CC BY
69
Экономика ^Щф/
ЭКОНОМИКА КУЛЬТУРЫ И РЕГИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА: ПУТИ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ КОЭВОЛЮЦИИ
А. М. кОЗлОВА,
соискатель, Уральский государственный экономический университет
620142, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 127, кв. 41; тел. 8(343)251-96-39; e-mail: [email protected]
Положительная рецензия представлена Н. М. Суриной, доктором экономических наук, профессором, директором Института мировой и национальной экономики УрГЭУ.
Ключевые слова: культурное благо, культурные индустрии, картирование, региональная политика, междисциплинарность, культурная политика.
Keywords: cultural good, cultural industry, mapping, regional policy, interdisciplinary approach, cultural policy.
Термин «коэволюционное движение», пришедший из естественных наук, сегодня активно применяется и в социально-гуманитарном познании и обозначает взаимосвязанное развитие двух элементов какой-либо системы, в нашем случае в качестве такой системы выступает группа наук об обществе. Прежде всего нужно отметить, что и экономика культуры, и региональная экономика стали формироваться как науки со всем сопутствующим методологическим инструментарием в одно и то же время: в 1966 г вышла книга У Баумоля и У Боуэна «Исполнительские искусства: экономическая дилемма», ознаменовавшая появление экономики культуры как науки [6, с. 155], и в том же году был опубликован труд У Изарда «Методы регионального анализа: введение в науку о регионах» [3, с. 7].
Прежде нам необходимо определить основные исторические факторы, с которыми связаны два вышеописанных одновременных факта появления научных трудов. Такие факторы могут быть определены по двум направлениям: относительно реальных экономических процессов и относительно результатов научных исследований. Во-первых, оформление науки чаще всего мотивировано потребностью общества в исследовании взаимосвязей внутри экономических систем (отраслевых рынков, экономик региона или страны в целом). Этому сопутствует основополагающий вопрос о прогнозировании определенных экономических процессов. В результате возникает некоторое количество теорий, концепций, гипотез, которые нуждаются в обобщении в рамках одной или несколько наук. И во-вторых, это обобщение приобретает форму знакового научного труда.
Свою донаучную историю экономика культуры начинает с возникновения методов тиражирования, когда появившиеся в Античные времена литье и штамповка позволили копировать монеты, статуи [2, с. 25]. Но первые исследования в области экономики культуры появились в начале XX в.; они были мотивированы технологическими изменениями в условиях производства, в результате чего стало возможным использовать «конвейер» в создании любого товара. В. Беньямин в своем эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» (1936) утверждает, что в результате тиражирования культурные блага обесцениваются, теряют свою уникальность; подобная негативная оценка новых коммуникативных процессов между культурной сферой и экономикой сохраняется и в последующих исследованиях. Такое основополагающее понятие экономики культуры, как «культурная индустрия», появилось вследствие попыток ученых поименовать негативные черты развития современного им общества [4, с. 150]. М. Хоркхаймер и Т. Адорно рассуждают о том, что «конвейерное» сознание привело к тому, что культура перестала быть культурой, став индустрией: «Искусство есть разновидность товара, выделанного, поставляемого, приравненного к индустриальной продукции, продающегося и заменимого» [4, с. 198]. Позднее результатом рефлексии об
экономической сущности производства культурных благ, его неэффективности с точки зрения классической экономической теории стала работа «Исполнительские искусства: экономическая дилемма», в которой экономическая дилемма сводилась к вопросу о том, нужно ли финансировать исполнительские искусства, когда издержки производства растут и технологические изменения не могут коренным образом повлиять на ситуацию в этом виде деятельности [6, с. 155].
Теперь обратимся к рассмотрению процессов, повлиявших на становление региональной экономики. Над этим вопросом размышлял даже сам ее основоположник У Изард в своей книге 2003 г. «История региональной науки и международной ассоциации региональной науки», помещая региональные исследования в широкий социальный контекст. Исследователь предлагает четыре фактора, два из которых относятся к общественным трансформациям, а два других — к изменениям в теории. Первый, падение Британской империи, привел к тому, что ранее существовавшие представления о жизни в «удивительной безграничной стране» [7, с. 2] переродились в осознание определенности места, что отразилось на характере исследований, которые теперь стали регионально ориентированными. Второй, нацистская идеология, явился причиной появления в немецкой науке большого количества работ по анализу роли места в экономических отношениях и развитии общества. К последним Изард отнес широкое распространение математических методов в экономике (этот фактор не может быть убедителен в полной мере, т. к. результаты взаимодействия экономики и математики наблюдаются во всех отраслях экономического знания) и «кейнсианскую» революцию, которая предполагает появление работ, стимулированных книгой Дж. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег», а в результате — научную рефлексию о роли политических структур на конкретных территориях.
В дополнение мы можем обнаружить еще значимые факторы оформления региональной науки. Прежде всего главенствующая роль двух тенденций — глобализации и локализации экономических отношений была определена во многом технологическими изменениями, в основном усовершенствованием транспорта и связи. Кроме того, ко второй половине XX в. в науке был сформулирован пласт региональных теорий, высказанных такими учеными, как Й. Тюнен, В. Лаунхардт, А. Вебера, В. Кристаллер, А. Лёш и т. д.
Сама логика появления и развития региональной науки продиктована стремлением к описанию реальных процессов и моделированию последних таким образом, чтобы максимально отразить действительность; она возникла в противовес лишенным каких-либо пространственных измерений теориям. Эта же логика прослеживается и в развитии экономики культуры: первые работы не апеллируют к территориальным особенностям, но уже с конца 1970-х гг. обозначается направление исследований культуры в городском пространстве,
Экономика
например, статьи из «Журнала по экономике культуры» «Музеи — сердце города — эстетический пульс людей: конспект об экономической неэффективности» (1978) Г. Букера и «Использование искусства для улучшения жизни в городе» (1979) Х. Перлоффа. Но активно особенности регионального развития культурной сферы, представленной в функционировании культурных индустрий, проявились на рубеже XX-XXI вв.
Теоретическая коэволюция экономики культуры и региональной экономики очень важна для развития обеих наук, ввиду того, что их методы, обусловленные особым положением последних, дают плодотворные результаты. Так, с одной стороны, они связаны одним общим предметом исследования — экономическими отношениями, с другой стороны, междисциплинарный характер позволяет использовать инструментарий смежной науки (для экономики культуры — гуманитарные дисциплины, в зависимости от поля анализа (кино, книги, живопись), для региональной экономики — география, политология) и ограничивает методологию рамками экономических исследований. Последнее выражается в попытках перевести любой факт смежной области в «единицы измерения» экономики, а именно в числовое выражение.
Региональная экономика с самого начала утверждала культурную сферу как одну из основополагающих в регионе, так, в монографии «В поисках новой парадигмы регионального развития» выделяется шесть взаимосвязанных сфер в парадигме региона, среди которых «социально-демографическая сфера, в состав которой входят все отрасли воспроизводства духовно-культурного развития населения региона» [1, с. 27]. В связи с этим на уровне одной территории (субъекта) собираются органами государственной статистики данные для анализа функционирования культурной сферы, такие как численность в динамике учреждений в сфере культуры (театры, музеи, библиотеки), численность занятых, число посещений. С точки зрения экономики культуры собираемая статистическая информация не может считаться полной, но, тем не менее, она является базой для аналитических материалов.
Кроме того, разработка программы региональной (городской) политики в части развития и сохранения культурного наследия, аккумулирования интеллектуального капитала на данной территории должна опираться на результаты экспертных оценок в той или иной области культурной жизни.
Экономика культуры почерпнула из региональной науки и адаптировала для своих целей значительно больше. Прежде всего, сама территориальная ориентированность развития культурной сферы (культурных индустрий) была на первых этапах становления науки нивелирована, ввиду общих философских рассуждений о взаимодействии культуры и экономического производства, а также о пагубном влиянии последнего на качество культурных благ. Культурное своеобразие территорий, разная степень развитости социальной инфраструктуры привели исследователей к пониманию того, что локальный фактор стоит на передних позициях в анализе функционирования культурных индустрий.
В сферу изучения попали не только стратегическое планирование в пространстве города, предполагавшее
туристами, а также организацию разного рода фестивалей, но и само расположение учреждений культурной сферы. В результате выдвинутая идея М. Портера о кластере перешла от промышленных кластеров к культурным и творческим. Кроме того, одним из методов описания и изучения кластеров является картирование, его широко использовал «Совет Большого Лондона», разработав технологии «составления карты историко-культурно-географических, институциональных, организационных и человеческих ресурсов для оценки потенциала творческого сектора, определения его возможностей и потребностей» [2, с. 69]. Позднее Департамент культуры, медиа и спорта опубликовал «Документ по картированию творческих индустрий» (1998), в котором определил важность этого метода для оценки финансового вклада творческих отраслей в экономику, степень их поддержки со стороны государства.
Экономика культуры абсолютизировала идею культурного кластера, доведя его до формирования культурного района, творческого города. В странах Азии политики стремятся воплотить эти идеи, создавая таким образом инновационную экономику.
Из региональной (городской) политики в самостоятельную отрасль выделилась и культурная политика, узаконенная и признанная мировым сообществом в 1967 г в Мехико на конференции ЮНЕСКО. В результате появилось множество монографий и отчетов международных организаций, посвященных осмыслению сущности культурной политики и качественных ее характеристик. Кроме понимания ее необходимости, было осознано, что культурная политика играет решающую роль и в политике финансов, т. к. для поддержания культурной сферы требуются материальные затраты, и в промышленной политике, т. к. культурные индустрии также способствуют экономическому росту, выработке эффективных стратегий, и в политике занятости, т. к. развитие культурной сферы предполагает увеличения числа рабочих мест, и в политике торговли, т. к. наблюдается тенденция увеличения торгового оборота культурных благ между странами (регионами).
Взаимоотношения между двумя науками — экономикой культуры и региональной экономикой на протяжении второй половины XX в. привнесли в каждую из них новую струю исследований: культурная сфера изначально была внесена в «повестку дня» региональной политики, в результате чего начали собирать статистические данные, которые, в свою очередь, показали роль культурного сектора в экономике региона. В итоге из региональной политической стратегии неизбежно выделилась культурная политика. Кроме того, исследовательские цели экономики культуры требовали расширения инструментария, которое произошло за счет двух важных событий: оформления идеи культурного (творческого) кластера и картирования как наглядных методов презентации вклада культурной сферы в региональную экономику.
Преобразование структуры экономического производства с материальных отраслей на нематериальные, преобладание инновационных видов деятельности способствуют дальнейшему взаимодействию двух наук и адаптированию методов экономики культуры для нужд региональной экономики.
превращение последнего в объект, активно посещаемый
Литература
1. Анимица Е. Г, Иваницкий В. П., Пешина Э. В. В поисках новой парадигмы регионального развития.
Екатеринбург, 2005.
2. Зеленцова Е., Гладких Н. Творческие индустрии: теории и практики. М., 2010.
3. Минакир П. А., Демьяненко А. Н. Пространственная экономика: эволюция подходов и методология // Пространственная экономика. 2010. № 2.
4. Хейлбрун Дж. Болезнь издержек Баумоля // Экономика современной культуры и творчества : сборник статей. М., 2006.
5. Хоркхаймер М., Адорно Т Диалектика Просвещения: Философские фрагменты. М., 1997.
6. Хейлбрун Дж. Болезнь издержек Баумоля // Экономика современной культуры и творчества: сборник статей. М., 2006.
7. Isard W. The history of regional science and Regional Science Association International. New York, 2003.
