CC BY
74
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО И ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ЭКОНОМИКА Размышление над новым экономическим журналом
О.В. Иншаков, Д.П. Фролов
Весной 2005 г. увидел свет первый номер специализированного научного журнала «Пространственная экономика». Новое издание, выходящее под эгидой Дальневосточного отделения РАН, посвящено теоретическим и прикладным проблемам пространственного развития хозяйственных систем.
В редакторской статье П.А. Минакир справедливо утверждает, что «при принятии любого решения в экономике, на каком бы уровне оно ни принималось... всегда приходится отвечать на вопросы не только "что" и "сколько", но и на вопрос "где". Естественно, что от ответов на эти вопросы в равной степени зависит конечный результат, т.е. скорость изменения богатства (дохода) и его распределение в пространстве» (Минакир, 2005, с. 5).
Не случайно современный экономический эволюционизм отталкивается от тезиса о том, что любая хозяйственная деятельность «соотносится с определенным временем и местом, а потому важным аспектом эволюционных систем является учет пространственных зависимостей. С прогрессом в условиях транспортировки и связи взаимодействие между различными экономическими переменными становится в значительной мере зависимым от расположения в пространстве» (Занг, 1999, с. 223).
Взаимодополняющие тенденции регионализации и глобализации хозяйственной деятельности непосредственно связаны с эволюцией механизмов аллокации условий, ресурсов и факторов производства в экономическом
пространстве, определяя эффективность его использования.
Неравномерность распределения экономических условий и ресурсов хозяйства на макро- и мегарегиональном уровнях глобального пространства выражается в перманентном обострении экономических противоречий - между центром и периферией, Севером и Югом, городом и деревней, метрополиями и провинциями, элитой и маргиналами и т.д. Необходимостью изучения механизмов, позволяющих разрешать такие все более угрожающие противоречия, определяются актуальность нового научного издания и своевременность его появления.
В поисках эффективной модели устойчивого развития отечественного хозяйства внимание исследователей логично все более фокусируется на «доме», на освоенном пространстве человеческой жизнедеятельности. Дом и хозяйство - базовые институции человеческого общежития. «...Это ритм и одновременно горизонт и режим человеческой жизни, которая производится в таком виде тысячелетия» (Мамардашвили, 2002, с. 72) как своеобразная социально-генетическая программа. И поэтому не случайно структура журнала «Пространственная экономика» начиная с его первого номера отражает хозяйственное пространство в единстве трех аспектов: эффективного ведения, или функционирования; выяснения его структур и законов; осознания смыслов и эволюции (Иншаков, 2004, с. 51).
Экономия, или «ведение дома», практически воплощается в деятельном отношении человеческого бытия к пространству, отражая эффективность функционирования хозяйственной системы, ее внутренних трансформаций и трансакций, их устойчивости по отношению к элементам и связям внешней среды. Теоретическая экономия изучает способы эффективного ведения хозяйства, а экономика - это практическая, реальная система ведения «человеческого дома», или ведомое хозяйство. Поэтому недопустимо редуцировать понятие экономии к минимизации затрат в ходе деятельности и вместе с тем расширитель-
но употреблять термин «экономика» для обозначения и особой науки, и ее предмета.
Ведение хозяйства непосредственно связано со временем освоения определенного пространства, с извлечением из этого пространства пользы при наименьших затратах времени как наиболее ограниченного ресурса жизни человека. Человеку необходимо полезное пространство, поэтому он непрерывно балансирует между полюсами извлечения максимума пользы из ограниченного пространства и минимизацией затрат (в том числе времени) его использования. Взаимодействие пространства и времени находит свое воплощение в эффективности хозяйствования как особого вида движения, которое измеряется отношением освоенного полезного пространства к времени его освоения или затратам на это ресурсов своей жизни.
Поэтому в первом, наиболее общем приближении под экономическим пространством будем понимать пространство, в котором ведется хозяйство. Производя определенные затраты труда, человек присваивает и отстаивает от посторонних посягательств пространство ведения своего хозяйства, осваивается в нем, саморазвиваясь через создаваемые продукты и вовлечение в процесс новых факторов производства. Поэтому экономическое пространство характеризуется стоимостью и полезностью, имеет меновую стоимость, цену и ценность, выражается в издержках и доходах, нуждается в инвестициях и сулит прибыль. Можно говорить даже о проблеме экономического выбора между пространством и временем, ведь интенсификация использования пространства во времени неявно предполагает предпочтение коммерческой эффективности и может быть сопряжено с манкированием интересами конкретных групп населения, живущих на определенной территории (Минакир, 2005, с. 5). Но хотя «сегодня правят как раз те люди, которые максимально приблизились к возможности мгновенного перемещения, т.е. реально получили контроль над временем» (Социальноевремя..., 2002, с. 12), сточки зрения общества в целом представляется недо-
пустимым игнорирование конкретных характеристик качества интенсивности изменения конфигураций производств и субъектов в глобальных контурах экономического пространства, а также его насыщенности силовыми полями политического и рыночного влияния.
Параметры и тенденции эволюции экономического пространства отражают логику и динамику воспроизводства его эндогенных компонентов - факторов производства: человеческого (А), технического (Т), природного (М), институционального (Ins), организационного (О) и информационного (Inf). Первые три фактора образуют трансформационную группу, а три вторых относятся к трансакционным. Набор этих факторов является инвариантным для хозяйственных субъектов и систем любого уровня, масштаба и сложности, поэтому производство любого продукта (Q) может быть представлено как функция (F) взаимодействия его факторов: Q = F(A, Т, М, Ins, О, Inf). Все эти факторы являются специфическими компонентами человеческого бытия только в реальном взаимодействии в процессе живого труда. В этом смысле экономическое пространство предстает особым видом жизненного пространства, который создается особой системой отношений между людьми в трансформациях и трансакциях факторов.
Традиционно считалось, что производственная функция состоит только из взаимодействующих трансформационных факторов, что наиболее ярко воплотилось в ее трех-факторной модели (труд, земля, капитал). Это давно уже признается недостаточным, так как доказано, что производство в равной мере есть активное соотношение как трансформационных, так и трансакционных факторов. Трансакционные факторы, также как трансформационные, отчуждены от индивида, существуют вне его и имеют опосредствующие звенья в лице общества, с одной стороны, и соответствующих материальных носителей -с другой. Такой подход позволяет преодолеть традиционное отделение производительных сил от производственных отношений, ведь последние, по существу, также являются про-
изводительными силами, выступая в предложенной модели как трансакционные факторы.
Трансформационные характеристики экономических пространств, или их материально-вещественная структура, выступают основой их дифференциации, например, на макроуровне трансформационные факторы представлены соответственно показателями человеческого потенциала, уровня технологического развития, величины и стоимости природных ресурсов (Стратегический ответ..., 2004, с. 91-162). Такие эндогенные компоненты экономических пространств явственно демонстрируют их различия. Важно, что одинаковых по трансформационным характеристикам хозяйственных пространств не существует, поскольку каждый человек (А) уникален, а природные ресурсы (М) разных территорий широко варьируются по количеству и качеству, определяя специфичность применяемой людьми техники (7) для их освоения. Однако это не отрицает возможности типизации.
Трансакционные характеристики, формирующие социально-полевую структуру экономических пространств, предстают базой их интеграции. Пространства, значительно различающиеся по количеству и качеству трансформационных факторов, объединяются в страны и регионы общими институциональными основаниями - правом, традицией, историей, религией, культурой, языком и т.д., что делает их трансакционно аналогичными. Такая ситуация характерна для крупных государственных образований современности, например США и России, штаты и регионы которых зачастую не сравнимы между собой по материально-вещественным характеристикам, но обладают одинаковым административно-правовым статусом, а их жителям обеспечиваются одинаковые с населением других штатов/регионов институциональные условия жизнедеятельности.
Объектом пространственной экономики в большей степени должны стать непрерывно и последовательно происходящие трансформации (и сопутствующие им трансакции) территориальных условий хозяйства в ресурсы, затем в факторы и продукты производства, кото-
рые, изменяя первоначальные условия, позволяют привлечь новые ресурсы, сформировать факторы и продукты следующих поколений.
Условия хозяйства (С) как экономическая форма требуют раскрытия общих для всех его субъектов внешних природных (Сп) и общественных (Cs) ограничений, выступающих императивной частью экономического пространства. На разных этапах эволюции «той или иной страны существовало множество очень разных и непохожих обстоятельств, требовавших для обеспечения стабильности развития общества соблюдения определенных императивов. Людям приходилось подчиняться совокупности условий, ограничивавших активность их производственной или иной деятельности (курсив наш. -Авт.)» (Моисеев, 1998, с. 209). Изменение условий, превышающее пороговый уровень допустимых возмущений, выступает внешним импульсом коррекции стратегии развития хозяйственной системы. Наличные условия не могут быть актуально освоены в полном объеме, но освоенные, доступные условия становятся ресурсами, или источниками факторов производства. Если «географическая среда является условием производства, а предмет труда - одним из его элементов» (Колесов, 1973, с. 13), то между ними возникает связующее звено - ресурс, который первично освоен, но не стал еще действующим фактором данного процесса.
Ресурсы (R), как природные (Rn), так и общественные (Rs), предстают как экономическая форма источников производственных факторов, реально функционирующих в экономическом пространстве. Необходимо преодолеть сложившееся в economics и некритично заимствованное отечественными учеными отождествление ресурсов и факторов производственного процесса (см., напр. (Грант, 2003, с. 52)), а также бытовавшее в советской политэкономии понимание ресурсов как используемых и неиспользуемых в производстве факторов (производительных сил), о чем писал Т.С. Хачатуров, отмечая, что ресурсы - это «производительные силы, не вовлеченные в производственный процесс, т.е. потенциаль-
ные, неиспользуемые» факторы производства (Хачатуров, 1975, с. 57).
На современном этапе развития экономической науки сложились все предпосылки отказа от традиционного деления ресурсов на возобновляемые (воспроизводимые) и невозобновля-емые. К первым обычно относят трудовые и технические ресурсы, «плодородие почвы, лесные ресурсы, рыбные богатства, богатства фауны и ряд других биологических ресурсов». Вторую группу составляют «вода, земельное пространство, запасы топлива, полезные ископаемые», минеральные ресурсы и др. (Ефимов, 1977, с. 221). Данная концепция имеет внутренние противоречия. Полностью исчерпанный ресурс, в соответствии с ней, исчезает как источник факторов в актуальном пространстве и времени хозяйства. Как теперь становится ясным, ресурсы как феномен хозяйства и не должны возобновляться в той трансформационной форме, в которой они были привлечены. Это означало бы простое воспроизводство ресурсов и конец прогресса. Так, «вполне возможно синтезировать или создать химическим путем материалы, которые по своим свойствам могут заменить природное сырье аналогичного назначения» (Ефимов, 1977, с. 211). НТП повышает степень использования известных ресурсов, открывает и привлекает из системных условий хозяйства их новые виды, становящиеся источниками факторов и продуктов производства.
Факторы производства (Гр) как его эндогенные действующие силы связаны с насыщением экономического пространства. Это требует пересмотра проблемы оценки богатства и оптимизации размещения производительных сил территории1.
1 Не случайно интерес к соответствующим теоретическим изысканиям, начатым в 1960-х гг. под руководством академика H.H. Некрасова, вновь нарастает и уже начинает воплощаться в региональных стратегиях. В частности, разработана Схема развития производительных сил Свердловской области на период до 2015 г.; Волгоградской областной думой в марте 2005 г. принят закон «О размещении произво-
На территории размещаются производства, в которых факторы взаимодействуют в микроэкономических локусах, и разорвать их комбинацию - означает заблокировать производственные процессы. В географическом пространстве размещаются условия и ресурсы хозяйствования, совместно с факторами производства формирующие экономическое пространство. При этом размещенные ресурсы могут и не перейти из потенциальной формы факторов в реальную, так и не став действующими силами хозяйствования на определенной территории. Тогда в большом географическом пространстве может сформироваться карликовое экономическое. Возникнет противоречие их масштабов, влекущее повышение издержек производства. Разреженность или засоренность экономического пространства может стать для населения обузой или импульсом для будущего изменения экономического пространства под воздействием более активных факторов среды. Размещенные непропорционально факторам условия и ресурсы деятельности могут оказаться выгодными для аллохтонных хозяйственных субъектов, создав для автохтонных интенсивный негативный фон с последующей деградацией (см.: Королев, 2005, с. 47-49). Усиление тенденций национализма, казалось бы, слабо сопоставимое с глобализацией, сопряженное «с мобилизацией путем противопоставления "врагу" и осознания исходящей от него угрозы» (Бля-хер, 2005, с. 118), может на какое-то время вызвать оживление хозяйства на территории.
Объектом пристального изучения остается продукт (0 как результат функционирования экономического пространства. Пробле-
дительных сил на территории Волгоградской области»; закон «Об областной целевой Программе развития и размещения производительных сил лесопромышленного комплекса Пермской области» рассмотрен в июле 2005 г. в первом чтении; активно функционирует Межведомственная комиссия по размещению производительных сил на территории Ленинградской области.
ма достоверного измерения валового регионального продукта (ВРП), макрорегионально-го или мегарегионального (ВМРП) продуктов остается нерешенной. Экономическое пространство само может рассматриваться как продукт, поскольку вследствие расширения «искусственного человеческого мира», состоящего из продуктов, воплотивших в себе меру человека, оно воссоздается в новом качестве -с уже измененными факторами2, ресурсами и новыми условиями3. Реализация продукта возмещает истраченные факторы и ресурсы, приносит доход, делает возможными инвестиции, изменяет условия экономического пространства и формирует его богатство.
Таким образом, функционирование и развитие экономического пространства реализуется как непрерывный кругооборот условий, ресурсов, факторов и продуктов: 0... -> С0 -> Я0 0О С, Д,
^ 0,... Ск -> Як -> -> со . Это своего рода генетическая программа самоорганизации материального человеческого бытия в координатах определенного пространс-твенно-временного континуума. Исследование эволюции экономического пространства в таких его процессах, как модификация и деградация, трансформации и трансакции, инновации и консервация, приобретает все большее значение в глобализирующемся мире при интенсивном передвижении факторов, захвате ресурсов, унификации условий в небывалых масштабах. Границы, насыщенность, конфигурации экономических пространств пришли в движение...
Законы структуры, внутреннюю логику состояния и ограничения хозяйственной дея-
2 Ведь, «вступая в качестве средств производства в новые процессы труда, продукты утрачивают характер продуктов. Они функционируют... уже только как материальные факторы живого труда» (Маркс К., 1951, с. 189-190).
3 Продукты «представляют собою не только результат, но в то же время и условие процесса труда» (Маркс К., 1951, с. 188).
тельности, с позиций ее взаимодействия с внешней средой, отражает экология. Она призвана изучать связи и отношения эффективного воспроизводства в сфере освоенной природы, вовлеченной в хозяйственный оборот непосредственно или опосредованно, отделенной от всей остальной природы как среда хозяйствования, и тем самым ставшей внутренним пространством хозяйственной системы.
Экология постепенно становится органической «пространственной» частью теории хозяйства, дифференцируясь от легших в ее основание наук (биологии, географии, химии и др.) и обогащая свой предмет: «Родившись как чисто биологический термин, оно (слово «экология». - Авт.) теперь приобрело значительно более общее звучание. Экология - мы понимаем этот термин как обозначение науки, изучающей "собственный дом" во всем его многообразии. Собственно говоря, такая его интерпретация - это точный перевод с греческого» (Моисеев, 1998, с. 211).
Экологический подход предполагает сохранение в хозяйстве динамического устойчивого равновесия между общественной и природной системами, учета экстернальных и интернальных эффектов в их взаимодействии. Природопользование должно быть переосмыслено в пространственной экономике как «основа механизма коэволюции природы и общества», что предполагает «осознание связанности экономических, экологических и социально-культурологических аспектов развития территорий» (Бакланов, Каракин, Шей-нгауз, 2005, с. 28). Хозяйственная система, развиваясь, захватывает среду, которая, в свою очередь направляет и сдерживает развитие системы, «...поэтому заботы экологов должны распространяться не только на условия, в которых живет человек в природе, но и на условия, в которых человек существует в создаваемой им культуре» (Лихачев, 2000, с. 92). В экологическом аспекте пространство существует как таковое только в меру обусловленности хозяйственными взаимодействиями, а экология становится частью теории хозяйства.
Пространство содержательно раскрывается через систему выявленных принципов и закономерностей его насыщения и опустошения, механизмов установления приоритетов, ориентиров и императивов использования его потенциала. В трансакционном аспекте интересны конструктивные институциональные решения, успешно апробированные в других странах (см.: Краснопольский, 2005).
Постепенно складывается новая парадигма. Экософия, или «мудрость дома», предполагает компаративное познание природы и специфики хозяйствования в рамках конкретного пространства и времени в ретроспективном, актуальном и перспективном планах. Закономерно появление на страницах журнала «Пространственная экономика» работ, посвященных осмыслению современного опыта пространственных трансформаций в зарубежных странах и переосмыслению достижений отечественных теоретиков и практиков стратегического планирования территорий (см.: Лунгэнь, 2005; Демьяненко, Дятлова, 2005). Экософия раскрывает гносеологический аспект хозяйственного пространства, фокусируясь на процессах формирования и изменения методологии его познания и осмысления. Центральной проблемой экософии является взаимопереход идеального и материального в эволюции пространства реальной хозяйственной системы, ведь «развитие теории отражало, конечно, развитие самого экономического пространства, формирование пространственных сегментов национальной экономики» (Минакир, 2005, с. 8). Но, хотя хозяйственное пространство существует в значительной степени независимо от уровня его осознания, развитие представлений о пространстве человеческого «дома» оказывало существенное влияние на векторы и темпы его трансформации.
Вполне закономерно, что поток специальных исследований в зарубежной науке отдельных аспектов пространства хозяйственной системы перерос в особое направление, получившее название пространственной экономики (spatial economics). Важно, что это на-
учное направление начинает развиваться и в России, создавая для отечественных ученых ориентиры новых продуктивных продвижений по пути формирования эффективной модели хозяйственного устройства и развития нашей страны.
Пространственная экономика, по мнению П.А. Минакира, должна расширить предметную область экономической науки исследованиями закономерностей «естественного» и «наведенного» распределения экономических и социальных параметров в пространстве, сущности «пространственной ренты» и особенностей ориентированного на нее поведения людей, формирования и функционирования территориальных социально-экономических сообществ различного масштаба, механизмов и результатов их взаимодействия, формирования пространственного системного эффекта как результата взаимодействия территориальных социально-экономических систем (Минакир, 2005, с. 26). Но она вовсе не претендует на статус новой экономической науки.
Новый научный журнал «Пространственная экономика» призван стать генератором импульсов разработки оригинальных подходов к познанию эволюционной природы и специфики отечественного хозяйственного пространства. Не менее важной функцией журнала видится освещение достижений зарубежных коллег в этой области и их объективное конструктивно-критичное переосмысление. И, наконец, журнал должен стать местом интеграции и мобилизации передовых интеллектуальных сил страны для ответственного обсуждения всего комплекса проблем, диспропорций и противоречий функционирования и развития экономического пространства современной России.
Насколько осуществимыми окажутся эти задачи для редколлегии и авторов нового журнала, покажет лишь время, и оно для глубокого изучения пространственного развития экономики России уже настало!
Литература
Бакланов П.Я., Каракин В.П., Шейнгауз A.C. Природопользование Дальнего Востока России и сопредельных территорий // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Бляхер J1.E. Региональная самоидентификация и трансграничные практики на Дальнем Востоке России // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Грант P.M. Ресурсная теория конкурентных преимуществ: практические выводы для формулирования стратегии // Вестник СПбГУ. Сер. 8. Менеджмент. 2003. Вып. 3.
Демьяненко А.Н., Дятлова Л.А. Вопросы экономического районирования: забытые достижения // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Домников С.Д. Мать-земля и Царь-город. Россия как традиционное общество. M.: Алетейа, 2002.
Ефимов В.П. Методологические проблемы экономии ресурсов. М.: Мысль, 1977.
Занг В.-Б. Синергетическая экономика. Время и перемены в нелинейной экономической теории. М.: Мир, 1999.
Иншаков О. В. Потенциал эволюционного подхода в экономической науке современной России // Экономическая наука современной России. 2004. № 4.
Колесов Н.Д. Закон соответствия производительных сил и производственных отношений при социализме. J1.: Изд-во ЛГУ, 1973.
Королев И.С. Присоединение России к ВТО: последствия для пространственной экономики // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Краснопольстй Б.Х. Опыт пространственной организации управления природопользованием в США // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Лихачев Д. С. Русская культура. М.: Искусство, 2000.
Лунгэнь И. Экономический рост в Китае: простран-ственно-эконометрический анализ // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Мамардашвили М.К. Философские чтения. СПб.: Азбука-классик, 2002.
Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. I. Кн. I. М, 1951.
Минакир П.А. Экономика и пространство (тезисы размышлений) // Пространственная экономика. 2005. № 1.
Моисеев H.H. Расставание с простотой. М.: Аграф, 1998.
Социальное время и социальная политика в XXI веке: Специализированная информация. М.: ИНИОН, 2002.
Стратегический ответ России на вызовы нового века / Под общ. ред. Л.И. Абалкина. М.: Экзамен, 2004.
Хачатуров Т. С. Советская экономика на современном этапе. М., 1975.
