Научная статья на тему 'Два взгляда на бурханизм у алтай-кижи'

Два взгляда на бурханизм у алтай-кижи Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
1129
143
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РЕЛИГИОЗНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ / RELIGIOUS IDENTITY / АЛТАЙ-КИЖИ / ALTAI-KIZHI / БУРХАНИЗМ / BURKHANISM / ВОЗРОЖДЕНИЕ / АЛТАЙСКАЯ ВЕРА / ALTAIAN FAITH / АЛТАЙЦЫ-БУДДИСТЫ / ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ МЕТОД / ETHNOGRAPHIC METHOD / RELIGIOUS REVIVAL / ALTAIANS-BUDDHISTS

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Тадина Надежда Алексеевна

Статья написана по материалам полевого исследования, проведенного автором в 2011–2013 гг. в трех районах Республики Алтай. Среди алтай-кижи, группы южных алтайцев, актуально противостояние между приверженцами Алтай jаҥ (Алтайской веры), представляющей смешение «старого» бурханизма и шаманизма, и группой алтайцев-буддистов, трактующих возрождение бурханизма как возвращение к буддийской религиозности. Показано, как два взгляда на бурханизм формируют разные сценарии национального и культурно-исторического развития: один самобытный, связанный с сохранением пантеистического мировоззрения; второй — вписывающий алтайский этнос в цивилизационное пространство мировой религии буддизма. Определенно, что сторонниками буддизма считаются те, кто в религиозном выборе видят политическое средство консолидации алтайцев. Выявлен процесс реинтерпретации алтайцами своих традиционных верований, приведший к формированию новых культовых практик, актором которых стал мужчина — глава святилища, определены его социальный статус и организационные и ритуальные функции.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Two Views on Burkhanism among the Altai-Kizhi

This article draws on field research conducted by the author in 2011-2013 in three districts of the Altai Republic. Among the Altai-Kizhi, a group of southern Altaians, there is a confrontation between supporters of jan-Altai (Altai faith), which is a mixing of the “old” Burkhanism and shamanism, and a group of Altai-Buddhists, interpreting a revival of Burkhanism as a return to the Buddhist religion. The author shows how these two views on Burkhanism form different scenarios of national and cultural-historical development: one is original, relevant to the conservation of a pantheistic worldview, the other embeds Altai ethnicity in the cultural space of world Buddhism. For the latter, the supporters of Buddhism are those who see in the religious choice a political means for the Altai people consolidation. The author identifies the process of reinterpretation by Altaians of their traditional beliefs that led to the formation of new religious practices, focused on a figure of man, the head of the sanctuary. Finally, the author defines the social status and organizational and ritual functions of the new actor.

Текст научной работы на тему «Два взгляда на бурханизм у алтай-кижи»

СОЦИАЛЬНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

Н.А. Тадина

ДВА ВЗГЛЯДА НА БУРХАНИЗМ У АЛТАЙ-КИЖИ*

Статья написана по материалам полевого исследования, проведенного автором в 2011—2013 гг. в трех районах Республики Алтай. Среди алтай-кижи, группы южных алтайцев, актуально противостояние между приверженцами Алтай }ан (Алтайской веры), представляющей смешение «старого» бурханизма и шаманизма, и группой алтайцев-буддистов, трактующих возрождение бурханизма как возвращение к буддийской религиозности. Показано, как два взгляда на бурханизм формируют разные сценарии национального и культурно-исторического развития: один самобытный, связанный с сохранением пантеистического мировоззрения; второй — вписывающий алтайский этнос в цивилиза-ционное пространство мировой религии буддизма. Определенно, что сторонниками буддизма считаются те, кто в религиозном выборе видят политическое средство консолидации алтайцев. Выявлен процесс реин-терпретации алтайцами своих традиционных верований, приведший к формированию новых культовых практик, актором которых стал мужчина — глава святилища, определены его социальный статус и организационные и ритуальные функции.

Ключевые слова: религиозная идентичность, алтай-кижи, бурха-низм, возрождение, Алтайская вера, алтайцы-буддисты, этнографический метод.

В условиях клерикализации России, ставшей доминирующей тенденцией в 2000-е гг., у населения Республики Алтай численностью 210 тыс. человек** заметна актуализация религиозной идентичности. В г. Горно-Алтайске и крупных селах, где преобладающим населением являются русские (115 тыс. чел.), построены православные храмы. В местах проживания крупной диаспоры региона — казахов (12,5 тыс. чел.), в Кош-Агачском р-не,

* Исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ — проект № 13-11-04005а(р) «Символы и атрибуты родовой потестарности алтайцев в этнополити-ческом дискурсе Республики Алтай» (рук. Н.А. Тадина).

** Источник: Население Республики Алтай // Википедия. [М1р://т.'гак1ре&а. о^/тк].

Тадина Надежда Алексеевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и всеобщей истории Горно-Алтайского государственного университета (ntadina@ yandex.ru).

а также в г. Горно-Алтайске открыты мечети. Поиск религиозной идентичности активно развернулся и среди алтайцев — титульного этноса Республики Алтай (73 тыс. чел.), образованного северными и южными этнотеррито-риальными группами. К северным алтайцам относятся тубалары, челканцы и кумандинцы, населяющие предгорье в северной части республики — Май-минский, Чойский и Турачакский районы и соседние районы Алтайского края. Большинство их обрусело и считаются крещеными. Крещеные встречаются и среди южных алтайцев — группы алтай-кижи, проживающей в Он-гудайском, Усть-Канском, Усть-Коксинском, Шебалинском и Чемальском районах, и теленгитов — в Кош-Агачском и Улаганском районах. Исторически сложилось так, что южные алтайцы оказались ведущими носителями этнических традиций и бурханизм как социокультурный феномен — южноалтайское явление.

В данной статье освещаются этносоциальные причины противостояния в группе алтай-кижи — противостояния между приверженцами Алтай}ан (Алтайской веры), представляющей собой смешение «старого» бурханизма и шаманских верований, и группой алтайцев-буддистов, трактующих возрождение бурханизма как «возращение к ламаизму». Бурханизм, названый в литературе по имени божества Быркан и получивший известность после разгона молебнов бурханистов (1904 г.), стал ответом на инородческую политику царской власти, активную христианизацию, проводившуюся Алтайской духовной миссией, и колонизацию территории Алтая, которая приводила к вытеснению алтайцев с мест традиционного проживания. В истории бурханизма можно выделить три периода:

1) XIX в. — 1930-е гг. (до последних общественных молебнов и начала репрессий бурханистов) (Данилин 1993: 150—152);

2) конец 1930-х гг. — начало 1990-х гг. (трансформации официально запрещенного бурханизма в этико-обрядовый комплекс) (Тадина 2011);

3) с 1990-х гг. по настоящее время (возрождение бурханизма, мероприятия, посвященные 90 и 100-летию разгона моления бурханистов в долине Тере^ в 1904 г.).

Следует уточнить, что само слово «бурханизм», обозначающее «отреформи-рованную» версию шаманизма, алтайцы не используют, а называют свою веру «Ак }ан», что в литературе переводится как «белая вера». В советский период, в условиях запрета на развитие культов, произошло стирание граней между бурханизмом и шаманизмом, что привело к появлению обобщенного названия народных верований алтайцев — «Алтай Здесь я использую два понятия: Алтайская вера и / или возрожденный бурханизм.

В советский период пресекалось любое мнение о бурханизме, а в науке противостояли две теории: одна — об искусственном промонгольском и прояпон-ском идеологическом влиянии (Потапов 1953: 343—358), другая — о национально-освободительном движении против христианизации и за реформирование шаманизма (Анохин 1927; Данилин 1993). Попытку исследования бурханизма «изнутри» предпринял А.М. Сагалаев, увидевший в нем выражение этнического самосознания алтайцев на основе шаманского мировоззрения начала XX в.

и мифологизированной истории ойротского периода (XVII — середина XVIII в.) (Сагалаев 1992: 155—156). Намеченная им концепция была продолжена Л.И. Шерстовой в поисках теории бурханизма в форме «новой веры нового этноса» (Шерстова 1997).

В постсоветский период возрождение бурханизма происходило на фоне подъема родового движения алтайцев, дискуссий об «алтайскости» и собственной религии. Проблемы его становления можно условно назвать «социальными» и «мировоззренческими». Некоторые исследователи указывают на буддийские корни бурханизма, на значение социальной среды в религиозной жизни алтайцев (Екеев 1997: 183-191; Клешев 2011: 192-196; Косьмин 2005: 45-64). Другие, основываясь на опыте изучения традиционных верований алтайцев, утверждают, что бурханизм и шаманизм представляют две стороны единой Алтайской веры, для которой характерен мировоззренческий дуализм (Кыдыева 2004; Муйтуева 2004: 48; Тюхтенева 2009: 108).

С начала 1990-х гг. в Республике Алтай активно работают антропологи, изучающие этноконфессиональные проблемы региона. Как правило, в качестве информантов в их исследованиях выступали представители городской национальной интеллигенции: основатель буддийской общины журналист А. Санашкин, писатель Б. Бедюров, издатель В. Кыдыев, художник В. Чукуев, лидер движения Ак jatf Акай Кине и ряд других известных среди алтайцев людей, называющих себя камами (шаманами), ламами, экстрасенсами, философами. Отечественные исследования об Алтайской вере выходят и на английском языке (Knorre 2011), что объясняется скудостью сведений об этом в иностранной науке. В некоторой степени эту проблему решает журнал переводов «Anthropology, Archaeology of Eurasia» (США), поместивший на своих страницах российские статьи в английской версии (Filatov 2001; Tadina 2006).

Долгое время за рубежом единственным трудом по бурханизму оставалась статья Л. Крадера, в которой описан нативистический характер движения (Krader 1956). Затем вышел труд А. Знаменского, в котором обозначена роль бурханизма в этнической жизни алтайцев (Znamenski 1999: 239). Одним из результатов полевого исследования Алтайской веры явилась магистерская диссертация А. Виноградова (Vinogradov 2003). Проводя полевое исследование в Кош-Агачском р-не, граничащем с Монголией, А. Халемба выявляет рост влияния буддизма на примере введенного праздника Чага байрам (алтайского Нового года, ср. монгольский Цагаан) (Halemba 2003: 178). Л. Брож отметил конфессиональную пестроту алтайцев: кроме сторонников Алтайской веры и буддизма, есть православные; появились те, кто предпочел протестантские секты (Broz 2009: 24).

Освещая процесс буддизации алтайцев, зарубежные антропологи говорят об алтайской интеллигенции как о движущей силе этого процесса. Они пишут, что «буддизм очень популярен среди алтайской интеллигенции» (Халемба 2004: 192), которая поставила «вопрос о возрождении Ак j^tf (Алтайской веры)» (Broz 2009: 12) «среди простых алтайцев сельской местности» (Vinogradov 2003: 141). Им вторят отечественные ученые, оценивающие роль

«городских интеллектуалов» (Knorre 2011; Filatov 2001), заключая, что «буддизм выступает как элитарное городское движение, в то время как Ак-jatf — это скорее андеграундное сельское движение» (Арзютов 2010: 54). Видя в локальной группе алтайцев «социальную сеть», а в религиозном противостоянии «сетевой конфликт», они тем самым отделяют социальный признак от этнического развития.

Основным источником статьи являются полевые материалы, собранные в 2011—2013 гг. методами полевой этнографии: непосредственное наблюдение и интервьюирование. Область моих интересов связана с центральной этнической группой алтай-кижи. Учитывая то обстоятельство, что изучаемая группа остается достаточно закрытой и многие вопросы, связанные с бурха-низмом, до сих пор не освещены, продуктивным представляется совмещение исследовательской позиции и жизненного опыта этнофора. Это открывает возможность включенного наблюдения и живого участия в текущих этносоциальных процессах противостояния сторонников Алтайской веры и буддизма. Будучи сама представителем алтайского народа, в своих этнографических изысканиях я выступаю как исследователь, собирающий материал на родном языке, что позволяет снять языковой и культурный барьер в общении с информантами. Основным кейсом для эмпирического исследования выступают Усть-Канский, Онгудайский и Шебалинский районы, являющиеся исторической территорией бурханизма, а в последнее десятилетие — местом его возрождения как в социально-организационном, так и в ритуально-мифологическом отношении.

Собранные полевые материалы* показывают, что для традиционного общества алтайцев первостепенными остаются родовая и территориальная идентичности. Перечисленные выше представители алтайской интеллигенции, названные приезжими антропологами «алтайскими интеллектуалами», воспринимаются алтайцами не только как «городские» жители, но прежде всего как представители группы алтай-кижи, уроженцы бурханистских долин рек Каракол, Курота и Урсул (Онгудайский р-н), из сёоков-родов майман, тё-лёс и тодош. Они относятся к категории «настоящих» алтайцев, называемых «су алтай», потому что родились и / или выросли в алтайских селах, владеют родным языком и знают обычаи своего народа (Тадина 2005: 43). Во внутри-этнической жизни алтайского народа сложилось так, что именно уроженцы упомянутых долин были хранителями бурханизма, а в постсоветский период — инициаторами его возрождения. В результате разных трактовок бурха-низма сложились два лагеря. Один выступает за сохранение Алтайской веры как «исконной религии» алтайцев, другой — за необходимость принятия алтайцами буддизма, трактуя бурханизм в качестве периферии тибето-монголь-ского буддизма.

В интервью приверженцы Алтайской веры отмечали, что в бурханизме не отрицается шаманская основа, как это было при «старом» бурханизме. При

* Полевые материалы автора: Республика Алтай — г. Горно-Алтайск, Онгудайский, Шебалинский, Усть-Канский районы. 2011—2013 гг.

этом бурханизм считается прогрессивным, в нем на первое место выходит почитание «небесного». Даже в советское время алтайцы строго соблюдали обычай почитания домашнего очага. Через ритуал «кормления» огня, кропления молоком и окуривания можжевельником выражается ключевая идея бурханиз-ма — идея почитания Алтая как символа верхнего мира, дающего жизнь человеку и благополучие его семье. Она выражается через ритуальную символику: период новолуния, восточная сторона, четное количество, светлые тона. В период новолуния во время поездки на сватовство или свадьбу, когда создается новая семья или если впервые едут по какой-либо местности и / или везут новорожденного, то у дороги на перевалах и источников повязывают пару белых жертвенных лент «кыйра».

В начале 2000-х гг. возродилась традиция сооружать из каменного плитняка святилища «курее», по сути, являющиеся храмами под открытым небом. Сама окружающая природа есть храм, а человек ее часть, жизнь его нормируется почитанием природы Алтая. Святилище сооружается на пригорке, обычно на восток от въезда в село и состоит из 10 прямоугольных жертвенников «тагыл», олицетворяющих родовые горы. Его принято посещать дважды в год (в новолуние в мае и сентябре) для совершения общественного моления «мургуул» под названием «Алтай кодургени» (Возвышение божества Алтая). Смысл этого ритуала заключается в почитании Алтая как «защитника» в прошлом, настоящем и будущем, от которого зависит жизнь людей. После развала колхозов, совхозов и появления безработицы жизнь на селе стала зависеть от доходов собственного скотоводческого хозяйства. Не случайно на весенних молениях благодарят божество Алтай за зимовку и испрашивают новый урожай, а на осенних молениях — за летний период, упитанность скота и просят послать благополучную зиму.

12 сел южных алтайцев — Онгудайского, Усть-Канского, Кош-Агачского и Улаганского районов объединены движением «Ак названным в честь «исторического» бурханизма. В техселах, где установлены святилища, имеется ответственное лицо, называемое «]ааны» (старший). Обычно это мужчина средних лет, семейный, имеющий авторитет среди сельчан. В его функции входит организация молений, наблюдение за тем, чтобы никто не осквернил святилище своим посещением. Приверженцы Алтайской веры видят в принятии буддизма алтайцами неизбежное забвение родного языка, родовой структуры и обычаев почитания Алтая.

У истоков регионального буддийского движения стоит община «Ак-Буркан» (Белый Буркан), созданная в 1991 г. в г. Горно-Алтайске журналистом А. Санашкиным. В феврале 2013 г. появилась другая организация буддистов (бурханистов) Курее «Очыр» Усть-Канского района, настоятелем которой является С.В. Бахрамаев. В республике около 30 лам из алтайцев в возрасте от 20 до 60 лет. В селах Шыргайты Шебалинского района, Яконур и Кырлык Усть-Канского района, Кулады Онгудайского района, райцентрах Онгудай и Усть-Кан можно встретить приехавших на каникулы лам-алтайцев из Ачинского в Бурятии и петербургского дацанов. В бордовых одеяниях они появляются в своих сообществах на буддийских мероприяти-

ях. Пробуддистски настроенная часть городских алтайцев и организация «Ак-Буркан» открыли храм «дацан» в г. Горно-Алтайске в знак того, что предки алтайцев жили в составе Джунгарии и исповедовали ламаизм, при этом «забывая» предания о борьбе с западными монголами. Еще А.В. Анохиным в краеведческих лекциях «Верования у алтайцев» (1920-е гг.) было отмечено: «У алтайцев есть представление, что в период Дзюнгарского царства шаманство подверглось гонению под давлением монгольского ламаизма. Были даже случаи сжигания в юрте шаманов (кам Тостыгош)» (Анохин 2012: 110). Эта тема борьбы отразилась в топонимах: в Онгудайском районе есть село Шибее (крепость), у перевала Чакыр, на границе Шебалинского и Усть-Канского районов, высится скала, названная в честь богатыря Тукей, принявшего бой с джунгарами (Тадина, Ябыштаев 2013).

Как показывают полевые материалы, сторонниками буддизма считаются те, кто в религии видит средство политической консолидации алтайцев. О своих чаяниях алтайцы говорят, что они живут прошлым и остались в промежуточном положении между тюрками-мусульманами (казахами, кыргыза-ми и др.) и монголами-буддистами (бурятами, урянхайцами и др.). Эту идею подхватывают алтайские буддисты, говоря о необходимости алтайцам интегрироваться в центрально-азиатскую историко-культурную и цивилизаци-онную общность через принятие тибетского буддизма. Многие алтайцы скептически относятся к такой возможности. В 2002 г. неизвестными противниками буддизма была разрушена ступа, установленная у с. Боочы Онгу-дайского р-на в честь Боора из сёока-рода майман, который, согласно преданию, еще в XVII в. прошел обучение в буддийских монастырях. По одной версии, в этом месте была найдена буддийская статуэтка Боора, по другой — здесь он был похоронен путем сожжения. Есть сомневающиеся в том, не была ли эта статуэтка подброшена, был ли предок майманов в Тибете и обучался ли там.

Политика «буддизации» алтайцев имеет достаточно сильное лобби в местных структурах власти и СМИ. В этой поддержке прочитывается стремление придать республике буддистский имидж. Буддизм во многом воспринимается с внешней стороны — важно чтобы был храм «дацан» и служители культа «ламы» в бордовых одеяниях. К тому же, если алтайцы — представители титульного этноса — примут буддизм, тогда Республика Алтай станет «буддистской» равно как Бурятия, Калмыкия и Тыва. В заключение следует подчеркнуть, что два взгляда на бурханизм формируют разные сценарии национального и культурно-исторического развития: один самобытный, связанный с сохранением пантеистического мировоззрения и этико-бытовых норм, второй — вписывающий алтайский этнос в цивилизационное пространство мировой религии буддизма, что даст не только известные преимущества, но и усилит ассимиляционные процессы.

Литература

Анохин А.В. Бурханизм в Западном Алтае // Сибирские огни. 1927. № 5.

Анохин А.В. Лекции по алтаеведению. СПб: Изд-во Политехи. ун-та, 2012.

Арзютов Д.В. Социальная сеть религиозного движения (к проблеме понимания современного Ак-Jaif на Алтае) // Культура как система в историческом контексте: опыт западносибирских археолого-этнографических совещаний. Томск: Аграф -Пресс, 2010. С. 92-94.

Данилин А.Г. Бурханизм. Горно-Алтайск: Изд-во Ак Чечек, 1993.

Екеев Н.В. Радость поиска истины (послесловие) // Шерстова Л.И. Тайна долины Теренг. Горно-Алтайск: Изд-во Ак Чечек, 1997. С. 183-191.

Клешев В.А. Народная религия алтайцев: вчера, сегодня. Горно-Алтайск: Изд-во «Высоцкая Г.Г.», 2011.

Косьмин В.К. Влияние монгольского буддизма на формирование и развитие бурханизма на Алтае // Этнографическое обозрение. 2005. № 4. С. 45-64.

Кыдыева В.Я. Земельный вопрос в Горном Алтае и ак : история и современность // Бурханизм на Алтае: взгляд через столетие (матер. конф.). Горно-Алтайск: Ин-т алтаистики, 2004. С. 110-122.

Муйтуева В.А. Традиционная религиозно-мифологическая картина мира алтайцев. Горно-Алтайск: Типография ЧП Высоцкой Г.Г., 2004.

Потапов Л.П. Очерки по истории алтайцев. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1953.

Сагалаев А.М. Алтай в зеркале мифа. Новосибирск: Наука, 1992.

Тадина Н.А. Этническая консолидация и преемственность поколений в осмыслении бурханизма // Этнографическое обозрение. 2005. № 4. С. 38-44.

Тадина Н.А. Бурханизм и этикет у алтайцев // Этнографическое обозрение. 2011. № 6. С. 127-140.

Тадина Н.А., Ябыштаев Т.С. Возрожденный бурханизм в Республике Алтай: сколько в нем буддизма и какого // Культуры и народы Северной и Центральной Азии в контексте междисциплинарного изучения. Сб. МАЭС. Томск: ТГУ, 2013. Вып. 3. С. 481-496.

Тюхтенева С.В. Земля. Вода. Хан Алтай: этническая культура алтайцев в XX в. Элиста: Изд-во КалмГУ, 2009.

Халемба А. Положение буддизма в современной религиозной жизни Республики Алтай // Этносоциальные процессы в Сибири. Новосибирск: Нонпарель, 2004. Вып.6. С. 191-194.

Шерстова Л.И. Бурханизм в Горном Алтае. Истоки национальной идеологии и тенденции ее развития // Народы Сибири. Сибирский этнограф. Сб. Кн. 3. Вып. 8. М.: Изд-во ИЭА РАН, 1997. С. 171-215.

Broz L. Substance, Conduct, and History: «Altaian-ness» in the Twenty- First Century // Sibirica: Journal of Siberian Studies. 2009. 8 (2). Pp. 43-70.

Filatov S. Altai Burkhanism: Faith or Dream of Faith? // Anthropology, Archaeology of Eurasia [A Journal of Translations]. 2001. 39. (4). Pp. 76-91.

Halemba A. Contemporary Religious Life in the Republic of Altai: the Interaction of Buddhism and Shamanism // Sibirica: Journal of Siberian Studies. 2003. 3 (2). Pp. 165182.

Knorre B. K. Netraditsionnye Religii v Sovremennoy Rossii [Non-Traditional Religions of Contemporary Russia] // Alternative Spirituality and Religion Review. 2011. 2 (2). Pp. 376-379.

Krader L. A Nativistic Movement in Western Siberia // American Anthropologist. 1956. 58 (2). Pp. 282-292.

Tadina N.A. Ethnic Consolidation and Continuity of Generations in the Comprehension of Burkhanism // Anthropology, Archaeology of Eurasia [A Journal of Translations]. 2006. 45 (2). Pp. 72-85.

Vinogradov A. Ak Jang in the Context of Altai Religious Tradition: A Thesis for the Master's Degree (manuscript). University of Saskatchewan, 2003.

Znamenski A. Shamanism and Christianity. Native Encounters with Russian Orthodox Mission in Siberia and Alaska, 1820-1917. L.; Westport, CT: Greenwood, 1999.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.