CC BY
462018.01.024. АФАНАСЬЕВА Е.А. ЕДА, ИСКУССТВО И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. (Обзор).
Ключевые слова: авторское право; еда; право США; искусство; патент; ноу-хау; товарный знак.
Практически все режимы интеллектуальной собственности в той или иной мере применимы к еде и напиткам: патентное право может защищать новые рецепт или сорт употребляемых в пищу растений; способ приготовления еды или отдельные его элементы могут составлять охраняемый секрет производства (ноу-хау), а название блюда и его упаковка часто регистрируются как товарный знак; значительная часть охраняемых наименований мест происхождения относится к еде, питьевой воде и алкогольным напиткам; наконец, в случае художественного оформления блюда возникает вопрос об авторско-правовой охране его внешнего вида. В свою очередь, сама еда также служит объектом изобразительного искусства - натюрмортов, фотографий, рекламных плакатов. Обладает ли еда какими-то особенностями, которые должны приниматься во внимание при применении к ней различных режимов охраны интеллектуальных прав? Этим вопросам и посвящены представленные в обзоре статьи.
В статье Брайана Фрая «Кладовая Уорхола» [2] рассматриваются правовые аспекты использования изображений еды и напитков для создания новых объектов интеллектуальной собственности - произведений изобразительного искусства. Само по себе изображение еды художниками не является чем-то новым, однако, в отличие от традиционных натюрмортов, в картинах Энди Уорхо-ла еда и напитки используются как метафоры торговли и потребления. Героями его картин становились не только родовые продукты (банан, гамбургер, рожок мороженого), но и фирменные - принесший ему мировую славу суп «Campbell», бутылки «Coca-Cola», упаковка томатного кетчупа «Heinz». Художник эффективно коммерциализировал свое творчество. Он открыл фабрику для выпуска огромных партий картин и постеров; киностудию, которая снимала несколько фильмов в неделю; трудился над рекламой товаров; учредил успешный журнал «Interwiew», который продолжает выходить спустя годы после его смерти. По словам Б. Фрая, искусство всегда было предметом коммерции, Уорхол же буквально сделал
коммерцию предметом своего искусства, создавая портреты товаров и комментируя это следующим образом: «Я просто рисую вещи, которые всегда считал красивыми, вещи, которые вы используете каждый день и никогда не обращаете на них внимания» [2, с. 37].
Вполне предсказуемо, что точное изображение Уорхолом в своих картинах фирменных продуктов, таких, например, как суп «Campbell's Soup Cans», бутылка «Coca-Cola», томатный сок «Campbell's», кукурузные хлопья «Kellogg's Box», кетчуп «Heinz», в какой-то момент привлекло внимание правообладателей соответствующих товарных знаков и авторских прав на упаковку.
Удивительно, отмечает Б. Фрай, что Уорхол редко участвовал в спорах по поводу интеллектуальной собственности. Если правообладатели брендов предъявляли ему иски, художник никогда не оспаривал их требования и либо урегулировал разногласия, либо отказывался от работы, которая предположительно нарушала интересы истцов.
Когда компания «Campbell Soup» узнала о картине Уорхола, на которой изображена ее продукция, она было подала иск о нарушении права на товарный знак, но затем решила подождать и посмотреть, как публика отреагирует на картины. В результате иск был отозван, а картина Уорхола не только послужила отличной рекламой «Campbell Soup», но и привела к плодотворному сотрудничеству художника с производителем супов - ему заказали дизайн упаковки для новых сухих супов этой марки.
В случае с «Coca-Cola» все было ровным счетом наоборот. Первоначально компания не обращала внимания на использование Уорхолом изображений своих бутылок. Однако все изменилось, когда художник для бутика, торгующего дизайнерскими вещами, придумал туалетную воду «You're In/Eau d'Andy» (фактически это была туалетная вода «Cassell Silver Lining» во флаконе, имитирующем выкрашенную в серебряный цвет бутылочку Coca-Cola). Через восемь дней после того, как «You're In» поступила в продажу, Уорхол и продавец получили претензию от корпорации «CocaCola», в которой сообщалось, что логотип и бутылка Coca-Cola охраняются как товарные знаки. Продажа «You're In» была прекращена, однако Уорхол включил в комплект к туалетной воде
«Cassell Silver Lining» бесплатную серебристую бутылку CocaCola.
Б. Фрай задается вопросом, почему Уорхол всеми силами избегал судебных тяжб? Возможно, как опытный бизнесмен, он считал, что судебные издержки могут превысить выгоду от использования брендов, а может, предвидел, что дела решатся не в его пользу. В 1960-х годах рамки доктрины добросовестного использования, на которую могли бы ссылаться ответчики в подобных делах, были довольно узкими. Защитой пользовалась пародия, но не копирование ранее существовавших произведений без явных изменений, что было свойственно работам Уорхола. На сегодняшний день, по словам Б. Фрая, рамки доктрины добросовестного использования значительно расширились, но все равно остается неясным, охватывает ли она казус Уорхола: она в первую очередь защищает «преобразующее» использование произведений. Во всяком случае, заключает Б. Фрай, работы Уорхола - это именно те эстетические нововведения, которые должно стимулировать авторское право, и если они не подпадают под доктрину добросовестного использования, то что-то не в порядке с этой доктриной, а не с Уорхолом: если она не проходит «тест Уорхола», то ее пора менять.
Джей Дретлер в статье «Патентование еды: Непредвиденные последствия» пишет, что все институты интеллектуальной собственности в той или иной мере нацелены на поощрение инноваций и применимы к еде, по крайней мере, к способам ее приготовления и к упаковке [1, с. 11. Однако наиболее важной формой защиты в данной сфере автор считает патент, поскольку именно он наиболее полно способен отразить основные качества еды: товарный знак защищает только название, но как ни назови пирог, вкуснее он от этого не станет; авторское право способно защитить рецепт и упаковку, но не еду, приготовленную по рецепту или находящуюся в упаковке. Торговый секрет (секрет производства) в принципе способен защитить процесс и продукт, однако, по формулировке Верховного суда США, «патент работает как барьер, а торговый секрет -как фильтр» - если секрет производства разработан самостоятельно или разгадан в процессе реверс-инжиниринга, воспрепятствовать его использованию не получится [1, с. 2]. А патент эту задачу выполняет. Лишь он дает полную правовую защиту сущности, составу, качеству, характеру и ингредиентам того, что мы едим и пьем.
Следовательно, именно патентное право создает значительные финансовые стимулы для инноваций в этой сфере.
Дж. Дретлер останавливается на непредвиденных последствиях работы экономических стимулов. Не всегда их воздействие благотворно. Дж. Дретлер считает, что есть несколько причин, по которым именно в пищевой промышленности патентно-правовое стимулирование инноваций несет с собой больше рисков, чем в других сферах. Термин «пищевой патент» автор использует применительно не только собственно к еде, но и в широком смысле к процессам выращивания, производства, приготовления, упаковки, хранения и употребления еды и напитков.
Почему с едой все иначе? В чем особенности «пищевых патентов»? С экономической точки зрения пищевая промышленность в сравнении со многими другими, высокотехнологичными сферами экономики низкоприбыльна, конкуренция в ней сильна, и поэтому патентная монополия способна сыграть в ней значительную роль.
Другая особенность заключается в том, что отчасти то, что мы едим и пьем, является продуктом естественного отбора, отчасти -результатом социальной эволюции, развития сельского хозяйства, культивирования и выведения пород и сортов. «За это время, - пишет автор, - мы научились не употреблять в пищу ядовитых вещей, в том числе обладающих отложенным или кумулятивным действием. В некоторых случаях социальная эволюция выработала способы безопасного потребления ядовитых вещей. В качестве примера можно назвать ядовитые и галлюциногенные грибы, которые русские, охочие до грибов, едят, но только предварительно проварив несколько часов, чтобы обезвредить» [1, с. 2]. Так что амбициозные инноваторы в сфере еды хотят сделать быстро то, на что у эволюции и селекционеров уходили годы и тысячелетия, и обрести краткосрочную монополию, которая сделает их бизнес более прибыльным. При этом период тестирования новых продуктов будет непродолжительным, если они вообще пройдут тестирование.
Третья причина, по которой «пищевые патенты» отличаются от остальных, - сложность живых организмов вообще и человеческого - в частности, в сравнении с любым, даже самым высокотехнологичным изделием. Поэтому трудно просчитать возможные результаты воздействия на здоровье человека инноваций в пищевой сфере.
И, наконец, последняя, четвертая выделяемая автором особенность связана со спецификой процессов в сельском хозяйстве. Новый сорт риса отличается от айпада. Какими бы прекрасными ни были качества инновационных продуктов в сельском хозяйстве, в результате эволюции появляются новые вредители, которые могут их безвозвратно уничтожить, а значит, поощряя инноваторов, надо заботиться и о сохранении старого, о биологическом разнообразии.
Далее Дж. Дретлер рассматривает несколько примеров, в которых инновации в сфере борьбы с вредителями сельскохозяйственных культур или упаковки напитков, сначала казавшиеся успешными и безопасными, оборачивались непредвиденными вредными последствиями для здоровья человека.
«Я далек от луддизма, - пишет он. - Свободный рынок, сильная конкуренция и патенты, которые стимулируют инновации, - это действительно мощные и в нормальных условиях благотворные для экономики средства. Но у пищи свои особенности. Это то, что мы едим, и, следовательно, то, что мы есть» [1, с. 12]. Чем больше мы узнаем об особенностях человеческого организма, тем яснее становится, что надо проявлять большую осторожность, когда речь идет о быстрых изменениях в погоне за кратковременным выигрышем. Патенты, конечно, не являются средством контроля. Контроль осуществляется иным, не патентным законодательством. Но патентное право способно стимулировать то, что впоследствии может принести вред.
Это разделение функций ясно проявляется в отношении лекарств и медицинского оборудования: патентное ведомство проверяет, достаточно ли инновация нова, полезна и неочевидна, чтобы претендовать на выдачу патента, а фармацевтическое агентство определяет, достаточно ли она безопасна и эффективна, чтобы ее можно было выпустить на рынок. И если для патентования лекарства достаточно, чтобы оно работало в лабораторных условиях, то фармацевтическое агентство требует проведения масштабных испытаний на пациентах, прежде чем лекарство будет выпущено на рынок. Более того, по уже выпущенному на рынок лекарству агентство собирает данные о побочных эффектах и обеспечивает их доведение до врачей и пациентов.
Чтобы инновации в пищевой области не обернулись непредвиденными вредными последствиями, подобный механизм
следует ввести и в отношении «пищевых патентов», считает автор [1, с. 12-15].
Список литературы
1. Dratler J. Food patents: The unintended consequences // Akron intellectual property journal. - Akron, 2015. - Vol. 8, N 1. - P. 1-15.
Дретлер Дж. Патентование еды: непредвиденные последствия.
2. Frye L.B. Andy Warhol's pantry // Akron intellectual property journal. - Akron, 2015. - Vol. 8, N 1. - P. 17-49.
Фрай Л. Б. Кладовая Энди Уорхола.
2018.01.025. ВИТКО В С. О ПРИЗНАКАХ ПОНЯТИЯ «ПЛАГИАТ» В АВТОРСКОМ ПРАВЕ. - М.: Статут, 2017. - 142 с.
Ключевые слова: авторское право; плагиат; присвоение авторства; творчество; гетероним.
В монографии рассмотрены доктринальные положения о содержании понятия «плагиат», обоснована возможность применения понятия «присвоение» в авторском праве, сформулировано определение понятия «плагиат».
Квалифицирующими признаками плагиата, по мнению автора, выступают: 1) совершение лицом фактического действия по выражению мыслей в форме, созданной другим лицом (автором); 2) несовершение лицом действия -указания имени создателя произведения (автора). Правовыми последствиями плагиата является нарушение права авторства, иных личных неимущественных и имущественных прав автора (творца). Однако личные неимущественные права неотчуждаемы и непередаваемы иным способом, даже сам автор не может от них отказаться. Предлагается понятие плагиата дополнить еще одним признаком - условием об отсутствии творчества в умственном труде плагиатора. Когда в продукте мыслительного труда нет творчества, нет выражения индивидуальности автора, тогда он не подлежит охране авторским правом.
Исходя из невозможности отказа от права авторства, В.С. Витко возражает против решения проблемы применимости права на авторство так называемыми гетеронимами - лицами, пишущими книги по заказу другого лица, состоящего в заключении соглашения между соавторами, каковыми являются заказчик про-
