CC BY
3УДК 82(7.042.2)
Е. С. Ермак, Д. А. Черноглазов
Единоборство аспида и василиска? Интерпретация византийского экфрасиса XIII века в контексте современного искусствознания (на примере «Истории» Никиты Хониата)1
Статья представляет собой попытку интерпретации статуи, описанной Никитой Хониатом в «Истории». Хотя источник исследован достаточно подробно, скульптура, изображающая единоборство двух животных, остается малоизученной. В тексте памятник получает неожиданную, вероятно, произвольную трактовку (борьба аспида и василиска), призванную связать изображение с политическими событиями современности. Можно предположить, что статуя изображала единоборство гиппопотама и крокодила, но в Византии могла восприниматься в эсхатологическом контексте, в т. ч. как схватка левиафана и бегемота. Кроме того, экфрасис XIII в. может наводить на мысль о вероятной трактовке романского рельефа из аббатства Ла-Сов-Мажёр. Ключевые слова: экфрасис; византийская литература; византийская культура; искусство средних веков; скульптура; интерпретация; искусствознание; источниковедение.
Elena Ermak, Dmitrii Chernoglazov
The Single Combat of Asp and Basilisk? An Interpretation of 13th Century Byzantine Ekphrasis in the Context of the Modern Art History (on the Example of Niketas Choniates' "History")
The aim of the article is to interpret the statue, which was described in Niketas Choniates' "History". Although the source has been investigated in detail, the sculpture, depicting the combat between two animals, is not sufficiently explored.
In the text the monument receives an unexpected and perhaps arbitrary treatment (the single combat of the asp and the basilisk), which was intended to bind the image with the political events of the time. Judging from the analysis, the authors suppose that the statue depicts in fact the struggle of a hippo and a crocodile, but in Byzantium it could be perceived in the eschatological context, including as the battle of Leviathan and Behemoth. Besides, 13th century ekphrasis, can provide a possible reading for the Romanesque relief from Sauve-Majeure Abbey, a little-known monument in the art history.
Keywords: ekphrasis; Byzantine literature; Byzantine culture; Medieval art; sculpture; interpretation; art history, source study.
Экфрасис в средневековой литературе - и, в частности, в византийской - в последние десятилетия неизменно остается в центре внимания ученых. Количество статей, рассматривающих различные аспекты этой темы, и даже целых монографий растет день ото дня, но многие тексты (среди них широко известные) остаются малоизученными. Об одном из таких сочинений, входящих в золотой фонд византийской литературы, пойдет речь в настоящей статье.
Среди сохранившихся византийских экфрасисов значительное место занимают те, в которых описываются произведения искусства, в т. ч. статуи. Но наиболее детальные описания скульптур в византийской традиции мы находим в «Истории» Никиты Хониата, выдающегося оратора и историка эпохи Комниновского ренессанса (1155/1157-1217)2. В заключительной части своей истории, которая составляет отдельный небольшой трактат и по традиции именуется De signis, или «Книга о статуях Константинополя» [22, 647.1-655.2], Никита Хониат рассказывает о скульптурах, которые были похищены и уничтожены крестоносцами, захватившими город в 1204 г. Пространный экфрасис завершается описанием «прекрасной на вид, по художественной отделке едва ли не самой удивительной» медной статуи, изображавшей смертельную схватку двух животных [22, 653.31-655.2]: зверь, напоминающий быка, держит в пасти животное, схожее с крокодилом или аспидом. Оба обречены на смерть: «аспиду» не вырваться из гигантских мощных челюстей и он вот-вот задохнется, а «бык» отравлен ядом своей жертвы, он весь распух, позеленел и тоже готов упасть замертво.
Несмотря на то, что «История» Никиты Хониата достаточно подробно освещена в научной литературе, данная скульптура лишь вскользь упоминается авторами, которые в этом случае ограничиваются пересказом описанного сюжета и указывают на его символическое значение [5; 9; 11; 23]. По общему мнению исследователей, экфрасис этой статуи, помещенный Хониатом в самый конец его исторического труда, иносказательно указывает на борьбу между крестоносцами, захватившими столицу Империи, и болгарами, двумя врагами Византии, - De signis писалось уже после 1205 г., когда болгарский царь Калоян нанес латинянам сокрушительное поражение при Адрианополе. Аллегорическая трактовка дается автором эксплицитно: описав смертный бой двух хищников, Хониат пишет: «Я же полагаю, что взаимное истребление и взаимное умерщвление смертоносных и губительных для людей существ не только запечатляется в изображениях или же случается у самых диких животных, но часто происходит и в жизни народов, ополчившихся против нас, ромеев: они уничтожают друг друга, истребляемые силой Христа, рассеивающего народы, хотящие брани, и не благоволящего к кровопролитию, который и праведного являет на аспида и василиска наступающим и попирающим льва и дракона» (ср.: Пс. 90:13) [22, 654.28655.2]. Однако в данном случае нас будет интересовать не символическая трактовка статуи в контексте «Истории» Никиты Хониата (исследователи говорят о ней столь же часто, сколь она очевидна в устах самого автора), а какие животные могли быть действительно изображены.
в ходе повествования хронист приводит два мнения относительно этого: «одни говорили, что первое животное - это василиск, а второе, которого оно держало в пасти, - аспид, но многим другим казалось, что первое - нильский бык Роид), а второе - крокодил (крок65еЛоф> [22, 654.5-7], после чего принимает за основу первую точку зрения и присваивает существам, «немилосердно грызущим друг друга», наименования аспида и василиска, а далее цитирует Псалом 90: «...на аспида и василиска наступающим и попирающим льва и дракона»
(ср.: Пс. 90:13)». Согласно Никите Хониату, одно из изображенных существ (василиск) «тем лишь отличалось от быка, что у него был короткий хвост и не такая отвислая шея, какую отращивают египетские быки, а также не было раздвоенных копыт» [22, 653.34654.2], другое (аспид) - «было по всему телу облечено столь острой чешуей, что, даже вылитое из меди, причиняло боль касавшемуся» [22, 654.3-5]. Однако подобное описание не во всем соответствует сведениям об этих фантастических существах в иных источниках и, что закономерно, разнится с их изображением в искусстве (ил. 1). Так в «Естественной истории» Плиния Старшего (I в.) сказано, что аспид может представлять собой ядовитую чешуйчатую змею (Plin. Hist. Nat. 8.35). В «Этимологиях» Исидор Севильский (VI-VII вв.) «царем змей» именует и василиска [18, 12.4.6-9]. В свою очередь, в средневековых бестиариях и в рельефах романских соборов василиск изображается как петух, наделенный змеиным хвостом (ил. 2). Подобные описания, вероятно, повлияли и на формирование византийской иконографии Христа триумфатора, попирающего аспида и василиска, в основе которой лежит тот же Псалом 90, а также на появление образа Геракла, борющегося со львом и в то же время наступающего на василиска, который воспроизведен в т. ч. на камее (XIII в.) из музея Думбартон Окс (ил. 3). В византийских текстах (среди которых хроника Михаила Глики, современника Никиты Хониата) василиск тоже представлен как опасная змея, способная убивать одним взглядом и шипением [21, 109.19-111.7], - но никак не животное, хоть отдаленно напоминающее быка. Исходя из этого, статуя, описанная Никитой Хониатом, вероятнее всего, на деле не изображала единоборство аспида и василиска, т. к. последний, как показано в иных источниках, ни в коей мере на быка не похож.
Возможно, именно поэтому, анализируя данный эпизод, исследователи в основном акцентируют внимание на ином мнении, приводимом хронистом. Так, Ф. Граблер в комментарии к немецкому переводу текста указывает, что группа «нильский бык - крокодил», без сомнения, - произведение александрийского искусства, и поединки между гиппопотамами и крокодилами обнаруживаются на рельефах постамента статуи «Нил»
в Ватикане (I в.) [16, S. 285]. Такое предположение правомерно, т. к. в египетских текстах бегемот именуется «тельцом Севера» или «быком Низовья». Кроме того, Геродот в «Истории» (V в. до н. э.) также уподобляет гиппопотама гигантскому быку (Hdt. 2.71).
Изображения соседствующих или противоборствующих крокодила и бегемота встречаются в рельефах Древнего Египта, а после I в. до н. э. наследуются и эллинистическим искусством. такие сцены воспроизведены в мозаиках, рельефах кампаны (ил. 4) или на инталии (I в.) из Государственного Эрмитажа в так называемом «нильском пейзаже». По утверждению Й. Ассмана, далее эта иконография появляется в позднеантичных церквях и в синагогах [3, S. 80.]. Так, подобная сцена изображена на балке (VI в.) в монастыре Св. Екатерины на Синае, однако здесь рядом с крокодилом представлен бык (ил. 5), что разнится с иными изображениями нильского пейзажа в искусстве, но невольно заставляет вспомнить описание Никиты Хониата. Оттолкнувшись от этой детали, Л. Дрюер привлекает экфрасис византийского автора при трактовке этого деревянного рельефа и предполагает, что и в том и в другом случаях могла быть изображена эсхатологическая битва бегемота («дикого быка») и левиафана [12], о которой сообщается в мидраше Ваикра Рабба (Ваикра Рабба 13:3). Как сказано в тексте, в конце времен эти существа схлестнутся и оба погибнут в сражении, что вновь согласуется с сочинением Хониата: «Так они умерщвляют друг друга: оба состязаются, оба защищаются, обоих ждет победа, обоих постигнет и смерть» [22, 654.26-28]. В свою очередь, изображения этих существ присутствуют в византийских рукописях книги Иова (2-я пол. XI в.) и в Liber Floridus (XII в.), а также на страницах сидура (XIV в.), однако борьба, столь впечатлившая автора, почти не встречается в книжной миниатюре, скульптурных же воспроизведений такого рода нам не известно.
Что касается резьбы VI в., то, в целом, она все же скорее напоминает названные рельефы Кампаны, т. к. включает схожие
композиционные элементы - цветы лотоса и лодку с двумя путти3. Фрагмент подобной балки (VI в.) есть и в Коптском музее в Каире. Бесспорно, этот вопрос требует уточнения. В рамках же данной статьи показательны направление искусствоведческой мысли, возникающее в ходе интерпретации изучаемого текста, и наглядное подтверждение того, что специфические особенности такого литературного жанра, как экфрасис, не позволяют приходить к сугубо конкретным умозаключениям.
В таком случае, вероятно, далее стоит уподобиться самому Хониату, который после озвучивания разных точек зрения заключает: «однако мне нет дела до этих разногласий; примечательна, собственно говоря, необыкновенная борьба того и другого животного» [22, 654.25-27]. Действительно, из вышесказанного ясно, что независимо от того, какие именно существа изображены в статуе - аспид и василиск, гиппопотам и крокодил или даже левиафан и бегемот, - само действо битвы в христианском мировоззрении может помещаться в эсхатологический контекст, о чем и свидетельствует анализируемый текст XIII в., и этот вывод становится наиболее ценным для искусствоведческой интерпретации. Так, изображение единоборства аспида и василиска есть на капители (нач. XII в.) в аббатстве Ла-Сов-Мажёр в Аквитании (ил. 6). Указанный памятник анализируется в научной литературе нечасто, и, т. к. он ныне пребывает в полуразрушенном состоянии, исследователей скорее волнуют вопросы, связанные с его исторической биографией [8; 10; 17], в искусствоведческих же трудах он рассматривается, в основном, в последние 10 лет [6; 7]. К. Бугу интерпретирует рельеф в моралистическом ключе, предполагая, что каждая из сцен (кентавромахия, леонтомахия и противоборство аспида и василиска) символизирует борьбу христианина с искушениями [7, р. 78]. В таком случае грифоны, пьющие из чаши, знаменуют пребывание в Райском саду, грядущее за этим. Однако, как и в тексте Никиты, скульптура может, в т. ч., отсылать к Псалму 90, прочитываться в эсхатологическом контексте и являть собой изображение хаоса в мире перед Вторым Пришествием спасителя. Последнее имеет прямое отношение к гипотезе о романском искусстве, поддержанной Ф.-С. Кляйнером [20, р. 343], а также согласуется с направлением исследований П.-К. Кляйна
и Дж.-Б. Элиотта [13; 19]. Таким образом, анализируемый византийский текст, помимо вышесказанного, наводит на мысль о вероятной трактовке конкретного памятника.
В искусстве ХП-ХШ вв. изображения, основывающиеся на тексте Псалма 90, встречаются достаточно часто, в т. ч. аспид, василиск, лев и дракон воспроизведены в рельефе собора в Модене (1-я пол. XII в.). Кроме того, согласно исследованию Дж.-Б. Элиотта, эта сцена может иметь и второй уровень прочтения, когда источник трактуется в соответствии с устремлениями заказчика, и через него утверждается авторитет церкви или светской власти [13, р. 58]. Этим объясняется появление изображения Фридриха I Барбароссы в Миланском соборе (1171) (ил. 7). Такая традиция имеет древние корни: например, Евсевий Памфил (Ш-1У вв.) пишет об использовании мотива в мозаике императорского дворца в Константинополе, где изображен Константин I Великий, сокрушающий дракона [14, 3.3]. Подобные изображения могут давать ключ к пониманию, почему в изучаемом тексте Никита Хониат именует существа, воплощенные в скульптуре, аспидом и василиском, хотя, как было показано, они и не во всем схожи внешне.
Возможно, как уже было отмечено, это связано с его собственными политическими целями: звери, совсем не похожие на аспида и василиска, могли быть так названы условно (и эту условность понимали читатели), чтобы усилить выразительность аллегорической трактовки. Враги Ромейской империи, уже почти умертвившие друг друга, - это именно аспид и василиск, которые будут «попраны» Богом. Аспид и василиск могли быть введены автором для того, чтобы связать экфрасис с 90-м Псалмом. Однако это остается всего лишь умозрительным предположением, требующим дальнейшего рассмотрения в широком контексте византийской литературы. То же самое можно сказать и об остальных заявленных гипотезах, которые могут быть подтверждены или опровергнуты при более подробном изучении. В рамках же данной статьи важно лишь показать возможности включения византийского экфрасиса XIII в. в контекст современного искусствознания, оставляя открытой проблему его интерпретации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 18-011-00669.
2 Изд.: [22]; пер.: [1]; лит.: [2; 23].
3 Схожая точка зрения приведена в статье Дж.-Х. Форсайта. Ссылаясь на исследование Э. Китцингера, автор считает, что балка иллюстрирует фразу из мозаики mappa mundi в базилике Св. Димитрия в Никополисе: «В умелых образах искусства все дышит и ползает» [15, p. 10].
БИБЛИОГРАФИЯ
1. византийские историки, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской академии. Никиты Хониата история, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. 2 / Под ред. Н. В. Чельцова. СПб. : тип. Департамента уделов, 1862.
2. Каждан А. П. Никита Хониат и его время / Подгот. изд. Я. Н. Любарского, Н. А. Белозеровой, Е. Н. Гордеевой ; предисл. Я. Н. Любарского. СПб. : Дмитрий Буланин, 2005.
3. Assman J. Ägypten als Gegenwelt // Gegenwelten zu den Kulturen Griechenlands und Roms in der Antike / Hrsg. T. Hölscher. Leipzig, 2000. S. 67-83.
4. Barraud D. Aquitaine // Archéologie du Midi médiéval. T. 4. 1986. Р. 169-173.
5. Basset S. The urban images of Late Antique Constantinople. Cambridge : Cambridge University press, 2005.
6. Bougoux С. L'imagerie romane de l'Entre-deux-Mers: l'iconographie raisonnée de tous les édifices romans de l'Entre-deux-Mers. Bordeaux : Bellus Éditions, 2006.
7. Bougoux C. L'imagerie romane figurée de La Sauve-Majeure. Bordeaux : Bellus Éditions, 2002.
8. BrutailsA. Note sur un cartulaire en forme de rouleau provenant de l'abbaye de la Sauve-Majeure // Bibliothèque de l'école des chartes. № 52. 1891. P. 418-421.
9. Chatterjee P. Sculpted eloquence and Nicetas Choniates's De Signis // Word&Image : A Journal of Verbal/Visual Enquiry. 2011. 27:4. P. 396-406.
10. Couzy H. Les chapiteaux de la Sauve-Majeure // Bulletin Monumental. Т. 126. 1968. Р. 345-372.
11. Dawkins R. M. Ancient Statues in Mediaeval Constantinople // Folklore. Vol. 35, № 3. 1924. P. 209-248.
12. Drewer L. Leviathan, Behemoth and Ziz : A Christian Adaptation // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. Vol. 44. 1981. P. 148-156.
13. Eliott G. B. Regnum et sacerdotium in Alsatian Romanesque Sculpture : Hohenstaufen Politics in the Aftermath of the Investiture Controversy (1130-1235) : PhD-Thesis. [The University of Texas at Austin]. Austin, 2005.
14. Eusebius Werke. Bd. 1.1: Über das Leben des Kaisers Konstantin [Die griechischen christlichen Schriftsteller] / Ed. F. Winkelmann. Berlin : Akademie Verlag, 1975. P. 3-151.
15. Forsyth G. H. The Monastery of St Catherine at Mount Sinai : The Church and Fortress of Justinian// Dumbarton Oaks Papers. Vol. 22. 1968. P. 1-19.
16. Grabler F. Die Kreuzfahrer erobern Konstantinopel: die Regierungszeit der Kaiser Alexios Angelos, Isaak Angelos und Alexios Dukas, die Schicksale der Stadt nach der Einnahme, sowie das "Buch von den Bildsäulen" (1195-1206) aus dem Geschichtswerk des Niketas Choniates. Graz, 1971.
17. Higounet-Nadal A. La pratique des courroies nouées aux XIe et XIIe siècles d'après le grand cartulaire de La Sauve Majeure // Bibliothèque de l'école des chartes. T. 158. 2000. P. 273-282.
18. Isidori Hispalensis Episcopi Etymologiarum sive Originum Libri XX / Ed. W. M. Lindsay. Oxford, 1911.
19. Klein P. K. Programmes eschatologiques, fonction et réception historique des portails du XIIe s.: Moissac-Beaulieu Saint-Denis // Cahiers de civilisation médiévale. T. 33. 1990. P. 317-349.
20. Kleiner F. S. Gardener's Art through the Ages : A Global History. 14th ed. Boston : Wadsworth Publisher, 2014.
21. Michaelis Glycae annales [Corpus scriptorum historiae Byzantinae] / Ed. I. Bekker. Bonn : Weber, 1836.
22. Nicetae Choniatae historia. Bd. 1. / Ed. J.-L. van Dieten. Berlin : De Gruyter, 1975. (Corpus Fontium Historiae Byzantinae; Ser. Berolinensis, 11.1).
23. Simpson A. J., Efthymiadis S. Niketas Choniates: a historian and a writer. Geneva, 2009.
1. Аспид. Начало XIII в. Англия. MS. Ashmole 1511, Folio 80v. Бодлианская библиотека, Оксфорд
2. Василиск. Начало XIII в. Англия. Royal MS 12 C XIX, Folio 63r. Британская национальная библиотека, Лондон
3. Геракл. Камея. XIII в. Агат. Думбартон Окс, Вашингтон
4. Нильский пейзаж. Рельеф. I в. Терракота. Художественный музей Принстонского университета, Принстон
5. Бык. Фрагмент балки. VI в. Дерево Монастырь Св. Екатерины, Синай
6. Аспид и василиск. Рельеф. Начало XII в. Аббатство Ла-Сов-Мажёр, Аквитания
7. Фридрих I Барбаросса. Рельеф. 1171 Кафедральный собор, Милан
