CC BY
87
10. Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - нач. ХХ вв.) / Б. Н. Миронов. - СПб.: Дм. Буланин, 1999. Т. -548 с.
11. Бернштам, Т. А. Христианство в регионах мира / Т. А. Бернштам. - СПб.: МАЭ РАН, 2002. - 336 с.
12. Арзютов, Д. В. Шорцы и северные алтайцы в XIX - начале XXI: этноконфессиональные аспекты взаимодействия традиционных верований и христианства : автореф. дис. ... канд. ист. наук / Д. В. Арзютов. - СПб., 2007. - 21 с.
13. Никонов, А. Б. Критический анализ миссионерской деятельности Русской православной церкви (1721-1917) : автореф. дис.... канд. филос. наук / А. Б. Никонов. - Л., 1989. - 23 с.
14. Полное собрание законов Российской империи: в XLV т. - СПб., 1830. -Т. XIV. - № 10644.
15. Мавлютова, Г. Ш. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Западной Сибири (XIX - начало XX вв.) / Г. Ш. Мавлютова. - Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2001. - 177 с.
16. Коваляшкина, Е. П. «Инородческий вопрос» в Сибири: Концепции государственной политики и областническая мысль / Е. П. Коваляшкина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. - 326 с.
17. Карих, Е. В. Межэтнические отношения казахов и русских на линии южно-сибирской границы / Е. В. Карих // Европейские исследования в Сибири. - Томск, 2001. - 232 с.
18. Трепавлов, В. В. «Белый царь»: образ монарха и представления о подданстве у народов России XV-XVIII вв. / В. В. Трепавлов. - М.: Вост. лит., 2007. - 255 с.
© Асочакова В. Н., 2012
УДК 94(47+571.51/.53).082/.084.6+394.7
ДЖИГИТОВКА КАК ФЕНОМЕН ВОЕННО-СПОРТИВНОЙ КУЛЬТУРЫ У ЕНИСЕЙСКИХ И ИРКУТСКИХ КАЗАКОВ
А. Е. Богуцкий
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Статья посвящена военно-спортивной культуре подготовки казака к действительной военной службе — джигитовке. Показано, что распространенная во всем российском казачестве, она была сохранена даже среди енисейских и иркутских казаков, отличавшихся от остального военно-служилого сословия рядом специфических черт.
Ключевые слова: енисейские и иркутские казаки, джигитовка, военно-спортивная культура.
В процессе формирования территории Российского государства, сопровождавшемся открытием, заселением и хозяйственным освоением новых земель, защитой пограничных рубежей и Отечества от внешних врагов, огромную роль сыграло казачество. Многие исследователи относят появление данной категории населения к XIV веку, то есть эпохе борьбы русских земель за независимость с Золотой Ордой [1, с. 245; 2, с. 4]. Действительно, слово «казак» тюркского происхождения и означает «вольный человек», «удалец» [1, с. 245; 2, с. 4]. Татаро-монголы казаками называли легковооруженных воинов, которые находились в авангарде их войск [2]. На Руси и в России в XIV-XVII вв. казаками называли людей двух категорий: служилых, несших военную службу обычно на границах государства, подчиненных великокняжеской или царской власти, и вольных казаков - членов свободных казачьих общин, независимых от центральной власти до XVIII века [1, с. 102, 243; 2, с. 4]. В XVIII - первой половине XIX вв. казачество постепенно стало превращаться в особое привилегированное военно -служилое сословие [1, с. 102, 243; 2, с. 4]. Процесс завершился во второй половине XIX века, когда царские власти окончательно ликвидировали казачьи автономии и вольности. Причиной стала попытка властей создать надежную опору самодержавию для борьбы с народными и революционными движениями в стране. Различные законодательные акты в отношении казаков ограничили возможность поступления в казачество представителей других сословий империи и запретили выход из него. Самодержавие стремилось законсервировать общественный, политический и экономический уклад жизни казаков, взяв за основу привлечения их к военной и полицейской службам систему землевладения. Были определены и особые сословные повинности казачества, которые сводились ко всеобщей воинской повинности и обязанности являться на службу с собственными лошадьми, снаряжением и вооружением. Казачество получило также иную, в отличие от других сословий, систему управления. С 1835 г. все дела по гражданскому и военному устройству казачьего населения находились в ведении Департамента военных поселений Военного министерства, а с 1857 г. - в Управлении иррегулярных войск (с 1867 г. - Главное управление иррегулярных войск). В 1879 г. управление было вновь переименовано и стало называться Главным управлением казачьих войск, которым руководил наследник престола, называвшийся Атаманом всех казачьих войск. Наиболее распространенной формой организации казачества стало войско, которое составляло не только определенное число воинских подразделений (полков, сотен и т. д.), но и территорию проживания казачьего населения [1, с. 260; 2, с. 5-6; 3, с. 137-143]. За всю историю казачества названия и количество казачьих войск неоднократно менялись. Создавались новые и упразднялись старые казачьи войска.
На протяжении столетий казачество выработало присущие только ему культурные традиции, носившие военно-спортивный характер, в том числе и элементы физической и военно-прикладной подготовки, необхо-
димые для службы. Одним из элементов подготовки казака к службе была джигитовка. Возникновение джигитовки было связано с суровой боевой необходимостью многовекового существования казачества на границах русского государства и Дикого поля. В боях с кочевниками татарами, ногайцами и другими степными народами нужно было вовремя увернуться от удара сабли, шашки, аркана схватить на карьере брошенное оружие, т. е. выработать эффективные навыки ведения боя, необходимые для борьбы с подобным противником. В энциклопедии «Казачество» (Москва, 2008 г.) джигитовка определяется как «скачка на лошади резвым галопом..., во времена которой всадники показывали ловкость в управлении конем и владении оружием... Включала стрельбу и рубку, поднимание предметов с земли, соскакивание и вскакивание на коня на карьере, переворачивание на скаку лицом назад («рыбка») и др.» [1, с. 162]. Позже джигитовка стала одним из обязательных элементов обучения воина-казака, получив распространение во всех казачьих войсках. Она способствовала подготовке и тренировке казака и его лошади к действиям в различных условиях боя, развивала ловкость, смелость и т. д. Для руководства по проведению джигитовки в Уставе строевой казачьей службы императорской армии существовал специальный раздел. Уставная джигитовка разделялась на вольную и обязательную для всех казаков. ([4] См. об этом: Устав строевой казачьей службы. Часть I. С. 100108). Состязания казаков-джигитов проходили в торжественной, праздничной обстановке. Посмотреть выступления съезжались казаки и казачки разных возрастов. Джигиты - победители награждались ценными подарками: серебряными и золотыми часами, холодным оружием, конским убором с серебром и т. д. Фактически джигитовка явилась разновидностью конного спорта, присущего только казачеству. Словом «джигит» у горских народов Кавказа, народов Средней Азии называется лихой наездник. Но выполнять акробатические фигуры, в отличие от казаков, они не умели [1, с. 162; 5; 6, с. 28].
Поэтичное определение джигитовки дал полковник Кубанского войска Ф. И. Елисеев. «Казачья джигитовка - это красочный полет, это шедевр умения владеть конем без повода., слиться с ним воедино и представить с ним высший культ верховой акробатики. Работа ценится только на полном карьере лошади, когда она более опасна, но зато - более эффектна» [7, с. 90]. Джигитовка получила распространение во всем российском казачестве и была сохранена даже среди енисейских и иркутских казаков, отличавшихся от остального военно -служилого сословия рядом специфических черт. Дело в том, что к началу ХХ в. на территории Енисейской и Иркутской губернии проживало малочисленное енисейское и иркутское казачество, насчитывавшее к 1917 г. около восемнадцати тысяч человек обоего пола [8, д. 94. л. 28-28 об.; д. 283. лл. 42-43 об.]. Енисейские и иркутские казаки заметно отличались по своему положению от казаков других регионов Российской империи. Из-за малочисленности и отсутствия единой войсковой территории они не имели войскового административного устройства и вне военной службы подчинялось гражданским властям, в том числе и крестьянским начальникам (сельским старостам и т. д.). В официальных документах казаки именовались не казачьими войсками, а казачьим населением Енисейской и Иркутской губерний. С конца XIX в. царское правительство неоднократно предпринимало попытки реорганизации данного казачества, от придания ему войскового статуса до упразднения и перевода казаков в другие сословия, но до 1917 г. этот вопрос так и не был решен [9; 10]. Иркутское и Енисейское казачьи войска были образованы в годы гражданской войны [11]. На военную службу казачье население с 1871 г. выставляло только две конные сотни - Красноярскую и Иркутскую, которые в случае начала военных действий должны были быть развернуты в трехсотенные конные дивизионы [12, с. 329].
По мнению некоторых представителей гражданских и военных властей, эти казаки заметно отличались от казаков других регионов и по культуре, утратив казачьи традиции. Примером подобного отношения к енисейско-иркутскому казачеству можно считать точку зрения войскового старшины Сибирского казачьего войска, старшего адъютанта Сибирского военного округа Н. Г. Путинцева. По распоряжению военного министра в 1900 г. он был направлен в Иркутское генерал-губернаторство с целью изучения вопроса о формировании из казачьего населения восточносибирских губерний 4 -го отдела Сибирского казачьего войска. Проанализировав менталитет казачества, войсковой старшина отметил, что местные казаки - это «мужик-мужиком», они мало похожи на представителей военно -служилого сословия [13, д. 1933. л. 6]. Лихость, удаль, сметливость, находчивость и молодечество, характерные для российского казачества, у этого казачьего населения «развиты сравнительно очень мало» [13, д. 1933. л. 6]. Причин этому было несколько. Во-первых, совместное проживание с крестьянами с подчинением гражданским властям и утратой казачьего административного устройства. Во-вторых, порядок несения 22-х летней службы - один год на действительной службе и два года на льготе. Казаку приходилось несколько раз за собственный счет снаряжаться на службу, что не могло не отразиться на экономике казачьих хозяйств. За время нахождения на 2 -летней льготе1 казак забывал, по мнению Н. Путинцева, что он изучил за год службы и его вновь приходилось обучать военному делу [13, д. 1933. л. 6].
Такая позиция Н. Г. Путинцева понятна. Ведь он - представитель Сибирского казачьего войска, которое имело войсковое административное устройство, собственную войсковую территорию, было более многочисленным, чем казачье население Енисейской и Иркутской губерний, вместе взятых (к 1917 г. около ста восьмидесяти тысяч человек обоего пола [14, с. 123]) и не имело указанных выше специфических особенностей от казачества других регионов страны. Подтверждением этому могут служить следующие примеры.
1 Льгота - особые правила прохождения службы в казачьих частях, согласно которым казаки получали временное освобождение от служебных обязанностей.
Офицер Генерального штаба, граф А. А. Игнатьев в своих воспоминаниях о русско-японской войне 19041905 гг. нелицеприятно отозвался о казаках Сибирского казачьего войска. Он сравнивал их с крестьянами, от которых казаки отличались только «фуражками с красным околышем» [15, с. 231]. Беспородным был конский состав, лошади как будто только вчера были выпряжены из сохи [там же]. В этом примере отчетливо видна позиция гвардейского офицера-кавалериста, привыкшего видеть чистокровных лошадей и бравых солдат-гвардейцев в столице, заметно отличавшихся от представших его взору сибирских казаков.
Интерес представляют путевые очерки П. Н. Краснова «По Азии» (СПб., 1903). Одна из глав книги посвящена иркутским казакам, с которыми он встретился на военных учениях под Иркутском. По мнению П. Краснова, иркутские казаки смешались с русским населением губернии, подчиняясь гражданским властям. Условия комплектования, порядок несения действительной службы также мало оставляли времени на учения. П. Краснов отметил мелкорослость и разношерстность конского состава Иркутской сотни, состоявшего из лошадей монгольской породы, так отличавшихся от привычных ему чистокровных донских лошадей.
Когда начались учения и казаки пошли в лаву1, а потом показали элементы джигитовки, умение укладывать лошадей на полном карьере на землю, чтобы лошадь служила укрытием стрелявшему из-за нее казаку, П. Краснов изменил свое мнение об иркутских казаках. Учения и джигитовка произвели на него неизгладимое впечатление. Более того, они показали, что иркутяне ничуть не хуже войск, расположенных в столице. Донской казак вспомнил ежегодные учения в Красном Селе под Санкт-Петербургом и отметил, что иркутские казаки даже лучше стреляют на карьере по мишени [16, с. 2-3].
В 1910 г. порядок отбывания воинской повинности енисейским и иркутским казачеством был изменен. Фактически действительную службу казаки стали нести только три года - с 20 до 23 лет, что позволяло усилить боеспособность подразделений из иркутских и енисейских казаков [14, с. 202]. При обучении военному делу внимание стало удиляться и джигитовке.
По воспоминаниям старожила бывшей станицы Монок (ныне село Большой Монок Бейского района Республики Хакасия), енисейской казачки Н. Е. Байкаловой, записанным в конце 1990-х гг., в станице был плац, на котором молодые казаки готовились к службе. Занимались строевой подготовкой, рубкой «лозы» и джигитовали. Особенно ей запомнился казак И. Воротников. На ежегодном смотре, проводившемся среди казаков Минусинского уезда, он неоднократно брал призовые места [17].
В Иркутской казачьей сотне регулярно проходили соревнования по стрельбе, фехтованию, и скачки. Неоднократным призером на этих соревнованиях был младший урядник М. Г. Немчинов. Интересен тот факт, что М. Немчинов был уроженцем города Иркутска, казачье население которого практически не имело лошадей, а урядник стал прекрасным наездником и получил в качестве приза серебряные часы [14, с. 212-213].
В целом, перед первой мировой войной члены проверочных комиссий отмечали, что енисейские и иркутские казаки являются хорошими наездниками, прекрасными фехтовальщиками и стрелками 14, с. 212-213]. Таким образом, можно утверждать об отсутствии у енисейско-иркутского казачества отличий в военноспортивной культуре от казаков других регионов России. Фактически можно говорить о феномене сохранения джигитовки и менталитета данного казачества в условиях, отличавшихся от других регионов с казачьим населением.
После гражданской войны джигитовка не дала умереть от голода на чужбине многим казакам-эмигрантам, участникам белого движения. В эмиграции она превратилась в настоящее артистическое искусство и помогала казакам неплохо зарабатывать, так как номера, исполнявшиеся ими, никто в мире больше делать не умел. В период с 1920-х по 1960-е гг. по странам Европы, Азии, Северной и Южной Америки гастролировали десятки групп казаков-джигитов, приводивших своими выступлениями в восторг иностранцев. Наиболее известными были группы полковника Кубанского войска Ф. И. Елисеева, кубанского казака Г. А. Солодухина, группы донских казаков под руководством подхорунжего Пахомова, есаула Юркова и др.
Большая часть енисейских и иркутских казаков после поражения белого движения в Сибири обосновалась в Маньчжурии в полосе отчуждения Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). В Китае казаки, как и другие эмигранты из России, часто не могли найти работу. Иностранцы (французы, англичане, американцы и др.), имевшие концессии и филиалы своих фирм в этой стране, часто «принципиально» не брали людей белой расы на черные работы. По их мнению, это роняло престиж европейцев в глазах китайского населения. Многие эмигранты не знали иностранных языков. К тому же труд китайца оплачивался в несколько раз дешевле, чем труд любого белого [18].
В 1923 г. полковник Енисейского казачьего войска (иркутский казак по происхождению) Г. К. Бологов из части казаков-енисейцев сформировал взвод джигитов, который показал чудеса казачьей джигитовки на харбинском ипподроме. Невиданные ранее в городе трюки вызвали восторг у зрителей. Хозяин цирка Ф. Я. Изако предложил заключить договор о гастролях конной группы. Была составлена команда из восемнадцати офицеров и казаков под руководством Бологова. В составе конной группы были: полковник (по другим данным войсковой старшина) Г. К. Бологов, есаул Дейчев, сотники Н. Н. Байкалов 1-й, Н. Н. Байкалов 2-й, П. Токмин, А. Юшков, хорунжий С. Еремеев, Г. Юшков, прапорщик С. Ширшов, подхорунжий Г. Зырянов, вахмистры И. Еремеев, Д. Каргополов, С. Каргополов, М. Киселев, Нешумаев, старший урядник И. Матонин, младший урядник Е. Соловьев, приказный П. Пахомов. С 23 июля 1923 г. начались их гастроли в китайских городах Пекине, Нанкине и Шанхае, а затем в Японии, где выступления казаков также имели огромный успех [19; 20]. Га-
1 Лава - боевой порядок и способ ведения боя в конном рассыпном строю, главным образом для охвата противников с флангов и тыла.
45
строли продолжились на Филиппинах. В марте 1924 г. на юбилейном местном торжестве в Маниле енисейцам «пришлось особенно потрудиться» [19, с. 169]. Конкурентами казаков являлись лучшие цирковые артисты, съехавшиеся со всех городов Филиппин. В состязаниях на ловкость и отвагу победа досталась казакам, победившим всех своих соперников. Их выступление заслужило восторженные отзывы зрителей-иностранцев: немцев, англичан и американцев, которые сводились к одному: «нет в мире лучших джигитов, чем русские казаки» [19, с. 169]. В Японии и на Филиппинах некоторые номера были сфотографированы и позже помещены в изданный в 1940 г. Енисейской казачьей зарубежной станицей в Харбине журнал «Енисейские казаки». Фотографии позволяют увидеть трюки, которые выполняли казаки, это: пирамида, «увоз раненого», стойка на плече, упражнения с пикой, укол шара (яблока) и т. д. Выступления енисейских казаков продолжились в Сингапуре и Гонконге, после которых группа была распущена из-за трудностей перевозки лошадей на пароходах. Артистическое турне по Австралии и Америке из-за указанных причин было отменено. Казаки осели в Шанхае [19, с. 170; 21, д. 15. л. 17].
Вынужденные покинуть Отечество, казаки разных казачьих войск, в отличие от основной массы эмиграции, не рассеялись, а стали создавать для поддержания и сохранения казачьего быта, традиций и взаимопомощи различные казачьи организации: союзы, станицы, хутора и т. п. Их деятельность сводилась к организации бесплатных обедов для малоимущих казаков и членов их семей, устройству в общежития, определению на бесплатное лечение в госпитали и т. д. Для сохранения казачьего быта, традиций союзами планировалось устройство специальных вечеров, балов с приданием им казачьего характера. На таких вечерах планировалось исполнение казачьих песен, танцев, театрализованных бытовых картин из казачьей жизни, показ гимнастических упражнений и приемов. В 1925-1926 гг. в Шанхае намечалось проведение конных казачьих праздников с обязательным исполнением джигитовки [21, д. 1, лл. 67, 73-74; д. 15, лл. 56, 79; д. 16, л. 8].
В эмиграции появились публикации, посвященные казачьей джигитовке, в том числе написанные иркутскими и енисейскими казаками. Интерес для исследователей представляет работа есаула Иркутского казачьего войска Ф. Фереферова «Джигитовка», опубликованная в журнале «Атаманский клич» [22]. В ней автор рассмотрел военно-спортивную культуру казачества и сделал вывод, что старые казаки в эмиграции должны научить молодых казаков джигитовать. Сделать это они должны были для того, чтобы казачья молодежь не утратила «ценности славного прошлого казачества» [22, с. 41]. По мнению есаула Ф. Фереферова, пока будут живы казаки и казачество, будет жива и джигитовка. То есть иркутский казак в своей работе указал на особую важность джигитовки в воспитании подрастающего поколения, без которой казаки не могли быть теми казаками, «которых знала история» [22, с. 41].
Интересна дальнейшая судьба некоторых енисейских казаков-джигитов, основавших после артистического турне Енисейскую зарубежную казачью станицу в Шанхае. Так, полковник Г. К. Бологов в 1927-1929 гг. служил старшим офицером 2-й роты Русского отряда Шанхайского волонтерского корпуса, охранявшего европейское население города. Позже он возглавлял орган объединения казаков-эмигрантов города Шанхая и его окрестностей - Казачий союз [18, с. 32; 23].
Не выдержав испытаний эмигрантской жизни, некоторые казаки-джигиты преждевременно уходили из жизни. По воспоминаниям современников, «под ударами жестокой судьбы и неудачно сложившихся обстоятельств печально и преждевременно» в 1930-х гг. в Шанхае закончил свою жизнь сотник П. Токмин [24, с. 404].
Вторая мировая война распылила компактные центры проживания казачьей эмиграции и сами казачьи станицы. Начало гражданской войны в Китае, боязнь насильственной репатриации в СССР, ряд других факторов вызвали среди российской эмиграции панику и желание выехать из страны. Избранный в 1945 г. главой всей белоэмигрантской колонии Шанхая председатель Казачьего союза Г. Бологов в 1949 г. добился от китайских властей эвакуации русской эмигрантской общины на остров Тубабао (Филиппины). На острове он руководил палаточным лагерем. В начале 1950-х гг. Г. К. Бологов выехал в США, в г. Сан-Франциско. В Америке возглавлял эмигрантский Общеказачий союз. Опубликовал свои воспоминания о жизни русской эмиграции в Шанхае. Умер енисейский казак 3 марта 1976 г. в г. Сан-Франциско [25; 26; 27; 28; 29; 30; 31]. О судьбе остальных каза-ков-джигитов ничего не известно. Возможно, те из них, кто дожил до конца Второй мировой войны, покинули Китай и поселились в странах Северной и Южной Америк, Австралии и т. д. За рубежом еще в 1960-х гг. гастролировали конные группы донских и кубанских казаков, но представителей енисейско -иркутского казачества среди них не было.
Таким образом, можно сделать следующий вывод. Имевшее отличия от остальных сословий Российского государства в быту, особый тип самоуправления, землевладения, особые сословные повинности, казачество выработало и присущие только ему культурные традиции. Джигитовка являлась специфической военно -спортивной культурой подготовки казака к действительной службе. Она развивала у него ловкость, лихость, гибкость и другие ценные качества, необходимые кавалеристу в бою. Джигитовка получила распространение во всем российском казачестве и была сохранена даже среди енисейских и иркутских казаков, отличавшихся от остального военно-служилого сословия отсутствием войскового административного устройства и еще рядом специфических черт. В эмиграции джигитовка превратилась в настоящее артистическое искусство и позволяла казакам зарабатывать средства для существования. Казаки-эмигранты пытались сохранить и передать свое мастерство, умение джигитовать подрастающему поколению, чтобы они не забыли свою культуру, для чего планировалось проведение конно-спортивных праздников. Дальнейшие события, связанные со второй мировой войной, не позволили осуществить этот замысел енисейских и иркутских казаков, хотя и после войны по миру гастролировали группы донских и кубанских казаков.
Библиографический список
1. Казачество. Энциклопедия / гл. ред. А. П. Федотов. - М.: ООО «Издательство «Энциклопедия», 2008. - 720 с.
2. Сергеев, О. И. Казачество на русском Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. / О. И. Сергеев. - М.: Наука, 1983. - 127 с.
3. Рукосуев, Е. Ю. Казачество: права и обязанности сословия / Е. Ю. Рукосуев // Вопросы истории. - 1998. - N° 5. - С. 137-143.
4. Устав строевой казачьей службы. - СПб.: Военная типография, 1899. - Ч. I. - 242 с.
5. Козак Бидолага. Джигитовка на Кубани // Вольное казачество. - Прага, 1930. - № 59. - С. 12-14.
6. Масянов, Л. Гибель Уральского казачьего войска / Л. Масянов. - Нью-Йорк: Всеславянское Издательство, 1963. - 159 с.
7. Елисеев, Ф. И. На коне по белу свету / Ф. И. Елисеев // Джигитовка казаков по белу свету / сост. П. Н. Стрелянов (Калабухов). - М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. - С. 13-140.
8. Российский государственный военный архив. Ф. 39515. Оп. 1.
9. Путинцев, Н. Иркутское и енисейское казачество. (Историческая справка) / Н. Путинцев // Военный сборник (Санкт-Петербург). -1900. - № 4. - С. 290-296.
10. Хлыновский М. Казаки иркутские и енисейские / М. Хлыновский // Военный сборник (Санкт-Петербург). - 1903. - № 10. - С. 106-121.
11. Постановление Совета министров о признании иркутских и енисейских казаков отдельными войсками, с наименованием их Иркут-
ским и Енисейским казачьими войсками // Енисейские казаки. - Харбин, 1940. - С. 113.
12. Казачьи войска. По апрель 1912 года: Справочная книжка Императорской главной квартиры / сост. В. Х. Казин; под ред. В. К. Шенка. - СПб., 1912. - 462 с.
13. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 330. Оп. 61. 14. Романов Г. И., Новиков П. А. Иркутское казачество (2-я половина XVII - начало XX вв.). - Иркутск: ООО НПФ «Земля Иркутская», 2009. - 352 с.
14. Игнатьев, А. А. 50 лет в строю / А. А. Игнатьев. - Петрозаводск: Карельское книжное издательство, 1963. - Т. 1. - 559 с.
15. Краснов, П. Н. Иркутские казаки / П. Н. Краснов // Военная быль. - Париж, 1962. - № 52. - С. 1-3.
16. Байкалов, С. Казаки за Россию горой стояли / С. Байкалов // Южно-сибирские вести. - Абакан, 1998. - 7 октября.
17. Сипкин. Лихие джигиты // Енисейские казаки. - Харбин, 1940. - С. 168-170.
18. Лаврентьев, К. И. Енисейское казачье войско и Енисейская Зарубежная казачья станица в Харбине / К. И. Лаврентьев // Вестник ка-
зачьей выставки в Харбине 1943 г.: сборник статей о казаках и казачестве под ред. Е. П. Березовского. - Харбин, 1943. -С. 82-85.
19. Государственный архив Российской Федерации. Ф.Р. 5963. Оп. 1.
20. Фереферов, Ф. Джигитовка / Ф. Фереферов // Атаманский клич. - Харбин, 1939. - С. 39-41.
21. Красноусов, Е. М. Шанхайский Русский полк. 1927-1945 / Е. М. Красноусов. - Сан-Франциско: Издательство «Глобус», 1984. - 367 с.
22. Богуцкий, А. Е. Григорий Кириллович Бологов - енисейский казак, деятель гражданской войны и эмиграции / А. Е. Богуцкий // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов, 2011. - № 5 (11). - Часть 3. - С. 12-15.
23. Киборт, И. Один из малоизвестных эпизодов Великого Сибирского Ледяного похода / И. Киборт // Великий Сибирский Ледяной поход / сост. С. В. Волков. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. - С. 399-404.
24. Бологов, Г. К. Шанхай - двадцать лет тому назад / Г. К. Бологов // Русская жизнь. - Сан-Франциско, 1965. - 22 октября.
25. Бологов, Г. К. Шанхай: Историческая справка: 25 лет тому назад / Г. К. Бологов // Русская жизнь. - Сан-Франциско, 1973. -29 декабря.
26. Моравский, Н. В. Остров Тубабао: 1949-1951 гг.: Последнее пристанище российской дальневосточной эмиграции / Н. В. Моравский. -Сидней: Русское историческое общество в Австралии, 1999. - 52 с.
27. К кончине Г. К. Бологова // Русская жизнь. - Сан-Франциско, 1976. - 4 марта.
28. Некрологи // Русская жизнь. - Сан-Франциско, 1976. - 4 марта.
29. Незабытые могилы // Часовой. - Париж-Брюссель, 1976. - № 598 (4). - С. 15.
© Богуцкий А. Е., 2012
УДК 94(47).084.9 (571.513)
ХУДОЖНИКИ ХАКАСИИ В 1965-1970-е гг.: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ФОРМИРОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Ю. К. Троякова
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье рассматривается один из этапов развития профессионального изобразительного искусства Хакасской автономной области в 1965—1970-е гг. Раскрыта организационная и творческая работа художественно-оформительских мастерских Красноярского отделения художественного фонда РСФСР. Анализируется влияние местных органов власти на работу художественных мастерских, выставочную деятельность художников-оформителей.
Ключевые слова: изобразительное искусство; художественно-оформительские мастерские; художественный совет; выставочная деятельность; Хакасия.
Становление профессионального изобразительного искусства Хакасии происходило в сложных условиях. Профессия художника появилась в Хакасии сравнительно недавно, чуть более полувека назад. Сказывалась отдаленность от центров культуры, и долгое время художественное искусство развивалось здесь в русле провинциального, народного, сохраняя свою национальную самобытность [1, с. 8]. Создание профессиональной организации художников в Хакасской автономной области (ХАО) осуществлялось в условиях острой нехватки художественных кадров.
Решающую роль в становлении хакасской художественной мастерской Красноярского отделения Художественного фонда РСФСР сыграло постановление Совета Министров СССР от 22.06.1960 № 649 «О мерах по упорядочению реализации произведений изобразительного искусства и декоративно-прикладного искусства» [2, д. 49, л. 42 об.]. Согласно этому документу, заказы на всю художественно-оформительскую и творческую работу все учреждения, предприятия и организации области обязаны были выполнять только через мастерские худо-
