CC BY
74УДК 339; 327; 323 Петр ЯКОВЛЕВ
Экономика Латинской Америки в эпицентре «идеального шторма»
Аннотация. С 2014 г. страны Латинской Америки после десятилетия динамичного экономического и социального роста ощутимо снизили темпы развития и вступили в период суровых испытаний. Изменилась роль региона в глобальной экономике: если в 2003-2013 гг. латиноамериканские государства являлись одним из локомотивов мирового роста, то теперь многие из них стали его тормозом. Выход из создавшегося положения просматривается на путях проведения структурных реформ, очищения общества от коррупции, эффективной мобилизации огромного, но все еще не задействованного хозяйственного потенциала, более активного включения латиноамериканской экономики в глобальные цепочки стоимости.
Ключевые слова: Латинская Америка, экономика Латинской Америки, экономический потенциал, «мультилатинас», модели роста.
Латинская Америка - единственный регион развивающегося мира, в настоящее время демонстрирующий темпы прироста ВВП ниже среднемировых. Латиноамериканские страны (наряду с Россией) понесли максимальные потери от очередных глобальных потрясений, у них возросли геоэкономические риски, практически не осталось «хороших» и «легких» решений возникших экономических и социальных проблем.
Незавидное положение, в котором оказалась Латинская Америка после «золотого десятилетия» 2003-2013 гг., можно определить как эпицентр «идеального шторма». Этот фразеологизм используется в метафорическом смысле для описания ситуации, возникшей путем сложения ряда неблагоприятных факторов, в результате чего их суммарный негативный эффект возрастает. В латиноамериканских странах отклонение экономики от сравнительно равновесного состояния в сторону торможения и рецессии произошло именно в результате сопряжения внешних и внутренних негативных эффектов. Сейчас возможности динамичного роста в логике прежней модели (последовательное расширение внутреннего рынка в связке с благоприятной международной конъюнктурой) практически исчерпаны. Необходимо привести в действие новые механизмы социально-экономического развития.
Сведения об авторе: Яковлев Петр Павлович - руководитель Центра иберийских исследований Института Латинской Америки (ИЛА) РАН, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, доктор экономических наук; ре^р. [email protected].
Итоги «золотого десятилетия»
Для стран Латинской Америки первое десятилетие XXI в. было отмечено перезагрузкой макроэкономической стратегии, геополитическим разворотом региона, изменениями в его традиционном позиционировании на международной арене [Яковлев, 2014]. В эти годы государство в значительной степени вернулось в экономику, но одновременно резко нарастили влияние «мультилатинас» (местные латиноамериканские ТНК), в результате чего сформировалась обновленная («синтетическая», или «гибридная») модель развития, во многом основанная на государственно-частном партнерстве и значительном расширении внутреннего рынка. В период 2003-2013 гг. странам региона удалось «оседлать» повышательный тренд мировых цен на минеральное сырье, энергоресурсы и продовольствие, придать дополнительный импульс хозяйственному росту, увеличить объем ВВП, промышленного производства и внешнеторгового оборота, сократить долговую нагрузку на экономику, существенно укрепить финансовое положение, снизить безработицу и инфляцию. Иными словами - улучшились практически все макроэкономические показатели (табл. 1).
Таблица 1
Динамика макроэкономических показателей Латинской Америки
Показатель 2003 2010 2013
ВВП, млрд долл. 1926 5031 6021
Экспорт, млрд долл. 392 894 1122
Доля экспорта в ВВП, % 20,4 17,8 18,6
Импорт, млрд долл. 354 845 1108
Доля импорта в ВВП, % 18,4 16,8 18,4
Государственный долг, % ВВП 57,0 30,4 31,9
Прямые иностранные инвестиции, млрд долл. 39,8 80,5 152,2
Валютные резервы, млрд долл. 198 656 830
Инфляция, % 8,2 6,5 7,6
Городская безработица, % 11,1 7,3 6,2
Источники: Balance Preliminar de las Economías de América Latina y el Caribe. 2012. CEPAL, Santiago de Chile, 2012, p. 51; Estudio Económico de América Latina y el Caribe. Desafíos para la sostenibilidad del crecimiento en un nuevo contexto externo. 2014. CEPAL, Santiago de Chile, 2014, p. 179.
На фоне экономического роста произошли значимые социально-политические подвижки: социальные расходы в структуре ВВП с 12,5% в конце 1990-х годов выросли до 19,2% в 2010-201 1 гг., примерно 60 млн человек покинули зону бедности [Alcaide]. В центр социальной структуры общества в ключевых государствах выдвинулся средний класс. 70% общего числа студентов университетов стали в своих семьях первыми, получившими доступ к высшему образованию [Grynspan]. В международно-политической сфере «левый поворот» оказал влияние на ход и содержание интеграционных процессов, прежде всего на региональном уровне [Левый поворот...].
В 2004 г. образовались две крупные региональные группировки: Сообщество южноамериканских наций, впоследствии преобразованное в Союз южноамериканских на-
ций (Unión de las Naciones del Sur, Unasur) и Боливарианский союз для народов нашей Америки (Alianza Bolivariana para los pueblos de Nuestra América, ALBA). Под эгидой Unasur объединились все 12 государств Южной Америки, а в состав ALBA, главную роль в которой играет Венесуэла, вошли Боливия, Куба, Никарагуа, Эквадор, Антигуа и Барбуда, Доминика, Сент-Винсент и Гренадины, Гренада, Сент-Китс и Невис. В 2011 г. возникло Сообщество латиноамериканских и карибских государств (Comunidad de Estados Latinoamericanos y del Caribe, CELAC), впервые в истории объединившее все 33 страны региона, но (в отличие от Организации американских государств) не включившее США и Канаду. В 2012 г. был создан Тихоокеанский альянс в составе Колумбии, Мексики, Перу и Чили. Конечно, главной задачей названных инициатив было усиление взаимных торгово-экономических связей латиноамериканских стран. Вместе с тем отличительной чертой данного этапа явилось расширение повестки дня интеграции, включение в нее широкого круга вопросов политического взаимодействия в сферах обороны и безопасности.
Анализируя причины экономического рывка латиноамериканских стран в 2003— 2013 гг., многие зарубежные и российские исследователи указывают на крайне выгодную внешнюю конъюнктуру, прежде всего высокие цены на экспортные товары государств региона - сырье, энергоносители и продовольствие. Слов нет, резкое повышение мировых цен на торгуемые природные ресурсы (так называемый сырьевой суперцикл) обеспечило приток в Латинскую Америку дополнительных финансовых средств, сыграло роль в поддержании темпов роста. Но вот на что следует обратить внимание: за 2003-2013 гг. доля экспорта в ВВП латиноамериканских стран не только не возросла, но, напротив, даже несколько снизилась (с 20,4% до 18,6%). Это указывает на наличие других факторов, обеспечивших ускорение экономического развития. Главным из них, на наш взгляд, явилось значительное расширение внутреннего рынка за счет крупных государственных инвестиций, финансовых субсидий отдельным отраслям и малоимущим гражданам, общего повышения жизненного уровня и покупательной способности населения, что и стало основным двигателем роста.
В отличие, скажем, от России, где в докризисный период источником развития был массированный приток финансовых ресурсов извне в форме резко подскочивших экспортных доходов и крупных иностранных инвестиций («модель импортированного роста») [Кудрин, Гурвич, с. 12], в Латинской Америке решающую роль сыграли внутренние пружины социально-экономического восхождения, - разумеется, на фоне и при поддержке внешней благоприятной конъюнктуры.
Трудно согласиться и с широко распространенным тезисом о доминирующей роли иностранного транснационального предпринимательского и банковского капитала в латиноамериканской экономике и финансах образца середины 2010-х годов. В данной интерпретации, вкупе с тезисом о решающей роли фактора внешнеторговой конъюнктуры, получается некий аутсорсинг (вынесение за пределы Латинской Америки) ключевых стимулов экономического развития. Это своего рода концептуальная аберрация, которую следует подкорректировать.
В действительности все обстояло несколько иначе. Благодаря последовательному усилению влияния государственного сектора в экономике, многочисленным фактам национализации иностранных предприятий и резкому повышению активности «муль-тилатинас» в 2003-2013 гг. имело место относительное сужение позиций зарубежных ТНК в регионе [Яковлев, 2013]. Вот убедительные статистические данные: если в 1999 г. из 500 крупнейших бизнес-структур Латинской Америки более 50% контролировались иностранным капиталом, то уже к 2007 г. этот показатель снизился до 25%, а по данным на 2013 г. в первой сотне латиноамериканских нефинансовых компаний только 18 являлись филиалами внерегиональных ТНК [Ranking de las500...]. Похожая ситуация сложилась и в банковском секторе. Так, 67 из 100 крупнейших банков стран региона - национальные финансовые структуры (частные и государственные), а в числе первых пяти фигурирует лишь один иностранный банк - бразильский филиал испанского гиганта «Santander», причем на его долю приходится всего 11% совокупных активов «большой пятерки» [Ranking 250 mayores.].
«Мультилатинас» в ряде отраслей стали откровенно теснить зарубежных конкурентов, встали на путь превращения в производственный и финансовый хребет латиноамериканской экономики. Этот передовой отряд бизнеса в значительной мере создавал новую геоэкономическую геометрию и определял место и роль региона в системе мирохозяйственных отношений, в том числе с помощью приобретения крупных производственных активов не только в соседних республиках, но и в США, Канаде, европейских странах. Накопленные прямые зарубежные инвестиции латиноамериканских компаний, составлявшие в 1990 г. 52,1 млрд долл., в 2000 г. достигли 104 млрд, а в 2013 г. превысили 647 млрд, долл. то есть за два с небольшим десятилетия увеличились в 12,4 раза [España, p.3].
Поступательное развитие Латинской Америки на некоторое время затормозил глобальный экономический кризис конца первого десятилетия XXI в., вызвавший в латиноамериканских странах эффект внешнего шока. Вместе с тем в отечественной научной литературе справедливо отмечается, что регион прошел через мировой экономический кризис 2008-2009 гг. без серьезных потерь [Латино-Карибская..., с. 242]. Это важная констатация, свидетельствующая о качественных изменениях в экономике. Действительно, на фоне кризиса стало очевидно, что мы имеем в Латинской Америке фактически другую социально-экономическую структуру по сравнению с той, которая была реальностью еще совсем недавно, в конце прошлого века. Но нельзя не видеть и того факта, что уже к середине 2010-х годов латиноамериканские государства во многом исчерпали имевшийся в их распоряжении потенциал развития и вновь оказались перед необходимостью корректировки модели роста. Почему это произошло?
Эффект глобальной неожиданности
Торможение латиноамериканской экономики отчетливо дало о себе знать в 20142015 гг., когда резко сократился прирост регионального ВВП и заметно ухудшились другие основные макроэкономические показатели. Стали расти потребительские цены,
сократились инвестиции в основной капитал, увеличился внешний долг, упал экспорт, возрос бюджетный дефицит (табл. 2).
Таблица 2
Макроэкономические показатели стран Латинской Америки (2015 г. - оценка)
Показатель 2012 2013 2014 2015
Прирост ВВП, % 2,9 2,8 1,2 -0,4
Душевой ВВП (прирост), % 1,7 1,7 0,0 -1,5
Потребительские цены (рост), % 4,9 4,9 6,3 6,6
Городская безработица, % 6,4 6,2 6,0 6,6
Инвестиции в основной капитал, % ВВП 21,3 21,5 20,8 19,7
Внешний долг, % ВВП 28,0 29,6 31,7 33,0
Внешний долг, % экспорта 95,9 101,2 113,4 134,9
Экспорт товаров, млрд долл. 1002 1007 991 876
Импорт товаров, млрд долл. 993 1028 1027 932
Валютные резервы, млрд долл. 836 830 857 825
Государственные доходы, % ВВП 18,9 19,2 19,3 18,7
Государственные расходы, % ВВП 20,9 21,5 22,0 21,7
Бюджетный дефицит, % ВВП -1,9 -2,3 -2,8 -3,0
Источник: CEPAL. Balance Preliminar de las Economías de América Latina y el Caribe, 2015. Santiago, 2015. P. 67.
Эффектом глобальной неожиданности можно назвать изменившиеся внешние обстоятельства. В самом деле, в течение сравнительно короткого времени (полтора-два года) радикально трансформировались (в неблагоприятную сторону) международные условия экономического развития латиноамериканских стран. Эти изменения хорошо известны: замедление глобального роста («новая норма»), вялое развитие экономики США, долговой кризис и рецессия в Европе, стагнация в Японии, неблагоприятные перемены в Китае, снижение спроса и падение цен на сырье и продовольствие, застой в мировой торговле, сокращение возможностей международного финансирования и т.д.
Особенно неблагоприятно на Латинской Америке сказалось падение темпов роста китайской экономики (и международного хозяйственного развития в целом), что привело к снижению мировых цен на многие сырьевые товары. Примерно 12-15 лет назад стремительный рост спроса в Китае и ряде других динамично развивавшихся азиатских государств на природное сырье и продовольствие положил начало сырьевому суперциклу - периоду беспрецедентно высоких цен на commodities (основные торгуемые на биржах сырьевые и продовольственные товары). Страны-экспортеры Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока получали сверхвысокие экспортные доходы. Ресурсная «ненасытность» КНР больше чем на десятилетие исказила баланс спроса и предложения, внушила международным трейдерам и властям развивающихся государств надежды на бесконечное повышение цен на сырье. Напомним, что еще совсем недавно и в нашей стране делались прогнозы о цене на нефть свыше 200 долл. за баррель.
Между тем «суперциклы» не являются чем-то исключительным. Это известный феномен, присущий мировому товарно-сырьевому сектору, характеризуемому чередованием периодов высоких и (сравнительно) низких цен. В основе данного явления лежат различные факторы, связанные, в частности, с масштабами инвестиций, объемами производства и предложения и - главное - уровнем спроса.
В 2014-2015 гг. глобальный рынок пережил «сырьевой удар», оказавший разнонаправленное воздействие на экспортеров и импортеров природного сырья и продовольственных товаров. Цены на многие commodities, достигнув своего максимума в 201 1-2012 гг., начали быстро снижаться. Падение котировок сказалось на доходах стран - экспортеров сырья. Например, в 2014 г. по сравнению с 2011 г. цены на сырьевые и продовольственные товары сократились в целом на 20%. При этом цена на медь упала на 22%, подсолнечное масло - на 23, соевое масло - на 30, кукурузу - на 31, сахар - на 35, железную руду - на 42, серебро - на 46%. В 2015 г. цены на большую часть сырья продолжали снижение, а нефтяные котировки за 18 месяцев (с середины 2014 г. по январь 2016 г.) обвалились на 75% - со 110 до 27 долл. за баррель [UNCTAD..., 286288].
Конечно, наблюдаемое в настоящий момент снижение мировых цен на сырье может смениться их ростом. В известной мере так произошло с котировками «черного золота»: стоимость барреля нефти Брент с февраля по июль 2016 г. выросла больше чем на 40% - с 34 до 48 долл. Этому показателю еще далеко до рекордных отметок двухлетней давности, но ситуация является подвижной и может преподнести любые сюрпризы. Но дело в другом: обвал цен на сырье напомнил о тех рисках, которые таит в себе модель экономического развития, основанная на экспорте природных ресурсов.
И еще одно принципиальное обстоятельство. Нынешнее завершение сырьевого суперцикла совпало с началом четвертой технологической революции, с глобальным разворотом в сторону «новой экономики». Это означает, что все государства - экспортеры сырья, стремящиеся, как минимум, сохранить свои позиции в системе мирохозяйственных связей, должны будут провести глубокую модернизацию производственных структур.
Внутренние факторы торможения
При всей важности внешних факторов, на которые, кстати сказать, Латинская Америка почти не может повлиять, решающую роль в замедлении экономического роста стран региона сыграли причины внутреннего порядка. В частности, на текущий момент в основном израсходованы местные резервы накачки потребительского спроса и субсидирования отдельных отраслей экономики.
По общему экспертному мнению, экономический рост в большинстве латиноамериканских государств блокируется отсутствием давно назревших структурных и институциональных реформ. Согласимся с таким тезисом. Это - главное, но далеко не все.
С большой долей уверенности можно утверждать, что один из ключевых факторов торможения латиноамериканской экономики - сохраняющееся в регионе огромное (по некоторым оценкам, самое большое в мире) имущественное неравенство, ставшее барьером на пути дальнейшего роста. К такому выводу пришли эксперты Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК) и авторитетного международного благотворительного объединения «Oxfam International», проанализировавшие социальные тренды последнего времени. По их подсчетам, в 2002-2015 гг. состояния латиноамериканских мультимиллионеров в среднем за год возрастали на 21%, что шестикратно превышало рост ВВП. При сохранении похожей динамики на рубеже 2020 г. активы 1% местных богачей превысят совокупное достояние остальных 99% населения. По мнению указанных специалистов, немалую роль в увеличении разрыва в доходах между относительно небольшой группой сверхбогатых людей и остальными жителями стран Латинской Америки играет архаичная и дисфункциональная фискальная система, позволяющая владельцам крупных компаний или легко уходить от уплаты налогов, или сводить их до минимума. Только за один 2014 г. потери бюджетов государств региона от подобной практики составили порядка 190 млрд долл. [América Latina...] Очевидно, что консервация такого положения вещей - серьезное препятствие для общественного развития, тормоз экономического прогресса.
«Жесткая посадка» латиноамериканской экономики в решающей степени объясняется теми трудностями, которые переживают ведущие региональные государства, - Аргентина, Бразилия, Венесуэла. В ряде стран полученные финансово-экономические травмы имели кардинальные политические последствия. В Аргентине от власти отодвинули сторонников курса бывшего президента Кристины Фернандес де Киршнер, в Бразилии противники главы государства Дилмы Руссефф добиваются ее окончательной отставки, в Венесуэле оппозиция взяла верх на парламентских выборах и усилила нажим на президента Николаса Мадуро и т.д. Причем в Венесуэле ситуация приобрела откровенно драматический и даже гротескный характер, стала примером неэффективного и коррупционного расходования нефтяных сверхдоходов. Бывшие министры в правительстве Уго Чавеса Эктор Наварро и Хорхе Джордани заявили, что за последнее десятилетие страна получила порядка 1 трлн долл. от экспорта углеводородов, из которых по меньшей мере треть была разворована через механизмы завышения цен на приобретаемые государством товары и фиктивных импортных закупок [Ex ministros.]. Экономическая политика венесуэльских властей зашла в тупик, свидетельством чего стала закупка Каракасом в январе 2016 г. (впервые в истории) нефти в США [Venezuela...].
Таким образом, коррупция и незаконное обогащение людей во власти в ряде стран Латинской Америки приобрели (без преувеличения) макроэкономические масштабы, что с особой силой дало о себе знать в последние годы и имело разрушительные экономические и политические последствия.
Латинская Америка сталкивается с комплексом внутренних проблем, для решения которых недостаточно принятия мер финансово-экономического характера. Необхо-
димы санация политического истеблишмента, очищение власти. И в этом чрезвычайная сложность ситуации.
Слагаемые экономического потенциала
Что касается собственно хозяйственных вызовов, в Латинской Америке для устойчивого экономического развития нет количественных ресурсных ограничений - сырьевых, продовольственных, трудовых и даже финансовых.
Представляется очевидным, что экономическое ускорение государств Латинской Америки (как, впрочем, и любых других) должно основываться на имеющихся конкурентных преимуществах, позволяющих максимально полно использовать совокупный хозяйственный потенциал. Таких преимуществ у региона немало, и их значение с течением времени объективно должно возрастать. Выделим наиболее существенные.
Значимый демографический дивиденд. Регион характеризуют сравнительно высокие темпы прироста населения: за 2000—2015 гг. оно увеличилось более чем на 100 млн человек и перешло отметку в 630 млн жителей. В структуре населения Латинской Америки сравнительно велика (особенно на фоне «стареющей» Европы) доля молодежи, что обеспечивает экономику постоянно пополняющимися трудовыми ресурсами. Так, если в 2000 г. экономически активное население составляло 220,6 млн, то в 2030 г. оно возрастет, по прогнозам, до 370 млн человек [CEPAL, 2015, p.21, 32]. Геополитическим фактором, влияющим на отношения стран региона с США, может стать (и уже становится) растущее доля латиноамериканцев в населении США?: 16% в 2010 г. и 21% (по оценкам) в 2020 г. Пока, отмечают эксперты, в политическом плане латинская диаспора - «спящий гигант», но его неизбежное пробуждение способно внести заметные коррективы во внутриполитическую жизнь Соединенных Штатов и повлиять на курс Вашингтона в Латинской Америке в сторону более адекватного учета региональных интересов [La población.]. Свидетельством того, что «процесс пошел», явилось начало нормализации американо-кубинских отношений.
Уникальная культурно-языковая общность. Тот факт, что жители большинства латиноамериканских стран говорят на одном языке, существенно облегчает общественно-политические коммуникации и ведение бизнеса на региональном уровне, а также формирование системы особых отношений с Испанией и Португалией в рамках Иберо-Американского сообщества наций (ИСН) [Яковлев, 2016]. Напомню, что первая иберо-американская конференция прошла в 1991 г. в Мексике с участием 19 латиноамериканских государств и двух иберийских. С тех пор процесс институционализации ИСН значительно продвинулся: многосторонние встречи на высшем уровне и различные отраслевые министерские совещания приобрели регулярный характер; упрочились связи бизнес-сообществ, представителей науки, образования, культуры; функционирует Генеральный ибероамериканский секретариат. Все это закладывает основу для создания единого ибероамериканского политического, экономического, научно-образовательного и культурного пространства.
Весомые сырьевые резервы. Трудно переоценить те возможности, которыми располагает Латинская Америка в плане использования ее огромных природных ресурсов, чьи разведанные запасы непрерывно растут. В частности, в период 2003-2013 гг. подтвержденные запасы нефти в регионе выросли почти в три раза: со 116,4 млрд до 309,4 млрд баррелей, а их доля в общемировом показателе увеличилась с 8,7 до 20,2%. В 2012 г. Венесуэла, опередив Саудовскую Аравию, вышла на первое место в мире по доказанным запасам нефти - свыше 298 млрд баррелей. Значительными резервами углеводородов (нефти и природного газа) обладают Мексика, Бразилия, Колумбия, Эквадор, Перу, Аргентина, Боливия, Тринидад и Тобаго.
В планах латиноамериканских стран - дальнейшее повышение добычи энергоносителей. Здесь просматриваются три главных вектора: расширение разработок нефти и природного газа на бразильском и аргентинском шельфе; освоение месторождений «тяжелой» нефти в Венесуэле; организация добычи сланцевого газа, по оценочным запасам которого Латинская Америка занимает одно из первых мест в мире. Реализация названных проектов способна и дальше повышать роль латиноамериканских стран на мировых энергетических рынках, но требует весьма значительных инвестиций и продвинутых технологий, а значит - сопряжена с серьезными рисками. Их минимизация является одной из актуальных геополитических задач государств региона. Магистральный путь пролегает через привлечение к латиноамериканским проектам (в качестве партнеров) зарубежных энергетических корпораций, располагающих соответствующими финансовыми и технологическими возможностями. В их числе фигурируют и топовые российские компании (в частности, «Роснефть», «Газпром», «ЛУКойл» и ряд других), которые уже имеют интересы в Латинской Америке и могут их существенно расширить.
Статус Латинской Америки как минерально-сырьевого региона подтверждают богатые залежи железной руды, цветных и редких металлов. На долю латиноамериканских стран (Аргентины, Бразилии, Мексики, Перу, Чили и др.) приходится значительная часть общемировых запасов (табл. 3).
Таблица 3
Запасы основных видов минерального сырья в Латинской Америке (2013 г.)
Вид сырья Единица измерения Показатель Доля в мировых запасах, %
Литий тыс. т 23200 58,7
Медь тыс. т 298000 43,2
Серебро тыс. т 223 42,9
Молибден тыс. т 2880 26,2
Бокситы, глинозем млн т 6350 22,7
Железная руда млн т 18400 22,7
Никель тыс. т 15970 21,6
Цинк тыс. т 47200 18,8
Золото т 9600 17,8
Источник: иБЭБ. М1пега1 СоттоСйу Биттапев 2014. Ревйп, 2014. Р. 27, 49, 67, 85, 95, 101, 107, 109, 147, 169, 187.
Мировой продовольственный «супермаркет». В мире недоедают около 1 млрд человек. Если существенно не увеличить производство продуктов питания и не улучшить систему распределения, то к середине текущего столетия эта, без преувеличения, глобальная проблема может обернуться гуманитарной катастрофой. Латинская Америка в последние десятилетия превратилась в одно из главных действующих лиц на международном рынке продовольственных товаров. Важно, что страны региона (прежде всего ведущие южноамериканские государства) могут в сравнительно сжатые сроки значительно нарастить сельскохозяйственное производство и увеличить свой вклад в обеспечение мировой продовольственной безопасности. В этом убеждают тренды последних десятилетий. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных наций (FAO), в 2000-2014 гг. при росте населения на 19% производство продуктов питания в Латинской Америке увеличилось (по стоимости) на 55%: со 192,1 млрд до 297,5 млрд долл. Возросли возможности латиноамериканских стран не только более полно насытить внутренний рынок, но и значительно увеличить экспорт продовольствия. В 2000-2014 гг. продовольственный экспорт государств региона вырос с 31,7 млрд до 142,6 млрд долл. (в 4,5 раза), а их доля в общемировом вывозе увеличилась с 11,5 до 15,1% и продолжает расти [FAO, p. 48, 51]. По оценкам экспертов, Аргентина с населением немногим более 40 млн способна «прокормить» до 400 млн человек, а 200-миллионная Бразилия - порядка 1 млрд.
Всемирный резервуар пресной воды. Сравнительно ограниченные мировые ресурсы пресной воды — острая проблема человечества. Уже в настоящее время нехватку питьевой воды испытывают порядка 700 млн человек в 43 странах мира. К 20252030 гг. в таком положении могут оказаться 3 млрд человек. Ситуация усугубляется в первую очередь из-за резкого увеличения потребления воды в сельском хозяйстве. (На аграрный сектор приходится 70% всего совокупного потребления. Например, производство 1 л вина требует 870 л воды, 1 кг куриного мяса - 4,3 т, 1 кг говядины -15,4 т.) И роль Латинской Америки в решении этой проблемы может стать ключевой, поскольку там сосредоточено порядка трети общемировых запасов пресной воды. Десять стран региона - Бразилия, Колумбия, Перу, Венесуэла, Чили, Аргентина, Боливия, Мексика, Эквадор и Парагвай - входят в первую тридцатку государств, обладающих самыми крупными водными ресурсами. Причем Бразилия - абсолютный лидер, почти вдвое превосходящий по запасам воды Россию, занимающую в этом рейтинге второе место [National Intelligence.].
Обновленная структура экономики. В последние десятилетия в Латинской Америке сложилась сравнительно диверсифицированная структура реального сектора экономики, что, на наш взгляд, является еще одним конкурентным преимуществом и необходимой предпосылкой долговременного устойчивого развития.
Взять хотя бы индустриальный сектор. Доля обрабатывающей промышленности в структуре регионального ВВП - 13,8% - значительно превышает соответствующие совокупные показатели сельского хозяйства и добывающей промышленности (4,9% и 5,9%). Вывоз промышленной продукции в 2006-2013 гг. вырос на 39% (с 317 до 440 млрд долл.), а ее доля в экспорте региона даже на пике цен на сырье в 2013 г. со-
ставляла 47% (в Мексике - 76%, Коста-Рике - 62%) [CEPAL, 2014, p. 84, 104,105]. В результате Латинская Америка одновременно выступает как крупная промышленная зона, важный производитель и глобальный трейдер сырьевых товаров и энергоносителей, а также как растущий поставщик на мировой рынок жизненно важной сельскохозяйственной продукции и продовольствия. Набирает силу и региональный сектор услуг: их экспорт в 2006-2013 гг. вырос на 61% и составил 136,7 млрд долларов [Ibid, p. 98].
Выгодное географическое положение. Процессы глобализации изменили геоэкономическое позиционирование латиноамериканского региона. Если еще в недалеком прошлом, когда центр мировой экономики и торговли располагался в Европе, Латинская Америка находилась от него на значительном удалении - можно сказать, на периферии, - то сейчас ситуация меняется на глазах. Регион оказывается на пересечении силовых линий крупнейших глобальных мегарынков - и уже существующих, и еще формирующихся.
Во-первых, сохраняется значимость фактически единого и чрезвычайно емкого рынка США и Канады с населением порядка 350 млн человек. Во-вторых, большинство латиноамериканских стран включилось в активное торгово-экономическое взаимодействие с Китаем, Японией, Южной Кореей и другими государствами АТР. В-третьих, Чили, Перу и Мексика участвуют в создании Транстихоокеанского партнерства (TransPacific Partnership, TPP), предусматривающего высокие стандарты внешнеторговой либерализации. По мнению мексиканского министра иностранных дел Хосе Антонио Ме-аде, соглашение о TPP приведет к образованию мегаблока, охватывающего две пятых мировой экономики и треть глобальной торговли и насчитывающего свыше 800 млн потребителей [México.]. В-четвертых, есть симптомы того, что взаимодействие Латинской Америки с Европейским союзом может обрести «второе дыхание». Брюссель демонстрирует желание европейцев энергичнее включиться в конкуренцию за латиноамериканские рынки, а также активнее привлекать в экономики стран Старого света инвестиции «мультилатинас» [Cumbre.]. И, в-пятых, просматривается перспектива налаживания сотрудничества отдельных латиноамериканских интеграционных группировок с созданным в начале 2015 г. Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). В частности, идет подготовка соглашения между ЕАЭС и Mercosur о полноформатном экономическом взаимодействии.
Как видим, Латинская Америка обладает набором конкурентных преимуществ, которые регион способен задействовать в целях экономического роста и глобального возвышения. Что, впрочем, не отменяет тех рисков, структурных и конъюнктурных дисбалансов, которые тормозят развитие региона и тянут его назад.
Ключевые черты новой модели роста
Складывается впечатление, что в Латинской Америке главная проблема - не в отсутствии ресурсов развития, а в их эффективном использовании и (где необходимо) улучшении качественных характеристик ресурсного потенциала. Решение указанной проблемы видится в стратегическом переходе экономик латиноамериканских стран
на новую модель функционирования, системообразующие принципы которой можно сформулировать следующим образом:
• приоритетное внимание постоянному повышению качества человеческого капитала и сокращению социальных дисбалансов;
• региональная конвергенция национальных производственных систем на базе углубления интеграционных процессов и реализации масштабных трансграничных инфраструктурных проектов;
• закрепление (при помощи государства) лидирующей роли конкурентоспособных местных предприятий в процессе активного включения латиноамериканских производителей товаров и услуг в глобальные цепочки стоимости. По сути, речь идет о выращивании «национальных чемпионов».
Особенно важен макроэкономический смысл инклюзивной стратегии общественного развития - существенного повышения доходов основной массы населения, ликвидации вопиющего имущественного неравенства и решения других острых социальных проблем. Например, проведение сбалансированной налоговой реформы и ограничение огромного неформального сектора в экономике, на долю которого приходится 47% всех занятых в неаграрных отраслях (с учетом сельскохозяйственных рабочих этот процент будет еще выше).
Без выправления имеющихся социальных перекосов невозможно обеспечить увеличение емкости внутреннего рынка - непременное условие роста национального производства товаров и услуг.
Другая задача первостепенной значимости - придать импульс пространственному развитию, расширению ареала производственной и торговой активности, вовлечению в нее тех обширных районов Латинской Америки, которые до настоящего времени находятся на обочине хозяйственной деятельности. Здесь важный момент - комплексная модернизация хозяйственной инфраструктуры, включая ее дорожно-транспортную составляющую: строительство сквозных трансграничных артерий, способных создать благоприятные условия для роста сельскохозяйственного и промышленного производства и увеличения объемов внутренней и внешней торговли. Для будущего экономики региона это, без преувеличения, вопрос жизни и смерти.
По данным ЭКЛАК, в последнее десятилетие инвестиции латиноамериканских стран в развитие инфраструктуры в среднем в год составляли 2,7% ВВП, что было явно недостаточно. На период до 2020 г. такие капиталовложения, по оценкам экспертов, должны ежегодно превышать 6% ВВП или (в ценах 2012 г.) 320 млрд долларов [Países.]. Речь идет о значительном увеличении финансирования инфраструктурных проектов, что нереально без крупных иностранных инвестиций.
Наконец, в рамках новой модели роста роль региональных бизнес-лидеров призваны сыграть «мультилатинас», в последнее десятилетие набравшие значительный вес в латиноамериканской экономике и финансах. Эти крупнейшие компании должны обеспечить достижение двух тесно стыкующихся целей:
• возглавить процесс внутренней технико-технологической инноватизации и модернизации;
• осуществить прорыв на глобальные рынки, консолидировав международное присутствие предприятий стран Латинской Америки и расширив их участие в четвертой технологической революции.
В Латинской Америке (как в целом в глобальной экономике) меняется расклад сил в местном бизнес-сообществе, прежде всего в группе «мультилатинас». Дело в том, что в условиях завершения «сырьевого суперцикла» значительно ослабли позиции нефтегазовых и горнорудных корпораций и одновременно возросло влияние компаний, связанных с высокотехнологичными производствами и услугами. По агрегированному индексу интернационализации (включает основные критерии международной активности) в 2015 г. ряд промышленных и сервисных «мультилатинас» существенно улучшили, по сравнению с 2014 г., свои показатели в рейтинге латиноамериканских ТНК, потеснив «сырьевиков».
В частности, мексиканская нефтехимическая корпорация «Mexichen» передвинулась с 9-го места на 1-е; производитель автомобильных запчастей «Nemak» (Мексика) -с 18-го на 9-е; чилийская высокотехнологичная компания SONDA - с 19-го на 12-е; финансовая группа «Grupo SURA» (Колумбия) - с 54-го на 24-е; аэрокосмический концерн «Embraer» (Бразилия) - с 66-го на 33-е и т.д. Впервые в список топ-100 «мультилатинас» вошли: производитель программного обеспечения SOFTTEK (Мексика), аргентинский авиаперевозчик «Aerolineas Argentinas», компания медицинского страхования «Banmédica» (Чили), телекоммуникационная фирма «Telemar» (Бразилия) [Ranking Multilatinas...].
Таким образом, в современных геоэкономических обстоятельствах передовой в технологическом отношении отряд латиноамериканского бизнеса усматривает наиболее перспективные опоры роста в отраслях «новой экономики», что является стратегическим вектором адаптации региона к меняющимся внутренним и внешним условиям
и образует одну из главных черт будущей модели развития.
* * *
Внешний и внутренний хозяйственный контекст 2000-х годов в целом был вполне подходящим для назревших структурных преобразований в латиноамериканской экономике. Но при этом благоприятный бизнес-цикл создавал условия для нерационального (нередко бесконтрольного) расходования государственных средств, что нарушило финансовую стабильность и, в конечном счете, сузило возможности для поддержки высокого потребительского спроса и проведения необходимых реформ. Можно сказать, что в этот период в ряде государств региона политический верх взяла (назовем ее так) «партия распределительной экономики», заинтересованная в инерционном развитии, которая отодвинула задачи модернизации и сфокусировалась на максимальном использовании ресурсов сырьевых секторов. В условиях последовавшего конъюнктурного падения цен на сырье на мировых рынках эти страны попали в историческую
ловушку. Уже в 2014 г. ситуация стала меняться в худшую сторону и был дан старт новому (более сложному) этапу экономического развития, по ряду важных характеристик отличающемуся от периода «золотого десятилетия». Ситуация в регионе резко осложнилась. Латинская Америка попала в стратегический цугцванг: шаг вперед в любом направлении сопряжен с крупными издержками, потерями и жертвами, чреват малоприятными сюрпризами.
Но констатация этих трудностей - не повод для пессимизма, а стимул для продуманных и активных действий, нацеленных на очищение элит, инноватизацию производственных структур, апгрейд региональных институтов и механизмов.
Литература:
Кудрин А., Гурвич Е. Новая модель роста для российской экономики // Вопросы экономики. 2014. № 12.
Латино-Карибская Америка в контексте глобального кризиса. М. 2012. С. 242. Левый поворот в Латинской Америке. М. 2007.
Яковлев П.П. «Мультилатинас»: трансграничный рывок латиноамериканского бизнеса //Латинская Америка. 2013. № 6. C. 51-66. Яковлев П.П. Геополитический разворот стран Латинской Америки // Мировая экономика
и международные отношения. 2014. № 7. С. 55-66. Яковлев П.П. Иберо-американское сообщество наций в формирующемся миропорядке // Латинская Америка. 2016. № 8. Alcaide L. Fiscalidad en América Latina // Economía Exterior. Madrid. 2014. № 70. P. 7. América Latina y el Caribe es la región más desigual del mundo. ¿Cómo solucionarlo? 25 de enero
de 2016. - El modo de acceso: cepal.org/es/print/35842 (fecha de trato: 11.02.2016). CEPAL. Anuario Estadístico de América Latina y el Caribe. 2014. CEPAL. Anuario Estadístico de América Latina y el Caribe. 2014. Santiago de Chile. 2015. Cumbre UE - CELAC. 10-11.06.2015. - El modo de acceso: consilium.europa.eu/es/meetings/ (date of access: 15.07.2016).
España, plataforma para las inversiones y sedes de empresas multilatinas en Europa, África y Oriente Medio. ICEX. Madrid. Febrero 2015. Ex ministros de Hugo Chávez denuncian malversación de US$300.000M en la última década.
03.02.2016. - El modo de acceso: americaeconomia.com/ (fecha de trato: 05.06.2016). FAO. Statistical Pocketbook. World food and agriculture 2015. Rome. 2015. Grynspan Mayufis R. Después de Veracruz // El País. Madrid. 12.12.2014.
La población Latina en Estados Unidos: un "gigante ¿dormido?". 8 abril. 2015. - El modo de acceso:
nfolatam.com/ (fecha de trato: 7.07.2016). México espera que acuerdo TPP pueda concretarse en el primer semestre de 2015. 2/08/2015. - El
modo de acceso: americaeconomia.com/ (fecha de trato: 07.07.2016). National Intelligence Council. Global Trends 2030: Alternative Worlds. December 2012. - Mode of
access: dni.gov/nic/globaltrends (date of access: 07.07.2016). Países de la región deberían invertir 6,2% del PIB anual para satisfacer demandas de infraestructura. 13 de octubre de 2014. - El modo de acceso: cepal.org/es/print/ 18587 (fecha de trato: 4.02.2016).
nETP AKOBflEB ЭKOНOМMKAmTMНСKOMAМЕРMKMBЭПMЦЕНTРЕ«M1ЦЕAflbНOГOWTOРМA» | 131
Ranking 250 mayores bancos de América Latina. - El modo de acceso: rankings.americaeconomia. com/mejores-bancos/2014/ (fecha de trato: 19.06.2016).
Ranking de las 500 mayores empresas de América Latina. - El modo de acceso: rankings.ameri-caeconomia.com/2013/ (fecha de trato: 07.07.2016).
Ranking Multilatinas 2015. - Available at: rankings.americaeconomia.com/ multilatinas-2015 (date of access: 07.02.2016).
UNCTAD Handbook of Statistics 2015. U.N., New York and Geneva. 2015. P. 286-288.
Venezuela compra petróleo a EE.UU. por primera vez en su historia. 03.02.2016. - El modo de acceso: americaeconomia.com/ (fecha de trato: 05.02.2016).
