предрасположенность, этические и эстетические принципы, настроение и состояние здоровья
и др.)» [Гарбовский, Костикова]. В свою очередь, социальная роль «переводчик» и характерный для неё ролевой набор может служить одной из определяющих характеристик данного актанта.
В статье переводческая деятельность рассматривается сквозь призму теории социальных ролей. Предпримем попытку определить соответствующий ролевой набор и дать краткое описание содержания каждой роли, уделив особое внимание роли переводчика-психолога и проведя параллель между работой психолога и переводческой деятельностью. Кроме того, проследим эволюцию понятия «эмоциональный интеллект» и его содержания. Основой анализа роли эмоционального интеллекта в контексте работы устного переводчика выступает модель эмоционального интеллекта, предложенная Дэниелом Гоулманом.
Некоторые положения теории социальных ролей и ролевой набор устного последовательного переводчика. В соответствии с теорией социальных ролей, каждый человек занимает несколько позиций в социальной системе. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, называется статусом. Человек может иметь несколько статусов, но чаще всего только один определяет его положение в обществе, он называется главным или интегральным. Зачастую интегральный статус обусловлен должностью или профессией. Социальный статус обозначает конкретное место, которое занимает индивид в социальной системе. Совокупность требований, предъявляемых индивиду обществом, образует содержание социальной роли. Социальная роль — это совокупность действий, которые должен выполнить человек, имеющий определенный статус в социальной системе. Каждый статус обычно включает ряд ролей, а совокупность ролей, вытекающих из определенного статуса, называется ролевым набором [Мид, 2009].
Советский социолог И.С. Кон в своей работе «Личность как субъект общественных отношений» подробно рассматривает проблему личности в рамках социологии и, в частности, теории социальных ролей. Так, например, он пишет, что описание поведения и взаимоотношений индивида с другими людьми и общественными учреждениями невозможно, кроме как в терминах выполняемых им социальных ролей [Кон, 1967]. Именно социальные роли, связанные с определенными ролевыми ожиданиями, предопределяют отношения между участниками коммуникации и успешностью коммуникативного акта, что особенно важно при осуществлении переводческой, в некотором смысле посреднической, деятельности.
Развитие личности всегда происходит в определенном социальном пространстве. Личность в процессе становления может вступать в различные взаимоотношения с другими индивидами, группами, социальными общностями. В определенном смысле человек играет определенную социальную роль, которая характеризует его отношения с другими индивидами.
Рассмотрим положения теории социальных ролей в разрезе интегрального статуса «переводчик». Профессия многогранна, разные виды профессионального перевода существенно отличаются друг от друга. Так, В.Н. Комиссаров предложил психолингвистическую классификацию видов перевода, которая учитывает способ восприятия оригинала и создания текста перевода, выделив письменный и устный перевод. В письменном переводе и оригинал, и текст перевода предстают в фиксированном виде, переводчик имеет возможность обращаться к ним неоднократно, при необходимости вносить изменения. Основным каналом восприятия перевода выступает зрение. При устном переводе оригинал и перевод чаще всего имеют нефиксированную форму, доступны лишь для однократного восприятия и не предоставляют переводчику возможности внесения исправлений. Ещё одним отличием от письменного перевода является форма восприятия и перевода — аудиальная. В свою очередь, устный перевод подразделяется на синхронный и последовательный. Синхронный перевод предполагает практически одновременное с прослушиванием (с отставанием в несколько секунд) проговаривание перевода, требует применения специальных технических средств. При последовательном переводе переводчик подключается после того, как оратор завершил своё выступление или некий его фрагмент. Различия между видами перевода, такие как канал восприятия, канал перевода, фактор времени, неодинаковые отрезки оригинала, характер взаимодействия с участниками межъязыкового общения [Комиссаров, 1990], обуславливают необходимость сконцентрировать внимание на одном аспекте переводческой деятельности — работе устного последовательного переводчика на деловых переговорах.
Ролевой набор в данном случае выглядит следующим образом:
1) слушатель воспринимает речевое произведение на языке оригинала;
2) оратор воспроизводит речевое произведение на языке перевода;
3) посредник межкультурной коммуникации налаживает контакт между представителями различных культур;
4) исследователь проводит подготовительную работу;
5) организатор обеспечивает комфортные условия работы, минимизирует вероятность возникновения непредвиденных ситуаций;
6) психолог способствует нормализации отношений между участниками переговоров и отношения к самому переводчику;
7) участник переговоров находится за столом переговоров, заинтересован в успешном завершении переговорного процесса.
Роль переводчик-психолог и трансакционный анализ. Психолог — это специалист, который занимается изучением поведения человека в различных ситуациях, коррекцией поведения индивида в жизни, на работе, помогает преодолеть внутриличностные конфликты и проблемы межличностных отношений. Также психолог помогает человеку преодолеть различные комплексы, побороть страхи и вести гармоничный образ жизни. Одним из широко распространённых в психотерапии методов является метод трансакци-онного анализа, впервые предложенный психотерапевтом Э. Берном [Berne, 1961]. Данный метод, хоть и был основан на психоанализе, однако имел более общий и масштабный характер, а также был изложен простым языком, что обеспечило его быстрое и широкое распространение. Подробнее данный метод будет рассмотрен в соответствующем разделе статьи.
Роль переводчика-психолога предполагает менее обширное и глубокое, однако схожее воздействие на участников переговорного процесса. Точный перевод требует внимания не только к вербальным, но и к невербальным средствам выражения ораторов. Таким образом, можно сказать, что переводчик-психолог изучает поведение индивидов. Более того, при обострении ситуации, росте напряжённости, переводчик может выступить своеобразным «громоотводом», способствуя нормализации обстановки. Так Виктор Михайлович Суходрев, которого по праву можно назвать легендой, личный переводчик политических лидеров нашей страны: Хрущева, Брежнева, Громыко, Микояна, Косыгина, Горбачева, в своих мемуарах описывал весьма непростую командировку в Индию, когда он сопровождал «большую троицу», во главе с Председателем Президиума Верховного Совета Климентом Ефремовичем Ворошиловым, «глубоким старцем, немощным умом и телом». В ходе визита происходит целый ряд сложных и неоднозначных ситуаций. Когда премьер-министр Индии Джавахарлал Неру упомянул в разговоре поставку определенных средств, Ворошилов отреагировал весьма бурно, «затараторил»: «Ни о каких средствах мы тут говорить не можем! Это только с Никитой Сергеевичем! А мы не можем! Нам
нельзя!». Суходрев понял, что остальные члены делегации были весьма встревожены подобным поведением, и «еле заметно кивнул им, мол, не беспокойтесь». При переводе постарался «обойти острые углы и интерпретировал тираду Ворошилова в более нейтральном варианте». Такое переводческое решение позволило сохранить лицо делегации. Та же командировка принесла ещё более неожиданную ситуацию, когда Суходрев был вынужден выйти из роли переводчика и напрямую обратиться к Ворошилову, который наотрез отказывался понимать специфику обычаев страны, в частности, предпринял попытку насильно расчесать представителя секты, члены которой с детства не стригут и не расчёсывают волосы:
«— Климент Ефремович! Нельзя ему!
И только это остановило Ворошилова. Он повернулся ко мне и переспросил:
— Нельзя?
Я повторил.
— Ну, ладно, — сказал Ворошилов, убрал расчёску в карман и пошёл дальше» [Суходрев, 2008].
Данные примеры позволяют провести параллель с работой психолога, который применил метод трансакционного анализа и принял единственно верное решение, способствовавшее нормализации обстановки.
Трансакционный анализ, изначально основанный на психоанализе, представляет собой своего рода психологическую модель. Согласно трансакционному анализу, каждому человеку присущи три эго-состояния, каждое из которых определяет его функционирование в отдельно взятой ситуации [Berne, 1961].
Эго-состояние Родителя содержит установки и поведение, перенятые извне, в первую очередь — от родителей. Внешне они часто выражаются в желании критиковать других и заботиться о них. Эго-состояние Ребёнка, в отличие от Родителя, отражает внутренние реакции на внешние события, иными словами, хранит в себе пережитые эмоции и чувства. Оно отвечает за импульсивные поведение, а также за творческие проявления личности. Эго-состо-яние Взрослого позволяет обрабатывать информацию, используя предыдущий опыт. Данное состояние ориентировано на восприятие текущей реальности и на получение объективной информации. Оно является организованным и действует, изучая реальность, оценивая свои возможности и спокойно их рассчитывая [Berne, 1964].
В приведённых выше примерах можно проследить яркие проявления всех трёх эго-состояний. Ворошилов, явно пребывая в состоянии Ребёнка, руководствуется лишь собственными
желаниями и импульсами, не учитывая влияние окружающих обстоятельств. Суходрев, пребывая в роли переводчика-психолога, находится в состоянии Взрослого: анализирует поступающую информацию и внешнюю обстановку и действует сообразно им. Более того, понимая угрозу возникновения конфликтной ситуации, он даже осознанно принимает решение перейти на некоторое время в состояние Родителя и «пресечь» дурное поведение своего «подопечного».
К данной триаде фундаментальных ролей-состояний обращался и советский и российский лингвист Ю.Н. Караулов в своих исследованиях в области психолингвистики, рассматривая её сквозь призму языковой личности. Учёный отмечает, что все мы выступаем в роли «ребёнка» в разговоре «со старшим, уважаемым, признаваемым авторитетным по положению или возрасту собеседником». При этом совершенно иначе строим своё поведение «в разговорах с детьми или зависимыми от нас собеседниками, естественно присваивая себе роль «родителя» [Караулов, 1987].
Караулов также говорит о важности соответствия роли ситуации, приводит пример из кинофильма «Сатурн». Актёр, исполняющий роль Крамера, впервые встречается с офицерами Абвера. Данные обстоятельства требует от него включения элементов, характеризующих позицию «ребёнка» по отношению к «родителю», собеседники старше по званию и хозяева положения, а он всего лишь перебежчик. Но актёр желает подчеркнуть внутреннее достоинство и глубокое превосходство советского разведчика над фашистами, что заставляет его исключить из своего поведения даже малейшие признаки «ребёнка». Поскольку речь идёт о художественном фильме, в результате эти сцены выглядят «ходульными, неправдоподобными» [Караулов, 1987]. Когда же речь идёт об общении в реальной жизни, тем более о взаимодействии в рамках профессиональной деятельности, последствия могут быть гораздо более плачевными.
Эмоциональный интеллект. В последние десятилетия учёные всё чаще обращаются к исследованию процесса осуществления перевода не как к творческой деятельности отдельного переводчика, а как к интеллектуальной деятельности, которая в первую очередь обусловлена вполне объективными факторами, например, социально-культурной средой.
Эта идея берёт начало в теории переводческих норм, которые доминируют в определенную эпоху и формируют принципы переводческой деятельности. В настоящее время переводческая деятельность рассматривается прежде всего как явление социаль-
ное, обеспечивающее возможность коммуникации между представителями различных социокультурных образований. В связи с этим переводчик должен быть способен понимать и учитывать все особенности представителей различных социокультурных образований и специфику взаимодействия с ними, а перевод должен быть эмоционально интеллектуален.
В психологии всё чаще и чаще используется термин эмоциональный интеллект, обозначающий способность осознавать эмоции, достигать и генерировать их так, чтобы содействовать мышлению, пониманию эмоций и того, что они означают, и, соответственно, управлять ими таким образом, чтобы способствовать эмоциональному и интеллектуальному росту [Coleman, 2008].
Рассмотрим подробнее понятие «эмоциональный интеллект». В наши дни существуют различные трактовки, описывающие его структуру и разъясняющие его суть.
Идея единства эмоций и интеллекта восходит к древнейшим философским и религиозным учениям. В Библии, в Книге Притчей Соломоновых можно найти изречения о роли интеллекта в процессе эмоциональной саморегуляции: «Придёт гордость, придёт и посрамление; но со смиренными мудрость» (Притча 11:2), «Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых — врачует» (Притча 12:18). В православной традиции воспитание чувств имеет первостепенное значение для умственного развития, а в русской религиозной философии высоко ценилась ориентация на других людей, готовность к сопереживанию. Подобные идеи можно встретить в работах А.А. Ухтомского, Н.А. Бердяева, А. Сурожского, С.П. Франка [Андреева, 2012].
Связь познавательных и эмоциональных процессов нашла отражение и в трудах античных философов. Аристотель в «Риторике» определяет эмоции «как нечто, столь сильно преображающее человеческое состояние, что это отражается на его способности к рассуждениям» [Лафренье, 2004].
Само словосочетание изначально появилось в конце XX века на страницах научной литературы по психологии, однако сегодня мы уже свободно оперируем этим понятием, ставшим «неотъемлемой составляющей жизни современного человека» [Хьелл, 2013].
В первой половине XX века Дэвид Векслер (1943) предложил классическое представление об интеллекте как о глобальной способности индивида целенаправленно действовать, рационально мыслить, и взаимодействовать с окружением эффективным образом. Д. Векслер выделял «интеллектуальные» (рациональные способности) и «неинтеллектуальные» элементы интеллекта (социальные,
коммуникативные навыки). И несмотря на то, что Векслер предположил, что «неинтеллектуальные» способности имеют приоритетное значение для определения способности личности в достижении успеха, данная группа факторов осталась практически без внимания, в отличие от когнитивной составляющей. Это привело к тому, что интеллект долгое время представляли как некий конструктор для решения логических и математических задач [Wechsler, 1943]. Однако эти идеи долгое время не получали развития. И только в 1983 году Ховард Гарднер, автор одной из современных концепций интеллекта, заявил о «множественном интеллекте», выделив семь его форм:
• Логико-математический (number smart).
• Вербальный (лингвистический) (word smart).
• Визуально-пространственный (picture smart).
• Телесно-кинестический (body smart).
• Музыкальный (music smart).
• Межличностный (эмоциональный) (people smart).
• Духовный (экзистенциальный) (problem solving smart).
Х. Гарднер считал, что межличностный (эмоциональный) интеллект и духовный (экзистенциальный) интеллект так же важны, как и традиционно измеряемый IQ (вербальный и логико-математический) [Gardner, 1993].
Проблемой эмоционального интеллекта занимались Э. Торн-дайк, Дж. Мейер, П. Сэловей, Д. Карузо, К. Изард, Р. Бар-Он и многие другие. Они предлагали теории, в которых предпринималась попытка наиболее точно определить понятие «эмоциональный интеллект», его сущность, структуру. Некоторые из них (например, Дж. Мейер, П. Сэловей, Д. Карузо) стали авторами моделей эмоционального интеллекта. Учёные продолжают предлагать новые теории, способы диагностики уровня эмоционального интеллекта, практические психологи разрабатывают различные тренинги, направленные на повышение уровня эмоционального интеллекта для людей разных возрастов и профессий.
Значительный вклад в развитие данной области внёс Дэниел Гоулман. Он оценил идеи об эмоциональном интеллекте, расширил их и в 1995 году написал книгу об эмоциональном интеллекте, ставшую бестселлером в США. В своей книге Д. Гоулман уделил особое внимание практическому применению теории эмоционального интеллекта в жизни и на работе. Он предложил внедрять программы обучения эмоциональному интеллекту в школах и на предприятиях, заявляя, что эмоциональный интеллект более значим, чем академический [Goleman, 2009].
Модель эмоционального интеллекта по Гоулману принято относить к смешанным моделям эмоционального интеллекта. Она соединяет когнитивные способности и личностные характеристики и выделяет пять основных составляющих эмоционального интеллекта:
Самосознание — способность называть эмоциональные состояния, способность понимать взаимосвязи между эмоциями, мышлением и действием, способность адекватно оценивать свои сильные и слабые стороны;
Саморегуляция — способность контролировать эмоции, умение изменять нежелательное эмоциональное состояние, способность в кратчайшие сроки восстанавливаться после стресса.
Мотивация — способность получать удовольствие от решения проблем, стремление к достижениям, ответственность, инициативность, оптимизм, личные предпочтения при выборе целей.
Эмпатия — способность принимать иную точку зрения, открытость и честность, уход от стереотипов в отношении других людей, знание культуры.
Социальные навыки — навыки влияния, например, умение убеждать; умение общаться, в том числе с коллегами; умение слушать, сотрудничать, улаживать конфликты; способность вдохновлять и вести за собой; умение инициировать и управлять изменениями; способность понять чувства других людей [Goleman, 2009].
Данная модель представляется комплексной и всеобъемлющей, используем её для рассмотрения роли переводчика-психолога, для которой эмоциональный интеллект имеет первостепенное значение.
Самосознание. Переводчик должен адекватно оценивать своё эмоциональное состояние, прослеживать взаимосвязи между эмоциями, мышлением и действием. Чёткое осознание сильных и слабых сторон позволяет добиться максимально хорошего результата в работе. Так, например, начинающий переводчик может компенсировать недостаток опыта более тщательной подготовкой и проработкой темы предстоящих переговоров, что позволит ему чувствовать себя более уверенно и повысит качество перевода.
Саморегуляция. Одна из важнейших составляющих работы устного переводчика. Участие в переговорах — изначально стрессовая ситуация ввиду таких факторов, как высокая степень ответственности, непредсказуемость обсуждения, необходимость быстрого реагирования. Она может быть дополнительно осложнена недостатком опыта, резкой сменой условий работы, недостатком знаний о деталях переговорного процесса, его участниках и про-
чими факторами. При этом, и в образовательном процессе, и на выпускных экзаменах переводческих отделений, один из параметров оценки — «подача» — поведение переводчика, громкость и чёткость речи, выдержка, отсутствие хезитационных пауз и иных внешних проявлений нервозности. Более того, для потребителя перевода «подача» имеет весьма большое значение. Априори, уверенный в себе, спокойный внешне человек вызывает гораздо больше доверия, нежели мнущийся, суетливый, сомневающийся.
Мотивация. Устному переводчику приходится сталкиваться со множеством непредсказуемых ситуаций, которые требуют незамедлительного решения. Решение организационных вопросов — своевременное получение информационных материалов, проверка оборудования, внимание к деталям. В условиях сегодняшней действительности многие переводчики предпочитают не полную занятость, а краткосрочные контракты. Поэтому на первый план зачастую выходит инициативность — качество работника, особенно актуальное из-за ограниченного времени, в течение которого переводчик может произвести благоприятное впечатление на работодателя.
Эмпатия — ещё одно важнейшее качество переводчика. Х. Ли-Янке не раз обращалась к теме эмпатии в переводческой деятельности, в том числе, в рамках курса «Дидактика перевода», прошедшем в Высшей школе перевода. Тема подробно раскрыта в небольшой брошюре "Other words, other meanings: a guide to health care interpreting in international settings", посвящённой работе переводчика в медицинской отрасли [Bischoff, Loutan, 2008]. Данные обстоятельства, вероятно, требуют максимального уровня эмпатии. Однако и переводчик на деловых переговорах воспринимает различные точки зрения, не имеет права руководствоваться стереотипами (или даже иметь их). Его манера открытая, вызывает доверие собеседников. И, безусловно, переводчик, как посредник межкультурной коммуникации, осведомлён о культурных особенностях, связанных с представителями различных национальностей.
Социальные навыки. В данном случае, роль переводчика налагает определенные ограничения. Например, он влияет и убеждает участников переговоров, но лишь в той мере воздействия, которую заложил оратор. Кроме того, он не может брать на себя роль лидера. Однако некоторые другие качества проявляются в полной мере: умение слушать, способность понимать чувства других людей и, конечно же, умение общаться — ключевое для данной профессии, ведь основная функция переводчика — обеспечить коммуникацию.
Вывод. Представленный ролевой набор устного последовательного переводчика позволяет лучше осмыслить различные направления данной деятельности. В дальнейшем внимание будет уделено другим ролям, в том числе, роли оратора, организатора, исследователя. Роль переводчика-психолога была выбрана для анализа неслучайно. В эпоху стремительного развития технологий (в том числе, и образовательных), именно «человеческий фактор» приобретает максимальную ценность, а способности эффективно выстраивать взаимоотношения с другими участниками коммуникации представляется одним из ключевых навыков переводчика. Эмоциональный интеллект, подробно рассмотренный в статье, и представляется воплощение того самого «человеческого фактора».
В статье изучены два ключевых инструмента социальной роли переводчика-психолога: метод трансакционного анализа и эмоциональный интеллект. Трансакционный анализ позволяет рационально интерпретировать собственное поведение и поведение окружающих, принимать самостоятельные и взвешенные решения, переключаться между различными эго-состояниями. Кроме того, метод отличает понятность и простота, которые позволяют применять его в любой ситуации социальной интеракции.
Мы видим, что наличие эмоционального интеллекта является важнейшим условием для эффективного выполнения роли переводчика. Он позволяет успешно справляться с социальными ролями, присущими статусу «переводчик», понимая ожидания других участников социального взаимодействия и отвечая им. Кроме того, он позволяет своевременно адаптироваться к меняющимся обстоятельствам, справляться со стрессовыми ситуациями и минимизирует негативные последствия для всех участников переговорного процесса. В рамках упомянутой выше актантной модели переводческой деятельности эмоциональный интеллект также играет важную роль. С одной стороны, он, наряду с социальной ролью, является определяющей характеристикой актанта «субъект». С другой стороны, его можно отнести и к актанте «вспомогательные средства», поскольку он полезен переводчику в его работе.
Закончить хотелось бы нетрадиционно, приведя цитату известного учёного, психолингвиста Татьяны Черниговской. В программе «Повелитель интеллекта» она разъясняет роль эмоционального интеллекта. «Один из видов интеллекта — это эмоциональный интеллект. Это не только умение считать. Это ещё и умение, скажем, сопереживать. Это, в частности, нас выводит к проблеме зеркальных
нейронов. Это системы в мозгу, которые включаются тогда, когда не вы что-то делаете, а вы за этим наблюдаете. Если я иду на какой-то серьёзный важный разговор, то, если я соображаю и хочу в этом разговоре не провалиться в первую же минуту, я должна построить себе схему разговора, учитывая конкретного человека, с которым я буду говорить. Значит, я должна как бы выйти из своего организма, если хотите — из мозга, и встать на его сторону, и его глазами смотреть на себя. Это есть основа успешного социального взаимодействия». Данное описание чётко коррелирует с подготовкой переводчика к участию в важном мероприятии.
Список литературы
Гарбовский Н.К. Системологическая модель науки о переводе. Транс-дисциплинарность и система научных знаний // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22. Теория перевода, 2015. № 1. С. 3-21.
Гарбовский Н.К., Костикова О.И. Перевод и общество // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22. Теория перевода, 2018. № 1. С. 17-40.
Йоханссон Ф. Эффект Медичи: возникновение инноваций на стыке идей, концепций и культур. М.: Вильямс, 2008. 192 с.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 263 с.
Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990. 253 с.
Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. Проблемы переводоведения в освещении зарубежных учёных. М.: ЧеРо, 1999.
Кон И.С. Социология личности. Издательство политической. литературы Москва, 1967.
Костикова О.И. «Наука о переводе сегодня». V Международная конференция // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 22. Теория перевода, 2016. № 4. С. 106-129.
Лафренье П. Эмоциональное развитие детей и подростков. Пер. с англ.: М. Васильева и др. СПб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2004. 250 с.
Мид Дж.Г. Избранное: Сб. переводов / РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исследований. Отд. социологии и социал. психологии; Сост. и переводчик В.Г. Николаев. Отв. ред. Д.В. Ефременко. М., 2009.
Суходрев В.М. Язык мой — друг мой. М: Тончу, 2008.
Хьелл Л. Теории личности. 3-е изд. / Л. Хьел, Д. Зиглер. СПб.: Питер, 2013.
Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениздат, 1973.
Berne E. Games People Play: The Psychology of Human Relationships. New York: Grove Press, 1964.
Berne Eric. Transactional Analysis in Psychotherapy. Grove Press, Inc., New York, 1961.
Bischoff A., Loutan L. Other words, other meanings: a guide to health care interpreting in international settings. Geneva: HUG. 2008. 56 p.
Coleman Andrew (2008). A Dictionary of Psychology (3 ed.). Oxford University Press.
Gardner H. Multiple intelligences: the theory in practice / H. Gardner. N.Y.: Basic Books, 1993.
Goleman D. Emotional Intelligence. A&C Black, 2009. 368 p.
Greimas A.J. Sémantique structurale. Paris: PUF, 1966. 262 p.
Wechsler, D. Non-intellective factors in general intellect. D. Wechsler. Psychological Bulletin, 1940. 37, pp. 444-445. Reprinted in Journal of Abnormal Social Psychology, 1943. 38, pp. 101-103.
Anastasia V. Serikova,
Lecturer at the Higher School of Translation and Interpreting,
Lomonosov Moscow State University, Russia;
e-mail: nshuleva@mail.ru
EMOTIONAL INTELLIGENCE AND
THE SYSTEM OF INTERPRETERS' SOCIAL ROLES
The article utilizes the social role theory to study interpreting and determines the appropriate set of social roles, while each role is defined in a concise way. The main focus is on the interpreter-psychologist role; interpreting is compared to psychological practice. The evolution of the emotional intelligence concept and its content is another highlight of the article. The model of emotional intelligence by Daniel Goleman serves as the basis for analyzing the role of emotional intelligence in interpreting.
Key words: social roles, emotional intelligence, interpreter-psychologist.
References
Berne E. Games People Play: The Psychology of Human Relationships. New York: Grove Press, 1964.
Berne Eric. Transactional Analysis in Psychotherapy. Grove Press, Inc., New York, 1961.
Bischoff A., Loutan L. Other words, other meanings: a guide to health care interpreting in international settings. Geneva: HUG. 2008. 56 p.
Coleman Andrew (2008). A Dictionary of Psychology (3 ed.). Oxford University Press.
Garbovskiy N.K. Sistemologicheskaya model nauki o perevode. Transdisci-plinarnost i sistema nauchnyh znaniy [Sistemological model of translatology: Transdisciplinarity and the system of scientific knowledge]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 22. Teoriya perevoda, 2015. No. 1, pp. 3-20 (In Russian).
Garbovskiy N.K., Kostikova O.I. Perevod i obschestvo [Translation and society] Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 22. Teoriya perevoda, 2018. No. 1, pp. 17-40 (In Russian).
Gardner H. Multiple intelligences: the theory in practice. N.Y.: Basic Books, 1993.
Goleman D. Emotional Intelligence. A&C Black, 2009. 368 p.
Greimas A.J. Sémantique structurale. Paris: PUF, 1966. 262 p.
Hjelle L. Teorii lichnosti [Personality theories]. 3-e izd. L. Hielle, D. Zigler. St. Petersburg: Piter, 2013 (In Russian).
Johansson F. Effekt Medichi: vozniknovenie innovaciy na styke idey, kon-cepciy i kultur. [The Medici Effect: Breakthrough Insights at the Intersection of Ideas, Concepts, and Cultures] Moscow: Williams, 2008. 192 p. (In Russian).
Karaulov Yu.N. Russkiy yazyk i yazykovaya lichnost. [Russian Language and Linguistic Personality]. Moscow: Nauka, 1987. 263 p. (In Russian).
Komissarov V.N. Teoriya perevoda (lingvisticheskie aspekty). [Theory of translation (linguistic aspects)]. Ucheb.dlya in-tov i fak. inostr. yaz. Moscow: Vyssh. shk., 1990. 253 p. (In Russian).
Komissarov V.N. Obschhaya teoriya perevoda. Problemy perevodovedeniya v osveshhenii zarubezhnyh uchyonyh. [General theory of translation]. Moscow: CheRo, 1999 (In Russian).
Kon I.S. Sociologiya lichnosti [The socioligy of personality]. Izdatelstvo politicheskoy literatury Moskva, 1967 (In Russian).
Kostikova O.I. Nauka o perevode segodnya. V Mezhdunarodnaya konferenciya [Translation science today. 5th international conference]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 22. Teoriya perevoda, 2016. No. 4, 2016, pp. 106-129 (In Russian).
LaFreniere P. Emocionalnoe razvitie detey i podrostkov [English translation: M. Vasileva] [Emotional development: A biosocial perspective.]. St. Petersburg: Praim-Evroznak; Moscow: Olma-Press, 2004. 250 p. (In Russian).
Mead G. Izbrannoe: sb. Perevodov [Selected translations]. RAN. INION. Centr social. nauchn.-inform. issledovaniy. Otd. sociologii i social. psihologii; Sost. i perevodchik V.G. Nikolaev. Otv. red. D.V. Efremenko. Moscow, 2009 (In Russian).
Suhodrev V.M. Yazyk moy — drug moy. [My language — my friend]. Moscow: Tonchu, 2008 (In Russian).
Shveytser A.D. Perevod i lingvistika. [Translation and linguistics]. Moscow: Voenizdat, 1973 (In Russian).
Wechsler, D. Non-intellective factors in general intellect. D. Wechsler. Psychological Bulletin, 1940. 37, pp. 444-445. Reprinted in Journal of Abnormal Social Psychology, 1943. 38, pp. 101-103.
