CC BY
17Актуальные проблемы высшего музыкального образования. 2022. № 2 (64). С. 15-19. Actual problems of high musical education. 2022. No 2 (64). P. 15-19.
Научная статья УДК 78.071.1
DOI: 10.26086/NK.2022.64.2.003
Джакомо Пуччини в зеркале эпистолярного жанра
Мастранджело Фабио
Санкт-Петербургский государственный театр «Мюзик Холл», Санкт-Петербург, Россия, Симфонический оркестр Москвы «Русская Филармония», Москва, Россия, official@fabiomastrangelo.com
Аннотация. В центре внимания автора статьи уникальные материалы эпистолярного наследия итальянского композитора Джакомо Пуччини. Любовь Дж. Пуччини к «письменному слову» стала важнейшим источником информации о композиторе для потомков. Перед читателем предстает совершенно иной портрет создателя знаменитой «Тоски», порой противоречивый, но чрезвычайно реалистичный. Источником исследования автора статьи послужил второй том антологии «Джакомо Пуччини — Эпистоларио» Габриэллы Бьяджи Равенни и Дитера Шиклинга. Этот том охватывает период 1897-1901 годов, предшествующих появлению его пятой по счету оперы «Тоска» и непосредственно связанных с ее созданием. В течение пяти лет Пуччини написал более 860 писем разного объема и содержания. Автор статьи, анализируя их содержание, комментирует широчайший спектр вопросов, заботящих композитора в этот период жизни: от отношения Дж. Пуччини к репетиционной работе над операми, до финансовых споров по поводу строительства виллы. Также представлены сведения об изменениях манеры письма композитора в зависимости от его адресатов. Все эти мельчайшие штрихи к портрету позволяют лучше понять Дж. Пуччини, сделать более живыми представления о творце знаменитой «Тоски».
Ключевые слова: Джакомо Пуччини, письма, биография композитора, Габриэлла Бьяджи Равенни, эпистолярное наследие
Для цитирования: Мастранджело Ф. Джакомо Пуччини в зеркале эпистолярного жанра // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. 2022. № 2 (64). С. 15-19. http://doi.org/10.26086/NK.2022.64.2.003.
Original article
Giacomo Puccini in the mirror of the epistolary genre
Mastrangelo Fabio
Saint Petersburg State Music Hall Theatre, Saint Petersburg, Russia, Russian Philharmonic Symphony Orchestra of Moscow, Moscow, Russia, official@fabiomastrangelo.com
Abstract. The author focuses on the unique materials of the epistolary heritage of Italian composer Giacomo Puccini. G. Puccini's love for the "written word" became the most important source of information about the composer for posterity. The reader is presented with a completely different portrait of the creator of the famous "Tosca", sometimes contradictory, but extremely realistic. The source of the author's research was the second volume of the anthology "Giacomo Puccini — Epistolario" by Gabriella Biaggi Ravenny and Dieter Schickling. This volume covers the period from 1897 to 1901, preceding the appearance of his fifth opera, "Tosca", and directly related to its creation. Puccini wrote over 860 letters of varying length and content over the course of five years. The author of the article, analysing their content, comments on a broad spectrum of questions which concerned the composer during this period of his life: from Puccini's attitude to the rehearsal work for his operas, to the financial disputes around the construction of the villa. Information is also provided on the changes in the composer's writing style depending on his addressees. All these little touches to the portrait allow us to understand Puccini better, to make the notion of the creator of the famous "Tosca" more lively.
Keywords: Giacomo Puccini, letters, biography of the composer, Gabriella Biaggi Ravenni, epistolary legacy For citation: Mastrangelo F. Giacomo Puccini in the mirror of the epistolary genre. Aktualnye problemy vysshego muzykalnogo obrazovaniya = Actual problems of high musical education. 2022;2(64); 15-19 (In Russ.). http://doi. org/10.26086/NK.2022.64.2.003.
Если бы во времена, когда жил Пуччини, другой подобный инструмент для быстрого и, существовали WhatsApp, Messenger или любой не в последнюю очередь, бесплатного написания
© Мастранджело Ф., 2022
текстовых сообщений друг другу, то наш герой, Джакомо Пуччини, наверняка был бы страстным и активным его пользователем.
Исторически подтверждено, что Пуччини довольно рано стал прибегать к письму, как к средству общения, в особенности, когда географическое расстояние вынуждало его браться за перо.
По правде говоря, ранний электрический аппарат связи, который впоследствии станет прорывным устройством планетарного масштаба, официально появился в Италии уже в 1878 году [1]. За тридцать лет до этого, начиная с 1848 года, соотечественник Пуччини, Антонио Меуччи, уже экспериментировал над способами электрической передачи человеческого голоса на удаленный приемник. Однако из-за финансовых трудностей и слабого знания английского языка (он эмигрировал в Соединенные Штаты Америки в 1850 году) усилия Меуччи не увенчались успехом, и он не смог получить патент на свое изобретение [2]. Первый телефонный аппарат братьев Джероза из Милана был изготовлен в 1878 году по лицензии, приобретенной в Филадельфии и запатентованной Александром Беллом, который считается официальным «изобретателем» телефона.
В то время Пуччини было всего двадцать лет, и он еще учился в Миланской консерватории. По причине серьезных финансовых сложностей молодого композитора в то время, очевидно, что ему потребовались годы, прежде чем он заработал достаточно денег на приобретение собственного телефонного аппарата. Позже у него появились телефоны, и он-таки использовал их для связи, но предпочтение всегда отдавал письменному слогу на бумаге, вероятно, для экономии финансов, в необходимости которой он никогда не сомневался, даже когда стал очень обеспеченным человеком. Кстати, Пуччини разделял сильное увлечение всем механическим и электрическим с малоизвестным Антонио Меуччи, и, по иронии судьбы, одно из ранних изобретений Меуччи было связано с повседневной жизнью и профессиональной деятельностью Пуччини. Работая инженером в известном театре «делла Пергола» во Флоренции, он создал устройство под названием «говорящая труба» или «голосовая труба», которое позволяло передавать голосовые сообщения из-за кулис на сцену [1]. Изобретение, которое за короткий промежуток времени нашло множество практических и полезных применений в постановках шедевров Пуччини.
Ретроспективно мы понимаем, что страсть Пуччини к «письменному слову» оказалась уникальным источником информации для потомков. Множество оставленных им писем и записок стали решающим фактором в раскрытии «тайных» черт его многогранной личности, а также пролили свет на его социальные и личные отношения. Кроме того, его переписка часто наполнена профессиональными замечаниями, которые, учитывая его привычку постоянно редактировать как либретто, так и музыкальный материал своих произведений, дают заинтересованному читателю возможность реконструировать хронологию внесения определенных исправлений в партитуры его опер.
Особый интерес представляет собой второй том антологии под названием «Джакомо Пуччини — Эпистоларио» [3], составленной и отредактированной Габриэллой Бьяджи Равенни вместе с Дитером Шиклингом. Второй том охватывает период с 1897 по 1901 годы, то есть время, предшествующее появлению его пятой оперы «Тоска» и непосредственно после ее премьеры.
Первое, что привлекает внимание читателя, — это объем эпистолярного материала, созданного за относительно короткий промежуток времени. В течение пяти лет Пуччини написал более 860 писем разного объема и различного содержания. Если рассматривать эту информацию с математической точки зрения, то это означает, что Пуччини писал по меньшей мере раз в два дня. Однако, как отмечают оба редактора, сразу же становится ясно, что даже этот наиболее полный список писем является еще далеко не исчерпывающим [3]. Для человека, который писал так часто, как Пуччини, 10 писем к подруге и жене Эльвире Бонтури за пять лет — это, несомненно, слишком мало, особенно если учесть частые отсутствия Пуччини в связи с его профессиональными поездками. То же самое можно сказать и о его эпистолярных «отношениях» с сыном Анто-нио, которому, согласно документам, хранящимся в Centro Studi Pucciniani, за тот же период времени он не написал ни одного письма. Еще одно интересное наблюдение: число адресатов за указанный период увеличивается с чуть более сотни до 165. Это, очевидно, отражает диверсификацию контактов, мало-помалу соединяющихся в жизни Пуччини. Если в период, предшествующий рассматриваемому, его корреспонденция была адресована в основном членам семьи, друзьям и тесно связанным с ними профессиональным контактам
(Джулио Рикорди возглавляет список), то в период с 1897 по 1901 год в ней появляется гораздо больше именно профессиональных контактов, в том числе с новыми музыкальными издательствами (помимо Рикорди), политиками, поклонниками и единомышленниками.
Для того чтобы ближе познакомиться с личностью Пуччини, интересно обратить внимание на чрезвычайно широкий диапазон стилей речи, которые он использовал, обращаясь к своим разнообразным корреспондентам. В зависимости от того, кому он писал, он совершенно свободно переходил от бытового облегченного языка с ласковой, дружеской, а порой и вульгарной лексикой, к языку абсолютно официальному, в уважительном тоне, с предельно профессиональной лексикой. Особенно показателен меняющийся формат его переписки с Эльвирой, а также ее описания, которые он адресует своим ближайшим друзьям или членам семьи (см. письмо к его сестре Рамельде 25.05.1901 [3, p. 549]). В рассматриваемый период он пишет об Эльвире, как о своей жене, несмотря на то, что полноценный брак между ними будет заключен только в начале 1904 года. Возникает ощущение растущей дистанции между ними и того, как болезненна для Пуччини ревность Эльвиры.
Возможно, одним из элементов, которые мы не ожидали бы найти в переписке этого периода, является описание его ранней жизни, иногда даже студенческих лет, которые он называет своими «богемными» годами, и периода, предшествующего созданию его первой оперы. По просьбе близких друзей он делится с ними своими самыми сокровенными переживаниями своей юности, хотя в разных случаях предпочитает не выдавать сокровенную информацию (см. письма к Оно-рато Ру 29.03.1900 и 12.04.1900) [3, p. 420]. Еще раз стоит повторить, что для потомков эти письма — ключ к тому, чтобы узнать больше о ранних годах жизни Пуччини, по крайней мере, в том виде, как он сам ее описывает.
Изучая переписку Пуччини, мы не должны забывать, что в период 1897-1901 годов маэстро уже был успешным композитором с солидным и, скорее всего, завидным финансовым положением. В это время он завершает сделку по приобретению двух объектов недвижимости, среди которых его самая любимая вилла в Торре-дель-Лаго, в провинции Лукка. Пуччини часто упоминает о своем «mal del calcinaccio» (буквально болезнь цемента), которое, со временем, привело к покуп-
ке новых объектов недвижимости в Босколунго, Торре делла Тальята и Виареджо. Если, с одной стороны, эти сведения говорят о подлинной одержимости маэстро «недвижимостью», возможно, ненужным таким количеством различных домов, то, с другой стороны, неизбежные экономические обязательства, необходимые для ремонта этих домов, часто вызывали у Пуччини явное беспокойство по поводу огромных финансовых затрат. Оба эти фактора, вероятно, берут начало в детстве Пуччини, прожитом в тяжелых экономических условиях из-за преждевременной смерти его отца Микеле (это случилось, когда маленькому Пуччини только исполнилось пять лет). Жизнь в ограниченном жилом пространстве (с младшим братом, которого также звали Микеле, и шестью оставшимися в живых сестрами) скорее всего, вызвала у взрослого Джакомо потребность удовлетворить свою гордость от того, что он стал успешным человеком, путем приобретения недвижимости, которую он редко использовал для проживания. Напротив, значительный список домов постоянно налагал на него значительные экономические обязательства по их содержанию — расходы, которые для него, воспитанного в максимально спартанском режиме своей матерью Альбиной, часто казались преувеличенными, даже если они полностью оправдывались объемом работы, необходимой для удовлетворения его собственного эстетического чувства.
Два наиболее красноречивых примера можно найти в переписке маэстро с инженером Джузеп-пе Пуччинелли, в задачу которого входил поиск предметов домашнего декора, предметов искусства из терракоты, а также различных орнаментов для его вилл в Торре дель Лаго и Кьятри. «Caris-simo ing. Puccinelli <...>. Sicuro che i mi ei occhi sarannopienamente soddisfatti del suo lavoro <... >. voglio che con poca spesa riesca una cosina originale e simpatica <...>»7 — «Дорогой инженер. Пуччинелли <...>. Я уверен, что мои глаза будут полностью удовлетворены вашей работой <...>. Я хочу, чтобы при небольших затратах получилась оригинальная и милая вещица». И буквально через пять месяцев, получив счет за расходы г-на Пуччинелли: «Dirle quale fu la mia meraviglia nel ricevere il suo onorario, credo sia inutile. Lei sa be-nissimo che fra noi non corse mai parola di onorari. Ha detto e ripetuto urbis et orbis che ella si prestava gentilmente per l'onore (bontà sua) di essermi utile e che a lavori finiti avrebbe accettato un regalo per semplice ricordo. Le debbo dire <...> che avrei agi-
to diversamente. In primo luogo si sarebbe stipulato un contratto regolare per compimento dei lavori a tempo determinato <...> non posso negare che Lei non abbia avuto grandi cure per i lavori di Torre e Chiatri. Il suo giornale parla chiaro le gite furono numerosissime <...> le altre critiche le tralascio, come quella d'avermi fabbricato una villa senza po-terla riscaldare — e questo nel XX sec. Non creda che non riconosca che il fabbricato complessivamen-te non sia un bel lavoro. È bella la villa ma è tanto cara che se lei mi trova a venderla per il prezzo che mi costa, vedrà allora che razza di regalo in vile mo-neta aurea che le fard. Il suo aff.mo G. Puccini, con tanti saluti». — «Думаю, нет необходимости говорить вам, как я был удивлен, получив ваш счет. Вы прекрасно знаете, что между нами никогда не было разговора о гонораре. Вы говорили и повторяли urbis et orbis, что вы любезно предоставляете мне себя из желания быть мне полезным и что по окончании работы вы приняли бы подарок в качестве благодарности. Должен вам сказать <...>, что я поступил бы иначе. Прежде всего, был бы заключен стандартный договор о завершении работ в установленное время <...>. Я не могу отрицать, что вы не очень заботились о работах в Торре и Кьятри. Ваш журнал ясно об этом свидетельствует, поездки были многочисленными <...> другие критические замечания я опускаю, например, что вы построили мне виллу, не имея возможности должным образом ее обогреть — и это в двадцатом веке! Не думайте, что я не признаю, что здание в целом — хорошая работа. Вилла прекрасна, но она так дорога, что, если Вы найдете возможность продать ее за ту же цену, за которую она обошлась мне, Вы увидите, какой подарок я сделаю Вам золотой монетой. Ваш нежно любимый, Дж. Пуччини, с многочисленными приветствиями» (см. письма к Дж. Пуччинелли от 21.10.1900 и 10.03.1901) [3, p. 526].
Эти два письма являются наглядным проявлением различных двойных стандартов: с одной стороны, Пуччини требует эстетически удовлетворительного результата. С другой стороны, он ожидает, что его расходы не будут большими. С одной стороны, он требует от собеседника самоотдачи. С другой, считает, что тот не должен иметь никаких финансовых ожиданий.
Однако его инвестиции в жилье имели одно преимущество. Из-за бесконечных расходов на проведение ремонтных работ и мебелирование многочисленных вилл у него был прекрасный повод отказать в большинстве просьб о денежном
займе, поступавших от семьи и друзей. Опять же, финансовые трудности, которые он пережил в подростковом и юношеском возрасте, дали о себе знать и в зрелые 40 с лишним лет. И все же, даже в этот период мы находим свидетельства его щедрости по отношению к отдельным близким родственникам, таким как его любимая сестра Ниттети или его старый друг Фердинандо Фонтана, который написал либретто для первых двух его опер.
Сегодня, благодаря сохранившейся переписке, можно понять, какие отношения были у Пуч-чини с двумя самыми известными дирижерами того времени, которые были известны как ведущие интерпретаторы его опер: Леопольдо Муньо-не и Артуро Тосканини. Что касается судьбы «Тоски», то существует мнение, что Пуччини вел «двойную игру» с двумя дирижерами, одновременно прося их обоих быть первыми дирижерами на премьере в январе 1900 г. в Риме. В течение пяти лет, которые мы рассматриваем, один только объем переписки дает нам четкое представление о том, с кем из двух дирижеров у Пуччини были более близкие отношения. Если Тосканини он писал пять раз, то писем к Муньоне двадцать одно. Правда, при обращении к Тосканини тон иногда становился привычным — "Caro Arturetto bello quando ti vedremo a Milano?" / «Дорогой красавец Артуретто, когда мы увидим тебя в Милане?» (см. письмо к А. Тосканини от 11.03.1898) [3, р. 138] — но именно с Муньоне Пуччини чувствовал себя более непринужденно. Важный факт, который выясняется при чтении переписки, связанной с «Тоской», заключается в том, что Пуччини начал интересоваться возможным участием Тосканини только тогда, когда узнал, что Муньоне должен был дирижировать в Москве в то время, когда должна была состояться премьера «Тоски», что помешало бы ему выполнить пожелания Пуччини. Во всяком случае, продолжая «давить» на Муньоне (при пособничестве Джу-лио Рикорди), чтобы тот отказался от контракта в России в пользу предстоящей премьеры в Риме, он начал «соблазнять» Тосканини, который ранее с успехом дирижировал премьерой «Богемы» в Турине. Как мы знаем, в итоге именно Муньоне дирижировал в театре Костанци премьерой «Тоски», а Тосканини занялся второй постановкой месяц спустя, в Миланском Ла Скала. Однако миф о том, что Пуччини предложил «Тоску» Муньоне только потому, что Тосканини уже был занят в Ла Скала, можно считать совершенно ошибочным.
Многочисленные письма к Муньоне доказывают, что его участие всегда было в планах Пуччини и что Пуччини не применял никакой «план Б», заменив Тосканини на Муньоне. Напротив, все было в точности наоборот.
Как и следовало было ожидать, писательские навыки маэстро не особенно отличались от композиторских, в отношении активности и степени погруженности в процесс. Более того, с точки зрения ясности, его почерк кажется не более четким, чем его музыкальная нотация — проблема, от которой он страдал на протяжении всей своей творческой жизни, возможно, ставшая основной причиной того, что он не выиграл конкурс Sonzogno с Le Villi в начале своей оперной карьеры. Композитор полностью осознавал свои недостатки, и об этом он рассказывает в письме к своей сестре Рамельде: «Voglio vedere coperto il foglio di questo carattere nervoso e irregolare come i miei pensieri. Eproprio vero dal carattere si conosce il carattere» — «Я хочу видеть страницу, покрытую такими же нервными и беспорядочными знаками, как мои собственные мысли. Совершенно верно говорят, что характер человека можно узнать по его почерку» (см. письмо от 28.12.1898) [4, p. 237].
Список источников
1. D'emilio F. Forgotten Italian May Be Phone's Inventor by Frances // The Los Angeles Times. Oct. 20, 2002. URL: https://www.latimes.com/ archives/la-xpm-2002-oct-20-adfg-reinvent20-story.html (Accessed 15 April 2020).
2. Catania B. Antonio Meucci, l'inventore del telefono // Notiziario Tecnico Telecom Italia. 2003. Vol. 12. № 1. P. 109-117.
3. Giacomo Puccini. Epistolario. Vol. 2: 18971901 / ed. by Gabriella Biagi Ravenni, Dieter Schickling. Firenze: Casa Editrice Leo S. Olschki, 2019. 704 p.
4. Marchetti A. Letter of 1898.28.12 // Puccini com'era. Milano: Curci, 1973. P. 237.
References
1. D'emilio, F. (2002), "Forgotten Italian May Be Phone's Inventor by Frances", The Los Angeles Times. Oct. 20, 2002, available at: https://www. latimes.com/archives/la-xpm-2002-oct-20-adfg-reinvent20-story.html (Accessed 15 April 2020).
2. Catania, B. (2003), "Antonio Meucci, l'inventore del telefono", Notiziario Tecnico Telecom Italia, vol. 12, no. 1, pp. 109-117.
3. Ravenni, G. B. (ed.) and Schickling, D. (2019), Giacomo Puccini. Epistolario, vol. 2: 18971901, Casa Editrice Leo S. Olschki, Firenze, Italy.
4. Marchetti, A. (1973), "Letter of 1898.28.12", Puccini com'era, Curci, Milano, Italy, p. 237.
Информация об авторе Ф. Мастранджело — художественный руководитель, главный дирижер симфонического оркестра «Северная Симфония» и камерного оркестра «Северная Симфониетта» Санкт-Петербургского государственного театра «Мюзик Холл», главный дирижер Симфонического оркестра Москвы «Русская Филармония»
Information about the author F. Mastrangelo — Artistic Director and Principal Conductor of the Symphony Orchestra "Northern Symphony" and Chamber Orchestra "Northern Symphony" of the Saint Petersburg State Theatre "Music Hall", Chief Conductor of the Symphony Orchestra of Moscow "Russian Philharmonic"
Статья поступила в редакцию 14.04.2022; одобрена после рецензирования 24.04.2022; принята к публикации 24.04.2022. The article was submitted 14.04.2022; approved after reviewing 24.04.2022; accepted for publication 24.04.2022.
