CC BY
28РЕФЕРАТЫ
Емельняк Д., Гринвуд Д.Дж.
ПРОБУЖДЕНИЕ ИЛИ ГИБЕЛЬ: НЕОЛИБЕРАЛИЗМ, СОЦИАЛЬНЫЕ НАУКИ И СПАСЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ УНИВЕРСИТЕТОВ
Реф. ст.: Jemielniak D., Greenwood D.J. Wake up or perish: Neo-liberalism, the social sciences and salvaging the public university // Cultural studies - critical methodologies. - Thousand Oaks (CA), 2015. - Vol. 15, N 1. - P. 72-82.
Ключевые слова: высшее образование; университеты; академические свободы; макдональдизация; бюрократизация; неолиберальная реформа образования и науки.
Дарюш Емельняк (Университет Леона Козьминского, г. Варшава, Польша) и Дэвид Гринвуд (Корнелльский университет, г. Итака, США) в резкой форме критикуют популярный на Западе неолиберальный вариант реформирования системы высшего образования, который, по их мнению, поверг современные университеты в состояние глубочайшего кризиса. Авторы анализируют процессы и результаты современной трансформации высшего образования в неолиберальном духе на примере американских и европейских университетов, финансируемых за счет государственных и общественных средств1; их исследование базируется на доступной информации о жизни академических сообществ в разных странах, на уже имеющихся критических работах аналогичного плана, а также на личном опыте. К числу наиболее острых проблем высшего образования Емельняк и Гринвуд относят его бюрократизацию и усиление власти административных структур; увеличение дифференциации в оплате труда преподавателей и администраторов; неустойчивость статуса и отсутствие социальных гарантий для работников образовательной сферы; переход на субподряд (аутсорсинг) по многим направлениям образовательной деятельности;
1 Частные университеты в рамках исследования не учитывались. - Прим. реф.
166
макдональдизацию обучения и отношение к студенту как к потребителю образовательных услуг. Авторы статьи с сожалением отмечают, что подобные тенденции имеют место не только в США и Европе, но и во многих других странах мира.
Емельняк и Гринвуд согласны с тем, что университеты в их нынешнем виде перестали отвечать вызовам времени и потому нуждаются в кардинальных реформах. Тем не менее они категорически против навязывания образовательным учреждениям неолиберальной псевдорыночной модели, которая способна полностью уничтожить позитивный потенциал существующей системы высшего образования. Изжившая себя модель университета была построена на принципах тейлоризма, предполагавших жесткую иерархию и суровые дисциплинарные ограничения. Современный глобальный мир требует от представителей академического мира социально значимой повестки научных исследований, а также разработки учебных курсов, которые способствовали бы приобщению студентов к масштабным системным проблемам наших дней. Реформаторы, однако, используют назревшую необходимость трансформации высшего образования как предпосылку для продвижения его неолиберальной модели, которая стала причиной нынешнего кризиса образовательной системы, заключают авторы статьи.
«Неолиберальная система превращает студентов, преподавателей, администраторов и руководителей в специфический вид социальных акторов, или в меритократических борцов, стремящихся подняться по лестнице успеха быстрее, чем их непосредственные конкуренты», - подчеркивают Емельняк и Гринвуд [с. 73]. Не менее пагубной с точки зрения последствий для сферы образования и науки является ликвидация традиционных академических свобод. Одна из основных тенденций неолиберального реформирования образования состоит в том, что администраторы берут под свой контроль ресурсы, предназначенные для университетов, и перераспределяют их в частном порядке - среди тех, кто поддерживает их действия и разделяет их идеи. Таким образом, административные структуры играют существенную роль в реализации надзора над социальными институтами, т.е. акторы, не принадлежащие к академической профессии, уполномочены принимать решения и тем самым получают возможность осуществлять беспрецедентный контроль над академическим миром. Они распространяют собственное неолиберальное видение «нового общественного менеджмента» на университетскую среду [там же]. Кроме того, учебные заведения, следуя новой административной логике, должны ориентировать свою деятельность только в направлениях, обещающих принести прибыль. Параллельно происходят взаимосвязанные процессы сокращения бюджетных ассигнований на исследования и расширение образовательных программ, ориентированных на массовый набор абитуриентов, т.е. приносящих доход (например, MBA).
167
Главным принципом поведения участников научно-образовательного процесса становится конкуренция: факультеты соперничают в погоне за грантами, публикациями и зарплатами; студенты борются за высокие показатели успеваемости, чтобы попасть в престижный университет и затем получить перспективную работу. Ни преподаватели, ни студенты уже не считают знания и опыт главными целями образовательного процесса; они превратились в приспособленных борцов и потребителей рыночных привилегий. Более того, несмотря на то что профессорско-преподавательские кадры университетов в массе своей не поддерживают нынешнюю реформу высшего образования, они не готовы организованно противостоять доминирующим тенденциям или хотя бы предвидеть те разрушительные последствия, которые несет традиционным академическим свободам «эффективный менеджмент».
На фоне обрисованной пагубной перспективы неолиберального реформирования университетов Емельняк и Гринвуд формулируют собственное видение проблемы. С этой целью они подробно рассматривают сложившиеся практики академической жизни и процесс ее бюрократизации, анализируют причины происходящего и предлагают свои варианты выхода из кризиса для академического сообщества. Характеризуя роль неолиберальной администрации в жизнедеятельности современных западных университетов, авторы отмечают, что руководители образовательных институций готовы безоговорочно применять псевдоэкономические модели и бизнес-подходы, несмотря на то что часть их устарела или доказала свою контрпродуктивность. Это объясняется тем, что избранные меры позволяют укреплять административную гегемонию в академическом сообществе.
Распространенной практикой становится привлечение в сферу высшего образования внештатных сотрудников, с которыми администрация заключает срочный договор. Например, в США в настоящее время доля таких работников составляет более 3/4 всего преподавательского состава университетов (по сравнению с 2/3 в 1995 г.)1. Стремясь обеспечить себя дешевой рабочей силой, университеты увеличивают набор аспирантов и постдоков, рассчитывающих на статус штатных преподавателей в будущем. Масштаб привлечения к работе начинающих специалистов настолько велик, что некоторые университеты уже напоминают «РЬЭ-фабрики»2.
Менеджеры университетов планомерно низводят преподавателей до уровня работников, получающих зарплату исключительно за предоставление конкретных - фиксированных - услуг. Академическое сообщество разрушается за счет привлечения временных внешних исполнителей,
1 Lewin T. Survey finds small increase in professors' pay // New York Times. - N.Y., 2011. - Apr. 11. - Mode of access: http://www.nytimes.com/2011/04/11/education/11faculty. html?_r=3 [Accessed 03.04.2016.]
2 Education: The PhD factory / Cyranoski D., Gilbert N., Ledford H., Nayar A., Yahia M // Nature. - L., 2011. - Vol. 472, N 7343. - P. 276-279.
168
влияние преподавательского состава на принятие решений в академической сфере становится минимальным. Представители администрации налаживают отношения с акторами государственного и частного секторов, с тем чтобы монополизировать возможные коммуникации и исключить факультеты из сферы значимых взаимодействий [с. 75].
Авторы статьи подчеркивают, что академическая свобода в гум-больдтовском ее смысле - как свобода научных интересов и выбора темы исследования - сегодня ограничивается свободой слова, отчасти превратившейся в право участвовать в академической «свободнорыночной конкуренции» ученых [с. 75]. Администраторы стоят на страже созданного ими же единственного варианта академической карьеры; они монополизировали процесс оценки научно-образовательной деятельности, выдвинув на первый план такие критерии и механизмы, как индексы цитирования, журнальные и университетские рейтинги, жесткие количественные методы измерения эффективности научной работы и т.п. Эти «фантасмагорические учеты» имеют минимальное значение в качестве академических показателей, но являются прекрасным инструментом для контроля, поощрения и наказания университетских преподавателей, резюмируют свою мысль Емельняк и Гринвуд [там же]. В итоге разрушаются дружественные связи и многолетние традиции сотрудничества между университетскими подразделениями и структурами; факультеты деквалифицируются, а преподаватели из коллег и партнеров превращаются в конкурентов.
В этой схеме существенная и в определенном смысле решающая роль принадлежит студентам, которые являются потребителями образовательных услуг. Студенты, руководствуясь своими желаниями, должны сделать правильный потребительский выбор применительно к тому или иному учебному курсу. Авторы, однако, считают такой подход глубоко ошибочным, поскольку студент, не обладающий достаточным знанием предмета, не может не только самостоятельно разработать для себя академический план, но даже грамотно охарактеризовать область своих предпочтений. Именно университеты должны помочь молодым людям найти свой путь к знаниям.
Переходя к теме бюрократизации академической сферы, Емельняк и Гринвуд отмечают, что всевозможные регламенты, процедуры и стандарты усиливают административную власть и ее влияние в сфере высшего образования. Реформирование вузов в его теперешнем виде не требует наличия компетентного и хорошо информированного администратора, имеющего соответствующий академический опыт. Для содержания учебных курсов, экзаменов, исследований и публикаций применяется правило «один размер подходит для всего» [с. 76]. Различные формы измерения эффективности академической работы в терминах «качество» и «отчетность» придают легитимность принудительным правилам и способствуют консолидации новых авторитарных форм академического управления, избавляя администрацию от всякой ответственности перед преподавателями
169
и студентами [с. 76]. Эффективные менеджеры стремятся приблизить модель университета к бизнес-практикам, но они не учитывают того, что нынешние бизнес-системы, отказавшиеся от механического тейлоризма в пользу более гибких сетей и нефиксированных взаимодействий, развиваются совершенно в ином направлении. И хотя историческое развитие университетов протекало как раз в соответствии с принципами тейлоризма, новый административный тейлоризм, сохраняя прежние правила организации труда и менеджмента, существенно ограничивает академическую независимость.
В качестве основной причины, повлекшей такие разрушительные последствия для сферы высшего образования на Западе, авторы называют успешную идеологическую кампанию, внедрившую в общественное сознание мысль о том, что академическая наука (в особенности - социогума-нитарная) непрактична и приносит очень мало пользы обществу. Авторы статьи согласны с утверждением, что окостеневшие дисциплинарные структуры большинства университетов перестали созидать новое знание и выполнять наукоемкие функции задолго до их «административного поглощения», а сами университеты уже давно являются антитезой обучающему социальному институту. Тем не менее они считают, что «шоковая терапия» свободного рынка поставила высшее образование на грань выживания.
В сложившихся условиях западное академическое сообщество еще может предпринять определенные шаги, чтобы предотвратить полное разрушение университетов. Во-первых, необходимо переосмыслить и открыть заново роль исследователей и преподавателей в обществе. Представители академического мира должны убедительно обозначить свое социальное назначение в новых социальных условиях. Университетам необходимо уделять больше внимания комплексным проблемам «реального мира» и создавать педагогические стратегии, вовлекая студентов в непосредственное (наставническое) взаимодействие с этими проблемами. Во-вторых, ученым следует подвергнуть новому концептуальному определению дисциплинарные границы знания. Динамичные многоаспектные проблемы глобального мира не могут быть решены в рамках одной научной дисциплины, особенно с учетом имеющихся сегодня примеров междисциплинарного синтеза. Так, исследования в сфере науки и новых технологий продемонстрировали многообещающий потенциал диалога социологии, антропологии и философии знания, а также семиотики и истории науки. В-третьих, академический мир нуждается в радикальной дебюрократизации. Исследователи и преподаватели должны принять на себя функции определения оптимальных направлений в формировании академической карьеры и сделать результаты своей деятельности более прозрачными для общества. Наконец, в-четвертых, необходимо изменить не только сознание представителей академического сообщества, но и организационные практики научно-образовательных институций. Следует превратить уни-
170
верситеты во влиятельные мультидисциплинарные обучающие сообщества. Требуется также пересмотреть критерии определения ценности знания, не абсолютизируя значение индексов цитирования.
В заключение Емельняк и Гринвуд еще раз подчеркивают, что неолиберальная схема трансформации университетов губительна для всей системы высшего образования. Превращая знания в товар, студентов - в клиентов, преподавателей - в поставщиков услуг, администраторов - в руководителей, а исследовательские проекты - в «денежные машины», университеты утрачивают свою исходную суть. Ссылаясь на собственный опыт, авторы настаивают на том, что значимые позитивные изменения в университетских структурах и функциях еще возможны, а это значит, что развитие эффективных альтернативных организационных систем и демонстрация бесперспективности неолиберальной модели университета остаются важными задачами академического сообщества.
А.Ю. Долгов
171
