CC BY
107
ДИСКУССИИ
УДК 3 71.261 ББК Ч 421.28
Е. А. Ермолова, Ю. Н. Зверева, Г. Б. Морозов
Екатеринбург
ЕГЭ КАК ФАКТОР КОРРУПЦИОННЫХ ОСНОВАНИЙ ПОСТУПЛЕНИЯ МОЛОДЕЖИ В РОССИЙСКИЙ ВУЗ
ГСНТИ 14.01.11 Код ВАК 13.00.01
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: реформа образования; коррупция в образовании; ЕГЭ; коммерциализация образования; деградация массового образования.
АННОТАЦИЯ. Рассматривается массовый переход к ЕГЭ и абсолютизация его результатов, которые привели к усилению ряда негативных тенденций в современном российском образовании. Результат — переход коррупции из вузов в школы, завышение баллов и фальсификация результатов.
E. A. Ermolova, Y. N. Zvereva, G. B. Morozov
Ekaterinburg
UNIFIED STATE EXAMINATION AS THE FACTOR OF THE ADMISSION PROCEDURE CORRUPTION IN THE RUSSIAN HIGHER SCHOOL
KEY WORDS: education reform; corruption in education; unified state examination; education commercialization; degradation of mass education.
ABSTRACT. We consider a mass transition to unified state examination and absolutization its results, which led to increased number of negative trends in modern Russian education. The result is transition of corruption from universities to schools, overstatement score and falsification of results.
Коррупция — преступление, заключающееся в прямом использовании должностным лицом прав, связанных с его должностью, в целях личного обогащения.
Большой энциклопедический словарь
В истории человечества многократно отмечался феномен ошибочно сформулированных проблем, после чего их нормальное решение затягивалось на десятилетия, а то и на столетия. В России сегодня одним из примеров такого феномена стало проведение Единого государственного экзамена (ЕГЭ). Сформированная его авторами система не только трудоемка и дорогостояща, но и чрезвычайно уяз-
© Ермолова Е. А., Зверева Ю. Н.,
вима для фальсификации. ЕГЭ расширяет не столько возможности поступления абитуриентов в вузы, сколько возможности подачи туда документов, создавая огромный конкурс, не имеющий под собой реальной содержательной основы. При этом ЕГЭ одновременно ограничивает большую часть абитуриентов, прежде всего «вчерашних школьников», невозможностью в год окончания школы «досдать» недос-
Б ., 2 0 11
Морозов Г.
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
тающий экзамен, придя в вуз. Поэтому в случае неудовлетворительной сдачи теста, абитуриент встает перед выбором: продолжить свое образование в другом образовательном учреждении, платить за обучение или же на два года «выбыть» из системы образования.
Поэтому все более популярным становится четвертый путь — обойти систему, «купив нужные результаты теста». Монополизируя систему оценки знаний, ЕГЭ создает новую почву для коррупции. Вот почему он не может быть адекватным инструментом оценки знаний. К тому же ЕГЭ не должен оставаться единственным мерилом качества подготовки абитуриентов в национальном масштабе.
Сегодня возникает ощущение того, что на протяжении последних тридцати лет наша страна живет в непрерывном эксперименте, не имеющем не только «конца и края», но и четкого последовательного плана его реализации из-за отсутствия «национальной идеи» о том, «что строить», «для кого (для чего) строить» и «кто будет это строить». Отсюда непоследовательность, скороспелость и затянутость образовательных реформ практически полностью дискредитируют их положительные стороны, в том числе связанные с введением ЕГЭ. В какой-то мере он напоминает электронный проездной, позволяющий сэкономить время и силы учащихся и преподавателей. Но это не делает ЕГЭ адекватным инструментом решения существующих проблем в сфере образования.
До недавнего времени в одной связке с ЕГЭ следовали так называемые ГИФО — государственные именные финансовые обязательства, выступающие в качестве главного инструмента коммерциализации профессионального образования. Проще говоря, учиться за счет государства смогут не все, а только определенное число первокурсников, остальным придется платить. Становится очевидным факт, что при такой системе регионы с высоким пока еще уровнем образованности населения при сохранении механизма ГИФО рискуют превратиться в территорию с неграмотным населением. Да и сама стратегия
коммерциализации образования не способствует развитию личности и не содействует укреплению российского государства. Она разрушительна для России, так как по индексу развития человеческого потенциала Россия находится сейчас на 71-м месте в мире [1] (и это в год 50-летия полета первого россиянина в Космос, тогда весь мир признал советское образование одним из наилучших на планете). В результате «реформ» Россия сегодня уже лишилась народного образования, оно расслоилось на элитное, элитарное и массовое [2]. При этом массовое образование стремительно деградирует.
Коммерциализация запустила механизм массового «засорения» кадрового потенциала России и усиления неравенства. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) считает, что неравенство граждан России в области образования приняло угрожающий характер. Ни в одной стране мира результаты экзамена не связывают с ГИФО. Не случайно известный российский социолог М. Рут-кевич называет ГИФО «явно антисоциальной идеей». Еще более резкую оценку ГИФО озвучил известный ученый и общественный деятель, ректор Московского высшего технического училища им Баумана Б. Федоров: «Что касается ГИФО, то их идея, в чем же их преимущество, просто не понятна. Приходится слышать, что их введение позволит повысить доступность образования, привлечет новые средства в сферу образования. Что касается доступности, дело обстоит совсем иначе. ГИФО расширяют платную составляющую образования и тем самым снижают его доступность. Ни в одной стране мира ГИФО нет, а где были, от них отказались» [6]. Многие авторы, среди которых преимущественно ученые, педагогическая и научная общественность, считают ЕГЭ мощным средством разрушения того образования, которое еще ценится в мире.
Сегодня коррупция в сфере поступления абитуриентов в вузы перешла из вузов в школы, где сейчас сдают ЕГЭ. Невозможно отрицать того факта, что при сдаче возможны многочисленные
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
фальсификации. Введение ЕГЭ не смогло решить ту главную проблему, которую оно было призвано решить — проблему коррупции. По международным данным, мы где-то на 154 месте в рейтинге коррупции [7]. И лучшие места по этому показателю российскому образованию пока «не светят». Поэтому россияне будут искать коррупционные схемы при проведении ЕГЭ, поскольку юридическая ответственность за эти деяния в УК и КОАП РФ практически отсутствует, а результаты его очень значимы для человеческой карьеры. Меняется только схема. За определенную сумму перед экзаменом можно купить именно те ответы, которые будут у «покупателя». Все как раньше: нужно только знать «кому дать на лапу». А массовые средние школы все больше ориентируются в своей деятельности именно на подготовку к сдаче ЕГЭ, т. е. на механическое заучивание учениками определенного объема информации. Понимание и творчество отдается на откуп платных курсов, частных школ, гимназий, репетиторов и становится все более недоступным для большинства населения.
Конечно, даже при таких условиях останутся талантливые дети. Никуда не исчезнут родители, работающие на нескольких работах, чтобы оплатить курсы, обучение в гимназии, платное место в университете и место в общежитии для своих детей. Сохранятся студенты, работающие ночами и экономящие на всем, чтобы оплатить обучение. И чем дальше будут заходить реформаторы, тем талантливее нужно быть детям, больше работать родителям и больше экономить студентам, чтобы обеспечить возможность получения высшего образования. При этом качество массового образования будет снижаться. Причем это будет зависеть даже не от изучаемого материала: как можно получить хорошее образование, если не иметь возможности посвящать время учебе? Данное утверждение касается прежде всего работающих студентов, однако и школьники, чьи родители не имеют возможности заниматься с ними и контролировать процесс обучения, остаются предоставленными сами себе, что также не может не сказаться на уровне их образования и
воспитания. Хорошее образование будет стоить все дороже и становиться все менее доступным. Выпускники учебных заведений будут иметь все более узкоспециальный набор знаний и навыков. Еще недавно знания американских студентов были предметом шуток в нашей стране. Сегодня это уже не вызывает смеха — это наше будущее.
В условиях нынешней демографической ситуации количество абитуриентов в ближайшие годы будет только сокращаться. И в этой ситуации государство в состоянии обеспечить каждому, окончившему школу, поступление в вуз на бюджетное место. А отсев может производить уже сам вуз на основании академической успеваемости студентов.
Сейчас семья «вкладывается» в ЕГЭ, раньше она «вкладывалась» во вступительные экзамены. А после поступления в университет учащийся практически не мотивирован, так как уверен, что все равно получит диплом. У него нет ценностного отношения к своей учебе в вузе. Эта оценка уничтожающе характеризует ЕГЭ как инструмент «расхолаживания» абитуриентов и студентов.
В. Филиппов, министр образования России в 1998—2004 гг., справедливо заметил: «Коррупцию в одной отдельно взятой сфере победить невозможно». В СМИ представлено множество различных статей, подтверждающих факты коррупции. В основном они говорят о взяточничестве. В аналитическом отчете «Общества защиты прав потребителей образовательных услуг» говорится, что оборот денежных средств, связанных с коррупцией, в прошлом году составил порядка $5,5 млрд. По данным ЮНЕСКО, только на этапе поступления в вузы они достигают $520 млн, а МВД оценил оборот «грязных денег» в $1,5 млрд [5].
Есть еще один момент, невидимый со стороны, — рост числа абитуриентов, поступающих в вузы по справке об инвалидности, дающей право на внеконкурсное поступление. Достаточно иметь сертификат с минимальными зачетными баллами по каждому предмету, справку, подтверждающую инвалидность, — и место в вузе гарантировано. Некоторым российским вузам, реали-
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
зующим престижные программы обучения, правда, удалось защитить себя от основной массы таких абитуриентов, получив право проводить дополнительные вступительные испытания по выбранной специальности. Но таких вузов сегодня немного, остальные вынуждены принимать абитуриентов, представивших соответствующие
справки на бюджетные места вне конкурса, даже если их оценки по ЕГЭ соответствуют «слабой тройке». Велика вероятность и того, что членами приемных комиссий вузов уже были замечены совершенно здоровые абитуриенты со справками об инвалидности.
Далека от совершенства, как оказалось, и информационная безопасность материалов по ЕГЭ. Основные риски здесь связаны с доставкой, хранением и их использованием, особенно на региональном и муниципальном уровнях, а также непосредственно во время экзамена и при последующей обработке бланков ответов. Именно здесь могут происходить основные злоупотребления. На практике это может выглядеть следующим образом: материалы ЕГЭ поступают в региональные органы руководства образованием чуть ли не за две недели до дня сдачи экзамена. Там их просматривают, вносят минимальные изменения и рассылают в местные школы под видом обычных контрольных работ. Работы пишут, а потом пристально работают над ошибками, разбирая их по косточкам. Через пару дней после этого выпускники приходят писать ЕГЭ и обнаруживают знакомый текст. Естественно, пишут они его прекрасно, а общие результаты сдачи ЕГЭ по региону очень высокие, но не пугающе запредельные. Логично предположить, что помимо подсказок такого рода существуют и много других, явно незаконных способов завышения оценок по ЕГЭ.
Не понесли материальных потерь и сами организаторы ЕГЭ, а также покупатели и продавцы дорогостоящей зарубежной техники и секьюрпаков, организаторы тысяч различных комиссий, издатели книг и пособий по подготовке к ЕГЭ, а также и частные компании, занимающиеся обслуживанием ЕГЭ. Сегодня именно они представляют
собой очень серьезную группировку наиболее заинтересованных в ЕГЭ лиц.
Благодатную для коррупции почву создают и другие «инструменты» неограниченного вмешательства чиновников в сферу образования — это государственные образовательные стандарты, аттестация и аккредитация образовательных учреждений. По сути, посредством этих инструментов чиновники подчинили своей воле все образовательные учреждения страны. В других странах с развитой высшей школой все перечисленное — инструменты общественного контроля. В России, к сожалению, сейчас «нет силы, которая могла бы взять эти главные инструменты коррупции из рук чиновников под общественный контроль» [1]. Прием в вузы — это многоплановая научно-прикладная проблема профессионального отбора абитуриентов, способных освоить определенную образовательную программу. Эта проблема решается созданием независимых региональных и внутривузовских центров тестирования, разработкой систем профессионального отбора.
В прессе многократно сообщалось, что ЕГЭ даст возможность вывести из теневого оборота миллиарды рублей, которые родители платят за занятия с репетиторами и на взятки членам приемных комиссий [1]. Даже если предположить, что возможность взяток теперь полностью исключена, без дополнительных занятий учащимся будет трудно набрать высокий балл по ЕГЭ. На прямой вопрос корреспондента «Единый государственный экзамен (ЕГЭ) вводится для того, чтобы победить коррупцию на вступительных экзаменах в вуз?» бывший министр образования В. Филиппов ответил так: «Вовсе не для этого. И не для того, чтобы как класс ликвидировать репетитора. Так многие сегодня думают. ...Могу совершенно официально сказать: борьба с коррупцией — это вообще работа других ведомств, а не Министерства образования. Кроме того, я считаю, что коррупцию в отдельно взятой отрасли вообще нельзя победить: ни в налоговой полиции, ни в милиции, ни тем более в образовании, потому что в образовании
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
умные люди собрались: все равно что-нибудь придумают» [7].
Спикер Государственной думы Б. В. Грызлов заявил, что «...введение ЕГЭ нанесет удар по коррупции в области вступительных экзаменов» [8]. Приведенные примеры показывают, что в очередной раз чистые помыслы наших законодателей, столкнувшись с действительностью, обернулись против рядовых граждан. Не секрет, что вступительные экзамены в вуз превратились для иных лиц в неплохую кормушку. Не менее серьезно то, что «абитуриентская» математика (все эти модули, тригонометрические уравнения, логарифмы с неизвестным основанием и т. п.) не имеет никакого отношения ни к школьному образованию, ни к сути предмета. Кто ее культивирует, тот, видимо, и живет за счет этого расхождения. Именно против засилья возникшей камарильи (особенно в престижных вузах) будто бы и направлен ЕГЭ.
Получается, что на деле прорехи реформы образования существенно снижают объективность процедуры поступления в вузы. Проблема, с одной стороны, связана с тем, что не все предметы являются обязательными к сдаче ЕГЭ, а с другой — вызвана возможностью вузов трактовать ЕГЭ по своему усмотрению. Можно ссылаться на то, что реформа только развивается, однако очевидно, что бесконечные корректировки в угоду административной системе только губят саму идею ЕГЭ. А за следующими из этого «казусами» стоят судьбы тысяч молодых россиян, которые, вступая во взрослую жизнь, сразу сталкиваются с ошибками и не-доработанностью системы.
Если авторы образовательных реформ хотели искоренить коррупцию в вузе, то причем тут школа? Зачем потребовалось менять систему школьного образования? Большая ошибка, по нашему мнению, состоит в абсолютизации результатов сдачи ЕГЭ. ЕГЭ в его нынешнем виде годится только для детей среднего уровня интеллекта. При высших и низших оценках, полученных при сдаче ЕГЭ, получаются слишком высокие погрешности — до 15 баллов. А на практике решающую роль для по-
ступления на бюджетное место играет каждый балл. Кроме того, в 2010 г. в ряде вузов были проведены проверки на предмет соответствия реальных знаний первокурсников баллам, указанным в сертификатах ЕГЭ. От 20 до 60% студентов не смогли подтвердить высокую оценку, полученную на экзамене [7].
Теперь, когда ЕГЭ повсеместно становится вступительным экзаменом, оценки завышаются еще больше. Все российские семьи теперь стремятся к тому, чтобы получить как можно более высокие результаты, и если над тем, как защитить ЕГЭ от фальсификаций, будут ломать головы сотни людей, то над тем, как обойти эти правила, сотни тысяч.
Будучи Президентом Российской Федерации В. Путин в одном из своих обращений сообщил, что ЕГЭ проводится для того, чтобы упростить для молодых людей, особенно из отдаленных регионов России, процедуру сдачи экзамена при поступлении в вузы, в том числе престижные. Он упомянул и о второй важной цели этого экзамена — снизить уровень коррупции в образовательной сфере: «Коррупция — враг безжалостный и подлый, уничтожающий, как ржавчина металл, общество и государство. Главным фактором борьбы с коррупцией является создание в стране гражданского общества, основанного на законе. Защитой от такого рода социальной ржавчины являются сознательные граждане и справедливые законы. Формирование граждан, способных бороться с коррупцией, и принятие эффективных законов — главная задача народа, не желающего быть выброшенным на задворки истории и исчезнуть с лица земли» [6].
Однако фактическая секретность, возведенная правительством вокруг результатов ЕГЭ, вполне соответствует главным признакам коррупции — непрозрачности и правового вакуума. С точки зрения социологии ЕГЭ чреват усилением социальной дифференциации молодежи — самым верным признаком политической нестабильности общества. ЕГЭ попирает и установленную законом автономию вузов. Еще в давние времена В. Гумбольдт считал, что государству следует всегда помнить, что оно не может и не должно подме-
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
Б-шаЦ; pedobraz@uspu.ru
нять университеты в их деятельности, как и то, что, каждый раз вмешиваясь в нее, оно создает препятствия. Но осуществляемые реформы игнорируют подлинные проблемы школы, не ориентированы на обеспечение равных условий получения гражданами образования. Как правило, вопрос о его содержании заменяется обсуждением вопроса лишь об упрощении контроля качества, для которого опять же не создано объективной и достоверной системы показателей.
По нашему глубокому убеждению, с ЕГЭ необходимо снять функцию пропуска для поступления в вузы, оставив за ним лишь аттестацию уровня знания учеников. Для эффективной борьбы с коррупцией нужен Национальный проект, объединяющий политическую волю и национальное тестирование, где ведущую роль играют не государственные чиновники, а общественность и профессиональные сообщества. Они же должны устанавливать контроль, исключающий всякие нарушения образовательного законодательства, которое, в свою очередь, необходимо заново создавать для решения проблем кардинального повышения интеллектуального потенциала российского общества.
При этом необходимо повысить прозрачность в организации ЕГЭ, в определении субъектов юридической ответственности при осуществлении экзаменационных процедур, устранив сегодняшнюю неясность — где принимаются решения и на ком лежит окончательная ответственность за их реализацию.
Важно также четко на нормативном уровне разъяснить процедуры преобразования исходных тестовых баллов в измерения и оценки, так, чтобы они были поняты и приняты обществом, родителями, администрацией школ и самими учителями. Необходимо установить более жесткий контроль и над переходными экзаменами в вузах. То есть отвергать ЕГЭ не нужно. Его следует использовать, преобразовав из единого государственного экзамена в единое государственное оценивание, сделав необязательным (по выбору учащихся и по выбору вузов) и не единственно возможным для абитуриентов вариантом поступления в вуз.
Реально для противодействия коррупции сегодня необходимо формирование двух общественных институтов: политической конкуренции и независимых судов. Вероятность уменьшения коррупции станет реальной, как только общество поймет угрозу коррупции национальной безопасности, социальной ответственности государства, развитию бизнеса и образования и когда оно жестко выскажет властям свои требования по противодействию этому злу во всех сферах жизни, как это было в Италии в борьбе с мафией. Пока же власть лишь озвучивает проблему, но сама с собой (образно выражаясь, «пчелы меду не противостоят») бороться не может, поскольку выстроила политическую вертикаль на всех уровнях, по сути, подавив в стране даже самую малую политическую конкуренцию. Поэтому в стране и нет независимых судов, депутатов и сенаторов, законопослушных чиновников и граждан.
Станет ли меньше коррупции в образовании, если еще на ранних стадиях родители, учителя и сам ребенок будут более информированы о том, как устроена вся система и что ждет их в будущем. Пока же проблема состоит именно в отсутствии доступа к информации о возможностях и «опциях» устройства всей системы получения профессионального образования. Чем более она будет понятна каждому, тем более осознанный выбор в будущей профессии смогут сделать ребенок и его родители, выбрав для себя другую образовательную опцию, более оптимальную и менее затратную.
К сожалению, в объективной оценке на экзамене и при поступлении в вуз в России заинтересованы немногие — главным образом это те, кто не может платить за свое обучение или за поступление на «бюджет». Для большинства же заинтересованных участников коррупционных отношений в сфере организации сдачи ЕГЭ экзамены представляют собой для одних неиссякаемый источник «заработка», для других — возможность, не имея необходимых знаний и подготовки, получить высшее образование. Если учесть, что учатся такие «платные» студенты, как правило, неуспешно, то взятка превращается, по сути, в плату за
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
покупку диплома о высшем образовании. Пока многих это устраивает. Остается надеяться, что жесткая рыночная экономика сделает ненужными псевдодипломы, поскольку для успеха в современном бизнесе нужен не просто документ о высшем образовании, а реальные знания и умения его обладателя.
Подводя итог нашим рассуждениям, отметим, что практика проведения ЕГЭ показала необоснованность позиции его сторонников о том, что такая форма сдачи экзаменов способна решить проблему с коррупцией. Фактически ЕГЭ породил огромную волну мошенников, которые зарабатывают огромные деньги на изготовлении и распространении тестовых заданий.
Изначально, когда разрабатывался и внедрялся ЕГЭ, были мнения, что это поможет бороться с коррупцией. На деле коррупция просто переместилась из вузов в школы и пункты приема экзаменов. ЕГЭ не только не решил проблему, он усугубил ее. По мнению президента Всероссийского фонда образования С. Комкова, уровень коррупции в России при поступлении в вузы после введения ЕГЭ вырос в 20—25 раз. «Если в 1994— 1995 гг. уровень коррупции при поступлении в вузы составлял порядка 150 млн долларов в год, то сегодня он уже доходит до 5 млрд долларов в це-
ЛИТЕРАТУРА
1. 2.
3456.
78. 910.
лом по стране. Львиная доля всего этого идет за счет ЕГЭ» [7].
В уважающих себя вузах образовательной коррупции не было, нет и, наверное, не будет. Если даже туда и поступит студент с фальшивым результатом ЕГЭ, дольше одного семестра он там не задержится. Но таких вузов единицы. Если дело так пойдет и дальше, то в скором времени придется применять радикальные меры — например, вообще лишить лицензий большинство негосударственных вузов и ликвидировать их, а во многих государственных проводить тщательную академическую ревизию.
Думается, поэтому необходимо как-то упорядочить многочисленные эксперименты над системой образования и другими сферами жизни общества, приведя саму систему в стабильное состояние. Это создаст надежную базу последующего позитивного развития российского общества и решения многих его социально-экономических проблем, возникающих объективно, но в большей мере являющихся результатом действий неумных и неуемных реформаторов, которые в последние четверть века экспериментируют над страной, как правило, в ущерб реализации ее социально-экономических и политических интересов.
АВАНЕСОВ В- С- Куда ведут реформы образования? // Народное образование, 2001- № 5-АВАНЕСОВ В- С- Основные инструменты коррупции в образовании // Социология коррупции: сб. докл. междунар. науч.-практ. российско-германской конф., Москва, 20 марта 2003 г- / ИНИОН ; РАН- М-, 2003- Вып. 5-
ЗАКОН «Об образовании» от 10 июля 1992 г. № 3266-1- URL: http://www.rg.ru/ 1992/07/31/obrazovame-dok.html.
КОНСТИТУЦИЯ Российской Федерации 1993 г. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki. НАГОРНЫХ И. Владимир Путин распробовал плоды просвещения на встрече с рабочей группой по реформе образования // Коммерсант. 2001. № 154.
ФЕДОРОВ И. Б. Проблема развития высшего образования // Москва на пути модернизации и кадровый потенциал как решающий фактор ее эффективного развития : материалы науч.-практ. конф. М., 2002. http://www.faito.ru/archnews/1169128794,1180509276. http://www.ozppso.ru/presscentre.
http://www.proretail.info/index.php?id= 73&tx_ttnews [tt_news]=11100&cHash=05f3e07d4c. http://www.tusur.ru/ru/centers/ckr/news.html?path=2009/10/22.html.
Статью рекомендует д-р пед. наук, проф. П. В. Зуев
Педагогическое образование в России. 2011. № 4
E-mail: pedobraz@uspu.ru
