CC BY
71
Статьи
Пространственная Экономика 2006. № 3. С. 7-33
УДК 330.001(571.6)
П. А. Минакир, А. Н. Демьяненко, О. М. Рензин,
А. С. Шейнгауз
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
Рассматриваются формирование идей и организаций в области экономических исследований на Дальнем Востоке России, этапы развития экономической науки в регионе, основные исследовательские школы. Освещаются создание академического сектора экономической науки, история и основные результаты исследований.
Экономическая наука, колонизация, концепция, Академия наук, научная школа, Дальний Восток России
ВВЕДЕНИЕ
Присоединение тихоокеанских провинций к России стало результатом не только военных эскапад, но и исследовательских экспедиций, открытия которых занимали почетное место в ряду великих географических открытий ХУІ—ХІХ вв. В свою очередь обретение этих провинций стало мощным стимулом для географических, экономических, этнографических исследований, целью которых являлось не только узнавание новых владений, но и определе-
© Минакир П. А., Демьяненко А. Н., Рензин О. М., Шейнгауз А. С., 2006 Статья подготовлена в рамках интеграционного проекта ДВО РАН и СО РАН № 06-11-С0-10-039.
В следующем номере журнала будет опубликовано продолжение данной статьи. В публикуемых материалах о развитии экономической науки на Дальнем Востоке России освещаются история и основные результаты исследований, проводившихся в рамках Академии наук, различным проектных и исследовательских организациях, правительственных агентствах и ведомствах. Авторы не затрагивают вопросы экономических исследований в вузах. Редакция надеется в последующих выпусках журнала опубликовать материалы и по этой проблеме.
№ 32006
ние их хозяйственного потенциала и способов его использования. Закрепление новоприобретенных территорий было невозможно без их тщательного изучения и описания. И чем прочнее устраивалась Россия на тихоокеанских рубежах, тем масштабнее и организованнее становились исследования природы, ресурсов и хозяйственной жизни дальневосточного края.
От описания различных сторон жизни и хозяйства, природы и ресурсов новых восточных и северных территорий страны, что являлось преобладающей целью исследователей вплоть до 30-х гг. XX в., исследования переходили к системной оценке и моделированию взаимосвязей, выявлению закономерностей все усложняющегося социально-экономического и ресурсного комплекса региона. Дальний Восток представлял собой богатейший исследовательский полигон не только в связи с многообразием и обширностью ресурсов. На этой девственной с точки зрения современных систем расселения и размещения хозяйства территории можно было не только дать волю научной фантазии, но и реально воплотить в жизнь оптимальные схемы развития и размещения, которые вычленялись на материалах других регионов, прошедших длительный путь ошибок и потерь.
Экономические изыскания по существу проводились еще первопроходцами, которые описывали территорию, учитывали потенциальные ресурсы и финансовые выгоды. Однако становление собственно экономической науки как специализированной деятельности по систематизации, анализу и прогнозу хозяйства и ресурсов относится все-таки к последнему десятилетию XIX в. Именно тогда сформировались два основных подхода к изучению Дальнего Востока (Приамурского генерал-губернаторства):
• экспедиционный, основанный на привлечении на определенный срок исследовательских коллективов (как правило, под руководством авторитетных ученых) для решения тех или иных задач колонизации Дальнего Востока;
• организация местных научных сил, первоначально в системе государственных органов управления (Переселенческого управления в первую очередь), а затем и в рамках специальных научных организаций, как государственных, так и негосударственных.
Конечно, научное изучение дальневосточного края опиралось на обширный, хотя и недостаточно систематизированный материал, собранный в период 1856—1890 гг. Этот материал представлял собой, во-первых, информацию всевозможных «Отчетов», «Обзоров» и «Записок» местных администраторов, которые направлялись ими в адрес вышестоящих властных структур [30; 31; 8; 7]. Содержавшаяся в этих «произведениях» экономическая и демографическая информация являлась обзорной и не преследовала каких-либо исследовательских целей. Как правило, речь шла о локальных проблемах, с которы-
ми сталкивалась местная администрация в ходе колонизации Приамурского края.
Во-вторых, позднейшие исследователи опирались на публикации, имевшие по преимуществу обзорный характер, авторы которых стремились познакомить широкие слои русской общественности с природой, населением и хозяйством вновь приобретенного Россией Дальнего Востока. Экономические вопросы в таких работах [26; 47] рассматривались попутно с размышлениями о том, что же делать с этой отдаленной окраиной в будущем.
В-третьих, обширный материал содержался в отчетах различных, главным образом геологических, географических и этнографических, экспедиций. Как правило, они не содержали статистики, но приводимые в них факты позволяли судить о характере коренного хозяйства в пределах Приамурья. Особое место среди подобных материалов занимают отчеты об экспедициях, целью которых было описание и оценка, как бы сказали сейчас, природно-ресурсного потенциала отдельных территорий Дальнего Востока.
Описание возможностей Приамурья и Уссурийского края продолжалось в рамках экспедиционных исследований и в первой трети XX в., но описания уже дополнялись анализом системы условий и исследованиями последствий разнообразных механизмов стимулирования заселения и хозяйственного развития Дальнего Востока.
После Второй мировой войны экономические исследования на Дальнем Востоке вступили в новую фазу — начала быстро формироваться организационная структура, что позволило за сравнительно короткий срок наладить системный анализ и разработку комплексных предплановых, плановых, а позднее и программных материалов, которые ложились в основу государственной политики развития региона.
НАКОПЛЕНИЕ НАУЧНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
Новые территории необходимо было прежде всего «обрусить», затем (а желательно и одновременно) окультурить, то есть приспособить для жизни и хозяйствования в рамках привычных стандартов и способов. Эта двуединая задача собственно и составляла содержание процесса колонизации приобретенных земель. Именно колонизация тихоокеанских провинций и являлась главной темой в исследовании экономики и всего общественного устройства Дальнего Востока с момента его присоединения к России вплоть до окончания Гражданской войны в начале 1920-х гг.
В начале 1890-х гг. Россия приступила к основательному исследованию юга Дальнего Востока. К этому времени процесс капитализации в России уже вполне обозначился. Проблема новых рынков и новых сфер приложения капи-
талов стала вполне актуальной. Колоссальные пространства на востоке сулили огромные прибыли благодаря виртуальным богатствам недр, лесов и морей. Но эти богатства следовало сделать реальными, вернее, известными и оцененными, прежде чем вкладывать огромные средства в инфраструктурное строительство, без которого добраться до этих богатств все равно было нельзя.
В 1893 г. Министерство финансов организовало экспедицию для экономико-статистического обследования Амурской области. Руководителем экспедиции был назначен Г.Е. Грум-Гржимайло [11]. Именно начиная с работ экспедиции Г.Е. Грум-Гржимайло изучение экономики региона стало опираться на массовую экономическую и демографическую информацию. Подробная экономическая и демографическая информация содержится также и в 3-м томе «Материалов, относящихся до земельного и экономического положения Амурского и Уссурийского казачьих войск», которые описывали казачьи хозяйства в разрезе отдельных поселений.
По мере развертывания колонизации Дальнего Востока России увеличивалось не только количество статистико-экономических исследований, но усложнялись и совершенствовались методы обработки массовой экономической информации. Это свидетельствовало о постепенном изменении самих целей исследований. На смену исследованиям-описаниям, целью которых являлось сформировать представление о состоянии хозяйства русского Дальнего Востока в целом, шли исследования, изначально ориентированные на решение конкретных экономических проблем региона1.
В начале XX в. пристальное внимание исследователей было привлечено к проблемам аграрного сектора и аграрного переселения. Наиболее интенсивно проводились эти исследования в период между Русско-японской и Первой мировой войнами, когда были опубликованы «Труды Амурской экспедиции» (ТАЭ) и «Материалы по обследованию крестьянских хозяйств Приморской области»2, содержавшие разнообразные, как правило, первичные данные по экономике Приамурья. Эти фундаментальные труды в определенной степени опирались на ряд работ по исследованию крестьянских хозяйств, выполненных до 1910 г. Можно сказать, что «Материалы по обследованию крестьянских хозяйств Приморской области» стали первым комплексным исследованием экономики региона. Эти исследования без большой натяжки можно отнести, если
1 Экономические исследования получают определенное организационное оформление в рамках Переселенческого управления и органов государственной статистики. На этот же период приходится и большая часть деятельности Приморского областного статистического комитета (ПОСК), издававшего в 1900—1918 гг. «Листок ПОСК», в котором содержалась самая разнообразная экономическая информация.
2 Обследования проводились в 1906—1910 гг. и охватили практически все крестьянское население Приморской области. Результаты этого обследования были опубликованы в 1911 — 1923 гг.
пользоваться современной терминологией, к региональным предплановым исследованиям.
Руководитель этих работ А. Меньщиков, обосновывая необходимость такого рода исследований, писал: «Предстоящее введение землеустройства сельского населения и сопряженное с этим установление института частной собственности несомненно быстро вызовет на очередь ряд новых вопросов, успешное разрешение коих потребует подробного и всестороннего изучения разнообразных нужд края и освещения различных вопросов внутренней его жизни: значения для края желтого труда, условий развития крестьянских промыслов, создания благоприятной обстановки для привлечения на окраину новых колонизационных элементов и т. п.» [25, с. XXXI].
В работах Статистического отдела Приморского переселенческого района, выполненных под руководством А. Меньщикова, крестьянское хозяйство рассматривалось как сложная динамическая система. Кроме того, методологически эти исследования были направлены на выявление и статистическое описание не только различных типов хозяйств, но и территориальных структур производства и расселения: «Вся территория области, по данным предварительной анкеты, разделена на семь экономических зон, в зависимости от преобладания той или иной системы крестьянского хозяйства» [25, с. XXXVIII]. Таким образом, сбор и последующий анализ информации о крестьянских хозяйствах различного типа проводился не вообще по Приморской области, а в разрезе природно-хозяйственных районов, так как зоны, выделенные А. Меньщиковым, по существу представляли собой именно природно-хозяйственные районы.
Примерно в это же время, в 1908 г., в Xабаровске состоялось совещание по вопросам колонизации Дальнего Востока, которое можно рассматривать как первую по времени попытку формулирования государственной экономической региональной политики. Причем, и это важно, к разработке этой политики были привлечены местные «научные силы». Совещание сформулировало ряд положений, которые послужили отправной точкой, пожалуй, первой научной дискуссии о проблемах колонизации Дальнего Востока.
Некоторые из этих положений не потеряли своего значения до настоящего времени. В частности, указывалось, что, во-первых, «основной задачей переселенческого управления в Приморской области должно, по видимому, явиться не столько расширение района землеотводных работ, сколько постановка возможно более подробных и тщательных обследований в пределах заселяемых уже пространств, а равно изыскание способов к улучшению местных хозяйственных условий и к наиболее производительному использованию имеющегося для нужд переселения земельного фонда» [13, с. 8—9].
Во-вторых, отмечалось, что по природным условиям Уссурийского края наиболее целесообразно устраивать хуторские хозяйства, но участки под них дол-
жны предоставляться только «вполне надежному контингенту для хозяйственного устройства».
В-третьих, для быстрого заселения необходимы «соответствующие экономические условия, главным образом, наличность крупных центров, где бы новоселы имели возможность получить заработок или находили бы место сбыта продуктам своего хозяйства» [13, с. 36].
В-четвертых, отмечалось, что «институт частной собственности явился бы наиболее простой и желательной формой землевладения» [13, с. 66].
Эти предложения совпадали с мнением участников экспедиции, организованной российским земством: «С теоретической точки зрения есть несколько обязанностей, которые безусловно должны быть выполнены государственной властью. Сюда относятся: 1) точное определение границ (межевание); 2) законодательные гарантии земельной собственности; 3) проведение дорог; 4) организация правильного ж.-д. сообщения, а также санитарно-медицинской части. Все прочее может и не быть, но это необходимо и обязательно» [34, с. 847]. Еще одним принципиальным моментом полагалось введение земства.
А. Кауфман, в то время один из авторитетнейших специалистов по проблемам колонизации и переселения, отказывался видеть во введении земства ключ к решению колонизационного вопроса [15, с. 65], критикуя и остальные вышеприведенные рекомендации. По его мнению, теоретически предложенная схема замечательна, но «совершенно не считается с тем прошлым и тем настоящим, которое создало ряд особенностей нашего переселенческого движения и, главное, создало своеобразный тип нашего колониста переселенца» [15, с. 67]. В частности, критикуемая схема «всецело основана на «собственных силах» и на «инициативе» переселенцев, на уничтожении «опеки» и «благотворительности», что, по мнению А. Кауфмана, совершенно неприемлемо. Таким образом, позиции в вопросе о взаимодействии местной и центральной власти в деле хозяйственного освоения региона разошлись.
Важнейшее значение с точки зрения организации комплексных региональных исследований имела Амурская экспедиция, утвержденная постановлением Совета министров от 27 октября 1909 г. На нее было возложено комплексное обследование территории, прилегающей к трассе проектируемой в то время Амурской железной дороги. Полевые работы проводились в 1910 г., а публикация результатов обследования была осуществлена в 1911—1912 гг. Труды Амурской экспедиции представляли собой многотомное издание.
В IV томе В. Д. Рубинский [38] анализировал колонизационную емкость Приморской области, в V — С. П. Шликевич [46] оценивал колонизационное значение земледелия в Приамурье, а в IX — В. А. Закревский [14] рассматривал земское хозяйство в Приморской и Амурской областях в конце XIX — начале XX в.
В. Д. Рубинский доказывал невозможность продолжения экстенсивного освоения Дальнего Востока и предлагал меры по переходу к качественно новому этапу колонизации региона. Подобными первоочередными мерами полагались:
1) землеустройство, без чего ни в начале XX в., ни сейчас невозможен земельный рынок;
2) долгосрочный кредит под приобретаемые земли, что предполагало «открытие на Дальнем Востоке отделения крестьянского поземельного банка специально для содействия покупкам земель у многоземельных крестьян» [38, с. 84].
В исследовании В. А. Закревского обращалось внимание на особенности реального хозяйствования на Дальнем Востоке, которые не позволяют возлагать большие надежды на унифицированные схемы и методы. Отмечалось, что для переселенцев на Дальнем Востоке недостаточно «формальное водворение и устройство», которые законом возлагались на крестьянского начальника. Важным, но тоже недостаточным является общественное устройство и судебная система. И даже предоставление ссуды не решает всех проблем. Основная проблема — «хозяйственное устройство, сложность которого на Дальнем Востоке требует того, чтобы оно было в руках особых лиц, вполне компетентных в нем, так как оно может быть регламентировано только в общих чертах, но не в деталях, пригодных для каждого случая» [14, с. 157].
Исследование С. П. Шликевича также посвящалось в основном проблемам сельскохозяйственной колонизации. В тот период не менее, а более острыми, нежели сейчас, являлись вопросы «желтой» (китайской) колонизации. Очень мало времени прошло с момента включения Приамурья и Уссурийского края в состав России. Учитывая сельскохозяйственный характер переселения на Дальний Восток и особую остроту «земельного вопроса», первоочередной проблемой, поднятой в работе С. П. Шликевича, являлась проблема «желтой» аренды. Рекомендации были предельно жесткими. Автор считал, что «одинаково недопустимы в государственных интересах ни аренда земли пришлым желтым элементом, ни земледелие с помощью желтых рабочих, а следовательно и все правительственные меры должны быть направлены к уничтожению этих явлений, как способствующих неплотному размещению русского населения» [46, с. 34]. При этом предлагался не административный (силовой) механизм создания барьера на пути китайской аграрной экспансии, но вполне рыночный способ. С. П. Шликевич предлагал «обложить получаемый от аренды и от желтого труда доход налогом, уничтожающим выгоды; земле, уже находящейся в пользовании общинников и продолжающей поступать в пользование вновь приходящих, необходимо придать способность мобилизироваться, что наиболее осуществимо при существовании права единоличной собственности на землю и поземельного кредита; государственный поземельный налог должен быть
обращен не на земли, приносящие земледельческому хозяйству доход, но на удобные земли, остающиеся вне эксплуатации» [46, с. 34—35].
Это было тем более важно, что, по оценкам С. П. Шликевича, колонизационная емкость Амурской и Приморской областей составляла в совокупности порядка одного миллиона человек [46, с. 97]. Отсюда и вытекала задача — этот миллион должен состоять из русского, а не китайского населения. Но как привлечь на Дальний Восток русских переселенцев? Эта проблема была равнозначна проблеме «как не отдать Дальний Восток опять Китаю?». Поэтому
С. П. Шликевич специально останавливался на государственной помощи переселенцам.
Нужно сказать, что проблема эффективного государственного содействия переселенцам так и не получила позитивного научного решения. Относительно субсидирования создания общих благоприятных условий для переселения особых разногласий не было. С. П. Шликевич отмечал, что затраты «на подготовку земельного фонда и на создание общих благоприятных условий вселения в край» обязательны [46, с. 107]. А вот относительно затрат на предоставление хозяйственных ссуд возникали «тяжелые сомнения». Такой же позиции придерживался и А. Кауфман, который не без основания полагал, что «когда переселенческое хозяйство, в массе, нерентабельно; когда, при том, и переселенцы, и переселенческое ведомство привыкли видеть в ссудах не деловой кредит, а скорее «способие», а то и один из способов «поощрения» переселения, — при таких условиях правильную организацию государственного переселенческого кредита приходится признать неразрешимой задачей» [16, с. 73].
Основная масса исследований выполнялась в тот период применительно к аграрному сектору хозяйства. Среди них выделялись также монографические исследования Н. А. Крюкова, в которых не только собран обширный статистический материал, но и предложена оригинальная сетка сельскохозяйственных районов [21].
Но уже и тогда возникали сомнения в возможности стратегического развития региона в опоре на сельское хозяйство. В частности, С. Шликевич, отдавая должное необходимости наилучшим образом устроить сельскохозяйственную колонизацию, скептически смотрел на аграрные перспективы с точки зрения освоения и закрепления за Россией Приамурья: «Земледелие в Приамурье дает прекрасные результаты для земледельцев, но слишком ничтожные для государства; с помощью земледелия мы не овладеем Приамурьем, так как всей совокупностью естественно-исторических и экономических условий земледелию здесь отведена, по-видимому, подчиненная роль в будущем, по сравнению с капиталистической промышленностью; государственные интересы обязывают правительственную власть обратить главное внимание на развитие промышленности в нашей колонии, осуществляя в то же время всю совокупность
мероприятий, способных увеличить численность и плотность земледельческого населения в Приамурье» [46, с.130].
Стремление формировать Дальний Восток как преимущественно индустриальный район основывалось в значительной мере на результатах многочисленных исследований по оценке, в том числе и экономической, природноресурсного потенциала Дальнего Востока. Именно в эти годы проведены геологические изыскания в различных районах Дальнего Востока (Охотско-Камчатская горная экспедиция, геологические исследования Сихотэ-Алиня и пр.), исследование биологических ресурсов морей и лесов Дальнего Востока [см.: 10; 32].
Работа по изучению Дальнего Востока и систематизации ранее собранных материалов продолжалась даже в 1917—1922 гг. В Дальневосточной республике обрабатывались материалы Всероссийской сельскохозяйственной, поземельной и городской переписи 1917 г., выходили в свет научно-практические журналы и даже монографические исследования. Конечно, масштабы исследовательской работы существенно уменьшились, но сохранились специалисты, а зачастую и целые исследовательские коллективы.
Получила продолжение и экспедиционная форма исследований Дальнего Востока. В 1925—1930 гг. по просьбе образованной в 1922 г. Якутской автономной республики Российская академия наук образовала Комиссию по исследованию Якутской республики (КЯР). Комиссия разработала программу экспедиции. В апреле 1925 г. эта экспедиция была учреждена правительственным постановлением. В составе экспедиции действовало 10 отрядов, в том числе статистико-экономический и лесоэкономический [23, с. 110—111].
Своего рода итоговой работой по экономике Дальнего Востока и перспективам ее развития стала небольшая по объему брошюра К. К. Куртеева. В этой работе на основе анализа этапов эволюции экономики региона в качестве итоговой была сформулирована индустриальная концепция экономического развития дальневосточного края. Соглашаясь с негативными оценками относительно пригодности Приамурья для эффективного земледелия, К. К. Куртеев примыкает к распространившейся уже к моменту публикации его работы точке зрения, согласно которой «исследования природных богатств дали основания многим ученым и практическим деятелям смотреть на окраину, как на колонию промышленную» [22, с. 3].
Рубежным событием для советского этапа экономических исследований на Дальнем Востоке стала сельскохозяйственная перепись 1923 г. И сама перепись, результаты которой требовали масштабной аналитической работы, и новая волна переселения на Дальний Восток из Европейской России, начавшаяся с середины 1920-х гг., реанимировали интерес к исследованиям экономики Приморья и Приамурья.
1920-е гг. стали без преувеличения «золотым веком» научных журналов. Публикации в дальневосточных журналах «Экономическая жизнь Дальнего Востока» (ЭЖ ДВ), «Экономическая жизнь Амура», «Экономическая жизнь Приморья» и др. поначалу носили сугубо информационный характер. Но по мере разработки таких вопросов, как экономическое районирование Дальнего Востока, составление долгосрочного плана колонизации, и в ходе работ по составлению первого пятилетнего плана стало появляться все больше оригинальных исследований.
Многие идеи, высказанные впервые на страницах этих журналов А. Ярмо-шем [49; 51; 52], Л. Чернецким [45], Б. Клепининым [17], В. Анисимовым [1; 3], М. И. Целищевым [44] и другими дальневосточными специалистами, не потеряли своего значения до сих пор.
Одной из первых работ дальневосточников была статья Л. Чернецкого, посвященная проблемам колонизации Приморья, в которой впервые был поставлен вопрос о необходимости плана колонизации и приведена система плановых предпосылок. Среди них Л. Чернецкий выделял: 1) необходимость учета неземледельческих видов деятельности крестьян; 2) принцип «наивыгоднейшего» использования всех видов естественных богатств при непременном заселении района потребным количеством земледельческого населения или освоение естественных ресурсов привозными периодически рабочими (использование вахтового метода); 3) использование иностранных концессий [45, с. 85-86].
С предложениями Л. Чернецкого перекликалась статья А. Ярмоша, в которой основной акцент делался на привлечение инвестиций. И одной из основных форм инвестиций автор полагал концессии «на постройку ж. д. и на производство мелиоративных работ» [53, с. 65].
Кроме того, начали проводиться многочисленные научно-практические конференции, материалы которых содержали обширную информацию о проблемах и путях развития экономики региона.
Но особенно важное значение имели работы дальневосточной секции Госплана СССР во главе с Н. Н. Колосовским, который уже в те годы был одним из наиболее авторитетных специалистов в области, как сказали бы сейчас, пространственной экономики, а тогда просто экономической географии. Н. Н. Ко-лосовский отмечал, что в отличие от Европейской России на Дальнем Востоке не было «критической точки 1913 г.». В то же время в течение Гражданской войны на востоке, «несмотря на перебои в отдельных отраслях хозяйства», Дальний Восток демонстрировал все-таки положительную экономическую динамику [18, с. 102]. Существенно то, что Н. Н. Колосовский отмечал прямую связь экономического роста «нашей Тихоокеанской окраины» со спросом на дальневосточную продукцию со стороны Японии и Северной Маньчжурии [18, с. 103].
При этом Япония рассматривалась как рынок сбыта продукции горнорудной, нефтяной, лесной и рыбной промышленности, а Маньчжурия как «неисчерпаемый рынок рабочей силы».
Действительно, в начале 1920-х гг. степень фактической автономизации хозяйства на Дальнем Востоке была очень велика. И не случайно едва ли не единственным способом экономической «привязки» региона к центру представлялись финансовые взаимодействия. В связи с этим особое внимание уделялось формам привлечения иностранного капитала и капитала из европейских районов, а также организации региональной банковской сети [18, с. 110].
По мере приближения к «плановой эпохе» позиции менялись. Усиливалось внимание к внутринациональным взаимодействиям. Уже в 1925 г. начинают обсуждаться возможности и пределы экономических связей Дальнего Востока и Сибири. Н. Н. Колосовский утверждает, что Восточная Сибирь является естественным мостом «между экономикой Союза и нашим Дальним Востоком». При этом формулируется важная проблема планового устранения экономического разрыва «между сибирским западом и крайним востоком» [19, с. 246]. А уже в 1926 г. определенно говорится о том, что не существует изолированных экономических проблем отдельных регионов, и важной плановой проблемой является специализация промышленного хозяйства Дальнего Востока с учетом производственных особенностей и Сибири, и сопредельных стран Востока. Именно тогда впервые озвучена идея «народнохозяйственного комплекса». Н. Н. Колосовский призывает специализировать экономику различных частей Северной Азии «на принципе наивыгоднейшего разделения труда во всесоюзном масштабе» [20, с. 7].
Новый импульс развитию экономической науки на Дальнем Востоке придала реформа административно-хозяйственного устройства СССР. Общие обоснования схемы округов Дальневосточного края были предметом всестороннего обсуждения на читинском «Съезде по районированию Восточной Сибири» в феврале 1924 г., на хабаровском «Совещании представителей Губпланов и Дальплана по вопросам районирования ДВО» в сентябре 1924 г. и на «Общесибирском совещании по обсуждению и установлению единого плана районирования Сибири и Д. Востока», состоявшемся в апреле 1925 г.
Интенсивные дискуссии и разработки того периода были материализованы в комплексном плане колонизации Дальнего Востока на 1927-1936 гг., основной целью которой было провозглашено «наиболее полное использование природных богатств и вложенных в него ранее капиталов» [49, с. 106]. Это был первый в советский период и последний вплоть до середины 1980-х гг. собственно экономический план регионального развития.
2. Заказ 3121
17
СОЗДАНИЕ НАУЧНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ
В 30-50-е гг. XX в. хозяйственное освоение и экономическое развитие Дальнего Востока, конечно, также сопровождалось экономическими разработками. Необходимо было определять наиболее эффективные направления включения территории региона в хозяйственную систему страны. Но в основном решались прикладные задачи, связанные с освоением богатейших природных ресурсов, формированием транспортной инфраструктуры, привлечением постоянного населения. Необходимые для этого исследования выполнялись, как правило, либо специалистами, временно откомандированными в регион для работы над определенными проектами, либо подразделениями, сформированными специально для отраслевых исследований (лесопромышленных, геологических и т. д.).
Правда, в 1951 г. в Приморье в составе Дальневосточной базы Академии наук СССР было организовано первое самостоятельное экономическое подразделение, состоящее из пяти человек. В 1956 г. в Дальневосточном филиале АН СССР был организован отдел экономики со штатом в 10 человек.
К концу 1950-х гг. начала быстро меняться общая ситуация в сфере научных исследований на Востоке страны. Внеэкономические факторы, стимулировавшие освоение и развитие хозяйства региона, либо перестали действовать, либо существенно ослабли. Необходимо было системно исследовать имевшиеся возможности, реальные механизмы и способы развития. Именно к этому периоду относится появление первой научной концепции экономического развития региона как части народнохозяйственного комплекса (концепция В. Немчинова). С этого периода разработка «концепций», как специфических вербальных моделей регионального развития, становится одним из основных инструментов системного прогнозирования в региональной экономике.
С середины 1950-х гг. втянувшийся в глобальное военно-политическое противостояние и не оправившийся после колоссальных потерь в ходе Великой Отечественной войны СССР начал испытывать серьезные трудности в области экономики. Нужны были новые ресурсы и новые источники экономического роста, чтобы компенсировать гигантские затраты, требовавшиеся для поддержания «стратегического паритета».
Испытанная логика экстенсивного развития («засечная экономика») диктовала необходимость вовлечения в экономический оборот новых богатых природными ресурсами пространств. Эти пространства находились в Сибири и на Дальнем Востоке. Пригодилось напутствие Ломоносова, которое на долгие десятилетия превратилось в идеологический штамп региональной политики СССР, а затем и России.
Академия наук СССР под давлением политической необходимости стала
активно продвигать свои учреждения из столиц на периферию — в специально создаваемые региональные центры и отделения. В этот период в СССР наука стала одним из наиболее социально престижных сегментов общественного устройства, что определило формирование целевых программ территориального развития Академии наук и выделение на эти цели значительных средств. Многие организационные и финансовые вопросы становления и развития институтов за пределами Москвы решались властями эффективно и в короткие сроки.
Наиболее интенсивно и масштабно было осуществлено создание Сибирского отделения (СО) АН СССР. Одновременно с формированием Академгородка в г. Новосибирске было предусмотрено создание в составе Сибирского отделения ряда научных учреждений и структур, работающих на Дальнем Востоке страны. Более того, последовательное образование научных центров в городах Дальневосточного региона было предусмотрено перспективными планами развития Сибирского отделения. Как показала история, это было важное и дальновидное решение проблем развития региональной науки. Функционирование дальневосточных структур в составе мощных подразделений, сформировавшихся в г. Новосибирске, определило на многие годы и продуктивные взаимосвязи между исследователями, и координацию научной проблематики, и активный обмен учеными и специалистами.
Продвижение академической науки на Дальний Восток касалось, прежде всего, естественнонаучных подразделений. Основатель и первый руководитель СО АН СССР М. А. Лаврентьев неоднократно в своих работах подчеркивал уникальность Дальнего Востока как природной лаборатории. При его непосредственном участии здесь были сформированы крупные научные учреждения, дающие возможность для глубокого изучения ряда природных феноменов: Институт вулканологии на Камчатке, ряд институтов для изучения морской флоры и фауны во Владивостоке, Xабаровский комплексный НИИ, ориентированный на исследование Амура и прилегающих территорий. В первой половине 1960-х гг. финансирование дальневосточной науки было скромным. По плану развития СО АН СССР на 1962—1965 гг. дальневосточной группе учреждений выделялось 10% от общего финансирования. Тем не менее здесь начали активно развиваться не только узкоспециализированные физические, химические, биологические исследования, но и скоординированные с ними исследования социально-экономического характера.
Во многом процесс включения социальных и экономических наук в исследовательские программы дальневосточных институтов был связан с именем А. С. Xоментовского. После того как в 1960 г. он был избран членом-корреспондентом АН СССР, в его компетенцию было включено руководство Дальневосточным филиалом (ДВФ) СО АН СССР, а затем и директорство
2*
19
Xабаровским комплексным НИИ ^абКИИИ). Будучи крупным специалис-том-геологом (до приезда на Дальний Восток А. С. Xоментовский заведовал кафедрой в Пермском горном институте), он имел широкий научный кругозор и создал в г. Xабаровске в 1961 г. первое научно-исследовательское учреждение АН СССР — специализированную геолого-геофизическую лабораторию.
К этой исследовательской организации в 1962 г. был прикомандирован кандидат экономических наук Л. Л. Рыбаковский, положивший начало академическим исследованиям народонаселения региона. Позже эти работы были продолжены в хабаровской группе лабораторий ДВФ СО АН СССР. Исследователи, входившие в состав этой группы лабораторий, стали активно развивать и другие направления экономических разработок на Дальнем Востоке России. В 1964 г. сюда пришли работать Д. С. Вишневский, возглавивший лабораторию географии и картографии, а также Л. А. Встов-ский, основавший группу экспортной специализации, которая положила начало последующему развитию целого направления исследований внешнеэкономических взаимодействий Дальнего Востока. Именно Л. А. Встовс-кому принадлежит первенство в формулировании на основе идей В. С. Немчинова и Н. Н. Колосовского концепции экспортной специализации экономики Дальнего Востока.
В 1950—1960-х гг. развивался процесс оформления организационной структуры экономических научных исследований и в Якутии. В 1950-е гг. в республике работала Комплексная экспедиция Совета по изучению производительных сил (СОПС) АН СССР. Она проводила работы по Южной Якутии, изучала варианты использования железорудных и угольных месторождений. В 1952— 1955 гг. работала Якутская экономическая экспедиция Института экономики АН СССР, изучавшая проблемы развития промышленности и транспорта в Якутии. В 1947 г. было организовано первое научно-экономическое подразделение в Якутии. Это был Сектор экономики в составе Якутской базы АН СССР. В 1949 г. при организации Якутского филиала СО АН СССР этот сектор был преобразован в отдел экономики Якутского филиала СО АН СССР.
Отдел был небольшим (к концу 1950-х гг. его численность составляла 9 сотрудников, в том числе 2 кандидата наук). Однако совместно с комплексными экспедициями АН СССР, к которым позднее добавились экономические экспедиции Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, специалистами Госплана СССР якутские экономисты разрабатывали основные направления социально-экономического развития республики.
В 1950-е гг. основной акцент в исследованиях делался на комплексном изучении народнохозяйственного потенциала освоения природных ресурсов
Южной и Западной Якутии, в том числе на проблемах создания алмазодобывающей промышленности. В 1960-е гг. в центре исследований находились вопросы стратегии освоения севера Якутии, перспективы развития добычи олова. А в 1970-е гг. — определение перспектив и направлений развития цветной металлургии и газодобывающей промышленности.
Активная научная журнальная деятельность, которая протекала, как отмечалось выше, на Дальнем Востоке в 1920— 1930-е гг., практически прекратилась после войны. Конечно, продолжали публиковаться научные труды, посвященные освоению и развитию Дальнего Востока. Но это были преимущественно статьи в сборниках или книги, издаваемые в центре.
В 1950—1960-е гг. потенциал научных исследований по проблемам Дальнего Востока все еще был значительно сильнее в центре, чем на самом Дальнем Востоке. Эти исследования концентрировались в основном в Центральном экономическом научно-исследовательском институте Госплана РСФСР (А. Н. Гладышев, Б. Ф. Шапалин), Совете по изучению производительных сил (Ф. И. Дьяконов), в самом Госплане СССР (Н. М. Сингур). Конечно, продолжались экономические исследования и на Дальнем Востоке, концентрируясь в подразделениях ДВФ АН СССР, а затем ДВФ СО АН СССР.
В регионе исследователи акцентировали внимание на хозяйстве отдельных территорий (публиковались исследования по проблемам экономики Магаданской, Сахалинской, Камчатской областей, Приморского и Xабаровского краев [35; 36; 37]), а также на экономике важнейших отраслей. К их числу по-прежнему относилось сельское хозяйство, проблемы которого исследовались учеными Благовещенска и Владивостока [28; 48], топливно-энергетический комплекс, проблемы которого изучались в группе лабораторий экономики ДВФ АН СССР (позднее ДВФ СО АН СССР) во Владивостоке, минерально-сырьевой комплекс, экономика которого исследовалась магаданскими специалистами, рыбная промышленность, проблемы которой изучались во Владивостоке, на Сахалине и на Камчатке, лесная промышленность, центром исследований по экономике которой являлись Xабаровск и Владивосток [см.: 42].
Основные исследования по экономике сельского хозяйства 1960—1970-х гг. были обобщены в монографических описаниях аграрного комплекса, рассматривавших структуру комплекса, размещение производства, перспективы его развития как в целом для Дальнего Востока, так и для его сельскохозяйственных районов: Амурской области, Приморского и Xабаровского краев (А. Д. Нестеренко, А. Г. Зельднер, И. Г. Штарберг).
Масштабные специализированные экономические разработки по проблемам лесной промышленности и лесного хозяйства начались еще в 1930-х гг. в Дальневосточном НИИ лесного хозяйства и эксплуатации. После войны эти исследования продолжались в рамках того же института, переиме-
нованного в Дальневосточный НИИ лесного хозяйства. В 1960—1970-х гг. они велись также в Дальневосточном НИИ лесной промышленности в Xаба-ровске и в экономических подразделениях АН СССР во Владивостоке. Были разработаны классификации лесных ресурсов и их динамики, функций лесных ресурсов и их сочетаний. Разрабатывались математические и картографические модели для лесного комплекса. Были предложены новые методики (А. С. Шейнгауз, Е. С. Зархина, В. А. Чёлышев, А. П. Сапожников). Выполнено несколько видов районирования, в том числе на основе математических процедур: лесоресурсное, лесоэксплуатационное, комплексное (природно-хозяйственное) и др. (А. С. Шейнгауз, А. А. Дорофеева, Б. А. Осипов, С. Л. Турков,
А. М. Правдин).
Немало работ было посвящено комплексному описанию проблем развития лесного комплекса Дальнего Востока в целом и его районов, структуре, диспропорциям, специализации комплекса в целом и его отдельных отраслей, эффективности производства. Для нескольких временных срезов составлены балансы и сделан прогноз производства и потребления продуктов из древесины (А. С. Шейнгауз, В. К. Заусаев, Н. И. Кречетов, Б. А. Осипов, В. А. Чёлышев, Д. Ф. Ефремов и др.).
В результате исследований по проблемам топливно-энергетического комплекса (ТЭК) были установлены принципы и выработаны методы построения рациональной системы оптимизационных региональных моделей как инструмента для определения условий и показателей комплексной эффективности добычи, переработки, использования топливно-энергетических ресурсов региона на различных уровнях производственно-технологической, территориальной и временной иерархии (В. С. Турецкий, М. И. Краева, Е. П. Жариков).
Заметным следствием иерархических исследований стали теоретические результаты в области вертикального согласования межуровневых решений и локальных функций эффективности применительно к территориальной иерархии подсистем ТЭК (М. И. Краева, Е. П. Жариков). Усилиями В. Н. Быкова и В. С. Турецкого исследована сущность, формализованными методами изучены свойства и ряд особенностей эффекта целостности (эмерджентности) взаимодействующих производственно-экономических систем.
Исследования по проблемам минерально-сырьевого комплекса Дальнего Востока базировались с середины 1960-х гг. на Дальневосточном институте минерального сырья Министерства геологии СССР.
Обобщающие работы по проблемам экономики Дальнего Востока в этот период издавались преимущественно в центре. К наиболее важным работам этого периода относятся монографические исследования А. Н. Гладышева с соавторами [9], С. В. Славина [39], А. Б. Марголина [24], Я. Г. Фейгина [43]. От проблематики колонизации (освоения) Дальнего Востока экономические ис-
следования и в регионе, и в центре эволюционировали в направлении обоснований направлений комплексного развития хозяйства. Именно комплексиро-вание стало основной идеей построения экономики Дальнего Востока наряду с развитием «отраслей специализации».
Это объяснялось двумя фундаментальными изменениями ситуации в отношении Дальнего Востока. Во-первых, экономика региона действительно значительно выросла по масштабу и усложнилась структурно за годы плановых пятилеток. Соответственно, вести речь о «колонизации» было уже «несолидно». Во-вторых, в 1950-х — первой половине 1960-х гг. военно-политическая роль Дальнего Востока в реализации глобальной стратегии советской экспансии значительно снизилась. Огромные ресурсы страны отвлекались на поддержание ядерного и в целом военно-стратегического паритета, на модернизацию основных отраслевых комплексов, реализацию амбициозных инвестиционнополитических проектов (типа освоения целинных и залежных земель). Ресурсов для интенсивного развития Дальнего Востока стало не хватать. Это явилось толчком к попыткам обосновать необходимость построения комплексного хозяйства. Идея эта была заимствована в разработках ученых и специалистов Госплана и Дальплана 1920-х гг. Но в новых условиях она была существенно модернизирована. Речь шла теперь уже о комплексировании в составе единого народнохозяйственного комплекса при некотором акценте на внешние рынки: «Основу... экономики Дальнего Востока составляют отрасли специализации, имеющие сырьевую направленность. ...Повышение же степени переработки... ведет к ухудшению технико-экономических показателей... Однако... необходимо направлять усилия на ускорение развития машиностроения, химической промышленности, на создание производств по... полному использованию древесины, руд цветных и редких металлов, рыбы, морепродуктов» [9, с. 97]. Xотя данная точка зрения излагалась в работах преимущественно московских авторов, но можно сказать, что она вполне разделялась дальневосточными экономистами. Соавтором вышеприведенной и других работ аналогичной проблематики [см., напр.: 29] являлся, в частности, Н. И. Николаев — третий секретарь Xабаровского крайкома КПСС, то есть непосредственный куратор промышленности Xабаровского края — наиболее индустриального среди дальневосточных территорий.
Одним из следствий усложнения структуры дальневосточной экономики, увеличения ее масштабов и все более явно проявлявшейся необходимости перехода от систематических описаний и периодических исследований к систематическим регулярным изучениям и научному прогнозированию вариантов развития региона стала деятельность по ускоренному созданию организационной структуры дальневосточной экономической науки. Материальной базой и кадровой основой для этого являлись созданные ранее научно-экономические
подразделения Дальневосточного филиала АН СССР. Они были малочисленны, но уже обладали опытом самостоятельной работы и наладили координацию с экономическими центрами страны.
Наиболее развитая организационная научно-экономическая структура существовала к середине 1960-х гг. во Владивостоке, где функционировал отдел экономики в составе двух лабораторий. Руководили этими лабораториями В. С. Турецкий и А. Д. Нестеренко (после организации Дальневосточного научного центра (ДВНЦ) АН СССР эти две лаборатории вошли в состав отдела экономики при Президиуме ДВНЦ АН СССР). Основной проблематикой этих лабораторий являлись проблемы топливно-энергетического комплекса, экономико-математического моделирования (руководитель — В. С. Турецкий) и аграрная экономика (руководитель — А. Д. Нестеренко). В составе лабораторий в разное время работали известные на Дальнем Востоке исследователи — М. И. Краева, И. Д. Креймер, А. В. Стоценко, А. И. Разумеева, Н. И. Савин. Отдел экономики регулярно публиковал результаты своих исследований [28].
В Благовещенске также действовала экономическая лаборатория Дальневосточного филиала АН СССР под руководством И. Г. Штарберга, которая специализировалась на изучении проблем сельского хозяйства и трудовых ресурсов Амурской области. Исследования этой лаборатории также публиковались [48]. Небольшая лаборатория экономики функционировала в составе Сахалинского комплексного научно-исследовательского института. На изучении экономических проблем минерально-сырьевого комплекса специализировался отдел экономики в составе Магаданского комплексного научно-исследовательского института.
В Хабаровске на научной базе, сформированной академическими исследованиями в составе группы лабораторий Дальневосточного филиала СО АН СССР, был организован Хабаровский комплексный НИИ, в состав которого вошли лаборатории картографии, трудовых ресурсов, группа экспортной специализации. ХабКНИИ рассматривался в Академии наук СССР как перспективное ядро для создания Хабаровского академического научного центра, включающего несколько исследовательских организаций, одной из которых должен был стать институт экономического профиля.
В 1966 г. в Сибирском отделении был разработан проект постановления для Академии наук «О развитии науки и сети научных учреждений СО АН СССР на Дальнем Востоке». В нем была обозначена принципиальная позиция участия ученых в подъеме экономики Дальнего Востока и развитии на этой территории сети специализированных научных учреждений. Всего в регионе предполагалось в период до 1975 г. создать 18 новых научно-исследовательских институтов. В целях привлечения высококвалифицированных научных кадров для работы на Дальнем Востоке предусматривалось выделение дополнитель-
ных вакансий членов академии, а также другие меры по стимулированию привлечения специалистов в научные учреждения региона. В целях укрепления кадрового состава новых институтов выделялись специальные ассигнования для перевода ученых из исследовательских организаций Москвы и Ленинграда. Особо активно решались проблемы привлечения молодых специалистов из числа закончивших лучшие вузы страны. Развивалась материальная база для проведения интеллектуальной миграции: осуществлялось строительство жилых домов и выделение квартир в городах региона для обеспечения жилплощадью ученых, переезжающих в регион.
Эти перспективы обусловили решение о преобразовании Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР в самостоятельный научный центр, подчиняющийся напрямую Академии наук СССР. В 1970 г. постановлением ЦК КПСС и СМ СССР «О развитии научных учреждений в отдельных экономических районах РСФСР» было предусмотрено создание в регионах России, включая Дальний Восток, четырех научных центров. В 1971 г. был официально образован Дальневосточный научный центр (ДВНЦ) АН СССР. В состав нового научного центра были переданы из Сибирского отделения 8 научно-исследовательских институтов и более 1000 научных работников.
Конечно, необходимость формирования Дальневосточного научного центра диктовалась не просто потребностями решения новых научных задач. Прежде всего, имели значение соображения политического престижа («самая передовая страна» должна была демонстрировать самые передовые технологии научнотехнического развития, в том числе и регионализацию науки). Но важны, очевидно, были и новые вызовы, с которыми сталкивалась страна в экономике и политике.
В числе политических вызовов было усиление экономики Японии, начинавшийся экономический спурт «новых индустриальных стран». Все более сомнительной становилась перспектива обеспечения военно-экономических интересов СССР только посредством армии и военно-морского флота. Пора было начинать демонстрацию научно-технической мощи и экономической перспективы в бассейне Тихого океана.
К концу 1960-х гг. вполне обозначились и научно-технические вызовы. Становилось все более очевидным, что СССР начинает фатально отставать в технологической области. Поддержание в этих условиях высоких темпов роста было возможно только ценой постоянного наращивания массы вовлекаемых в экономический оборот природных ресурсов. Нужны были новые сырьевые провинции. Дальний Восток являлся следующей после Сибири резервной сырьевой базой.
Все это предопределило и «сырьевую» структуру формировавшегося Дальневосточного научного центра.
Необходимость организационного оформления экономических исследований была подтверждена практически одновременно с принятием решения об организации ДВНЦ АН СССР. Постановлением Президиума АН СССР в апреле 1971 г. было определено создание Института экономических исследований ДВНЦ АН СССР в Хабаровске с отделением во Владивостоке1. В состав института должны были войти лаборатории экономических исследований на Камчатке и в Благовещенске. Владивостокское отделение должно было быть сформировано на базе отдела экономики при Президиуме ДВНЦ АН СССР.
В соответствии с этим постановлением в ХабКНИИ ДВНЦ АН СССР был создан отдел экономики как базовая структура для формирования нового института.
Подразделения Академии наук являлись по существу единственной организационной, материальной, да и кадровой базой для формирования института экономического профиля. Экономические исследования в вузах Дальнего Востока были чрезвычайно слабы, прежде всего, из-за почти полного отсутствия экономических вузов в регионе.
К началу 1970-х гг. лить во Владивостоке работал институт советской торговли, который с некоторой натяжкой можно было отнести к вузу экономического профиля. И в Хабаровске в 1971 г. был образован институт народного хозяйства, кадровой базой которого стал Иркутский институт народного хозяйства. Конечно, работали отдельные инженерно-экономические кафедры в Хабаровском политехническом институте, Хабаровском институте инженеров железнодорожного транспорта, Дальневосточном политехническом институте, Комсомольском-на-Амуре политехническом институте. Но они готовили спе-циалистов-прикладников и собственно научными исследованиями занимались мало. Этим объяснялось и то, что возможностей для формирования кадров академического института экономического профиля в опоре на дальневосточных специалистов практически не было.
Не случайно главным приоритетом своей деятельности член-корреспондент АН СССР Павел Григорьевич Бунич, который был назначен в 1971 г. руководителем вновь созданного отдела экономики ХабКНИИ и директором-орга-низатором Института экономических исследований, выбрал кадровое обеспечение исследовательского процесса.
На этом этапе формирования института в качестве структур-доноров кадрового потенциала были определены экономические институты АН СССР, а также экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Кадровая модель формирования будущего института, как и вообще кадровая модель формирова-
1 Постановление Президиума АН СССР от 22 апреля 1971 г. № 268 «Об организации Института экономических исследований ДВНЦ АН СССР в г. Хабаровске с отделением в г. Владивостоке».
ния Дальневосточного научного центра, была заимствована из опыта создания Сибирского отделения АН СССР. Ставка делалась на приглашение молодых, энергичных и амбициозных ученых, обладавших высоким творческим потенциалом и связывавших с Дальним Востоком свои творческие и карьерные планы. П. Г. Бунич пригласил ряд молодых, энергичных ученых-экономистов из различных исследовательских центров Москвы, Ленинграда, Киева. В 1971— 1972 гг. в Хабаровск был «выброшен» мощный интеллектуальный десант. Среди ученых, призванных под знамена оформлявшейся организационно дальневосточной экономической науки, следует отметить Л. П. Гужновского, Э. П. Горбунова, А. Г. Зельднера, А. В. Сигиневича, В. Г. Сахарова, Э. Е. Дроздовского. Их появление на Дальнем Востоке привело к созданию активной и амбициозной исследовательской школы, которая во главе с П. Г. Буничем надолго определила «лицо» дальневосточной экономической науки.
Кроме этого, в 1971—1972 гг. из Москвы и Ленинграда в Хабаровск приехало более 30 выпускников ведущих экономических вузов (экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, Ленинградский финансово-экономический институт и др.). Это позволило создать в отделе экономики ХабКНИИ несколько динамичных лабораторий. Акцент был сделан, естественно, на наиболее актуальном в тот период и наиболее близком научным интересам П. Г. Бунича направлении — проблемах внедрения и совершенствования хозяйственного расчета, формировании рыночных механизмов на микроуровне.
Это было совершенно новое для Дальнего Востока научное направление. За короткое время были спланированы и начались интенсивные исследования хозяйственного механизма в промышленности (А. В. Сигиневич) и в сельском хозяйстве (А. Г. Зельднер). Эти исследования в тот период были очень трудоемки и оказались возможны во многом благодаря молодости и энтузиазму руководителей и научных сотрудников. До настоящего времени разработки этих лабораторий по хозяйственному механизму на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях по уровню детальности и масштабности эксперимента остаются во многом непревзойденными в рамках прикладной региональной микроэкономики.
В тот период были проведены уникальные сплошные обследования сельскохозяйственных предприятий основных сельскохозяйственных районов Дальнего Востока (Приморского и Хабаровского краев, Амурской области). Знаменитые «фишки»1 до сих пор являются непревзойденным примером планирования регионально-отраслевого экономического эксперимента, а с точки зрения информационной они являли собой аналог межотраслевого баланса. На основе
1 Стандартизованные матрицы экономических параметров сельскохозяйственных предприятий.
этой уникальной базы данных проводились масштабные исследования факторов производства, условий расширенного воспроизводства, рентабельности АПК, его отдельных отраслей и продукции, повышения эффективности сельскохозяйственного производства. Еще далеко было до дискуссий о частной собственности на землю и о купле-продаже земли, но уже тогда большое внимание уделялось рентной и кадастровой оценке сельскохозяйственных земель (А. Г. Зельднер, В. П. Каракин, И. Г. Штарберг, В. Д. Горюнова и др.).
Исследования по экономическим проблемам рыбного комплекса концентрировались на оценке рыбных ресурсов и экономике рыболовства, включая проблематику рыбодобывающего флота и перерабатывающих баз (береговых и мобильных). Эти исследования проводились в отделе экономики во Владивостоке, в Камчатской экономической лаборатории, ТИНРО. Изучались методы оценки объемов ресурсов, в том числе их доступной части, рациональное использование ресурсов (В. Б. Ерухимович, Е. А. Пилясова, Е. П. Каредин и др.). Разрабатывались предложения по эффективному функционированию рыбопромышленного комплекса, перевооружению рыболовецкого флота и перерабатывающих баз (Ф. И. Коломийцев, В. Б. Ерухимович,
В. Л. Щербань и др.).
Исследования по проблемам экономики минерально-сырьевого комплекса были сосредоточены в Дальневосточном институте минерального сырья (г. Хабаровск) в части экономической оценки минеральных ресурсов и в экономических лабораториях Северо-Восточного комплексного научно-исследовательского института (г. Магадан), специалисты которых (В. С. Никитин, Н. И. Цветков, Э. Б. Ахназаров) разрабатывали вопросы эффективности функционирования предприятий цветной металлургии (главным образом золотодобывающей промышленности). В отделе экономики ХабКНИИ с 1971 г. под руководством Э. Е. Дроздовского развернулись работы по разработке технико-экономических обоснований крупных проектов по освоению минерального сырья. Это было пионерное направление для экономических исследований подобного профиля на Дальнем Востоке. В частности, в 1973 г. лабораторией Э. Е. Дроздовского был подготовлен научный отчет с экономическим обоснованием освоения месторождения алунитовых руд на Нижнем Амуре.
Приглашенный из Киева В. Г. Сахаров возглавил крупную лабораторию внешнеэкономических связей, в которой совместно с местными специалистами Н. Л. Шлык, С. П. Быстрицким, Т. И. Колосовой, А. Н. Осоргиным начали работать молодые выпускники МГУ. Именно в рамках этой лаборатории получила развитие концепция Л. А. Встовского об экспортной специализации экономики Дальнего Востока. Результаты, полученные в первой половине 1970-х гг. в рамках исследований по прогнозированию конъюнктуры внешних товарных рынков для основных экспортных товаров Дальнего Востока,
являются хрестоматийным образцом исследований внешнеторговой конъюнктуры. По крайней мере, попытки получения аналогичных результатов для товарных рынков стран СВА до настоящего времени оказываются безрезультатными.
Получили развитие и исследования, начатые ранее в рамках лабораторий Сибирского филиала АН СССР в области населения, трудовых ресурсов и уровня жизни населения. Исследования Л. Л. Рыбаковского были продолжены в лаборатории населения и трудовых ресурсов Е. Л. Мотрич, И. С. Безруковым, К. М. Игнатьевым. Развернулись исследования социальных проблем в лаборатории уровня жизни (Т. В. Трошина, В. Г. Белоусов).
Совершенно новым для Дальнего Востока научным направлением стали разработки региональных межотраслевых балансов, которые были начаты под руководством П. М. Килина. Это также были весьма трудоемкие исследования, но чрезвычайно результативные с информационной точки зрения. За сравнительно короткий срок были разработаны межотраслевые балансы за 1966 г. практически по всем административно-территориальным образованиям Дальнего Востока. Эти работы стали информационной основой дальнейших многолетних исследований в сотрудничестве с учеными Института экономики и организации промышленного производства СО АН СССР, где под руководством А. Г. Гранберга были развернуты исследования по проекту «СИРЕНА»1 на основе межотраслевой межрайонной модели.
Особо следует выделить формирование в качестве исследовательской программы комплекса работ по прогнозированию развития экономики Дальнего Востока. Это было не просто новое научное направление, но для Дальнего Востока это явилось новой методологией региональных экономических исследований. В 1972 г. отделу экономики ХабКНИИ в сотрудничестве с центральными организациями АН СССР поручается разработка первого в послевоенное время прогноза развития производительных сил Дальнего Востока. Именно это направление стало одним из главных для разработок будущего Института экономических исследований на многие годы. В этой работе приняли участие практически все лаборатории и научные сотрудники самого отдела экономики ХабКНИИ, а также лаборатории отдела экономики при Президиуме ДВНЦ АН СССР (Владивосток), экономической лаборатории в г. Благовещенске, Камчатской экономической лаборатории, специалисты ряда отраслевых и проектных институтов Дальнего Востока.
В начале 1970-х гг. началась деятельность по объединению прежде разрозненных экономических научных подразделений, действовавших на Дальнем
1 СИнтез РЕгиональных и НАроднохозяйственных интересов.
Востоке, вокруг отдела экономики ХабКНИИ ДВНЦ АН СССР, который осуществлял единое методологическое и методическое руководство экономическими исследованиями. Это позволило активно применять комплексный подход в научных разработках. По существу это было началом формирования уникальной проектной технологии в региональных экономических исследованиях, которая позднее позволила Институту экономических исследований занять лидирующие позиции в разработке комплексных многовариантных научных программ и проектов по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока.
В 1973 г. был создан ученый совет Хабаровского комплексного научноисследовательского института ДВНЦ АН СССР по экономическим наукам1. Это стало официальным признанием формирования в Хабаровске мощного научно-экономического потенциала, накопления критической исследовательской массы. Создание ученого совета создало условия для формирования научных задач, определения методов их решения, самостоятельного научного планирования и организации динамичной научно-организационной жизни. За этим последовало формирование совета по проведению конкурсов, предварительного обсуждения диссертаций и рассмотрения научных работ в составе отдела экономики ДВНЦ АН СССР, а затем и открытие во Владивостоке совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Этот диссертационный совет сыграл видную роль в развитии экономической науки в регионе. С его помощью были подготовлены и защищены многие диссертации, авторы которых впоследствии внесли большой вклад в развитие экономических исследований на Дальнем Востоке.
Конечно, быстрой организации института не получилось. Очень долго решались организационно-финансовые вопросы. К этому добавилось некомпетентное вмешательство местных властей. Сыграло роль и традиционно «прохладное» отношение со стороны представителей точных и естественных наук в академии к экономическим исследованиям. Например, практически сразу после принятия постановления в Хабаровске был выделен из состава ХабКНИИ Институт тектоники и геофизики, хотя материально-техническая и кадровая база для его создания была, мягко говоря, не лучше, чем в случае с Институтом экономических исследований, организация которого была отложена на 5 лет.
Вместе с тем, эти годы (1971—1975) оказались чрезвычайно плодотворными с точки зрения создания методической, информационной, технологической, кадровой базы будущего института. Благодаря огромной организаторской работе и удивительному энтузиазму ученых, собравшихся под знамена дальнево-
1 См. постановление ДВНЦ АН СССР № 165 от 4 октября 1973 г.
сточной науки, к середине 1970-х гг. был реально создан динамичный, увлеченный, генерирующий новые идеи и задачи, имеющий вкус к их практическому решению коллектив. Тем самым была создана прочная основа для формирования на Дальнем Востоке высококлассного научного учреждения экономического профиля, в котором наряду с решением прикладных задач можно было заниматься теоретическими проблемами. Именно созданный в начале 1970-х гг. кадровый потенциал на многие десятилетия определил характер и направления проводимых исследований, заложил основы для формирования дальневосточной школы ученых-экономистов. Более того, ряд специалистов, приехавших в эти годы на Дальний Восток, продолжают работать в институте до настоящего времени, несмотря на многие коллизии, произошедшие в стране и в науке за последние десятилетия.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Анисимов В. Лесная промышленность Дальнего Востока // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. № 1—2.
2. Анисимов В. Задачи хозяйственного закрепления русского Дальнего Востока // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1923. № 1.
3. Анисимов В. Практические задачи государственной лесной промышленности в Дальневосточной области // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1924. № 1.
4. Бражников В. К. Рыбные промыслы Дальнего Востока. СПб.,1900.
5. Вопросы трудовых ресурсов Дальнего Востока. Хабаровск, 1963.
6. Вопросы экономики Дальнего Востока (Труды Дальневосточного филиала АН СССР). Благовещенск. Т. 1. 1958; Т. 2. 1960.
7. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта С. Духовского. 1896—1897 годы. СПб., 1898.
8. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии Н. И. Гродекова. 1898—1899 годы. СПб., 1900.
9. Гладышев А.Н., Николаев Н.И., Сингур Н.М., Шапали Б.Ф. Экономика Дальнего Востока. Проблемы, перспективы. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1971.
10. Горное дело в Приамурском крае. Хабаровск, 1916.
11. Грум-Гржимайло Г. Е. Описание Амурской области.
12. Данилов А. Дальний Восток. М.: Знание, 1957.
13. Журнал совещания по вопросам, касающимся колонизации дальневосточных областей, образованного в 1908 г. в г. Хабаровске, при участии высочайше командированного на Дальний Восток товарища главноуправляющего землеустройством и земледелием сенатора Иваницкого. СПб., 1908.
14. Закревский В. А. Земское хозяйство в связи с общественным и административным устройством и управлением в Амурской и Приморской областях. СПб., 1911 (Труды Амурской экспедиции; Т. IX).
15. Кауфман А. Наш Дальний Восток и его колонизация // Русская мысль. 1909. № 12.
16. Кауфман А. Переселенческие виды и перспективы // Русская мысль. 1909. № 3.
17. Клепинин Б. Н. К пятилетнему плану колонизации ДВК // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1928. № 9.
18. Колосовский Н. Н. Перспективы хозяйства Дальнего Востока // Бюллетени Госплана. 1923. № 11—12.
19. Колосовский Н. Н. Хозяйственные проблемы Сибири // Плановое хозяйство. 1925. № 5.
20. Колосовский Н. Н. Предисловие / Экономика Дальнего Востока. М.: Плановое хозяйство, 1926.
21. Крюков Н. А. Некоторые данные об урожае хлебных растений в Приамурском крае. 1891.
22. Куртеев К. К. Экономическая проблема Приамурья. Владивосток: Свободная Россия, 1921.
23. Маркин В. А. «Отличается многообразием поставленных перед нею задач». К 80-летию Якутской академической комплексной экспедиции 1925—1930 гг. // Известия РАН. Серия географическая. 2006. № 3.
24. Марголин А. Б. Проблемы народного хозяйства Дальнего Востока. М.: АН СССР, 1963.
25. Меньщиков А. Материалы по обследованию крестьянских хозяйств в Приморской области. Т. 1. Старожилы стодесятинники: Таблицы. Саратов, 1911.
26. Надаров И. Г. Северо-Уссурийский край. СПб., 1884.
27. Некрасов Н. Н. Формирование новых крупных промышленных районов на востоке // Вопросы экономики. 1958. № 12.
28. Нестеренко А.Д. Вопросы экономики сельского хозяйства Дальнего Востока. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1967.
29. Николаев Н. И., Сингур Н. М. Перспективы развития экономики Дальнего Востока. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1968.
30. Обзор острова Сахалина. 1899. СПб., 1900.
31. Обзор Приморской области за 1914 год. Владивосток, 1916.
32. Полевой П. И. Дальний Восток в горнопромышленном отношении. Владивосток, 1919.
33. Пржевальский Н. М. Путешествие в Южно-Уссурийском крае, 1867—1869. СПб., 1870.
34. Приамурье: цифры, факты, наблюдения. М., 1908.
35. Проблемы развития производительных сил Камчатской области. М.: АН СССР,
1960.
36. Проблемы развития производительных сил Магаданской области. М.: АН СССР,
1961.
37. Проблемы развития производительных сил Якутской АССР. Якутск, 1969.
38. Рубинский В. Д. Опыты учета колонизационной емкости Приморской области. СПб., 1911. 99 с. (Труды Амурской экспедиции. Т. IV).
39. Славин С. В. Промышленное и транспортное освоение Севера СССР. М., 1961.
40. Слюнин Н. В. Охотско-Камчатский край. СПб., 1900.
41. Слюнин Н. В. Промысловые богатства Камчатки, Сахалина и Командорских островов. СПб., 1896.
42. Тезисы докладов на Дальневосточной экономической конференции, посвященной 50-летию Советской власти. Владивосток, 1967.
43. Фейгин Я. Г. Пути освоения природных богатств Сибири и Дальнего Востока. М.: Знание, 1956.
44. Целищев М. К вопросу о характере колонизации ДВКрая // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1925. № 4.
45. Чернецкий Л. Ближайшие колонизационные мероприятия в Приморье // Советское Приморье. 1926. № 4.
46. Шликевич С. П. Колонизационное значение земледелия в Приамурье (Труды Амурской экспедиции. Т. V). СПб., 1911.
47. Шперк Ф. Россия Дальнего Востока. СПб., 1885.
48. Штарберг И. Г. Сельское хозяйство Амурской области в пятилетке. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1967.
49. Ярмош А. План колонизации Дальне-Восточного края в период 1927—1936 гг. // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1927. № 1—2.
50. Ярмош А. Новые задания по колонизации // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1925. № 11.
51. Ярмош А. Предпосылки к перспективному плану колонизации и колонизационное районирование // Экономическая жизнь Дальнего Востока.1925. № 9.
52. Ярмош А. Мелиорация как предпосылка колонизации ДВО // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1925. № 7—8.
53. Ярмош А. Основные моменты колонизационной проблемы в ДВО // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1925. № 5.
3. Заказ 3121
