Экологизация мировой энергетики: зарубежный опыт и Российская специфика развития чистой энергии Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Вестник Института экономики Российской академии наук

4/2018

П.А. НОСКО

аспирантка Финансового университета при Правительстве РФ

ЭКОЛОГИЗАЦИЯ МИРОВОЙ ЭНЕРГЕТИКИ: ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ И РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА РАЗВИТИЯ ЧИСТОЙ ЭНЕРГИИ

Предметом настоящей работы является разработка рекомендаций для развития возобновляемых источников энергии в России. С этой целью в статье анализируются происходящие в мировой энергетике тенденции, связанные с международной экологической повесткой, изучен конкретный опыт реализации экологически ориентированных мер, рассматривается связь международной экологической повестки и мировой экономики, отмечается, что озабоченность состоянием окружающей среды оказывает влияние на трансформационные процессы в энергетике. Практика европейских стран-лидеров в области возобновляемых источников энергии показана посредством сравнения двух основных механизмов поддержки данной отрасли. Проанализированы особенности внедрения мер стимулирования чистой энергии в России, даны рекомендации по их совершенствованию.

Ключевые слова: экологические риски, мировая энергетика, инвестиции в чистую энергию, возобновляемые источники энергии, возобновляемые источники энергии.

1БЬ: Ъ94, 013, д40, д42, д47.

Экологический вектор развития мировой экономики

Согласно Докладу экспертов Всемирного экономического форума [1] изменяющийся климат входит в число пяти главных тенденций, которые будут определять глобальное развитие в течение последующих десяти лет. Эта перспектива несет в себе риски как для национальных экономик в отдельности, так и для мировой экономики в целом.

В свою очередь, как минимум, с начала 2000-х гг., когда государствами-членами ООН были приняты Цели развития тысячелетия и вступил в силу Киотский протокол по сокращению выбросов парниковых газов, международная климатическая повестка сама является драйвером изменений в мировой экономике. На сегодняшний день оба международных документа обрели новые формы - Целей в области устойчивого развития, вступивших в силу 1 января 2016 г. и охва-

тывающих период до 2030 г., и Парижского соглашения по климату, обязательства по которому будут выполняться с 2020 г. (по завершении второго этапа Киотского протокола). Все перечисленные инициативы вносят свой вклад в трансформационные процессы в глобальном энергетическом секторе.

Следует иметь в виду, что, помимо наличия объективных глобальных рисков, вызванных антропогенными изменениями климата, за международными климатическими договоренностями стоят заинтересованные лица, которые продвигают определенные экологические нормы регулирования, акцентируя внимание на рисках в целях реализации своих коммерческих интересов и вывода произведенной продукции на международные рынки сбыта.

Главным объектом национальных и международных норм экологического регулирования является энергетический сектор, поскольку на выбросы углекислого газа от производства и потребления энергии приходится 60% мировых выбросов парниковых газов [2, с. 10], см. рис. 1. Энергоэффективность, развитие возобновляемой энергетики, использование более чистых технологий при сжигании ископаемого топлива и снижение доли угля в энергобалансе стран - основные акценты международной климатической повестки в отношении самого загрязняющего сектора экономики.

Производственные процессы 7%

Сельское хозяйство 11%

Прочие* 14%

Энергетика 68%

* Прочие включают крупномасштабное сжигание биомассы, разложение после процесса горения, разложение торфа, косвенные выбросы ^О от несельскохозяйственных выбросов МОх и NN3, отходы и использование растворителей.

Источник: Международное энергетическое агентство [2, с. 9].

Рис. 1. Оценочные доли секторов в антропогенных выбросах парниковых

газов

Уже сегодня наблюдаются признаки структурных сдвигов в глобальной энергетике.

1. Имеет место устойчивый рост возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Несмотря на то, что доля альтернативных источников в мировом потреблении первичной энергии пока невелика - 3,2%1, они тем не менее обеспечили 30% роста данного показателя в 2016 г. Причем 40% увеличения использования ВИЭ в прошлом году обеспечил Китай, который вышел на первое место в этой области, обогнав США.

2. На протяжении последних 13 лет значительно росли инвестиции в чистую энергию (рис. 2): с 61,7 млрд долл. в 2004 г. до 348,5 млрд долл. в 2015 г. (отметим, что в 2016 г. объем инвестиций показал снижение на 18% по сравнению с предыдущим годом и составил 287,5 млрд долл.) [3]. Крупнейшими инвесторами в возобновляемую энергетику являются Китай (88,2 млрд долл.), ЕС (71,2 млрд долл.), США (58,8 млрд долл.) и Япония (22,8 млрд долл.) Больше всего средств направляется на развитие солнечной и ветровой энергетики.

3. В мировом первичном потреблении энергии сокращается доля угля (составив 28,1% в 2016 г.) По сравнению с годом ранее мировое потребление угля упало на 1,7%, а объемы добычи сократились на рекордные 6,2%. [4, с. 2]. Это произошло, в частности, вследствие повышения доступности и конкурентоспособности природного газа и возобновляемых источников энергии [4, с. 5]. Другим значимым фактором выступила внутренняя политика Китая по сокращению избыточных мощностей путем закрытия неэффективных угольных шахт, а также введению ограничений на добычу и мер по повышению производительности оставшихся месторождений. Это привело к значительному росту цен на уголь не только в стране, но и на мировых рынках, что способствовало сокращению глобального спроса на данный вид топлива.

200Л 2005 2110!) 2007 201)8 2009 2010 201 I 2(112 2013 2011 2П1Г> 2016

^Исключая крупные ГЭС мощностью более 50 ГВт.

Источник: составлено автором по данным Bloomberg New Energy Finance. Рис. 2. Инвестиции в чистую энергию, в млрд долл.

1 В данное значение не включаются атомная и гидроэнергетика.

Согласно последнему прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА) о развитии мировой энергетики до 2040 г. трансформационные процессы в мировом энергетическом секторе, направленные на сокращение вредных выбросов в атмосферу, будут набирать обороты. Из четырех будущих крупномасштабных сдвигов в мировой энергетике (усиление роли природного газа, развития ВИЭ и повышения энергоэффективности, а также переход Китая к более экологически чистому энергобалансу) два относятся как раз к экологическому аспекту [5]. При увеличении глобальной потребности в энергии на 30% к 2040 г. возобновляемые источники энергии, предполагается, будут удовлетворять 40% роста спроса; на них придется две трети инвестиций в электростанции, наибольший среднегодовой прирост новых мощностей (160 ГВт за период с 2017 по 2040 гг., в сравнении со среднегодовым приростом в 128 ГВт за период с 2000 по 2016 гг.) и 40% в суммарной выработке электроэнергии. Эксперты МЭА прогнозируют ввод новых мощностей угольных электростанций в объеме 400 ГВт за период с 2017 по 2040 гг., что значительно меньше прироста в объеме 900 ГВт за период с 2000 по 2016 гг. [5, с. 2].

Практика показывает, что долгосрочные прогнозы сами по себе не могут служить основой для развития тех или иных отраслей, технологий и т. п. на национальном уровне. Однако ввиду вышеупомянутых текущих тенденций и имеющихся обязательств стран по сокращению выбросов в рамках Парижского соглашения по климату, у многих подписантов которого уже есть национальные планы по реализации экологических мер, можно утверждать, что в отношении мирового энергетического сектора в кратко- и среднесрочном периоде многие ведущие развитые и развивающиеся страны будут идти по пути, обозначенном Международным энергетическим агентством.

Европейский опыт «зеленой» энергетики

Цели стимулирования развития чистой энергии в большинстве стран достаточно близки, страны стремятся к:

• обеспечению безопасности энергоснабжения (снижению зависимости от импорта, диверсификации источников энергии);

• сокращению отрицательного воздействия на окружающую среду;

• стимулированию инноваций и расширение производственных возможностей (увеличению экспортного потенциала, появлению новых компетенций и повышению конкурентоспособности);

• социально-экономическому развитию регионов (за счет создания рабочих мест, производств).

Для достижения данных целей страны разрабатывают стратегии, которые должны быть не только эффективными, но и экономич-

ными. Наиболее часто используемыми механизмами поддержки возобновляемых источников энергии являются зеленый тариф (feed-in tariff) и требования к портфелю ВИЭ (renewable portfolio standard). Первый представляет собой выплату компенсации лицам, производящим электроэнергию из альтернативных источников. Поставщикам гарантируется доступ к единой энергетической системе, а обеспечение стабильности рынка и инвестиционной привлекательности достигается за счет заключения долгосрочных контрактов. Спрос существует благодаря тому, что государство обязывает энергосбытовые компании покупать электроэнергию на основе ВИЭ у производителей. Отличительной чертой зеленого тарифа является фиксированная цена, которая зависит от вида используемых технологий В некоторых странах предусмотрено постепенное снижение тарифа, поскольку при долговременном использовании технологии затраты обычно сокращаются [6].

Требования к портфелю возобновляемых источников энергии обязывает энергосбытовые компании закупать определенный объем (квоту) электроэнергии, производимой на основе альтернативных источников. Отличие от зеленого тарифа состоит в том, что регулятором является квота, а цена за электроэнергию и выбор источника (технологии) определяется рынком. За несоблюдение квоты вводится штраф. Зачастую механизмом предусмотрена возможность торговли квотами.

Каждый из механизмов имеет свои преимущества и недостатки, на которые указывают их критики (табл. 2).

Противники введения зеленого тарифа считают, что он возлагает чрезмерную нагрузку на потребителей и налогоплательщиков, поскольку фиксированная цена препятствует конкуренции [7]. Однако проведенное в 2007 г. исследование, изучившее опыт Германии, Дании и Великобритании показало, что на практике требования к портфелю ВИЭ могут оказаться более дорогостоящим методом поддержки для государства, чем зеленый тариф [6].

Остановимся подробней на опыте поддержке ВИЭ, осуществляемом в Германии и Великобритании - странах-лидерах по производству ВИЭ в Европе.

Германия начала оказывать поддержку научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам в области энергетики еще в середине 1970-х гг. в связи с нефтяным кризисом (тогда объектом поддержки выступали невозобновляемые источники энергии). В конце 1980-х гг. пришло понимание перспективности развития ВИЭ и были приняты программы по продвижению ветровой и солнечной энергетики, предоставлявшие субсидии генерирующим субъектам, и создана правовая основа для того, чтобы сбытовые компании оплачивали более высокие затраты по ВИЭ. Предпринятые шаги оказались

Таблица 2

Преимущества и недостатки зеленого тарифа и стандарта портфеля возобновляемых источников энергии

Преимущества Недостатки

Зеленый тариф существует дифференциация по технологиям ВИЭ, которые находятся на разном уровне развития и отличаются по расходам на производство электроэнергии различие по ценам создает стимул развития ВИЭ в различных географических точках поскольку цена гарантирована, данный метод поддержки позволяет выходить на рынок нетрадиционным производителям энергии (например, домохозяйствам) Известная на средне- и долгосрочный период цена создает уверенность, необходимую для привлечения инвестиций и роста отрасли дороговизна: чрезмерная нагрузка на потребителей и налогоплательщиков фиксированные цены не поощряют конкуренцию, в результате чего чистая энергия не производится по самой низкой цене чрезмерное государственное вмешательство на энергетический рынок

Требования к портфелю ВИЭ Определяемая рынком цена способствует конкуренции, вследствие чего разрабатываются и используются более экономичные технологии Территориальное распределение: критерий наименьших затрат часто ведет к тому, что развитие происходит в концентрированных зонах Высокая конкуренция со стороны крупных участников рынка препятствует генерации ВИЭ небольшими игроками

Источник: составлено автором на основе [6].

эффективными: если в 1989 г. установленная мощность в ветроэнергетике составляла 20 МВт, то в 1995 г. - уже 1000 МВт [8]. Успех Гер -мании в реализации мер, стимулирующих развитие чистой энергии, обуславливается рядом факторов, а именно:

• выбором зеленого тарифа, его грамотной разработкой и своевременным внесением коррективов для решения сложившихся проблем;

• дополнением другими мерами (субсидиями, программами льготного кредитования, введением налога на потребление электроэнергии и повышением налога на ископаемое топливо, за исключением угля, программами обучения);

• институциональными механизмами: вопросы ВИЭ была переданы в ведение Министерства окружающей среды, охраны природы и ядерной безопасности;

• созданием рабочих мест и новых производств, увеличением установленной мощности [6].

Некоторые исследователи считают последний фактор ключевым, поскольку именно положительные социально-экономические результаты привели к тому, что меры стимулирования сохранялись даже при смене правящих партий.

Одновременно в процессе функционирования тарифа обозначился ряд проблем, требующих решения, в частности:

• неравномерное распределение бремени затрат, так как ВИЭ развивались в определенных частях страны;

• поскольку ставка платы производителям была привязана к ценам на электроэнергию, то при падении цен в результате либерализации рынка производители столкнулись с падением выручки;

• были опасения относительно объема финансирования, необходимого для поддержки развития проектов;

• не была предусмотрена плата энергокомпаниям за их производство чистой энергии.

Стимулирование развития ВИЭ в Великобритании стало разворачиваться только в начале 1990-х гг. Механизм поддержки представлял собой систему конкурентных торгов (проводимых в период с 1990 по 1998 гг.), в результате которых соответствующие критериям отбора технологии получали ценовую премию. В течение указанного периода в связи с выявленными недостатками несколько раз менялись правила и цены, прежде всего по причине недостаточного уровня конкуренции на первых раундах торгов и большого спроса на участки с высокой скоростью ветра, что привело к недостаточному разнообразию технологий.

В 2002 г. произошли кардинальные изменения в политике стимулирования возобновляемых источников энергии в Великобритании. Энергосбытовые компании обязали покупать и поставлять в сеть ВИЭ энергию согласно квотам, которые увеличивались каждый год. В случае невыполнения квоты на компанию накладывался штраф, выполнение же квоты финансово поощрялось.

Однако использование инструмента квот не привело к достижению целевых показателей по доле ВИЭ в общем объеме производства электроэнергии, развивались лишь отдельные направления. Это может быть объяснено следующими причинами:

• в рамках используемого механизма инвесторам не была гарантирована цена;

• частотой изменений в регулировании;

• доминирующей рыночной идеологией, в рамках которой и был выбран механизм поддержки [6].

В итоге в Великобритании ВИЭ развивалась более медленными темпами по сравнению с Германией; требования к портфелю ВИЭ оказалось более дорогостоящим способом стимулирования чистой энергии в Великобритании, чем зеленый тариф в Германии.

Чистая энергетика в России

Являющаяся глобальной энергетической державой и ищущая источники структурных изменений в целях стимулирования экономического роста и инновационного развития Россия не может игнорировать тенденции, происходящие в мировой экономике. На сегодняшний день доля ВИЭ в России, к которым относят солнечную, ветровую и малую гидроэнергетику2, составляет менее 1% в общем объеме электрогенерации.

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 28.07.2015 г. №1472-р установлены планы по доведению доли ВИЭ в общем объеме выработки электроэнергии до 2,5% путем ввода новых 5,9 ГВт за период с 2014 по 2024 гг. (Предполагается, что 3,6 ГВт придется на новые ветровые электростанции, 1,52 ГВт - на солнечные3 и 751 МВт - на малые гидроэлектростанции мощностью менее 25 МВт)4,5.

Для реализации намеченных целей в России создано нормативно-правовое поле, предусмотрены механизмы поддержки развития ВИЭ. В Постановлении Правительства Российской Федерации №449 от 28 мая 2013 г.6 прописано, что продавать электроэнергию на оптовом рынке можно через договоры поставки мощности (ДПМ) по цене и в порядке, установленном регулятором, отбор мощностей происхо-

2 В соответствии с указанными далее по тексту нормативно-правовыми документами страны. В этой связи в разделе по России аббревиатура относится именно к данным источникам энергии, если не оговорены прочие.

3 Прим.: функционирующие на основе использования фотоэлектрического преобразования энергии солнца.

4 government.ru/docs/all/102917.

5 Для сравнения, в Германии только за 2016 г. было введено 6,3 ГВт новой мощности суммарно по ветру и солнцу, в Индии - 8,2 ГВт, в США - 16 ГВт, а в Китае новые мощности по данным видам энергии в 2016 г. составили 53,5 ГВт (IRENA. Renewable Capacity Statistics 2017). www.irena.org/publications/2017/Jul/Renewable-Energy-Statistics-201.

6 «О механизме стимулирования использования возобновляемых источников энергии на оптовом рынке электрической энергии и мощности». base.garant.ru/70388616.

дит на конкурсной основе ежегодно на четыре года вперед по критерию наименьших капитальных затрат [9].

В 2015 г. были приняты меры поддержки ВИЭ и на розничном рынке. Механизм поддерживает объекты чистой энергетики, использующие энергию солнца, ветра, биогаз, биомассу, свалочный газ, и малую гидроэнергетику. Постановление Правительства от 23.01.2015 г. № 47 обязало сетевые организации закупать электроэнергию, производимую «зелеными» электростанциями, в объеме не выше 5% от совокупного объема планируемых в очередном году потерь7.

Используемые в России меры поддержки чистой энергии стоит сравнить с механизмами, разработанные европейских странах. Для российской практики характерно следующее:

• цены определяются на основе установленной мощности генерирующих объектов, то есть формула цены установлена (как и в случае зеленого тарифа);

• если не производится минимальный объем электроэнергии, то производители несут потери за счет того, что плата снижается в соответствии с установленными коэффициентами (объем установлен и в стандарте портфеля ВИЭ, но за его несоблюдение в Великобритании предусмотрен штраф);

• существует дифференциация по технологиям;

• Федеральный закон № 35 «Об электроэнергетике» обеспечивает спрос, поскольку обязывает сетевые компании покупать электроэнергию генерирующих объектов ВИЭ по регулируемым тарифам (схожесть с зеленым тарифом);

• привлекательность для инвесторов, наряду с ясностью в отношении цены и объемов, гарантируется долгосрочными контрактами (отсутствие данных стимулов стало причиной медленного развития ВИЭ в Великобритании);

• поставлены стратегические цели по ВИЭ. Достижение этих целей и ограничение объемов поддержки обеспечивается тем, что проекты отбираются в пределах максимально установленного объема мощности на каждый год (то есть государственный бюджет застрахован от перерасхода средств на стимулирование развития

• наличие установленных государством уровней предельных капитальных затрат позволяет контролировать расходы и развивать технологии с наименьшими издержками;

• требование локализации сформировало основы для достижения цели, к которой стремятся страны при разработке мер стимули-

7 Постановление Правительства от 23.01.2015. № 47. п. 2.

ВИЭ);

рования чистой энергии, - получение социально-экономических выгод для регионов, в которых строятся электростанции.

Таким образом, можно утверждать, что разработанные в России меры регулирования на рынке электроэнергии в отношении альтернативных источников энергии содержат в себе черты как зеленого тарифа, так и требования к портфелю ВИЭ, поскольку регулируются и цены, и объемы вводимых мощностей. Важно, что эти меры учитывают те узкие места, которые были выявлены в процессе функционирования механизмов поддержки в европейских странах.

Однако действующий в России механизм также не свободен от недостатков, за истекший период выявлен целый ряд препятствующих развитию отрасли ограничений.

Результаты конкурсов, проведенных за период 2013-2015 гг., обнаружили перекос в сторону отбора большего объема мощностей солнечной генерации в рамках выполнения квот по сравнению с ветро-и гидроэнергетикой (за указанный период: 94,7, 15,9 и 11,9% квот соответственно) [11]. Налицо серьезное отставание от целевых показателей [12], что, вероятно, связано с проблемами, которые будут освещены ниже.

Несмотря на развитие местного производства ряда технологий ВИЭ за счет положения о локализации, локализационные требования8 оказались изначально слишком высокими: невозможно в столь короткие сроки развернуть производство компонентов генерирующих установок возобновляемой энергетики [13]. Причем, при невыполнении требований локализации инвесторы несут риск потерь, поскольку предусмотрены штрафные коэффициенты к расчетной величине платы за мощность [9].

Ряд проблем связан с существующими нормами технического регулирования, которые затрудняют прогнозирование сроков согласования проектной документации, что приводит к росту издержек по реализации проектов.

Применительно к ветроэлектростанциям (ВЭС) эксперты отмечают следующие проблемы:

• К ветротурбинам применяются требования по обеспечению устойчивости элементов конструкции, которые действуют в отношении высотных зданий и сооружений. Такой порядок влечет за собой необходимость перепроектирования и перерасхода материалов, в результате чего фундаменты российских ветропарков обойдутся инвестору дороже, чем в Европе.

8 Требование локализации заключается в том, что для включения в схему государственной поддержки инвесторы должны использовать отечественные технологии в определенном процентном соотношении.

• В российской энергетике существует требование стопроцентного резервирования на случай проведения ремонта основной линии, что по мнению некоторых экспертов, препятствует развитию ВЭС ввиду удорожания проектов. В качестве решения предлагается не строительство дополнительной ЛЭП, а приостановка работы станции [13].

• Строительные нормы проектирования автодорог на территории предприятия, коим является и ВЭС, предписывают прокладывать асфальтированные дороги, соответствующие по качеству дорогам общего пользования. Однако в зарубежной практике, на которую обычно ориентируются при строительстве электростанций на основе альтернативных источников энергии, используются гравийные и даже грунтовые дороги (при условии, что они обладают необходимой несущей способностью), что дешевле асфальта.

Для того, чтобы нивелировать описанные выше факторы, ограничивающие развитие чистой энергетики в России, предлагается следующее.

Как и любой другой отрасли, возобновляемой энергетике нужен долгосрочный сигнал, что данное направление будет развиваться в России и после 2024 года. Из сопоставления имеющихся планов по вводу новых мощностей по Распоряжению Правительства №1472-р к 2024 г. и по суммарному объему генерирующих мощностей ВИЭ к 2035 г. (согласно Энергетической стратегии России на период до 2035 г.) эксперты делают вывод, что по завершении действия программы ДПМ мощности с потенциалом выпуска до 800 МВт/год объектов ВИЭ будут либо не загружены полностью, либо простаивать [13]. Такие перспективы неблагоприятны для отрасли. Во-первых, по причине существующего и предстоящего наращивания рынка ВИЭ в мире, где Россия могла бы стать участником за счет использования уже приобретенных компетенций и получать с этого выгоду, а во-вторых, поскольку благодаря развитию, пусть и не в больших пока масштабах, альтернативной энергетики создаются высокотехнологичные отрасли в отечественной экономике: производство оборудования для возобновляемой энергетики, а также строительство и эксплуатация данных объектов.

В условиях чрезмерной нагрузки на проекты ВИЭ действующие игроки рынка указывают на необходимость внесения изменений в нормативно-правовые акты в сфере строительства и эксплуатации объектов с учетом специфики и международной практики функционирования отрасли альтернативной энергетики. В частности, требуется пересмотр коэффициентов локализации с учетом сроков, необходимых для сертификации и развертывания производства. Кроме того, необходимы поправки в законодательство в части требований к строительству и эксплуатации объектов ВИЭ для снижения излиш-

ней финансовой нагрузки проектов и, следовательно, повышения их привлекательности для инвесторов.

Следует развивать уже приобретенные компетенции и продвигать на мировой рынок продукцию, которая уже производится в нашей стране (примером являются композитные материалы).

Поскольку состоявшиеся конкурсные отборы показали недостаточно высокую заинтересованность отечественных компаний в проектах строительства ВЭС, а также ввиду наличия высокого потенциала получения электроэнергии из биоэнергии, прежде всего, из отходов сельского хозяйства, целесообразно осуществлять поиск партнеров в странах-лидерах по данным направлениям (см. рис. 3).

Источник: составлено автором по данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии. www.irena.org/publications/2017/Jul/ Renewable-Energy-Statistics-2017.

Рис. 3. Объемы мощности установок, производящих электроэнергию из энергии ветра, в ГВт

Заключение

Обеспокоенность глобальными экологическими проблемами, выраженная в международных соглашениях, оказывает влияние на направления развития мировой экономики, в частности, на трансформационные процессы в энергетике. Развитие чистой энергетики в мире будет набирать обороты в кратко-, средне- и, вероятно, долгосрочном периодах.

Рядом развитых стран уже накоплен опыт разработки и реализации политики стимулирования возобновляемых источников энергии. Анализ внедрения механизмов поддержки отрасли в Гер-

мании и Великобритании демонстрирует, что зеленый тариф оказывается более эффективным с точки зрения социально-экономических результатов, достижения целей по альтернативным источникам и объема бюджетных затрат по сравнению с требованием к портфелю ВИЭ по причине того, что последний не дает долгосрочных гарантий инвесторам.

В 2013 г. в России, хоть и с задержкой по сравнению с общемировой практикой, законодательно был дан старт развитию возобновляемых источников энергии. В российских нормативно-правовых актах учтены многие факторы, которые обеспечивают привлекательность инвестиционных вложений в отрасль. За этот период определилась специфика развития отечественных ВИЭ (в частности, отбор мощностей намного ниже предоставляемых на конкурсах квот по ветровой и малой гидроэнергетике), сформировались определенные компетенции, но и наметились проблемы, требующие решения. Изменение коэффициентов локализации, создание специальных требований к строительству и эксплуатации ветроэлектростанций с учетом их специфики и развитие экспортного потенциала композитных материалов будут способствовать более эффективному развитию чистой энергии в России. Нет сомнения в перспективности развития данного сектора: это позволит не упустить выгоду как от развития высокотехнологичных отраслей внутри страны, так и от реализации продукции на международном рынке. Партнерами по развитию ВЭС и биоэнергетики могут стать некоторые страны БРИКС, с которыми уже налажено экономическое взаимодействие.

ЛИТЕРАТУРА

1. World Economic Forum. The Global Risks Report 2017: 12th Edition. Geneva: World Economic Forum, 2017.

2. IEA. CO2 Emissions from Fuel Combustion: Highlights. Paris: OECD/IEA, 2016.

3. Bloomberg New Energy Finance. Record $30bn for offshore wind but overall investment down. about.bnef.com/blog/record-30bn-year-offshore-wind-overall-investment.

4. BP Statistical Review of World Energy. London: BP Statistical Review of World Energy, 2017.

5. IEA. World Energy Outlook 2017: Executive Summary. OECD/IEA, 2017.

6. Lipp J. Lessons for effective renewable electricity from Denmark, Germany and the United Kingdom // Energy Policy. 2007. № 35. Рр. 5481-5495.

7. Komor P. Renewable Energy Policy. New York: iUniverse Inc., 2004.

8. Grotz C. Handbook of Renewable Energies in the European Union: Case Studies of the EU-15 States / Second ed. Peter Lang Verlag. Frankfurt: In: Reiche, D. (Ed.), 2005.

9. Eichhammer W. et al. Greenhouse Gas Reductions in Germany and the UK: Coincidence or Policy Induced? An Analysis for International Climate Policy. German Environment Ministry, Berlin, 2001.

10. Гречухина И.А., Кудрявцева О.В., Яковлева Е.Ю. Эффективность развития рынка возобновляемых источников энергии в России. // Экономика регионов. 2016. Т. 12. Вып. 4. С. 1167-1177.

11. Национальное рейтинговое агентство. Развитие альтернативной энергетики в России. www.ra-national.ru/sites/default/files/analitic_article/Развитие%20альтернатив-ной%20энергетики%20в%20России%201^.

12. Осьмаков В. Ватты и технологии: зачем России возобновляемая энергетика // Forbes. 21.09.2017. www.forbes.ru/tehnologii/350313-vatty-i-tehnologii-zachem-rossii-vozobnovlyaemaya-energetika.

13. Каланов А. Возобновляемая энергетика в России: стоять на месте или сделать первый шаг // Forbes. 18.04.2017. www.forbes.ru/biznes/342905-vozobnovlyaemaya-energetika-v-rossii-stoyat-na-meste-ili-sdelat-pervyy-shag.

ABOUT THE AUTHOR

Polina Anatolyevna Nosko - Master of Science, Postgraduate Student of the Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia. polina.nosko@gmail.com

ECOLOGIZATION OF WORLD ENERGY: FOREIGN EXPERIENCE AND THE RUSSIAN SPECIFICITY OF CLEAN ENERGY DEVELOPMENT The subject of this work is the development of recommendations for the development of renewable sources energy in Russia. To this end, the article analyzes the trends in the world energy, related to the international environmental agenda, specific experience was studied in the implementation of environmentally-oriented measures, the relationship between the international environmental agenda and the world economy is considered, it is noted that concern over the state of the environment affects the transformation processes in the energy sector. The practice of European countries-leaders in the field of renewable energy sources is shown by comparing the two main mechanisms of supporting this industry. The specifics of the introduction of measures to stimulate clean energy in Russia were analyzed, and recommendations for their improvement were given.

Keywords: environmental risks, world energy, investments in clean energy, renewable energy sources, renewable energy.

JEL: L94, O13, Q40, Q42, Q47.