ДВЕРНОЙ ПОРТАЛ КРЫМСКИХ ХАНОВ ЭПОХИ ИТАЛЬЯНСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ: ВИЗУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В КРЫМУ В РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 72.035 DOI: 10.22378/kio.2020.2.124-160

Дверной портал крымских ханов эпохи итальянского Возрождения: визуальная культура в Крыму в раннее Новое время1

Николь Канчал-Феррари

Аннотация. Данная работа представляет собой перевод с английского языка статьи турецкого историка, профессора Николь Канчал-Феррари "An Italian Renaissance Gate for the Khan: Visual Culture in Early Modern Crimea". Статья была опубликована в журнале Muqarnas в 2017 году. Автор предлагает новую интерпретацию истории знаменитого портала Iron Door (Железная дверь, в современном крымскотатарском языке - Демир Къапу), установленного в Ханском дворце города Бахчисарая, и исследует его в более широком контексте. Турецкий историк рассматривает итальянского скульптора Alevi-sio the New (1494?-1551 гг.), Алевиза Нового, как возможного автора композиции портала, который в обозначенный период пребывал в Крыму. Статья также анализирует наличие схожих порталов в других странах мира.

Ключевые слова: Демир Капу, Портал Алевиза, Дворец Топкапы, ренес-сансные двери, Хансарай.

Для цитирования: Канчал-Феррари Н. Дверной портал крымских ханов эпохи итальянского Возрождения: визуальная культура в Крыму в раннее Новое время / Канчал-Феррари Н.; пер. c англ. Сейтхалиловой Л. С., Са-ранаева Р. В. // Крымское историческое обозрение. 2020. № 2. С. 124-160. DOI: 10.22378/kio.2020.2.124-160

«Как система семиотических символов, призванных заявить о его месте и власти в мире, титулатура имеет первостепенное значение для правителя. Она определяет и утверждает в надлежащем порядке его властные отношения с человеком, с окружающим пространством, с миром и с космосом». Халил Инальджик [1].

Данная статья предлагает глубже ознакомиться с так называемой "Iron Door" (в современном турецком языке - «Демир Къапу») - «Железной две-

1 Перевод с английского Сейтхалиловой Л. С., Саранаева Р. В. Перевод выполнен по изданию: Nicole Kançal-Ferrari. Muqarnas. An Annual on the Visual Cultures of the Islamic World. Ed. Gülru Necipoglu. Managing Ed. Maria J. Metzler. Vol. 34. Brill. LEIDEN/BOSTON, 2017. 125 р.

рью» или в русской терминологии - с Порталом Алевиза Нового), расположенным в Ханском дворце города Бахчисарая в Крыму. Статья представляет новую интерпретацию знаменитого Портала эпохи Возрождения, установленного в резиденции бывших правителей Крымского ханства, в более широком культурном контексте. Будучи важнейшим географическим разделом между Европой и Азией, Крымский полуостров с древнейших времён служил ареной политических взаимодействий, а также являлся перекрёстком культурного взаимообогащения. Дворец крымских ханов в Бахчисарае, более известный своим тюркским названием Хансарай (Hänsaräy), был заложен в начале шестнадцатого века [2].

С небольшим перерывом крымские ханы правили из стен дворца как союзники Османского государства, а позднее как его вассалы, вплоть до аннексии Крыма Россией в последней четверти восемнадцатого века (17731783 гг.) [3]. Согласно надписи на самом портале, Демир Капу была возведена в 1503-1504 гг. в период правления хана Менгли Герая I (или в османском пользовании «Гирай»-хана) (даты правления 1468-1474 гг., 14781514 гг.) (рис. 1). Будучи расположенной во втором внутреннем дворе дворцовых покоев, Демир Капу является одним из наиболее известных сохранившихся в Крыму памятников эпохи, кроме разве что знаменитого Фонтана слёз, самой посещаемой достопримечательности Ханского дворца, упомянутого Пушкиным в своей известной поэме (рис. 2) [4]. Сразу после постройки, Демир Капу стала политически значимым объектом дворцового комплекса.

Высокий статус портала был также оценен и в начале российского господства в Крыму, когда дворец был перестроен с учётом потребностей царской (императорской) семьи Григорием Потёмкиным, с 1774 года генерал-губернатором южных провинций, а также личным советником и фаворитом Екатерины II (Великой) (1762-1796 гг.) [5]. В путевых заметках Павла Сумарокова, члена особой комиссии по расследованию земельных споров в Крыму в период правления Александра I (1801-1825 гг.), портал Демир Капу был описан с российским гербовым орлом на его навершии вместо изначального мусульманского полумесяца (рис. 3) [6].

В 1917-1918 гг. Ханский дворец с порталом Демир Капу был важнейшим памятникам национальной самоидентификации крымских татар в короткий период деятельности Крымскотатарского Национального Парламента [7].

26 ноября 1917 года члены Крымскотатарского Национального Парламента (Курултай) были изображены на групповой фотографии на фоне портала во время церемонии открытия работы Курултая, символически провозглашая себя обладателями наследия Крымского ханства (рис. 4).

В дальнейшем, вопреки всей своей значимости, портал лишь изредка, как бы между прочим, упоминается в исторической искусствоведческой литературе в качестве двери эпохи Возрождения (Renaissance gate) [8]. Елена

Акимовна Айбабина вообще никак не упоминает Демир Капу в своем труде по декоративно-прикладному искусству резьбы по камню периода раннего модерна в Крыму [9].

Ныне существует единственная, детально рассматривающая Демир Капу статья, написанная девяносто лет тому назад Николасом Карлом Эрнстом (Nicolaus Karl Ernst), прусским учёным, родившимся в Киеве. Статья, датируемая 1927 годом, основываясь на российских архивных источниках, пытается идентифицировать автора Демир Капу, рассматривая его место в итальянском Ренессансе и в русских архитектурных традициях [10].

Современные исследования больше акцентируют внимание на внешнем облике Демир Капу и сведениях, которые взяты из надписей на ней, обращая особое внимание на титулатуру правителей того периода.

С целью более полного определения предназначения Демир Капу мы должны рассмотреть её в широком историческом и культурном контексте. Демир Капу находится в длинном списке входных порталов османского, исламского и восточного зодчества, конкретнее - в дворцовой архитектуре. Дополнительно, должна быть изучена её взаимосвязь с итальянским Ренессансом. Моё исследование является попыткой связать как архитектурный объем, так и надписи на Демир Капу как не имеющие аналогов в Крымском ханстве.

Содержание надписи на портале тоже никогда не было предметом серьёзного исследования [11], и я думаю, что необходимо рассмотреть исторически значимые послания на ней, вместе с посланиями на других памятниках, во дворце, и во владениях Крымского ханства и в Османской империи. Тщательное изучение надписей на портале с соответствующим анализом архитектуры портала даст понимание их предназначения и укажет круг лиц, на которых она была направлена.

Данное исследование представит также возможное разъяснение по идентификации главного заказчика портала, его отношение к подданным, к другим правителям и послам. Это поможет нам лучше понять уникальную значимость портала, его место в среде нового культурного окружения, наиболее ярко проявившее себя в архитектуре итальянского Ренессанса. Именно в данном ключе исследованы надписи на фризе, на тимпане, а также общий архитектурный облик портала, такой несвойственный сложившейся архитектуре дворца.

Еще одна важная функция портала - объектная привязка к церемониям приёмов послов из России, Польши и Литвы, других государств, является частью более широкой структуры, обсуждаемой в данной статье [12].

Практика церемониальных приёмов посольств из соседних государств, таких как Московское и Польско-Литовское, Золотая Орда (известная также как Великая Орда или Ulug Orda), Османский двор, раскрывает глубину восприятия облика самого правителя - хана, его взаимоотношения со своим двором и государством.

Историко-культурный контекст

Менгли Герай-хан I был сыном Хаджи Герай-хана (1441-1466 г.), первого крымского хана и «основателя» Крымского ханства в первой половине пятнадцатого века. Крымское ханство было одним из наследников слабеющей и распадающейся Золотой Орды. Оно было активным участником борьбы за господство в регионе. Другими участниками этой борьбы были многочисленные монгольские правители Золотой Орды, крепнущее княжество Московии, Великое княжество Литовское и Речь Посполита.

Османское государство также было в центре событий, так как именно Порта охраняла южное побережье Крымского полуострова при Мехмеде II (даты правления 1444-1446 гг., 1451-1481 гг.), в 1475 году северо-западные земли региона (Кили и Аккерман), в 1484 году при Баязите II (дата правления 1481-1512 гг.) северо-западное побережье Чёрного моря (Бендеры и Ози [Очаков]), в 1538 году при Сулеймане I (дата правления 1520-1566 гг.) [13].

Османские завоевания изменят политическое и культурное равновесие в регионе, положив конец генуэзской колониальной политике в Крыму, и, вследствие этого, создастся большой культурный прорыв [14]. Вассальные взаимоотношения Крымского ханства и Османской империи в пятнадцатом веке были очень сложными, и многие вопросы, касающиеся их, до сих пор остаются неизученными [15]. Однако мы знаем, что Менгли Герай I был направлен в Крым в 1478 году при поддержке Османов и оставался во главе Крымского ханства более тридцати лет [16]. Начиная с периода его правления Османское влияние на Крым неуклонно возрастало, хотя часто и было спорным. Крымские ханы чеканили монету, их имя упоминалось на пятничной хутбе, это были две привилегии, свойственные суверенному правителю. Кроме того, крымские ханы проводили свои дипломатические отношения независимо от Османской империи [17].

В культурном плане Крымское ханство на полуострове было подвержено разнообразному влиянию. Начиная с конца пятнадцатого столетия монгольское наследие империи Золотой Орды сопровождалось «османизацией» полуострова. Перед османским завоеванием народы с самой разнообразной культурой проживали на полуострове: княжество Феодоро с византийско / греческим населением с центром в Мангупе, ранее упоминаемые генуэзские колонии на южном побережье и др. Даже после завоевания Османами Константинополя в 1453 году [18] эти колонии продолжали иметь прямой контакт со Средиземноморьем, вплоть до завоеваний Мехмеда II в 1475 году [19]. На западе ощущалось влияние Польско-Литовского государства (с Киевом) и Московии. В течение четырнадцатого - пятнадцатого веков, политические элиты королевств Польши-Литвы и Московии принимали участие в конфликтах между различными влиятельными родами, предъявлявшими свои права на трон Золотой Орды. Зачастую принцы и претенденты на трон временно

пребывали или удерживались упомянутыми (европейскими) дворами для усиления влияния. При необходимости их выпускали на арену политических конфликтов. По имеющимся сведениям, Хаджи Герай, отец Менгли Герая I, родился в Литве, что представляло дополнительные преимущества для тесных контактов и взаимодействия между этими личностями на политическом и личном уровне [20].

После смерти отца и продолжительной борьбы за наследие Менгли Герай I занял трон в 1478 году и продержался на нём с перерывами до своей смерти в 1514 году. Все крымские ханы шестнадцатого века были его прямыми потомками, а многие были его родными сыновьями. За период своего правления он видел трёх султанов на османском троне: Мехмеда II, Баязида II и, наконец, Селима I (дата правления 1512-1520 гг.). Известно, что Менгли Герай I имел тесные связи с этими султанами.

Он был знаком с султаном Сулейманом, который, еще будучи наследником престола, имел свой санджак (административный район) в Крыму, был губернатором Кефе, ранее бывшей генуэзской Каффой в 1509-1512 гг. Источники дают различную информацию о взаимоотношениях между Селимом I и Сулейманом I и одной из дочерей Менгли Герая. Некоторые источники предполагают, что они были обручены или женаты, другие об этом не упоминают [21]. Хан был активным игроком в борьбе за османский трон. Он вмешивался в османскую политику и в определённой степени играл роль «делателя королей» [22]. За время своего правления он установил тесные дипломатические отношения с князем Московии Иваном III (1440-1505 гг.], а также с Литвой и Польшой - государствами, платящими дань ханству на рубеже шестнадцатого века [23]. Только из этих нескольких деталей мы можем заключить, что Менгли Герай был обладателем большой власти, который эффективно правил государством, простиравшимся от степей Причерноморья на севере до Кавказа, несмотря на вассально-союзные взаимоотношения со всеми тремя османскими султанами. Несколько раз ему бросали вызов, и в конце концов в 1502 году он одержал победу над «последним» ханом Золотой Орды Шейих Ахмедом. В результате стал «законным» и наиболее влиятельным наследником бывшей мировой империи монголов [24].

Дата возведения портала Демир Капу в Ханском дворце (Hansaray) совпадает с событием, которое, вероятно, было наиболее важным в жизни и правлении Менгли Герая I, - его победой над вышеупомянутым последним ханом Золотой Орды в 1502 году. Поражение Шейих Ахмеда сделало Менгли Герая I официальным правителем империи Золотой Орды, и он гордо объявил о своей победе польско-литовскому королю Александру I Ягеллону (1461-1506 гг.), Ивану III, великому князю Московии [25]. Однако воздержался делать подобное заявление османскому султану. Тот факт, что Менг-ли Герай I объявил себя новым могущественным правителем в регионе, но

воздержался от заявления султану, будучи его подчинённым, является одним из ключевых вопросов, которые следует принимать во внимание, пытаясь понять суть строительства портала в своем дворце.

Значение портальных ворот в тюрко-монгольском исламском зодчестве

В исламском и тюрко-монгольском мире существует давняя традиция иметь ворота a lieu de passage, или портал. Ворота служили местом, где было необходимо непременно остановиться, как бы перед порогом. У ворот простым подданным надлежало стоять и ждать, им запрещалось проходить, не проявив надлежащего уважения (почитания) к правителю. Символическая важность такого порога в шатре правителей Чингизидов широко известна. Согласно ясе (кодекс законов и указов) Чингисхана, переступивший порог шатра командира без разрешения карался смертью [26]. В документах крымских ханов к турецким султанам принято выражение devlet e§ik (порог государства/porte) при обращении к Османскому государству [27]. В государстве мамелюков ворота или порталы были также символическим выражением власти [28]. Важность ворот, возможно, лучше всего выражена в названии самой Османской империи Блистательная/Высокая Порта (the Sublime Porte), происходящем от названия дворцовых ворот, символических врат государства [29].

Ворота, по сути являющиеся в то же время символом правителя, его власти и присутствия, можно обнаружить во многих местах Османской империи. Наиболее знаменитыми, без сомнения, являются трое последовательно расположенных портальных ворот во Дворце Топкапы: Имперские ворота (bab-i hümayün) с датировкой их основания в 1478 года, Средние ворота (bab-i selam) и Ворота блаженства (bäbüxs-saxäde). Ещё одни важные портальные ворота представляют собой вход в третий двор (enderün) дворцового комплекса, который является закрытой территорией султана, а также входные ворота в соседний дворец Великого визиря (bab-i ^ali). Ворота Паши в Берате, Албании, являются выдающимся образцом портальных ворот в провинциях (рис. 5). Они знаменуют собой вход во дворец представителей османского правительства. Ещё одним примером являются ворота, названные в честь османского султана Мурада III (дата правления 1574-1595 гг.) во дворце Ширваншаха в Баку, современном Азербайджане [30]. Как становится ясно, все эти ворота служат символическим подходом к правителю, воплощением его завоеваний и власти.

Ворота также являются пространством, обозначающим порог (предел) в архитектуре Византии и Латинского Запада. Порталы являются наиболее важной особенностью главных фасадов в архитектуре Ренессанса. Порталы

можно было видеть изображёнными на гербах и монетах, где они представляли семью, город или государство. Гербы часто содержали стилизованную репрезентацию городов с воротами как важной деталью. Монеты города Ге -нуи и герб могущественного рода Джустиани (01шйшаш), бывшие в активном ходу в Средиземноморском и Черноморском регионе, имели, например, вид стилизованных городских ворот.

Окружающая среда Менгли Герая I

Менгли Герай I, без сомнения осознавал значимость порталов. Но, возникает вопрос: какие порталы или образы порталов он мог действительно видеть? Иными словами, какой объем и форму ворот он мог принять за основу для строительства во дворце портала в стиле эпохи Ренессанса? Перед прочным обоснованием на крымском троне Менгли Герай I был пленником в Каффе и, возможно, на Мангупе, цитадели княжества Феодоро в Крыму. В 1470-е он находился в османском Константинополе [31]. Вероятно, что, пребывая в окружении разных культур, он не мог не заметить великолепие их памятников. Менгли Герай I был в Каффе до и после османского завоевания этого города. Накануне завоевания Каффа уже потеряла свою былую славу, но это всё ещё был город с развитой инфраструктурой, множеством церквей и дворцов, которые заселяли правящие генуэзские роды. Однако мы не можем определенно заявить о существовании в Каффе архитектурных сооружений в стиле итальянского Ренессанса, так как их попросту не сохранилось. Весьма вероятно, что на протяжении нескольких десятилетий экономического упадка Каффа вместо возведения новых зданий реконструировала существующие цитадели с элементами декора в виде мраморных плит с надписями и изображениями. Некоторые из этих плит выставлены в музее в Феодосии (бывшие османское Кефе и генуэзская Каффа), и места их прежнего крепления до сих пор видны на крепостных башнях. Городские стены подвергались реконструкции и декорировались генуэзцами орнаментами с письменами на латыни вплоть до 1474 года, за год до османского завоевания города [32]. Активная строительная деятельность при Османах началась только в первой половине шестнадцатого века [33]. По этой причине трудно определить возможное влияние итальянского Ренессанса в Каффе в ранний период ханства; однако необходимо помнить, что крымский хан был знаком с символизмом использования портальных ворот на Латинском Западе. Герб генуэзской семьи Джустиани, присутствовавший в Черноморском регионе от Хиоса до Каффы в пятнадцатом веке, содержит две башни и ворота; город-государство Генуя был также символически представлен на монетах своими городскими воротами [34]. Менгли Герай I, вероятно, был знаком с правящей элитой Каффы и семьёй Джустиани лично не только с периода, когда он пре-

бывал в Каффе, но с гораздо более ранних времён. Каффа была полунезависимым государством под протекцией крымского хана, который принял такую практику от правителей Золотой Орды. Таким образом, город был в постоянном контакте с правящей структурой в Крыму. Это наиболее чётко видно на примере монет, выпущенных в генуэзских городах; Каффа чеканила монеты с эмблемой (так называемая тамга [35]) Золотой Орды и Крымского ханства на лицевой стороне и городских ворот Генуи на обратной стороне [36]. Тамга ханов Золотой Орды присутствовала также на ранее упомянутых мраморных плитах, содержащих надписи и гербы знатных родов Каффы (рис. 6) [37]. Источник первой половины восемнадцатого века описывает пребывание Менг-ли Герая I в Каффе, констатируя, что будущему хану был представлен на побережье красивый дворец bailo (bailiff), смотрящий на гавань. [В данном случае «байло» - это дипломатический представитель Венеции в Стамбуле. - Прим. пер.]. К фасаду этого здания была прикреплена мраморная плита с изображением тарак тамги, а также имени Менгли Герая I и его отца [38].

С другой стороны, во время пребывания Менгли Герая I в Константинополе в 1470 году новая османская столица претерпела большие изменения [39]. Было возведено множество новых мечетей и завершено строительство Дворца Топкапы [40].

Менгли Герай-хан вернулся в Крым, но несколько принцев (султанов) из рода Гераев оставались в Константинополе в качестве заложников [41]. Во время церемоний приёмов во Дворце Топкапы в шестнадцатом веке крымских принцев сажали под портиком с правой стороны Ворот Блаженства (babü's -sa'ade). Этим принцам оказывали особое уважение и во время различных празднеств располагали рядом с троном султана [42]. Становится очевидным, что династия Гераев была знакома с дворцовым этикетом Османов, и этот этикет демонстрирует сходство с тюрко-монгольскими дворцовыми традициями [43].

С точки зрения архитектуры, портальные ворота Дворца Топкапы никакого влияния итальянского Ренессанса не демонстрируют [44].

Расположение портала в Ханском дворце в г. Бахчисарае

Дворец крымских ханов в Бахчисарае спланирован в виде последовательно подчиненной системы организации пространства вокруг садов и двориков, характерных для тюрко-исламского дворцового зодчества. Данная планировочная схема имеет сходство с двумя османскими дворцами. Первый находится в Эдирне, строительство которого началось в 1451-1452 годах во время правления Мехмеда II; комплекс зданий дворца, однако, в настоящее время разрушен [45]. Другой комплекс, Дворец Топкапы, находится в османской столице. Начало строительства дворцового комплекса также приходится на

время правления Мехмеда II в первые годы второй половины пятнадцатого столетия [46]. К этому же периоду относится и дворец Ширваншахов в Баку, ещё один сохранившийся объект с похожей организацией пространства [47].

Портал Демир Капу, исполненный в стиле эпохи Ренессанса, расположен в дворцовом комплексе г. Бахчисарая на входе в третий внутренний двор у Зала заседаний совета (divanhane). Вопрос о том, был ли портал частью первого дворца Менгли Герая I в Салачике, всё ещё остаётся предметом дискуссии. В настоящее время Салачик является окраиной Бахчисарая, но изначально он был первым местом заселения в долине в эпоху Золотой Орды и раннего ханства. Дворец хана в Бахчисарае, где в настоящее время находится портал, был воздвигнут ханом Сахиб Гераем I (годы правления 1532-1551гг.), сыном Менг-ли Герая I. В начальный период своего правления Сахиб Герай-хан имел резиденцию в «старом» дворце в Салачике. Необходимо отметить, что в тот период несколько дворцов использовались одновременно в качестве резиденции правителей, согласно принятой в Крыму традиции в раннее Новое время (in early modern times) [48]. По описанию османского путешественника Эвлия Челеби, дворец Менгли Герая в Салачике был спланирован по трёхчастной схеме, перенятой из тюрко-монгольской культуры. Три части представляли собой гору, у основания которой располагалась долина реки, и поселение между ними [49]. Однако, начиная с середины шестнадцатого века и далее, хан своей главной резиденцией избрал Ханский дворец в Бахчисарае.

Вопрос относительно изначального места расположения портала все еще является предметом дискуссий, но, несмотря на всю свою важность, не является составной темой данной публикации [50].

Необходимо принять во внимание, что ко второй четверти шестнадцатого века портал был уже установлен на месте, где и находится поныне, и никаких признаков переделки или изменений в архитектурном облике не обнаружено. Даже если портал был перемещён из «старого» дворца в Салачике в Ханский дворец в Бахчисарае, его прежнее расположение и предназначение должны быть идентичны новому.

Никаких письменных источников до конца восемнадцатого века в отношении портала не обнаружено. Эвлия Челеби, давший наиболее полное описание дворцов в Салачике и Бахчисарае в семнадцатом веке, ничего не упоминает о портале. Он трижды посещал Крым во время правления трёх ханов: Бахадыр Герай-хана (дата правления 1637-1641 гг.), Мехмед Герай-хана IV (дата правления 1654-1666 гг.) и Адиль Герай-хана (дата правления 16661641 гг.). Во время своего пребывания он часто сопровождал хана, иногда останавливался в Ханском дворце в Бахчисарае. В своём коротком описании дворца в Салачике, который возможно является местом изначального расположения портала, он упоминает о некоторых надписях, но ни одна из них не относится к Демир Капу. В подробном описании Ханского дворца в Бах-

чисарае портал также не упоминается [51]. Молчание источников поднимает вопрос о его месторасположении и насколько он был заметен, следовательно, о предназначении вообще. С другой стороны, нет никаких причин сомневаться в дате строительства портала (1503-1504 гг.), указанной в надписи. Дата чётко обозначает соответствие эпохе правления Менгли Герая I [52].

Зодчий и условия возведения

Условия, при которых была создана Демир Капу, должны быть несколько разъяснены. Авторство портала присваивают итальянскому, скорее всего венецианскому зодчему, известному в российских источниках как Алевиз Новый, творческий период 1494?-1551 гг. [53]. Имя этого мастера появляется в российских документах, имеющих отношение к итальянским архитекторам и художникам, которым великий князь Московии Иван III поручил творить в Москве. Имеются предположения, что Алевиз построил собор святого Архангела Михаила в Москве (1505-1509 гг.), а также несколько других церквей на территории Кремля и несколько дворцов для московской знати. Его авторство предположительно; то есть нет никаких документов, свидетельствующих или подтверждающих оригинальность. Принято считать, что Але-визом был Алоизио Ламберти да Монтиньяна, известный как скульптор/резчик (tajapiera) в Венеции, который работал на Scuola Grande в Сан-Марко, в Ферраре, Болонье и Падуе. Вопросы в отношении идентификации художника не стоят в фокусе этого исследования, но то, что делает эту идентификацию вероятной, есть факт, что Алевизе Ламберти известен своей специализацией в резьбе по камню и скульптуре. Согласно истории архитектуры России, Алевиз является зодчим, применившим в начале XVI в. в декоре московских церквей архитрав и фриз, установленный на капители колонн (антаблемент на колоннах - элемент классического ордера) [54]. Что касается Демир Капу и его автора, здесь нет никаких записей ни о нем, ни о его творчестве во дворце Бахчисарая. Любая информация о возможном авторстве принадлежит лишь российским источникам [55].

Соответственно этим документам, Иван III пригласил для застройки в Москву зодчих, скульпторов и каменщиков из Италии. Передвигаясь сухопутным путем через Польшу-Литву, мастера не смогли продолжить своё путешествие из-за текущего противостояния между Польшей-Литвой и Москвой. Иван III, будучи в добрых отношениях с Менгли Гераем I, попросил хана дать охрану для благополучного сопровождения итальянских мастеров в Крым и, после установления мира на дорогах, отослать их обратно в Москву.

Итальянцев продержали в крымской столице более года, прежде чем им было дозволено отправиться в Москву. После обращения к князю с жалобой о пленении ханом Иван III умолял Менгли Герая I позволить мастерам

выехать как можно скорее. Когда Менгди Герай I наконец позволил им продолжить свой путь в Москву в составе своей собственной делегации, хан направил с ними письмо, адресованное Ивану III, в котором высоко оценивал мастерство зодчего Алевиза. Хан не только хвалил Алевиза, выделяя его мастерство среди других итальянцев, но и просил Ивана III обращаться с ним хорошо [56]. После этого случая Менгли Герай I просил Ивана III посылать ему своих ремесленников и каменотесов для строительства крепости, при наличии таковых при княжеском дворе [57]. Некоторые сведения о присутствии итальянских мастеров при османском дворе соответствуют информации из российских архивных источников; здесь возникает вопрос, каким путем зодчие добирались до Москвы и была ли вероятность возможного нахождения других итальянских художников в Крыму [58].

Венецианские мастера могли плыть морем из Пера в Каффу, а затем продолжать свой путь до московской столицы сушей. С другой стороны, в тот же самый период, много зодчих и ремесленников из Италии и итальянской Швейцарии работали в Венгрии и Польше-Литве [59]. Между Каффой и Константинополем существовал прямой контакт, и, согласно архивам, мастера из Каффы брали строительные подряды в столице Османов [60]. Однако мы не имеем информации о возможных отношениях между немусульманскими мастерами в Каффе и московскими или итальянскими мастерами, путешествующими через Каффу [61]. Скудность информации отражает общую картину состояния материальной культуры Крымского ханства и является большим препятствием в исследовании его художественной среды [62].

Обстоятельства, приведшие Алевиза во дворец Бахчисарая, послание Менгли Герая-хана I, отправленное Ивану III, в котором он высоко оценивает работу мастера, дают достаточно оснований заявить, что Алевиз действительно пребывал при дворе в Бахчисарае и имел запас времени для создания портала, ныне известного как Демир Капу (Iron Gate). Переписка между Менгли Гераем I и Иваном III показывает о существовании взаимоотношений и диалога между двумя могущественными правителями. Последний был христианином и правителем страны, впервые познавшей язык дипломатии с Западом. Первый был тюрко-исламским властителем, которому надлежало установить баланс сил между Османами и воинственными кочевниками степей Северного Причерноморья, боровшихся между собой за власть. Подданные Менгли Герая I, принужденные платить дань, имели собственные амбиции и сеть сложных взаимоотношений, пытались хотя бы внешне изобразить наличие власти [63]. Является фактом то, что обложенный ханской данью Великий князь Московии Иван III вел активную строительную деятельность и построил ряд соборов в Кремле. Именно в этот период Кремль начал приобретать свои законченные очертания и во все последующие века архитектурно мало изменился.

Даже если допустить, что многие постройки будут позднее разрушены, крымский хан никогда не вел столь масштабного строительства, не возводил зданий подобной монументальности. По западным меркам можно сказать, что Иван III был более успешен в представлении и самовыражении. С другой стороны, польский король Александр I Ягеллон построил свой дворец Вавель (Wawel) в Кракове при содействии итальянских архитекторов и мастеров приблизительно в то же самое время [64]. Несмотря на то, что в Золотой Орде и раннем Крымском ханстве было совершенно иное отношение к каменному зодчеству и капитальному жилищу, в отличие от соседних и соперничающих политических образований Московии и Польши-Литвы, масштабные строительные проекты в этих двух государствах начались только на рубеже XVI в. [65]. Эти три набирающие мощь державы: Крымское ханство, Московия и Польша-Литва следовали влияниям мощной Османской империи и Венгрии, занимающей одно из центральных мест в западном Ренессансе.

Во второй половине пятнадцатого века в османской столице и в городах Венгрии началась реализация масштабных строительных проектов [66]. Эти проекты навсегда изменят вид прежней застройки и придадут западным городам ренессансный облик. В контексте бахчисарайского портала можно только размышлять о возможностях Менгли Герая I и его последователей в области строительства, если бы политический и культурный климат того периода был более благоприятным для избрания прозападного вектора развития Крымского ханства. При наличии необходимых ресурсов ханы, возможно, проявили бы подобные амбиции в проектах застройки [67].

В сферу интересов настоящей научной работы не входит исследование вопроса фундаментального различия между западными и восточными, оседлыми и кочевыми приемами ведения селитебной застройки. Необходимо, однако, иметь в виду, что во время правления Менгли Герая I Крымское ханство, основываясь на тюрко-монгольских традициях, всё ещё было полукочевым. Таким образом, компактное и мобильное жилище в виде шатра сыграло важную роль в формировании дворцовой архитектуры и иных типов строений из более долговечных материалов. Возможно, Демир Капу была входом во двор, где по торжественным случаям воздвигались шатры. Весьма вероятно также, что портал был соединён или являлся неотъемлемой частью сооружения шатрового типа [68].

Описание ворот

Богато декорированная Демир Капу демонстрирует наиболее характерные черты, присущие Ренессансу: сами ворота вписаны в четырехчастное обрамление - три с разнообразным растительным орнаментом, и еще одно содержит мотив так называемых «сложенных монет» (рис. 7, 8). Богато украшенные пилястры увенчаны стилизованными коринфскими капителями,

поддерживающими систему антаблемента; антаблемент состоит из архитрава (перемычки), фриза и карниза. Декоративная резьба поясов карниза повторяется в полуциркульной фронтонной арке, содержащей цветочный мотив, зубчики, листья аканта, ионику, жемчужины. В центре композиции арки -картуш - медальон с лавровым венком по краю. Над фризом по углам полукруглого арочного фронтона присутствуют элементы акротерий и акротерий ангулярий (acroterion и acroterium angularia) в виде лепестков и листьев, выполненных с высокой художественной пластичностью. Между медальоном в центре и элементами арки расположено панно с восточным растительным орнаментом, близким к тимуридскому стилю. Стена за порталом и деревянные элементы, в частности, относятся к более позднему периоду и не являются подлинными; весьма вероятно, однако, что они заменили подобные оригинальные. Эклектичный внешний вид можно стилистически сравнить с элементами Ворот блаженства, которые находятся во Дворце Топкапы в Стамбуле. Базы деревянных колонн этих деталей, вероятно, чужие, хотя никаких исследований по данному предположению не проводилось.

Из приведенного выше краткого описания видно, что портал Демир Капу представляет композицию, характерную для большей части входных порталов периода Ренессанса. Сравнение с другими порталами показывает, что портал в Бахчисарае был создан с учетом последних веяний архитектуры Ренессанса; примером этому может быть сравнение с входным порталом Францисканского монастыря на острове Хвар (Hvar) в Хорватии (пятнадцатый век) (рис. 9).

Интересные параллели можно установить в сравнительном анализе с архитектурой Венгрии, Польши-Литвы и Трансильвании. Особенно можно выделить работы мастерской итальянских зодчих Джиованни и Франческо Фи-орентино (Giovanni and Francesco Fiorentino) (дата смерти 1516 г.), первый - по творчеству в Эстергоме (Esztergom) (Венгрия) между 1495-1525 гг., последний - по работам в Кракове, открывают перспективы в отношении распространения архитектуры эпохи раннего Ренессанса на Балканах и его возможного влияния на более восточные территории. Портал, выполненный Джиованни Фиорентино в 1907-1909 гг. в стиле Ренессанса в часовне Тамаша Бакоца в Эстергоме (Primate Tamas Bakocz in Esztergom) (рис. 10), и портал в церкви в Menyo/Mineu в 1514-1515 гг. (Румыния) Стефана Дешази (Stephan Déshazy) (дата смерти 1534 г.) (рис. 11а, б) можно наблюдать для сравнения.

Портал в Mineu в основных чертах во многом похож на портал в Бахчисарае. Интересно, насколько возведение портала может влиять на возвеличивание личности или места. Портал был доставлен с величайшими трудностями к месту конечного расположения, небольшому сельскому поселению [69]. Архитектурное расположение объекта и детали его отделки в гробнице Иоанна (Яна) I Альберта (Jan I Olbracht, дата правления 1492-1501 гг.) в

часовне тела господня и святого Андрея в Краковском соборе на Вавель-ском холме (1501-1505 гг.), выполненные Франческо Фиорентино, демонстрируют даже ещё большее сходство с порталом во дворце Менгли Герая I (рис. 12).

Но ни о каких подобных порталах эпохи Ренессанса не известно в истории Османской империи, Крымского ханства и даже царства Сафавидов. Единственный сколько-нибудь схожий аналог у Османов - это обрамление знаменитого портрета Мехмеда II, приписываемого кисти Беллини (Bellini) (рис. 13) [70].

Хотя в османской столице не существует ворота стиля эпохи Возрождения, этот портрет демонстрирует поразительный прием выражения ренессансно-го стиля языком живописи. Ко всему, он представляет собой важное свидетельство вхождения нового способа выразительности в среду османского изобразительного искусства, хоть и не имеющего продолжения в будущем. С уникальным ковром, «выстланным за пределы обрамления портрета», картина устанавливает связь с архитектурным пространством, которое выходит за рамки портретной живописи.

Мог ли Менгли Герай I знать об этом портрете? Возможно ли, что Менг-ли Герай I хотел быть представленным таким же образом, как и Мехмед II сквозь ренессансное обрамление? «Настоящие» деревянные рамы эпохи Возрождения похожи на ту, что изображена на портрете Мехмеда II (рис. 14). Подобные деревянные рамы легко мобильны и, вероятно, что такого рода деревянные рамы в стиле нового Ренессанса были в ходу у христианского населения Крыма, соседствовавшего с Трансильванией [71]. Портрет Беллини был «слишком новомодным» для Османов, и Баязид II, сын Мехмеда II от него отказался. В эпоху строительства портала Менгли Герая I изобразительное искусство Османского двора было более консервативным [72].

Менгли Герай I объединил официальный язык Ренессанса с традиционной спецификой памятной надписи. Применение надписи было известным и потому принятым в тюрко-исламской изобразительной среде. Вместо изображений фигур людей, часто встречающихся на западных ренессансных порталах - ликов святых, Марии с младенцем Иисусом, гербов или покровителя, как, например, в Минеу, портал Менгли Герая I содержал надпись вместе с гербом (тамгой) ханской династии Гераев.

Как мы уже говорили, в контексте культурной среды Каффы тамга была использована как геральдический символ ханов Золотой Орды. Тамга представлена на сохранившихся монетах и печатях, используемых для переписки в ранний период Крымского ханства (рис. 15а, b) [73].

Ещё одна надпись расположена горизонтально по всей длине фриза [74]. Вследствие того, что надписи зачищались и неоднократно реставрировались, они ясно читаются. Будучи и резчиком по камню, и ваятелем, Алевиз, несо-

мненно, мог вырезать любую задуманную надпись в камне, однако нет никакой информации о резчике-каллиграфе.

Медальон не выполнен в форме, часто используемой в исламском изобразительном искусстве, поэтому можно допустить, что круглая форма была специально подобрана под надпись (рис. i6). Надпись на медальоне гласит [75]:

Sahib hadna al-dar wa-

Malik hadna al-diyar Sultan al-

a'zam al-akram Mangli Geray

Khan bin Haji Geray Khan ghafara Allahu lahu wa-

li-validayhi fi al-darayn.

«Владелец этого дворца и повелитель сей страны, султан всемилостивый и достойнейший правитель Менгли Герай-хан, сын Хаджи Герай-хана, да помилует Бог его и семейство его в обоих мирах»

На фризе:

Amara bi-'imârati hadhili al- sudda al-asna' wa-l-bab al-mu'azzam al-a4a Sultan al-a'Barrayn wa-Khaqan al-Bahrayn Sultan ibn Sultan Sultan Mangli Geray Khan bin Haji Geray Khan fi 'tarikh sana 9Q9.

«Этот великолепный вход и эти величественные врата сооружены по повелению султана двух материков и хакана (властителя) двух морей, султана, сына султана, султана Менгли Герай-хана, сына Хаджи Герай-хана в году 909 х. [1503-1504 гг.]».

Масштабы и значение этой претенциозной надписи можно понять только в сравнении с другими надписями. Надпись исполнена графикой sülüs и не отличается изысканностью в манере исполнения. В соответствии с этим можно сделать вывод, что это гравировка исполнялась с образца мастером, не будучи знакомым с арабской вязью, возможно, Алеви-зом? Чтобы дать представление о качестве и тонкости работы, мы можем сравнить эту надпись с искусно исполненной фундаментной надписью на входе во Дворец Топкапы, bab' i hümayün каллиграфом 'Ali b. Yahya al-Sufi, которая датируется 147S годом (рис. 17). Надпись у входа во Дворец Топкапы гласит:

«По милости Божьей и Его одобрению были заложены основы этого величественного замка, и части его были прочно соединены вместе, чтобы укрепить мир и спокойствие по повелению султана двух континентов и властителя двух морей, тени Господа в этом мире и в последующем, избранника Господа на двух горизонтах (то есть на Востоке и на Западе), повелителя всей

земли (Terraqueous Orb), Завоевателя замка Константинополя, отца Завоевателя Султан Мехмед-хана, сына Султана Мурад-хана, сына султана Мехмед хана, пусть Всевышний возвеличит его правление и возвысит его дом над самыми яркими звездами небосклона, в благословенный месяц Рамадан 883» [ноябрь и декабрь 1478 г.] [76].

По сравнению с надписью у входа во Дворец Топкапы надпись в Бахчисарае выглядит скромнее, тем не менее содержит несколько важных выражений, которые показывают амбициозные устремления Менгли Герай-хана I: повтор, настоятельность на титуле «султан» (Sultan ibn Sultan Sultan), воскрешение титулов «хан» и «хакан», и наиболее важное выражение «Султан Двух Континентов и Император Двух Морей» (Sultan al-Barrayan wa-Khaqan al-Barray-an). Даже если Менгли Герай I был наиболее могущественным правителем Северного Причерноморья, ханство подчинялось османскому султану уже более двадцати пяти лет, и, конечно же, Менгли Герай I не мог претендовать на то, чтобы быть законным правителем Чёрного и Средиземного морей, Европы и Азии.

На территории Крымского ханства сохранилось всего несколько архитектурных памятников, содержащих надписи периода Менгли Герая I, его отца Хаджи Герая (основателя Крымского ханства) и его наследников (преемников). Некоторые утерянные надписи упоминает Эвлия Челеби. В цитируемых им текстах можно найти такие слова, как «султан», «хакан», «мелик» (царь). Памятники периода Золотой Орды содержат также титулы «султан» и «хан» наряду с другими определениями [77].

Согласно сведениям путешественника середины семнадцатого века Эв-лия Челеби, старейшая известная надпись на Джами Хаджи Герай хана в Кырк-Ере (Gevher - kirman) от 859 года (1445 г.) содержит надпись «Великий Султан и Славный Хакан, Царь Земель арабов и персов», а также имена его отца и деда, Гияседдин-хана (Giyaseddin Khan) и (Erdogmir Khan) [78]. Если цитата Эвлия Челеби точная, она не только представляет важную информацию к генеалогическому дереву Крымского ханства, но она также показывает формулировку родословной (генеалогии) для Хаджи Герая. Эта родословная могла, вероятно, быть отставлена, чтобы поддержать притязания Хаджи Герай-хана на трон Золотой Орды [79]. Имя его отца, Гияседди-на, также появляется на некоторых его монетах [80]. Ни его сын, ни внук не могли ссылаться на своих более ранних предков; таким образом, можно принять, что Менгли Герай I, единожды твёрдо обосновавшись на престоле, не испытывал более необходимости ссылаться на имена своих более далеких предков с целью утверждения прямоты власти. Ещё одна надпись, известная только из трудов Эвлия Челеби, расположена на минбаре, дарованном Менгли Герай-ханом I мечети хана Озбека в Старом Крыму (Eski Kirim), которая содержит такое выражение: «Менгли Герай-хан, сын Хаджи

Герай-хана, потомок дома Султанов» [81]. Основываясь на нескольких сохранившихся примерах, можно принять, что после Менгли Герая I титул «султан» редко использовался в надписях. Кроме надписей на портале, все остальные сохранившиеся надписи во дворце Бахчисарая относятся к более поздним периодам, и большая их часть указывает на имя правителя, построившего или реставрировавшего покои дворца, с титулом «хан» и датой строительства или реконструкции. Титул «султан», размещенный на портале, появляется еще раз только в надписи, расположенной у входа в дворцовые турецкие бани (hammam), построенные Сахиб Гераем I, сыном Менгли Герая I, в 939 году (1532-1533 гг.) (рис. 18). Она гласит:

Bu makam-i alayi ya^atdi Sultan-i adil §ahib Geray Han, son of Mengli Geray Han bin Haji Geray Han tarih sene 939.

«Это достопочтенное место было построено по повелению справедливейшего Султана Сахиб Герай-хана, сына Менгли Герай-хана, сына Хаджи Ге -рай-хана в году 939» (1532-1533 гг.) [82].

Турецкие бани - это одно из первых зданий, сооружённых на территории дворца Сахиб Герай-ханом I, который был «официально» послан Османами возглавить крымский престол. Сахиб Герай-хана I также считается одним из основателей Ханского дворца [83]. Более простая надпись у входа в бани открывает две существенные особенности: она содержит имена самого хана, его отца и деда. Если сравнивать с надписью на портале, можно заметить, что в эту надпись добавлено ещё одно поколение. Титулы «султан» и «хан» использованы в отношении Сахиб Герая, и только титул «хан» использован в отношении его отца и деда. Данная надпись, в противоположность той, что на портале, делает акцент на прославлении родословной Гераев. К тому же на надписи времён правления Сахиба Герая I, по словам Эвлия Челеби, имеется ссылка на происхождение родословной (Гераев) от основателя мировой империи монголов и основоположника его династии, Чингисхана. Как нам известно, это первая ссылка на своего знаменитого предка, сделанная Герай-ханом.

Более того, на этой надписи единожды появляется титул «шах» в качестве титула крымского хана [84]. Очевидно, для Сахиба Герая I заявление о родстве с Чингисханом стало вопросом политической значимости, не имевшей такой важности для его отца [85]. Однако интересно, собирался ли Менгли Герай I создавать «Дом Гераев» по османской модели? Османы «воссоздали» свою родословную в пятнадцатом веке в соответствии с тюркскими корнями [86]. Во время правления Баязида II была собрана детальная генеалогия Османов, собранная в хронологическом порядке, и издана на турецком и персидском языках [87].

Из письма Менгли Герая I мы узнаём, что около 1510-1511 гг. он испросил генеалогию династии Османов (silsile-I sultani), указав, что он уже получил

один том и поэтому обратился ещё за одним. Это указывает на тот факт, что Менгли Герай был заинтересован в претворении концепции османской династической традиции и, предположительно, что он намерен создавать подобного рода официальную историю [88].

(Продолжение следует)

ПРИМЕЧАНИЯ

Примечания автора. Более ранняя версия данной статьи была презентована на конференции «Ренессанс на окраинах: культура гуманизма в польской и османской империях» (созвана 10-11 декабря 2014 года на факультете свободных искусств Варшавского университета, организованна Центром итальянских исследований эпохи Возрождения при Villa I Tatti Гарвардского университета). Хотелось бы поблагодарить Гюльру Неджипоглу (Gülru Ne-cipoglu) за содействие и поддержку моей научной работы при подготовке к публикации. Я также благодарна всем, кто давал мне советы или оказывал любую иную помощь. Выражая всем свою огромную признательность, хотела бы выразить особую благодарность Хатидже Айнур (Hatice Aynur), Хакан Кырымлы (Hakan Kiriml), Фатма Мелиха Шен (Fatma Meliha §en), Абдур-рахман Атчил (Abdurrahman Atçil), М. Варджинский (Michael Wardzynski), Хайри Фехми Йылмаз (Hayri Fehmi Yilmaz) за поддержку и вклад, внесённый ими на различных стадиях подготовки работы; коллективам Библиотеки и Архиву Музея Дворца Топкапы, особенно Зейнеп Челик Атбаш (Zeynep Çelik Atbaç), Фидан Ер (Fidan Er) и Шенай Паламут (§enay Palamut) за содействие в сборе разрешений, фотографий и документов; а также Andräs Riedlmayer за содействие в получении доступа к источникам. Далее я бы хотела поблагодарить анонимного рецензента за тщательное прочтение рукописи и предложение ценных комментариев.

1. Халил Инальджик «Отражение в титулатуре силовых взаимоотношений между Россией, Крымом и Османской империей», в турко-татарском прошлом, советском настоящем: исследования, представленные Александру Беннигсену, ред. Ch. Lemercier-Quelquejay, G. Veinstein, S. E. Wimbush (Paris, 1986), 369-411, at 369.

2. Nicole Kançal-Ferrari: Kirim'dan Kalan Miras: Hansaray (Istanbul, 2005). (Наследие, оставленное Крымом: Хансарай). (Стамбул, 2005 г.).

3. Для общего обзора истории Крымского ханства смотрите: Валерий Воз-грин, История крымских татар, 4 тома. (Акмесджит/Симферополь, 2013 г.); Олекса Гайворонский, Повелители двух материков, том 1: Крымские ханы XV-XVI столетий и борьба за наследие Великой Орды (Киев и Бахчисарай,

2007-2009 гг.); Türkiye Diyanet Vakfi Islam Ansiklopedisi, s. v. 'Kirim.Kirim Hanligi," Halil Inalcik (Энциклопедия ислама Религиозного вакуфа Турции); Халил Инальджик, Василий Дмитриевич Смирнов, «Крымское ханство под верховенством Османской порты до начала XVIII века» (Санкт-Петербург, 1887 г.); Joseph von Hammer-Purgstall, Geschichte der Chane der Krim unter os-manischer Herrschaft (Vienna, 1856). (Йозеф фон Хаммер-Пургсталл, История Крымского хана под властью Османской империи). По вопросу рассмотрения военных отношений между Крымским ханством и Османской империей и вопросам вассалитета смотрите: Maria Ivanics, "The Military Cooperation of the Crimean Khanate with the Ottoman Empire in the Sixteenth and Seventeenth centuries" («Военное сотрудничество Крымского ханства с Османской империей в шестнадцатом и семнадцатом веках»), в "European Tributary States of the Ottoman Empire in the Sixteenth and Seventeenth Centuries,"(«Европейские государства данники Османской империи в шестнадцатых и семнадцатых веках»), ed. Gäbor Kärmän and Lovro Kuncevic (Leiden, 2013), 275-299.

4. Александр Сергеевич Пушкин, Бахчисарайский фонтан (Москва. 1824 г.); В. Е. Возгрин, История крымских татар, 4. (Акъмесджит/Симфе-рополь, 2013 г.), 4:300.

5. Об изменениях и частичной сохранности дворца смотрите: Питер Симон Паллас, Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Statthalterschaften des russischin Reise in den Jahren 1793 und 1794 («Замечания о поездке в южные губернаторства Российской империи в 1793 и 1794 годы»), 2 vol. (2 тома) (Leipzig, 1799-1801) (Лейпциг, 1799-1801 гг.), 2:24-27. Хороший обзор политического и культурного климата в годы, последовавшие после аннексии Крыма русскими, дан в работе Kelly O'Neil, "Constructing imperial Identity in the Borderland: Architecture, Islam, and the Renovation of the Crimean Landscape" («Создание имперской идентичности в пограничной области: архитектура, ислам и реновация крымского пейзажа»), Ab Imperio: Теория и история национальностей и национализма в постсоветском пространстве 2 (2006):163-92; Sara Dickinson, "Russia's first 'Orient': Characterizing the Crimea in 1787, "Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History, 3, n. 1 (2002):3-25; Alan W. Fisher, The Russian Annexation of the Crimea 17721783 (Cambridge, 1970).

6. Павел Сумароков, Досуги крымского судьи, или второе путешествие в Тавриду, 2 тома (Санкт Петербург, 1803-5). Орёл на портале упоминается Муравьёвым-Апостолом, который пишет, что этот двуглавый орёл заменил исламский полумесяц (Иван Матвеевич Муравьёв-Апостол «Путешествие по Тавриде в 1820 году» [Санкт Петербург, 1823 г.]. Я использовала немецкий перевод, Reise durch Taurien im Jahre 1820 von Murawiew-Apostol, й^ш.(пере-вод) W. V. Oertel («Путешествие по Таврии в 1820 году от Мурвьёва-Апосто-

ла") [Berlin and Landsberg, 1825], 88). Интересно, что портал не был описан такими известными художниками, как Tietmeyer или Bossoli, посетившими Крым в первой половине девятнадцатого века, в то время как Tietmeyer изобразил Фонтан слёз, а также Золотую комнату и Комнату с бассейном, все типично восточного стиля части Дворца. Тогда интересно, мог ли портал считаться слишком «обычным» для западных посетителей, которые искали восточные мотивы в восточном пейзаже России. Отображения пейзажей, памятников и жителей Крыма в девятнадцатом веке, смотрите: Barbara Kaulbach and Elisabeth Tietmeyer, Der Maler und Ethnograph Wilhelm Kiesewetter (1811-1865) auf der Krim (Kiev, 2005); («Художник и этнограф Вильгельм Кизеветтер (1811-1865 гг.) в Крыму» (Киев, 2005 г.); Барбара Каулбах и Элизабет Титмайер, Труды этнографа Вильгельма Кизеветтера (1811-1855 гг.) о Крыме» (Киев, 2005 г.); The Beautiful Scenery and Chief Places of Interest throughout the Crimea from Paintings of Carlo Bossoli («Красивый пейзаж и главные достопримечательности Крыма из живописи Карло Боссоли») (London, 1856; repr., Kiev, 2003).

7. Hakan Kirimli, National Movements and National Identity among the Crimean Tatars («Национальные движения и национальная идентичность у крымских татар») (1905-1916 гг.), (Leiden and New York, 1996), (Лейден и Нью-Йорк, 1996 г.), 83, 49, 167.

8. Олекса Гайворонский, Ханский дом (Киев, 2004), 30-32; И. В. Крикун, Памятники крымскотатарской архитектуры (Акмесджит/Симферополь, 1998), 53-59; Alan Fisher, The Crimean Tatars, (Stanford, CA, 1978), (Алан Фишер, Крымские татары, Стэнфорд, 1978), 29; Oktay Aslanapa, Kirim ve Kuzey Azerbaycanda TurkEserleri (Istambul, 1979), 25-32; Тюркские произведения в Крыму и Северном Азербайджане (Стамбул, 1979); Анатолий Якобсон, Средневековый Крым: очерки истории и истории материальной культуры (Ленинград, 1964), 143-146; В. Гернгросс, Ханский дворец в Бахчисарае (Санкт-Петербург, 1912).

9. Айбабина Е. А. Декоративно-каменная резьба Каффы XV-XVII веков (Акмесджит/Симферополь, 2001 г.); Елена Айбабина, «Монументальная каменная резьба Крыма XV-XVII веков» в исламском искусстве и архитектуре на европейской периферии: Крым, Кавказ и Волго-Уральскийрегион, ред. Barbara Kellner-Heinkele и другие (Wiesbaden, 2008), (Висбаден, 2008 г.), 61-72.

10. Николай К. Эрнст, «Бахчисарайский ханский дворец и архитектор великого князя Ивана III Фрязин Алевиз Новый (Fryazin Aleviz Novyi)», Известия Таврического Общества Истории, Археологии и Этнографии, 2 (1927):39-54. Документы переписки между Менгли Гераем I и Иваном III опубликованы в Памятники дипломатических сношений Московского государства с крымскими и ногайскими ордами из Турции, 1: с 1474 по 1505 год,

рeд. Г. Карпов, Сборник Имтраторского Русского Исторuчeского Общe-ства, 41 (1SS4). Татьяна Сизоненко, русская коллега, которая специализируется в европейской (и особенно венецианской) архитектуре, исследует портал в отношении западных архитектурных традиций. Особое внимание она уделяет художнику, создавшему дизайн ворот, и другим работам этого художника в Венеции, а затем в Москве, как на часть проекта Harvard-cum-Getty Foundation, в котором мы обе принимаем участие и озаглавленном «От берега реки до берега моря: искусство в движении в Восточной Европе и Средиземноморье в ранний современный период (1400-1700 гг.)». Проект делает акцент на художественную миграцию, путешествия и на портативность произведений искусства, связывающие Италию, Балканы, Ближний Восток через Чёрное море и Средиземноморский бассейн; руководитель проекта - Алина Пейн (Alina Payne).

11. Надпись внесена в опись надписей окрестностей Бахчисарая начиная с середины XIX века: Г. А. Борзенко, Ф. Негри, Франц Домбровский и Б. Кузьмин, «Бахчисарайские арабские и турецкие надписи», Записки Одeс-ского Общeства Истории и Дрeвностeй 2(1S50): 4S9-52S, на стр. 491-492. В путевых заметках из Крыма портал с его надписями иногда упоминается просто как диковинка, без ссылки на её ренессансный дизайн. Предварительный перевод надписи дан в Путeшeствuях по Таврuдe (Reise durch Taurien), SS. Она была переведена муллой (molla - священнослужитель), 2, который знает арабский язык, и передана господину Ананичу, сержанту из Бахчисарая, от которого Муравьёв-Апостол впоследствии и переписал. Описывая портал, он называет его "eiserne Thür mit bunten arabischen Zierrathen' (жeлeзная двeрь с разноцвemнымu арабскими орнамeнтамu). Монтандон и Дюбуа де Монперре также упоминают о надписи. Последний обращается к Муравьёву-Апостолу, указывая, что перевод Монтандона был совершенно неверным [G. H. Montandon, Guide voyageu tn Crimée (Odessa, 1S34), 211-212; Frederick Dubois de Montepreux, Voyage autour du Caucase, chez les Tcherkesses et les Abkhases, en Colchide, en Géorgie, en Arménie et en Crimée, 6 томов (Путешествие по Кавказу, через Черкессию и Абхазию в Колхиду и Грузию, Армению и Крым), (Париж, 1S39-1S43 гг.), 6:327]. Фредерик Дюбуа де Монперре упоминает портал как «Жeлeзныe ворота, окружённые декором и восточной позолотой» ("Porte de fer, entournee de decors et de durures ä L'orientale").

12. Список польских послов в Крымское ханство дан в работе Jan Rey-chman Ananiasz Zajachowski, Handbook of Ottoman-Turkish Diplomatics («По-собш по османско-mурeцкой дипломатии» (The Hague and Paris, 196S), 1S0. Согласно имеющемуся списку, шестнадцать посланцев были отправлены в Крым с начала создания ханства и до конца шестнадцатого века; четверо из

них были направлены во время правления Менгли Герая I, один из них Олеч-но Скореша (Скорута) (Olichno Skoriesza (Skorutha) - как раз после возможной установки ворот в 1504 г. Самый известный среди этих посланцев - Мар-чин Брониевский (Marcin Broniewcki - Martinus Bronovius), написавший своё знаменитое описание Крыма, посвящённое Стефану Батори (Bathory Istvan) (дата правления 1576-1586), королю Польши в 1579 г. (это было опубликовано в 1595 г.). Его отправляли в Крым пять раз между 1578-1592 гг. Смотрите латино-немецкое издание этого отчёта: Im Auftrag des Kunigs fin Gesandtenbericht aus dem Land der Krimtataren. Die Tatarae description des Martinus Bro-niovius (1579) (По поручению короля, посланник из земли крымских татар. Описание татарии Мартинусом Бронивусом) (1579 г.), ред. Stefan Albrecht -Michael Herdick (Mainz, 2011), 106-117. Множество отчётов о русских посланцах в Бахчисарай можно найти в Памятниках дипломатических сношений.

13. Избранную библиографию истории раннего современного периода Крымского ханства начала шестнадцатого века смотрите: Istvan Vasary, "The Crimean Khanate and the Great Horde (1440s-1500s): A Fight for Primacy" (Крымское ханство и Великая Орда (1440-1500 гг.): Борьба за первенство»), in the Crimean Khanate between East and West (15th-18th Century), (в Крымском ханстве между Востоком и Западом (15-18 века), ред. Denise Klein (Wiesbaden, 2012), 13-26; Dariusz Kolodziejczyk, "On the Quest of Geghisid Legasy: Shaping Eastern Europe («В поиске наследия Чингизидов: формирование Восточной Европы) (1240-1523 гг.)" in The Crimean Khanate and Poland-Lithuania: International Diplomacy on the Еuropeаn Perifery (15th-18thcentury): (В Крымском ханстве и Польше-Литве: Международная дипломатия на европейской периферии (XV-XVIII века): A Study of Peace Treaties Followed by Annotated Documents (Leiden and Boston, 2011), 3-63; (Исследование мирных договоров с последующим представлением аннотированных документов):

Muzaffer Urekli, Kirim Hanliginin Kurulu^u ve Osmanli Himayesinde Yukseliqi, 1441-1569, (Ankara, 1989), (Создание Крымского ханства и его возвышение при Османах) (Анкара, 1989 г.)); В. И. Сыроечковский, «Мухаммед Герай и его вассалы», Учёные записки Московского Государственного Университета им. М. В. Ломоносова, 6i [История] no. 2 (1940): 3-71; В. И. Сыроечковский, «Пути и условия сношений Москвы с Крымом на рубеже XVI века», Известия Академии Наук СССР, VII серия: Отделение Общественных Наук 3 (1932 г.): 193-237. Работа Сыроечковского была переведена на турецкий язык и опубликована как В. И. Сыроечковский Muhammed Geray Han ve Vasallari (Мухаммед Герай-хан и его вассалы): Kirim Tarihi (История Крыма), перевод выполнен Kemal Ortayli (Istanbul, 1979). В своей данной работе ссылки даны на турецкий перевод.

Халил Инальджик, "Yeni Vesikalara Gore Kirim Hanliginin Osmanli Tabligine Girmesi ve Ahidname Meselesi" «По новым данным, речь идёт о введении Крымского ханства в зависимость от Османов и проблема Ахидна-ме», TTK Belletin 8, no. 30 (1944): 185-229;

Nicolaus Karl Ernst, Die Beziehungen Moscaus zu den Tataren der Krym unter Ivan III und Vasilij III (Отношения Москвы с крымскими татарами при Иване IIIи Василии III) 1474-1519 (Ph. diss., Friedrich Wilhelms-Universitât zu Berlin, 1911).

14. Об исследованиях по культурному окружению Крымского полуострова в ранний современный период смотрите мою статью "Transcultural Ornamentation and Heraldic Symbols: An investigation into the Aesthetic Environment in Early Modern Crimea and the Northern Black Sea Shore (XIII-XVI centuries]", in from Riverbed to Seashore: Art on the Move in Eastern Europe and the Mediterranean in the Early Modern Period (1400-1700), («Транскультурная орнаментация и геральдическая символика: исследование эстетической среды раннего современного Крыма и Северного Причерноморья (XIII-XVI века)» «от берега реки до берега моря: искусство в движении в Восточной Европе и Средиземноморье в ранний современный период (1400-1700 гг.)», ред. Алина Пейн (Alina Payne) (предстоящий 2018).

15. О Крыме после завоевания Османами южных городов смотрите: Yucel Ozturk, Osmanli Hikimiyetinde Kefe. (Кефе при правлении Османов) (1475-1600 гг.) (Ankara, 2000). Хотя они были под протекцией Золотой Орды, а позднее Крымского ханства более 150 лет, генуэзские колонии полностью исчезли; некоторые из их обитателей, однако, остались в регионе и создали свою идентичность (Giles Veinstein, "From the Italians to the Ottomans: The case of the Northern Black Sea Coast in the Sixteenth Century") («От итальянцев к Османам: обстоятельства, имевшие место на северном Побережье Чёрного моря в шестнадцатом веке»), Mediterranean Historical Review (Средиземноморское Историческое Обозрение), 1, no. 2 [1986]: 221-37).

16. В отношении трудов, касающихся изданий первого периода Крымского ханства, основанных на официальных документах в музее Топкапы, включающие судьбу Менгли Герая I до и в период завоевания Каффы, смотрите: Александр Беннигсен (Alexandre Bennigsen) и другие., Le Khanate de Crimée dans le archeves du Musée du Palais de Topkapi (Крымское ханство в архивах Дворца-музея Топкапы) (Paris, 1978), 6, 33-105; Inalcik, 'Yeni Vesikalara Gore Kirim Hanliginin Osmanli Tâbiligine Girmesi," 185-229; A. Melek Ozyetgin, Altin Ordu Kirim ve Kazan Sahasina Ait Yarlik ve Bitiklerin. Dil ve Uslup Ince-lemesi (Ярлыки и битики, относящиеся к области Золотой Орды, Крыма и Казани. Изучение языка и стиля), (Ankara, 1996); Akdes Nimet Kurat, Topkapi Sarayi Muzesi Arçivindeki Altin Ordu, Kirim ve Turkistan hanlarina ait Yarlik ve

Bitikler (Ярлыки и битики в архиве Дворца-музея Топкапы, относящиеся к ханам Золотой Орды, Крыма и Туркестана), (Istambul, 1940), 85, 87; Fevzi Kurtoglu, "Ilk Kirim Hanlarinin Mektuplari," (Письма первых крымских ханов) TTK Belletin 1, no. 3-4 (1937): 641-55, plates IX-XVI.

Об исследованиях портов северного побережья Чёрного моря и связанной с этим торговли на Чёрном море и Средиземноморье, а также c прилегающими районами в конце пятнадцатого, шестнадцатого веков, смотрите: Халил Инальджик, "The Question of the Closing of the Black Sea under the Ottomans" («Вопрос закрытия Чёрного моря при Османах»). Archeion Pontou (Архейон Понту) 35 (1979): 74-110 (перепечатанное у Халила Инальджика в Essays in Ottoman History (Обзор истории Османов), [Istanbul, 1998], 415-445). Инаугурация ханов Османами обсуждается у Sandor Papp, "Die Inaugurationen der Krimkhane durch die Hohe Pforte (Инаугурация крымских ханов через высокие ворота), (16.-18. Jahrhundert)" (XVI-XVIII века).

The Crimean Khanate between East and West (13th-18th Centuries) (Крымское ханство между Востоком и Западом (XIII-XVIII века), ed. Denise Klein (Wiesbaden, 2012), 75-90.

17. Для того, чтобы иметь возможность хорошо изучить эту тему, смотрите статью Кроликовской (Krolikowska), основанную на Крымских хрониках. Наталья Кроликовская, "Sovereignty and Subordination in Crimean-Ottoman Relations (Sixteenth-Eighteenth Centuries)" (Суверенитет и субординация в крымско-османских отношениях) (Шестнадцатый - восемнадцатый века), in the European Tributary States of the Ottoman Empire in the Sixteenth and Seventeenth Centuries (в европейских странах данниках Османской империи в шестнадцатых и семнадцатом веках), ed. Gabor Karman and Lovro Kuncevic (Leiden, 2013), 43-63. Смотрите также: Иваникс (Ivanics) "Military Cooperation" («Военное сотрудничество»), 274; Halil Inalcik, "The Khan and the Tribal Aristocracy: The Crimean Khanate under the Sahib Geray I" (Халил Инальджик, «Хан и племенная аристократия: Крымское ханство при Сахиб Герае I» in Eucharisterion: Essays Presented to Omeljan Pritsak on His Sixtieth Birthday, Harvard Ukrainian Studies 3-4 (Эссе, представленные Омельяну Прицаку на его шестидесятый день рождения, Гарвардские Украинские Исследования 3-4) ed. Ihor Sevcenko and Frank E. Sysyn, 2 vol. (Cambridge, MA,1979-80), 1:445-66; Inalcik, "Power Relationships" (Х. Инальджик, «Силовые Взаимоотношения»), 175.

Османы принимали особые взаимоотношения, существующие между Крымским ханством и Московией и не вмешивались. Ханы, напротив, использовали Османских султанов, опираясь как на силу против Москвы.

18. В отношении использования названия Константинополь для новой столицы после её завоевания султаном Мехмедом II смотрите: Gulru

Necipoglu, "Visual Cosmopolitanism and Creative Translation: Artistic Conversations with Renaissance Italy in Mehmed IPs Constantinopole" (Гюльру Неджи-поглу, «Визуальный космополитизм и креативный перевод: Художественная речь ренессансной Италии в Константинополе при Мехмеде II»), Muqurnas 29, (2012): 1-81, at 1.

19. Veinstein, "From the Italians to the Ottomans" («От итальянцев к оттоманам») 221-237. Michel Balard and Giles Veinstein "Continuite ou changement dun paysage urbain? (Преемственность или смена городского ландшафта?). Caffa génoise et Оttomane," (Генуэзская и османская Каффа)" in Le paysage urbain au Mayen Age: Actes du XI Congrès de la Societé des Historiens médiévistes de L'enseignement supérieur public в (Городской пейзаж в средние века: материалы средневековых историков высшего народного образования (Lyon, 1981; reprinted in Michel Balard (Михаил Балард), La mer Noire et la Romanie génoise (XIII-XV si?cles) (Чёрное море и генуэзская Румыния (XIII-XV вв.) [London, 1989], 79-131, at 81-82.

В отношении Теодоро (Мангуп), смотрите: A. G. Gertsen, "Main stages of the History Doros-Teodoro (Mangup) in the Light of the Archeological Research Expedition, Taurida Vernadsky National University", Учёные записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского, серия: Исторические науки, 26 (65), н. 1 (2013 г.): 193-206; Александр Александрович Васильев, "The Goths in the Crimea" («Готы в Крыму») (Cambridge, MA, 1936).

20. Michalonis Lituani, De moribus Tartarorum, Lituanorum et Moschorum, fragmina X (Basel, 1615), О нравах татар, литовцев и москвитян, фрагмент X (Базель, 1615), 3; также цитируется у Колоджейчика, Crimean Khanate and Poland-Lithuania (Крымское ханство и Польша-Литва), 11.

21. Несколько источников содержат информацию об отношениях между Селимом I, Сулейманом I и Менгли Гераем I. Сулейман I, кажется, был обручён с татарской принцессой, которая ранее была обручена с покойным шейхзаде Мехмедом. Перевод документов по этому вопросу, написанный Менгли Гераем I, из библиотеки Дворца Топкапы, а также о прямом вмешательстве Менгли Герая I в борьбу за османский трон даны в труде Беннингсена Le Kanate de Crimée (Крымское ханство), 6, 89-95, Topkapi Palace Museum Archive (TSMA) (Архив Дворца-музея Топкапы) (АДМТ), E 71-59; дискуссии о преуменьшении позиции крымского хана в борьбе за власть подчёркивают отказ Селима I от брака на дочери Менгли Герая I, см. в османских хрониках, а также см. H. Erdem Çipa, Yavuz'un Kavgasi: I Selim'in Saltanat Mucadelesi (Скандал Явуза: Борьба Селима Iза Султанат) (Istanbul, 2013), 56m85, 90, 128.

22. Çipa, Yavuzun kavgasi (Скандал Явуза), 56, 8-1.

23. Смотрите отчёт М. Брониевского (Marcin Broniewski) от 1579 года о делегациях, прибывающих в Крым со всех регионов, чтобы доставить

«подарки», которые были оплатой дани (Im Aufrag des Konigs), 106-117, и Krolikowska, "Sovereignty and Subordination" («Суверенитет и субординация»), 48-51.

24. О Крымском ханстве как о наследнике империи Золотой Орды см.: Vasary, "The Crimean Khanate and the Great Horde" («Крымское ханство и Великая Орда») 15, где он исследует «роль крымскотатарского улуса (ulus) в приближении окончательного распада Великой Орды». Мне бы хотелось подчеркнуть мысль, что этот длительный процесс был ничем иным как trans-latio imperii (передача контроля): в конце концов Великая Орда была физически уничтожена, но Крымское ханство впитало в себя и сохранило все притязания Чингизидов, наследие Золотой Орды и Великой Орды на более чем триста лет». Смотрите также: Халил Инальджик, «Силовые взаимоотношения», 373: "In the years 1502-1554, the Khanates of Kazan and Astrakhan, as well as the Nogay tribes of the old Saray region, became the focus of the struggle between the Crimean khans and the Muscovite princes for the heritage of the Golden Horde Empire. Or, to put it differently, in the face of a revival of the Golden Horde power under the Crimean khans, Muscovy was forced, for the sake of its own future, to establish control in the middle and lower Volga regions and thus to claim the Ulug Khanate" («В 1502-1554 годах ханства Казани и Астрахани, а также племена ногаев из региона старого Сарая оказались в фокусе борьбы между крымскими ханами и московскими принцами за наследие империи Золотой Орды. Или, иными словами, перед лицом возрождения власти Золотой Орды при крымских ханах Московия была вынуждена, для собственного же блага, установить контроль посередине и в нижних регионах Волги и, таким образом, притязать на Великое ханство»).

25. Об объявлении победы Менгли Герая над Шейих Ахмедом см.: Vasary "The Crimean Khanate and the Great Horde" («Крымское ханство и Великая Орда»), 20n30; Памятники дипломатических сношений, 420; Lietuvos metrika (Литовские метрики) (1427-1506), книга № 5, ред. Эгидиус Банионис (Egidi-jus Banionis) (Вильнюс, 1993), 181; Leslie Collins, "On the Alleged 'Destruction' of the Great Horde in 1502" (О якобы «уничтожении» Великой Орды в 1502 году) in Manzikert to Lepanto: The Byzantine World and the Turks (Византийский мир и турки) 1071-1571, ed. (ред.) Anthony Bryer and Michael Ursinus (Amsterdam, 1991), 361-99; И. В. Зайцев, «Шейх-Ахмед последний хан Золотой Орды (Орда), Крымское ханство, Османская империя и Польско-Литовское государство в начале XVI века» у И. В. Зайцева, Между Москвой и Стамбулом (Москва, 2014), 99-120. В то же время, Польша-Литва была разбита Османами, и мирный договор (ahdname) был издан в 1501 году королём Джоном Альберт (Ян I Ольбрахт, время правления 1492-1506) и возобновлён в 1502 году королём Александром (время правления 1492-1506) (Колоджей-

чик, Crimean Khanate and Poland-Lithuania, (Крымское ханство и Польша-Литва) 111-113, 208-212).

26. Curt Alinge, Mongolische Gesetze (Leipzig, 1934); Mogol Kanunlari, (Законы Моголов) trans. Coskun Ûçok (Ankara, 1967), 145. Хорошо известная особо важная дверь в шатёр хана, которая принадлежала исключительно для входа правителя и оставалась абсолютно неохраняемой (поскольку никто не осмелится войти в дверь, предназначенную для хана), в то время как второй вход для «обычных» подданных усиленно охранялся. (The Journey of William of Rubruck to the Eastern Parts of the World (Путешествия Вилльяма Рубрука в Восточные части Мира) 1253-55: As Narrated by Himself (Описанные им самим): With two Accounts of the Earlier Journey of John of Pian de Carpine (С двумя отчётами о более ранних путешествиях Джона из Pian de Carpine), перевод W. W. Rockhill [London, 1900], 23; Guillaume de Rubrouck, Voyage dans l'Empire Mongol (Путешествие по империи монголов), 1253-1255, перевод и ред. Claude and René Kappler [Paris, 1985], 156).

27. Özyetgin, Yarlikve Bitikler (Ярлыки и битики), 118-19, 126, 195.

28. Heba Mustafa, "The Ceremonial-Urban Dynamic of Cairo from the Fatimid to the Early Mamluk Period" (Церемониально-городская динамика Каира от Фатимида до периода ранних мамелюков), (Master's thesis, American University in Cairo, 2005); Nasser O Rabbat, The Citadel of Cairo: A new Interpretation of Royal Mamluk Architecture (Цитадель Каира: Новая интерпретация королевской архитектуры мамелюков) (Leiden, 1995).

29. Türklye Diyanet Vakfi Islam Ansiklopedisi, s. v. "Bäbiäli," by Mehmet Ipsirli; s. v. "Dergah-i 'Ali," by Abdülkadir Özcan; s. v., "Kapi" («Двери») by Yaçar Çoruhlu; Encyclopedia of Islam (Энциклопедия Ислама), 2nd edition, s.v. "Bab-I 'Ali," by J. Deny; Gülru Necipoglu, Architecture, Ceremonial, and Power: The Topkapi Palace in the Fifteenth and Sixteenth Centuries" (Архитектура, церемониал и власть: Дворец Топкапы в пятнадцатом и шестнадцатом веках (New York, 1991), 31-52, 88-90; Hatice Canan Camilli, Topkapi Sarayi Anitsal Kapilari'nin Içlev ve Sembolizm Açisindan Degerlendirimesi) (Монументальные ворота Дворца Топкапы, оценка с точки зрения функции и символизма ) (Phd diss., Istanbul University, 2008).

30. Aslanapa, Kirim ve Kuzey Azerbaycan'da Türk Eserleri, 25-32.

31. О дискуссии на тему, где Менгли Герай был заключён в тюрьму, см.: Беннигсен, Le Khanat de Crimée, 57-58; Халил Инальджик, Yeni Vesikalara Göre Kirim Hanliginin Osmanli Tabiligine Girmesi («О вхождении Крымского ханства в Османскую империю согласно новым документам») 183-229; Ku-rat, "Yarlikve Bitikler" 87. Основываясь на свидетельствах документов, Курат не полагает, что Менгли Герай I был доставлен в Стамбул.

32. Elena Skrizinska, "Inscriptions latines des colonies genoises en Crimée"

(Латинские надписи из генуэзских колоний в Крыму), у Luigi Volpicella, Elene Skrizinska and Ettore Rossi, Inscrizoni genovesi in Crimea ed in Constantinopoli (Генуэзские надписи в Крыму и Константинополе), (Genova, 1928), 12.

33. Информацию о зданиях и населении османской Каффы можно найти у Озтюрка (Öztürk), Osmsnli Hakimietinde Kefe (Каффа при османском правлении), 206-233; Balard and Veinstein, "Kaffa genoise et ottmane," (Генуэзская Каффа при Османах), 91-92; Evliya Çelebi Seyahatnamesi: Topkapi Sarayi Bagdat 304 Yazmasini Transkripsiyonu, Dizini, (Путешествия Эвлия Челеби: Транскрипция рукописей Дворца Топкапы Багдат 304. Справочник), ред. Yücel Dagli, Seyit Ali Kahraman and Robert Dankoff, 10 vol (10 томов), (Istanbul, 1996-2007), 7: 255-261.

34. Otto Retowski, The Genoese-Tatar coinage (Генуэзско-татарская чеканка денег) (Akron, O^ 1984).

35. В период Крымского ханства tamga и tarak tamga (означающие «расчёска тамга») из-за своей формы трезубца, использовалось исключительно Золотой Ордой и крымскими ханами (Осман Акчокраклы, Къырымда Татар Тамгъалары Стамбул, 1983 г.]). Краткую дискуссию о происхождении тамги с примерами монет, дисплеем тамги периода Золотой Орды и Крымского ханства можно найти у Нуреттина Агата (Nurettin Agat), Altinordu (Cuçi Ogullari) Paralari Katalogu (Каталог монет Золотой Орды (сыновья Гучи), 1250-1502 (Istanbul, 1976), 48-51. О денежной системе Золотой Орды и Крымского ханства см.: Otto Retowski, Die Münzen der Girei (Монеты Гирея) (Moscow, 1905; repr., London 1982); Retowski, Genoese Tatar Coinage; Ernest Oberlander-Tarmoveanu, "The Coinage of the Genoese Settlements of the Western Black Sea Shore and on the Danube," (Денежная система генуэзских поселений Западного Причерноморья и Дуная), Peuce (Serie Noua)- Studii §i cercetari de istorie si archeolocie, 2 (Исследования в области истории и археологии 2) (2004 г.) : 285-Яб, at 285-28б.

36. Agat, Altinordu Paralari Kataloggu (Каталог денег Золотой Орды), 1б8.

37. Эта тамга иногда описывается как герб Каффы в литературе, которая не знакома с более широким политическим контекстом взаимоотношений между Каффой и Золотой Ордой, а позднее и Крымским ханством; идентифицируя герб на мраморных плитах, например, Skrzinska ("Inskriptions latines des colonies génoises en Crimée" "Латинские надписи из генуэзских колоний в Крыму", 50) "arme de Caffa" ("оружие Каффы"). Совершенно очевидно, что доминирующее положение тамги было способом выражения политических взаимоотношений между генуэзцами и Золотой Ордой.

38. "Ol dahi (Kefe teküru) azim ikram idüp iskele üstünde olan Ballot [bailo?] isminde saray-i dil-gü§äyi hana bah§ ider. Hanlara mahsüs tarak tamgayi ve kendü ismini ve pederi Haci Geray Han'in ismin bir muçaykal mermer ta§iñ

uzerine nak§ ve tahrir itdurup saray-I dil-gu§ânin divârina komuçlardur". Kefeli Ibrahim Efendi, Tevarih-i Tatar Han ve Dagistan ve Moskov ve De§t-i Kipçak Ulkelerinindir, ed. Ismail Otar (Eskisehir, 2005), 79, (transliteration), and: 5960 (facsimile). Авторство этой истории было поставлено под сомнение в недавней статье Угура Демира (Ugur Demir) "Muhayyel bir Kirim Tarihçisi Ke-fevi Ibrahim Efendi ve Humbaracibaçi Ahmed Paçanin Rusiyaya dair Raporu", TurkiyatMecmuasi, 24, no. 2 (2014): 23-32. Тем не менее текст был написан в 1736 году и поэтому является важным источником. Даже если мы не могли бы знать, действительно ли этот визуальный маркер на фасаде Дворца генуэзского происхождения, источник позволяет нам сделать вывод, что такое убеждение было распространено в первой половине восемнадцатого века. Во главе Каффы стоял не байло ( "bailo"), как представителей Венеции называли в Константинополе, а "consul" и два помогающих названия "provisores, massarili, consoliarii" (Skrizinska. Inscriptions latines des colonies genoises en Crimee," 12; Balard, La mer Noire et la Romanie genoise, 368-700). То, что Менгли Герай действительно имел резиденцию в Каффе, подтверждается дипломатическими документами; см. Курат, Yarlik ve Bitikler, 83.

39. Çigdem Kafescioglu, Consantinopolis/Istanbul: Cultural Encounter, Imperial Vision, and the Construction of the Ottoman Capital (Константинополь/ Стамбул: Встреча культур, имперское видение и строительство столицы Османов), (University Park, PA, 2009)

40. Necipoglu Topkapi Palace (Дворец Топкапы), 31-40.

41. Halim Giray, Gulbun-u Hanan: Kirim Hanlari Tarihi, Degerlendirme-Me-tin -Tipkibasim, ed. Alper Baçer and Alper Gunaydin (Istambul, 2013), 36; Bennigsen, La Khanate de Crimée (Крымское ханство), 8.

42. Necipoglu, TopkaplPalace (Дворец Топкапы), 90; Ismail Hakki Uzunçarçili Osmanli Devletinin Saray Te§kilyati (Дворцовая организация Османской империи) [Ankara, 1945], 204-5) refers to the Crimean princes sitting on the left of the throne during festivities and therefore coming from the left, and not (as was usual) œming from the right to kiss the sultans robe. (Относится к крымским принцам, во время празднеств сидящим с левой стороны от трона, и вследствие этого подходящим к трону с левой стороны, а не с правой (как обычно), чтобы поцеловать джуббе (халат) султана.

43. Смотри приёмы в столице Золотой Орды, Сарае, как это описывается у Ибн Баттута, "Voyages" («Путешествия»), у Бертольда Шпулера, History of the Mongols, Based on Eastern and Western Accounts of the Thirteenth and Fourteenth Centuries (История монголов, основанная на западных отчётах тринадцатого и четырнадцатого веков) (Berkeley, CA, 1972), 185-190.

44. О возможном вкладе в архитектуру Италии и использовании ренес-сансных элементов во Дворце Топкапы см. Necipoglu, Topkapi Palace, 137-38

и Necipoglu, Visual Cosmopolitanism and Creative Translation"(Визуальный космополитизм и креативный перевод), 26 n117.

45. Rifat Osman, Edirne Sarayi (Дворец Эдирне), ред. Süheyl Ünver (Ankara, 1957) 13-15.

46. Gülru Necipoglu, Topkapi Palace, (Дворец Топкапы), 3-4 nn б-Я.

47. Aslanapa, Kirim ve Kuzey Azerbaycan'da Türk Eserleri (Тюркские произведения в Крыму и Северном Азербайджане), 25-32.

48. Для более глубокого исследования ворот во дворце, его расположении, значении в отношении ко всему дворцовому комплексу и других палаточных традиций, см. Канчал-Феррари (Kançal-Ferrari), (Hansaray), 177-86, 245-46. Об обсуждении иных дворцов Крымского ханства, не Ханского Дворца в Бахчисарае, и его самом основании дворца, см. там же, 41-63, смотрите также Hakan Kirimli и Nikole Каnçal- Ferrari, eds., Kirim'daki Kirim Tatar (Türk-Islam) Mimari Yadigarlari Архитектурные памятники крымских татар (тюрк-ислам) в Крыму) (Ankara, 2016), 180-360 (Khan's Palace) (Ханский Дворец), 456-505, (Salacik) (Салачик) .

49. Описание дворца дано у Эвлия Челеби «Сейяхатнаме », 7-223. Оба, и «Салачик» и «Кырк Ер», были названия, специально подобранные для Ханского дворца. Древнейшие источники, творения Нидаи, (Remmal Hoca), изданные ещё во времена Сахиб Герая I, используют оба термина: "Salacik" в Târih'i Sahib Giray Han (Histoire de Sahib Giray, Khan de Crimée de 1532 a 1551): Edition Critique, Traduction, Notes et Glossaire (История Сахиб Гирея, хана Крыма с 1532 по 1551 годы. Критика, перевод, заметки, глоссарий), ред. Özalp Gökbilgin (Ankara, 1973), 21; and "Kirk Yer" in Ankarali Hekim Nidai, Genç-i Esrar-iMa'ni: Inceleme-Metin, ed. Nuran Öztürk (Adana, 2011), 353. Однако самый лучший материал о турко-монгольских дворцах можно найти у Халила Инальджика в труде «Силовые взаимоотношения», 179. Попытки некоторых учёных классифицировать дворцы под разными названиями, которые появляются в официальной корреспонденции ханства, игнорируют тюрко-мон-гольские реалии и правила присвоения имён. Просто невозможно установить хронологию, основанную на (большей частью переведённых!) названиях (именах), появляющихся в документах (как например, у Колоджейчика, Crimean Khanate and Poland-Lithuania (Крымское ханство и Польша-Литва), 409-19, взявшего за основу работу Гайворонского Крымские ханы, 83, 113. Такие попытки игнорируют факт, какие различные названия или атрибуции могут быть присвоены дворцу. Касательно атрибуции, используемой в официальных документах в отношении дворца как местопребывания правительства, см.: Людвиг Фекете (Ludwig Fekete), Einfuhrung in die osmanisch - turkisghe Diplomatik der turkischen Botmassigkeit in Ungarn (Введение в османско-турецкую дипломатию посольства Турции в Венгрии), (Budapest, 1926), 39.

50. В отношении этого предположения см.: Гайворонский, «Крымские ханы», 83, 113; Гайворонский, «Ханский дом», 30; и Ф. Домбровский, «Дворец крымских ханов в Бахчисарае» (Акмесджит/Симферополь, 1863).

51. Evliya Çelebi Seyahatnamesi (Книга путешествий Эвлия Челеби), 7225-28.

52. Дата дана арабскими цифрами. Кружок в надписи даты 909 интерпретируется как ноль, а дата читается как 909 (1503-1504). Цифра ноль обычно в арабском скрипте даётся как точка, кружок означает «пять». Использование кружка для обозначения ноля принято как локальная особенность (Г. А. Бор-зенко, Ф. Негри, Франц Домбровский, Б. Кузьмин «Бахчисарайские арабские и турецкие надписи», Записки Одесского Общества Истории Древностей, 2 (1850): 491-492. Различные варианты прочтения обнаружены у Муравьёва-Апостола, Reise durch Taurien (Путешествие по Таврии), 88, где дата дана как 959 (1551-1552), а у Монтандона (Montandon), Guide do Voyageur en Crimée (Путеводитель по Крыму), 211-212, она дана как 953 (1446-1447). Муравьёв-Апостол указывает на проблематичность такого толкования.

53. Смотрите статью Татьяны Сизоненко "Romes outside of Italy: Alevisio Novy and Circulation of Renaissance Architecture in the Crimea and Muscovy" из From Riverbed to Seashore: Art on the Move in Eastern Europe and the Mediterranean in the Early Modern Period (1400-1700), ed. Alina Payne (forthcoming 2018); Дмитрий Швыдковский, Russian Architecture and the West (Русская архитектура и Запад) (New Heaven, 2007), 99-107.

54. Там же, 75-110.

55. Памятники дипломатических сношений, 551-552; Колоджейчик "Crimean Khanate and Poland-Lithuania" (Крымское ханство и Польша-Литва) XXVIII, 617n16.

56. Эрнст, «Бахчисарайский ханский дворец и архитектор Великого князя Ивана III Фрязин Алевиз Новый (Fryazin Aleviz Novyi)», 39-54.

57. Sroeckovsky, Mohammed Geray Han ve Vasallari (Мохаммед Герай хан и его вастлы), 52n104. По всей вероятности, он имел в виду итальянских мастеров, так как Иван III точно так же не имел своих собственных опытных архитекторов и мастеров. В Крыму, однако, каменщики из Мангупа и Каффы были известны как выполняющие работу на различных строительных площадках Крыма или где-либо ещё. До этого Менгли Герай уже просил о мастерах серебряных дел.

58. Julian Ruby, "A Sultan of Paradox: Mehmed the Conqueror as a Patron of the Arts" («Султан парадокса: Мехмед Завоеватель как покровитель искусства), Oxford Art Journal (Оксфорд АРТ журнал), 5 (1982) 3-8, at 7; Ettore Lo Gatto, Gli Artisti Italiani in Russia (Итальянские художники в России) (Milan, 1990).

59. Cornelio Budinis, L Opera del Genio Italiano all'Estero, Gli Artisti Ital-

iani in Ungheria (Работа итальянского гения за рубежом, итальянские художники в Венгрии) (Rome, 1936). О западных художниках при дворе мамелюков см.: Doris Behrens-Abouseif, "European Arts and Crafts at the Mamluk Court" («Европейское искусство и ремёсла при дворе мамелюков»), Muqarnas 21(2004): 45-54.

60. Gülru Necipoglu, The Age of Sinan: Architectural Culture in the Ottoman Empire (Век Синана: культура архитектуры в Османской империи), (London, 2005), 265. В дневниках строительства мечети Сулимание перечислены работавшими там, в целом, одиннадцать мастеров мусульман и двадцать пять не-мусульман из Кефе (Caffa), (Ömer Lütfi Barkan Süleimaniye jami ve Imareti In§aati (1550-1557), 2 vol. [Ankara,1972-79], 1:150.

61. Согласно Швыдковскому, Aloisio совершил путешествие из Константинополя через Крым в Москву (Дмитрий Швидковский, Русская архитектура и Запад (Russian Architecture and the West), 99-107.

62. Одной из причин скудости информации является отсутствие архивов Крымского ханства. Кроме части kadi sicilleri (юридические записи суда кадиев), эти архивы были уничтожены или их увозили несколько раз: в первый раз в 1730-х, когда русские войска вошли в Крым и сожгли Ханский дворец, и во второй раз после аннексии Крыма в 1783 году, уже не упоминая о потерях двадцатого века. Сохранившиеся kadi sicilleri состоят из 122 (ранее 121) томов, охватывая период между 1608 и 1751 годами, и регионы Бахчисарая, Гозлеве (Кезлев) и Карасу; смотрите: Ahmedt Cihan Fehmi Yilmaz, "Kirim Kadi Sicilleri," Islam Ara§tirmalari Dergisi 11 (2004):131-76; Ahmet Cihan Fehmi Yilmaz "Kirim Hanligi Kadi Sicilleri Katalogu"(Ankara, forthcoming). Из этих судебных реестров становится совершенно очевидным, что около 1700 года население полуострова всё ещё демонстрировало большое разнообразие. В Бахчисарае упоминаются живущими в соседстве армяне, греки (Rüm), евреи (Qufud), цыгане (Kiptiyän) и русское население. (Ömer Biyik Kirim'in Idari ve Sosyo-Ekonomik Tarihi (1600- 1774) [Istanbul, 2014], 131-138.

63. В 1472 году Sophia Palailogina, племянница последнего византийского императора, вышла замуж за Великого князя Московии Ивана III. В результате этого брака Иван III одновременно вошёл в европейские аристократические круги, влияние Италии стало расти в каждом направлении культурной жизни Московии. В тот же час итальянские художники и архитекторы зачастили во двор Московии и предприняли в столице ряд важнейших строительных работ (Shvidkovsky, Russian Architecture and the West (Архитектура и Запад), 75-110; George Heard Hamilton, The Art and Architecture of Russia (Искусство и архитектура России) 2nd ed. [Baltimore, 1975], 130-27).

64. У Александра I также была гробница своего предшественника, Иоанна I Альберта (John I Albert), установленного в Вавельском соборе. Эта гробни-

ца была первым зданием, показавшим чисто ренессансный стиль в Польше. Новый стиль был, весьма вероятно, предложен будущим королём Польши, принцем Сигизмундом, братом Vladislaus II (дата правления 1490-1516), королём Венгрии со двора Буда (Michal Wardzynski, Marmur i alabaster do w rzezbie I malej architekturze Rzeczystycznych od XVI do poszqtku XVIII wieku (Михал Вардзинский. Мрамор и алебастр в скульптуре и малой архитектуре в Польско-Литовском Содружестве, историко-материальное исследование премиальных художественных традиций XVI - начала XVIII века. Трансформация традиций искусства сквозь призму истории и материальной культуры) [Warsaw, 2015], 184-85, 325; Rözsa Feuer-Töth, Renaisanse Architecture in Hungary (Архитектура Ренессанса в Венгрии) [Budapest, 1981], 20).

65. В последней четверти пятнадцатого века венецианский посол ко двору Узун Хасана (Uzun Hasan), Ambrogio Contarini, описывает Польшу как страну, не имеющую развитых городов: "During our journey we saw many villages and castles and were well received everywhere, but we found no considerable city" («Во время путешествия мы видели много деревень и замков, и везде нас хорошо принимали, но мы не увидели ни одного значительного города»). В своём повествовании он упоминает здания в Киеве и Москве, включая дворцы и замки, выполненные из дерева. Контарини путешествовал из Германии через Польшу и Киев (часть княжества Литвы), в Крым и, на обратном пути из Персии - через Москву в 1473-1476 годах; Robert Kerr, A General History and Collection of Voyages, 18 vol. (Edinbourgh, 1811-24), vol. 2, part 2, chap 2, http://www.gutenberg.org/files/10803/10803-h/10803-hhtm#part 2 (accessed March 17, 2015).

66. О Константинополе смотрите: Çigdem Kafescioglu, Constantinopolis/Is-tanbul (Константинополь/Стамбул). Венгерский король Маттиас Корвинус (Matthias Corvinus) (дата правления 1458-1490 гг.) реконструировал Замок Буда в последние годы своего правления. После его брака с Беатрис Арагонской из Неаполя культура Ренессанса вошла во двор Маттиаса, и многие итальянские архитекторы и художники стали активно сотрудничать в его королевстве. Его преемник, Владислав II (дата правления 1471-1516 гг.), тоже предпринял интенсивную строительную деятельность. Его младший брат Сигизмунд, король Польши (дата правления 1506-1548 гг.), перестроил Ва-вель в стиле Ренессанса; смотрите: Rössa Feuer-Töth, Renaissance Architecture in Hangary (Архитектура РПенессанса в Венгрии) (Budapest, 1981); Джолан Балг (Jolan Balogh), Die Anfange der Rennaisance in Ungarn: Matthias Corvi-nus und die Kunst (Возрождение Ренессанса в Венгрии: Маттиас Корвинус и искусство), (Graz, 1975). О фрагментах ренессансных украшений во дворце Маттиса Корвенуса, сейчас выставленных в Национальном музее Будапешта, смотрите у Jölan Balogh, Matyas kirali es a muveszet (Король Матиас и искус-

ство) (Budapest, 1985), 27-36. Эти фрагменты показывают некую схожесть с порталом в Бахчисарае. Смотрите также: Michal Wardzynski, "On the Road to the 'New Empire': 'An after-life' of the Roman and Byzantine Porphyry and White Marble Tradition in Central Europe During the Early-Modern Era" (На пути к 'Новой империи': «Загробная жизнь» римской и византийской Порфирии, и традиции белого мрамора в Центральной Европе в раннюю-современную эпоху),' из From Riverbed to Seashore: Art on the Move in Eastern Europe and the Mediterranean in the Early Modern Period (1400-1700), ed. Alina Payne (forthcoming 2018).

67. «Если ранняя Европа иногда идентифицируется с блеском итальянского Ренессанса, то все три восточно-европейских государства, Польша-Литва, Крымское ханство и Московия, должны быть определены как полностью европейские» (Kolodziejczyk, Crimean Khanate and Poland-Lithuania, XXVIII).

68. Из отчёта посланца (дипломата) от 1491 года, который настаивает, что Менгли Герай I не путешествовал, а оставался у себя в столице, смотрите: «Памятники дипломатических сношений», 118; О политике поселения Сахиб Герая I см.: Sroeckovsky, Muhammed Geray Han ve Vassalary, 36-37n71. Кажется, это был Сахиб Герай I, который приложил усилия, чтобы привить оседлость своим подданным. Однако даже в Османской империи шестнадцатого века шатры всё ещё были важным жилищем и продолжали играть значительную роль в культурной идентификации, напоминая прошлый, до-оседлый период. Кочевой образ жизни был естественным для тюрко-мон-гольской идентичности; он прославлялся и романтизировался ещё долго после того, как эти люди (народы) стали оседлыми.

69. Milan Pelc, "Ugarske kiparske radionice i renesansa u sjevernoj Hrvats-koj" (Венгерские скульптурные мастерские и Ренессанс в Северной Хорватии), Rudovi Instituta za Pavijest Umjetnost (Известия Института истории искусств) 30 (2006): 67-80; Wardzyriski, Marmur i alabaster (Мрамор и алебастр), 184 -185.

70. Об обсуждении этого полотна (картины) см.: "Italian images of Mehmed the Conqueror" (Итальянские изображения (портреты)Мехмеда Завоевателя в Bellini and the East (Беллини и Восток), ред. Caroline Campbell-Alan Chong (London, 2005), 66-79, и Necipoglu, "Visual Cosmopolitanism and Creative Translation" (Визуальный космополитизм и креативный перевод) 30-35.

71. О «путешествующих» запрестольных образах в раннем Ренессансе Трансильвании c м.: Ciprian Firea, "Cateva retabluri calatoari, pictorii §i patronii lor la inceputul Rena§terii transilvanene" Ars Transsilvaniae, 24 (2014): 41-60.

72. Necipoglu, "Visual Cosmopolitanism and Creative Translation" (Визуальный космополитизм и креативный перевод), 45-48.

73. Курат, Yarliklar ve Bitikler (ярлыки и битики), 15.

74. Предположительно, tamga произошла от клейма, используемого для маркировки лошадей в степи. Каждое племя или род использовали различный знак как клеймо (Osman Ak^okrakli, Kirim'da Tatar Tamgalari (Татарская тамга в Крыму), [Istambul, 1983]).

75. Перевод надписей выполнен автором. Хотелось бы выразить благодарность профессору Hatice Aynur, Assist. Prof. Abdurrahman A?il и Assist. Prof. Ozgur Kavak, за содействие в прочтении, ревю транскрипции и переводе.

76. Перевод у Неджипоглу (Necipoglu) Topkapi Palace (Дворец Топкапы), 34-36.

77. Осман Акчокраклы, «Старо-Крымские и Отузские надписи XIII-XV веков». (Акмесджит/Симферополь, 1927), 14. Путешествие Эвлия Челеби, 7-252.

78. Evliya Qelebi, Seyahaanamesi, 7:224.

79. Фрагменты надписей, обнаруженные во время проведения раскопок в Чуфут-Кале Османом Акчокраклы, подтверждают информацию, представленную Эвлия Челеби. Осман Акчокраклы, «Новое из истории Чуфут-Ка-ле», Известия Таврического Общества Истории, Археологии и Этнографии 2, no. 59 (Акмесджит /Симферополь, 1928): 158-72, на 166.

80. Agat, Altinordu Paralari Katalogu (Каталог денег Золотой Орды), 123. Происхождение рода золотоордынских ханов, известных как Гераи, начиная с Хаджи Герая, установлены далеко не точно. О дискуссии на эту тему, смотрите: Urekli, Kirim Hanliginin Kurulu^u, 1-14. О генеалогическом древе Крымских ханов, смотрите: Хасана Ортекин, Kirim Hanlarinin §eceresi (Генеалогия Крымского ханства), (Istambul, 1938).

81. Evliya Qelebi, Seyahatnamesi, 7: 252.

82. The inscription is in situ, also quoted in Evliya Qelebi, Seyahatnamesi, 7:232. Надпись на месте, так же цитируется у Эвлия Челеби, Сеяхатнамеси, 7:232.

83. Tarih-i Sahib Giray Han (История хана Сахиб Герая), 25; Fatma Meliha §en, "Nidai ve Kirim Tarihi Hakkinda Eni bir Eseri: Nusret i Gaza yi Sahib Giray Han Hikyaet-i Bogdan", Turkiyat Mecmuasi 23, no. 2 (2013), 145 -69 at 160; Kan?al-Ferrari, Hansaray, 59-63.

84. Эвлия Челеби описывает эту надпись как выполненную на входных воротах «старого» дворца в Салачике. Фрагмент этой в настоящее время не сохранившейся надписи, кажется, слился с аркой Зынджирлы-медресе (ma-drasa of "chain" in Sala^ik), Эвлия Челеби, Сеяхатнамеси, 7:226.

85. Знаки, используемые крымскими ханами, обычно посылавшиеся Османами, известны как знаки власти (Hukumet "alametleri), а также и темы, относящиеся к наследию Золотой Орды, рассматриваются у Колоджейчика, "Sovereignty and Subordination," («Суверенитет и субординация»), 60-62.

86. Халил Инальджик, "The Rise of Ottoman Historiography ' («Возрождение историографии Османов»), из From Empire to Republic: Essays on Ottoman and Turkish Social History (От империи к республике: очерки османской и турецкой социальной истории), (Istanbul, 1995), 1-16; Cemal Kafadar, Between Two Worlds: The Construction of the Ottoman State (Меж двух миров: строительство Османского государства), (Berkeley, CA, 1995).

87. Многие историки, писавшие в ранний период правления Баязида II, заканчивают 1484-1485 годами. Эта дата важна для османской историографии. Потому что она отмечает успешную кампанию Баязида II в Молдавии после длительно следовавших сражений. Это было значимым и для Крымского ханства, так как играло активную роль в этой кампании и захвате крепости Аккерман, расположенной в устье реки Днестр и дельты Дуная. Если, согласно Сара Нур Йылдыз (Sara Nur Yildiz), "part of establishing a canonical dynastic narrative (of the House of Osman) was the creation of ideological fiction upon which Ottoman political and territorial claims could be founded," («частью установления канонического династического нарратива (Дом Османов) было создание идеологического повествования, под которым можно обнаружить политические и территориальные притязания Османов»), весьма вероятно, что Менгли Герай имел аналогичные намерения в своём собственном королевстве (Sara Nur Yildiz, Historiography XIV: The Ottoman Empire (Историография XIV: Османская империя, "Encyclopedia Iranica", 12, fasc. 4 [New York, 2004], 403 - 11, at 407).

88. Bennigsen, Le Khanate de Crimée (Крымское ханство), 91, TSMA, E.6691/2, undated (без даты), 1510 -1511 (?).

Сведения об авторе: Николь Канчал-Феррари - доцент кафедры истории искусства, архитектуры и дизайна, Стамбульский Университет Шехир (§ehir) (бульвар Тургут Озал, 21, квартал Орхантепе, Кампус Драгос 34865, Картал/Стамбул, Турция); nicolekancal@sehir.edu.tr

Сведения об авторах перевода: Лейля Сейтхалиловна Сейтхалилова -старший преподаватель английского языка, лаборант-исследователь Крымского научного центра Института истории им. Ш. Марджани АН РТ (420111, ул. Батурина, 7А, Казань, Российская Федерация); lilya_crimea@mail.ru

Саранаев Ренарт Вельорович - aрхитектор, дизайнер, специалист по развитию этно- и эко-архитектуры (Симферополь, Российская Федерация); renartsaranaev@gmail.com

An Italian Renaissance Gate for the Khan: Visual Culture in Early Modern Crimea

Nicole Kangal-Ferrari

Abstract: The introduced work is a translation from English of the Turkish researcher Nicole Kançal-Ferrari's article, which was published in Muqarnas magazine in 2017. The article is under the name: "An Italian Renaissance Gate for the Khan: Visual Culture in Early Modern Crimea". The author gives a new interpretation of this famous Gate in the Khan s Palace in Bakhchisarai. She considers that it was made in the Renaissance period and the author of the Gate was very famous Italian sculptor and engraver Alevisio the New (1494?-1551).

Keywords: Iron Door, Demir Kapi, Renaissance Gate, Alevisio Portal, Top-kapi Palace, Hansarai Palace, Early Modern Crimea.

For citation: Nicole Kançal-Ferrari. An Italian Renaissance Gate for the Khan: Visual Culture in Early Modern Crimea / Nicole Kançal-Ferrari. Trans. Seytkhalilova L. S., Saranaev R. V. Krymskoe istoriches-koe obozrenie=Crimean Historical Review. 2020, no 2, pp. 124-160. DOI: 10.22378/kio.2020.2.124-160

About the author: Nicole Kangal-Ferrari - Associate Professor of Art History Department of Architecture and Design. Istanbul §ehir University (Kartal/ Istanbul, Orhantepe Mahallesi, Tugut Ozal Bulvari, No: 21, Dragos 34865, Turkey); nicolekancal@sehir.edu.tr

About the translators: Seytkhalilova Leylya Seytkhalilovna - senior English language teacher, laboratory-assistant of the Crimean Scientific Center, Sh. Marjani Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences (420111, Kazan, Baturin Str., 7A, Russian Federation);

Saranayev Renart - architect, designer, specialist in the development of the ethno and eco architecture (Simferopol, Russian Federation); renartsaranaev@ gmail.com ^