CC BY
109
21. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание [Текст] / А. 22. Кисель О. В. Коннотативные аспекты семантики
Вежбицкая // Пер. с англ., отв. ред. М. А. Кронгауз. личных имён [Текст]: автореф. дисс. ...канд. филол.
М.: Русские словари, 1996. 416 с. наук: 10.02.19 / О. В. Кисель. Челябинск, 2009. 24 с.
THE SEMANTIC ASPECT OF THE STUDY OF NAMES
© 2015
A.V. Guznova, senior lecturer of Chair "Humanities"
Nizhniy Novgorod State Engineering-Economic Institute, Knyaginino (Russia)
Abstract. The article is devoted to the semantic aspect of the study of names in the Russian language. We consider different points of view on the structure of values of proper names, the ratio of "word-concept" in them: names have only nominative value (semantically flawed, as deictic words; are a kind of shortcut); possess a concept and Express it (as common nouns); have a kind of specific semantics that are different from the semantics of appellatives. It is noted that in the last decade the question of the semantics of proper names is still relevant. Presents a series of works by contemporary researchers: A.D. Shmelev, N.F. Alefirenko, G.R. Galiullina, L.I. Zubkova, E. Kurilovich.
The author argues the existence of names of specific semantics that are different from the semantics of appellatives, -encyclopedic value - all information about is called the subject: proper names do not denote a class of objects (denotation), and a separate object (denotation as the referent, single denotation). It is noted that the structure of the value of a proper name does not include the concept, has a single denotatively relatedness, the inability to name classes of objects, as is the allocator is called the subject. Also the structure of meanings of names also includes ethno-cultural component, reflecting the national specifics of perception of reality.
Presents family complex lexical meaning (encyclopedic) of names: classima 'objectivity'; loxogramme 'propriamente', 'singleness', 'animacy-naturellement'; Hypercam (for example, 'person', 'place', 'reservoir'); hyposomnia complex (generic designation, e.g., 'male', 'female', 'street', 'mountain', 'river', 'lake', and specific information) and connotative semes: emotionally expressive of implementation-specific name of its own in the speech, the text.
Keywords: denotation, name, connotation, onym, onomastics, the concept, the potential value, referent, reference, semantics, family complex, significative component of encyclopedic value.
УДК 81'371
ЭМОТИВНЫЙ КОМПОНЕНТ МЕТАФОРЫ
© 2015
Ю.А. Ивашкина, аспирант, преподаватель кафедры «Гуманитарные и социально-экономические дисциплины»
Институт пищевых технологий и дизайна - филиал Нижегородского государственного инженерно-экономического института, Нижний Новгород (Россия)
Аннотация. Статья посвящена анализу механизмов создания и реализации эмотивно-оценочного потенциала номинативной метафоры для выражения социальной оценки человека. Обозначены основные современные подходы к исследованию метафоры, в рамках которых под разными углами рассматривается ее природа, функции, значение в языке и речи. Указывается, что метафора, ассоциируя две различных категории объектов, является семантически двойственным образованием, обладающим двуплановостью, вследствие которой образные номинации человека, к каковым относится и метафора, могут также приобретать многомерный характер. Рассматривается эмотивно-кон-нотативный компонент значения языковой единицы, выступающий во вторичной для нее функции наименования и дополняющий при употреблении в речи ее объективное значение ассоциативным представлением об обозначаемой реалии. Исследуется природа коннотации, под которой понимается совокупность достаточно разнородных семантических элементов, среди которых находятся экспрессивные, эмотивные, оценочные, стилистические, прагматические, а также закрепленные в языковом сознании ассоциации, репрезентирующие коллективные знания о предмете. Подчеркивается, что в подавляющем большинстве слова прагматически нейтральны, то есть в их значениях представлен лишь когнитивный компонент содержания с определенной внутренней структурой, и поэтому они сами по себе свободны от выражения субъективных эмоционально-оценочных отношений к денотатам речи. В то же время, это не мешает слову вообще и метафоре в частности в определенных условиях контекста и ситуации получать дополнительную прагматическую окраску. Делается вывод о том, что такая их окраска - не собственное их значение, а производное от взаимодействия с контекстом и ситуацией речи.
Ключевые слова: ассоциации, коннотация, контекст, лексическое значение слова, метафора, образная характеристика человека, прагматическое содержание, стереотипные представления, экономия языковых средств, эмотивно-оценочный потенциал.
Интерес к исследованию метафоры возник очень давно, и, как правило, его истоки связывают с именем Аристотеля. В своей «Поэтике» он впервые описал метафору как способ переосмысления значения слова на основании сходства. В настоящее время можно говорить о нескольких направлениях исследования данного явления, в частности семасиологическом, ономасиологическом, гносеологическом, логическом, собственно лингвистическом, лингво-стилистическом, психолингвистическом, лексикологическом и др., в рамках которых под разными углами рассматривается природа метафоры и ее функции, значение в языке и речи. И трудно не согласиться с Г.Г. Кулиевым, что «в самом факте постоянного обращения к данной теме заключено и признание ее не-
исчерпаемости» [5, с. 81].
Семасиологическое направление (Ш. Балли, В.Г. Гак, И.А. Стернин, Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия и мн. др.) изучает семную структуру языковой метафоры, семантические процессы, формирующие метафорическое значение, соотношение сем в исходном и метафорическом значении, механизмы образования метафоры, специфику ее денотата, характер коннотативных элементов. Ономасиологическое направление рассматривает метафору с точки зрения ее предметной отнесенности, с точки зрения соотношения языковых единиц с внеязыковы-ми объектами. В гносеологическом направлении исследуются познавательные функции метафоры: формируя недостающие языку значения и способствуя тому, чтобы
ни один предмет не остался без обозначения, метафора тем самым вместе с другими лексическими средствами участвует в членении мира и в репрезентации действительности. Логическое направление изучает метафору в аспекте теории референции: толчком для этого направления послужило отмеченное еще Аристотелем свойство метафоры совмещать два понятия. А с позиции теории референции предметом изучения служит несоответствие между семантическими связями метафоры и очевидными логическими связями, существующими между предметами и явлениями действительности [11, с. 6-10]. Целью данной статьи является сравнительное сопоставление в семасиологическом аспекте механизмов создания и реализации эмотивно-оценочного потенциала номинативной метафоры для создания образного портрета персонажа, в основу которого полагаются теоретические разработки вышеупомянутых ученых. Объектом настоящего исследования были выбраны метафорические наименования людей, используемые авторами художественных произведений для создания характеристики героев.
Роль образных языковых средств вообще и метафоры в частности в формировании социальных оценок была впервые определена Ш. Балли [3, с. 237]. Как указывает Н.Д. Арутюнова, «Метафора - это приговор» [16, с. 8], и если она удачна, то помогает воспроизвести образ, не данный в опыте. А.В. Залевская отмечает в своей статье, что метафора является одним из наиболее продуктивных источников оценочной лексики, и это следует из ее природы, т.к. в основе оценки лежит сопоставление [4, с.1].
В большом энциклопедическом словаре по языкознанию под редакцией В.Н. Ярцевой метафора (от греч. metaphora - перенос) определяется как троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении [18, с. 296]. Поскольку метафора ассоциирует две различных категории объектов, она семантически двойственна, ей свойственна двуплановость. При образовании метафоры по воле автора высказывания один предмет называется именем другого на основании некоторой черты сходства между ними, хотя в реальности они могут относиться к далеко отстоящим друг от друга классам. Например, достаточно типичными являются такие случаи, как замена (перенос свойства) одушевленного предмета неодушевленным [10, с. 13-18], неодушевленного одушевленным, неодушевленного неодушевленным, одушевленного одушевленным[1, с. 219], или более сложные схемы переносов, когда физическая лексика служит для характеристики психических состояний человека, атрибут предмета преобразуется в атрибут абстрактного понятия и др. [2, с. 165]. В.Ю. Синцов отмечает, что образные номинации человека, к каковым относится и метафора, могут приобретать даже многомерный (многоплановый) и полиассоциативный характер [9, с. 15]. Очевидно, что метафора представляет собой сложное семантическое образование, и, прежде чем обратиться к рассмотрению функционирования эмотивно-оценочного ее компонента, следует уточнить, базовый подход к описанию структуры лексического значения слова вообще.
В структуре лексического значения слова выделяется денотативно-сигнификативный и коннотативный компоненты. Под денотатом (от лат. denotare - отмечать, обозначать) понимается «предмет или явление окружающей нас действительности, с которым соотносится данная языковая единица» [8, с. 61]. Сигнификат (от лат. significatum - обозначаемое) определяется как «понятийное содержание», как «отражение в человеческом сознании свойств соответствующего денотата» [18, с. 444] или «совокупность тех признаков предмета (явления), которые существенны для его правильного именования данным словом в системе данного языка» [18, с. 384].
Также в структуре лексического значения немаловажную роль играет и коннотативный компонент. Как указано в Словаре под редакцией В.Н. Ярцевой, под коннотацией (ср.-лат. connotatio, от connoto - имею дополнительное значение) понимается эмоциональная, оценочная или стилистическая окраска языковой единицы узуального (закрепленного в системе языка) или окказионального характера [18, с. 236]. Коннотативный компонент значения языковой единицы выступает во вторичной для нее функции наименования и дополняет при употреблении в речи ее объективное значение ассоциативно-образным представлением об обозначаемой реалии. В современной лингвистике нет единого подхода к рассмотрению коннотации. В работах одних ученых данный термин соотносится с взятым изолированно коннотативным признаком, в работах других - со всей совокупностью таких признаков, всем коннотативным содержанием или коннотативной частью семантики слова. В.И. Шаховским была предложена многоаспектная типология коннотаций. В его исследовании коннотация трактуется и как семантическое выражение психического состояния говорящего, а также его отношение к предмету, объекту и адресату речи. В этом случае коннотация означает «совокупность предикатных, то есть характерологических компонентов семантики слова, соотносящихся с областями чувственной и рациональной квалификации денотата» [17, с. 29-34]. Под коннотацией может пониматься совокупность достаточно разнородных семантических элементов, среди которых находятся экспрессивные, эмотивные, оценочные, стилистические, прагматические, а также закрепленные в языковом сознании ассоциации, репрезентирующие коллективные знания о предмете [11, с. 16].Учитывая такую многоплановость аспектов, лексическое значение слова может быть представлено в соответствии с интегральной концепцией как сложная структура, состоящая из множества концентрических кругов - центральной денотативной части и окружающих ее коннотаций. Ядерные семы денотативной части обозначают постоянный, обязательный и неустранимый признак объекта; они определяются методом компонентного анализа и находят отражение в словарных дефинициях. За денотативной частью следует коннотативная, представляющая собой иерархически организованную систему, в которой также могут быть выделены разные уровни, также концентрически расположенные. Степень близости к языковому ядру и конкретное заполнение каждого из коннотативных кругов (семы эмотивности, эмоциональной, интеллектуальной, социальной оценки, экспрессивности, семы, отражающие историко-культурную и этнографическую информацию и т. д.) могут определяться степенью общности той или иной семы для всех членов языкового коллектива: чем более общей (общепонятной, общедоступной) является сема, тем ближе она к ядру [14, с. 63-66; 11, с. 16-17].
В результате переноса наименования одного предмета на другой денотативно-сигнификативный компонент его значения расширяется, что дает возможность ситуативно обозначать этим наименованием нечто другое, при этом новизна и неожиданность необычного наименования уже добавляет яркость и выразительность речи, уже позволяет сделать акцент на определенной черте или свойстве описываемого предмета. Что же касается коннотации, то в процессе метафоризации может актуа-лизоваться любая коннотативная сема, как бы далеко она ни отстояла от денотативного ядра [11, с. 17].
При анализе образных средств, участвующих в создании характеристики человека, наиболее интересны эмотивно-оценочные коннотативные семы, и представляется вполне логичным исходить из того, что эмоционально-оценочное содержание того или иного наименования должно играть ключевую роль для обоснования или выражения отношения автора высказывания к
характеризуемому объекту. Так, Гренуй, герой романа П. Зюскинда «Парфюмер», обладает уникальным обонянием, и молодые девушки вызывают у него восхищение именно благодаря некоему своему неповторимому аромату, который ассоциируется у него с ароматами цветов. Одну из девушек он мысленно так и называет: "meine Blume", «мой цветок»:
"Sieist tot, dachteer. Dann, nochentsetzlicher: Esistmireinandererzuvorgekommen. Einanderer hat meine Blume abgerupft und ihrenDuftansichgebracht!" [20, c. 255].
«Она мертва», - подумал он. Потом еще ужаснее: «Меня опередил другой. Другой сорвал мой цветок и присвоил себе аромат!» [13].
Как правило, цветок связан в нашем представлении с чем-то красивым и привлекательным, поэтому данная метафора может способствовать переносу ярко выраженной положительной эмоциональной оценки такого явления как цветок на одушевленное существо, на юную девушку, и таким образом позволяет читателю прочувствовать отношение к ней автора и одновременно сопереживать, испытывая (конечно, с учетом индивидуального опыта) эмоцию, похожую на ту, какая возникает при виде настоящих цветов: восхищение и, возможно, жалость к хрупкой красоте. В другом случае самого Гренуя автор называет словом "der Zeck" «клещ»:
"Wahrhaftig, Grenouille, der solitäreZeck, das Scheusal, der UnmenschGrenouille, der Liebenieempfundenhatte und Liebeniemalsinspirierenkonnte, stand an jenemMärztag an der Stadtmauer von Grasse und liebte und war zutiefstbeglückt von seiner Liebe"[13].
«В самом деле, Гренуй, этот одинокий клещ, это чудовище, этот нелюдь Гренуй, который никогда не испытывал любви и никогда не мог внушить любви, стоял в тот мартовский день у городской стены Грасса и любил, и был глубоко счастлив своей любовью» [20, c. 255].
Понятно, что образ данного кровососущего насекомого вызывает такие эмоциональные переживания как неприязнь и даже страх, и при использовании созданной на его основании метафоры указанная коннотация переносится на образ характеризуемого героя. Далее посредством уже узуально закрепленных в языке метафорических наименований "das Scheusal" «чудовище», "der Unmensch" «нелюдь» еще более четко оформляется отношение к данному персонажу: некто, вызывающий страх, или даже ужас, и заслуживающий порицания. Поставленные в один ряд эти три наименования климак-тически выводят на первый план одну общую коннотацию: отвращение.
В двух рассмотренных выше случаях ("meine Blume", «мой цветок» и "der Zeck" «клещ») метафора выступает еще и как прием экономии языковых средств: благодаря выбору наименований, содержащих достаточно однозначную эмоционально-оценочную коннотацию (в первом случае - положительную, во втором - отрицательную), автору удается в сжатой форме нарисовать желаемые черты образов героев.
Однако, не всегда эмоционально-оценочная нагрузка слова в его буквальном значении столь очевидна. Как отмечает М.В. Никитин, лексическое значение может содержать в своей структуре как оба типа содержания -когнитивное и прагматическое, так и ограничиваться одним из них. К примеру, междометные слова, выражающие эмоции говорящего, могут быть отнесены к группе слов с чисто прагматическим значением. Но в подавляющем большинстве слова прагматически нейтральны, и в их значениях представлен лишь когнитивный компонент содержания с определенной внутренней структурой. В этом случае слова сами по себе свободны от выражения субъективных эмоционально-оценочных отношений к денотатам речи. В то же время, это не мешает им в определенных условиях контекста и ситуации получать известную прагматическую окраску. Однако такая их
окраска - не собственное их значение, а производное от взаимодействия с контекстом и ситуацией речи. Тем самым она не элемент содержательной структуры слова, а элемент содержательной структуры контекста [6, с. 101]. Иллюстрацией этому может послужить следующий случай метафорической характеристики персонажа.
Герои романа «На западном фронте без перемен» Э.М. Ремарка, солдаты, называют повара "Die Tomate" «Помидор»:
"Das Essen meinetwegen, aberPortionenkannich-nurfürachtzig Mann ausgeben", beharrte die Tomate" [19, c. 101].
«Обед, пожалуй, можно (раздать), но пайки я могу выдать только на восемьдесят человек», - упорствовал помидор».
Сам по себе овощ «помидор» ни плох, ни хорош -при его упоминании, как правило, воображение рисует ярко красный мясистый плод, который скорее вызывает приятные ассоциации у тех, кто любит принимать его в пищу. Но, тем не менее, данная метафора отнюдь не так безобидна:
"So ein Fall istschonlangenichtmehrdagewesen: der KüchenbullemitseinemrotenTomatenkopfbietet das Essen direkt an;..." [19, c. 3].
«Такого с нами давненько уже не случалось: наш грозный повар с красным, как помидор, лицом, сам предлагает нам поесть еще;.».
Прежде всего, такое прозвище повар, по всей видимости, получает из-за сходства своей «головы» ("der Tomatenkopf', как отмечает автор) или лица с помидором. Как отмечает В.Н. Телия, отклонение от количественного или качественного стандарта может вызывать либо положительную, либо отрицательную оценку [15, с. 294]. Так и в данном случае: упомянутое сходство обычно не украшает человека, то есть не отвечает стереотипным представлениям людей о внешней привлекательности, следовательно, создается ирония как отрицательная эмоционально-оценочная коннотация [7, с. 132], и она является для данной метафоры приобретенной, контекстуально обусловленной (окказиональной). Как видно из дальнейшего повествования, отрицательная эмоциональная линия в отношении к этому персонажу заявлена не случайно. Оказывается, что солдаты его недолюбливали: по вине этого повара обед они несколько раз получали с опозданием, холодным, по той причине, что он не решался подъехать со своим котлом достаточно близко к передовой. В связи с этим метафорическое именование его «помидором» выглядит еще более весомым: в словарной статье электронной версии словаря Duden разговорное выражение "treulose Tomate" невыявленной этимологии можно перевести как «предатель» («подлый помидор») [12]. В данном случае коннотативный компонент метафоры «помидор» со значением «неприязнь», «ненависть» формируется уже под воздействием ассоциации с устойчивым выражением, то есть с языковым контекстом.
Подводя небольшой итог, можно отметить, что каким бы ни был механизм получения коннотации метафорой, ее эмоционально-оценочный потенциал является повышенным, что связано, прежде всего, с ее содержательной насыщенностью как языкового знака и многоплановостью значений.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Античные теории языка / Под ред. Фрейденберг О.М.
Ленинград: ОГИЗ. 1936. 304 с.
2. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лек-
сика) // Лингвистика и поэтика. М.: 1979. С. 147-173.
3. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Эдиториал
УРСС. 2001. 392 с.
4. Залевская А.В. Типология метафоры на основе се-
мантико-деривационного критерия (на материале
русского и испанского языков). URL: http://www.
pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2008/V/ uch_2008_V_00009.pdf (дата обращения 10.02.2015).
5. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. Баку. 1987.
157 с.
6. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики: Учебное пособие. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена. 2007. 819 с.
7. Пестова М.С. Эмотивность и оценочность как основные компоненты коннотации дисфемистич-ных фразеологических единиц, построенных на гиперболе, в английском и русском языках. URL: http://joumals.uspu.ru/attachments/article/285/ Лингвокультурология_4_2010_ст.%2014.pdf (дата обращения 10.02.2015).
8. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник
лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. 357 с.
9. Синцов В.Ю. Образные характеристики человека через
неживые объекты в английском языке. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ.канд. филологических наук: 10.02.04/ Синцов В.Ю. Нижний Новгород. 2000. 20 с.
10. Синцов В.Ю. Сопоставительный анализ языковых и речевых образ характеристик живых объектов через неживые объекты // Аспирант: Сборник научных трудов аспирантов Нижегородского государственного лингвистического университета им.
Н.А. Добролюбова. Вып. II. Часть первая. Нижний Новгород: НГЛУ Н.А. Добролюбова, 1998. С. 13-18.
11. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб: Наука, 1993. 153 с.
12. Словарь немецкого языка Dudenonline: www.duden.de (дата обращения 05.02.2015).
13. Словарь ABBYYLingvoonline: www.lingvo-online.ru/ ru/Translate/de-ru/ (дата обращения 05.02.2015).
14. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1985. 138 с.
15. Телия В.Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемости // Аспекты семантических исследований. М.: Наука. 1980. С. 250-319.
16. Теория метафоры. Сборник / Общ.ред. Арутюновой Н.Д., Журинской М.А. М.: Прогресс. 1990. 512 с.
17. Шаховский, В.И. К типологии коннотации // Аспекты лексического значения: сб. ст. Изд-во Воронежского университета. Воронеж, 1982. С. 29-34.
18. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. / Под ред. Ярцевой В.Н. Москва: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.
19. Remarque Erich Maria. Im Westennichts Neues. Kiepenheuer&Witsch. Printed in Germany, 1971. 215 S.
20. Süskind Patrick. Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders. Zürich: Diogenes Verlag AG, 1985. 306 S.
THE EMOTIVE COMPONENT OF METAPHOR
© 2015
Y.A. Ivashkina, postgraduate student, lecturer of Chair "Humane and socioeconomic sciences" Food Technologies and Design Institute - Volga Branch of the Nizhniy Novgorod State Engineering-Economic Institute, Nizhny Novgorod (Russia)
Abstract. The article is devoted to the analysis of the mechanisms of creation and realization of emotional-evaluative potential of nominative metaphor when expressing attitudinal evaluation of a person. A short survey of the main modern approaches to the study of metaphor is presented, within which the nature of metaphor, its functions and role in language and speech are considered from different points of view. A metaphor, in associating two different object categories, is treated as a semantically twofold, or two-dimentional phenomenon, whereupon a figurative naming of a person, including metaphor as such, can also acquire a multidimentional nature. Special attention is paid to the emotional-connotative component of a language unit observed in its secondary nominative function, supplying additional associative characteristics of the denoted realia to the objective meaning of the unit when used in speech. The nature of connotation is considered as a sum of rather heterogeneous semantic elements, including expressive, emotional, evaluative, stylistic, pragmatic ones, as well as associations imprinted in the linguistic consciousness and representing common knowledge about the object. The fact that most words are pragmatically neutral, i.e. it is only the cognitive component with a certain internal structure present in their meaning, due to what they are themselves not supposed to express subjective emotional-evaluative attitude to the denotata in speech, is underlined. At the same time this doesn't prevent a word in general and a metaphor in particular, from acquiring additional pragmatic connotation in a certain contextual environment or situation. A conclusion is made that such connotation is not present in their own semantic structure, but is derived from their interaction with the context and situation.
Keywords: association, connotation, context, lexical meaning of the word, metaphor, figurative characteristic of a person, pragmatic meaning, stereotyping, linguistic economy, emotional-evaluative potential.
