CC BY
93
Генинг В. Ф. 1977: Памятники у с. Кушнаренково на р. Белой (VI-VII вв. н.э.) // Исследования по археологии Южного Урала / Р. Г. Кузеев (отв. ред.). Уфа, 90-136.
Ковалевская В. Б. 1979: Поясные наборы Евразии ^-ГХ вв. Пряжки // САИ. Е1-2. М.
Коннолли П. 2001: Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. М.
Останина Т. И. 1983: К вопросу о хронологии памятников мазунинской культуры // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху / В. Е. Владыкин (отв. ред.). Ижевск, 72-79.
Пшеничнюк А. X 1968: Уфимский курганный могильник // АЭБ. III / Р. Г. Кузеев (отв. ред.). Уфа, 105-112.
Сунгатов Ф. А. 1998: Турбаслинская культура. Уфа.
Сунгатов Ф. А., Гарустович Г. Н., Юсупов Р. М. 2004: Приуралье в эпоху великого переселения народов (Старо-Муштинский курганно-грунтовый могильник). Уфа.
Уфимские губернские ведомости 1879, №4-5: Археологические находки в окрестностях Уфы.
Юсупов Р. М. 1991: Историческая антропология Южного Урала и формирование расового типа башкир: Препринт. Уфа.
A UNIQUE LATE ANTIQUE TOREUTICS WORK OF ART FROM SOUTH
URALS BURIAL
G. N. Garustovich, V. F. Ivanov
The article deals with stylistics and semantics of the image of a unique late antique bronze medallion that was found in Turbaslin-culture burial on the territory of Ufa. The medallion dates as far back as the 4th — 5th cc. BC.
Key words: Archeology, late antique toreutics, Turbaslinskaya archeological culture.
© 2010
Р. В. Тихонов
ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ КЕРАМИКА СЕВЕРНОЙ БАКТРИИ В СВЕТЕ НОВЫХ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
В керамическом ремесле отчётливо прослеживается процесс взаимодействия бак-трийской и греческой традиции. Именно по этой причине можно объяснить появление амфор, фиал, «рыбных блюд», кратеров, асков. Однако не следует забывать, что кроме новых форм продолжали существовать и старые, характерные для предшествующего периода. Яркий тому пример — наличие в греко-бактрийском комплексе сосудов «баночной» формы.
Ключевые слова: керамика, археологические исследования, эллинизм.
За последние десятилетия на территории Северной Бактрии исследовано несколько эллинистических памятников (Душанбинское городище, Кампыртепа, Куляб, Курганзол, Гишттепа, оборонительная стена у селения Дарбанд близ Железных ворот), которые дополнили наши представления о материальной культуре страны в целом, и о керамическом производстве в частности. К сожалению, материалы, полученные в результате археологических исследований Тахти-Сангин, опубликованы лишь частично, что не позволило их учитывать при характеристике керамики.
Душанбинское городище находится в Центральном Таджикистане в черте города Душанбе. Поселение было основано на плодородной террасе, занимающей левобережье рек Варзоб, Душанбинка и правобережье Кафирнигана. Оно состоит из цитадели, города и достигает площади более 21 га. Цитадель прямоугольной формы, расположена в северо-западном углу города, отделена от него оборонительной стеной, глубоким рвом, окружающим его с трёх сторон.
Первые находки на территории Душанбинского городища были сделаны в начале 50-х гг. XX в. В 1983 г. началось широкомасштабное изучение памятников, расположенных в черте Душанбе1. Раскопки на поселении проводил А. А. Абдул-лаев. В 2001-2003 гг. исследователь продолжил изучение памятника в его восточной части2.
В результате этих раскопок удалось установить, что в конце ГУ-середине II вв. до н. э. на краю Душанбинской террасы возводится крепость для контроля над завоеванной Александром Македонским территорией и торгового пути, проходящего через Гиссарскую долину. В дальнейшем происходит рост поселения, а крепость превращается в цитадель — место пребывания правителя региона и его администрации. Обнаруженные предметы искусства позволяют говорить о широких культурных связях с Индией, Китаем, странами Средиземноморья.
Кампыртепа расположено в Юго-Западном Узбекистане, на правом берегу Амударьи, приблизительно в 30 км от Термеза ниже по течению реки.
В эллинистический период Кампыртепа, видимо, представляло собой крепость на важнейшей переправе через Окс, хотя Э. В. Ртвеладзе признаёт возможным её отождествление с Александрией Оксианской3. В кушанский период поселение становится четырёхчастным: цитадель, жилой комплекс, пригородная часть, а также «нижний» город (пристань) торгово-ремесленного характера4.
Данное поселение обнаружил Э. В. Ртвеладзе в 1972 г5. Систематические исследования Кампыртепа начались с 1979 г. и были продолжены в 1982-1983 гг. сотрудниками Узбекистанской искусствоведческой экспедиции, а в дальнейшем Международной Тохаристанской под его руководством6. С 1987 г. в изучении памятника принимает участие группа Сурхандарьинского областного краеведческого музея, а с 2000 г. отряд сектора археологии Средней Азии Государственного Музея Востока7.
1 Ранов, Соловьёв 1993, 117.
2 Абдуллаев 2005, 152-172.
3 Ртвеладзе 2005, 190.
4 Там же, 190.
5 Ртвеладзе 1977, 186.
6 Ртвеладзе 1984, 88.
7 Шейко 2000, 75-96; Болелов 2005, 71-74.
В греко-бактрийское время в черте современного города Куляба возникает небольшое двухчастное поселение, состоящее из шахристана и крепости и, видимо, располагавшееся вдоль берега реки Сангови Тебалай8. Первые археологические исследования памятника были осуществлены Ю. Якубовым в 1989 г. на территории крепости Чармгарони Поён. В 1993-1994 гг. П. Т. Самойликом и М. А. Азизо-вым заложены несколько шурфов и два раскопа на площади мавзолея Мир Саида Али Хамадони. В одном из них была обнаружена гончарная печь, датированная VII-VI вв. до н. э. С 2001 по 2003 гг. археологический отряд Института истории, археологии и этнологии АН Республики Таджикистан под руководством Ю. Якубова провёл широкомасштабное изучение памятника9.
Курганзол расположен недалеко от города Байсуна Сурхандарьинской области Узбекистана на левом берегу высохшего ручья Учкуль. Памятник представляет собой небольшую крепость, внутри которой находятся несколько помещений жилого и хозяйственного назначения, а также центральный двор, окружённый оборонительной стеной с башнями. Данное поселение исследуется под руководством начальника Байсунской научной экспедиции Л. М. Сверчкова с 2003 г10.
К настоящему времени вопрос об идентификации Курганзола с одной из шести крепостей, основанных Александром в области Маргания, остаётся дискуссионным. Г. А. Кошеленко, изучавший завоевание Маргианы Александром Македонским, считает, что сведения Курция Руфа следует признать аутентичными. Данный поход имел место в 328 г. до н. э. Видимо, на территории Эрк-калы была основана Александрия Маргианская. Одновременно с городом, к востоку от него воздвигнуты шесть крепостей. Их задача заключалась в обеспечении охраны караванного пути от Мерва к Амударье и вероятнее всего располагались на Килифском Узбое. Две другие крепости, возведённые к югу, возможно, находились на берегах Мургаба в направлении Тахта-Базара и Кушки11. Ф. Грене и К. Рапэн городом, основанным в Маргании, считают Термез, а четыре из шести крепостей локализуют на месте Фаязтепа, Каратепа, Чингизтепа I, Чингизтепа II12. Л. М. Сверчков, по результатам археологических исследований, считает возможным отождествление крепости Курганзол и Паенкургана «с двумя из четырёх укреплений, основанных Александром в области Маргания в 328 г. до н. э.»13.
Гишттепа находится в Шерабадском районе Сурхандарьинской области Узбе -кистана на въезде в кишлак Пашхурт, близ городища Дабилкурган. Поселение прямоугольное в плане (40^30 м) и представляет собой отдельное домовладение-усадьбу. Оно изучалось сотрудником узбекско-российской Тохаристанской экспедиции В. В. Мокробородовым в 2004-2006 гг14.
Крепостная стена у Железных ворот расположена близ селения Дарбанд на северной границе Бактрии с Согдианой. Её протяжённость 1, 5 км, высота 2-5 м. В центре стены прослеживаются следы построек15. Первые археологические
8 Якубов, Довуди, Филимонова 2006, 166.
9 Якубов, Довуди, Филимонова 2005, 175-205.
10 Сверчков 2007, 31-64.
11 Кошеленко, Гаибов, Бадер 2000, 15.
12 Огепе!, Карт 2001, 79-98.
13 Мокробородов 2007, 148-155.
14 Ртвеладзе 2003, 19.
15 Там же, 17.
работы в данном регионе были проведены в 1969 и 1982 гг. Детальное изучение памятника осуществлено Узбекистанской искусствоведческой экспедицией под руководством Э. В. Ртвеладзе в 1986 г., который пришёл к следующему выводу: «Датировка стены I—III вв н. э. не вызывает сомнений, так как сырцовый кирпич аналогичных размеров отмечен на многих городищах и поселениях Бактрии ку-шанского времени. Эту же датировку подтверждают и найденные в стене фрагменты керамики, в частности нижняя половина цилиндрического кубка на кольцевом поддоне, типичного для этого времени»16.
В 1989-1990 гг. стена у железных ворот изучалась Дарбандским археологическим отрядом Института археологии АН Республики Узбекистан. Её разрез позволил выявить несколько строительных периодов. Первый из них датирован греко-бактрийским временем (III-II вв до н. э.)17. С 1996 г. памятник исследуются Узбекско-Французской Дарбандской археологической экспедицией Института археологии АН РУз18.
К. Рапен считает, что стена была построена на рубеже III-II вв до н. э. Однако в дальнейшем она приходит в упадок. Этому способствовало завоевание Евкра-тидом Согдианы и превращение Афрасиаба в оборонительный форпост на северной границе государства, где реконструируются ахеменидские и эллинистические укрепления. После этого надобность в стене отпала, а около 145 г. до н. э. был разрушен её большой северный участок19.
Во время раскопок вышеперечисленных памятников найдено значительное количество керамики. В данной статье она систематизируется и классифицируется: столовая (чаши, кубки, тарелки, кувшины, кратеры) и хозяйственная (аски, амфоры) посуда. Для характеристики сосудов были приняты следующие обозначения: Н — общая высота, Д — диаметр дна, Д 1 — диаметр устья.
Чаши.
Размеры: Н — 4,5-7 см, Д — 4-7 см, Д 1 — 13-20 см.
Чаши являются самым массовым видом столовой посуды. По форме ту-лова они подразделяются на конические, полусферические, цилиндрические, S-образные. Среди профиля венчика следует отметить Т или Г-образный, клювовидный, треугольный и прямоугольный. Они имеют, как правило, плоское дно, однако встречается плоский, кольцевой и дисковидный поддон. К технико-декоративным и декоративным признакам можно отнести концентрические желобки на закраине, налеп на венчике20, ангобирование (от светлых до чёрных тонов). Среди редких форм следует отметить псевдомегарскую чашу, изготовленную в форме, а также круглодонную лепную чашу, которая также была изготовлена в форме и сама, «возможно, выполнявшая ту же функцию» (рис. 1.10)21.
Под воздействием эллинов в Бактрии появляется фиала — чаша для питья вина (рис. 1, 9). Стенки у неё отлого-овальные, скруглённые внутрь, иногда оттянутые у края наружу. Чаще всего имеется невысокий поддон, реже — плоское
16 Рахманов, Рапен 2003, 26; Rakhmanov 1994, 76-77.
17 Rapin, Baud, Grenet, Rakhmanov 2006, 104.
18 Rapin 2007, 48.
19 Сверчков, Восковский 2006, 24.
20 Там же, 24.
21 Там же, 24.
дно22. Чаши полусферической формы, плоским дном и стенками, плавно расширяющимися в верхней части сосуда (рис. 1, 1-4) также находят аналогии в эллинистической посуде Средиземноморья23. В Бактрию проникают и мегарские чаши, которые под воздействием местной традиции видоизменяются. Подобные сосуды в Греции и других центрах становятся наиболее популярными в III-II вв.до н. э. Они изготавливались в форме, снятой с металлических прототипов и представляли собой полусферические сосуды, дно и внешние стенки которых украшены рельефным орнаментом24.
Кубки.
Размеры: Н — 9-11 см, Д 1 — 13-16 см.
На Кампыртепа известно два вида кубков (рис. 2, 1-8). Первый из них характеризуют плоскодонные сосуды с округлым или овальным профилем резервуара, второй составляют цилиндроконические кубки на дисковидном или кольцевом поддоне, а место перехода конической к цилиндрической части подчёркнуто ва-
ликом25.
Цилиндроконические кубки на дисковидном или кольцевом поддоне впервые появляются в греко-бактрийский период. Они встречаются в керамических комплексах Старого Термеза26, Ай-Ханум27, Джигатепа28. В период предшествующий этому времени как в Бактрии, так и в остальных регионах Средней Азии, в керамических комплексах древнеземледельческих оазисов встречаются цилин-дроконические кубки. И именно это позволило многим исследователям отнести происхождение подобных сосудов к доэллинистическому времени29.
Ш. Р. Пидаев, изучавший генезис данной формы керамики приходит к следующему выводу: «Если допустить, что цилиндро-конические кубки генетически связаны с цилиндро-коническими сосудами I тыс. до н. э., то между ними отсутствует связующее звено, которое на археологических материалах Средней Азии ещё не прослеживается. Поэтому пока следует говорить не о генетических связях между ними, а о подражании более древним формам»30. Однако это утверждение в свете новых исследовании неверно. В результате археологических раскопок ряда памятников Бактрии было установлено то, что цилиндроконические формы продолжали существовать на протяжении эллинистического периода31. В связи с этим нельзя говорить о подражании более древним формам. Как нам представляется, цилиндроконические кубки являются ярким примером сохранения бак-трийской керамической традиции, где подобная форма сосуда продолжала бытовать в новых исторических условиях страны.
Тарелки.
Размеры: Н — 4,3-7 см, Д — 4,5-10 см, Д 1 — 15-36 см.
22 Rotroff 1997, fig. 62, 965-992, fig. 63, 993-1025; Rotroff 2006, fig. 52, 307-308.
23 Rotroff 1997, fig. 52, 312-313.
24 Максимова 1948, 224; Герасимова 2001, 124.
25 Ртвеладзе, Болелов 2000, 101.
26 Пидаев 1991, 217.
27 Gardin 1973, 142.
28 Пидаев 1984, 116.
29 Шишкина 1975, 70; Седов 1984, 174.
30 Пидаев 1989, 44-45.
31 Абдуллаев 1976, 44-45; Двуреченская 2006, 116.
Рис. 2
Тарелки в Северной Бактрии имели полусферическую и коническую форму тулова, отогнутый в виде валика венчик, округлое дно или плоский поддон, орнаментировались желобками и валиками, покрывались ангобом (рис. 3, 1-2).
В особую группу можно выделить тарелки с клювовидным в сечении венчиком (рис. 3, 3-5). Так, например, в районе Железных ворот найден фрагмент подобного сосуда, покрытого чёрным ангобом, видимо, заменяющим лак32. Подобные сосуды находят прямые аналогии в эллинистической посуде Древней Греции и Средиземноморья33.
32 Rapin, Baud, Grenet, Rakhmanov 2006, 102..
33 Егорова 2003, 101; Rotroff 1997, fig. 51, 709-715, fig. 52, 716-773; Berit Welles 2005, fig. 30; Rotroff, 2006, fig. 52, 304.
Кувшины.
Размеры: Д 1-9-14 см.
Прототипом для кувшинов послужили древнегреческие амфоры и ойнохойи, которые под влиянием местной традиции претерпели ряд изменений. Найденные в ходе археологических исследований на территории Северной Бактрии кувшины, как правило, не имели ручек, однако встречаются одноручные и двуручные сосуды. По своим морфологическим характеристикам они подразделяются на широкогорлые и узкогорлые (рис. 3, 6-18). Кувшины Кампыртепа имели двухчастные, подовальные и фасолевидные в сечении ручки, рельефный валик на плечиках, линейно-волнистый орнамент. Особенностью кувшинов Куляба является наличие дисковидного поддона, а также орнамента в виде кружочков на плечике. Кроме того здесь найден носик кувшина в виде головы коровы34. Обращают на себя внимание два импортных кувшина, обнаруженных на Курганзоле35. Первый из них покрыт светло-зелёным ангобом (рис. 4, 2), а второй характеризуется наличием зооморфной ручки (рис. 4, 1).
Кратеры.
Традиционный для древнегреческой керамической традиции сосуд для смешивания вина — кратер обнаружен и на территории Северной Бактрии36. Однако он представлен лишь фрагментами венчиков и поддонов что не даёт возможности целостно проследить его морфологические и декоративные признаки (рис. 4, 5-9). Но, несмотря на это, присутствие в греко-бактрийском комплексе керамики такого типа сосуда может свидетельствовать о том, что в глубинах Азии эллины смогли не только привнести, но и сохранить свою традиционную культуру.
Аск.
Размеры: Н — 19 см, Д — 10 см.
В 2000 г. на городище Паёнкурган обнаружен ещё один вид древнегреческой гончарной продукции — аск37. Он имеет сферическую форму, плоское дно и горизонтально расположенную ручку (рис. 4, 4). Аск был изготовлен на гончарном круге, покрыт серовато-жёлтым ангобом и орнаментирован концентрической линией, которая следует по тулову сосуда до основания горла.
Амфора (рис. 6, 14).
В результате исследования крепости Курганзол был найден фрагмент древнегреческой амфоры38. Данный тип сосуда для Северной Бактрии является в своём роде уникальным (рис. 4, 3). В результате взаимодействия греческой и местной традиций в морфологии амфоры происходит ряд изменений. Для удобства перевозки и хранения — гончары перестали формовать острое дно, а вместо него появилось плоское дно. Это объясняется, видимо, тем, что здесь отсутствовали крупные водные пути, а транспортировка вина и масла проходила по сухопутным торговым путям. На городище Ай-Ханум были также обнаружены типичные греческие амфоры39.
34 Якубов, Довуди, Филимонова 2004, 277.
35 Сверчков 2007, 52.
36 Сверчков, Восковский 2006, рис. 8, 10, рис. 10, 18; Двуреченская 2006, рис. 10, 4-5, рис. 11, 13; Сверчков 2007, рис. 11, 11, 23, рис. 18, 21, рис. 20, 10, рис. 21, 17.
37 Абдуллаев 2000, 79.
38 Сверчков 2007, 52.
39 Bernard 1972, fig. 11.
5-Г
С
»ч
)
Рис. 4
Кроме того, при изучении Кампыртепа найдены единичные образцы керамики с нанесёнными на них граффити. Одно из них процарапано до обжига на внешней стороне тонкостенного сосуда, покрыто светло-жёлтым ангобом и состоит из трёх знаков, обозначающих 15 драхм. Другое граффити процарапано на внутренней поверхности сосуда, покрыто светло-жёлтым ангобом и также состоит из трёх знаков «хой, хой, пять», обозначающих греческую меру жидкости, равную 3, 28 л40.
В заключение следует отметить, что в керамическом ремесле отчётливо прослеживается процесс бактрийско-греческой синкретизации. Он в первую очередь связан с появлением здесь достаточного числа эллинских колонистов, распро-
40 Ртвеладзе 2002, 101.
странением культуры, греческого образа жизни. Именно по этой причине можно объяснить появление такой исконно греческой гончарной продукции, как фиала, «рыбные блюда», аски, кратеры, амфоры. Однако не следует забывать, что кроме новых форм продолжали существовать и старые, характерные для предшествующего периода. Яркий тому пример — наличие в греко-бактрийском комплексе сосудов «баночной» формы.
ЛИТЕРАТУРА
Абдуллаев А. 1976: Отчёт о раскопках Тамошо-тепе в 1972 г. // АРТ. 12, 38-47.
Абдуллаев А. 2005: Душанбинское городище в античный период // АРТ. 30, 152-172.
Абдуллаев К. 2000: Аск из Паёнкургана. К вопросу о греческих формах в керамике Бактрии // ИМКУ 31, 78-80.
Болелов С. Б. 2005: Кушано-бактрийский археологический комплекс по материалам раскопок Кампыртепа // Центральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов: археология, история, этнология, культура / В. Н. Никоноров (ред.). СПб., 71-74.
Герасимова М. В. 2001: Основные тенденции развития керамического производства эллинистической эпохи. Истоки рельефной керамики Пергама // Вестник МГУ Серия История. 1, 104-124.
Двуреченская Н. Д. 2006: Итоги археологических работ 2004-2005 гг. в жилом квартале блоке 5 в северо-западной части Кампыртепа // МТЭ. Вып. 6. / Э. В. Ртвеладзе, В. С. Соловьёв (ред. колл.). Елец, 110-136.
Егорова Т. В. 2003: Чернолаковая керамика из античных усадеб у Евпаторийского маяка // Вестник МГУ Серия История. 4, 81-99.
Кошеленко Г. А., Гаибов В. А., Бадер А. Н. 2000: Александр Македонский в Маргиа-не // ВДИ. 1, 3-15.
Максимова М. И. 1948: Техника промышленности. Керамика // Эллинистическая техника / И. И. Толстов (ред.). М.-Л., 217-231.
Мокробородов В. В. 2007: Гишттепа в кишлаке Пашхурд // Трансоксиана-Мавераннахр. Ташкент, 148-155.
Пидаев Ш. Р. 1984: Керамика Джиге-тепе (из раскопок 1974) // Древняя Бактрия. Материалы Советско-Афганской экспедиции / И. Т. Кругликова (ред.). М., 112-124.
Пидаев Ш. Р. 1989: Эволюция двух форм керамики Древней Бактрии // Краеведение Сурхандарьи. Ташкент, 43-51.
Пидаев Ш. Р. 1991: Керамика греко-бактрийского времени с городища Старого Термеза // СА. 1, 210-224.
Ранов В. А., Соловьёв В. С. 1993: Душанбе — город древний. Душанбе.
Рахманов Ш., Рапен К. 2003: Железные ворота // Труды Байсунской научной экспедиции. Вып. 1 / А. А. Хакимов (ред.). Ташкент, 22-32.
Ртвеладзе Э. В. 1977: К локализации «греческой» переправы на Оксе // ВДИ. 4, 182188.
Ртвеладзе Э. В. 1984: Кушанская крепость Кампыр-тепе // ВДИ. 2, 87-107.
Ртвеладзе Э. В. 2002: Надписи и знаки Кампыртепа // МТЭ. Вып. 3 / Э. В. Ртвеладзе (ред.). Ташкент, 101-108.
Ртвеладзе Э. В. 2003: Дар-и Аханин Дарбанд // Труды Байсунской научной экспедиции. Вып. 1 / А. А. Хакимов (ред.). Ташкент, 13-22.
Ртвеладзе Э. В. 2005: К истории Кампыртепа (Александрии Оксианской) // Центральная Азия от Ахеменидов до Тимуридов: археология, история, этнология, культура / В. П. Никоноров (ред.). СПб., 189-190.
Ртвеладзе Э.В., Болелов С. Б. 2000: Керамический комплекс эпохи эллинизма на Кам-пыртепе в Северной Бактрии // Средняя Азия. Археология. История. Культура / Т. Г. Ал-паткина, С. Б. Болелов, О. Н. Иневаткина (ред.). М., 99-104.
Сверчков Л. М. 2007: Эллинистическая крепость Курганзол. Раскопки 2004 г. // Труды Байсунской научной экспедиции. Вып. 3 / Л. М. Сверчков (ред.). Ташкент, 31-64.
Сверчков Л.М., Восковский А. А. 2006: Стратиграфия, периодизация и хронология нижних слоёв Кампыртепа // МТЭ. Вып. 5 / Э. В. Ртвеладзе (ред.). Ташкент, 21-46.
Седов А. В. Керамические комплексы ай-ханумского типа на правобережье Амуда-рьи // СА. 3, 171-180.
Шейко К. 2000: Раскопки жилого комплекса в восточной части Кампыртепа // МТЭ. Вып. 1 / Э. В. Ртвеладзе (ред.). Ташкент, 31-46.
Шишкина Г. В. 1975: Эллинистическая керамика Афрасиаба // СА. 2, 60-78.
Якубов Ю. Я.,Довуди Д. Д., Филимонова Т. Г. 2004: Археологические раскопки в Кулябе и на прилегающих территориях в 2001-2003 гг. // АРТ. 29, 264-301.
Якубов Ю. Я., Довуди Д. Д., Филимонова Т. Г. 2005: Археологические раскопки в Кулябе в 2004 г. // АРТ. 30, 175-205.
Якубов Ю., Довуди Д., Филимонова Т. 2006: История Куляба с древнейших времён до наших дней. Душанбе.
Berit Welles et al. 2005: The Kalaureia excavation project: the 2003 season // Opuscula Atheniensia. 30, 127-215.
Bernard P. 1972: La campagne de fouilles de 1970 a Ai Khanoum (Afghanistan) // CRAI. 1971, 385-454.
Gardin J. C. 1973: Les ceramiques. Fouilles d* Ai Khanoum // MDAFA. T. XXI / P. Bernard (red.). P., 121-188.
Grenet F., Rapin C. 2001: Alexander, Ai Khanoum, Termez: Remarks on the Spring Campaign of 328 // BAI. 12, 79-89.
Rakhmanov S. A. 1994: The wall between Bactria and Sogd: The study on the Iron Gates, Uzbekistan // Archaeological Studies / V M. Masson (eds.). Sankt-Petersburg, 75-78.
Rapin C. 2007: Nomads and the Shaping of Central Asia: from the Early Iron Age to the Kushan period // Proceedings of the British Academy. 133, 29-72.
Rapin C. A., Baud A., Grenet F., Rakhmanov Sh. A. 2006: Les recherches sur la region des Portes de Fer de Sogdiane: bref etat des questions en 2005 // ИМКУ 35, 102-112.
Rotroff S.I. 1997: Hellenistic Pottery Athenian and imported wheelmade table ware and related material. The Athenian Agora. Voll. XXIX. Prinston.
Rotroff S.I. 2006: Hellenistic pottery: The Plain Wares. The Athenian Agora. Vol. XXXIII. Prinston.
HELLENISTIC CERAMICS OF NORTHERN BACTRIA IN THE CONTEXT OF RECENT ARCHEOLOGICAL STUDY
R. V. Tikhonov
Ceramic craft provides clear evidence of Bactrian and Greek traditions interaction. This very reason can help to account for amphorae, phials, 'fish dishes', kraters, and asci in the area. We should remember that old forms that were characteristic of the previous period coexisted with the new ones. Jar-shaped vessels of a Greek-Bactrian complex are a vivid example of the fact.
Key words: ceramics, archeological research, Hellenism.
