CC BY
43
Мурувватиён Джамила Джамол,
к. филол. н., научный сотрудник отдела современной литературы Института языка и литературы им. Рудаки НАН Таджикистана
Мурувватиён Цамила Цамол, н.и.филол.,корманди илмии шуъбаи адабиёти муосири Институти забон ва адабиёти ба номи Рудакии Академияи миллии илмуои Цумуурии Тоцикистон
Muruvvatiyon Jamila Jamol, candidate of philological sciences, scientific officer of the section of modern literature under the Institute of language and literature named after Rudaki attached to the National Academy of Sciences of TajikistanE-MAIL: Alika-xan@mail.ru
Ключевые слова: текстология, роман «Фирдоуси», творческая концепция автора, первая редакция, вторая редакция, трансформационные процессы, идейно-композиционные изменения
Дан подробный текстологический анализ двух редакций романа Сотима Улуг-заде «Фирдоуси» (1988 и 1991 гг.). Выявлены изменения, вошедшие во вторую редакцию после её корректировки писателем. Цель исследования - определить круг изменений, введенных во вторую редакцию романа. Научная новизна заключается в изучении трансформативных процессов в тексте романа «Фирдоуси» при подготовке к изданию его второй редакции. Приводятся примеры произведений таджикской литературы, подвергнутых повторной редакции, например повесть С. Айни «Смерть ростовщика». Принцип анализа строится на сравнении двух текстов, при этом выполнен подстрочный перевод сравниваемых отрывков. Определено, что в переработанном издании писатель не изменил основного содержания и направленности романа. Отмечено, что некоторые слабые моменты в переработке романа не отразились на его идейном содержании и художественных особенностях. Выявлены лексические, сюжетные, идейно-композиционные изменения во второй редакции, что свидетельствует об изменении творческой концепции писателя.
Калидвожа^о: тащиди матнй, романи "Фирдавсй", равиши эцодии муаллиф, тагироти лугавй, сюжетй, гоявй ва таркибй, нашри аввал, нашри дуввум
Тагйироте, ки ба таурири дувуми роман баъди тасуеуи муаллиф ворид гардидаанд, муайян карда шудааст. Мацсади тадциц муайян кардани тагйиротест, ки муаллиф ба таурири дувуми роман ворид сохтааст. Навоварии мацола дар омузиши равандуои трансформативй дар матни романи "Фирдавсй" уангоми ба нашр омода сохтани таурири дувуми китоб зоуир мешавад. Аз таърихи адабиёти муосир намунауои таурири дувуми баъзе асаруо, аз цумла "Марги судхур"-и С.Айнй зикр шудаанд.усули таулилро муцоисаи ду матн ташкил мекунад. Зимнан цитъауои мавриди муцоиса тарцумаи сатр ба сатр шудаанд. Муайян гардидааст, ки дар нашри такмилёфта нависанда ба мундарицаи асосй ва самтияти асар тагйирот надаровардааст. Зикр гардидааст, ки баъзе лаузауои заифи таурири такрории роман ба мундарицаи гоявй ва вижагиуои бадеии он таъсир нарасондаанд. Дар таурири дувум тагйироти сюжетй, гоявию композитсионй ошкор карда шудаанд, ки аз дигаргун шудани консепсияи эцодии нависанда шауодат медиуанд.
УДК 80/81 ББК 81
ДВЕ РЕДАКЦИИ РОМАНА «ФИРДОУСИ» С. УЛУГ-ЗАДЕ
ДУ ТАХРИРИ РОМАНИ "ФИРДАВСИИ С. УЛУFЗОДА
TWO RECENSIONS OF S.ULUGZODAS NOVEL "FIRDAWSI"
Key-words: textology, the novel «Firdawsi», creative conception of the author, the first recension, the
second recension, transformational processes, ideological-compositional changes.
The article provides a detailed textual analysis of two editions of one novel by Sotim Ulugzodа «Firdawsi». By comparing the two editions (1988 and 1991), the author of the article reveals all the alterations that were included in the second edition after its correction by Sotim Ulugzodа himself. The objective of the study is to determine the range of changes introduced by the writer into the second recension of the novel «Firdawsi». Scientific novelty lies in the study of transformative processes in the text of the novel "Firdawsi" during the preparation of the second edition. It is noted that this is not for the first time in the history of the Tajik literature when the author of a work, after a while, returns to revision of his brainchild. Examples are given from those productions of the Tajik literature that underwent re-edition, e.g., the narrative of S. Aini «Death of the Usurer». The principle of analysis in the article is based on a comparison of two texts; hereby, word-for-word translation of both recensions being adduced. As a result, it was determined that in the revised edition, as in the first edition, S. Ulugzoda did not change the main content and streamline of the novel. As the textual analysis has shown, some of the weaknesses of the novel noted in the article did not affect the principal ideological content and artistic features of the work in its second variant. In the course of the analysis the author of the article elicited some lexical, ideological and compositional changes in the second edition, the issue of the plot inclusive. The fact testifies to the change concerned with the creative conception of the writer.
Доработка произведений в истории мировой литературы - событие естественное. Подготавливая произведения к новым публикациям, писатели стремятся довести их до совершенства как в плане стилистики и содержания, так и словарного состава. Случается и так, что некоторые писатели по истечении некоторого времени производят и своего рода реконструкцию композиции переиздаваемого произведения.
Ярким примером тому в современной таджикской литературе может служить «Смерть ростовщика» С. Айни. Новая редакция повести «Смерть ростовщика» (1952 г.) показывает, что С. Айни задался целью произвести изменения не только в языке и стиле, но и в композиции своего произведения [1; 2; 4; 5; 6; 9]. Отмечая это, конечно, мы в первую очередь подразумеваем и мировую известность данного произведения, занявшего почетное место рядом с такими признанными творениями сатирического жанра, как «Гобсек» О. де Бальзака, «Скупой рыцарь» А.С. Пушкина, «Мёртвые души» Н.В. Гоголя, «Господа Головлевы» С. Щедрина, «Хаджи-ага» Садека Хедаята. Такое признание повесть получила благодаря упорному труду писателя в период 1936-1952 гг. [4; 7].
Текстологическому анализу художественного текста посвящены многочисленные научные и научно-методические исследования русских ученых, среди которых особо выделяются работы Ю. М. Лотмана [7], Л. А. Новикова [8], Б. Ф. Егорова [3], Р. О. Якобсона [15] и др. В таджикском литературоведении эти вопросы частично затрагиваются в трудах М. Шукурова [14], X. Шарипова [13, с. 136-150], А. Кучарова [5; 6], М. Ходжаевой [12] и др.
В период между первым и вторым изданием этого произведения С. Айни располагал достаточным временем и при новой редакции не только заметно развил творческое мастерство, но и обогатил его. Однако история литературы располагает и такими примерами, когда для повторного издания произведения совершенствовались авторами в довольно короткий промежуток времени.
Роман Сотима Улуг-заде «Фирдоуси» относится к этому ряду, и поэтому мы ставим задачу выявить общие особенности и различия в двух редакциях этого произведения.
Впервые полный текст романа был вынесен на суд читателей в журнале «Садои Шарк» (1986, № 10-11). В 1988 году роман был издан издательством «Адиб». По истечении некоторого времени, в 1991 г., произведение было издано вновь, с пометкой на титульном листе: «с доработками и дополнениями».
Примечательно, что и книга «Шахнаме» в 1010 г. также была подвергнута автором редактированию. К этому времени А. Фирдоуси был уже немолод, а нужда, неудачи и потеря любимого сына, так же, как это случилось и в жизни современного писателя Сотима Улуг-заде, состарили его раньше времени. Ирония ли это судьбы, или история находит своих сказителей не случайно?
Итак, приступая к анализу, прежде всего попытаемся выявить доработки и уточнения, внесенные Сотимом Улуг-заде при подготовке произведения к новому изданию.
Сотим Улуг-заде - известный писатель, творчество которого входит в сокровищницу произведений на таджикском языке. Его произведения доставляют не только эстетическое удовольствие, но и заметно обогащают словарный запас таджикского читателя. Всякий раз, подготавливая новое произведение к печати, С. Улуг-заде прорабатывал его в языковом аспекте. Так, сравнительный анализ второго издания романа «Фирдоуси» с первым свидетельствует о том, что писатель внес заметные коррективы при редактировании произведения, и замена слов и словосочетаний - прямое свидетельство сказанному.
Во второй редакции Сотим Улуг-заде стремился акцентировать внимание и на временных формах глагола (карда - мекуни, кард-мекард). Сравнивая первый и второй варианты романа «Фирдоуси», мы отметили некоторые дополнения и отдельные сокращения в предложениях, в словосочетаниях и т.д. Так, к примеру:
- первый вариант:
«Ман мутакидам, ки шумо ин корро дар ду мох ё дер кашад дар се мох, ба анчом мерасонед...» [10, с. 89];
- во втором варианте редакции:
««Ман мутакидам, ки шумо ин корро камобеш дар ду ё се мох ба анчом мерасонед...» [11, с. 88].
Здесь в слово «камобеш» (более или менее), внесённое в новую редакцию романа, вложен смысл относительности выполнения задачи. Это тот случай, когда во второй редакции наблюдается изменение авторской речи, однако это не влияет на цели, которые подразумевала первоначальная форма выражения мысли писателя. Так, по нашему мнению, хотя предложения:
«Вай ба дехаи худ баргашта такмилу тасхехи асарашро давом дод, ба «Шохнома» боз чанд киссахо изофа кард» [10, с. 95]
и:
«Вай ба дехаи худ баргашта боз ««Шохнома»- ро ба даст гирифт, ба асараш якчанд киссахои нав изофа кард» [11, с. 93]
формально отличаются друг от друга, все же они несут единое содержание.
Также, если не учитывать введения слова «навкар» во второй вариант, то в строке «... садхо мулозиму хизматгор дошт» и ««...садхо мулозиму навкархо дар хизматаш буданд» при их формальном различии мысль едина.
Нам представляется, что добавление в предложение «хирад бародари дод аст, чое ки хирад нест - дод нест» [10, с. 102] новой мысли «хар ду бо хам таъваманд» («Хирад бародари дод аст, чое ки хирад нест, дод аст, хар ду бо хам таъваманд, чое ки хирад нест, дод нест») [11] неоправданно, ибо оно не вносит дополнений в содержание и не работает на его совершенствование.
Также считаем, что первоначальная мысль автора в первом варианте («цоидаи мад^у маддоуй уамин аст») звучит убедительнее в сравнении с мыслью, выраженной во втором варианте («Аз азал коидаи мадху маддоуй хамин аст»).
Работая над новым вариантом произведения, С. Улуг-заде задался целью отойти от первоначальных пространных словосочетаний и добиться лаконичного выражения мысли. При этом его речь остается предельно приятной для слуха. Как нам кажется, его новаторские искания в языковой сфере не оставляют читателя равнодушным.
Для сравнения обратим внимание на следующее предложение: «киссапардозихои бесуд ба дили у нешхои дарднок мезад» («сочинение бессмысленных легенд сильно ранило ему сердце»), которое в первом варианте романа выглядело несколько затянутым и скучноватым:
«Мавридхое мешуд, ки вай аз ранчонидани падар худдори намекард. Писари тундху бо таънахояш дар бораи «киссапардозии бесуд» - ба дили у нешхои дарднок мезад» [10, с. 93] // «Временами он не сдерживается, чтобы обидеть отца. Сын грубо ранил его сердце упреками о том, что отец занят сочинением бессмысленных легенд».
Этот психологический эпизод, в котором изображается душевное состояние отца, вызванное дерзким отношением сына, показался писателю несколько затянутым, повисшим в воздухе. Поэтому во второй редакции он заметно сократил его и придал этим динамику движению чувств и мыслей:
«Мавридхое мешуд, ки вай аз ранчонидаи падар худдори намекард. Писари тундху бо таънахояш дар бораи «киисапардозихои бесуд» ба дили падар нешхои дарднок мезад» [11, с. 95].
При доработке романа Сотим Улуг-заде не только внёс изменения в его стилистику и словарную структуру, но и произвёл необходимые, на его взгляд, изменения в пользу характера героя. Так, в первой редакции романа, в главе «Шикоят», когда шейх Гургани прочитал поэту Фирдоуси жалобу ходжи Абдуннаби, имама мечети селения Шодоб, мы читаем:
«-Их,оноти мах,з! Хдзён, сафсатаи чох,илона! - шурида гуфт у.- Оё шумо хдзрат ба ин сафсатах,о бовар кардед?» [10, с. 18] // «Прямая ложь! Бред, глупое вранье! - в ярости сказал он. - Неужто вы, господин, поверили в эти бредни?».1
В этом ответе поэта сегодняшний читатель не получает информации о характере имама Шодоба.
Во второй редакции романа С. Улуг-заде изменил этот момент, и характеристику шодобского имама мы получаем со слов самого Фироуси:
«-Иуоноти мауз! Х,азён, сафсатаи цоуилона! - шурида гуфт у. - Игво, фитна, шуру шар пешаи ин шахс аст. У дар уама цо аз ман бадгуи мекунад: банда медонам ва шояд уазратам низ бехабар набошанд, ки бо ин гуна тууматуо дар уацци банда мардумро бар ман мешуронад. Мацсадаш чуз ба динпаноуи ном баровардану ба мансаби баландтари диния расидан нест. Оё шумо ба ин, - Фирдавси дар уоли изтироб бо ангуштонаш ба порауои вараци пошхурда ишора кард, - ба ин сафсатауо бовар кардед?» [11, с. 23] // « - Прямая ложь! Бред, глупое вранье! - в ярости сказал он. -Наговор, клевета характерны для этого человека. Он везде злословит меня: я знаю об этом, и, возможно, мой господин тоже ведает, что подобными клеветническими словами в мой адрес он настраивает народ против меня. У него только одна цель -добиться высокого положения в обществе. Неужто вы, - Фирдоуси в глубоком волнении указал пальцем на обрывки бумаг, валявшихся на полу, - поверили в этот бред?».
1 Здесь и далее дан подстрочный перевод автора статьи.
Попытаемся на конкретных примерах показать поправки, которые автор внес в произведение.
Первая редакция романа начинается с изображения родины Фирдоуси - города Туса и его географического расположения, однако, обращаясь к новой редакции, мы обнаруживаем, что С. Улуг-заде предваряет роман отрывками из главы «Ночь созидания» («Шаби эчод») [11; 10], что вполне оправдано. Этот отрывок исполняет роль своеобразного поэтического введения ко всему роману. В ней писатель повествует о рождении «Шахнаме» - величественного здания, подобие которого редко встречается в мировой литературе. Затем Улуг-заде знакомит читателя с историей родины Фирдоуси, и, хотя этот эпизод во многом созвучен с первым вариантом, однако в нем наблюдается ряд подробных уточнений и серьезная конкретизация мыслей. Так, например, в первой редакции мы читаем:
««Шаур аз пайвасти ду шаураки самти шарцию гарбй ба уам омада буд, зодгоуи Абулцосими Фирдавсй деуаи уамсояи Шодоб ва бошишгоуаш деуаи Бож буд: ин деуа дар пушти дарвозаи Разон буда ва богистонаш ба он дарвоза мепайвастааст. Обову ацдоди шоир низ дар Бож ва Шодоб зистаанд. Ощо деуцонон - мулкдорони калон будаанд, ки дар Эрони пеш аз ислом табацаи уукмрон уисоб меёфт. Аули ин табаца озодон номида мешуд ва асилзодагон ба шумор мерафтанд. Дар замони уокимияти араб ин табаца аз нуфузи сиёсию ицисодии худ маурум гардид. Ацдоди шоир ва худи вай дар ин давра аз мацоми тавонгари фуромада ба мулкдорони хурд табдил ёфта буданд» [10, с. 5-6] // «Город брал начало из слияния двух маленьких поселений городского типа, расположенных на Востоке и Западе, родиной Фирдоуси было соседнее селение Шодоб, а постоянным местом жительства - село Бож; это селение располагалось за воротами Разон, сады которого соединялись с этими воротами. Предки поэта тоже были выходцами из селений Бож и Шодоб. Они были дихканами - крупными землевладельцами, которые в доисламском Иране считались элитной (правящей) прослойкой. Представители этой прослойки назывались свободными и считались аристократами. Во времена арабского правления этот класс был лишен политического и экономического авторитета. Предки поэта и он сам, лишившиеся к этому времени прежнего могущества, превратились в мелких правителей».
В новой редакции:
««Шаур аз пайвастани ду шахрак, яке аз самти шарцй ва дигар аз самти гарбй, пайдо шуда буд: яке аз дарвозауои он шаур аз Тобирон ба суи деукадае, Расон ном, бозмегардид ва дарвозаи Расон ном дошт: аз беруни дарвоза богистони деуауои Шодоб ва Боц шуруъ мешуд. Ин ду деуаи хушманзари пурдолу дарахт дар наздикии уамдигар воцеъ шуда, аввали зодгоуи Фирдавсй ва дуввуми бошишгохи у буданд. Обову ацдоди шоир низ дар ин деукадауо зистаанд. Онуо аз цумлаи озодон - асилзодагон ва мулкдорони калон будаанд. Исми деуцон ба уамин цабил мардумон мансуб будааст. Деуцонон аз замонуои цадим табацаи уукмрон будаанд, вале айёми уокимияти араб нуфуз ва ицтидори сиёсиву ицтисодиашон торафт мекостаастшон, дар натица дар ин давра ацдоди шоир ва баъдан худи у низ аз мацоми тавонгари фуромада ба хурд табдил ёфта буданд, мулкдороне, ки даромади мулкашон ба маоши зиндагиашон базур кифоя мекард». [11, с. 6] // «Город образовался из слияния двух городков, расположенных в восточной и западной части; одни из ворот города Табирон выходили к селению Расон и носили такое же название: за воротами простирались сады селений Шодоб и Бож. Эти два утопающих в садах селения располагались по соседству друг с другом, первое из которых было местом рождения, а второе - местом проживания Фирдоуси. Предки поэта также жила в этих селениях. Они относились к кругу свободных (озодон) -
аристократов и крупных землевладельцев. Название «дихканин» напрямую относится к этому кругу людей. Дихкане издревле относились к правящей прослойке, однако во времена арабского правления они постепенно потеряли прежнюю политическую и экономическую мощь, в итоге в этот период предки поэта, а впоследствии и он сам, превратились в мелких правителей, доходы которых с трудом обеспечивали их существование».
Во второй части романа С. Улуг-заде добавил диалог Фирдоуси и его жены Фатимы о женитьбе их сына Хушанга, которого не было в первой редакции [11, с. 8-9]. Между поэтом и его супругой происходит диалог - это новшество во втором варианте редакции, где Фатима-бану проявляет себя как женщина гордая, утончённая, умеющая выразить своё мнение и недовольство затеей мужа, и в то же время как супруга, понимающая поэта и не желающая оставаться в стороне от его проблем.
В эту главу писатель добавил и другой диалог, происходящий между поэтом и сыном, которого не было в первоначальном издании книги. Это добавление весьма оправданно, ибо вносит ясность в характеристику персонажей романа и обладает рядом черт воспитательного характера [11, с. 10-11]. После этих диалогов тоска и уныние охватывают Фирдоуси. Жена успокаивает его и дает обещание, что поговорит с Хушангом. Однако в первой редакции романа эта беседа матери с сыном остается нераскрытой. Возможно, поэтому С. Улуг-заде добавляет следующий весомый отрывок, где супруга поэта пытается принять участие во взаимоотношениях между отцом и сыном:
«Чй ситеза мекунй Хушанг?.. Беодобй кардй. Ба кй? Ба падар. Падари меурубоне, ки ба фарзандонаш ин цадар гамхор аст ва мехоуад уро аз ношоистагиуову хатохо баруазар кунад. Ту, агар ки хоуй одами хуб шавй, бофазлу одоб шавй падаратро ба гуши хуш шунавй ва пандашро бигирй. Охир мардумон хар як сухани уоким Фирдавсиро хамчун панду уикмати гаронбауо ба лавуи хотир менависонанд, аммо писари худаш уро меранцонад. Онуо дар бораи ту чй хоуанд гуфт? Худат медонй, чй хоуанд гуфт? Айб аст. Холо бирав, аз у узр бихоу, тавба кун, бирав.
-Холо на, - сар тофт Хушанг.
-На, на, - исрор кард модараш, - акнун бирав цудрати хотирашро рафъ кун. Хушанг ночор баромада ба бог равон гардид.
Шоир паси мизи пасти фарохи худ нишаста ва гарци хаёл буд, шояд меандешид, ки назми достони тозаеро чй тавр шуруъ кунад ё идомаи достони пештар ба цалам гирифтаашро чй тавр нависад. Ё балки дар бораи писараш ва рафтору кирдори у фикр мекард. Хушанг дар дами дар истоду руяшро ба як су гардонида гуфт:
- Беадабй кардам, бобоцон, бахшоиш мехоуам.- Фирдавсй сар боло карда ба у нигарист:
-Пушаймон шудй?
-Пушаймонам, - ба замин нигариста гуфт цавон.
-Мебахшам, агар цавл диуй, ки дигар ба цои дарсхонй уарифбозй намекунй.
-Цавл медиуам, - гуфт Хушанг» [10; 11] // «Что ты кипятишься, Хушанг... Ты проявил невоспитанность. И по отношению к кому? К отцу. К отцу, который только и делает, что заботится о своем сыне, думает, как бы оградить его от очередных ошибок. Если ты желаешь стать хорошим человеком, обрести уважение и авторитет, то должен прислушиваться к наставлениям и добрым советам отца. Люди внемлют каждому слову хакима Фирдоуси как мудрым словам пророка, в то время как собственный сын обижает его. Что они могут подумать о тебе? Ты знаешь, что скажут люди? Стыдно. Сходи к нему и попроси прощения, покайся. Иди.
- Не сейчас - отказался Хушанг.
- Нет, нет, - настаивала мать. - Отправляйся сейчас же, развей его печаль и обиду.
Хушангу ничего не оставалось, как встать и выйти в сад. Поэт сидел за
низеньким столиком, всецело уйдя в размышления. Возможно, что в этот момент он думал о том, с чего начать новый дастан - поэму или как продолжать начатую ранее. Или, быть может, он был поглощен думами о сыне и его поступках. Хушанг остановился у порога и, глядя в сторону, сказал:
- Отец, я проявил невоспитанность, прошу прощения, - Фирдоуси поднял голову и посмотрел на него:
- Раскаиваешься?
- Раскаиваюсь, - глядя в землю, ответил юноша.
- Я прощаю тебя, но при условии, что ты дашь слово не заниматься ненужным времяпрепровождением вместо того, чтобы учиться.
Обещаю, - сказал Хушанг».
Эту же главу С. Улуг-заде дополняет двумя новыми отрывками [11, с. 28-29, 30], которые касаются поэта Хамдуллаха Найсони и помогают более ярко раскрыть его характер.
Следующее, более объемное дополнение, касающееся Найсони [11, с. 62-65], следует за главой «Хусейн Кутайба». В этой части повествуется о том, как поэт Найсони был изгнан со службы у казия и по совету Фирдоуси приступил к профессии учителя. Тут автор изображает Фирдоуси справедливым и деятельным человеком, нацеленным на добрые деяния. Наблюдаются незначительные дополнения в главах «Причины приглашения» [11, с. 89], «Беседа с визирем» [11, с. 100, 103], «Путешествие» [11, с. 104]. Словом, первая часть романа была подвернута значительным изменениям. В этой же части наблюдается отказ писателя от первоначальных мыслей и идей. Другие главы первой части романа «Фирдоуси», а также все главы второй части, за исключением незначительных редакторских изменений, остались в первоначальном варианте.
Таким образом, в новой редакции, после ряда добавлений и изменений, в тексте произошло слияние в одну главу глав «Ночь созидания» и «Сельские жители», что позволило автору заметно откорректировать и усовершенствовать эту часть романа.
В первую редакцию книги С. Улуг-заде поместил отрывок под названием «Клевета («Игво»), в которой повествуется о поддельной причастности Фирдоуси к учению мутазилитов и карматов, что было весьма опасно для его жизни. Привлекает внимание добавление, которое вносит автор романа в описание желания Найсони совершить путешествие в Шодоб вместе с Фирдоуси.
В главе «Шоири ноком» рассказ о Найсони переходит от прямого повествования к пересказу от лица самого героя. К тому же, если в первой редакции этот поэт-неудачник обвиняет в своих бедах только имущих, то во второй редакции Найсони старается быть более объективным: он признается в своих недостатках, и тем самым автор романа старается более подробно раскрыть образ поэта. Для этого он использует рассказ самого Найсони, речь которого богата пословицами.
Глава о Найсони сокращена до минимума и значительно перемещена вперед, что больше соответствует логическому ходу действия романа. Если в первой редакции писатель придал встрече Фирдоуси с Найсони характер оказанного благодеяния, то во второй редакции автор решает этот вопрос более реалистично. На примере того, как в первой редакции Фирдоуси пытается помочь поэту - неудачнику с женитьбой и устройством на службу (женитьба на Равшан и одиночество поэта в этом деле,
устройство Найсони в школу для подростков, денежный подарок казия на свадьбу и т.д.), наблюдается поиск писателя в стремлении обогатить образ Фирдоуси.
Таким образом, С. Улуг-заде наделяет своего героя положительными качествами, такими как доброта и забота о ближнем. Мы нисколько не сомневаемся в наличии таких качеств у великого гуманиста, писавшего о Добре и Зле. Здесь автор более практичен: он оставляет за читателем право на фантазию. Образ Найсони противоположен Фирдоуси и должен послужить для того, чтобы шире раскрыть образ главного героя. Взять хотя бы рассказ поэта-неудачника: окончив медресе, он не нашел место, которое бы обеспечивало его существование: из-за несдержанного языка его гнали отовсюду, стараясь поскорее избавиться. Этот порок настолько вжился в него, что порой он забывал о почтении к знатным людям. Найсони пытался заработать сочинением панегириков в честь богачей и сановников, но превозносимые им богачи редко баловали его дорогими подарками. И, узнав о том, что правитель Туса щедро одаривает за такую работу, Найсони пешком спешит сюда из Нишапура. Но при дворе ему не везет: правитель на неизвестное время уехал в Бухару. Из жалости один из слуг правителя посоветовал ему попроситься на службу к казию. После долгого ожидания и унижений поэт-неудачник наконец попадает на службу к казию. И после всего рассказанного Найсони извлекает из засаленного рукава похвалу, написанную в честь эмира.
После чтения касыды между Найсони и Фирдоуси происходит интересный диалог, который тоже очень помогает в раскрытии их характеров и жизненных принципов. Фирдоуси задает вопрос:
«-...Фаразан из шумо пурсад, ки ту маро нахустин бор мебини, пештар боре мусохиби ман нашудаи, корафтода нашудаи, аз кучо медони, ки ман мавхари хирад ва кони химматам, ё ба фазл муввафакат ва ба илм ягонаам, ё ба адл бузурги даврон ва ба куввати Рустами замонам?» [11, с. 62-65] // «.Допустим, у вас спросят: «Ты же меня никогда раньше не видел, не беседовал со мной, встречаться нам не приходилось, так откуда же тебе известно, что я полон добра и мудрости, и величие и храбрость мою превозносишь до уровня Рустама?»».
Найсони отвечает на подобное замечание, что ему безразлично, обладает ли эмир такими качествами или нет, главное - получить вознаграждение. Такой ответ говорит о беспринципности этого человека. Гордость Фирдоуси не позволила ему принять такой принцип существования даже при тяжелых условиях жизни, о чем в романе повествуется в дальнейшем. Резко противопоставляя эти два характера, С. Улуг-заде в то же время старается дать оправдывающее объяснение положению таких поэтов, как Найсони, губящих свой талант ради похвал в честь вельмож. Нужда, именно нужда заставляет людей жить таким образом, пытается писатель повысить их человеческое достоинство.
Несмотря на то, что во второй редакции книги автор отказывается от намерения приписать Фирдоуси затею женить Найсони, устроить его жизнь, т.е. писатель отказался от детального перечисления всех действий своего героя, все же он оставляет за поэтом право участвовать в судьбе Найсони. И через вопрос, заданный поэтом самому себе: «Как помочь ему, чем поддержать?» - Улуг-заде дает читателю понять, что у Фирдоуси возникло намерение проявить заботу о друге. И тут уже должен сработать интеллект самого читателя, его мысль, ради чего писатель и пытается исключить из романа 64-ю страницу из первой редакции [10].
В первой редакции книги глава «Игво» - «Травля» в основном повествует о том, как жена поэта, побывав в Шодобе, услышала из уст Бибихолиды - жены шодобского имама, обвинение в адрес Фирдоуси. Обвинение было серьезным, что вызвало у поэта настороженность, касающуюся позиции духовенства по отношению к нему. Поэтому он
решил пожаловаться шейху на недостойное поведение шодобского имама - ходжи Абдуннаби, который и был его обвинителем. Рассказ короткий, и сюжет его очень прост. Но после долгих раздумий С. Улуг-заде не согласился с таким вариантом и решил усложнить обстоятельства: он прекрасно понимал, что рассказ носит только информационно-описательный характер, говорящий об отношении религии к поэту-сочинителю легенд об «огнепоклонниках и дивах» и об обвинении поэта Фирдоуси в карматстве и мунтазилизме. Не мог автор романа показать столкновение гения с неприятелем, человеком, далеким от искусства, таким легким и обычным. Благоразумно ли было Фирдоуси прислушиваться к болтовне какой-то старухи о ереси? Действие рассказа казалось несложным, и писатель решает разнообразить второй вариант. Он вводит в рассказ того самого Найсони, который к тому моменту уже служил у казия и теперь мог достоверно знать обо всем. Только после сообщения Найсони о том, что в судебное присутствие ворвалась толпа мулл и учащихся медресе с воплями и требованиями привлечь Фирдоуси к суду за его «Шахнаме» и что подстрекал их на это ходжа Абдуннаби, поэт решил посетить шейха.
Во второй редакции романа автор не отделяет главу «Игво» («Травля») от предыдущей, как это было сделано им ранее, а логически излагает все события в одном цельном рассказе. Во второй редакции отсутствует заглавие «Шикоят» («Жалоба»): её содержание продолжает главу «Игво».
Итак, поэт на приеме у шейха. Была ли изменена эта часть романа? Да, но частично. Основное дополнение - это мнение поэта о шодобском имаме, высказанное в разговоре с шейхом в резкой форме [11, с. 36]. Во всем остальном глава переходит во вторую редакцию в неизмененном виде. Но вслед за исчезновением названия «Шикоят» («Жалоба») исчезает и название следующей главы - «Бахс бо имом» («Спор с имамом»), что, думается, является неудачным изменением. Сюжет главы «Бахс бо имом» («Спор с имамом») имеет дистанцию во времени с сюжетом предыдущего рассказа. Действие предыдущей главы происходит в Тусе, а главы «Бахс бо имом» - в Шодобе, куда поэту еще только предстоит поехать, потратив время на дорогу, на раздумья, на сборы и на связанные с ними раздражение или решительность, а может быть, торопливость. Но разделение этих глав необходимо. К тому же поэт, не полагаясь на обещание шейха воздействовать на имама, решил сам проучить его и сделать это при свидетелях. Это очень серьёзное решение, и затенить эффект от него другими событиями вряд ли было правильно, тем более если писатель уже взял за основу композиции разделение романа на отдельные рассказы. Такое сгущение конфликтов в одном рассказе несколько ослабляет динамику развития действия в других главах.
Говоря о размерах глав, следует отметить, что они заметно увеличены. Вместо простого повествования о том, как поэт собрался на следующий день в Шодоб, взяв с собой Абу Дулафа, во второй редакции усиливается образное изложение событий и каждый персонаж прямо или косвенно оказался участником начинающегося события, что заметно активизировало действие.
Таким образом, сравнение двух вариантов романа «Фирдоуси» позволяет сделать вывод о том, что введение поправок в роман сделано с целью конкретизации и детализации его образов, в том числе поэта Найсони, самого Фирдоуси и членов его семьи. Вот почему исследователям при анализе произведения С. Улуг-заде следует обращаться к его новой редакции.
В новой редакции наглядно прослеживается мастерство писателя, процесс оттачивания его пера. Он с большой осторожностью и внимательностью работает над музыкой, архитектоникой, звукописью каждого слова с единственной целью: чтобы еще более ярко и точно выразить свою мысль. В этом смысле каждое слово
призвано отразить сущность предмета или проблемы, а это непосредственно связано с наблюдательностью творца, с его художественным видением.
В романе «Фирдоуси» Сотим Улуг-заде стремился использовать литературный язык, но не выспренний и неоправданно насыщенный, а ровный и доступный по своей точности. Автор избегает многословия, и это особенно хорошо прослеживается в изображении природы, а также в диалогах героев.
Диалоги персонажей романа, как правило, подчеркивают душевное состояние героев, выявляют их помыслы и деяния. Хотя если взять другие произведения писателя, то в этом романе диалоги можно считать более продолжительными.
Художественный вкус - именно то, что отличает одного писателя от другого при восприятии явлении жизни. Вкус как таковой меняется крайне медленно и то лишь, как правило, в незначительных деталях. Как это происходит, лучше всего заметно при сравнительном анализе нескольких редакций одного и того же произведения.
Можно было бы привести еще множество примеров и прокомментировать каждый из них в плане выбора слов, словосочетаний, использования различных оборотов, ломки структуры предложения, но думается, что эта своеобразная таблица может служить наглядным примером работы писателя над текстом:
Редакция 1988 года Редакция 1991 года
«... аз «чаканафурушй» - и асараш ор кард» (с. 72) «... иззати нафси шоир кабул намекард» (с. 73) «... ахволи танги шоирро маълум мекунад» (с. 73) «... ин факат як мехмони одди нест, хоча» (с. 73) «-Х,арчи сафаратонро карз мекунед, хазрат» (с. 74) «Аз ин гуфтугу панч мох, гузашт» (с. 74) «... садхо мулозиму хизматгор дошт» (с. 75). «... дар шифти баландаш чилчароги булурин овезон» (с. 76) «Маёзор муре, ки донакаш аст, ки чон дораду чони ширин хуш аст» (с. 84). «Сабаби даъвати Фирдавсй ба Багдод аз тарафи Азкофй вобаста ба як накшаи ноиб буд» (с. 84) «... балки дар ин мулки кадими Эрон низ хотима доранд» (с. 87) «Вай ба дехаи худ баргашта такмилу тасхехи асарашро давом дод: ба «Шохнома» боз якчанд киссахо изофа кард» (с. 95). «... таънахо бикунад» (с. 97) «... аз «чаканфурушй» - и асараш ор мекард» (70) «.иззати нафси шоир намебардошт» (71) «... тангдастии шоирро маълум мекунад» (71) «. ин факат як мехмони оддй нест, мавлоно» (71) «- Х,арчи сафаратонро карз мекунед, устод» (72) «- Аз ин гуфтугу якчанд мох гузашт» (72) «. садхо мулозиму навкархо дар хизматаш буданд» (73) «... дар сакфи баландаш чилчароги булурин овезон» (74) «Маёзор муре, ки донакаш аст, ки чон дораду чон ба хар тан хуш аст» (83) «Сабаби даъвати Фирдавсй ба Багдод аз тарафи Аскофй марбут ба як накшаи ноиб буд» (83) «... балки дар ин мулки бостонии Эрон низ хотима доранд» (с.85) «Вай ба дехаи худ баргашта боз «Шохнома» - ро ба даст гирифт. Ба асараш якчанд киссахои нав изофа кард» (с. 93) «... таънахо бизанад» (97)
«Хирад бародари дод аст, чое ки хирад нест, дод нест» (с. 98).
«Коидаи мадху маддохи хамин аст» (с. 100)
«Ба интихоби хар дине, ки хохднд ихтиёр доштани инсонхоро пеш кашид» (с. 102)
«Дар нигориши дуввуми китоби вай ин мисрахо пайдо шудаанд» (с. 102)
«... ба шохи Эрон мефиристоданд, ки яъне ба чои чанг рун тахтаи хираду хикмат ракобат кунем, бехтар аст» (с. 103)
«Ачиб ин ки Фирдавсй фикрхои дар боло зикрёфтаашро дар бораи Х,индустону мардуми он дар вакти баён мекунад, ки «Шохнома» - ро нияти ба султон такдим намудан дошт /./»(с. 103).
«Хирад бародари дод аст, хар ду бо хам тавъаманд, чое ки хирад нест, дод нест» (с.97)
«Аз аввал коидаи мадху маддохи хамин аст» (с.98)
«... ба интихоби хар дине, ки хоханд ихтиёр доштани хащхоро пеш кашид» (с.100)
«Дар тахрири нави китоби вай ин мисрахо пайдо шуданд» (100)
«... ба шохи Эрон тухфа мефиристоданд, маънои тухфа магар ин набуд, ки биёед бо
хам ба чои чанг руи тахтаи хираду хикмат ракобат кунем» (101) «Комили тавваччух, ки Фирдавсй фикрхои дар боло зикрёфтаашро дар бораи Хиндустон ва дину мазхабхо дар вакти баён мекунад, ки «Шохрома»- ро нияти ба султон такдим намудан дошт» (101)_
В заключение нашего небольшого критического анализа отметим, что, как и в
первой редакции, так и во второй С. Улуг-заде не изменил основного содержания и
направленности романа, и изменения, внесённые во вторую редакцию, не отразились
на основном идейном содержании и художественных особенностях произведения.
Список использованной литературы:
1. Айни, С. Смерть ростовщика [Текст]: Повести: Пер. с тадж. - Сталинабад: Таджикгосиздат, 1952. - 255 с.
2. Бозоров М., Бозоров Т. Нашрн нави повести «Марги судхур» // Точикистони Советй. 1953. 3 июн.
3. Егоров, Б.Ф. О мастерстве литературной критики: Жанры. Композиция. Стиль / Б. Егоров. - Л.: Сов. писатель: Ленингр. отд-ние, 1980. - 318 с.
4. Каландаров, Н. А. Из истории эволюции текста повести С. Айни ««Смерть ростовщика» (опыт текстологического исследования): диссертация ... канд. филол. н.: 10.01.08 / Каландаров Навруз Ахмарович; [Место защиты: Таджикский национальный университет]. - Душанбе, 2004. -167 с.
5. Кучаров А. Таърихи матни киссаи ««Марги судхур». - Масъалахои матншиносии адабиёти тоцик. - Душанбе: Маориф, 1994. - С.48-71.
6. Кучаров, А. Текстологические и художественные особенности повести С. Айни «Одина»: Опыт текстол. анализа / А. Кучаров; Отв. ред. С. Ш. Табаров. - Душанбе: Дониш, 1982. -146 с.
7. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста [Текст] /Ю. М. Лотман. -М.: Искусство, 1970. - 384 с.
8. Новиков, Л. А. Художественный текст и его анализ / Л. А. Новиков. - М.: Рус. яз., 1988. - 300 с.
9. Салох С. Ду тахрири киссаи ««Марги судхур». - Чашнноман Айни, I.V. - Душанбе: Дониш, 1978. - C.78-86.
10. Улугзода, С. Фирдавсй / Сотим Улугзода. - Душанбе: Адиб, 1988. — 268 с.
11. Улуг-заде, С. Фирдоуси: Роман / Сотим Улуг-заде. - Душанбе: Адиб, 1991. - 252 с.
12. Ходжаева, М.Ю. Проблемы индивидуального стиля и стилевых течений в современной таджикской прозе 70 - начала 90-х годов: автореферат дис. ... д-ра филол. н.: 10.01.03 / Ин-т языка и лит-ры. - Душанбе, 1995. - 50 с.
13. Шарифов, X. Достони Фирдавсии шоир //Дар китоби Худой Шарифов. Озурдагон ва умедворон: Душанбе: Сино, 2001. - с. 136-150.
14. Шукуров, М. Паулууои тадцици бадей (Баъзе масъалауои адабиёти уозираи тоцик): Мацмуаи мацола^о /М. Шукуров. - Душанбе: Ирфон, 1976. — 272 с.
15. Якобсон, Р. О. Работа по поэтике [Текст] / Роман Якобсон; сост. и общ. ред. М. А. Гаспарова; вступ. ст. В. В. Иванова. - Москва: Прогресс, 1987. - 460 с.
Reference Literature:
1. Aini S. Death of the Usurer: Narratives: translation from Tajik. - Stalinabad: Tajik State Publishing-House, 1952. - 255 pp.
2. Bozorov M., Bozorov T. The New Edition of the Narrative "Death of the Usurer" // Soviet Tajikistan. 1953, June 3.
3. Yegorov B.T. On Literary Criticism Mastership: Genres. Composition. Style // B.T. Yegorov. - L.: Soviet Writer: Leningrad Department, 1980. - 318 pp.
4. Kalandarov N.A. From the History of the Text Evolution Concerning S.Aini's Narrative "Death of the Usurer" (experience of textological exploration). Synopsis of candidate dissertation in philology: 10.01.08 // Kalandarov Navruz Ahmarovich; (The place of defence: Tajik National University) - Dushanbe, 2004. - 167pp.
5. Kucharov A. The History of the Text of the Narrative "Death of the Usurer ". The Issue of Tajik Literature Textology. - Dushanbe: Enlightenment, 1994. - pp. 48 - 71.
6. Kucharov A. Textological and Artistic Peculiarities of S.Aini's Narrative "Odina": Experience of Textological Analysis // A. Kucharov; editor-in-charge S.Sh.Tabarov. -Dushanbe: Knowledge, 1982. - 146pp.
7. Lotman YuM. The Structure of Belles-Lettres Text.// Yu.M. Lotman. -M. : Art, 1970. - 384pp.
8. Novikov L.A. Belles-Lettres Text and its Analysis // L.A. Novikov. - M. : Russian Language, 1988. - 300 pp.
9. Saloh S. Two Recensions of the Narrative "Death of the Usurer". Jubilee Collection Dedicated to Aini. Volume 1. - Dushanbe: Knowledge, 1978. - pp. 78 - 86.
10. Ulugzoda S. Firdawsi //Sotim Ulugzoda. - Dushanbe: Man-of-Letters, 1988. - 268pp.
11. Ulugzoda S. Firdawsi: Novel //Sotim Ulugzoda. - Dushanbe: Man-of-Letters, 1988. - 252pp.
12. Khodjayeva M.Yu. The Problems of Individual Style and Style Trends in Modern Tajik Prose of the 70-ies - the Beginning of the 90-ies. Synopsis of Doctoral dissertation in philology : 10.01.03 // The Institute of Language and Literature. - Dushanbe, 1995. - 50pp.
13. Sharifov Kh. The Narrative about Firdawsi as a Poet // In the books by Khudoy Sharifov "The Humiliated not Losing Hopes. - Dushanbe: Sino, 2001. - pp. 136 - 150.
14. Shukurov M. An Aspect of Belles-Lettres Analysis (Some Issues of Modern Tajik Literature: Collections of Articles //M.Shukurov. - Dushanbe: Cogntion, 1976. - 272pp.
15. Yakobson R. O. The Work on Poetics (Text) // Roman Yakobson; compilation and general editorship by M.A. Gasparov; introductory article by V.V. Ivanov. - M.: Progress, 1987. - 460pp.
