CC BY
98
УДК 343
DOI 10.23672/b1232-5064-8627-z
Кольчурин Андрей Геннадьевич
доцент кафедры
уголовно-процессуального права, Северо-Кавказский филиал Российского государственного университета правосудия [email protected]
Садырина Любовь Валерьевна
магистрант,
Северо-Кавказский филиал Российского государственного университета правосудия [email protected]
Andrey G. Kolchurin
Associate Professor of the Department
of Criminal Procedure Law,
North Caucasus branch
Russian State University of Justice
Lyubov V. Sadyrina
Master's Student, North Caucasus branch, Russian State University of Justice [email protected]
Электронные доказательства
в уголовном процессе
Electronic evidence
in criminal proceedings
Аннотация. Цифровая реальность прочно внедрилась в жизнь общества, кроме того, она стала и средством для совершения преступлений. Различные цифровые устройства содержат в себе важную информацию об обстоятельствах совершенного преступления. Статья посвящена анализу действующего уголовно-процессуального законодательства в части электронных носителей информации. Сформулирован вывод о необходимости выделения электронных доказательств в качестве отдельного вида доказательств.
Ключевые слова: уголовный процесс, доказательства, доказывание, виды доказательств, электронная информация, электронные доказательства, электронный документ, электронный носитель информации.
Annotation. Digital reality has firmly implemented the life of society, in addition, it has become a means of committing crimes. Various digital devices contain important information about the circumstances of the crime. The article is devoted to the analysis of the current criminal procedure legislation in terms of research with electronic media of information and the justification of the allocation of electronic evidence as a separate type of evidence.
Keywords: criminal process, evidence, proof, types of evidence, electronic information, electronic evidence, electronic document, electronic media of information.
Люди в современном информационном обществе, сами не замечая того, постоянно оставляют цифровые следы, не только пользуясь различными электронными устройствами, совершая покупки с использованием пластиковых карт, но и просто попадая на записи камер видеонаблюдения [1]. Высказывания о том, что цифровизация и информатизация затронули все направления судопроизводства: уголовное, гражданское и арбитражное, стали уже не просто модными фразами и громкими высказываниями, а превратились в реальность повседневной жизни, в связи с чем, появилась возможность представления сведений, имеющих значение для дела в новой форме. Это могут быть аудио- и видеозаписи, сообщения в Whatsapp, Viber, Telegramm, скриншоты и другая информация [2].
Современная юридическая наука не остается в стороне от всеобщей информатизации. Здесь также весьма активно обсуждаются вопросы, связанные с проблемами правового регулирования
отношений, связанных с цифровой реальностью и наличием множественной электронной информации, содержащейся на различных электронных носителях. Ученые, представляющие все отрасли права, проводят множественные исследования, в которых активно рассматривают различные аспекты, касающиеся цифровизации современного общества, и предлагают различные варианты правового регулирования отношений, связанных с применением цифровых объектов и технологий.
Одним из основных дискуссионных вопросов различных научных исследований является необходимость законодательного закрепления нового вида доказательств - «электронных доказательств».
Отметим, что в действующем УПК РФ ни в одной из норм не используется понятие «электронные доказательства». Несмотря на большое количество электронных устройств в современном мире, и использование этих устройств, в том числе, для
совершения преступлений, законодатель не выделяет их в качестве самостоятельного источника доказательств, а относит их к вещественным доказательствам. Так, в ст. 81 УПК РФ, посвященной описанию вещественных доказательств, лишь вскользь упоминается об электронных носителях информации, которые должны быть возвращены владельцу в случае, если они не имеют отношения к делу. В ст. 81.1 УПК РФ содержится аналогичное упоминание об электронных носителях информации, изымаемых в связи с расследованием преступлений в сфере экономической деятельности. В п. 5 ч. 2 ст. 82 УПК РФ также упоминается «электронный носитель информации» и то лишь для определения условий его хранения в уголовном деле. Некоторые вопросы, связанные с особенностями изъятия электронных носителей информации, регламентированы ст. 164.1 УПК РФ.
Вопрос о выделении такого вида доказательств, как «электронные доказательства», как уже было указано, не остался без внимания ученых, и в научной доктрине уголовно-процессуального права существует множество подходов к его толкованию, отраженных как в научных статьях, так и в работах на уровне монографий и диссертаций. Причем, точки зрения на необходимость выделения такого нового вида доказательств, как электронные разделились.
Часть ученых не видят необходимости в выделении нового вида доказательств. Так, в своем диссертационном исследовании, Р.И. Оконенко приходит к выводу о том, что в настоящее время преждевременно говорить о понятии «электронное доказательство», а появление в УПК РФ термина «электронный носитель информации» следует рассматривать как промежуточный шаг на пути к возможному появлению в российском процессуальном праве термина «электронные доказательства» [3].
Однако данное исследование было проведено в 2016 году и, на наш взгляд, этот «промежуточный шаг» на настоящий момент уже пройден.
По мнению П.С. Пастухова, в УПК РФ также не следует включать новый вид доказательств -«электронное доказательство»; необходимо просто уточнить понятие «доказательство», указав, что сведения могут быть представлены в виде электронной информации, которая «вполне способна восприниматься в одном из традиционных доказательств - вещественном доказательстве или документе» [4].
Другие ученые, чьей точки зрения придерживаемся и мы, полагают, что необходимость включения в УПК РФ нового вида доказательств - «электронные доказательства» уже назрела. Так, И.И. Карташов, с учетом развития информационно-телекоммуникационных технологий и особенностей их функционирования, предлагает введение в УПК РФ нового вида доказательств, основанных на электронной (цифровой) информации [5].
П.Г. Марфицин, говоря о необходимости выделения в уголовно-процессуальном законодательстве понятия «электронное доказательство», отмечает, что это понятие должно находиться в гармонии с другими, используемыми в той или иной отрасли права понятиями и не выглядеть «белой вороной» среди них [6].
Не возражая, в принципе, против такого подхода к трактовке электронного доказательства в уголовном процессе, проанализируем иные направления Российского судопроизводства. Так, в ст. 26.2 КоАП РФ, в которой приводиться перечень доказательств административного производства, вообще нет никакого упоминания об электронных носителях информации.
АПК РФ также не выделяет электронные носители информации в перечне доказательств арбитражного производства, приводя в ч. 2 ст. 89 АПК РФ в качестве доказательств некие иные, наряду с документами и материалами, носители информации.
В гражданском законодательстве РФ электронная информация обозначена как «электронный документ». Так, в соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ, электронным документом, передаваемым по каналам связи, является информация, подготовленная, отправленная, полученная или сохраненная электронными, магнитными, оптическими или аналогичными средствами, включая обмен информацией в электронной форме.
Как нам представляется, такая подробная техническая спецификация анализируемых терминов в уголовно-процессуальном праве излишня, и для нужд уголовно-процессуального права вполне достаточно будет использование следующих основных понятий: «электронное доказательство», «электронный носитель информации», «электронный документ».
Говоря об электронных доказательствах, следует отметить, что в некоторых случаях, можно отнести электронные носители информации к вещественным доказательствам. Так, например, когда объектом хищения является планшет, айфон, смартфон или какой-либо другой электронный носитель, сама электронная составляющая указанных объектов значения, как таковая, не имеет. В данном случае, эти предметы просто являются вещественными доказательствами. В других случаях, если объектом совершения преступления хотя и является электронный носитель, но решающее значение имеет не он, а та информация, которая содержится на электронном носителе и, возможно, электронное обеспечение этой информации, то в этих случаях, такие объекты нельзя отнести к традиционным видам вещественных доказательств, а следует считать их именно электро н н ыми доказательствами.
Рассматривая вопрос о выделении электронных доказательств в качестве самостоятельного источника доказательств, уместно рассмотреть вопрос и о способах обнаружения и изъятия таких доказательств в рамках расследования уголовного дела. В УПК РФ предусмотрено несколько
основных видов следственных действий, в рамках которых возможно изъятие и исследование электронных носителей информации. Это -осмотр, выемка, обыск и производство экспертизы.
На наш взгляд, в случае с электронными носителями информации, основным из обозначенных следственных действий является их осмотр, элементы которого присущи также выемке, обыску и производству экспертизы. Учитывая, что процедура производства следственных действий, связанных с исследованием электронных носителей информации представляет собой отдельный предмет исследования, остановимся лишь на некоторых особенностях осмотра исследуемых объектов.
При производстве осмотра электронных носителей информации особо важна роль соответствующего специалиста, необходимость участия которого в этом случае, на наш взгляд, является обязательной, так как содержащаяся на носителях информация может быть скрыта или удалена автоматически при попытке её изъятия, либо. дистанционно.
Кроме того, специфика хранения электронной информации предполагает возможность ее удаленного хранения, например в «Облаке». В случае использования обвиняемым (подозреваемым) такого способа хранения, изъятие электронного носителя даст только информацию об обращении лица к тем или иным ресурсам, но не к самой информации. В этой связи, заслуживает внимания предложение А.Н. Иванова о проведении «обыска посредством удаленного доступа» [7], что также возможно обеспечить только путем привлечения соответствующего специалиста.
Таким образом, с учетом изложенного, предлагаем в перечень доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК РФ, в качестве самостоятельного источника доказательств, включить электронные доказательства.
В статью 177 УПК РФ включить пункт 7 следующего содержания: «Осмотр электронных носителей информации и (или) информационной среды производится с участием специалиста».
Литература:
1. Дёмин А.А. Электронное доказательство в гражданском и арбитражном процессах / А.А. Дёмин, А.С. Ванчиков // Вопросы российской юстиции. 2020. № 9. С. 1192.
2. Приспособиться к новой реальности. URL : https://fparf.ru/news/fpa/prisposobitsya-k-novoy-realnosti (дата обращения 20.05.2022).
3. Оконенко Р.И. «Электронные доказательства» и проблемы обеспечения прав граждан на защиту тайны личной жизни в уголовном процессе: сравнительный анализ законодательства Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016.
4. Пастухов П.С. О развитии уголовно-процессуального доказывания с использованием электронных доказательств / П.С. Пастухов // СПС «КонсультантПлюс».
5. Карташов И.И. «Цифровые доказательства» в уголовном процессе / И.И. Карташов // Центральный научный вестник. URL : https://go. mail.ru/ (дата обращения 18.07.2022).
6. Марфицин П.Г. Некоторые подходы к формулированию понятия «электронное доказательство» в уголовном судопроизводстве / П.Г. Марфицин // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 3(39).
7. Иванов А.Н. Удаленное исследование компьютерной информации: уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы / А.Н. Иванов // Известия Саратовского университета.. Сер. Экономика. Управление. Право. 2009. Т. 9. Вып. 2. С. 76.
Literature:
1. Dyomin A.A. Electronic proof in civil and arbitration processes / A.A. Dyomin, A.S. Vanchikov // Vo-prosy rossiiskoi justiceii. 2020. № 9. P. 1190-1197.
2. Adapt to the new reality. URL : https://fparf.ru/ news/fpa/prisposobitsya-k-novoy-realnosti (date of application 20.05.2022).
3. Okonenko R.I. «Electronic evidence» and the problems of ensuring the rights of citizens to protect the privacy of private life in criminal proceedings: a comparative analysis of the legislation of the United States of America and the Russian Federation : dis. ... cand. yurid. sciences. M., 2016.
4. Pastukhov P.S. On the development of criminal procedural evidence with the use of electronic evidence / P.S. Pastukhov // SPS «ConsultantPlus».
5. Kartashov I.I. «Digital evidence» in the criminal process / I.I. Kartashov // Central Scientific Bulletin. URL https://go.mail.ru/ (date of application 07/18/2022).
6. Marfitsin P.G. Some approaches to the formulation of the concept of «electronic evidence» in criminal proceedings / P.G. Marfitsin // Vestnik Nizhego-rodskoe akademiya MVD Rossii. 2017. № 3(39).
7. Ivanov A.N. Remote study of computer information: criminal procedure and forensic problems / A.N. Ivanov // Izvestia of the University of Saratov. 2009. Vol. 9. Ser. Economy. Control. Right. Iss. 2. P. 76.
