CC BY
134
Валентина БАЗАРОВА
ЭКСПЕРИМЕНТЫ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ В.
В статье рассматриваются вопросы, связанные с модернизациями графической основы письма народов России в первой половине XX в. Анализируются значение и роль латинизации как одного из важнейших этапов реформирования письменности этого периода.
This article is devoted to questions linked with the modernizations of Russian peoples’ graphic system in the first half of the 2ffh century. The role and meaning of Latinization is analyzed as one of the most important stage in reforming of written language in this period.
Ключевые слова:
латинизация бурят-монгольского языка, языковое строительство, коренизация государственного аппарата, бурятский язык; Latinization of Buryat-Mongolian language, lingual building, Buryat language.
Идея реформирования письменности народов России была сформирована и вынашивалась передовой интеллигенцией в разных вариантах задолго до революции 1917 г. Сама логика реформирования с её стремлением к интернационализации социально-экономической жизни требовала значительного упрощения графической системы, нивелирования её в общем множестве языков мира. В период нарастания системного кризиса Российской империи новаторами языковых реформ была выдвинута идея латинизации письменности. Российская империя, а затем СССР стали уникальной экспериментальной площадкой подобных социальнокультурных экспериментов, для осуществления которых имелись все необходимые предпосылки. Решение этой проблемы осложнялось тем, что различались не только народы и их языки, но и общественные функции языков в соответствии со степенью развитости самих народов, их численностью, наличием и давностью традиций письма.
Строить после революции 1917 г. принципиально новое общество в стране с массовой безграмотностью было невозможно. Требовалась быстрая и эффективная ликвидация неграмотности, которая должна была сопровождаться заменой алфавита. Обращение к латинскому алфавиту в качестве графической базы новых письменностей в 1920-х гг. представлялось наиболее правильным решением вопроса, так как введение письма на базе русской графики многочисленными оппонентами социальных экспериментов было бы истолковано как рецидив русификаторской политики царизма.
Первая попытка ввести латинизированный алфавит была предпринята в Якутии. Алфавит, разработанный еще в 1917 г., был официально принят в 1920 г.1 Процесс создания этого алфавита был сложным, поскольку народности Севера не имели своих национальных литературных языков. Попытка создания литературных языков для народов Севера на базе единого алфавита, не учитывающего специфику фонологических систем отдельных языков, оказалась неудачной. Ошибочным был переход на латинскую графику письменности тех народов, у которых уже существовало письмо на основе русской графики (коми, удмурты, осетины, чуваши, мордва, якуты и др.). Были и предложения просто усилить изучение русского языка и вообще не создавать специальной письменности для народов Севера, ссылаясь на «дикость и малочисленность его народов».
БАЗАРОВА Валентина Владимировна — д.и.н, ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
1 Зак Л.М., Исаев М.И. Проблемы письменности народов СССР в культурном строительстве // Вопросы истории, 1966, № 2, стр. 2.
Первой тюркской республикой, официально поддержавшей латинизацию, стал Азербайджан. В начале 1920-х гг. формулируется теоретическая основа идеи латинизации арабского алфавита, поддержанная официальными государственными органами и вызванная «требованиями и нуждами нового строя». 21 июля 1921 г. (в некоторых источниках — 1922 г.) в Азербайджане под руководством председателя ЦИКа С. Ага-малы-оглы был учреждён Комитет по принятию нового тюркского алфавита (НТА). Комитет поставил перед собой задачу перевода алфавита тюркских народов на латинскую графику во всесоюзном масштабе. По этому поводу в августе 1922 г. С. Ага-малы-оглы встречался с В.И. Лениным и в своих многочисленных публикациях и выступлениях впоследствии неоднократно повторял якобы произнесенную В.И. Лениным фразу: «Латинизация — это великая революция для Востока»1.
Почти одновременно вопрос о переводе на латинский алфавит возник в Карачае, Ингушетии, Балкарии, Кабарде, Северной Осетии, Чечне, Адыгее, Башкирии, Казахстане, Узбекистане, Туркменистане, Крыму. Повсеместно учреждались комитеты нового алфавита. Движение за смену алфавита приняло общесоюзный характер, вопрос латинизации письменности стал приобретать ярко выраженный политический характер: из плоскости языка и культуры постепенно перешёл в сферу государственной политики.
В 1924 г. на повестку дня был вновь поставлен вопрос о проведении всесоюзного съезда для обсуждения проблем, связанных с культурами тюркских народов. Инициативу по созыву съезда взяла на себя Азербайджанская республика в лице «Общества исследования и изучения Азер-бай джа на». Съезд про хо дил в Ба ку во Дворце тюркской культуры с 26 февраля по 6 марта 1926 г. В числе делегатов были и граждане Турции, Германии, Венгрии, для которых проблема перехода на новый алфавит также являлась актуальной. Из многочисленных тюркских народов СССР на съезде были представлены почти все народности — от «чуваш до ойратов и якутов, от поволжских татар до анатолийских турок»2.
1 Хансуваров И. Латинизация — орудие ленинской национальной политики. — М., 1932, стр. 21.
2 Первый тюркологический съезд и его резолюции // Вестник научного общества татароведения (ВНОТ), 1926, № 5, стр. 4.
На съезде выявились разногласия в позициях. Московские и азербайджанские представители высказывались за немедленное принятие нового алфавита во всех тюркских регионах СССР. В отличие от них, например, делегаты, представлявшие Татарстан, были более осторожными. Один их ярких защитников древней арабской письменности Г. Шараф прямо заявлял, что глубинная цель латинизации арабского шрифта есть не что иное, как русификация. По его мнению, «перемена арабского шрифта на латинский не только не послужит культурно-экономическому подъёму, но на ряд лет задержит наше культурно-экономическое развитие вперед». Единственный выход Г. Шараф видел в дальнейшей работе над усовершенствованием арабского шрифта.
Выступление руководителя татарской делегации Г. Ибрагимова было более умерен ным. Подчеркивая, что прин ци пи аль -ных возражений против латыни не имеет, он одновременно защищал и арабский алфавит, утверждая, что тот является одним из неотъемлемых элементов татарской культуры. Здесь более полутысячи лет существует татарская литература и 125 лет -книгопечатание на арабском шрифте, а также в течение последних 50 лет велась работа по реформированию арабского письма. Он отмечал большие достижения в этой области, выразившиеся в значительном облегчении арабского письма, приспособлении его к татарскому языку. Призывы к умеренности и осмотрительности при ликвидации арабской графики и осуществлении массового перехода на латиницу, исходившие от ряда учёных и общественных деятелей, на съезде не были услышаны. Сторонники нового алфавита в своих выступлениях заявляли, что с введением латинского алфавита в корне разрешатся все вопросы орфографии.
На Бакинском съезде был создан Центральный комитет нового тюркского алфавита, который проделал большую работу по латинизации алфавитов народов с арабской письменностью, а также по созданию новой письменности на основе латинской графики у многих народов Советской России.
В реформировании бурят-монгольской письменности видную роль сыграли научные и общественные организации — Бурятский учёный комитет (Буручком), Общество им. Д. Банзарова, а также партийные
организации и правительственные учреждения. Реформа бурят-монгольской письменности осуществлялась при сочетании научной проработки вопроса со значительным административным ресурсом. Однако первый этап согласования реформы не принёс ожидаемых результатов, поскольку основные группы населения оказались не готовы к системному восприятию латинизации как универсального средства перехода к новым языковым взаимодействиям. Непроработанность вопроса функционирования языка, уровень его развития, судьба унаследованных традиций Центральной Азии — вот далеко не полный перечень поднятых вопросов, тормозивших развитие реформы. Ввиду этого реформирование письменности должно было пойти рука об руку с вопросами развития самого языка, утверждения его единых параметров в исключительно большом диапазоне диалектного разнообразия, неразвитости лингвистических норм и правил.
Для выработки правильных ориентиров раз ви тия язы ка и пись мен но сти был вы -бран метод широкой дискуссии, позволивший прийти к оптимальным формулам государственной языковой политики. В основу этой политики легло выравнивание общего ландшафта в языковой составляющей этнической Бурятии на основе широкого введения образовательных технологий — от ликвидации неграмотности до создания профессиональных учебных заведений. Кроме того, использовались партийные методы работы, активное убеждение населения, административный нажим, способствовавшие более высокому уровню социальной мобилизации населения. Поднятые вопросы коренизации государственного аппарата повысили престижность языка, сферу его применения, усилили государственный статус. Это позволило отнестись к вопросам языкового строительства, переходу на новую письменность как задаче государственного значения.
В коренном переломе общих настроений реформирования письменности значительную роль сыграли Общество нового алфавита и Академия наук СССР. Значительный опыт этих организаций, которые курировали развитие языкового строительства подавляющего большинства национальных регионов страны, позволили активистам реформирования бурятского языка найти правильные решения в более
короткий срок. Бурятский язык получил такую высокую степень эмансипации, что мог зая вить о се бе как са мо стоя тель ной единице в языковой картине мира. Это позволило параллельно перейти к реформированию письменности.
Однако осуществление курса на реформирование письменности на латинизированной основе столкнулось с большими трудностями, значительная часть которых была связана с непониманием новой графики. Несмотря на попытку реформаторов свести эту проблему к недостаткам организационно -политической работы, простому саботированию курса реформ, инерция культурно-исторического развития не преодолевалась даже с помощью административно-командных методов. Только привлечение значительных материальных активов, развитие издательской деятельности, фактический запрет старомонгольской письменности позволили создать вакуум для регрессивных настроений и продвинуть латинизированную письменность к более широкому кругу потребителей. Принятые меры существенно повысили значимость новой письменности, которая всё более стала восприниматься в пространстве монгольской языковой семьи, послужила своего рода маяком дальнейшего прогресса.
Латинизация способствовала выделению бурятского языка в самостоятельную единицу в процессе языкового строительства. Этот процесс сопровождался созданием самостоятельной основы нового бурят-монгольского литературного языка, его новой орфографии, терминологии, грамматического строя и словарного состава, формированием системы функциональных и речевых стилей. К тому же в результате продолжительных дискуссий за основу литературного языка был взят его хоринский диалект, позволивший создать в тот период ядро национальной бурятской культуры, закрепить её результаты. Созданная модель языковой структуры и новых функций позволили ему приобрести конкурентное место в языковой картине страны и мира, утвердиться в профессиональной художественной культуре, науке, образовании, издательских и информационных системах того времени. Это дало, хоть на короткое время, возможность идентифицировать собственную этнич-ность. В результате этого бурятский язык приобрёл необходимый уровень и опыт для
последующих трансформационных процессов.
Ре фор ми ро ва ние пись мен но сти мон -гольских народов не получило логического завершения, поскольку трудный путь латинизации был прерван репрессивной политикой государства. К сожалению, период плюрализма языковых экспериментов и культурно-исторических модернизаций был завершен в пользу новых формул ки-риллизации письма. Трагические события 1937—1938 гг. болезненно сказались на судьбах бурятского языка, приобретавшего самостоятельные параметры развития, ввиду того что значительная часть национальной интеллигенции, специалистов-учёных прекратили свою работу, а большая их часть ушла из жизни. В результате из суммы исторических случайностей сложилась цепь причин, повлекших значительный регресс бурятского языка как в сфере функционирования, так и становления его на самостоятельной основе.
При первой смене алфавита старомонгольская письменность в угоду латинизирующей реформе была названа ламаист-ско-дацанской и панмонгольской, предана забвению. Переход к латинизированной письменности совпал с трагическими событиями второй половины 1930-х гг. и завершился без всякого логического объяснения. Потребовался длительный период освоения новой графики с приспособлением к нему многих правил и норм функционирования языка. Кроме того, за короткий период трижды сменился официальный опорный диалект бурятского языка.
При этом необходимо отметить, что переход к кириллице всё же имел прогрессивное значение, её усвоение оказалось более плодотворным, поскольку сказались глубинные исторические основы давнего многовекового толерантного межкультур-ного взаимодействия народов.
