CC BY
20
2. Vlasova, N. S., Azieva Z. I. Financial risk and its significance in assessing the financial condition of organizations. Bulletin of the Academy of Knowledge. - 2020. - No. 5(40). - S. 98-103.
3. Matveev, V. V. Perspective directions of development of the financial strategy of the enterprise / V. V. Matveev, I. V. Rezvyakova // Bulletin of the Academy of Knowledge. - 2020. - No. 6(41). - S. 340-346.
4. Musaev, M. M. Financial risks in entrepreneurial activity / M. M. Musaev // Business Bulletin of the Entrepreneur. -2021. - No. 6(4). - S. 76-78.
5. Sigidov, Yu. I. Formation of accounting and analytical information about the movement of cash flows in commercial organizations / Yu. I. Sigidov, AA Adamenko, TE Khorolskaya; Kuban State Agrarian University. I.T. Trubilina, Department of Accounting Theory. - Krasnodar: Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilina, 2019. - 144 p.
6. Khorolskaya, T. E. Approaches to the prevention of threats to financial security at the micro level / T. E. Khorolskaya, S. R. Natkho, B. M. Musaeva // Natural-Humanitarian Studies. - 2022. - No. 39(1). - S. 319-324.
EDN: ZEJJVS
В.В. Колотуша - д.ф.н., Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, профессор кафедры социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Московского психолого-социального университета, Москва, Россия,
V. V. Kolotusha - doctor of philological sciences, Honored worker of the higher school of the Russian Federation, professor of the Department of Social, Humanitarian and Natural Science Disciplines of the Moscow Psychological and Social University, Moscow, Russia;
Н.С. Трусова - к.э.н., доцент кафедры экономической безопасности и налогообложения Юго-Западного государственного университета, Курск, Россия, sonya78@yandex.ru, N.S. Trusova - candidate of economics, associate professor, Department of Economic Security and Taxation, Southwest state university, Kursk, Russia.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ САНКЦИИ КАК ИНСТРУМЕНТ СИЛОВОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ECONOMIC SANCTIONS AS A TOOL FOR FORCE COERCION
Аннотация. В статье раскрыта сущность силового принуждения как особого вида деятельности, основанного на применении силы или угрозе применения силы. Обосновано, что экономические санкции являются инструментом силового принуждения, имеющим тяжелые социальные, экономические и политические последствия. Раскрыты проблемы философской природы и практики использования экономических санкций в системе международных отношений. Рассмотрены экономические санкции, введенные коллективным Западом по отношению к России, в контексте эскалации силового принуждения. Предмет исследования - особенности применения западных антироссийских санкций как инструмента силового принуждения в современных геополитических условиях. Теоретической и методологической основой исследования послужили прикладные и фундаментальные работы отечественных и зарубежных ученых, посвященные проблематике экономических санкций и невоенным способам борьбы в конфликтах. Сделан вывод, что цели силового принуждения могут быть достигнуты с помощь экономических ограничений, а политику экономических санкций следует рассматривать как часть общей (системной) политики по силовому принуждению.
Abstract. The article reveals the essence of coercion as a special type of activity based on the use of force or the threat of force. It is substantiated that economic sanctions are an instrument of forceful coercion that has severe social, economic and political consequences. The problems of the philosophical nature and practice of using economic sanctions in the system of international relations are revealed. The economic sanctions imposed by the collective West against Russia are considered in the context of the escalation of forceful coercion. The subject of the research is the peculiarities of the application of Western anti-Russian sanctions as an instrument of forceful coercion in modern geopolitical conditions. The theoretical and methodological basis of the study was the applied and fundamental work of domestic and foreign scientists devoted to the problems of economic sanctions and non-military methods of fighting in conflicts. It is concluded that the goals of coercive coercion can be achieved with the help of economic restrictions, and the policy of economic sanctions should be considered as part of a general (systemic) coercive policy.
Ключевые слова: силовое противоборство, экономическая политика, экономические санкции, силовое принуждение, национальная безопасность.
Keywords: power confrontation, world economy, economic politics, economic sanctions, coercion by force, national security.
Введение
Качественно новым отличием современного межгосударственного противостояния выступает наращивание силовой мощи государств, широкомасштабное комплексное применение военных и невоенных форм и способов воздействия на оппонента в рамках единого замысла. Причем наблюдается акцент смещения в сторону именно ненасильственных действий. Войны ведутся не только оружием: сейчас радикально изменить внутриполитическую ситуацию в большинстве стран способны войны сетевые, экономические, информационные и производственно-технологические с применением опосредованных форм насилия и ненасильственных действий (принуждения). Последние по своему разрушающему воздействию не уступают военной силе. По оценке ряда отечественных исследователей, в XXI веке невоенная составляющая войн и межгосударственных противоборств может достигать до 90 % всех воздействий на противника [1]. Только те страны современного мира, которые способны сохранить подлинный суверенитет, обладают достаточным потенциалом силового сдерживания.
Результаты
Силовое принуждение между государствами нескольких последних столетий обусловливалось желанием достижения военно-политических целей, в частности изолированием страны-противника, выводом её из системы мировых отношений, утратой ею союзников, нарушением системы управления, сменой политического руководства, получением максимально благоприятных условий для наращивания экономической мощи с одновременным ослаблением своих конкурентов. Силовое принуждение, являясь разновидностью социального управления, преимущественно политического, имеет целью поддерживать определенные отношения с помощью силы или угрозы применения силы [2]. В силовом принуждении активно применяются рычаги давления, которые несколько снизили значимость военной силы. К ним относится экономическое принуждение, которое можно определить как систему мер, направленных на разрешение противоречий между странами с использованием средств и методов воздействия на экономику противника и защиты национальных экономических интересов. Степень силовой мощи страны в значительной мере определяет ее экономический потенциал, конкурентоспособность, возможность поддерживать выгодные для себя экономические отношения с другими странами, в том числе посредством контроля финансовой системы и природных ресурсов.
Причем все многочисленные виды косвенного военного противостояния, четко ориентированные на подрыв безопасности национальной экономики, строго координируются нападающей стороной, которая, впрочем, принципиально не желает признавать свою реальную вовлеченность в конфликт.
Такая позиция, где богатство, капитал и силовая мощь государства тесно взаимосвязаны, выражена западным социологом И. Валлерстайном: «Существует особая выгода быть предпринимателем из сильной по мировым меркам страны. Мощные государства способны, например, препятствовать более слабым, вводить особые, обладающие монопольным характером преференции» [3].
Все более важным элементом силового принуждения становятся санкции - принудительные меры, применяемые к государству, нарушающему международные соглашения, в целях побуждения его к выполнению своих обязательств. Они и во времена холодной войны (а фактически на протяжении всего периода существования советской плановой экономики в 1917-1991 гг.) активно использовались Западом. Экономическая война в отношении СССР была неотъемлемым компонентом механизма его взаимоотношений со многими странами.
Природу санкций рассматривали в своих трудах такие ученые, как С. Бохр, М. Докси, А. Лукашек, определяя экономические санкции как «дискриминационные ограничительные меры, наложенные одним субъектом международного права на другой, имеющие своей целью достижение внешнеполитических задач, а именно изменение политического поведения страны, против которой направлены санкции» [4, 5, 6]. В 1986 году Дж. Линдсей предположил, что санкции имеют более обширный список целей, чем простое изменение политиче-
ского курса. Эти цели могли включать в себя соблюдение требований, принуждение к изменению поведения, сдерживание [7]. Схожая точка зрения у Д. Болдуин, который определяет экономические санкции как угрозу или действие со стороны одного государства или государств, касающиеся разрыва экономических отношений с другим государством, являющимся целью санкций, до тех пор, пока государство-цель не изменит свое поведение в нужном политическом направлении [8]. Оскарсон К. называет экономические санкции «войной без выстрелов» (war without bullets) [9]. Сильвестров C. расценивает санкции против России как «способ продемонстрировать претензию на изменение судьбы любых государств, проводящих суверенную, основанную на собственных интересах и ценностях, политику» [10]. Можно согласиться с мнением академика Подберезкина А.И.: «Разрыв между угрозами системам ценностей и военными угрозами на Западе фактически не существует. Это пространство успешно заполняют невоенные инструменты насилия - политико-дипломатические, финансовые и экономические» [11]. Балуев Д. считает, что рост интереса к использованию невоенных способов давления связан с высокой стоимостью военных операций и сдержанности в применении военных сил ведущих стран мира [12].
В соответствии с ст. 41 главы VII Устава Организации Объединенных Наций в случае угроз миру или международной безопасности Совет Безопасности вправе ввести ограничительные меры (санкции) в отношении агрессора (как государства, так и негосударственного актора - Аль-Каида, ИГ), не связанные с использованием вооруженных сил. Для введения ограничительных мер необходима поддержка большинства государств-членов Совета Безопасности, а также отсутствие вето со стороны постоянных членов.
Такой вид ограничительных мер как эмбарго часто называют актом войны. Многие историки считают, что эмбарго США 1807 года привело к началу в 1812 году войны с Британией. Причиной начала войны считается и эмбарго, введенное в 1941 году против Японии.
Ярким примером экономических санкций является десятилетие экономической блокады Ирака, последствиями которого стало падение ВВП (100 $ на душу населения в год), гуманитарный кризис, огромный рост теневой экономики. Совет Безопасности ООН наложил эмбарго на экспорт иракской нефти после оккупации Кувейта, но не снял его после войны против Ирака. Политика эмбарго породила процесс постепенного, но неуклонного разрушения экономики и инфраструктуры страны [13]. Санкции против Сирии включали эмбарго на экспорт нефти и газа. В случае с Сирией ЕС и США использовал почти весь свой санк-ционный арсенал и носили нелегитимный характер. Между тем, размывание суверенитета страны и ослабление государственных институтов привели к гуманитарным последствиям не только на территории Сирии, но и за ее пределами с образованием движения Исламского государства[14].
Введение односторонних санкций в обход Совета Безопасности ООН несовместимо с нормами международного права. В то же время США и европейские страны активно использовали этот инструмент как автономно, так и в комбинации с военными действиями, выстроив со временем обширную практику и нормативно-правовую базу применения санкций, цели которых выходили далеко за пределы целей, установленных ООН. Бомбардировки Югославии и вторжение в Ирак ясно показали, что в современных условиях Запад в целом, и в особенности США, обращаются к международному праву только тога, когда это соответствует их экономическим интересам.
На конференции в США в 2007 г. определили формулу для будущей стратегии Америки. К ее элементам относятся скрытые или открытые, демонстративные воздействия в экономической, финансовой, идеологической, религиозной, культурно-образовательной, общественно-политической, дипломатической и информационно-психологической сферах на военно-политическое руководство, вооруженные силы, финансово-экономический сектор и население противника; ограничение доступа к ресурсной базе несиловыми методами; экономическое и политическое стимулирование; оказание давления в международно-правовой сфере; открытая пропаганда; установление контроля над средствами массовой информации;
промышленный шпионаж [1, 15]. В конечном счете, санкции, инициируемые США, включают в себя практически полный спектр инструментов экономического, политического и информационного давления.
Введенные против Российской Федерации санкции - это попытка экономического ослабления и последующего политического подчинения России в целях усиления доминирующего положения США и ряда стран западной Европы, которую поддержали значительное число зарубежных стран не смотря на риски «эффекта бумеранга» для них: ослабление экономики, получение финансового ущерба, рост инфляции и безработицы2.
После присоединения Крыма к Российской Федерации в 2014 году США и Европа применили санкции против России с целью её международной изоляции. Наибольший ущерб, нанесенный санкциями экономике России, заключался в снижении инвестиционной привлекательности страны и сокращении иностранных инвестиций, уходе многих компаний под давлением США и ЕС. Рост чистого оттока капитала составил 124 млрд долл. США (6 % ВВП) [16]. Ключевым фактором, оказавшим влияние на снижение ВВП, стало резкое снижение цен на нефть.
По данным международной консолидированной компании A.T. Kearney Россия в 2015 году не вошла в 25 самых привлекательных для инвестирования стран, находившись в 2013 году на 11 месте это рейтинга. По данным рейтинга BDO International Business Compass в 2015 году рейтинг инвестиционной привлекательности России был ниже Никарагуа, Парагвая и Вьетнама). Данное обстоятельство порождает такие угрозы, как снижение конкурентоспособности страны на мировом рынке, подрыв научно-технического потенциала, снижение темпов экономического роста.
Известно, что ряд санкций преследовал цель не разрушить экономику России, а оказать давление на элиты, которые поддерживают национально-ориентированный курс Президента Российской Федерации. Тем самым им был дан четкий информационный посыл, что действия против интересов США приведут не только к ограничениям, но и к утрате ими, членами их семей зарубежных активов и собственности (то есть из представителей финансовой, а возможно, и политической элиты России стремятся сделать диссидентов, оказывающих давление на принятие в России наиболее важных национально-ориентированных решений).
Последовательно реализуя концепцию НАТО по «сдерживанию России», в августе 2017 г. президент США Д. Трамп подписал закон о распространении ограничительных мер на транспортные отрасли нашей страны, включая экспортные нефте- и газопроводы. Так, расчищая европейский рынок для своего гораздо более дорогостоящего сжиженного газа, американцы угрожают санкциями тем банкам, которые оказывают кредитную поддержку строительству трубопровода «Северный поток-2». Соединенные Штаты оказывают беспрецедентное давление на своих союзников для осуществления фактической блокады нашей страны в энергетической сфере [17].
В 2018 г. США запустили механизм рассмотрения пакета мер против России, получившего неофициальное название «драконовские санкции». Первый пакет ограничений был введен в конце августа 2018 года как реакция США на отравление в Британии бывшего полковника ГРУ ГШ ВС РФ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии малоизвестным нервно-паралитическим веществом [18].
С началом специальной военной операции США и западные страны ввели против России невиданные по историческим меркам санкции, используя их в качестве «оружия против России». Они чреваты серьезными политическими и материальными последствиями, которые выйдут далеко за рамки самой России.
К подобным мерам относятся полное или частичное прерывание экономических отношений. Наиболее распространенные меры воздействия включают:
2
Справочно: по данным Centre d'Etudes Prospectives et d'Informations Internationales (CEPII) потери экономик стран, использовавших санкций в отношении России в 2014 году составили 60,2 млрд долл.
- ограничение рынков сбыта (запрет на поставки вооружений и военной техники, высокотехнологичных товаров и товаров «двойного назначения», программного обеспечения; золота, драгоценных металлов и т.д.);
- финансовые ограничения (заморозка активов Центрального банка страны-объекта санкций, ограничения на переводы денежных средств, доступ к кредитам, инвестициям и возможности обслуживать капитал);
- закрытие поставок жизненно необходимых товаров и сервисов (SWIFT, лекарства).
- Санкции преследуют ограничение взаимной торговли и дипломатических отношений между США и правительством России. Наиболее результативными являются именно так называемые секторальные и всеобъемлющие санкционные режимы. Первые направлены на подрыв стратегически важных отраслей экономики, вторые - затрагивают интересы широких слоев населения страны. Не смотря на большое количество санкций против России многие из них введены с учетом слабых мест российской экономики, а именно: сырьевой направленности; приоритета экспорта энергоресурсов в Европу; зависимости от импорта оборудования, комплектующих и технологий; роста государственного долга на фоне масштабной утечки капиталов. По мнению С.В. Казанцева, санкции тем результативнее, - чем сильнее они воздействуют на «болевые точки» [19].
Эффект от введения санкций можно оценить как ущерб, фактически нанесенный экономике страны, и ее неспособность предотвратить ожидаемые потери. Чем выше уровень развития экономической мощи страны, чем ниже степень ее интеграции в мировую экономику, чем выше ориентация на внутренний рынок, тем ниже эффект от применения таких ограничений [20]. Санкции способны изменять баланс экономических, технологических и военных сил, неся в себе негативные последствия для «страны-нарушителя». Негативными последствиями применения санкций является обвал курса национальной валюты, рост бедности, увеличение инфляции, подрыв финансовой безопасности государства, стагнации экономики. Всё это происходит на фоне содействия обретению нерезидентами контроля над приватизированными объектами энергетической и иной инфраструктуры, попытки подкупа парламентариев и членов экономического блока правительства, поддержки ультралиберальной интеллигенции и преступных сообществ. В результате успешной смешанной войны вместо разрушенной летальным оружием страны агрессор получает национальные ресурсы под свое внешнее управление [21].
Деструктивный эффект от введения санкций многократно усиливается в условиях гипермонополизации рынков, а также при моноотраслевом и экспортно-ориентированном характере национальной экономики, при размещении финансовых ресурсов государства и крупного бизнеса в зарубежных банках, массовом оснащении всех отраслей народного хозяйства импортной техникой в отсутствие собственного производства основных комплектующих и запасных частей, при незаинтересованности собственных инвесторов во вложениях в отечественное производство, зависимости от иностранных прямых инвестиций, неразвитости местных рынков и при аномально высокой зависимости от импорта жизненно необходимых товаров (например, лекарств) [22].
С другой стороны, из положительных эффектов можно выделить следующие: государственная поддержка ключевых отраслей национальной экономики; укрепление курса рубля; стимулирование инновационной деятельности, диверсификация промышленности, обеспечение продовольственной безопасности, развитие внутреннего рынка, налаживание партнерских отношений с Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР), странами Африки и Латинской Америкой.
Геополитический ответ президента В.В. Путина на западные санкции был дан во время саммита стран BRICS (БРИКС) 23 июня 2022 года в виде плана укрепления сотрудничества стран-участниц и дезинтеграцию от западной финансовой системы, создания альтернативной мировой резервной валюты, которая составит конкуренцию доллару, технологического развития Российской Федерации.
Вывод
Современная геополитическая ситуация характеризуется применением военных и невоенных форм и способов борьбы в конфликтах. Цели силового принуждения могут быть достигнуты с помощь экономических ограничений. США имеют огромный опыт в реализации санкционных программ, которые направленны на изменение поведения отдельных стран, и активно его применяют. Политику санкций следует рассматривать только как часть общей (системной) политики западной военно-политической коалиции во главе с США по силовому принуждению России и других стран, согласованной с широким спектром действий политико-дипломатического, информационного, военного и иного характера. Перед Российской Федерацией стоят задачи достижения устойчивого экономического роста и защиты национальных экономических интересов от новых вызовов и угроз, обусловленных трансформацией системы международных экономико-политических связей. России необходимо не только противодействовать санкционному давлению, но и наращивать силовую мощь государства, опираясь на новую доктрину технологического развития.
Источники:
1. Копичев О.А. Современные войны: анализ тенденций развития межгосударственного противоборства, классификация форм и способов борьбы, формирование признаков и критериев военного конфликта / О.А. Копичев, А.Е. Николаев // Системы управления, связи и безопасности. 2021. №1. С. 1-32.
2. Философия силового принуждения : монография / В.В. Колотуша. Голицыно, 2009. 172 с.
3. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. М., 2003. 368 с.
4. Boh S. Sanctions by the United Nations Security Council and the European Community // European Journal of International Law. 4(2). 1993.
5. Doxey P. International sanctions in contemporary perspective. Basingstoke : Macmillan, 1996. P.9.
6. Lukashek A. Economic Sanctions and the European Union Legal Framework / А. Lukashek, В. Wiedel, Vienna: Springer 2002.
7. Lindsay J.M. Trade Sanctions as Policy Instruments: A Re-Examination // International Studies Quarterly. 30(2). 1986. P.p. 153-173.
8. Baldwin D. A. Evaluating Economic Sanctions // International Security. 1998. Vol. 23. № 2. P. 189-198.
9. Oskarsson K. Economic Sanctions on Authoritarian States: Lessons Learned // Middle East Policy Council. 2012. Vol. 20. № 4. P. 88-102.
10. Сильвестров С. Новый американский законодательный акт о санкциях: очередные политические и экономические вызовы России // Российский экономический журнал. 2017. № 3. С. 63.
11. Подберезкин А.И. Политика санкций как часть политики «силового принуждения». часть 1 / А.И. Подберезкин, О.А. Подберёзкина // Обозреватель. 2018. №11 (346). С. 6-24.
12. Балуев Д. Эволюция экономических санкций как инструмента внешней политики. От Второй мировой войны до санкций против России // Международные процессы. 2014. Т. 12. № 3(38). С. 23-33.
13. Нравственные ограничения войны. Проблемы и примеры. М. 2002. С. 9.
14. Саргсян А.М. Экономические санкции и принципы философской теории справедливой войны // Право и практика. 2017. №1. С. 249-255.
15. CSIS Commission on Smart Power : a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007. p.
16. Соколов Н.А. Количественная оценка влияния санкций на российскую экономику в краткосрочной перспективе / Н.А. Соколов, С.Н. Ларин, Е.Ю. Хрусталёв // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 8 (2016). 44-54.
17. Капканщиков С.Г. Гибридная война как угроза экономической безопасности России, и санкции как ее ведущий инструмент // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2018. Т. 14. № 6. С. 1044-1059.
18. Гордиенко Д.В. Американская санкционная политика в отношении России / Д.В. Гордиенко, А.В. Ганин // Вестник МФЮА. 2019. №2. С. 43-71.
19. Казанцев С.В. Антироссийские санкции - вчера и сегодня // ЭКО. 2015. № 3. С. 66.
20. Соколов Н.А. Количественная оценка влияния санкций на российскую экономику в краткосрочной перспективе / Н.А. Соколов, С.Н. Ларин, Е.Ю. Хрусталёв // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 8 (2016). 44-54.
21. Капканщиков С.Г. Гибридная война как угроза экономической безопасности России, и санкции как ее ведущий инструмент / С.Г. Капканщиков, С.В. Капканщикова // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2018. №6 (363). С. 1044-1058.
22. Лексин В.Н. Региональная политика в контексте угроз и рисков стабильного функционирования государства // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2013. №5(31). С.89-98.
References:
1. Kopichev O.A. Modern wars: analysis of trends in the development of interstate confrontation, classification of forms and methods of struggle, formation of signs and criteria of a military conflict / O.A. Kopichev, A.E. Ni-kolaev // Control systems, communications and security. 2021. №1. pp. 1-32.
2. Philosophy of force coercion: monograph / V.V. Beater. Golitsyno, 2009. 172 p.
3. Wallerstein I. End of the familiar world: Sociology of the XXI century. M., 2003. 368 p.
4. Boh S. Sanctions by the United Nations Security Council and the European Community // European Journal of International Law. 4(2). 1993.
5. Doxey P. International sanctions in contemporary perspective. Basingstoke: Macmillan, 1996. P.9.
6. Lukashek A. Economic Sanctions and the European Union Legal Framework / A. Lukashek, V. Wiedel, Vienna: Springer 2002.
7. Lindsay J.M. Trade Sanctions as Policy Instruments: A Re-Examination // International Studies Quarterly. 30(2). 1986. P.p. 153-173.
8. Baldwin D. A. Evaluating Economic Sanctions // International Security. 1998 Vol. 23. No. 2. P.189-198.
9. Oskarsson K. Economic Sanctions on Authoritarian States: Lessons Learned // Middle East Policy Council. 2012. Vol. 20. No. 4. P. 88-102.
10. Sylvestrov S. New American Sanctions Legislation: Russia's Next Political and Economic Challenges // Russian Economic Journal. 2017. No. 3. S. 63.
11. Podberezkin A.I. The policy of sanctions as part of the policy of "power coercion". part 1 / A.I. Podberezkin, O.A. Podberezkina // Observer. 2018. No. 11 (346). pp. 6-24.
12. Baluev D. Evolution of economic sanctions as an instrument of foreign policy. From World War II to sanctions against Russia // International processes. 2014. Vol. 12. No. 3(38). pp. 23-33.
13. Moral restrictions of war. Problems and examples. M. 2002. S. 9.
14. Sargsyan A.M. Economic Sanctions and Principles of the Philosophical Theory of Just War // Law and Practice. 2017. No. 1. pp. 249-255.
15. CSIS Commission on Smart Power : a smarter, more secure America / cochairs, Richard L. Armitage, Jo-seph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007. p.
16. Sokolov N.A. Quantitative assessment of the impact of sanctions on the Russian economy in the short term / N.A. Sokolov, S.N. Larin, E.Yu. Khrustalev // National interests: priorities and security. 8 (2016). 44-54.
17. Kapkanshchikov S.G. Hybrid War as a Threat to Russia's Economic Security, and Sanctions as Its Leading Tool // National Interests: Priorities and Security. 2018. V. 14. No. 6. S. 1044-1059.
18. Gordienko D.V. American sanctions policy towards Russia / D.V. Gordienko, A.V. Ganin // Vestnik MFUA. 2019. №2. pp. 43-71.
19. Kazantsev S.V. Anti-Russian sanctions - yesterday and today // ECO. 2015. No. 3. S. 66.
20. Sokolov N.A. Quantitative assessment of the impact of sanctions on the Russian economy in the short term / N.A. Sokolov, S.N. Larin, E.Yu. Khrustalev // National interests: priorities and security. 8 (2016). 44-54.
21. Kapkanshchikov S.G. Hybrid war as a threat to the economic security of Russia, and sanctions as its leading tool / S.G. Kapkanshchikov, S.V. Kapkanshchikova // National interests: priorities and security. 2018. No. 6 (363). pp. 1044-1058.
22. Leksin V.N. Regional policy in the context of threats and risks of the stable functioning of the state / // Problem analysis and state management design. 2013. No. 5(31). pp.89-98.
EDN: YFNYAR
М.Н. Конягина - д.э.н., профессор кафедры экономики судостроительной промышленности, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет, Konyagina-MN@ranepa.ru,
M.N. Koniagina - doctor of economic sciences, professor of the Department of Economics of Shipbuilding Industry, Saint-Petersburg state marine technical university, Saint-Petersburg;
К.А. Дудкина - студент кафедры экономики судостроительной промышленности, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет, dud-kin a.kseniya 9@yandex. ru,
K.A. Dudkina - student of the Department of Economics of Shipbuilding Industry, Saint-Petersburg state marine technical university, Saint-Petersburg;
A.M. Липчик - студент кафедры экономики судостроительной промышленности, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет, alinalipchik@mail.ru,
A.M. Lipchik - student of the Department of Economics of Shipbuilding Industry, Saint-Petersburg state marine technical university, Saint-Petersburg.
ИННОВАЦИИ ПРОТИВ СТЕРЕОТИПОВ В ЭКОНОМИКЕ КРЕАТИВНОЙ ИНДУСТРИИ INNOVATION VERSUS STEREOTYPES IN THE CREATIVE INDUSTRY ECONOMY
Аннотация. Современная киноиндустрия представляет собой сложный синтез творчества, маркетинга и инновационных технологий, исполняя при этом важную экономическую и социальную функцию. При этом в России наблюдается кризис производства качественного кино, которое бы пользовалось популярностью у современной отечественной аудитории. При этом государство оказывает активную поддержку российскому кинопроизводству, что однако не помогает улучшить его качество. Как оказать качественную помощь российской киноиндустрии? Есть ли рецепты, позволяющие создать блокбастер?
В статье рассматриваются вопросы жанровой сегментации спроса на кинопродукцию, проводится сравнение спроса отечественных любителей кино на отечественные и зарубежные фильмы. Также представлен краткий обзор государственной поддержки российского кинопроизводства. В завершении даны авторские рекомендации, позволяющие повысить качество отечественного кинопроизводства, снизив его зависимость от бюджетного финансирования.
Abstract. The modern film industry is a complex synthesis of creativity, marketing tools and innovative technologies, while performing an important economic and social function. At the same time, there is a crisis in the production of high-quality cinema in Russia, which would be popular with the modern domestic audience. At the same time, the state provides active support to Russian film production, which, however, does not help to improve its quality. How to provide quality assistance to the Russian film industry? Are there recipes to create a blockbuster?
The article discusses the issues of genre segmentation of demand for film products, compares the demand of the Russian film lovers for domestic and foreign films. A brief view of state support for Russian film production is also presented. In conclusion, the author's recommendations are given to improve the quality of domestic film production, reducing its dependence on budget financing.
Ключевые слова: инновации, инновационная экономика, инновационные технологии, государственная поддержка, кинопроизводство, креативная индустрия.
Keywords: innovations, innovation economy, innovative technologies, government support, film production, creative industry.
Российское кино получило серьезный стимул для развития в 2013 году, когда была запущена масштабная программа ощутимой государственной поддержки. Случилось это после того, как министром культуры Российской Федерации был назначен Владимир Мединский. Это совпало с важным событием - Россия вошла в десятку ведущих мировых кинорынков и «заняла восьмое место в мире по кассовым сборам (после Германии, Южной Кореи и Индии)» [5].
