CC BY
44
УДК 332.132-027.236(470.13)
ЭФФЕКТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО - ФАКТОР РАЗВИТИЯ РЕСПУБЛИКИ КОМИ
Т.Е. ДМИТРИЕВА
Институт социально-экономических и энергетических проблем Севера
Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар
dmitrieva@iespn.komisc.ru
На основе анализа тенденций развития стратегического планирования утверждается, что пространство становится приоритетом стратегий социально-экономического развития регионов на долгосрочный период. Раскрыты содержание, формы и функции пространства. Эффективное пространство представлено как полноценный полисетевой каркас с перспективными опорными пунктами. В рамках проекта Стратегии социально-экономического развития Республики Коми до 2030 г. даны оценка пространства северного региона и стратегические направления его преобразования.
Ключевые слова: пространство, пространственное развитие, каркас, стратегия развития региона
T.E. DMITRIEVA. THE EFFECTIVE SPACE - FACTOR IN THE DEVELOPMENT OF THE KOMI REPUBLIC
The analysis of global and Russian trends in the strategic planning, the best samples of spatial organization in regional strategies of socio-economic development in Russia determined that the spatial approach as one of the new factors in the territorial development becomes a priority of long-term socio-economic development of the region.
The "action space" concept understands space as material objects for the implementation of activity. Its improvement is the essence of spatial development realized as a correction of the territorial frame.
The paper describes the features of regional space: high concentration of economic base and social services; breaks in transport connectivity; infrastructure constraints in living and business development; instability of the settlement system. The project of the Strategy of socio-economic development of the Komi Republic till 2030 sets strategic directions of the formation of a balanced, well-equipped and connected space.
Keywords: space, spatial development, the development framework, regional development strategy
Пространство: содержание, функция, форма
Содержание пространства уяснено на основе изучения философских и географических концепций. В результате зафиксирована категория «пространство действия», которая отражает связь «общество - действие - пространство» и базируется на социальности, определившей поворот к пространству во многих науках [1]. Социальную теорию пространства раскрывают исследования Д. Харви, М. Кастельса, Э. Соуджея и Б. Верлена, единодушных во мнении о решающей роли социальных отношений в формировании пространства.
Наиболее полно роль действия выражена у Б. Верлена, для которого «пространство не эмпирическое, но формальное и классификаторское понятие. Это система координат для физических составляющих действия и обозначение для проб-
лем и возможностей, относящихся к исполнению действия в физическом мире» [2, с. 33].
В развернутом определении содержания обозначены следующие признаки пространства:
- всегда пространство социального (включающего человека) действия, развития определенного процесса;
- условия (и последствия) действия, понимаемого как продуманная и «свободно» осуществляемая деятельность, способствующая или предотвращающая изменение мира;
- условия размещения «материальных образований, включенных в действие», осмысленного «в системе координат», заданных его спецификой и ориентирующих поведение субъекта.
Человек вовлечен в социо-пространственную диалектику с социальными процессами, формирующими пространство, и пространством, которое
формирует социальные процессы и своей «геометрией» влияет на их эффективность.
Методологические и методические аспекты связаны со структурой исследовательской работы с пространством и решением задач:
- уяснения роли и содержания видов деятельности (социальных процессов), конституирующих пространство, в частности северного региона;
- разработки способов и выявления специфики, а именно релевантности (соответствия) и про-блемности размещения их материальных объектов;
- определения векторов и градиентов перестройки пространства для повышения эффективности социального процесса с учетом поиска новых форм материальных объектов и новых схем их размещения.
Такой подход - измерение, проблематизация пространства и предложения по его преобразованию - применительно к конкретным социальным процессам реализован в отношении развития социального сервиса (услуг образования и здравоохранения) и внутреннего туризма Республики Коми [3, 4]. Здесь же подчеркнем, что изменение условий продуцирования определенной деятельности, выход на новое размещение материальных объектов, обеспечивающее рост эффективности процесса, отражает главную функцию пространства и составляет суть пространственного развития.
Продуктивным подходом к описанию пространства как определенного порядка сосуществования объектов, учитывая его «реляционные корни», представляется использование категории «отношения». При этом важно рассматривать как отношения взаиморасположения, так и взаимодействия. Параметрами взаиморасположения служат расстояния между объектами (в том числе между людьми, а также людьми и производственными объектами), характеризуя их близость (или отдаленность друг от друга), а также плотность их распределения, которые могут интерпретироваться как разная степень концентрации и доступности производимого блага (продукта, услуги).
Предметно преобразование пространства «окрашено» спецификой территориальной организации процесса, например, определенного вида экономической деятельности. В то же время существуют общие барьеры, присущие порядку расположения материальных объектов, обеспечивающих функционирование практически всех социальных процессов, протекающих в северном регионе, в виде больших расстояний между объектами, низкой плотности и существенной разобщенности профильной деятельности. Это позволяет предположить и общие векторы действия, направленного на изменение неудовлетворительного порядка объектов, в частности, обеспечение связанности и взаимодействия.
Форма пространства. В морфологическом плане отношения расположения и слабые связи между объектами выстраивают линейно-узловые конструкции - каркасы процессов и систем, структурируя «пространство мест», характерное для индустриального общества. Сильные взаимодействия образуют «пространство потоков» или сети, отражающие ин-
формационное, сетевое, постиндустриальное общество, генезис которых описан М. Кастельсом [5].
Пространство, где одновременно развиваются тенденции деиндустриализации, новой индустриализации и постиндустриализации, что имеет место в реальной жизни, правомерно определять, как сетевое (линейно-узловое), состоящее «из коридоров и компактных ареалов-узлов». Встроенное в территорию конкретного региона оно представляет каркас в узком смысле (применительно к определенному процессу, виду деятельности, например, транспортный) либо каркас в широком смысле (опорный каркас хозяйства и расселения) [6, 7].
Образ каркаса, остова, на котором все остальное держится, остова, который формирует территорию, придает ей определенную конфигурацию, или опорного каркаса, который представляет собой сочетание главных фокусов (центров) хозяйственной, социальной и культурной жизни страны, а также соединяющих их социально-экономических линий, является классическим аналитическим и конструктивным инструментом экономической географии [8, 9].
С эволюцией строения системы пространственное развитие связывает С.А. Тархов, в отличие от территориального развития, направленного на изменения функционального характера [10]. Как выявление реального пространственного каркаса развития, включая узлы опережающего роста и связи между ними, планирование направлений опережающего развития этих узлов и связей, определяют пространственное развитие России П. Щедровиц-кий и В. Глазычев [11].
Разделяя данную позицию, автор преобразование пространства региона морфологически связывает с построением (корректировкой, достраиванием) его каркаса, справедливо полагая: «какое пространство (каркас) - такое и развитие».
Пространство -приоритет стратегического планирования
Активное проникновение пространства и про-странственности из традиционных сфер их применения - географии, архитектуры, городского и регионального пространственного планирования - в области очень широкого спектра (антропологические и культурные исследования, право и социальное обеспечение, теологию, международные отношения, экономику и статистику, археологию и др.), названное поворотом к пространству (space turn) или «спатиализацией» (spatializiting), не обошло стороной и стратегическое планирование.
Пространственный аспект стратегического развития европейских стран, заданного Стратегией «Европа - 2020», раскрывает специальный документ «Территориальная повестка Европейского Союза 2020» [12]. Он декларирует такие территориальные приоритеты развития, как содействие полицентрич-ному и сбалансированному территориальному развитию; поддержка интегрированного развития в городах, сельских и особых регионах; обеспечение глобальной конкурентоспособности регионов, основанной на сильной местной экономике; улучшение территориальной связанности людей, общин и предпри-
ятий; взаимосвязанное использование экологических, ландшафтных и культурных ценностей.
Изучение базовых федеральных документов - Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. (2008 г.), Основ государственной политики регионального развития Российской Федерации (проект 2014 г.), Положения о Стратегии пространственного развития Российской Федерации (2015 г.) - позволило обозначить следующие основные позиции отражения пространства в отечественном стратегировании:
- сбалансированное социально-экономическое развитие;
- сокращение уровня межрегиональной (межмуниципальной) дифференциации в социально-экономическом состоянии регионов (муниципалитетов) и качестве жизни;
- преодоление инфраструктурных ограничений;
- совершенствование системы расселения;
- диверсификация структуры экономики и занятости;
- использование различных форм территориальной организации хозяйства.
Усиление роли пространства в социально-экономическом развитии страны и регионов прослеживается в переходе от традиционного внимания к системам расселения к дифференцированному учету разнообразия территории и целенаправленной организации пространства для достижения стратегических целей развития.
Анализ стратегий развития субъектов Российской Федерации до 2030 г. подтверждает, что работа с пространством как фактором социально-экономического развития региона становится практикой стратегирования в сфере решения задач по организации пространства через формирование специальной инфраструктуры развития. При этом используются такие элементы, как промышленные зоны, экономические пояса, перспективные промышленные районы, зоны временно проблемного развития, туристско-рекреационные зоны, кластеры, территориальные инновационные центры, социально-сервисные центры, агрогородки и др.
Наиболее глубокие преобразования пространства намечены Стратегией развития Республики Татарстан, высшая цель которой - создание благоприятных условий для развития и совершенствования человека. Приоритет создания комфортного пространства для развития человеческого капитала предполагается реализовать через формирование Волго-Камского метрополиса; активизацию развития агломераций; формирование системы скоростных связей; развитие логистической инфраструктуры; развитие сельских зон активности на основе перспективных малых городов, сельских пунктов и поселков городского типа; укрепление трансграничного сотрудничества; регенерацию и редевелопмент потенциальных центров развития в поясах влияния городских агломераций; создание экологической зоны «Волжско-Камский поток».
Для выполнения заявленных амбициозных задач в Системе стратегического управления раз-
витием Республики Татарстан в составе усиленного министерства экономики будет создано специальное подразделение - Бюро анализа реализации Стратегии с блоком, анализирующим и координирующим пространственное развитие республики в целом и в разрезе трех экономических зон и агломераций (Казанской, Камской и Альметьевской) [13].
Методика и организация разработки, механизмы реализации Стратегии развития Республики Татарстан до 2030 г. создают достойный образец практики российского стратегического планирования в отсутствии официальных методических указаний по разработке стратегий социально-экономического развития субъектов Федерации.
Ограничения пространства развития Республики Коми
Среди аргументов в пользу работы с пространством республики, наряду с поворотом к пространству в научных исследованиях и стратегиро-вании социально-экономического развития, важным фактором является специфика самого пространства: высокая концентрация экономической базы и социального сервиса; меж- и внутримуниципальные разрывы связанности территории; инфраструктурные ограничения развития бизнеса и проживания; неустойчивость системы расселения.
Ниже приведена краткая характеристика указанных особенностей.
Высокая концентрация экономической базы и социального сервиса
Комплексная оценка социально-экономического развития территории Республики Коми включает интегральную рейтинговую оценку муниципалитетов и комплексную оценку потенциалов развития населенных пунктов. Их методические особенности и состав показателей приведены в работе [14].
Интегральная оценка по данным 2006-2014 гг. обозначила три основные группы муниципалитетов:
- крупные индустриальные городские округа (ГО) с диверсифицированным и перерабатывающим производством - Сыктывкар, Ухта, с монопрофильным топливным производством - Усинск, Воркута;
- ГО Инта и муниципальные районы с преобладанием городского населения (в том числе сельский Сыктывдинский), хорошим транспортным положением, сравнительно развитой добывающей и деревообрабатывающей промышленностью и сельским хозяйством;
- сельские и в основном удаленные муниципальные районы, специализирующиеся на сельском хозяйстве и первичной переработке сельхозпродукции, лесозаготовке и лесопилении с ограничениями транспортной доступности.
Комплексная оценка, выполненная в 2014 г., позволила выделить типы пунктов по интегральному потенциалу развития* (рис. 1, таблица) и выявила:
* Транспортная часть карты разработана сотрудниками Сыктывкарского лесного института в ходе подготовки НИР [15] в соответствии с государственным контрактом № 23-22-13 совместно с СЛИ и ИСЭ и ЭПС Коми НЦ УрО РАН в 2014 г.
Рис. 1. Комплексная оценка потенциала развития населенных пунктов.
- высокий и относительно высокий уровень и значительное разнообразие промышленных видов деятельности в центрах муниципалитетов (в ряде районов их дополняют «вторые» центры), которые являются главными фокусами хозяйственной жиз-ни,концентрируя 82% населения;
- бюджетной сферой, предоставляющей социальные услуги, располагают две трети пунктов республики, промышленно-строительной основой -
43%, никакой экономической базы, за исключением объектов связи и энергоснабжения, не имеют 30% пунктов;
- объекты энергетической и информационной инфраструктуры размещаются более равномерно и максимально приближены к расселению, но территориально различаются по качеству и набору предоставляемых услуг: недостаток централизованного электроснабжения и сетевого газоснабжения
Распределение интегрального потенциала развития
Типы населенных пунктов по интегральному потенциалу развития Пунктов, ед. Численность населения ** Средняя людность
тыс. чел. | % пункта, чел.
Крупные пункты с высоким потенциалом производства и социального сервиса 36 741,4 82,2 17653
Средние пункты со средним потенциалом производства и социального сервиса 99 63,9 7,1 646
Средние пункты с потенциалом производства и социального сервиса ниже среднего 121 52,7 5,9 435
Малые пункты с низким потенциалом производства и социального сервиса 41 2,3 0,3 56
Средние пункты с потенциалом социального сервиса ниже среднего 52 17,7 2 340
Средние и малые пункты с низким потенциалом социального сервиса 114 15,3 1,7 134
Малые пункты без производства и социального сервиса с энергоснабжением и связью 242 7,4 0,8 31
* В оценке учтены 705 населенных пунктов: без 9 пунктов, закрытых по Постановлению Правительства Республики Коми от 24.05.2007 N 96 «О порядке и условиях признания закрывающимися отдельных населенных пунктов, расположенных на территории Республики Коми»; пункты ГО «Сыктывкар» приняты за единый пункт Большой Сыктывкар. По переписи 2010 г.
сохраняет резкие контрасты в обеспечении энергоуслугами населения и бизнеса, а слабое продвижение информационно-коммуникационных услуг в селе формирует «цифровое неравенство» сельской местности.
Слабая связанность пространства. Низкая транспортная доступность
Основным показателем оценки муниципальных образований приняты относительная транспортная доступность, учитывающая расстояние от населенных пунктов до муниципального центра, численность населения пунктов, тип устойчивости автодорожного сообщения (круглогодичное или сезонное)**.
В соответствии с характером системы расселения и плотности автодорожной сети выделяются муниципалитеты с внутренней доступностью от 20 мин. до часа, от 1 до 2 час., от 3 час. и более (рис. 2).
Часовая доступность населенных пунктов до центра характерна для половины муниципальных образований, где проживает 67% всего населения. Она обеспечивается сочетанием разных видов транспорта с преобладанием автомобильного в центральных и южных муниципалитетах. В пунктах, имеющих малоустойчивую и сезонную связь с центром района или недоступных автомобильным транспортом, проживает менее 1% от общей численности населения.
Относи тельная доступность центра муниципалитета, усл. мин.
— Отклонение среднегофактическоговреллени перемещения вцентр от расчетного (состояние дорог), %
■Л— Доля населения, проживающего в пунктах с малоустойчивой и сезонной
связью с центром, и недоступных пунктах, от общей численности населения, %
Рис. 2. Транспортная доступность центров муниципалитетов. __В муниципальных районах Сосногорск, Вук-
** Использованы данные, полученные сотрудниками Сыктыв- Печора Усть-Kуломский, ^ром^ И^ски^
карского лесного института в ходе подготовки НИР [15]. которые аккумулируют 21 % населения, доступность
центра составляет от 1 до 2 час. Доля населения, проживающего в пунктах с неустойчивым автодорожным сообщением, колеблется от 2% в Вуктыль-ском до 20-23% в Удорском и Ижемском районах. В Вуктыльском, Печорском, Ижемском районах автодорожное сообщение дополняется речным и воздушным транспортом.
Жители населенных пунктов северных городских округов Инты и Усинска, Усть-Цилемского и Троицко-Печорского районов (12% населения) добираются до своих муниципальных центров в среднем за 3-4 час. Неустойчивость автодорожного сообщения компенсируется авиа- и водным транспортом. В пунктах, имеющих малоустойчивую и сезонную связь с центром, и в недоступных населенных пунктах в городских округах проживают по 5% населения, в Троицко-Печорском районе около 10%, а в Усть-Цилемском - 37%.
В целом по Республике Коми в неблагоприятных условиях дальней доступности, с сезонным и малоустойчивым автодорожным сообщением, не во всех случаях компенсируемым другими видами транспорта, с плохим состоянием дорог при устойчивом сообщении, что в два раза увеличивает фактическое время перемещения, проживает около 38 тыс. чел. Эти жители республики транспортно дискриминированы в получении социальных услуг, предоставляемых в муниципальных центрах. Многие транспортно-дефицитные пункты имеют экономический и социальный потенциал, полноценная реализация которого невозможна без снятия транспортных ограничений.
Ограничения транспортной доступности многих пунктов обусловлены разрывами внутри- и межмуниципальных соединений. Первые связаны с неудовлетворительным состоянием переходного или грунтового покрытия, высокой барьерностью передвижения (много мостов и переправ) по дорогам от центра к удаленным пунктам, как правило, национальным селам и деревням. Вторые - с аналогичными помехами на дорогах между муниципалитетами: Удорский - Усть-Вымский, Усть-Кулом-ский - Сосногорск, Ухта - Троицко-Печорский, Со-сногорск - Вуктыл, Печора - Усинск, Ухта - Печора, Ижемский - Усть-Цилемский, Сосногорск - Троиц-ко-Печорский.
Ограничения в предоставлении социальных услуг
Обеспеченность населения услугами здравоохранения, образования и культуры зависит от плотности размещения мест с первичными услугами и полноты их набора (предоставляют в центрах поселений), доли населения, проживающего в административном центре, где предоставляются базовые или комплексные услуги (в настоящее время к комплексным центрам социального сервиса можно отнести города Сыктывкар, Ухту, Воркуту), а также транспортной и экономической доступности муниципальных центров.
Самым высоким уровнем обеспеченности населения услугами здравоохранения, образования и культуры выделяются городские округа. В них
комплексными и базовыми услугами обеспечены от 91 до 97% жителей.
В группе муниципальных районов, в которых есть городские населенные пункты (Печора, Вуктыл, Сосногорск, Княжпогостский, Усть-Вымский, Троицко-Печорский) и в сельском пристоличном Сыктывдинском районе, базовые услуги доступны от 66 до 94% населения, при этом большая часть жителей проживает в районных центрах.
В районах с полностью сельским населением (включая Удорский, где есть городские пункты) меньше централизация социального сервиса, в структуре выше доля первичных услуг, увеличивается количество населения, проживающего в пунктах без услуг. Базовыми услугами здесь обеспечено от 45 до 61% населения, из них в райцентрах проживает 25-30%. В Усть-Куломском, Удорском, Ижемском районах большая часть жителей, ограниченных в наборе социальных услуг, живет в пунктах с неустойчивым и сезонным автомобильным сообщением до райцентра.
Среди пунктов без социальных услуг в республике преобладают мелкие (50 и менее человек), но есть пункты, в которых по нормативам размещения социальной инфраструктуры и с учетом трудной доступности, положено иметь ее объекты.
Оценка пространственных ограничений в энергообеспечении и информационно-коммуникационном обслуживании населения, особенно сельского, заслуживает отдельного рассмотрения. Ее результаты подробно представлены в работах сотрудников ИСЭ и ЭПС Коми НЦ УрО РАН Л.В. Чайка и Л.А. Куратовой, исследующих эти аспекты инфраструктуры региона.
Неустойчивость системы расселения
Состояние системы расселения служит важным индикатором пространственного развития. В линейно-узловой конфигурации регионального каркаса система населенных пунктов формирует точечно-узловую основу, транспортные, энергетические и информационно-коммуникационные сети -линейную.
Для системы расселения республики актуальны:
- интенсивная депопуляция (снижение численности и качества населения пунктов, сокращение их числа). После переписи 1989 г. при снижении численности населения республики на 30% четыре муниципалитета (Воркута, Инта, Вуктыл и Троицко-Печорск) потеряли больше половины своей численности, 11 муниципалитетов - от 27 до 46%. Кроме воркутинских пунктов, обезлюдение коснулось деревень и сел районов с плохой доступностью расположенных не только на окраине, но и внутри республики. Наиболее заметно снижается численность мелких (до 50 чел.) населенных пунктов;
- монопрофильность (топливо- и лесопромышленная) крупных пунктов, слабая экономическая основа средних и малых пунктов, представленная в большинстве случаев единичными малыми предприятиями лесного и аграрного профиля и/или организациями социального сервиса;
- слабая сетевая среда - неэффективное энергоснабжение (в том числе и из-за децентрализованного электроснабжения), ограничения транспортной и информационно-коммуникационной доступности - многих населенных пунктов создает неблагоприятные условия размещения производства и проживания населения.
Совокупное воздействие рассмотренных ограничений пространства Республики Коми проявляется в устойчивых диспропорциях по линиям «город - село», «центр - периферия», «север - юг» [16] и формирует неэффективное пространство.
Эффективное пространство применительно к геополитическому В.А.Дергачев понимает, как «многомерное пространство коммуникационной сопряженности» [17]. Эффективность пространства обусловливает возможность максимально полно реа-лизовывать взаимодействия - доступность, связанность, диффузию - через различные типы отношений: взаимодополняемость (комплементарность) и проводимость или проницаемость (трансфера-бельность).
Первый тип связан с наличием соответствия мест (объектов), в идеале по модели «ключ - замок», предполагающего больший эффект совместного нежели раздельного действия. Второй тип отражает мобильность людей, а также товаров и услуг, передвижение которых зависит не только от их качества, но и физического и экономического расстояния передачи и доли трансфера в цене товара.
В реальном пространстве указанные типы сосуществуют, создавая разнообразие и сложность отношений взаимодействия мест и объектов, ин-тегрируясь в общее представление о сплоченности или разделенности (разорванности) пространства и обеспечивая разную степень его эффективности.
Направления пространственного развития Республики Коми
Стремление попытаться минимизировать негативное воздействие особенностей пространства через его преобразование побудило разработчиков проекта Стратегии социально-экономического развития Республики Коми до 2030 г., среди которых был автор статьи, выдвинуть ее приоритетом «Сбалансированное, связанное, обустроенное пространство жизнедеятельности и бизнеса».
Сбалансированное пространство предполагает смягчение диспропорций посредством реализации задач сельского развития, регулирования центрально-периферийного неравенства, моделирования базового арктического города, устойчиво выполняющего текущие функции муниципального развития, а также целевые функции в стратегическом развитии Арктической зоны Российской Федерации.
Важным направлением в формировании сбалансированного пространства является укрепление экономической основы населенных пунктов. При этом актуальные задачи и механизмы выполнения различаются в зависимости от типа и профиля пункта, а также уровня проработанности инвестиционных
проектов его развития и их ориентированности на конкретные формы финансовой поддержки.
В частности, диверсификация монопрофильных топливо- и лесопромышленных городов республики может опереться на формат территории опережающего развития (планируется для г. Емва), а также рассчитывать на финансирование проектов трансформации жилищной инфраструктуры из Фонда поддержки моногородов (актуально для г. Воркута).
Продолжение регионального курса на создание предприятий по переработке древесины в муниципальных центрах лесных районов (с использованием федеральной поддержки строительства лесоперерабатывающих предприятий) и сельскохозяйственного сырья в местах производства сельхозпродукции представляет очень важную задачу по активизации высокотехнологичного использования ресурсного потенциала сельских районов.
Против «экономического опустынивания» территории сработает и поддержка деятельности лесных и сельскохозяйственных товаропроизводителей: обеспечение доступа к лесному сырью, кооперация по сбыту сельхозпродукции, техническому обслуживанию, кредитованию. Она укрепит фермеров, сельских предпринимателей и малый лесной бизнес, составляющих экономическую основу многих мелких и отдаленных населенных пунктов.
Богатая ресурсная основа и местная инициатива населения - благоприятные факторы развития туристско-рекреационной деятельности различными субъектами хозяйствования, разнообразных видов и широкой географии, что способствует появлению специализированных (либо кооперирующихся с другими видами деятельности) организаций, предоставляющих туристские услуги и удерживающих пространство.
Продуктивной для сбалансированного пространства является идея много секторального сельского развития, предполагающего стимулирование развития несельскохозяйственных видов деятельности (лесного бизнеса, туризма, ремесел) на основе лучшего использования природных и культурных ресурсов, сохранения сельских традиций, а также расширения навыков населения в освоении новых видов деятельности.
Обустроенное пространство - результат развития инфраструктуры всех видов. Ключевую роль в инфраструктурном обустройстве территории играет сетевая инфраструктура - транспортная, энергетическая и информационная. Первая и вторая непосредственно формируют среду жизнедеятельности населения и развития производства, информационная - способна частично компенсировать неблагоприятные условия, созданные слабым развитием транспортных сетей, за счет использования электронного доступа к услугам.
Главным направлением развития транспортной инфраструктуры остается сокращение транспортно-дефицитной зоны. Для его реализации в местах внутри- и межмуниципальных разрывов необходимы:
- реконструкция, ремонт и строительство участков автомобильных дорог между муниципальными образованиями;
- повышение устойчивости сообщения и снижение затрат времени на перемещение из населенных пунктов к центрам муниципальных образований за счет реконструкции грунтовых участков существующих автодорог (в том числе зимних), капитальный ремонт участков автодорог, организация мостовых переходов и паромных переправ, строительство участков автомобильных дорог;
- развитие водно-воздушного сообщения, компенсирующего неустойчивость круглогодичного автодорожного сообщения.
Для энергетической инфраструктуры актуальными являются:
- повышение надежности электросетевых мощностей: сочетание крупных генерирующих объектов и приближенных к потребителям энергоисточников средней и малой мощности, ликвидация «узких мест» в транзите электроэнергии от Печорской ГРЭС и Сосногорской ТЭЦ до Ухты и Сыктывкара;
- развитие системы газоснабжения и повышение газификации потребителей сетевым и сжиженным газом: полная газификация потребителей населенных пунктов, уже частично подключенных к Единой системе газоснабжения, газификация энергетических объектов Воркуты за счет подключения к магистральному газопроводу Бованенково - Ухта, утилизация попутного нефтяного газа на установках для выработки электрической и тепловой энергии в Усинском районе;
- внедрение современных технологий малой энергетики: на базе отходов лесопиления и возобновляемых источников энергии в лесных районах, отходов основного производства и вторичных энергоресурсов (утилизируемого шахтного метана и переработанных угольных шламов в Воркуте и Инте, черного щелока в Сыктывкаре);
- рост энергетической и экологической эффективности: закрытие убыточных котельных, перевод потребителей на автономные источники теплоснабжения и электрообогрев, замена ветхих тепловых сетей во всех городах и муниципальных районах Республики Коми.
Информационная инфраструктура в своем развития должна опираться на:
- размещение оборудования, обеспечивающего доступность различных видов информационно-коммуникационных услуг (ИКУ) во всех населенных пунктах;
- диверсификацию предлагаемых ИКУ за счет новых видов (4G, 5G, телемедицины, дистанционного обучения), в том числе в сельских населенных пунктах;
- создание конкурентной среды на рынках ИКУ за счет обеспечения равных прав для всех организаций, оказывающих услуги на территории республики;
- организацию широкого доступа населения и организаций к государственным, муниципальным и социально значимым услугам на основе ИКТ.
Улучшение транспортной инфраструктуры, активное развитие информационно-коммуникационной инфраструктуры, способствующее внедрению электронных форм доставки социальных услуг (телемедицины и дистанционного обучения, пользования цифровыми библиотечными фондами и виртуальными музейными экспозициями), преобразует региональное пространство социального сервиса.
В то же время важными направлениями его развития являются:
- обновление и модернизация учреждений первичной медицинской помощи, общего образования, культуры;
- развитие сети учреждений: формирование новых медицинских центров специализированных услуг диагностики и лечения, организация образовательно-культурных центров, объединяющих под одной крышей школу, Дом культуры, библиотеку, или социально-сервисных центров с медицинским учреждением, школой, Домом культуры и другими учреждениями социального характера;
- расширение спектра социальных сервисов на базе аутсорсинга социальных услуг в поселенческих и муниципальных центрах.
В республике только начинает развиваться инвестиционная инфраструктура: технопарки, бизнес-инкубаторы, система инвестиционных площадок. Перспективными формами сельско-городской интеграции и снижения контрастности и разорванности пространства представляются кластерная организация и особые территории, которые могут рассчитывать на федеральное финансирование.
Инфраструктурой ресурсопользования является экологический каркас, включающий особо охраняемые природные территории, защитные леса, экологические коридоры (долины рек и их водоохранные зоны, лесозащитные полосы), а также малонарушенные леса и земли традиционного природопользования.
Разнообразное инфраструктурное обустройство снижает фрагментацию и усиливает связанность пространства, что непосредственно улучшает комфортность среды жизнедеятельности и бизнеса и служит главной цели развития любой территории.
Вектор формирования эффективного пространства республики сформулируем следующим образом: линейные направления расселения должны быть продублированы инфраструктурными сетями, обеспечивающими устойчивое функционирование и развитие населенных пунктов, градообразующая основа которых укрепляется диверсификацией и децентрализацией базовых секторов муниципальной экономики с использованием инновационных форм территориальной организации промышленности и сервиса реализуемых с максимально возможной финансовой поддержкой.
В заключение выделим следующие положения о содержании и роли пространства:
Пространство всегда связано с материальными условиями размещения деятельности и влияет на ее эффективность, поэтому преобразование
пространства, нацеленное на улучшение условий деятельности, составляет содержание пространственного развития.
Пространственное развитие становится обязательным стратегическим приоритетом долгосрочного развития стран и регионов в мире и России, что нашло отражение в проекте Стратегии социально-экономического развития Республики Коми до 2030 г.
Эффективным для развития Республики Коми является сбалансированное, обустроенное и связанное пространство, опирающееся на полноценный линейно-узловой каркас, представленный инфраструктурными полисетями и опорными пунктами, имеющими потенциал развития.
Литература
1. Дмитриева Т.Е., Бурьян М.С., Щенявский ВА Пространство и развитие северного региона// Пространственные и временные тен-
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
12. Territorial Agenda of the European Union 2020. Towards an Inclusive, Smart and Sustainable Europe of Diverse Regions. Agreed on 19th May 2011 Godollo, Hungary 2011. 11 p.
13. Стратегия социально-экономического развития Республики Татарстан. Приложение к Закону Республики Татарстан «Об утверждении Стратегии социально-экономического развития Республики Татарстан до 2030 года». Казань, 2015. 306 с.
14. Дмитриева Т.Е. Интегральная оценка социально-экономического развития Припечо-рья// Материалы «Комплексной Печорской экспедиции» (Известия Коми республиканского отделения РГО. Вып. 1(17)). Сыктывкар: Геопринт, 2016. С.117-121.
15. НИР «Разработка схемы размещения дорожной и транспортной сети Республики Коми», выполненная по государственному контракту № 23-22-13. Сыктывкар, 2014.
16. Дмитриева Т.Е. Пространственное развитие -
денции социально-экономических процессов на российском Севере. Москва - Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 2012. 346 с. Верлен Б. Общество, действие и пространство. Альтернативная социальная география// Социологическое обозрение. 2001. Т.1. № 2. С. 26-47.
Дмитриева Т.Е., Бурьян М.С. Пространственное развитие социального сервиса северного региона // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2011. №6 (18). С. 77-92.
Дмитриева Т.Е., Щенявский В.А. Пространство и развитие внутреннего туризма в Республике Коми // Известия Коми научного центра УрО РАН. 2012. № 2 (10). С. 144152.
Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ-ВШ, 2000. 608 с.
Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети. Очерки теоретической географии. Смоленск: Ойкумена, 1999. 256 с. Родоман Б.Б. Сетевые и анизотропные географические пространства // Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования. М.: Эс-лан, 2010. С.167-175.
Баранский Н.Н. Об экономико-географическом изучении городов // Избранные труды: Становление советской экономической географии. М.: Мысль, 1980. С. 204-254. Лаппо Г.М. Концепция опорного каркаса территориальной структуры народного хозяйства: развитие, теоретическое и практическое значение // Известия АН СССР. Серия географическая. 1983. № 5. С. 16-28. Тархов СА Представление о территориальном развитии и методология пространственного анализа // География и проблемы регионального развития. М.: ИГ АН СССР, 1989. С. 23-31.
Россия. Пространственное развитие. Доклад 2004. М.: «Архитектура-С», 2004. 128 с.
новый стратегический приоритет // Регион. 2016. № 3-4 (226-227). С.64-67.
17. Дергачев ВА. Геополитика. Русская геополитическая энциклопедия. 2010-2014. [Электронный ресурс]. - URL: http://dergachev. ru/Russian-encyclopaedia/25/index.html (Дата обращения 5 июля 2016 г.).
References
1. Dmitrieva T.E., Buryan M.S., Shchenyavsky V. A. Prostranstvo i razvitie severnogo regiona// Prostranstvennye i vremennye tendencii so-cial'no-ehkonomicheskih processov na rossijs-kom Severe [Space and development of northern region // Spatial and temporal tendencies of social and economic processes in the Russian North]. Moscow-Syktyvkar, 2012. 346 p. (Komi Sci.Centre, Ural Branch, RAS). P.8-72.
2. Verlen B. Obshchestvo, dejstvie i prostranstvo. Al'ternativnaya social'naya geografiya// Soci-ologicheskoe obozrenie [Society, action and space. Alternative social geography // Sociological review]. Vol.1. 2001. №2. P.26-47.
3. Dmitrieva T.E., Buryan M.S. Prostranstven-noe razvitie social'nogo servisa severno-go re-giona // Ekonomicheskie i social'nye pereme-ny: fakty, tendencii, prognoz [Spatial development of social service of northern region // Economic and social changes: facts, tendencies, forecast]. 2011. № 6 (18). P. 77-92.
4. Dmitrieva T.E., Shchenyavsky V.A. Pro-stranstvo i razvitie vnutrennego turizma v Res-publike Komi [Space and development of internal tourism in the Republic of Komi] // Proc. of Komi Sci. Centre, Ural Branch, RAS. 2012. № 2 (10). P. 144-152.
5. Kastel's M. Informacionnaya ehpoha: ehkono-mika, obshchestvo i kul'tura [An information epoch: economy, society and culture] // Moscow: GU-VSH, 2000. 608 p.
6. Rodoman B.B. Territorial'nye arealy i seti. Ocherki teoreticheskoj geografii [Territorial areas and networks. Sketches of theoretical geography]. Smolensk: Ojkumena. 1999. 256 p.
7. Rodoman B.B. Setevye i anizotropnye geografi-cheskie prostranstva // Szhatie social'no-ehko-nomicheskogo prostranstva: novoe v teorii re-gional'nogo razvitiya i praktike ego gosu-darstvennogo regulirovaniya [Network and ani-sotopic geographical spaces // Compression of social and economic space: new in the theory of regional development and practice of its state regulation]. Moscow: Eslan, 2010. P.167-175.
8. Baransky N.N. Ob ehkonomiko-geografiches-kom izuchenii gorodov // Izbrannye trudy: Stanovlenie sovetskoj ehkonomicheskoj geo-grafii [About economic-geographical studying of cities // Selected works: Formation of the Soviet economic geography]. - Moscow: Mysl', 1980. - P. 204-254.
9. Lappo G.M. Koncepciya opornogo karkasa ter-ritorial'noj struktury narodnogo hozyajstva: razvitie, teoreticheskoe i prakticheskoe zna-chenie [The concept of the basic framework of territorial structure of national economy: development, theoretical and practical value]/ // News of USSR Ac. Sci. Geographical series. -№ 5. - 1983. - P. 16-28.
10. Tarhov SA. Predstavlenie o territorial'nom razvitii i metodologiya prostranstvennogo analiza // Geografiya i problemy regional'nogo razvitiya [Ideas on territorial development and methodology of spatial analysis // Geography and problems of regional development]. - Moscow: Inst. of Geography, USSR Ac. Sci., 1989. - P. 23-31.
11. Rossiya. Prostranstvennoe razvitie [Russsia. Spatial development]. The report of 2004. -Moscow: "Architecture-S", 2004. - 128 p.
12. Territorial Agenda of the European Union 2020. Towards an Inclusive, Smart and Sustainable Europe of Diverse Regions. Agreed on 19th May 2011 Gódóllo, Hungary 2011. 11 p.
13. Strategiya social'no-ehkonomicheskogo razvitiya Respubliki Tatarstan. Prilozhenie k Za-konu Respubliki Tatarstan «Ob utverzhdenii Strategii social'no-ehkonomicheskogo razvitiya Respubliki Tatarstan do 2030 go-da»[Strategy of social-economic development of Tatarstan Republic. Appendix to the Republic of Tatarstan Law "On approvement of the Strategy of social-economic development of the Republic of Tatarstan till 2030". - Kazan, 2015. - 306 p.
14. Dmitrieva T.E. Integral'naya ocenka social'no-ehkonomicheskogo razvitiya Pripechor'ya // Materialy «Kompleksnoj Pechorskoj ehkspedi-cii» [An integrated estimation of social and economic development of the near-Pechora area // Materials of "Complex Pechora expedition"] (Proc. of Komi Republical Dept of Russian Geographical Soc. Issue 1(17). - Syktyvkar: Geoprint, 2016. - P.117-121.
15. NIR «Razrabotka skhemy razmeshcheniya dorozhnoj i transportnoj seti Respubliki Komi», vypolnennaya po gosudarstvennomu kon-traktu № 23-22-13 [Research work "Development layout of road and transport network of the Komi Republic" executed under the state contract No. 23-22-13]. Syktyvkar, 2014.
16. Dmitrieva T.E. Prostranstvennoe razvitie -novyj strategicheskij prioritet [Spatial development - a new strategic priority] // Region. 2016. № 3-4 (226-227). - P.64-67.
17. Dergachev VA. Geopolitika. Russkaya geopoli-ticheskaya ehnciklopediya. 2010-2014 [Geopolitics. The Russian geopolitical encyclopaedia. 2010-2014] - URL: http://dergachev. ru/Russian-encyclopaedia/25/index.html (Accessed July 5, 2016).
