CC BY
14
Теория и практика общественного развития. 2023. № 2. С. 121-131. Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 2. P. 121-131.
Научная статья УДК 347.12
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.2.17
Экономическая свобода и добросовестность как системообразующие начала правовой концепции социальной ответственности бизнеса
Ришат Ильнурович Газизуллин1, Фарида Ильдаровна Хамидуллина2
12Казанский (Приволжский) федеральный университет, Казань, Россия 1Rishat.Gazizullin@kpfu.ru
2inbox7575@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-7418-993X
Аннотация. В статье обоснована гипотеза, согласно которой экономическая свобода и добросовестность являются фундаментальными началами правовой концепции социальной ответственности бизнеса. Содержание данных категорий рассматривается в контексте правоприменительной судебной практики. Понятия экономической свободы и добросовестности расцениваются авторами как принципы частного права, что коррелирует с подходом Конституционного Суда Российской Федерации к их трактовке. Показано, что добросовестное и соответствующее закону поведение участников гражданского оборота является необходимым условием поддержания оптимального уровня экономической свободы как элемента публичного порядка (основ конституционного строя) Российской Федерации. Обозначенные категории обеспечивают действие принципа баланса между экономической эффективностью и общественной справедливостью. Заключается, что социально ответственный субъект предпринимательской деятельности работает на достижение долгосрочных показателей устойчивости и способен управлять рисками.
Ключевые слова: участник гражданского оборота, субъект предпринимательства, добросовестность, экономическая свобода, баланс, экономическая эффективность, социальная справедливость
Для цитирования: Газизуллин Р.И., Хамидуллина Ф.И. Экономическая свобода и добросовестность как системообразующие начала правовой концепции социальной ответственности бизнеса // Теория и практика общественного развития. 2023. № 2. С. 121-131. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.2.17.
Original article
Economic Freedom and Integrity as the Systemic Pillars of the Legal Concept of Corporate Social Responsibility
Rishat I. Gazizullin1, Farida I. Khamidullina2
12Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia 1Rishat.Gazizullin@kpfu.ru
2inbox7575@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-7418-993X
Abstract. The article substantiates the hypothesis that economic freedom and integrity are fundamental to the legal concept of corporate social responsibility. The content of these categories is considered in the context of law enforcement jurisprudence. The notions of economic freedom and good faith are regarded by the authors as principles of private law, which correlates with the approach of the Constitutional Court of the Russian Federation to their interpretation. It is argued that conscientious and law-compliant behavior of participants in civil law relations is a necessary condition for maintaining an optimal level of economic freedom as an element of public policy (the foundations of the constitutional system) of the Russian Federation. The indicated categories ensure the operation of the principle of a balance between economic efficiency and public justice. Prerequisite is that a socially responsible business entity works towards achieving long-term sustainability and more capable of managing risks.
Keywords: participants in civil law relations, business entity, integrity, economic freedom, balance, economic efficiency, social justice
For citation: Gazizullin, R.I. & Hamidullina F.I. (2023) Economic Freedom and Integrity as the Systemic Pillars of the Legal Concept of Corporate Social Responsibility. Theory and Practice of Social Development. (2), 121-131. Available from: doi:10.24158/tipor.2023.2.17 (In Russian).
В термине «социальная ответственность бизнеса» содержится указание на междисциплинарное предметное поле. Во-первых, подразумевая под бизнесом предпринимательскую активность граждан и/или их объединений в юридические лица, мы имеем дело с экономическими аспектами государственной и общественной жизни. Так, государство устанавливает законные
© Газизуллин Р.И., Хамидуллина Ф.И., 2023
рамки предпринимательства и осуществляет контроль за их соблюдением, вырабатывает и закрепляет в гражданском законодательстве нормы и принципы, которым подчинены все действия акторов, направленные на получение прибыли в условиях бизнес-риска, а также обеспечивает правовое регулирование конкуренции. Субъекты предпринимательства самостоятельны в своих законных решениях относительно ведения бизнеса, основанных на текущей экономической ситуации и конъюнктуре рынка. Каких-либо централизованных вышестоящих органов, выдающих предпринимателям директивы, что и как производить, по какой цене и кому продавать, как распределять полученную прибыль и т.д., не существует; при ведении бизнеса все эти процессы детерминированы экономически. С экономикой связан также и инновационный характер предпринимательства: бизнес всегда стремится к реализации новых идей и технологий, получению новых продуктов, которые в текущих экономических условиях были бы востребованы и приносили бы прибыль, существенно превышающую произведенные затраты.
Определяя специфику ведения бизнеса с помощью признака «социальная ответственность», мы выходим за пределы собственно экономики в область социальной регуляции, объединяющую, в частности, правовые и морально-этические предписания. Так, с момента государственной регистрации субъект предпринимательства несет юридическую ответственность за принимаемые экономические решения и последствия их реализации, а в общесоциальном плане на каждый хозяйствующий субъект, занимающийся бизнесом, возлагается ответственность перед обществом за такое ведение дел, которое отвечало бы общественным ожиданиям (например, забота об окружающей среде, поддержка благотворительности, этически безупречные взаимоотношения с потребителями).
При разработке концепции социально ответственного ведения бизнеса обозначенное междисциплинарное поле должно быть учтено.
Следуя такой логике, отмечаем, что всякое концептуальное конструирование любого юридического материала предполагает опору на некие центральные системообразующие элементы. В нашем понимании концепция социальной ответственности бизнеса является междисциплинарной: в ней интегрируются экономические, экологические и социальные аспекты предпринимательской деятельности на благо как самого бизнеса, так и общества в целом. Обязательным условием ее формирования представляются партнерские отношения между государством, бизнес-структурами и гражданским обществом, «где государство обязано создавать приемлемые условия для ведения всех форм бизнеса в условиях экономической свободы, но в рамках ответственного поведения»1. При таких обстоятельствах у нас есть все основания считать конститутивно значимыми началами правовой концепции социальной ответственности бизнеса правовые категории экономической свободы и добросовестности.
Здесь необходима одна существенная оговорка. Категории экономической свободы и добросовестности интересны отмеченной нами выше междисциплинарностью: изначально они сформированы в рамках экономических и этических теорий, а впоследствии, будучи введенными в официальные нормативно-правовые тексты, стали и юридическими понятиями, которые используются в качестве эталонных в том числе и при характеристике ведения бизнеса.
С учетом данного обстоятельства в зависимости от контекста употребления термины «экономическая свобода» и «добросовестность» могут акцентировать либо собственно юридические, либо экономические или этические аспекты обсуждаемой проблематики.
Вместе с тем возможна и интеграция правовых, экономических и этических аспектов в концептуальное единство, объяснимое с точки зрения нравственного обоснования права, экономической свободы и добросовестности. Так, например, наличие глубинных связей гражданского права и нравственности доказательно продемонстрировано Ф.И. Хамидуллиной, сделавшей обоснованные выводы, что «тесные связи и взаимодействия гражданского права и нравственности, порой граничащие едва ли не со степенью смешения, являются не просто традиционно и очевидно наблюдаемыми во всех правопорядках, но строго закономерными, а главное - причины этого следует искать на уровне сознания субъектов» (Хамидуллина, 2017). К данному выводу названный автор приходит, используя методологический прием расширения и дополнения догматических взглядов на нормы гражданского права как формальный текст. Показано, что они суть прежде всего «продукт сознания, некие глубинные идеи, изначально имеющие этический характер, а именно: в своем собственном лице всегда действуй по праву, в отношениях с другими сохраняй свое достоинство как человека и поступай так, чтобы свое было гарантировано всем и каждому. Без этих идей, возникших еще в период классического римского права, ни гражданский оборот, ни вся социальная жизнь как таковая невозможны» (Хамидуллина, 2017).
Что же касается экономической свободы, то ее этический аспект выражается в доброй воле, направленной на создание материальных благ и оказание различных услуг, в том числе
1 Ежегодник конституционной экономики. 2018 / сост. П.Д. Баренбойм. М., 2018. С. 109.
- 122 -
приносящих прибыль, с конечной целью обеспечения наиболее полной реализации человека как главного потенциала общества. Однако при этом субъект экономической деятельности должен в той или иной степени ограничивать себя в активностях, приносящих прибыль, подчиняя их не только своему эгоистическому стремлению к собственному благосостоянию, но и соблюдению прав других субъектов, по отношению к которым нельзя допускать несправедливости, а следует содействовать в том числе и их благу.
Разумеется, это идеальное положение дел, тогда как реальная экономическая история человечества изобилует примерами совсем другого рода, ставшими основой для прочно закрепившихся в массовом сознании стереотипов негативного восприятия свободной экономической деятельности хозяйствующих субъектов. Вместе с тем, если мы обсуждаем именно этические аспекты, то обращаемся именно к идеалу, то есть не к тому, как есть, а к тому, как должно быть.
Принимая во внимание эти тезисы в качестве стартовой позиции и методологического ориентира, отметим, что общность экономической свободы и добросовестности по признаку их нравственной природы позволяет нам рассматривать данные понятия - разумеется, ни в коем случае не отождествляя их друг с другом - в виде некоего единого «юридического сплава».
Таким образом, конструктивный центр правовой концепции социальной ответственности бизнеса представляется нам бинарным, то есть состоящим из двух компонентов, каждый из которых по-своему специфичен: это, во-первых, экономическая свобода и, во-вторых, добросовестность.
В настоящее время в системе действующего правопорядка экономическая свобода возведена в ранг принципа, включенного в основы конституционного строя Российской Федерации. Согласно правовой модели экономического порядка, очерченного Конституцией РФ, его главными чертами, или принципами, являются провозглашенные в статьях 8 и 9 Конституции РФ свобода экономической деятельности, многообразие форм собственности и их равная защита, единство экономического пространства, поддержка конкуренции, признание и охрана земли как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории1. Регулирующее воздействие перечисленных принципов направлено на обеспечение эффективного функционирования экономики, рациональной целевой координации этого направления деятельности, возможности равного участия всех граждан в экономической жизни страны.
Реализация указанных принципов возможна исключительно в условиях рыночной конкуренции, которая является закономерным следствием экономической свободы. В ситуации рынка должно быть достаточно много производителей товаров, работ и услуг - настолько, чтобы все они стремились повысить качество своей продукции и снизить цены на них, тем самым получая конкурентные преимущества перед другими участниками данного рыночного сектора.
При условии, что со стороны государства не прослеживаются попытки установить крупные институциональные ограничения свободы экономической деятельности, у предпринимательского сообщества не исчезнет стремление к прибыли, стимулирующее, в свою очередь, самостоятельность и самоуправление предпринимательского сообщества, привлечение в рыночную среду как можно большего числа новых акторов, если деятельность остается потенциально прибыльной.
Вместе с тем задача государства состоит не только в том, чтобы не вмешиваться в стихийно или самоорганизованно складывающуюся рыночную конкуренцию, но и в том, чтобы оказывать ей государственную защиту - вовремя выявлять и пресекать недобросовестные действия со стороны одних лиц в отношении других.
Это означает, что свобода экономической деятельности абсолютной не является: право на экономическую деятельность предполагает довольно обширную сферу ограничений, устанавливаемых по правилам, закрепленным в положениях части 3 статьи 55 Конституции РФ2.
Таким образом, на государство возлагается ответственность за развитие своей экономической системы на началах свободы экономической деятельности, ограниченной определенными пределами, так что конституционные начала свободы экономической деятельности сопряжены с конституционным же институтом допустимости соразмерного вмешательства государства в экономическую деятельность. Оно может быть осуществлено, в частности, в виде системы мер государственного контроля над предпринимательством, направленных на обеспечение экономического роста и развития, увеличение занятости населения, повышение доходов граждан и уровня жизни, уменьшение роста цен, управление денежной массой и процентными ставками, устранение неизбежных дефектов и сбоев, возникающих в свободно функционирующем механизме рыночных общественных отношений.
1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Там же.
Если конституционный принцип свободы экономической деятельности обеспечивает социальные интересы предпринимателей, работодателей и частных собственников в экономической эффективности и максимизации прибыли, то граждане, нуждающиеся в социальной помощи от государства, заинтересованы в некоем перераспределительном механизме получаемой предпринимательской прибыли. Вследствие этого принцип экономической свободы вступает в системную взаимосвязь с принципом социального государства, также закрепленным на конституционном уровне. Так достигается баланс противоположных интересов участников общественных отношений.
Правовые пути разрешения экономических противоречий между хозяйствующими субъектами, действующими на основе принципа экономической свободы, демонстрирует практика Конституционного Суда РФ. Приведем несколько важнейших правовых позиций, раскрывающих механизмы реального функционирования принципа экономической свободы в динамике действующего правопорядка.
1. Принципом экономической свободы предопределены правомочия, составляющие содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 11), реализуя которое граждане могут выбирать сферу этой деятельности и осуществлять ее индивидуально либо совместно с другими лицами, пользуясь конституционными гарантиями права собственности и поддержки государством добросовестной конкуренции2.
Данная правовая позиция указывает на центральное положение принципа экономической свободы в части правовой регламентации конституционного статуса и является основой для системного истолкования норм права, регулирующих экономическую деятельность.
2. Провозглашая свободу экономической деятельности в качестве одной из основ конституционного строя (статья 8, часть 1)3, Конституция гарантирует каждому право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1)4. Конкретизируя приведенные конституционные положения, закон называет в числе основных начал гражданского законодательства равенство участников регулируемых им отношений, неприкосновенность собственности, свободу договора, недопустимость произвольного вмешательства в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (пункт 1 статьи 1 ГК РФ5)6.
В данной правовой позиции раскрыта системная нормативная связь между основными началами гражданского законодательства и основами конституционного строя Российской Федерации: она в целом укладывается в логику родовидовых отношений (в основах гражданского законодательства конкретизированы основы конституционного строя).
3. Гарантируя признание и защиту равным образом частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности, Конституция7 относит к числу прав и свобод человека и гражданина, признание, соблюдение и защита которых является обязанностью государства (статья 2), также право частной собственности, которое, согласно ее статье 35, охраняется законом
1 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020)...
2 Постановление Конституционного Суда РФ от 09.04.2020 № 16-П по делу о проверке конституционности пункта 2 части 3 статьи 104 Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» в связи с жалобой гражданина В.В. Сонина [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Конституция Российской Федерации ...
4 Там же.
5 Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) 30.11.1994 года № 51-ФЗ [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Иванова Андрея Александровича и Николаева Егора Александровича на нарушение их конституционных прав пунктом 3 статьи 181.4 Гражданского кодекса Российской Федерации и пунктом 1 статьи 43 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» : определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2019 № 1505-О [Электронный ресурс]. Доступ из информ.-правовой системы «Гарант» ; По делу о проверке конституционности статьи 15, пункта 1 статьи 200 и статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, абзаца второго пункта 1 статьи 9, пункта 1 статьи 10 и пункта 3 статьи 59 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина В.А. Нужина : постановление Конституционного Суда РФ от 05.03.2019 № 14-П [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7 Конституция Российской Федерации ...
(часть 1), включает в себя право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (часть 2), притом что никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда, а принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения (часть 3)1.
В данной правовой позиции заложен механизм разрешения споров о праве собственности, основанный на идее пропорциональности правоограничений правомочий собственника.
4. В соответствии с Конституцией на территории Российской Федерации не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (статья 34, часть 2)2, а также установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств (статья 74, часть 13)4.
Данная правовая позиция по существу повторяет отдельные положения Конституции, относящиеся к связанным с экономической деятельностью запретами, которые устанавливаются не произвольно, а с учетом принципа экономической свободы, имеющего нравственные основания (недобросовестные действия недопустимы).
5. Конституция Российской Федерации закрепляет правовые основы национальной экономической системы, включая рыночную экономику, единство экономического пространства. Гарантируя в интересах обеспечения согласия и справедливости свободу экономической деятельности, она одновременно допускает возможность ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (преамбула, статья 8, часть 1; статья 34, часть 1; статья 35, часть 2; статья 55, часть 35)6.
Данная правовая позиция акцентирует применение принципа пропорциональности (баланса) в ситуациях, когда экономическая свобода должна быть ограничена в законных целях -основанием для подобных ограничений может быть исключительно защита иных конституционных ценностей, а не чье-либо произвольное усмотрение.
6. В целом ограничения прав и свобод допустимы лишь при их адекватности социально необходимому результату и строгой обусловленности конституционно закрепленными публичными интересами. Используемые при этом правовые средства должны исключать несоразмерное для конкретной ситуации ограничение прав и свобод, а цели одной лишь рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для такого ограничения7.
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Капланяна Виктора Степановича на нарушение его конституционных прав абзацем третьим пункта 4.2 статьи 132 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» : определение Конституционного Суда РФ от 14.05.2018 № 1117-О [Электронный ресурс] // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. URL: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-konstitutsionnogo-sud a-rf-ot-14052018-n-1117-o/ (дата обращения: 24.01.2023).
2 Конституция Российской Федерации ...
3 Там же.
4 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «СКИФ» на нарушение конституционных прав и свобод частью 5 статьи 9 и статьей 19 Закона Российской Федерации «О недрах» : определение Конституционного Суда РФ от 29.05.2019 № 1490-0 // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. URL: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-29052019-n-1490-o/ (дата обращения: 24.01.2023).
5 Конституция Российской Федерации .
6 По жалобе граждан Лебедик Зои Олеговны, Мельникова Дмитрия Алексеевича и Шатшнайдера Владимира Ивановича на нарушение их конституционных прав статьями 2 и 10 Федерального закона «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» и пунктом 4 Указа Президента Российской Федерации «О свободе торговли» : определение Конституционного Суда РФ от 16.01.2018 № 10-О [Электронный ресурс] // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. URL: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-16012018-n-10-o/ (дата обращения: 24.01.2023).
7 По делу о проверке конституционности пункта 6 статьи 1232 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Суда по интеллектуальным правам : постановление Конституционного Суда РФ от 03.07.2018 N 28-П [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; По делу о проверке конституционности части 5 статьи 13 Федерального закона «Об особенностях регулирования отдельных правоотношений в связи с присоединением к субъекту Российской Федерации - городу федерального значения Москве территорий и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в связи с жалобами граждан А.К. Качковского и А.Г. Федосова : постановление Конституционного Суда РФ от 11.02.2019 N 9-П [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
В данной правовой позиции представлена методика юридической аргументации, применимая к юрисдикционным ситуациям, требующим тех или иных ограничений экономической свободы, подчеркнута разница между частными и публичными интересами.
7. Таким образом, экономическая свобода реализуется в границах, которые установлены законом, при том что за предпринимателями всегда остается выбор юридических условий и принятие объективных рисков, связанных с конкретной хозяйственной деятельностью1.
В данной правовой позиции акцентируется автономность предпринимателя при реализации правовой возможности действовать свободно, добиваясь законной цели излечения прибыли, но только в тех границах, которые установлены законом.
Как видно из приведенных выше позиций, экономическая свобода в ее конституционно-правовом истолковании - это в первую очередь конструкция ограничений, рамок возможного поведения, диапазона направленности воли к получению материальных благ как для себя, так и для других. Таким образом, здесь правовое содержание экономической свободы согласуется с экономическим. Носителями ее являются не только конкретные индивиды, но и субъекты корпоративной культуры, территориальных общностей и социума в целом. Внешние границы экономической свободы институционально обусловлены: например, изменение форм собственности преобразует и формы проявления экономической свободы. В классической рыночной экономике методом ее реализации является свободная конкуренция, а среди типов экономического поведения преобладает индивидуалистический (Галочкина, 2005).
Вместе с тем хорошо известно, что экономика не может функционировать, исходя исключительно из того, что человек будет в первую очередь стремиться к удовлетворению собственных потребностей. В ходе поступательного общественного развития повышается значимость удовлетворения растущих социальных потребностей, и по этому критерию, в частности, можно судить о достигнутой степени общественного прогресса. Если она достаточно высока, то формируется социальная рыночная экономика, которая сочетает стремление к извлечению прибыли в условиях частной собственности с одновременным желанием употребить ее на достижение благородных целей солидарности, социальной справедливости и равенства.
В то же время оптимальная конструкция социального порядка достигается не там, где путем перераспределения общественного продукта обеспечивается максимально широкая социальная поддержка, а там, где в такой поддержке нуждается минимальное количество граждан. Равенство стартовых возможностей должно быть предоставлено каждому члену общества в молодом возрасте, в самом начале трудовой деятельности. Создаются условия, призванные содействовать развитию способностей человека, их реализации в той мере, в которой этого желает сам человек. В дальнейшем степень личного успеха зависит только от уровня развития способностей и усилий, затраченных на их реализацию (Давыдова, 2006).
Далее перейдем ко второму компоненту бинарного конструктивного центра правовой концепции социальной ответственности бизнеса - добросовестности. Исторические трансформации этой категории в различных национальных правопорядках, реципировавших идеи римского права, а также ее социально-правовой смысл в роли фундаментального гражданско-правового принципа, наряду со множеством более частных вопросов применения в конкретных юрисдикци-онных ситуациях, составляют столь широкий круг литературных источников, что самый краткий их обзор потребовал бы отдельного научно-библиографического издания. Не задаваясь подобной целью, остановимся на таких аспектах добросовестности, по поводу которых уже сложились достаточно полные представления и, как следствие, единообразное понимание.
Итак, добросовестность принадлежит к числу ключевых, классических понятий права, и считается, что ему подчинена вся правовая жизнь (Нам, 2019). В обеспечение примата духа закона принцип добросовестности вмешивается и корректирует правовое регулирование в случаях, когда полученный результат правового урегулирования тех или иных правоотношений не соответствует целям правового регулирования.
Важно отметить, что корректировка посредством принципа добросовестности не означает ревизию или дезавуирование воли законодателя, выраженной текстуально в нормах права.
1 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы публичного акционерного общества Банк «ЮГРА» на нарушение конституционных прав и свобод подпунктами 1 и 2 пункта 1 статьи 189.31, статьей 189.47 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», а также пунктом 6 части первой статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» : определение Конституционного Суда РФ от 11.04.2019 N 866-О [Электронный ресурс] // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты Российской Федерации. URL: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-11042019-n-866-o/ (дата обращения: 24.01.2023) ; По делу о проверке конституционности статьи 98.1 Лесного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Горизонт» : постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2020 № 19-П [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Принцип добросовестности, не формализованный в позитивно-правовом воплощении, проявляет себя как нравственный источник правового регулирования и в таком своем качестве позволяет в каждой конкретной юрисдикционной ситуации принять справедливое решение, в котором будут учтены разнонаправленные интересы и найден их баланс.
Кроме того, признано, что принцип добросовестности должен учитываться также в тех ситуациях, когда в силу не связанных с субъективной стороной факторов наступает существенный дисбаланс между участниками правоотношения, либо же исполнение своих обязанностей становится для одной из сторон неприемлемым в силу личных причин (Нам, 2019).
Таким образом, принцип добросовестности выполняет конкретизирующую, дополняющую, ограничительную и корректирующую функции (Нам, 2019). Обратим внимание, что такое его функциональное предназначение проявилось еще в римском праве, а в последующие эпохи оно получило более совершенное оформление в современных национальных правопорядках.
«Выполняя собственно правовую функцию абстрагирования и формализации, - пишет Д.В. Дождев, - принцип добросовестности обеспечивает проведение принципа равенства, придание правового характера отношению (несмотря на специфику), интегрирование отношения в систему, утверждение единого масштаба в конкретной ситуации, правового взаимодействия и тем самым - утверждение свободы участников гражданского оборота» (Дождев, 2016: 162).
Идея добросовестности, закрепленная в настоящее время в пункте 3 статьи 1 ГК РФ1, заключается в том, что все участники гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении обязанностей должны действовать в соответствии с принципом доброй совести.
Исторические корни последнего находим в римском частном праве, где добрая совесть обычно ассоциировалась с представлениями о справедливости во взаимоотношениях людей. Близко к тому и современное прочтение принципа добросовестности как необходимости сдерживать личные эгоистические проявления там, где они могут помешать общему благу, стать препятствием для жизни социума. Как писал классик отечественного правоведения И.Б. Новицкий, «добрая совесть по этимологическому смыслу таит в себе такие элементы, как: знание о другом, о его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность в том, что нравственные основы оборота принимаются во внимание, что от них исходит каждый в своем поведении. Вместе с тем принципом доброй совести выражается связанность, согласованность отдельных частных интересов, а также частного интереса с интересом целого, подчинение каждого равномерно идее общего блага, поскольку она проявляется или отражается на отношении между данными лицами. В этом принципе - одна из границ индивидуализма в гражданско-правовых, в частности, обязательственных отношениях; здесь сказывается роль социального начала в гражданском праве, приводящего к отречению от чистого индивидуализма» (Новицкий, 1916).
В приведенном выше истолковании принципа добросовестности, на наш взгляд, наиболее точно показаны коллективистские и индивидуалистические элементы в их диалектической взаимосвязи.
По разделяемому нами мнению К.И. Скловского, добрая совесть в наиболее общем смысле выражает исходную позицию лица, уважающего своего контрагента, видящего в нем равного себе и этим актом признания и приравнивания постоянно воспроизводящего право на элементарном и тем самым на всеобщем уровне» (Скловский, 2002: 79).
Проявлениями доброй совести в различных ситуациях могут быть, например, разумная осторожность, осмотрительность, учет интересов контрагента, как своих собственных, исполнение своих обязанностей и реализация прав предсказуемо, в соответствии с объективными ожиданиями других участников гражданского оборота. Законодательная презумпция добросовестности поведения участников частноправовых отношений указывает на доверие к физическим и юридическим лицам, которые, по мысли законодателя, не могут считаться заведомо склонными к противоправному и/или неэтичному поведению, к неосмотрительности и/ли неразумности.
Принцип добросовестности в отношениях между участниками гражданского оборота означает создание таких условий, чтобы любой субъект при реализации своих прав и исполнении своих обязанностей был поставлен перед необходимостью соблюдать права и законные интересы своих контрагентов, а также иных участников правоотношений. При этом субъективный элемент принципа добросовестности может быть выражен, например, в лояльности, честности и правдивости, уважении к правам, верности обязательствам. Объективный же смысл добросовестности обнаруживается в ходе анализа и оценки поведения в конкретной ситуации. Лицо, надлежащим образом осуществляющее свои права и исполняющее обязанности, а равно воздерживающееся от действий в случаях, когда это с необходимостью вытекает из существа обязательства, с точки зрения права является добросовестным.
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) 30.11.1994 года № 51-ФЗ ...
- 127 -
В конкретных ситуациях может иметь место как субъективная, так и объективная добросовестность, которые различаются между собой по критерию восприятия. Так, например, М.М. Якуб-чик пишет, что добросовестностью в субъективном смысле является отношение лица к конкретным юридическим фактам (Якубчик, 2012). В таком случае субъективно добросовестное лицо действует как обычный участник гражданского оборота, не соизмеряя свои поступки с тем, как они воспринимаются окружающими. Напротив, объективная добросовестность есть взгляд на отношения субъектов права со стороны. По существу, это есть некий поведенческий стандарт, которому должно отвечать поведение лица и в соответствии с которым должно оцениваться его поведение. «Так, если поведение добросовестного приобретателя не имеет какой-либо четко выраженной направленности и спокойное владение добросовестного приобретателя незаметно для других участников имущественного оборота, а его добросовестность есть результат не исполнения обязанности действовать добросовестно, но естественного поведения собственника, то добросовестное поведение с объективной точки зрения - это результат активных действий участника гражданских отношений, который действует как в рамках своего права, так и вне их, однако всегда таким образом, чтобы его действия не причинили вред его контрагенту» (Якубчик, 2012: 110).
Примером судебной оценки субъективных и объективных аспектов добросовестного поведения в связи с балансом частных и публичных интересов может послужить решение Конституционного Суда РФ по делу гражданина Д.1 Фабула его в том, что в мае 2015 г. Никулинский районный суд г. Москвы удовлетворил иск Департамента городского имущества г. Москвы о выселении гражданина Д. из приобретенной им в 2008 г. квартиры и передаче ее в собственность города, поскольку не признал его добросовестным приобретателем. Кроме того, суд установил, что факт выбытия имущества из владения собственника помимо его воли доказан, и, следовательно, добросовестность приобретателя не имеет значения. Д. стал последним покупателем в цепочке договоров купли-продажи квартиры москвича, умершего в 1994 г. и не имевшего наследников. Вышестоящие судебные инстанции, в том числе Верховный Суд РФ, подтвердили решение районного суда, исходя из того, что спорная квартира является выморочным имуществом и выбыла из владения собственника - города Москвы - в результате противоправных действий третьих лиц. В июне 2016 г. против решений судов по делу Д. безуспешно выступила Генеральная прокуратура РФ, которая направляла в Верховный Суд Рф кассационное представление с требованием пересмотреть дело.
Как видно из приведенных выше правовых позиций Конституционного Суда РФ, в оспариваемой норме смысл оценочного понятия «добросовестный приобретатель» соответствовал объективной добросовестности и не вносил правовую неопределенность в норму. Вместе с тем данная норма не учитывала объективного аспекта добросовестности в смысле ненадлежащего исполнения своих обязанностей компетентными органами публичной власти, которые знали или должны были знать о наличии жилого помещения как выморочного имущества, но не предприняли своевременных мер для его регистрации в установленном порядке.
Судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев, впоследствии проанализировавший Постановление от 22.06.2017 № 16-П2 в одной из своих статей, обобщил содержащиеся в нем правовые позиции следующим образом: публичный собственник своевременно не проявил должной заботливости и рачительности доброго хозяина, а добросовестный приобретатель зарегистрировал в реестре прав свое право частной собственности, однако риск ошибок и просчетов, допущенных органами публично-правовых образований, должно нести само государство, а риск потери имущества частных лиц, возникший в результате таких ошибок, не может переноситься на граждан. Распределение рисков должно осуществляться справедливо, с учетом как субъективной добросовестности владельца недвижимости, так и субъективной стороны поведения публичного собственника (Гаджиев, 2018).
Упомянутое решение Конституционного Суда Российской Федерации в свое время трансформировало судебную практику - при решении вопросов факта суды учитывали то, каким образом в данном случае был решен вопрос права, а это решение, как указывает Г.А. Гаджиев, было построено на том, что категория добросовестности не является чисто правовой: природа этого понятия гибридна в том смысле, что в нем присутствуют элементы разных идеальных реальностей - экономического, юридического и этического мира понятий (Гаджиев, 2018). У добросовестности три грани, при этом юристы фокусируются на юридической, экономисты - на экономической, а философы - на этической. Понимание того, что добросовестность в объективном
1 По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца : постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2017 N 16-П [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 По делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца : постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2017 N 16-П ...
смысле представляет собой неразрывное, слитное единство юридических, экономических и этических норм, помогает осознать, как надо пользоваться этим принципом в гражданском праве. Для этого необходимо учитывать его экономическое содержание (Гаджиев, 2018: 109).
Применяемый в судебной практике подход к определению добросовестности с точки зрения ее объективной и субъективной составляющих позволяет, в частности, выявить недобросовестное поведение в результате опровержения презумпции добросовестности. Приведем несколько соответствующих позиций.
1. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ1 добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.
Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 ГПК РФ2, статьи 65 АПК РФ3).
В данном случае имеет место судебная оценка добросовестности как объективной - модель поведения, которая должна соответствовать определенным ожиданиям.
2. Приложение максимальных усилий к сохранению имущества заказчика является сутью обязательств исполнителя по договору охранных услуг и соответствует требованиям честной деловой практики, установленным для организации, которая осуществляет охрану на профессиональной основе.
Поведение исполнителя - профессионального охранного предприятия - не соответствует критерию надлежащего исполнения обязательства по охране имущества субъектом профессиональной охраны, если исполнитель не предпринял активных действий, направленных на обеспечение стабильного и эффективного функционирования системы охранно-пожарной сигнализации, посредством эксплуатации которой он планировал выполнять свои обязательства по договору4.
Полагаем, в данном случае имела место субъективная добросовестность, поскольку исполнитель действовал как обычный участник гражданского оборота, выполняющий принятые по договору обязательства.
3. Признаются недобросовестными действия (бездействие) директора, в частности, если он:
1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;
2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;
3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;
4) после прекращения своих полномочий удерживал и уклонялся от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;
1 Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) 30.11.1994 года № 51-ФЗ ...
2 Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-Ф3 (ред. от 29.12.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 29.12.2022, с изм. от 10.01.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2023) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 О пересмотре постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.03.2014 по делу № А65-15292/2013 Арбитражного суда Республики Татарстан и постановления Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 08.07.2014 по тому же делу по иску «Военной страховой компании» к обществу с ограниченной ответственностью частное охранное предприятие «Альфа-ВБ» : определение Верховного Суда РФ от 22.01.2015 по делу №306-ЭС14-1977 [Электронный ресурс] // Верховный Суд Российской Федерации. URL: https://www.vsrf.ru/stor_pdf_ec.php?id=1232872 (дата обращения: 24.01.2023).
5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.)1.
Этот перечень носит казуистический характер, причем в каждом случае дана характеристика субъективной добросовестности.
Подведем итог. Изложенное позволяет сформулировать следующие заключительные положения относительно концептуальных основ социально ответственного ведения бизнеса.
Феномен социальной ответственности бизнеса интегрирует экономические, экологические и социальные аспекты предпринимательской деятельности на благо как самого бизнеса, так и общества в целом.
Соответственно конститутивными элементами правовой концепции социальной ответственности предпринимателей являются понятия экономической свободы и добросовестности, имеющие нравственную природу и обладающие не только правовым, но и известным экономическим содержанием.
Экономическая свобода находит свое классическое внешнее выражение в личной экономической свободе (свободе производителя, свободе инвестора, свободе акционера и т.д.), частном интересе, максимизации денежного дохода, конкурентной среде хозяйствования, рыночном способе взаимодействия индивидов. Носители экономической свободы презюмируются добросовестными - их поведение характеризуется честностью, открытостью и уважением другой стороны (сделки, правоотношения).
Нравственное, добросовестное и соответствующее закону поведение участников гражданского оборота является необходимым условием поддержания оптимального уровня экономической свободы как элемента публичного порядка (основ конституционного строя) Российской Федерации.
Категории экономической свободы и добросовестности обеспечивают действие принципа баланса между экономической эффективностью и социальной справедливостью.
Данный принцип по своей природе является модификацией общеправового принципа соразмерности. Признак социальности здесь интерпретируется в широком смысле: социальность -всеобщность, нечто касаемое всех и каждого, а не только наиболее нуждающихся. Экономически эффективная предпринимательская деятельность не должна осуществляться в ущерб общему благу, основные параметры которого в настоящее время заложены в стандартах устойчивого развития. Переориентация на устойчивое развитие означает смену приоритетов: не сиюминутная прибыль, хотя бы и баснословная, а достижение долгосрочных показателей устойчивости. В такой системе координат социально ответственный субъект предпринимательской деятельности - это устойчивый субъект, работающий на долгосрочную перспективу и в большей степени способный управлять рисками.
Список источников:
Гаджиев Г.А. Четыре точки зрения на добросовестное владение // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. № 10. С. 89-109.
Галочкина О.А. Механизм реализации экономической свободы: вопросы теории и методологии. Чебоксары, 2005. 282 с.
Давыдова Т.Е. Концепция социального рыночного хозяйства: формирование, развитие, современный подход // Социальное рыночное хозяйство: концепция, практический опыт и перспективы применения в России. М., 2006. URL: https://iq.hse.ru/more/economics/kontseptsia-socialnogo-rinochnogo-hoziajstva (дата обращения: 24.01.2023).
Дождев Д.В. Принцип добросовестности в гражданском праве // Принцип формального равенства и взаимное признание права. М., 2016. С. 147-162.
Нам К.В. Принцип добросовестности: развитие, система, проблемы теории и практики. М., 2019. 276 с.
Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 1916. № 6. С. 56-76.
Скловский К.И. Применение норм о доброй совести в гражданском праве России // Хозяйство и право. 2002. № 9. С. 79-94.
Хамидуллина Ф.И. Парадигмальный подход в изучении нравственных оснований гражданского права // Евразийский юридический журнал. 2017. № 12 (115). С. 169-172.
Якубчик М.М. Комплексное понятие добросовестности: соотношение с доктриной злоупотребления правом // Журнал российского права. 2012. № 10 (190). С. 107-115.
References:
Davydova, T. E. (2006) Kontseptsiya sotsial'nogo rynochnogo khozyaistva: formirovanie, razvitie, sovremennyi podkhod [The Concept of Social Market Economy: Formation, Development, Modern Approach]. In: Sotsial'noe rynochnoe khozyaistvo: kontseptsiya, prakticheskii opyt i perspektivy primeneniya v Rossii. M., 2006. Available from: https://iq.hse.ru/more/econom-ics/kontseptsia-socialnogo-rinochnogo-hoziajstva (viewed 24 January 2023). (In Russian).
1 Шестакова Е.В. Применение принципа добросовестности в судебной практике [Электронный ресурс]. Доступ из информ.-правовой системы «Гарант».
Dozhdev, D. V. (2016) Printsip dobrosovestnosti v grazhdanskom prave [The Principle of Good Faith in Civil Law]. In: Printsip formal'nogo ravenstva i vzaimnoe priznanie prava. Moscow, рр. 147-162. (In Russian).
Gadzhiev, G. A. (2018) Four Points of View Regarding Bona Fide Possession. Herald of Economic Justice. (10), 89-109. (In Russian).
Galochkina, O. A. (2005) Mekhanizm realizatsii ekonomicheskoi svobody: voprosy teorii i metodologii [Mechanism for the Enforcement of Economic Freedom: Issues of Theory and Methodology.]. Cheboksary. 282 р. (In Russian).
Khamidullina, F. I. (2017) Paradigmatic Approach in the Study of the Moral Foundations of Civil Law. Evraziiskii yuridicheskii zhurnal. (12 (115)), 169-172. (In Russian).
Nam, K. V. (2019) Printsip dobrosovestnosti: razvitie, sistema, problemy teorii i praktiki [The Principle of Good Faith: Development, System, Problems of Theory and Practice]. Moscow. 276 р. (In Russian).
Novitsky, I. B. (1916) Printsip dobroï sovesti v proekte obyazatel'stvennogo prava [The Principle of Good Conscience in the Draft Law of Obligations]. Vestnik grazhdanskogo prava. (6), 56-76. (In Russian).
Sklovskii, K. I. (2002) Primenenie norm o dobroï sovesti v grazhdanskom prave Rossii [Application of the Norms of Good Conscience in the Civil Law of Russia]. KhozyaTstvo i pravo. (9), 79-94. (In Russian).
Yakubchik, M. M. (2012) Kompleksnoe ponyatie dobrosovestnosti: sootnoshenie s doktrinoi zloupotrebleniya pravom [The Complex Concept of Good Faith: Correlation with the Doctrine of Abuse of Law]. Journal of Russian Law. (10 (190)), 107-115. (In Russian).
Информация об авторах Р.И. Газизуллин - кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической безопасности и налогообложения Института управления, экономики и финансов, проректор по финансовой деятельности Казанского (Приволжского) федерального университета, Казань, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1178843
Ф.И. Хамидуллина - доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры гражданского права, советник при ректорате Казанского (Приволжского) федерального университета, Казань, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=464599 Scopus Author ID 57292945000.
Information about the authors R.I. Gazizullin - PhD in Economics, Associate Professor of Economic Security and Taxation Department, Institute of Management, Economics and Finance, Vice-Rector for Financial Activities, Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1178843
F.I. Khamidullina - D.Phil. in Law, Associate Professor, Professor of the Civil Law Department, Advisor to the Rector of Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=464599 Scopus Author ID 57292945000.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 29.12.2022; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 23.01.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 21.02.2023.
