CC BY
51
ния, в том числе картофель. Исходя из данных потребительской корзины норма потребления картофеля в учётом различных возрастных групп населения (трудоспособное население, пенсионеры, дети) составляет в среднем 90,4 кг на 1 человека.
По Приволжскому Федеральному округу обеспеченность картофелем в 2012 г. составила 287,9%, что на 22,6% больше показателя базисного года. Самое значительное увеличение показателя обеспеченности наблюдается в Чувашской Республике и в Пермском крае, темп прироста составил 44,3% и 93,4% соответственно. Наряду с ростом данного показателя в ряде областей наблюдается его сокращение. Самое значительное сокращение показателя обеспеченности картофелем произошло в республике Башкортостан и в Кировской области на 42,1% и 42,6% соответственно.
Исходя из происходящих тенденций следует в первую очередь уделять внимание мерам интенсивного развития картофелеводства основанные на грамотном подходе к возделыванию картофеля, соблюдении всех требований к его выращиванию, а также модернизации матери-
ально-технической базы, новой производительной посадочной, уборочной техникой, позволяющей снизить трудовые затраты, развитии селекции, внедрении и использовании новых сортов, характеризующихся повышенной урожайностью, морозоустойчивостью, устойчивостью к болезням, имеющим повышенные вкусовые качества и привлекательный внешний вид.
Реализация данных мероприятий повысить как конкурентоспособность картофелеводства так и укрепит продовольственную независимость страны в данном продукте.
Источники
1. Зайцев, Н. А. Экономика промышленных предприятий. Учебник - 5-е изд., перераб. и допол. / Н.А. Зайцев. - М.: ИНФРА-М, 2004. - 439 с.
2. Лобырев, И. С. Картофелеводство в России, современное состояние, проблемы и перспективы развития // Вестник Брянского государственного университета. - № 3 (2). - 2012. - 321 с.
3. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2013: Р32 Стат. сб. / Росстат. - М., c. 572, 2013. - 990 с.
1.12. РЕАЛЬНЫЕ И ВОЗМОЖНЫЕ УГРОЗЫ СНИЖЕНИЯ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
ДВЕ БАЗОВЫЕ УГРОЗЫ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Эпштейн Д.Б., д.э.н., проф., гл. науч. сотр. Северо-Западного НИИ экономики и организации
сельского хозяйства
Как известно, 18 июня В.В. Путин провел в Ставрополе совещание о ситуации в сельском хозяйстве5. И оно порадовало тех, кому не безразлична судьба нашего сельского хозяйства. Во-первых, в целом его оптимистичным тоном и оптимизмом нашего министра сельского хозяйства Н. В. Федорова и Президента. Во-вторых, тем, что руководство страны стало рассматривать сельское хозяйство как одну из динамичных отраслей страны и благосклонно относиться к субсидиям сельскохозяйственному производителю, не считая теперь это ошибкой экономической политики.
На совещании были обозначены две базовые проблемы - высокий процент за кредит и низкую рентабельность сельского хозяйства, которые, на наш взгляд, представляют собой серьезную угрозу продовольственной безопас-
5 Стенограмма совещания опубликована на сайте Администрации Президента http://kremlin. ru/ news/45928
ности страны. Высокий процент за кредит сдерживает рост производства, снижает его конкурентоспособность, а низкая рентабельность снижает инвестиционный и инновационный потенциалы сельского хозяйства, без чего долгосрочная продовольственная безопасность недостижимы. Обратимся сначала к проблеме дорогого кредита.
Как было оглашено на совещании в Ставрополе, объем кредитования в текущем году на проведение сезонно-полевых работ достиг 91 млрд руб., в прошлом году это было 104 млрд руб., но в прошлом году, после неплохого урожая зерновых, потребность в кредитах была меньше, констатирует министр. При этом, докладывает он, банки не дают кредиты под залог будущего урожая, и под залог земли тоже пока не получается. Даже с Рос-сельхозбанком такие проблемы.
Очевидно, основной величиной, определяющей потребность в кредитах, является процентная ставка. Если процент за кредит
существенно ниже рентабельности - он желателен. Если наоборот, рентабельность производства ниже процента, то тут уже надо смотреть, и потребности в кредите приходится ограничивать. В ходе доклада министра выясняется, что, по свидетельству регионов, «...у нашего Россельхозбанка - до 12-13% годовых. Заявляемая минимальная процентная ставка по кредитам на сезонные полевые работы в размере 10,75% на практике практически не предоставляется. По кредитам Сбербанка средневзвешенная процентная ставка, по данным регионов, находится в пределах 11,5% против 11,1% в 2013 году».
А, например, Андрей Даниленко, утверждает, что реальный процент за кредит для сельского хозяйства - 15% [1]. Но даже 1113% при рентабельности с субсидиями в 2013 году 7,2% (а последние несколько лет она, как правило, не превышала 10%) - это очень много. Представьте себе: вам надо взять для производства кредит в 100 руб., который как раз покроет ваши затраты. Но, продав продукцию, вам надо будет 11 -15 руб. отдать в качестве процентов за кредит. А продать ее вы сможете с учетом рентабельности за последние годы, максимум за 107-110 руб. После оплаты процентов у вас останется 92-99 руб. А ведь еще и «тело» кредита в 100 руб. вам предстоит отдавать, но на это уже денег не хватает! И далее следуют штрафы, пени, суды, а также поиск нового кредитора, который потребует уже не 15%, а все 20%, так как вы теперь ненадежный заемщик. Будете ли при таких условиях развиваться производство?! Даже обещаемая ставка в перспективе 8,5% [2] при нашей низкой рентабельности - недопустимо высокая, как минимум, для тех хозяйств, у которых рентабельность ниже ее. Тем более, что резко сократились объемы субсидирования процентной ставки по кредитам, краткосрочным и долгосрочным. Заморожен ряд проектов в животноводстве, которые как раз и задавали позитивную динамику роста.
Тогда необходимо поставить следующие вопросы - какова динамика рентабельности и почему сама рентабельность так низка? Причем взять надо рентабельность без учета субсидий, чтобы видеть менее искаженную, рыночную картину финансового состояния отрасли.
Ниже приведены данные о рентабельности сельскохозяйственных организаций с 2000 года, а также рентабельность зерна как основной культуры, определяющей в существенной степени финансовое состояние хозяйств и отрасли в целом. Прибыльность молока гасится
уже давно убыточностью молочного КРС. Позитивная тенденция роста рентабельности мяса свиней и птицы, яиц, а также подсолнечника и сахарной свеклы, овощей открытого грунта имеет место, прежде всего потому, что эти производства развиваются в высокоспециализированных предприятиях, а также потому, что в них были вложены большие субсидированные инвестиции во второй половине 2000-х. Но, эти инвестиции резко уменьшаются теперь.
Таблица показывает, что рентабельность в целом имеет явную тенденцию снижения, которая прерывается лишь в 2007 г., когда резко подскочили мировые цены на зерно. Ниже приведен рисунок, показывающий этот тренд с помощью рассчитанных линейного и квадратичного приближения.
Таблица - Рентабельность сельскохозяйственных организаций и реализации зерна в 2000-2012 гг.
Год Рентабельность Рентабельность
сельхозорганизаций зерна
2000 2,3 56,2
2001 4,4 40,8
2002 -4,6 10,4
2003 -1,9 32,6
2004 5,3 34,4
2005 2,1 8,4
2006 2,6 18,1
2007 7,9 46,6
2008 2,2 35,4
2009 -3,2 9,3
2010 -5,4 10,1
2011 -0,4 21,4
2012 1,4 29,3
2013 -5,2 н/д
Рентабельность сельскохозяйственных организаций в 2000-2013 гг., в %
10 -1
8
-4 --6 --8 -
-фактичрентаб — — линейн приближ
-квадрат приближ
Рисунок - Рентабельность в 2000-2013 гг. России (в %) и ее приближение линейной и квадратичной кривой
Линейная модель показывает, что в среднем ежегодно рентабельность сельхозор-ганизаций снижается на 0,34% процентных пункта. Снижение же рентабельности зерна вполне очевидно и без графика, и здесь линейное приближение показывает, что в среднем рентабельность зерновых снижается в стране на 1,6 процентных пункта ежегодно. Субсидии несколько маскируют эту тенденцию, но не меняют ее. В чем же причины такой негативной тенденции? Назовем три основные:
1) с 1999 г. курс доллара оставался в стране на уровне не выше 30 руб. и даже снижался, в то время как цены на все ресурсы из-за инфляции, почему-то поддерживаемой государственно - регулируемыми ценами на топливо, ГСМ, энергию, для сельского хозяйства росли в среднем на 16,1% в год (они выросли с 1999 года к 2012 г. в 6,6 раза); в этот период цены на импортную продукцию у наших конкурентов в ЕС, США и ряде других стран росли намного медленнее (на 1 -2% в год), в результате чего все эти годы у нас опережающими темпами рос импорт относительно все более дешевой продукции, которая сбивала цены отечественного производителя; правительство не предпринимало необходимых мер для поддержания курса рубля на уровне, выгодном для российского производителя, что негативно сказывалось не только на сельском хозяйстве, но и на всей экономике;
2) цены на промышленную продукцию и услуги для сельского хозяйства росли быстрее цен на сельхозпродукцию (цены на сельхозпродукцию к 2012 году выросли по сравнению с 1999 годом в 5,1 раза по сравнению с 6,6 раза на промышленные ресурсы и услуги);
3 ) имел и имеет место значительный ввоз контрафактной и контрабандной продукции, сбивающей цены.
Следовательно, если не предпринять мер по воздействию на эти причины, то российское сельское хозяйство не только перестанет быть одним из «локомотивов роста», но и вынуждено будет уступать рынки импорту. Что можно сделать, чтобы уменьшить или нейтрализовать воздействие этих причин? Во-первых, целесообразно принять меры к адекватному, отвечающему соотношению темпов инфляции в России и развитых странах, снижению курса рубля, то есть, к удорожанию доллара. Такая тенденция имела место с начала 2013 г. (доллар вырос к февралю 2014 г.на 20%), и темпы роста импорта начали снижаться, но в последние месяцы рубль понемногу снова начал укрепляться. Эту меру вполне можно дополнить некоторым повышением таможенных тарифов
на импортные продукты, которые особенно негативно сказываются на отечественном производстве, снижая их на те товарные группы, где у нас еще есть резерв конкуренции. Есть и нетарифные меры, например, ужесточение контроля качества импорта. И, разумеется, необходимо усилить контроль за качеством внутренней продукции.
Для того, чтобы снизить опережающие темпы роста цен на средства производства для сельского хозяйства, целесообразно перейти к более жесткому регулированию тарифов на услуги естественных монополий, устанавливая их на уровне «себестоимость эффективных производителей плюс минимальная нормативная прибыль». В конце 2013 г. правительством, ввиду начала рецессии, было принято решение о замораживании тарифов в 2014 г. Но стоило бы проверить обоснованность и замороженных тарифов. Дело в том, что поскольку они росли длительный период темпами, намного опережающими рост инфляции, то они наверняка сильно завышены по сравнению с реальной потребностью в финансовых средствах.
Для повышения же рентабельности зерна необходимо доплачивать производителям, продавшим зерно, при перепроизводстве и падении цен доплаты к рыночным ценам, например, до уровня, обеспечивающего среднюю рентабельность 20%. На это, по нашим подсчетам, потребовалось бы в год не более 20 млрд. руб. (в ценах 2013 г.), что вполне укладывается в ограничения соглашения с ВТО по связанной поддержке. Именно это, кстати, предлагали фермеры в своем послании Президенту страны в 2013 г. [3]. Наличие прибыли создало бы условия для приобретения более производительной и качественной техники.
К сожалению, на фоне снижения рентабельности, в Госпрограмму развития сельского хозяйства до 2020 г. не только не заложен рост его государственной поддержки, а, наоборот, заложено трудно объяснимое (при наших резервах) ее снижение с 2013 г. (198 млрд руб.) до 2016 г. на 16,7%. Поэтому Н.В. Федоров справедливо ставит вопрос о том, что по соглашению с ВТО еще есть резервы даже по связанной поддержке («желтой корзине») - на 2014 г. была бы возможна связанная поддержка на сумму 8,1 млрд долл., т.е. около 280 млрд руб., а на этот год планируется выделение из федерального бюджета по всем направлениям поддержки лишь 170 млрд руб. Но прямого ответа на этот ключевой вопрос министр, на наш взгляд, пока не получил.
По поводу чрезвычайно высокой процентной ставки за кредит в России можно бы-
ло бы поставить вопрос: что мешает нашему государству при наличии колоссальных валютных резервов обеспечить для большинства сельскохозяйственных товаропроизводителей кредитные средства под ставку 2-3%? Ведь завышенная ставка вносит свой негативный вклад в низкую рентабельность и низкие темпы роста. «Рыночный фундаменталист» ответит, конечно, что этого нельзя делать ни в коем случае, потому что сегодняшняя ставка 15% - рыночная, значит, где-то есть вложения, которые приносят доход 15% и более, вот пусть там деньги и работают. Но, во-первых, рентабельность активов и продаж последние годы лишь в добыче полезных ископаемых и в химической промышленности несколько превосходит 15%, а у всех остальных отраслей она намного ниже и в среднем составляет 610% и имеет явную тенденцию к понижению. В том числе и потому, что не имеет доступных по цене средств для вложений в повышение эффективности производства. Неужели надо держать высокую процентную ставку до тех пор, пока экономика не покатится под откос?! А во вторых, на довод о рыночной рентабельности в 15% можно возразить: зачем же тогда страна держит свои резервные фонды (сотни миллиардов долларов) или просто в зарубежной валюте, которая обесценивается со скоростью инфляции в США и ЕС, то есть примерно на 1,5-3% в год, или вкладывается в облигации США, которые по оценке О.Г. Дмитриевой, приносят доход менее 1% в год, то есть тоже обесцениваются [4]? При этом и США, и ЕС стимулируют при необходимости развитие своих экономик снижением базовой процентной ставки до 0,25-0,5%, а наш Центробанк держит ставку при начале рецессии на уровне более 8%?!
А можно было бы напомнить отечественному «рыночному фундаменталисту» и его покровителям об особенностях сельского хозяйства как отрасли, имеющей дело с биологи-
ческими объектами. Об этом написано в любом учебнике экономики! Именно поэтому, кстати, отстают цены на сельскозяйственную продукцию от цен на ресурсы для него, а цены на промышленные ресурсы и услуги для сельского хозяйства намного обгоняют средние цены промышленного производства (для сельского хозяйства цены на промышленные ресурсы и услуги выросли к 2012 году, как я уже сказал, в 6,6 раза, а в целом лишь в 5,8 раза). Именно в силу этих особенностей практически во всех странах мира отрасли сельского хозяйства защищаются и поддерживаются государством, причем, как известно, в масштабах, примерно на порядок (то есть, в 10 раз) выше, чем в России. Вот об этом стоило помнить правительственным чиновникам. Совершенно очевидно, что выделение средств государством сельхозпредприятиям и крестьянским - фермерским хозяйствам на посевную компанию и, в целом, под конкретные инвестиционные проекты и обоснованные планы производства зерна, молока, мяса и другой продукции под 23% не только обернулось бы в сумме реальной прибылью, но и резко повысило бы в течение ряда лет устойчивость сельского хозяйства. В случае опасения потери части средств их можно направить на специальные счета, выдавая лишь непосредственно на приобретение конкретных средств производства, финасиро-вание проектов в согласии с бизнес-планами, одобренными региональными отделениями Россельхозбанка и областными (республиканскими) администрациями. Вот это была бы реальная помощь нашему сельскому хозяйству!
Источники
1. http://me-forum.ru/media/news/2881/
2. К. Мезенцев. Война - войной, а обед по расписанию. //www. agronews. ru/articles/detail/134061/
3. http://www.agronews.ru/articles/detail/132029/
4. Дмитриева О.Г. Экономика афер. http://www. dmitrieva. org/id595/printversion
ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ РЫНОК РОССИИ: ПОЛИТИКА ЦЕН Косарева О.В., ведущий экономист Института экономики УрО РАН
Интеграция российской экономики в мировую, вступление России в ВТО усиливают зависимость национального продовольственного рынка от нестабильной ситуации на мировых товарных и финансовых рынках. Для России эта зависимость является еще более существенной из-за высокой доли импорта в продовольственном обеспечении страны.
В структуре потребительских расходов расходы на питание в 2013 г. составили 27,5% (2012 г. - 28,1%. 2011 г. - 29,5%) [1]. В развитых странах мира этот показатель варьируется в пределах 8-12%. Поэтому рост и колебания цен на продовольствие более негативно сказывается на покупательной способности населения России, чем стран, где расходы на питание ниже. Падение потребительского спроса в рыночных усло-
