CC BY
141
УДК 159.95
две стратегии понимания логико-грамматических конструкций у первоклассников
Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ №16-06-01001, «Понимание синтаксических конструкций у младших школьников с разными вариантами развития высших психических функций»
Ахутина татьяна васильевна
Зав. лабораторией нейропсихологии МГУ им. М.В. Ломоносова akhutina@mail.ru корнеев Алексей Андреевич Старший научный сотрудник лаборатории нейропсихологии
МГУ им. М.В. Ломоносова korneeff@gmail.com Матвеева Екатерина Юрьевна Старший научный сотрудник лаборатории нейропсихологии
МГУ им. М.В. Ломоносова obukhova1@yandex.ru
В статье описаны результаты эмпирического исследования понимания логико-грамматических конструкций (ЛГК) младшими школьниками. В работе предпринимается попытка выделить различные стратегии понимания таких конструкций. С этой целью использовалась компьютерная версия методики оценки способности понимать ЛГК, в которой детям предъявлялись синтаксические конструкции разного типа: обратимые и необратимые, с прямым или обратным порядком слов, с пассивным и активным залогами и т. п. Также проводилось нейроп-сихологическое обследование испытуемых. Исследовано 36 детей первого класса (средний возраст 7.3 ± 0.5 лет). Анализ правильности и скорости понимания ЛГК позволил разделить детей на три группы: (1) с преобладанием ориентации на порядок слов (пассивная конструкция с обратным порядком слов, т.е. ПО, понимается лучше, чем предложения с прямым порядком, т.е. ПП), (2) с ориентацией на падежные флексии и порядок слов (1111 понимается лучше ПО) и (3) группа, безошибочно понимающая логико-грамматические конструкции. Сравнение состояния различных компонентов высших психических функций в этих трех группах и корреляционный анализ характеристик понимания ЛГК и результатов нейроп-сихологического обследования показали, что стратегия, демонстрируемая первой группой - билатеральная с более значительным вкладом правого полушария. Во второй группе стратегия, скорее, аналитическая левополушарная. В обсуждении рассматривается общая картина развития понимания ЛГК.
Ключевые слова: понимание, компьютерные тесты, обратимые грамматические конструкции, дети, левое и правое полушария, нейропсихология.
Введение
Понимание логико-грамматических конструкций (ЛГК) - одна из сложных речевых функций, предполагающая участие разных речевых операций и взаимодействие различных мозговых структур. Как и в любом произвольном действии, в нем участвуют функции программирования и контроля и функции поддержания оптимального тонуса бодрствования. Оно требует участия лексико-семантических операций, а в случае обратимых конструкций еще и участия операций грамматического анализа предложения [Caramazza, Zurif 1976]. Обратимыми конструкциями являются такие, где члены предложения, обозначающие различные семантические роли (например, агента и объекта действия, как в предложении «Мальчик спас девочку»), могут меняться местами, и их роль должна быть декодирована. Необратимыми конструкциями являются те, где такая мена ролей невозможна («Мальчик съел котлету») и для понимания достаточно лексико-семантических операций и знаний о мире. Грамматический анализ более сложен в случае обратного порядка слов («Девочку спас мальчик» или «Мальчиком спасена девочка») и пассивного залога («Девочка спасена мальчиком»). Большая сложность пассивного залога для детей и больных с афазией показана на материале английского и многих других языков [Slobin 1970; Slobin, Bever 1982; Hakuta 1982; Pleh 1981], влияние и залога и порядка слов - на русском [Ахутина 1978; 1989; Статников 2015].
Анализ афазии у взрослых показывает, что нарушения понимания ЛГК возникают при поражениях как нижних отделов левой премоторной области в синдроме эфферентной моторной афазии и переднего аграмматизма, так и левой зоны ТРО в синдроме пространственных расстройств и семантической афазии [Лурия 1947; 1975; Ахутина 1989; Драгой и др. 2015; Berndt, Caramazza 1981; Goodglass, Menn 1976; Schwartz, Saffran, Marin 1980]. Трудности понимания ЛГК возможны и при поражении средне-височных отделов левого полушария из-за снижения слухо-речевой памяти [Ахутина, 1989]. Эти данные подтверждаются современными ней-ровизуализационными исследованиями [Grodzinsky, Friedend 2006; Rodd et al. 2010; Den Ouden et al. 2012].
Исследования развития понимания обратимых конструкций на материале активного и пассивного залогов, проведенные в 70-80 гг. прошлого века, показали, что у детей, говорящих на разных языках, отмечена тенденция увеличивать число ошибок в пассивных конструкциях с прямым порядком слов в возрасте около 4 лет [Slobin, Bever 1982]. В английском языке это явление объяснялось сверхгенерализацией правила, в соответствии с которым первое имя существительное (N) в последовательности NVN является именем деятеля (агента/агенса). Однако и в других языках с менее жестким порядком слов, чем в английском, была обнаружена тенденция к увеличению выбора первого имени как носителя роли агента действия (в работе [Slobin, Bever 1982] приведены данные по английскому, итальянскому, сербо-хорватскому и турецкому языкам). Рассмотрим работу с детьми, говорящими на японском языке, выполненную в этом русле [Hakuta 1982]. В японском языке семантические роли в первую очередь передаются частицами (как в русском - падежными окончаниями), тогда как порядок слов играет меньшую роль. В эксперименте на манипулирование двумя куклами, когда дети в возрасте от 2 до 6 лет изображали
действие, соответствующее услышанному предложению, были получены следующие средние данные: продуктивность понимания активных предложений с прямым и обратным порядком слов (0.819 и 0.569) была выше, чем пассивных (0.434 и 0.521). При этом в активных предложениях с прямым порядком слов (АП) ошибок было значительно меньше, чем в предложениях с обратным порядком (АО), тогда как среди пассивных конструкций, наоборот, лучше понимались предложения с обратным порядком слов (ПО). Т.е. в лучше освоенных активных конструкциях при выборе деятеля дети опирались на частицы, а в пассивных конструкциях - на порядок имен. В пассивных предложениях с прямым порядком слов (ПП), где имя деятеля на втором месте, опора на порядок слов вела к тому, что число правильных ответов падало ниже уровня случайного выбора (0.434).
В 1985 году Вера Кемпе под руководством Т.В. Ахутиной провела эксперимент на понимание активных и пассивных конструкций русско-говорящими и немецко-говорящими детьми 3, 4 и 5 лет [Кемпе 1985; Ахутина, Величковский, Кемпе 1988; Ахутина 1989: 170-173]. Наличие стратегии «первое имя - агент» было обнаружено у 8 из 20 трехлетних детей, у 14 из 20 четырехлетних детей и у 8 из 20 пятилетних детей. Симптомами использования стратегии «первое имя - агент» было уменьшение ошибок в ПО (от 61% у русских трехлеток до 25% у четырехлеток и от 58% до 22% у немецких детей соответствующего возраста) и увеличение ошибок в ПП и АО. Эти данные позволили выделить такой параметр использования стратегии «первое имя - агент»: меньшее число ошибок в пассивных конструкциях с обратным порядком слов (ПО) по сравнению с ПП.
Таким образом, в литературе вопроса накоплены данные об изменении стратегий понимания ЛГК с возрастом. Одновременно обсуждался вопрос и об изменении не только организации функции, но и ее локализации. Исследования показывают, что у детей в сравнении с взрослыми в процесс понимания значительно больше вовлечены структуры правого полушария. Об этом говорят данные и психологического анализа [Bates et al. 1997; 2003; Киселев и др. 2007; Лапшина 2010] и нейровизуализации [Karunanayaka et al. 2007). Роль серийной организации речи и зрительно-пространственных функций в понимании ЛГК у детей 7 лет была показана А.И. Статниковым [Статников 2013; 2015]. Он же обнаружил следы действия правила «первое имя - агент» у типично развивающихся детей 7 лет и более отчетливо у их сверстников с общим недоразвитием речи (там же). Однако в этих работах вопрос о роли функций левого и правого полушария мозга специально не обсуждался.
Для речевых функций в целом показан сдвиг от правополушарной и биполу-шарной латерализации к левополушарной, причем у разных речевых функций этот сдвиг происходит в разное время [Neville, Bavelier 2002; Bates et al. 2003; см. обзор Ахутина и др. 2013]. Остаются, однако, неясными вопросы о латерализации понимания ЛГК у детей 7 лет и зависимости понимания ЛГК от состояния других ВПФ.
Цель настоящего исследования - выявление различных стратегий понимания ЛГК у детей 7 лет и их связи с состоянием других ВПФ и, в частности правопо-лушарных и левополушарных функций.
испытуемые. В исследовании приняло участие 36 учащихся первого класса московских школ (14 мальчиков, средний возраст 7.3±0.5 лет).
Методика. Дети выполняли компьютерный тест «Методика оценки способности понимать логико-грамматические конструкции» [Статников 2013]. Процедура теста такова. Испытуемому, сидящему перед компьютером, через наушники предъявляется предложение, одновременно на экране появляются две картинки. Ребенок должен выбрать изображение, соответствующее услышанному предложению, нажав кнопку на клавиатуре компьютера. Методика реализована с помощью свободно распространяемой системы для организации психологических экспериментов Affect 4.0 [Spruyt et al. 2010]. Программа обеспечивает предъявление стимулов и регистрацию ответов детей. В методике используются 4 типа ЛГК: с действительным залогом, со страдательным залогом, предложные, инструментальные. Каждый из этих типов варьируется по двум параметрам: обратимые / необратимые по смыслу и с прямым и обратным порядком слов [Статников 2013]. Всего предъявлялось 80 пар изображений и предложений.
Все ученики проходили также нейропсихологическое обследование, адаптированное для детей 5-9 лет [Ахутина и др. 2016].
первичная обработка результатов и анализируемые параметры Специальная программа теста на понимание ЛГК позволяла определить процент правильных ответов и среднее время ответов от момента начала предъявления стимулов (в мс). Эти два параметра были рассчитаны отдельно для обратимых и необратимых ЛГК. Среди обратимых ЛГК были подсчитаны результаты по следующим типам конструкций: с действительным /страдательным залогом, предложные и инструментальные конструкции. Наиболее подробно анализировались обратимые конструкции с разными залогами: актив с прямым порядком слов (Мальчик спас девочку, АП), актив с обратным порядком слов (Девочку спас мальчик, АО), пассив с прямым порядком слов (Девочка спасена мальчиком, ПП) и пассив с обратным порядком слов (Мальчиком спасена девочка, ПО). Для каждого из типов ЛГК процент правильных ответов и среднее время ответа испытуемого рассчитывались отдельно.
По результатам нейропсихологического обследования рассчитывались индексы, отражающие следующие компоненты ВПФ: 1) функции программирования и контроля (управляющие функции), 2) функции серийной организации движений; 3) функции переработки кинестетической, 4) слуховой, 5) зрительной и 6) зрительно-пространственной информации. Кроме того, были рассчитаны интегральные показатели 7) левополушарных и 8) правополушарных функций, а также 9) суммарный показатель состояния развития ВПФ, в который вошли оценки по индексам 1-6. Индексы рассчитывались по принципу штрафных баллов, то есть большее значение индекса соответствует худшему состоянию функций, при этом среднее по выборке было равно нулю, отрицательные значения соответствовали состоянию функций выше среднего. Подробнее о составе и алгоритме расчета индексов см. [Корнеев, Ахутина 2016].
результаты
Все испытуемые были разделены на три группы в зависимости от применяемых ими стратегий понимания, которые определялись по соотношению правильности понимания двух типов обратимых пассивных конструкций: пассив с прямым
порядком слов (ПП) и пассив с обратным порядком слов (ПО). В первую группу вошли те испытуемые, которые пользовались стратегией «первое имя - агент», они делали меньше ошибок в понимании ПО по сравнению с ПП (17 человек, далее Группа 1). Во вторую вошли те, которые использовали для определения ролей не только порядок слов, но и падежные окончания существительных, они делали меньше ошибок при понимании ПП по сравнению с ПО (13 человек, далее Группа 2). В третью группу вошли дети с безошибочным пониманием этих типов конструкций (3 человека, у которых ПО=ПП, далее Группа 3).
Соотношение результатов понимания разных типов ЛГК в этих трех группах представлено в Таблице 1.
Таблица 1
Основные показатели выполнения проб на понимание ЛГК в трех группах (средние, в скобках указано стандартное отклонение)
Тип конструкций Параметр Группа 1 ПО лучше ПП Группа 2 ПП лучше ПО Группа 3 ПО=ПП
Необратимые Доля прав. ответов 0.94 (0.08) 0.93 (0.07) 0.99 (0.01)
Ср. время ответа 3325 (361) 3240 (165) 3517 (186)
Обратимые Доля прав. ответов 0.78 (0.1) 0.79 (0.13) 0.97 (0.02)
Ср. время ответа 3774 (503) 3792 (383) 4048 (411)
Пассивный/ активный залог Доля прав. ответов 0.76 (0.12) 0.78 (0.15) 0.97 (0.03)
Ср. время ответа 3709 (531) 3783 (470) 3939 (567)
Предложные конструкции Доля прав. ответов 0.83 (0.14) 0.82 (0.15) 0.98 (0.06)
Ср. время ответа 3910 (760) 3946 (432) 3954 (631)
Инструментальные конструкции Доля прав. ответов 0.83 (0.15) 0.79 (0.17) 0.96 (0.05)
Ср. время ответа 3723 (431) 3649 (381) 3977 (411)
Актив с прямым порядком слов Доля прав. ответов 0.92 (0.12) 0.84 (0.18) 0.94 (0.09)
Ср. время ответа 3481 (559) 3494 (537) 3921 (684)
Актив с обратным порядком слов Доля прав. ответов 0.72 (0.19) 0.8 (0.21) 0.96 (0.09)
Ср. время ответа 3725 (679) 3753 (539) 3725 (454)
Пассив с прямым порядком слов Доля прав. ответов 0.57 (0.24) 0.86 (0.16) 1 (0)
Ср. время ответа 3746 (806) 3774 (433) 4177 (535)
Пассив с обратным порядком слов Доля прав. ответов 0.86 (0.17) 0.64 (0.18) 1 (0)
Ср. время ответа 3740 (645) 3608 (518) 3776 (935)
В силу малого размера группы детей, не допускавших ошибок, статистическое сравнение было проведено только между группами 1 и 2. Значимых различий в выполнении ЛГК не было обнаружено (р>0.235 по критерию Манна-Уитни). Таким образом, помимо различий в понимании конструкций двух типов (ПО и ПП) группы отличаются незначительно. Более интересная картина наблюдается при сравнении результатов нейропсихологического обследования в этих же группах. Описательная статистика и результат сравнения трех групп с помощью критерия Краскелла-Уоллиса приведены в Таблице 2.
Таблица 2
Нейропсихологические индексы в трех группах испытуемых
Группа 1 ПО лучше ПП Группа 2 ПП лучше ПО Группа 3 ПО=ПП Различия между группами по критерию Краскелла- Уоллиса
Суммарный индекс 1.13 (3.61) -0.63 (3.22) -5.5 (2.31) p=0.046
Программирование и контроль 0.34 (0.85) -0.24 (0.98) -0.75 (1.27) р=0.163
Серийная организация 0.24 (1.07) -0.03 (0.99) -1.07 (0.73) р=0.119
Перераб. кинест. информации -0.15 (0.96) 0.09 (1.14) 0 (1.26) р=0.916
Перераб. слуховой информации 0.07 (1.08) 0.14 (0.93) -0.91 (0.8) р=0.236
Перераб. зрительной информации 0.08 (0.93) -0.11 (0.94) -0.72 (0.46) р=0.481
Перераб. зр-простр. информации 0.32 (0.98) -0.48 (1.07) 0.09 (0.25) p=0.056
Левополуш. функции 0.34 (1.07) -0.2 (0.86) -1.35 (0.53) p=0.048
Правополушарные функции 0.2 (1.14) -0.07 (0.87) -0.73 (0.19) р=0.501
Как видно из Таблицы 2, группы различаются, при этом худшие результаты обнаружены в первой группе. Значимые различия получены по суммарному индексу и индексу левополушарных функций и субзначимые - по индексу переработки зрительно-пространственной информации.
Для выявления соотношения состояния ВПФ детей и их понимания ЛГК мы провели корреляционный анализ взаимосвязи между продуктивностью / временем понимания ЛГК и нейропсихологическими индексами детей двух групп. Этот анализ проводился в несколько этапов. На первом были рассчитаны корреляции показателей продуктивности понимания обратимых и необратимых ЛГК в целом с суммарным нейропсихологическим индексом, показателями левополушарных и правополушарных функций, с показателем функций программирования и контроля, а также переработки слуховой и зрительно-пространственной информации. Корреляции при этом рассчитывались отдельно для групп «ПО лучше 1111» и «ПП лучше ПО». В первой группе продуктивность понимания необратимых ЛГК показало значимую корреляцию только с индексом левополушарных функций (г=-0.571, р=0.021, здесь и далее использовался коэффициент корреляции Спирмена). Продуктивность понимания обратимых ЛГК в этой группе значимо коррелирует с суммарным индексом (г=-0.599, р=0.014), показателями правополушарных функций
(г=-0.602, р=0.014), функций переработки зрительно-пространственной и слуховой информации (г=-0.685, р=0.002 и р=-0.507, р=0.038 соответственно). Также наблюдаются субзначимые корреляции этого параметра с показателями функций программирования и контроля (г=-0.442, р=0.056) и индексом левополушарных функций (г=-0.462, р=0.071). В группе «ПП лучше ПО» при аналогичном анализе значимых корреляций не было получено, одна субзначимая корреляция наблюдается между продуктивностью понимания обратимых ЛГК и оценками функций переработки зрительно-пространственной информации (г=-0.489, р=0.09).
На следующем этапе аналогичным образом были проанализированы корреляции продуктивности понимания трех типов обратимых ЛГК: конструкций с пассивным/активным залогом, предложных и инструментальных конструкций с теми же нейропсихологическими индексами. В группе «ПО лучше 1111» первый тип конструкций обнаружил значимую корреляцию с суммарным индексом (г=-0.702, р=0.002), показателями правополушарных функций (г=-0.705, р=0.002), переработки зрительно-пространственной информации и программирования и контроля (г=-0.567, р=0.018 и г=-0.569, р=0.018 соответственно). Схожая картина наблюдается при рассмотрении корреляций продуктивности понимания предложных ЛГК. Этот показатель значимо коррелирует с суммарным индексом (г=-0.725, р=0.001), индексами правополушарных и левополушарных функций (г=-0.624, р=0.01 и г=-0.529, р=0.035 соответственно), функций переработки зрительно-пространственной и слуховой информации (г=-0.488, р=0.047 и г=-0.597, р=0.011) и программирования и контроля (г=-0.496, р=0.043). У детей этой группы не было обнаружено корреляций нейропсихологических индексов с правильностью понимания инструментальных конструкций. В группе «1111 лучше ПО» именно с правильностью понимания этих конструкций была обнаружена одна значимая корреляция, корреляция индекса левополушарных функций (г=-0.565, р=0.044), а также субзначимая корреляция с оценками функций переработки слуховой информации (г=-0.501, р=0.081).
Наконец, на третьем этапе мы рассмотрели корреляции продуктивности понимания ЛГК четырёх типов: АП, АО, ПП и ПО. В группе «ПО лучше ПП» продуктивность понимания конструкций с активным залогом значимо коррелирует только в одном случае: АО и индекс правополушарных функций (г=-0.512, р=0.043). Конструкции с пассивным залогом обнаружили корреляции с суммарным индексом (г=-0.533, р=0.034 и г=-0.623, р=0.01 для ПП и ПО соотв.), с показателями правополушарных функций (г=-0.680, р=0.004 и г=-0.498, р=0.049), переработки зрительно-пространственной (г=-0.729, р=0.001 и г=-0.660, р=0.004) и слуховой (г=-0.591, р=0.013 и г=-0.571, р=0.017) информации. В группе «ПП лучше ПО» значимая корреляция наблюдается только между продуктивностью понимания конструкций типа АП и индексом переработки зрительно-пространственной информации (г=-0.695, р=0.008), а также две субзначимые корреляции между пониманием ПП и индексами левополушарных функций (г=-0.533, р=0.061) и переработки зрительно-пространственной информации (г=-0.495, р=0.085).
Следует отметить, что аналогичный анализ соотношения временных показателей выполнения пробы и результатов нейропсихологического обследования показал практически полное отсутствие значимых корреляций.
Невысокие значимости найденных корреляций связаны с небольшими размерами групп детей, однако значения самих коэффициентов корреляции достаточно велики. Кроме того, повторяющийся паттерн корреляций также может свидетельствовать в пользу неслучайности описанных результатов. Мы рассмотрим его при обсуждении результатов.
обсуждение результатов
Проведенное исследование понимания ЛГК у первоклассников обнаружило, что использование параметра «соотношение правильности понимания ПП и ПО» позволило разделить детей на 3 группы. Самая многочисленная группа детей, показавшая лучшие результаты при понимании предложений ПО, действовала по правилу «первое имя - агент». Следуя этому правилу, дети правильно понимали АП и ПО конструкции (92 и 86% ответов), тогда как с конструкциями, где имя деятеля на втором месте, они справились значительно хуже: 72% правильных ответов в АО и 57% в ПП, что не выходит за рамки случайного выбора (р > 0.18 по биномиальному критерию). У второй группы детей с лучшим пониманием ПП было обнаружено распределение ответов, соответствующее учету поверхностных грамматических признаков конструкций: прямой порядок понимается лучше обратного, актив -лучше пассива (АП 84%, АО 80%, ПП 86% и ПО 64%). Третья группа с отсутствием ошибок в ПП и ПО была самой малочисленной (3 человека), у этих детей ответы в активных конструкциях были хуже, но насколько это случайно, трудно сказать из-за малого объема выборки.
Сравнение нейропсихологических показателей детей трех групп выявило, что наихудшие результаты были у детей первой группы, средние - у второй и лучшие - у третьей (суммарные индексы трех групп соответственно 1.13, -0.63 и -5.5). При этом дети первых двух групп различались не только по общему суммарному показателю, но и показателям левополушарных функций и переработки зрительно-пространственной информации (в последнем случае субзначимые различия). Эти данные свидетельствуют, во-первых, о том, что понимание ЛГК зависит от состояния ВПФ. Во-вторых, они позволяют предположить, что использование стратегии с опорой на признаки поверхностной синтаксической структуры связано с достаточно хорошим состоянием функций левого полушария.
Участие функций правого и левого полушария в осуществлении стратегий исследовалось с помощью анализа корреляций между нейропсихологическими индексами и продуктивностью понимания конструкций. Было выявлено, что у детей первой группы, использовавших правило «первое имя - агент», обнаруживается большое число корреляционных связей между пониманием обратимых ЛГК и ней-ропсихологическими индексами. При понимании обратимых ЛГК в целом, залоговых конструкций, предложных ЛГК и пассивных конструкций были обнаружены значимые связи с суммарным индексом (4 раза), показателем правополушарных функций (4 раза), переработки зрительно-пространственной (4 раза) и слуховой информации (3 раза), а также индексом программирования и контроля (2 значимых и 1 субзначимая корреляция). Понимание АО коррелировало с показателем право-полушарных функций. С показателем левого полушария было обнаружено 3 значимые корреляции: понимания предложных конструкций, ПО, необратимых ЛГК, а
также субзначимая корреляция с пониманием обратимых залоговых конструкций в целом.
Эти данные отчетливо контрастируют с теми, которые были обнаружены у детей второй группы. У этой группы было найдено всего 2 значимых и 4 субзначимых корреляции. Это корреляции показателя левополушарных функций с пониманием инструментальных конструкций (значимая) и с пониманием ПП (субзначимая), а также показателя переработки зрительно-пространственной информации с пониманием обратимых конструкций и ПП (субзначимые) и АП (значимая). Обращает на себя внимание тот факт, что у этой группы в отличие от первой не было найдено ни одной корреляционной связи с состоянием функций правого полушария.
Наличие указанного контраста позволяет выдвинуть предположение о лате-рализации стратегий. Наши данные позволяют прийти к заключению, что стратегия понимания ЛГК с выявлением семантических ролей по правилу «первое имя - агент» опирается на участие обоих полушарий с ведущей ролью правого полушария. Второй вывод: использование стратегии с опорой на признаки поверхностной синтаксической структуры предполагает активное участие левого полушария и, в частности, функций переработки зрительно-пространственной информации. Этот вывод вытекает не только из корреляционного анализа, но и из анализа отличительных особенностей состояния ВПФ у детей второй группы.
Строго говоря, в связи с тем, что выборки исследования малочисленны, указанные выводы носят предварительный характер. Тем не менее, полученные результаты подтверждаются данными нашего исследования второклассников. Там тоже выделяются аналогичные три группы детей, причем их доли ожиданным образом изменились. Доля детей первой группы (16 человек) сократилась до 25%, а доли второй и третьей группы (по 24 человека) составили по 37,5%. Характер корреляций также в основном соответствует полученным на выборке первоклассников. У группы «ПО лучше ПП» продуктивности разных видов обратимых конструкций обнаруживают 6 значимых (на уровне р<0.05) корреляций с состоянием правополушарных функций, 4 - с индексом зрительно-пространственных функций, 3 - слуховых функций и 1 - с функциями программирования и контроля. У второклассников этой группы увеличивается число корреляций с функциями левого полушария - их становится 4. У второй и третьей групп значимых корреляций почти нет. У группы 2 получена одна субзначимая корреляция между пониманием АО и индексом правополушарных функций. У группы 3 обнаружены три значимые корреляции с индексом зрительно-пространственных функций. Таким образом, данные по распределению второклассников по группам и корреляции понимания ЛГК с нейропсихологическими индексами поддерживают наши выводы.
Данные о стратегиях понимания ЛГК детьми получены на материале залоговых конструкций. Возникает вопрос, как влияет предпочтение стратегий на понимание других конструкций, в частности предложений с предлогами. Если сравнить две обратимые предложные конструкции Мальчик кладет сумку в коробку и Мальчик кладёт в коробку сумку, то они отличаются порядком слов. При этом первое предложение проще, потому что оно отражает в языковой форме динамику положения тела и движений рук человека, иными словами, оно соответствует
«сенсо-моторному стереотипу» [Драгой и др. 2015]. В данном примере реальная последовательность взаимодействия с предметами такова: Сначала взять сумку, затем положить ее в коробку, поэтому порядок слов в первом предложении можно назвать прямым, а во втором - инвертированным.
Если действие стратегии приписывания семантических ролей в соответствии с порядком слов, обнаруженное у детей первой группы, распространяется и на предложные конструкции, то у них различие в успешности понимания предложений с прямым и инвертированным порядком слов должно быть максимальным. Поскольку во второй группе мы ожидаем опору на грамматические признаки поверхностной структуры, то там соответствие порядка слов сенсомоторному стереотипу должно оказывать меньшее влияние. Рассмотрим полученные данные (для удобства читателей мы представляем результаты здесь, а не в Таблице 1).
Доли правильных ответов при понимании обратимых предложных конструкций в трех группах таковы: 0.86, 0.87, 1.00 при прямом порядке и 0.75, 0.81, 0.95 при обратном. При этом время ответов составило: 3847, 4012 и 3930 мс при прямом порядке и 3896, 3872 и 4018 мс при инвертированном порядке. При сопоставлении двух первых групп (17 и 13 человек) мы не ожидали статистических различий из-за малого размера наших выборок, однако качественный анализ показывает, что у первой группы максимальное различие по продуктивности между прямым и обратным порядком слов. Что касается времени, то дети второй группы при понимании предложений с инвертированным порядком вообще ускорили выполнений заданий. Таким образом, полученные данные не противоречат сказанному выше, хотя для их полноправного подтверждения нужны большие выборки.
Косвенное подтверждение сделанным выводам можно найти и при обращении к данным афазии. Так, было обнаружено, что при грубом нарушении поверхностного синтаксиса больные с передним аграмматизмом опираются на правило «первое имя агент» и при порождении речи и при понимании обратимых ЛГК [Аху-тина 1978; 1989]. У этих больных число правильных ответов в ПО составляло 79%, а в ПП - 32%, тогда как при более легкой форме аграмматизма успешных ответов в ПО было 63%, а в ПП - 81% [Ахутина 1989: 162]. Нейролингвисты из ВШЭ при анализе понимания обратимых ЛГК больными с моторной афазией обнаружили, что больные правильно понимали 72% обратимых предложных конструкций с прямым порядком при 63% конструкций с обратным порядком [Статников и др. 2011], однако они не делили больных по грубости аграмматизма.
Как встраиваются полученные данные в общую картину развития понимания ЛГК у детей? Для ответа на этот вопрос воспользуемся данными по немецкому языку, где также как и в русском могут быть построены активные и пассивные конструкции с прямым и обратным порядком слов. В статье 2014 года M. Dittmar и ее соавторы, в число которых входят известные исследователи детской речи М. Томаселло и Е. Ливен, развивающие узуальную (usage-based), т.е. основанную на употреблении теорию усвоения языка, представили следующие данные [Dittmar et al. 2014]. Дети в возрасте 2.1 понимают активные конструкции со знакомыми глаголами, но не переносят это умение на новые глаголы, являющиеся псевдословами. В возрасте 2.6 или 2.7 они понимают активные конструкции и со знакомыми и
новыми глаголами, если оба существительных маркированы флексиями и артиклями. Если такой маркировки нет, АП и АО понимаются на уровне случайности. ПП со знакомыми глаголами понимаются в 38% случаев (при 55% с новыми глаголами) из-за интерференции с активными конструкциями. В 3.7 дети понимают ПП со знакомыми глаголами, а в 4.7 - как со знакомыми, так и новыми глаголами (79 и 82%). К 7-8 годам достигается стопроцентное понимание ПП, а понимание АО становится выше случайного в конструкциях с обоими вариантами глаголов [Dittmar et al. 2014]. Отметим, что, по данным эксперимента В. Кемпе [Кемпе 1985], для немецких детей конструкция АО самая сложная, как для русских детей ПО.
Приведенные данные демонстрируют постепенность («островковость») освоения синтаксиса и могут служить иллюстрацией положения узуальной теории усвоения языка: «правила, оперирующие классами слов, возникают только после того, как имело место основательное item-based (поштучное) освоение индивидуальных комбинаций слов» [Bannard, Lieven, Tomasello 2009; см. обзор Brooks, Kempe 2012]. Правила типа «первое имя - агент» возникают у детей значительно позже успешного построения и понимания предложений с агентом на первом месте, правильность которых обеспечивается действием по аналогии с усвоенными образцами и наличием полной маркировки. В эксперименте В. Кемпе 12 из 20 трехлетних детей (3.0-3.6) понимают достаточно хорошо часто встречающиеся конструкции АП и АО. Русские дети делают в них только 21 и 25% ошибок, при этом в АП и АО, где маркированы оба имени, допускают всего 8% ошибок [Кемпе 1985; Ахутина 1989]. Как и дети 2.7 лет в эксперименте Dittmar, они не справляются с пассивными конструкциями (в ПП и ПО 58 и 61% ошибок). Каков механизм этой грамматики?
По мнению М. Томаселло [Томаселло 2015], дети при усвоении языка располагают двумя сформированными ранее наборами когнитивных навыков: навыками «чтения намерений» взрослых (intention-reading) и навыками «нахождения образцов» (pattern-finding) в поведении и речи взрослых. Он же, как и Л.С. Выготский, считает, что «в ранней языковой коммуникации детей не слово, а именно высказывание является той элементарной единицей, с которой дети начинают свой языковой опыт» [Томаселло 2015: 760]. Когнитивный навык «чтения намерений» позволяет строить смысловые модели ситуаций [см. данные и обзор Ахутина 2014: главы 21-23] и соотносить их с целостным смыслом синтаксической структуры. Это соответствует мнению М. Томаселло о том, что в узуальной грамматике единицей анализа являются конструкции уровня предложений (аргументные структуры) [Tomasello 2000]. Построение смысловых моделей ситуаций - функция преимущественно правополушарная [Ахутина 2014: главы 21-23] и можно думать, что ранняя грамматика тоже холистическая правополушарная.
Как уже говорилось во вступлении, для речевых функций в целом показан сдвиг от правополушарной и биполушарной латерализации к левополушарной, причем у разных речевых функций этот сдвиг происходит в разное время [Neville, Bavelier 2002; Bates et al. 2003; см. обзор Ахутина и др. 2013]. Левополушарный сдвиг, связанный с накоплением словаря, происходит около 18-20 мес., аналогичный сдвиг на служебные слова (слова закрытых классов) - в 36-42 месяца [Neville,
Bavelier 2003; Ахутина 2014: глава 23]. Поскольку служебные слова осваиваются внутри синтаксических конструкций [Levy, Nelson 1994] и освоение словосочетаний и синтаксических конструкций тоже начинается по одному (item-based), то можно думать, что оно до трех лет связано с функциями обоих полушарий с преобладанием правого полушария. Так, по данным [Neville, Bavelier 2003], в 28-30 мес. при предъявлении служебных слов наблюдается двусторонняя активация с большим акцентом в левом полушарии.
Стратегия, которая обнаруживается у детей в 4 года, предполагает использование правила, связанного с классами слов. Это проявляется в хорошем понимании АП и ПО (11 и 25% ошибок) при увеличении числа ошибок в АО и I II I (31 и 61% ошибок). Для этой стратегии маркировка имен не существенна: в ПП, где маркированы оба имени, дети делают максимальное количество ошибок, в ПО правильность понимания фактически не зависит от маркировки [Кемпе 1985; Ахутина 1989]. Именно эту стратегию мы нашли у первой группы детей 7 лет (7.3±0.5 лет). Наличие многочисленных корреляций с функциями правого полушария и меньшее число корреляций с функциями левого полушария, которое мы обнаружили у детей первой группы, позволило нам предположить, что эта стратегия билатеральная с более значительным вкладом правого полушария. Переход от действия по аналогии к действию по правилу, предполагает аналитическую стратегию, однако анализ порядка слов может осуществляться холистической правополушарной стратегией. Так, неудержание порядка слов при сохранении объема слов является одним из симптомов слабости правого полушария [Корсакова, Московичюте 1988: 36]. Таким образом, данные нейропсихологии не противоречат нашему предположению о том, что стратегия понимания предложений, зависящая от иерархии семантических ролей и объясняющая понимание залоговых конструкций правилом «первое имя - агент» и предложных конструкций правилом «объект раньше места», опирается на участие обоих полушарий с ведущим вкладом правого. Насколько долго удерживается эта стратегия в возрастной динамике развития понимания ЛГК, покажут дальнейшие исследования.
Результаты позволяют предположить, что стратегия, найденная нами у большинства детей 5 лет [Кемпе 1985; Ахутина 1989] и детей второй группы 7 лет, аналитическая левополушарная. Учет таких деталей поверхностной синтаксической структуры как грамматические аффиксы требует сформированной аналитической стратегии. Можно предположить, что дети третьей группы тоже пользуются этой стратегией. Остается, однако, под вопросом, насколько она является универсальной для детей старше 7 лет и взрослых.
В литературе о понимании ЛГК взрослыми и детьми старшего школьного возраста указывается ведущая роль левого полушария при участии зон правого полушария, однако участие правого полушария дебатируется. Так, двусторонняя активация была найдена при исследовании большой выборки испытуемых 5-18 лет [Schmithorst et al. 2006; Karunanayaka et al. 2007] и 6-24 лет [Lidzba et al. 2011], но в других была обнаружена лишь левополушарная активация [Ahmad et al. 2003].
В исследовании [Yeatman et al. 2010] указывается, что у испытуемых 10-16 лет понимание предложений вызывало активацию верхневисочных отделов слева
и справа, задних отделов теменной доли, среднелобной и прецентральных извилин, что вполне соответствует тем корреляциям между показателями понимания обратимых конструкций и нейропсихологическими индексами, которые мы получили по всей выборке. При усложнении синтаксических конструкций (но не длины предложения) было обнаружено увеличение активации зоны ТРО слева и правой верхней височной извилины. Анализ корреляций правильности выполнения самой сложной для детей 1 класса конструкции ПП с нейропсихологиче-скими индексами обнаружил самые высокозначимые корреляции с показателем зрительно-пространственный функций (зона ТРО), левым и правым показателями и показателем слуховых функций (r от -0.645 до -0.447) , что вполне согласуется с данными [Yeatman et al. 2010].
При этом в литературе мы не нашли нейровизуализационных данных о ле-вополушарном сдвиге у детей 4 лет, как и данных о наличии двух параллельно существующих у детей одного возраста стратегий. В наших планах исследование наличия двух стратегий у детей других возрастных групп.
литература
Ахутина Т.В. Нейролингвистический анализ лексики, семантики и прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2014. С. 422.
Ахутина Т.В. О понимании и построении активных/пассивных конструкций больными с афазией. // Badania lingwistyczne nad afazja. Warszawa, Ossolineum, 1978. C. 31-38
Ахутина Т.В. Порождение речи: Нейролингвистический анализ синтаксиса. М.: Издательство МГУ, 1989. 216 с.
Ахутина Т.В., Величковский Б.М., Кемпе В. Семантический синтаксис и ориентация на порядок слов в онтогенезе // Семантика в речевой деятельности. М.: Наука, 1988. C. 5-19.
Ахутина Т.В., Засыпкина К.В., Романова А.А. Предпосылки и ранние этапы развития речи: новые данные / Вопросы психолингвистики, 2013. Вып. 17 (1). С. 20-43.
Ахутина Т.В., Корнеев А.А., Матвеева Е.Ю. и др. Методы нейропсихологиче-ского обследования детей 6-9 лет. Москва, 2016. 280 с.
Драгой О.В., Бергельсон М.Б., Искра Е.В., Лауринавичюте А.К., Маннова Е.М., Скворцов А.И., Статников А.И. Сенсомоторные стереотипы в языке: данные патологии речи // Язык и мысль: Современная когнитивная лингвистика. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 697-720.
Кемпе В. Ориентация на порядок слов в понимании предложений у русских и немецких детей: дипломная работа. [Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова]. М.: МГУ, 1985.
Киселёв С.Ю., Пермякова М.Е., Лапшина Ю.Ю. Исследование нейропсихо-логического профиля у детей со специфическими нарушениями речи // Культурно-историческая психология. № 2, 2007. С. 84-92.
Корнеев А.А., Ахутина Т.В. Подсчет нейропсихологических индексов // Ахутина Т.В., Корнеев А.А., Матвеева Е.Ю. и др. Методы нейропсихологического обследования детей 6-9 лет. Москва, 2016. С. 171-186.
Корсакова Н.К., Московичюте Л.И. Клиническая нейропсихология. М.: Изд-во МГУ, 1988. 48 с.
Лапшина Ю.Ю. Нейропсихологический подход к диагностике нарушений логико-грамматических конструкций языка у детей 4-6 лет // Известия Уральского государственного университета, №6 (85), ч.2. 2010. С. 122-135.
Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: Изд-во МГУ, 1975.
253 с.
Лурия А.Р. Травматическая афазия: клиника, семиотика и восстановительная терапия. М.: Изд-во АМН РСФСР, 1947. 367 с.
Статников А.И. Механизмы понимания логико-грамматических конструкций: данные компьютеризированных тестов // Вопросы психолингвистики №1 (17), 2013. С. 194-203.
Статников А.И. Синдромный анализ трудностей овладения пониманием логико-грамматических конструкций // Национальный психологический журнал №2 (18), 2015. С. 62-70.
Статников А.И., Драгой О.В., Бергельсон М.Б., Искра Е.В., Маннова Е.М., Скворцов А.А. Особенности понимания логико-грамматических конструкций при различных формах афазии. // Когнитивная наука в Москве: новые исследования. Тезисы конференции (16 июня 2011 г.) М.: Букиведи, 2011. С. 238-242.
Томаселло М. Узуальная теория усвоения языка. // Язык и мысль: Современная когнитивная лингвистика. М.: Языки славянской культуры, 2015. С. 755-784
Bannard C., Lieven E., Tomasello M. Early grammatical development is piecemeal and lexically specific // Proceedings of the National Academy of Science, Т. 106. №. 41, 2009. С. 17284-17289.
Bates E., Thai D., Janowsky J.S. Early language development and its neural correlates //Handbook of neuropsychology. Т. 7, 1992. С. 69-69.
Bates E. et al. From first words to grammar in children with focal brain injury // Developmental Neuropsychology. Т. 13, №. 3, 1997. С. 275-343.
BerndtR.S., CaramazzaA. Syntactic aspects of aphasia //Acquired aphasia. 1981. С. 157-181.
Caramazza A., Zurif E.B. Dissociation of algorithmic and heuristic processes in language comprehension: Evidence from aphasia // Brain and language. Т. 3. №. 4, 1976. С. 572-582.
den Ouden D.B. et al. Network modulation during complex syntactic processing // Neuroimage. Т. 59. №. 1, 2012. С. 815-823.
Dittmar M. et al. Familiar verbs are not always easier than novel verbs: How German pre-school children comprehend active and passive sentences //Cognitive science. Т. 38, №. 1, 2014. С. 128-151.
Goodglass H., Menn L. Agrammatism //Studies in neurolinguistics. Т. 1, 1976. С. 237-260.
Grodzinsky Y., Friederici A.D. Neuroimaging of syntax and syntactic processing // current opinion in neurobiology. Т. 16, №. 2, 2006. С. 240-246.
Hakuta K. Interaction between particles and word order in the comprehension and production of simple sentences in Japanese children //Developmental psychology. Т. 18. №. 1, 1982. С. 62-76.
Karunanayaka P.R. Holland S. K., Schmithorst V. J., Solodkin A., Chen E. E., Szaflarski J. P., Plante E. Age-related connectivity changes in fMRI data from children listening to stories // Neuroimage. T. 34, №. 1, 2007. C. 349-360.
Levy E., Nelson K. Words in discourse: A dialectical approach to the acquisition of meaning and use //Journal of child language. T. 21, №. 02, 1994. C. 367-389.
Neville H.J., Bavelier D. Specificity and plasticity in neurocognitive development in humans // The new cognitive neurosciences. T. 2, 2000. C. 83-98.
Pleh C. The role of word order in the sentence interpretation of Hungarian children // Folia Linguistics T. 15, №. 3-4, 1981. C. 331-344.
Rodd J.M. et al. The functional organisation of the fronto-temporal language system: evidence from syntactic and semantic ambiguity // Neuropsychologia. T. 48, №. 5, 2010. C. 1324-1335.
Schmithorst V.J., HollandS.K., Plante E. Cognitive modules utilized for narrative comprehension in children: a functional magnetic resonance imaging study // Neuroimage. T. 29, №. 1, 2006. C. 254-266.
SchwartzM.F., Saffran E. M., Marin O.S. The word order problem in agrammatism: I. Comprehension // Brain and language. T. 10, №. 2, 1980. C. 249-262.
SlobinD.I., Bever T.G. Children use canonical sentence schemas: A crosslinguistic study of word order and inflections // Cognition. T. 12, №. 3, 1982. C. 229-265.
Spruyt, A., Clarysse, J., Vansteenwegen, D., & Baeyens, F. i Hermans, D. Affect 4.0: A free software package for implementing psychological and psychophysiological experiments. // Experimental Psychology. № 57, 2010. C. 36-45.
Tomasello M. Do young children have adult syntactic competence? //Cognition. T. 74, №. 3. 2000. C. 209-253.
Yeatman J.D. et al. Individual differences in auditory sentence comprehension in children: An exploratory event-related functional magnetic resonance imaging investigation //Brain and language. T. 114, №. 2, 2010. C. 72-79.
two strategies of the comprehension of reversible sentences in primary school students
Tatyana V. Akhutina
Head of Laboratory of neuropsychology, Lomonosov Moscow State University
akhutina@mail.ru Aleksei A. Korneev Senior research associate in Laboratory of neuropsychology, Lomonosov Moscow State university korneeff@gmail.com Ekaterina Yu. Matveeva Senior research associate in Laboratory of neuropsychology, Lomonosov Moscow State university obukhova1@yandex.ru
The results of empirical study of comprehension of grammatical constructions (GC) in primary school students are described in the paper. We try to distinguish different strategies of comprehension of reversible GC. The computer-based test was used. The material includes different types of the syntactic constructions: reversible and irreversible, with direct and inverse word order, passive and active voices etc. Also the neuropsychological assessment of children was conducted. 36 first-grade children participated in the study (mean age - 7.3±0.5 y.o.). The analysis of accuracy and speed of comprehension of passive reversible GC allows to divide the subjects into three groups with different strategies: (1) taking into account the word order (passive constructions with inverse word order were understood better than with direct word order); (2) taking into account case endings and word order (passive constructions with direct word order were understood better than with inverse word order); (3) children with 100% comprehension of the passive GC. The comparison of the higher mental functions in the groups and analysis of correlation between the results of the neuropsychological assessment and the comprehension of GC were conducted. The results allowed suggesting that the strategy in the first group seemed to be bilateral with a significant contribution of the right hemisphere functions, whereas the strategy in the second group seemed to be connected rather with state of cognitive functions of left hemisphere. Finally, we consider a general picture of the development of reversible sentences comprehension.
Keywords: comprehension, computer-based methods, children, reversible syntactic constructions, right hemisphere, left hemisphere, neuropsychology.
References
Ahutina T.V Nejrolingvisticheskij analiz leksiki, semantiki i pragmatiki [The neurolinguistic analysis of lexis, semantics and pragmatics]. Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2014. 422 p.
Ahutina T.V. O ponimanii i postroenii aktivnyh/passivnyh konstrukcij bol'nymi s afaziej [The comprehension and organizing active/passive constructions in aphasia]. // Badania lingwistyczne nad afazja [Linguistic research on aphasia]. Warszawa, Ossolineum, 1978, pp. 31-38.
Ahutina T. V. Porozhdenie rechi: Nejrolingvisticheskij analiz sintaksisa [The speech production: neuroliguistic analysis of syntax]. Moscow: Izdatel'stvo MGU, 1989. 216 p.
Ahutina T.V., Velichkovskij B.M., Kempe V. Semanticheskij sintaksis i orientacija na porjadok slov v ontogeneze [Semantic syntax and order of words in ontogenesis] // Semantika v rechevoj dejatel'nosti [Semantics in speech production]. Moscow: Nauka, 1988, pp. 5-19.
Ahutina T.V, ZasypkinaK.V., RomanovaA.A. Predposylki i rannie jetapy razvitija rechi: novye dannye [The presuppositions and early stages in development of speech: new data] / Voprosy psiholingvistiki [Journal of Psycholinguistics]. Vol 17 (1), 2013, pp.20-43.
Ahutina T.V, KorneevA. A., MatveevaE. Ju. i dr. Metody nejropsihologicheskogo obsledovanija detej 6-9 let [Methods of neuropsychological assessment in 6-9 years old children]. Moscow, 2016, 280 p.
Dragoj O.V., Bergel'son M.B., Iskra E.V., Laurinavichjute A.K., Mannova E.M., Skvorcov A.I., Statnikov A.I. Sensomotomye stereotipy v jazyke: dannye patologii rechi [Sensriomotor stereotypes in language: data from pathology of speech] // Jazyk i mysl': Sovremennaja kognitivnaja lingvistika [The language and thought: contemporary cognitive linguistic]. Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2015, pp. 697-720.
Kempe V. Orientacija na porjadok slov v ponimanii predlozhenij u russkih i nemeckih detei [The role of order of words in comprehension of sentences in Russian and German children]. Moscow: MGU, 1985.
Kiseljov S.Ju., Permjakova M.E., Lapshina Ju.Ju. Issledovanie nejropsihologicheskogo profilja u detej so specificheskimi narushenijami rechi [The study of neuropsychological profile in children with specific speech disorders] // Kul 'turno-istoricheskajapsihologija [Cultural-Historical Psychology]. 2007, № 2, pp. 84-92.
Korneev A.A., Ahutina T.V. Podschet nejropsihologicheskih indeksov [The calculation of neuropsychological indexes] // Metody nejropsihologicheskogo obsledovanija detej 6-9 let [Methods of neuropsychological assessment in 6-9 years old children]. Moscow, 2016, pp. 171-186.
Korsakova N.K., Moskovichjute L.I. Klinicheskaja nejropsihologija [Clinical neuropsychology]. Moscow: MGU, 1988, 48 p.
Lapshina Ju.Ju. Nejropsihologicheskij podhod k diagnostike narushenij logiko-grammaticheskih konstrukcij jazyka u detej 4-6 let [Neuropsychological approach to diagnostics of impairment of grammatical constructions in 4-6 years old children] // Izvestija Ural 'skogo gosudarstvennogo universiteta [News of the Ural State University]. 2010, №6 (85), vol.2, pp. 122-135.
Lurija A.R. Osnovnye problemy nejrolingvistiki [The basic issues of psycholinguistic]. Moscow: MGU, 1975, 253 p.
Lurija A.R. Travmaticheskaja afazija: klinika, semiotika i vosstanovitel'naja terapija [Traumatic aphasia: clinics, semiotics and remediation]. Moscow: AMN RSFSR, 1947, 367 p.
Statnikov A.I. Mehanizmy ponimanija logiko-grammaticheskih konstrukcij: dannye komp'juterizirovannyh testov [The mechanisms of comprehension of grammatical constuctions: the data from computer-based tests] // Voprosy psiholingvistiki [Journal of psycholinguistics]. 2013, №1 (17), pp. 194-203.
Statnikov A.I. Sindromnyj analiz trudnostej ovladenija ponimaniem logiko-grammaticheskih konstrukcij [Syndrome analysis of mastering of grammatical constructions] // Nacional'nyjpsihologicheskijzhurnal [National psychological journal]. 2015, №2 (18), pp. 62-70.
Statnikov A.I., Dragoj O.V., Bergel 'son M.B., Iskra E.V., Mannova E.M., Skvorcov A.A. Osobennosti ponimanija logiko-grammaticheskih konstrukcij pri razlichnyh formah afazii [The comprehension of grammatical constructions in different types of aphasia]. // Kognitivnaja nauka v Moskve: novye issledovanija [Cognitive science in Moscow: new studies]. Tezisy konferencii (16 ijunja 2011 g.) Moscow: Bukivedi, 2011, pp. 238-242.
Tomasello M. Uzual'naja teorija usvoenija jazyka [The usage-based theory of language acquisition] // Jazyk i mysl': Sovremennaja kognitivnaja lingvistika [Language and thought: contemporary cognitive linguistics]. Moscow: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2015, pp. 755-784.
Bannard, C., Lieven, E., & Tomasello, M. Early grammatical development is piecemeal and lexically specific. In Proceedings of the National Academy of Science Vol. 106. 2009, No. 41, pp. 17284-17289.
Bates, E., Thal, D., & Janowsky, J. S. Early language development and its neural correlates. Handbook of neuropsychology. 1992, No 7, pp. 69-69.
Bates, E., Thal, D., Trauner, D., Fenson, J., Aram, D., Eisele, J., & Nass, R. From first words to grammar in children with focal brain injury. Developmental Neuropsychology, Vol. 13. 1997, No. 3, pp. 275-343.
Berndt, R.S., & Caramazza,A. Syntactic aspects of aphasia. Acquired aphasia.1981, 157-181.
Caramazza, A., & Zurif, E. B. Dissociation of algorithmic and heuristic processes in language comprehension: Evidence from aphasia. Brain and language, Vol. 3. 1976, No. 4, pp. 572-582.
den Ouden, D.B., Saur, D., Mader, W., Schelter, B., Lukic, S., Wali, E., & Thompson, C. K. Network modulation during complex syntactic processing. Neuroimage, Vol. 59. 2012, No. 1, pp. 815-823.
Dittmar, M., Abbot-Smith, K., Lieven, E., & Tomasello, M. Familiar verbs are not always easier than novel verbs: How German pre-school children comprehend active and passive sentences. Cognitive science, Vol 38. 2014, No. 1, pp. 128-151.
Goodglass, H., & Menn, L. Agrammatism. Studies in neurolinguistics. 1976, No. 1, pp. 237-260.
Grodzinsky, Y., & Friederici, A.D. Neuroimaging of syntax and syntactic processing. Current opinion in neurobiology, Vol. 16. 2006, No. 2, pp. 240-246.
Hakuta, K. Interaction between particles and word order in the comprehension and production of simple sentences in Japanese children. Developmental psychology, Vol. 18. 1982, No. 1, pp. 62-76.
Karunanayaka, P.R., Holland, S.K., Schmithorst, V.J., Solodkin, A., Chen, E.E., Szaflarski, J.P., & Plante, E. Age-related connectivity changes in fMRI data from children listening to stories. Neuroimage, Vol. 34. 2007, No 1, pp. 349-360.
Levy, E., & Nelson, K. Words in discourse: A dialectical approach to the acquisition of meaning and use. Journal of child language, Vol. 21. 1994, No. 2, pp. 367-389.
Neville, H.J., & Bavelier, D. Specificity and plasticity in neurocognitive development in humans. The new cognitive neurosciences. 2000, No. 2, pp. 83-98.
Pleh, C. (1981). The role of word order in the sentence interpretation of Hungarian children. Folia Linguistica, Vol. 15. 1981 No. 3-4, 331-344.
Rodd, J.M., Longe, O.A., Randall, B., & Tyler, L.K. (2010). The functional organisation of the fronto-temporal language system: evidence from syntactic and semantic ambiguity. Neuropsychologic Vol. 48, No. 5, 1324-1335.
Schmithorst, V.J., Holland, S. K., & Plante, E. (2006). Cognitive modules utilized for narrative comprehension in children: a functional magnetic resonance imaging study. Neuroimage, Vol. 29, No. 1, 254-266.
Schwartz, M.F., Saffian, E.M., & Marin, O.S. (1980). The word order problem in agrammatism: I. Comprehension. Brain and language, Vol. 10, No. 2, 249-262.
Slobin, D.I., & Bever, T.G. (1982). Children use canonical sentence schemas: A crosslinguistic study of word order and inflections. Cognition, Vol. 12, No. 3, 229-265.
Spruyt, A., Clarysse, J., Vansteenwegen, D., & Baeyens, F. i Hermans, D.(2010). Affect 4.0: A free software package for implementing psychological and psychophysiological experiments. Experimental Psychology, No. 57, 36-45.
Tomasello, M. (2000). Do young children have adult syntactic competence? Cognition, Vol. 74, No. 3, 209-253.
Yeatman, J.D., Ben-Shachar, M., Glover, G.H., & Feldman, H.M. (2010). Individual differences in auditory sentence comprehension in children: An exploratory event-related functional magnetic resonance imaging investigation. Brain and language, Vol. 114, No. 2, 72-79.
Bannard, C., Lieven, E., & Tomasello, M. (2009). Early grammatical development is piecemeal and lexically specific. In Proceedings of the National Academy of Science Vol. 106, No. 41, pp. 17284-17289.
Bates, E., Thal, D., & Janowsky, J.S. (1992). Early language development and its neural correlates. Handbook of neuropsychology, 7, 69-69.
Bates, E., Thal, D., Trauner, D., Fenson, J., Aram, D., Eisele, J., & Nass, R. (1997). From first words to grammar in children with focal brain injury. Developmental Neuropsychology, Vol. 13, No. 3, 275-343.
Berndt, R.S., & Caramazza, A. (1981). Syntactic aspects of aphasia. Acquired aphasia, 157-181.
Caramazza, A., & Zurif, E. B. (1976). Dissociation of algorithmic and heuristic processes in language comprehension: Evidence from aphasia. Brain and language, Vol. 3, No. 4, 572-582.
den Ouden, D. B., Saur, D., Mader, W., Schelter, B., Lukic, S., Wali, E., ... & Thompson, C. K. (2012). Network modulation during complex syntactic processing. Neuroimage, Vol. 59, No. 1, 815-823.
Dittmar, M., Abbot-Smith, K., Lieven, E., & Tomasello, M. (2014). Familiar verbs are not always easier than novel verbs: How German pre-school children comprehend active and passive sentences. Cognitive science, Vol 38, No. 1, 128-151.
Goodglass, H., & Menn, L. (1976). Agrammatism. Studies in neurolinguistics, 1, 237-260.
Grodzinsky, Y., & Friederici, A.D. (2006). Neuroimaging of syntax and syntactic processing. Current opinion in neurobiology, Vol. 16, No. 2, 240-246.
Hakuta, K. (1982). Interaction between particles and word order in the comprehension and production of simple sentences in Japanese children. Developmental psychology, Vol. 18, No. 1, 62-76.
Karunanayaka, P. R., Holland, S. K., Schmithorst, V. J., Solodkin, A., Chen, E. E., Szaflarski, J. P., & Plante, E. (2007). Age-related connectivity changes in fMRI data from children listening to stories. Neuroimage, Vol. 34, No 1, 349-360.Levy, E., & Nelson, K. (1994). Words in discourse: A dialectical approach to the acquisition of meaning and use. Journal of child language, Vol. 21, No. 2, 367-389.
Neville, H.J., & Bavelier, D. (2000). Specificity and plasticity in neurocognitive development in humans. The new cognitive neurosciences, No. 2, 83-98.
Pleh, C. (1981). The role of word order in the sentence interpretation of Hungarian children. Folia Linguistica, Vol. 15, No. 3-4, 331-344.
Rodd, J.M., Longe, O.A., Randall, B., & Tyler, L. K. (2010). The functional organisation of the fronto-temporal language system: evidence from syntactic and semantic ambiguity. Neuropsychologia, Vol. 48, No. 5, 1324-1335.
Schmithorst, V.J., Holland, S. K., & Plante, E. (2006). Cognitive modules utilized for narrative comprehension in children: a functional magnetic resonance imaging study. Neuroimage, Vol. 29, No. 1, 254-266.
Schwartz, M.F., Saffran, E.M., & Marin, O. S. (1980). The word order problem in agrammatism: I. Comprehension. Brain and language, Vol. 10, No. 2, 249-262.
Slobin, D.I., & Bever, T. G. (1982). Children use canonical sentence schemas: A crosslinguistic study of word order and inflections. Cognition, Vol. 12, No. 3, 229-265.
Spruyt, A., Clarysse, J., Vansteenwegen, D., & Baeyens, F. i Hermans, D.(2010). Affect 4.0: A free software package for implementing psychological and psychophysiological experiments. Experimental Psychology, No. 57, 36-45.
Tomasello, M. (2000). Do young children have adult syntactic competence? Cognition, Vol. 74, No. 3, 209-253.
Yeatman, J.D., Ben-Shachar, M., Glover, G.H., & Feldman, H. M. (2010). Individual differences in auditory sentence comprehension in children: An exploratory event-related functional magnetic resonance imaging investigation. Brain and language, Vol. 114, No. 2, 72-79.
