CC BY
67
2011 Культурология и искусствоведение № 1
КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
УДК 811.161.1
О. И. Блинова, А. С. Разина
ДВУСЛОВНЫЕ ФИТОНИМЫ В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ ОСВЕЩЕНИИ
В лингвокультурологическом аспекте рассматривается редкая группа фитонимов сибирских говоров, представленная сложными словами, компоненты которых соединены посредством дефиса.
Ключевые слова: сложные фитонимы, народная речевая культура.
Одна из актуальных и малоразработанных проблем современной лингво-культурологии - проблема народной речевой культуры (НРК). Средством выражения НРК является диалектный язык на разных языковых уровнях: лексико-семантическом, фонетическом, грамматическом.
Начиная с работы Н. И. Толстого, выделившего типы речевых культур, в том числе тип НРК [1], интерес к названной проблеме не ослабевает. Публикация результатов лингвокультурологических исследований на материале русских диалектов (Т. Б. Банкова, О. И. Блинова, Л. Г. Гынгазова, Т. А. Де-
мешкина, Е. В. Иванцова, Г. В. Калиткина, В. М. Мокиенко, М. Э. Рут, Е. А. Юрина и др.) привела к формированию диалектной лингвокультуроло-гии [2], предмет изучения которой достаточно широк, это, например, анализ категорий времени и пространства [3; 4], народно-поэтического стиля [5; 6], речевых жанров и языковой картины мира [7; 8], мотивированности и образности [9] и др.
В итоге в сфере диалектной лингвокультурологии выделились две ветви: НРК и народная (традиционная) языковая картина мира. Предмет настоящей статьи связан с НРК.
На сегодняшний день определён статус НРК как одного из научных направлений диалектной лингвокультурологии. В его рамках выделен ряд аспектов: онтологический, ориентированный на разработку терминосистемы научного направления; лексикографический, связанный с составлением словарей лингвокультурологического типа; сопоставительный, направленный на выявление общности и специфики слагаемых НРК в сопоставлении с другими типами речевых культур (элитарной, городской); источниковедческий, содержание которого обусловлено анализом источников феномена НРК; лингвоэкологический, связанный с выявлением способов сохранения НРК; описательный, охватывающий всё то, что связано с результатами исследований НРК [10. С. 8-13].
Объектом анализа в настоящей статье избран разряд сложных слов, компоненты которых соединены дефисом [далее: С-С], например: зима-лето ‘бе-
гония’, мать-мачеха ‘какалия копьевидная’, огонь-крапива ‘вид жгучей крапивы’. Примеры ограничены тематической группой наименований растений, что обусловлено источником их выборки - «Словарём фитонимов Среднего Приобья» [11].
Цель анализа - посредством комплексного рассмотрения избранных языковых единиц определить их лингвокультурологический статус и место в ряду других языковых единиц того же разряда.
1. Грамматическая характеристика С-С.
A. Частеречный состав. Преобладающее большинство анализируемых сложных фитонимов представлено именами существительными - нарицательными или собственными. Их модели:
а) нарицательных существительных - сущ.-сущ.: капуста-толстопятка ‘капуста кольраби’, клевер-мышьяк ‘клевер горный’, царь-трава ‘чертополох курчавый’;
б) нарицательных и собственных - кипрей-иван ‘кипрей узколистный’, иван-чай ‘лабазник’, василиса-трава ‘василистник малый’.
В составе обеих групп С-С отмечена модель, содержащая частицы И и ДА: зима-и-лето ‘бегония’, мать-и-мачеха, иван-да-марья ‘фиалка трёхцветная’, а также модель с повторяющимися компонентами: трава, мак, чай, лук и др., что наблюдается как у разных наименований растений, например: казак-трава ‘горечавка’, дурман-трава ‘дурман обыкновенный’, мураш-трава ‘гречиха птичья’, так и у фитонимов с видовыми значениями, например: мак-самосейка, мак-падалик ‘мак-самосейка’, мак-трусунец ‘то же’.
Реже представлены другие модели:
сущ.-глагол: перекати-поле ‘травянистое растение’, покати-трава ‘то же’;
глагол-местоимение: не-тронь-меня ‘недотрога бальзаминовая’.
Б. Род. С-С, компоненты которых состоят из имён существительных, имеющих родовое значение, выраженное вторым словом рассматриваемых единиц. В их числе С-С:
мужского рода: горох-ползунок ‘ползучий горох’, иван-чай ‘лабазник’, пучка-дигиль ‘дягиль низбегающий’;
женского рода: репка-турнепка ‘турнепс’, чирьён-трава ‘вороний глаз’;
среднего рода: перекати-поле, покати-поле, зима-лето ‘бегония’.
B. Число. Значительная часть С-С обладает формой единственного числа, которая, как и родовое значение, выражается вторым компонентом сложного слова: лук-слизун, тыква-перехватка ‘сорт тыквы’, иван-да-марья; формы множественного числа, или pluralia tantum, имеют единичные С-С: ко-решки-марешки ‘пион уклоняющийся’, калачики-малачики ‘просвирник малый’.
Г. Склонение. Большее число анализируемых языковых единиц склоняемые, но наиболее частотной для них является исходная падежная форма -именительного падежа, менее частотной - винительного, например: ...она маленькая растёт, она травочка-муравочка. <...> А травочку-муравочку мы ету жевали, ели [СФ. Т. 1. С. 69]. В тех случаях, когда в общении требуется использование С-С в косвенном падеже, его заменяет лично-указательное местоимение.
У
2. Лексико-семантическая характеристика. Сложным фитонимам присущи следующие свойства:
а) номинативность, связанная с обозначением предметов окружающего нас мира, в данном случае - мира растений;
б) экспрессивно-стилистическая дифференцированность:
нейтральные: ковыль-трава ‘ковыль перистый’, вика-чечевика ‘вика посевная’;
разговорные: ванька-чай ‘кипрей’, травка-муравка ‘гречиха птичья’;
эмоционально-экспрессивные: травочка-муравочка, калачики-малачики;
народно-поэтические: травушка-муравушка, жар-цветок ‘папоротник’, календула-красота ‘календула’;
в) вариантность, или вариативность: горох-ползунец и горох-ползунок ‘сорт гороха’, лён-долгун и лён-долгунец;
г) мотивированность: не-тронь-меня ‘недотрога бальзаминовая’, зима-лето ‘бегония’, мак-самосейка, репка-турнепка ‘турнепс’;
д) образность: огонь-крапива ‘вид жгучей крапивы’, царь-трава ‘чертополох курчавый’, тыква-перехватка ‘сорт тыквы’.
Всё вышеназванное даёт полное основание определить статус С-С как языковых единиц лексико-семантического уровня, примыкающих по своей структуре и свойствам к двусловным двусоставным номинациям типа бычье сердце ‘сорт помидоров’, вороний глаз, волчья капуста ‘чемерица’ и под.
Следовательно, анализируемые сложные слова, соединённые дефисом (С-С), обладающие свойством образности, входят в разряд слагаемых НРК с метафорами (золотой ‘цвета золота’), собственно образными словами (змеиться ‘виться, извиваться подобно змее), двусловными номинациями (царские кудри ‘растение мальва’) и т.п. [9. С. 6-9; 12. С. 16-19; 13. С. 204-207; 14. С. 5-10], тем самым пополняя его состав.
Свойство образности С-С нередко раскрывается носителями диалекта. Покажем это на примере таких наименований растений, как жар-цветок, иван-да-марья, мать-и-мачеха, царь-трава, приведя соответствующие метатексты.
Жар-цветок ‘папоротник мужской’: [Ромашка] не любит тени так, как жар-цветок. Он-то, наверное, всё от людей прячется. Не хочет, чтобы цветок его огненный видели. Цветёт он один раз в год накануне дня Ивана Купала. Между листьями вначале вырастает светящаяся точка, она шевелится, растёт, а ровно в полночь с ярким треском лопается и появляется светящийся ярким светом цветок, при этом гром грохочет и молнии лес освещают, как днём. Потому и зовут его жар-цветок [СФ. Т. 2. С. 72].
Иван-да-марья ‘бегония фуксиевидная’: А вот это в простонародье, по-русски, иван-да-марья, [назвали так] потому, что на одном цветке у него один цветок мужской, один женский. Вот красивый какой. Мужской цветок только вот распустился, а женский цветок букетом стоит, таким красным расцветает букетом. На одном цветке вот этом два разных [СФ. Т. 1. С. 30-31].
Иван-да-марья ‘марьянник’: У нас ещё есть синенько-жёлтенький цветочек, называют его иван-да-марья. Край полосы растёт. Он назван так, говорят старые люди: «Жили в деревне парень с девушкой, уж сильно хорошо они ходили друг за другом и любили друг дружку. Но не суждено им было вместе жить, родители разлучили да злые люди помогли. Собрались они и
вон с крутого берегу <...> и бросились в омут». Ну вот за их дружбу и назвали цветок. На одном цветочке жёлтеньки и синеньки цветочки. Вот и цветы назвали иван-да-марья [СФ. Т. 2. С. 44]. «Вот есть иван-да-марья». -«А почему так называется, не знаете?» - «Знаю, доченька, знаю! Как же мне не знать, сколько живу, и не знать! Я ещё это от мамочки, от бабушки слыхала. Об этом цветке такая легенда ходит. Пошли как-то в лес по грибы Иван да Марья. Тут началась гроза, сверкает молния. Страшно. А спря-таться-то негде. Вот Иван и загородил собой Марью. Гроза прошла. Иван да Марья домой вернулись. А в этом месте, где Иван спасал Марью, выросла трава с фиолетовыми листочками, которые, как Иван Марью, защищали от грозы жёлтые цветочки. Вот и название отсюда пошло [СФ. Т. 2. С. 46].
Мать-и-мачеха: Ну, первой появляется мать-и-мачеха. Вот сначала цветочки, а потом листья. Называется так потому, что вот нижняя [сторона листа] тёпленькая - это мать, а верхняя вот гладенькая. Она холодная. Называется мачеха [СФ. Т. 2. С. 46]. Ну вот ещё мать-и-мачеха растёт. Больше по суглинкам. У ней верхняя сторона гладкая и холодная. Она называется мачеха. А по-моему, книзу лист мягонький, пушистенький. Это мать. Поэтому её так прозвали [СФ. Т. 2. С. 46]. <...> Про эту, как её, твою мать-и-мачеху вспомнила, у нас маменька всегда про её говорила, что она с одной стороны мягкая, как мама, а с другой жёсткая, как мачеха, вот и название такое замудрёное [СФ. Т. 2. С. 46]. Мать-и-мачеха <. > У ей одна сторона холодна, хоть и солнышко грет, а друга всегда тёплая, как мать. Значит, котора холодна - мачеха [СФ. Т. 2. С. 46].
Царь-трава ‘чертополох курчавый’: Царь-трава, потому что не подойдёшь - колюча. Клали в умывальник апилепсику, чтоб умылся и не знал. Рукой простой не возьмёшь [СФ. Т. 1. С. 46-47].
Образные языковые единицы составляют два класса: класс языковых метафор (ЯМ) - это вторичные образования, возникшие посредством мета-форизации на основе уже существующих языковых единиц, и класс собственно образных языковых единиц, появившихся в процессе номинации с метафорическими составляющими [9. С. 5-7].
По средствам выражения образности исследуемые С-С принадлежат к классу собственно образных слов. Их специфика заключается в том, что из двух компонентов сложного фитонима образным является либо один из них, например: горох-ползунец, горох-поползунчик - сорт гороха, лук-севок, лук-резник, лук-семейка, лук-слезун - сорта лука, либо оба компонента характеризуются образным значением, например: зима-лето ‘бегония’, иван-да-марья ‘марьянник’, царь-трава ‘чертополох курчавый’.
Каждая языковая единица, наделённая свойством образности, обретает в лингвокультурологическом аспекте ту или иную характеристику в зависимости от сферы, которой уподобляется обозначаемое, например, осуществляется уподобление человеку, природе, растениям, животным, пространству, артефакту и так далее [15. С. 12-14], что выражается посредством лингвокультурологических помет соответственно: «олицетворение», «натуроморфизм», «фитоморфизм», «зооморфизм», «локоморфизм», «артефактоморфизм» и др.
В двусловных фитонимах с одним образным компонентом лингвокультурологической пометой отмечается один, образный, компонент, в двусловных
фитонимах с обоими образными компонентами - два. Далее приводятся примеры С-С в сопровождении лингвокультурологических помет, данных в сокращении (см. условные сокращения в конце статьи).
МАТЬ-И-МАЧЕХА. Олиц./Олиц. Мать-и-мачеха обыкновенная. - Про мать-и-мачеху слыхала я: мать - внизу [листа] тёплая, мягкая - мать, вверху [листа] гладкая - это мачеха. Мачеха-то неласковая, а там-то ласкова, бархатна, это-то мать, а это тётка [СФ. Т. 2. С. 46].
ИВАН-ДА-МАРЬЯ. Олиц./Олиц. Бегония фуксиевидная. - А вот это в простонародье, по-русски, иван-да-марья, потому что на одном цветке у него один цветок мужской, один женский. Вот красивый какой! <...> На одном цветке вот этом два разных [СФ. Т. 1. С. 30-31].
ГОРОХ-ПОЛЗУНЕЦ. Олиц. Сорт стелющегося, как бы ползущего гороха. - Горох-ползунец. У него стручки меньше, к верху не растёт, по полу разъезжается, по грядке [СФ. Т. 1. С. 64].
ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ. Олиц./Локом. Растение, перемещаемое ветром, которое как бы катится. - Перекати-поле, я её видела <...> она безлистная, на ей листьев совсем мало, когда она переспевает и на её ветром срывает, и она катится, вот перекати-поле [СФ. Т. 2. С. 152].
РУКА-ТРАВА. Олиц./Фитом. Ятрышник, по форме напоминающий руку. - Рука-трава, полметра, цвет розовенький, корень похож на руку, как рука обыкновенная [СФ. Т. 3. С. 67].
ЖАР-ЦВЕТОК. Натур. Папоротник, с цветком огненного цвета. - [Ромашка] не любит тени так, как жар-цветок. Он-то, наверное, всё от людей прячется. Не хочет, чтобы цветок его огненный видели [СФ. Т. 2. С. 72].
ИВАН-ЧАЙ. Олиц. Кипрей узколистный, получивший название согласно легенде. - Был такой парень Иван, гулял он в красной рубахе на опушке леса, среди цветов, кустарников. Ну а жители как увидели красный цвет там, так и сказали: «Да это Иван, чай, ходит». А потом он исчез, парень-то, а цветы-то остались. С них ещё чай пьют [СФ. Т. 1. С. 119]. Иван-чай вот по-научному кипрей называют. А знаете, почему так назвали? Иван потому что его нашёл и заварил первый чай [СФ. Т. 1. С. 118].
МУРАШ-ТРАВА. Зоом./Фитом. Гречиха птичья, травянистое растение с мелкими, словно муравьи, цветками. - Кто только эту траву не ест! Она мелкая и цветёт розоватенькими цветочками, маленькие-маленькие [СФ. Т. 1. С. 68].
Сложные слова с дефисом пополняют фонд НРК. Кроме необычной, своеобразной структуры и её графического оформления, среди них мы найдём фитонимы с внутренней рифмовкой, сопровождаемой ритмикой (вика-чечевика ‘вика посевная’, репка-турнепка ‘турнепс’, корешки-марешки ‘пион’, купёна-лупёна ‘купёна’), при этом народная фантазия привлекла наряду с известными словами - придуманные (сенти-бренти ‘незабудка лесная’, слён-маслён ‘паслён чёрный’, калачики-малачики ‘просвирник маленький’).
Высокое, народно-поэтическое звучание придаёт диалектной речи такой набор разнообразных вариативов эмоционального спектра, как наименования гречихи птичьей: травочка-муравочка, травынька-муравынька, травушка-муравушка. Сколько вложено в них любви и нежности! Своеобразный гимн русской природе... И как органично они вплетаются в разные фольклорные
жанры - сказки, песни, частушки: Травынька-муравынька, / не я косила - ма-мынька, / по лужку ходила / к милому дружку.
Поражает широта синонимического и вариативного воплощения в номинацию одного лишь растения. Та же гречиха птичья удостоена только в пределах Среднего Приобья сорока трёх обозначений: однословных (придорожник), двусловных номинаций (гусиная трава), С-С (мураш-трава, трава-мурава, травка-муравка и др.). В этом нашёл отражение процесс всестороннего народного познания мира растений.
Список условных сокращений
зоом. - зооморфизм
локом. - локоморфизм
натур. - натуроморфизм
НРК - народная речевая культура
олиц. - олицетворение
сф - словарь фитонимов
фитом. - фитоморфизм
Литература
1. Толстой Н. И. Язык и культура: (Некоторые проблемы славянской этнолингвистики) // Русский язык и современность: Проблемы и перспективы развития русистики. М., 1991. Ч. 1. С. 5-22.
2. Блинова О. И. Областной словарь как источник изучения народной речевой культуры // Материалы и исследования по русской диалектологии. 1 (VII). М., 2002. С. 134-139.
3. Калиткина Г. В. Объективация традиционной темпоральности в диалектном языке. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2010. 296 с.
4. Смолякова Н. С. Пространственные лексические единицы в лингвокультурологическом аспекте (на материале говоров Среднего Приобья): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / Томский государственный университет. Томск, 2006. 29 с.
5. Мартынова С. Э. Народно-поэтический стиль диалекта: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Томский государственный университет. Томск, 1992.
6. Найдён Е. В. Функции мотивационно связанных слов в народно-разговорной речи (на диалектном материале): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / Томский государственный университет. Томск, 2001. 22 с.
7. Казакова О. А. Диалектная языковая личность в жанровом аспекте. Томск: Изд-во Том. политехн. ун-та, 2007. 200 с.
8. Гынгазова Л. Г. Интерпретация мира языковой личностью диалектоносителя и её реинтерпретация исследователем // Вестн. Том. гос. ун-та. 2007. № 295. С. 15-19.
9. Словарь образных слов и выражений народного говора / под ред. О. И. Блиновой. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 312 с.
10. Блинова О. И. Народная речевая культура: статус и аспекты исследования // Русская речевая культура и текст: Материалы VI Междунар. науч. конф., 25-27 марта 2010 г. Томск, 2010. С. 8-13.
11. Арьянова В. Г. Словарь фитонимов Среднего Приобья / ред. О. И. Блинова. Томск : Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2006. Т. 1. 144 с.; 2007. Т. 2. 160 с.; 2008. Т. 3. 192 с.
12. Блинова О. И. Двусловная номинация как образная единица словаря // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманит. науки. Филология. 2011. № 3 (105). С. 16-19.
13. Блинова О. И. Образные средства языка как феномен речевой культуры // Традиции и инновации в лингвистике и лингвистическом образовании: Сб. статей. Томск, 2009. С. 204-207.
14. Блинова О. И. Слагаемые народной речевой культуры // Язык и культура. 2009. № 2 (6). С. 5-10.
15. Словарь образных слов русского языка / авт.-сост. О. И. Блинова, Е. А. Юрина. Томск: UFO-Plus, 2007. 364 с.
