CC BY
34
ствительного Wogen и простой альтернативной подстановки в случае эмотивной единицы brausend, выступающей эпитетом, мог бы звучать следующим образом: ревущие волны. При переводе строк Wir sind schon der Meere so viele gezogen РИ. Нудельманом была применена функционально-адекватная замена и произведено усиление эмоциональности посредством добавления наречия «вечно», вследствие чего был образован наиболее благозвучный и при этом адекватный, узуальный вариант перевода. С целью поддержания общего настроения стихотворения и передачи таких чувств, как смелость, бодрость, мужество, переводчик далее прибегает к приему добавления и вводит к слову флаг эпитет гордый.
В заключение следует отметить, что в данной статье было рассмотрено применение различных переводческих трансформаций как способ передачи на русский язык эмоционально окрашенной лексики в немецких народных песнях. Основываясь на проанализированных нами примерах, можно сделать вывод о том, что подбор адекватных вариантов перевода исходного текста представлял собой определенную трудность для переводчика, поскольку, помимо адаптации музыкально-поэтических текстов для иноязычной аудитории и стремления максимально приблизиться к форме и содержанию оригинала, ему было важно
Библиографический список
добиться эквивалентного регулятивного воздействия на реципиента перевода и то, как можно точнее передать эмоциональную составляющую данных текстов. Для достижения этих целей переводчиком в большинстве случаев применялся комплексный подход, потому что при помощи только лишь одной трансформации зачастую не представляется возможной передача тех или иных лексических единиц. Наиболее частотно употребительными и типичными оказались для переводчика следующие преобразования: лексические трансформации (35,1%), синтаксические трансформации (19,3%), глубинные трансформации (11,8%). В остальном был осуществлен перевод с использованием словарных соответствий.
Практическая значимость и перспективы нашего исследования заключаются в том, что оно может найти применение при переводческом анализе других песенных текстов на иностранных языках, а также в области преподавания разделов по теории перевода в университетах и на специализированных курсах.
В дальнейшем мы продолжим работать над исследованием в данном направлении, проанализировать песенные тексты и заняться проблемами, связанными с передачей эмотивной лексики на материале немецкого и русского языков.
1. Бабенко Л.Г Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Издательство Уральского университета, 1989.
2. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Москва: Издательство ЛКИ, 2008.
3. Филимонова О.Е. Категория эмотивности (когнитивный и коммуникативный аспекты). Санкт-Петербург, 2001.
4. Городникова М.Д. Ономасиологические словари как источник изучения экспрессивной лексики и фразеологии. Вопросы романо-германской и славянской лексикографии. Минск, 1976: 35-45.
5. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: монография. Москва: Гнозис, 2008.
6. Лозинский М.Л. Искусство стихотворного перевода. Перевод - средство взаимного сближения народов: сборник статей. Москва: Прогресс, 1987.
7. Казакова Т.А. Практические основы перевода. English - Russian. Санкт-Петербург: Издательство Союз, 2000.
8. Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве: Исследования по эстетике и теории искусства. Москва, 1994.
9. Маршак С.Я. Портрет или копия? Искусство перевода. Собрание сочинений: в 4 т. Москва: Правда, 1990.
10. Латышев Л.К. Технология перевода. Москва: Академия, 2005.
11. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода. Москва: Р Валент, 2007.
12. Лепинг Е.И., Филичева Н.И., Цвиллинг М.Я. и др. Большой немецко-русский словарь: в 3. т. Москва: Русский язык, 2002.
13. DWDS. Электронный словарь немецкого языка. Available at: https://www.dwds.de
14. Сервер современной литературы «Самиздат» при библиотеке Мошкова. Москва: Немецкие народные песни. Available at: http://samlib.ru/n/nudelxman_r_i/ deutschevolkslieder.shtml
References
1. Babenko L.G. Leksicheskie sredstva oboznacheniya 'emocij v russkom yazyke. Sverdlovsk: Izdatel'stvo Ural'skogo universiteta, 1989.
2. Shahovskij V.I. Kategorizaciya 'emocij vleksiko-semanticheskojsistemeyazyka. Moskva: Izdatel'stvo LKI, 2008.
3. Filimonova O.E. Kategoriya 'emotivnosti (kognitivnyj i kommunikativnyj aspekiy). Sankt-Peterburg, 2001.
4. Gorodnikova M.D. Onomasiologicheskie slovarikak istochnik izucheniya 'ekspressivnojleksikii frazeologii. Voprosyromano-germanskoj islavyanskoj leksikografii. Minsk, 1976: 35-45.
5. Shahovskij V.I. Lingvisticheskaya teoriya 'emocij: monografiya. Moskva: Gnozis, 2008.
6. Lozinskij M.L. Iskusstvo stihotvornogo perevoda. Perevod - sredstvo vzaimnogo sblizheniya narodov: sbornik statej. Moskva: Progress, 1987.
7. Kazakova T.A. Prakticheskie osnovy perevoda. English - Russian. Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo Soyuz, 2000.
8. Mukarzhovskij Ya. Prednamerennoe i neprednamerennoe v iskusstve: Issledovaniya po 'estetike i teorii iskusstva. Moskva, 1994.
9. Marshak S.Ya. Portret ili kopiya? Iskusstvo perevoda. Sobranie sochinenij: v 4 t. Moskva: Pravda, 1990.
10. Latyshev L.K. Tehnologiya perevoda. Moskva: Akademiya, 2005.
11. Recker Ya.I. Teoriya perevoda iperevodcheskaya praktika. Ocherki lingvisticheskoj teorii perevoda. Moskva: R. Valent, 2007.
12. Leping E.I., Filicheva N.I., Cvilling M.Ya. i dr. Bol'shoj nemecko-russkj slovar': v 3. t. Moskva: Russkij yazyk, 2002.
13. DWDS. Elektronnyj slovar' nemeckogo yazyka. Available at: https://www.dwds.de
14. Server sovremennoj literatury "Samizdat" pribiblioteke Moshkova. Moskva: Nemeckie narodnye pesni. Available at: http://samlib.ru/n/nudelxman_r_i/deutschevolkslieder.shtml
Статья поступила в редакцию 15.12.23
УДК 82
Sukhikh O.S., Doctor of Sciences (Philology), Professor, National Research University of Nizhny Novgorod n.a. N.I. Lobachevsky (Nizhny Novgorod, Russia),
E-mail: ruslitxx@list.ru
THE TWO FLIGHTS (BASED ON THE STORIES OF L.I. BORODIN "A VISIT" AND "GOING TO THE SKY"). The article examines L. Borodin's stories "A Visit" and "Go to the Sky", which were written in different periods of the writer's work and dedicated to various topics, but connected by the motif of flight. The purpose of the study is to identify commonalities and differences in the artistic embodiment of this motif in the aforementioned works. A comparative method is used. The author of the work comes to the following conclusions. For the heroes of both works, flight becomes a source of vitality and brightness of impressions, so they are unable to live without it. The desire to fly is interconnected with a state of spiritual crisis from which the heroes are looking for a way out. The understanding of flight in both works resonates with religious and ethical issues, and also has serious significance for the plot and compositional organization of the texts. The motif of flight thus plays a key role in L. Borodin's stories "A Visit" and "Go to the Sky".
Key words: L. Borodin, "A Visit", "Go to the Sky", flight, faith, sky, plot
О.С. Сухих, д-р филол. наук, доц., проф., ННГУ имени Н.И. Лобачевского, г. Нижний Новгород, E-mail: ruslitxx@list.ru
ДВА ПОЛЁТА (ПО РАССКАЗАМ Л.И. БОРОДИНА «ПОСЕЩЕНИЕ» И «ВЫЙТИ В НЕБО»)
В статье рассматриваются рассказы Л. Бородина «Посещение» и «Выйти в небо», написанные в разные периоды творчества писателя и посвященные различным темам, но связанные мотивом полёта. Цель исследования - выявить общность и различия в художественном воплощении этого мотива в названных выше произведениях. В статье используется сравнительно-сопоставительный метод. Автор работы приходит к следующим выводам: для героев обоих произведений полёт становится источником жизненных сил и яркости впечатлений, без которых они не в состоянии обходиться. Стремление летать взаимосвязано с состоянием духовного кризиса, из которого герои ищут выход. Осмысление полёта в обоих произведениях перекликается с религиозной и этической проблематикой, а также имеет серьёзное значение для сюжетно-композиционной организации текстов. Мотив полёта, таким образом, играет ключевую роль в рассказах Л. Бородина «Посещение» и «Выйти в небо».
Ключевые слова: Л. Бородин, «Посещение», «Выйти в небо», полёт, вера, небо, сюжет
Творчество Леонида Бородина стало открытием для отечественного читателя в последнем десятилетии ХХ века, поскольку произведения этого автора стали активно публиковаться с конца 1980-х - начала 1990-х гг Внимание литературоведения и критики к нему было достаточно серьёзным на рубеже ХХ-ХХ1 веков, в начале XXI столетия. В этот период появились важнейшие диссертационные исследования, монографии и статьи о Л. Бородине, в которых речь идет и о произведениях, рассматриваемых нами в данной работе. В кандидатской диссертации И.А. Казанцевой «Проза Л.И. Бородина» [1] рассказ «Посещение» является объектом исследования в плане жанрово-стилевого своеобразия, темы выбора и сомнения. В работе Т. Васильевой «Посещение» затрагивается как выражение идеи губительности гордыни и гипертрофированного «я» [2]. В книге Н. Федченко «Проза Л.И. Бородина 90-х - 2000-х годов. (Идейно-содержательный и стилистический аспект)» [3] рассказ «Выйти в небо» становится объектом анализа с точки зрения проблемы нравственного выбора. В монографии В. Серафи-мовой тот же самый рассказ рассматривается как произведение многомотивное, в котором особую роль играют мотивы памяти, девальвации прежних моральных ценностей, нравственного выбора, осмысления истории и национального характера [4]. В. Дружинина пишет об этом произведении как о художественном выражении проблемы «отцов» и «детей», вопросов о разных ценностях, порождённых разными эпохами, и о связи времён, заключающейся в памяти [5].
Хотя рассказы «Посещение и «Выйти в небо» Л. Бородина рассматривались отечественным литературоведением, но не изучался в сравнительном плане мотив полёта в этих произведениях, чем и определяется научная новизна данной статьи. На наш взгляд, такое исследование является актуальным, так как названный выше мотив имеет общечеловеческий смысл и связан с нравственно-философскими и религиозными вопросами, всегда интересующими человечество.
Целью нашего исследования стало выявление специфики мотива полёта в рассказах Л. Бородина «Посещение» и «Выйти в небо», сопоставление художественного воплощения этого мотива в двух разных по тематике произведениях. Достижение такой цели подразумевает под собой решение нескольких конкретных задач: рассмотреть значение полёта для персонажей обоих рассказов, доказать его связь с утратой героями прежних ценностей, выявить взаимосвязь мотива полёта с мотивами веры / безверия, нравственной ответственности.
При анализе произведений под таким углом зрения целесообразно использовать сравнительно-сопоставительный метод литературоведческого исследования, позволяющий изучить внутреннее сходство и различие произведений, на первый взгляд, непохожих по проблематике и поэтике, но всё же отражающих близкие явления.
Мотив полёта объединяет рассказы Л. Бородина «Посещение» и «Выйти в небо», хотя изображены в них разные полёты, и совершают их разные люди: вчерашний студент-философ Алексей, неожиданно обнаруживший способность летать, и старый фронтовик Фёдор Сергеевич, для которого летать - это была профессия, работа.
Оба героя более всего на свете стремятся к полёту: для них это «отдушина», это то, что позволяет ощутить настоящую свободу, азарт, силу, единение с небом, - словом, дарит полноту жизни, яркость бытия. Полёт - это слияние души человека с душой всего окружающего живого мира, как писал Л. Бородин в повести «Год чуда и печали». Это возможность вырваться из мира обыденности, поэтому полёт так важен, что без него герои «Посещения» и «Выйти в небо», по сути, не могут жить полноценно. Как сказал Л. Бородин в упомянутой нами повести «Год чуда и печали», если человек однажды испытал радость полёта, то он уже не сможет спокойно вернуться к земному (а точнее, пожалуй, приземлённому), заурядному, несовершенному. Алексей в рассказе «Посещение» после первого потрясения от полёта, который стал для него «парадоксом причинности» [6, с. 149], понимает, что может подняться в воздух и парить, и тогда для него всё остальное утрачивает смысл. Неслучайно он оставляет учёбу, город и «всё прочее», то есть те жизненные ценности, которые актуальны для других, а для него становятся настолько мелкими, незначительными, что он их даже не называет. Лишь полёт позволяет ему ощутить истинное счастье, свободу от земных законов, возвышающую его над современниками, для которых всё определяется плоскими законами детерминизма. Поэтому у него уже нет иных желаний - только стремление летать. В рассказе «Выйти в небо» речь идёт, на первый взгляд, совсем о другом полёте - на самолёте. Это делается вроде бы за счёт техники - «придумки», «железки», как её называет Фёдор Сергеевич. Но его субъективное восприятие полёта совсем иное: когда он чувствует «немате-рьяльную плоть неба» [7, с. 56], когда он как будто живёт в небе, то забывает о существовании самолёта, о его роли. Рационально Фёдор Сергеевич понимает, что сам по себе, без «железки» человек не может находиться в небе, для него это не только неестественно, но и гибельно, однако герой сознательно гонит от себя эту мысль, считает, что она опасна для лётчика, что у него должно быть в небе такое чувство, будто он здесь «хозяин или, по меньшей мере, соправитель» [7, с. 56], ведь только тогда у него будет спокойная и твёрдая уверенность в себе. Герой убеждён: в небе лётчик должен ощущать, что это именно он летит, а не «железка». Это помогает человеку самоутвердиться, ощутить и доказать свои возможности. Именно в небе Фёдор Сергеевич всегда был в своей стихии и чувствовал себя по-настоящему нужным, в полёте он мог совершить невероятное и победить врага, обстоятельства, страх - возвыситься над всем, что угрожает,
мешает, сковывает. В небе он стал героем во время Великой Отечественной войны, и в небе он решил закончить жизнь, которая для него превратилась в жалкое существование. Как видим, для героев обоих рассказов полёт - это самореализация, возможность «доказать себя» [7, с. 56].
В обоих случаях важнейший сюжетный узел строится на том, что герой совершает последний полёт. И это связано с утратой жизненных опор, прежнего смысла бытия. Оба ищут пути к решению «последних» вопросов. Фёдор Сергеевич, герой рассказа «Выйти в небо», приезжает на аэродром «для разрешения ... главного и последнего вопроса жизни» [7, с. 68]. Он одинок и болен, страшный недуг лишает его психологической опоры и вынуждает постепенно терять нить связи с прошлым, в котором были высший смысл, подвиг, настоящие, яркие события. И эта болезнь старика как будто отражает духовное состояние общества, тоже поражённого недугом, только уже не неврологического, а нравственного порядка. Ведь, как отмечает Н. Федченко, само общество уничтожает память о прошлом своим отношением к Великой Отечественной войне [3]. Мотив памяти в рассказе становится одним из самых важных. В свой последний день Фёдор Сергеевич, как будто боясь уподобиться обществу, забывшему истинные ценности, стремится вспомнить наиболее важные события своего военного прошлого, так как это для него главное в жизни: «. герой воскрешает в своей памяти самые важные события и самых дорогих людей» [5, с. 258]. Болезнь уничтожает память, заставляет забыть самое важное, дорогое, сокровенное, при этом герою не забыть плохого - того, что его внук стал преступником и предал все его идеалы. А Фёдор Сергеевич хочет помнить другое: как он спасал, его спасали, как человек мог преодолеть всё ради общего дела, ради высокой цели. Война была в его судьбе и трагедией потерь, и полётом души, взлётом к идеальному и совершенному. Поэтому именно военные события он вспоминает, прощаясь с земным миром. В свой последний день он хочет воскресить в памяти и вновь обрести прежний смысл бытия, утраченный в настоящем, надеясь таким способом выйти из страшной, кризисной ситуации - выйти в небо, слиться с миром вечного и высокого. И в рассказе «Посещение» Алексей идёт к отцу Вениамину в надежде на выход из духовного кризиса, желая узнать ответ на вопрос о чуде и вере - на вопрос, решение которого для него является необходимым условием душевного равновесия. Когда-то он искал истину в философии, но сумел лишь понять: идеи философов - это только стены без «крыши», то есть высшей истины. Религия стала для него умозрительной конструкцией, в которой он признал великую мудрость, но не смог её по-настоящему прочувствовать. И всё это обесценилось для героя, когда он познал возможность летать, эта сверхспособность заставила его пересмотреть свои взгляды, цели, духовные ориентиры. К священнику он приходит с вопросом о природе чуда, о его смысле, а вопрос этот возник, предельно обострился и привёл к кризисной ситуации именно из-за полёта, который необъясним и не обусловлен никакими причинами.
В обоих рассказах мотив полёта взаимосвязан с вопросом веры, с религиозной темой. «Отражение духовной проблематики - характерная черта русской литературы», - пишет исследователь творчества Л.И. Бородина И.А. Казанцева [8, с. 1548], и в рассказах «Посещение» и «Выйти в небо» эта черта проявилась ярко и глубоко. Алексей в «Посещении», почувствовав способность к полёту, на первый взгляд, должен был укрепиться в вере, ведь с ним случилось чудо. Но получилось наоборот: он веру утратил, точнее, он понял, что никогда не имел подлинной веры. Правда, в своей гордыне герой, противореча самому себе, утверждает, что признавал Бога, но Он, совершив чудо, «посягнул на свободу. веры» [6, с. 153]. Такая постановка вопроса о вере и чуде отсылает нас к библейскому сюжету о трёх искушениях, отвергнутых Христом, а также к «Легенде о великом инквизиторе», где кардинал упрекает Пленника в том, что тот не принял советов «могучего и умного духа», в том числе отказался совершить чудо и тем самым заставить людей поверить в Него как Сына Божьего. Свободная вера не требует доказательств, и, по Достоевскому, Христос хотел от человечества именно такой веры, тогда как Великий инквизитор считал, что это было ошибкой, что нужно было «завладеть совестью» человека с помощью чуда и тем самым облегчить людям жизнь. В рассказе Л. Бородина Алексей бросает вызов Богу, фактически приписывая Ему позицию Великого инквизитора. Однако эту логику опровергает отец Вениамин, напоминающий своему посетителю, что в его душе не было настоящей веры, что он в действительности хотел быть «свободным от Бога» [6, с. 153]. Если Алексею чудо не дало подлинной веры, то и в отце Вениамине оно выявило те внутренние сомнения, которых он и сам не осознавал раньше. Священник искренне считал себя человеком верующим, но чуда он испугался, даже упал в обморок, и это заставило его признать, что не так уж глубока была его вера. В результате Алексея и отца Вениамина объединяет то, что они «в страхе перед чудом» [6, с. 153]. Однако священник в этом раскаивается и уповает на милость Божью, хочет отмолить своё маловерие, а Алексей остаётся со своей гордыней и душевной пустотой, потому и погибает.
Вопрос веры ставится - правда, не так остро и принципиально, как в «Посещении», - и в рассказе «Выйти в небо». Фёдора Сергеевича автор называет «безнадёжным атеистом», что неудивительно для человека, взгляды которого сформировались в 1920-е-1930-е гг. Однако на пороге жизни и смерти он вдруг интуитивно почувствовал, что существует бессмертная душа, которая живёт, даже когда из тела человеческого «истекают» все силы. Это неожиданное прозрение, если бы оно было осмыслено, могло бы привести к смене мировоззрения, но Фёдор Сергеевич не хотел задумываться об этом, поскольку слишком уж
был поглощён своей идеей «выхода в небо». Мысль о том, что после физической смерти тела душа, если она есть, должна взмыть вверх, возникает у героя и тогда, когда он в последнем полёте готовится «выйти в небо»: ему приходит в голову, что если сердце его остановится именно в полёте, то душе будет ближе лететь к небесам. Он не размышляет об этом всерьёз, поскольку считает, что отступать от привычного атеизма ему поздно. Но всё же возникшая мысль о бессмертии души и её единстве с небом говорит о том, что полёт приближает его к интуитивному прозрению, к пробуждению в душе ростков веры.
Кроме философской проблематики, есть определённое сходство и в сю-жетно-композиционном строе рассказов «Посещение» и «Выйти в небо». В обоих случаях сюжет ведёт читателя от настоящего момента к прошлому, а затем вновь возвращает к настоящему. Такой сюжет - это тоже своего рода полёт, только не в пространстве, а во времени, это свободное движение от одного периода к другому. В «Посещении» завязкой действия становится приход Алексея к отцу Вениамину в поисках духовной поддержки и ответа на вопрос о чуде, а затем молодой философ рассказывает о тех обстоятельствах, которые этот вопрос породили: он вспоминает, как открыл в себе способность летать, к чему это привело. Развязка же вновь возвращает и героя, и читателя к моменту действия. В рассказе «Выйти в небо» структура сюжета более сложная: здесь постоянно чередуются разные «пласты» художественного времени, поскольку герой то и дело вспоминает ситуации военного периода - и вновь возвращается в настоящее. Порой два временных «пласта» соединяются: так происходит, когда герою кажется, будто на посадку заходит горящая «кобра», в которой погиб во время войны его земляк Сапожников, а на самом деле это «аннушка», на которой возвращаются лётчик Миша и его товарищ. Такое же совмещение времён, хотя и менее очевидное, можно увидеть в финале рассказа, когда Фёдор Сергеевич осознаёт молодых пилотов своими братьями. Он вспоминает, как спас своего ведомого, сев на немецкий аэродром, решившись на смертельный риск. Теперь же он спасает Мишу и второго пилота: отказываясь от своей мечты соединиться с небом в последнем полёте, решив приземлиться, он избавляет их от страшной ответственности и вины. И в прошлом, и в настоящем герой принимает сложное решение ради других.
Герои разных поколений в рассказах «Посещение» и «Выйти в небо» выступают в различных ролях. В каждом из рассказов один герой рассматривает полёт как некое таинство и чудо всепоглощающей свободы и единства с небом, а другой понимает его через призму своего дела, социальной и профессиональной роли. В «Посещении» молодой философ Алексей хочет летать, он поглощён ощущением полёта, его привлекает сказочная свобода этого движения, он упивается чувством близости неба. А старик-священник смотрит на эту способность своего посетителя через призму своего предназначения как проповедника, человека церкви, служителя религии. Для самого отца Вениамина непостижимо и нехарактерно желание взмыть в воздух, он лишь стремится объяснить происходящее как пастырь. В рассказе «Выйти в небо» «отцы и дети» в этом плане меняются ролями. Старый лётчик Фёдор Сергеевич хочет лететь, потому что он в небе «свой», у него есть такое чувство, что он имеет право и должен быть именно внутри этой непостижимой стихии, а молодой пилот Миша, как и его товарищ, летает на самолёте без каких-либо философско-поэтических мыслей и возвышенных чувств: они просто работают, чтобы обеспечить себе средства к существованию, неслучайно им так трудно даётся решение не брать денег, предложенных стариком. Стремление его «выйти в небо» не раскрывается перед ними, остаётся непознанным; даже если бы Фёдор Сергеевич по какой-то причине рассказал им о своей мечте, не факт, что они бы её поняли и прочувствовали. Такая «смена ролей» молодых и пожилых героев в двух рассказах становится свидетельством того, что, в понимании Л. Бородина, стремление к полёту - это не приоритет дерзкой молодёжи или же, наоборот, мудрых и познавших жизнь людей. Это свойство души человека, но доступное не каждому.
Наконец, объединяет рассказы «Посещение» и «Выйти в небо» этическая проблема, связанная с мотивом полёта. Полёт - мечта людей с давних пор, но возможность «жить в небе» не соприродна человеку. Поэтому, когда герои рассказов Бородина выходят за пределы людских возможностей, то они выходят и за пределы человечности, нарушают ту границу, которая отделяет истинно человеческое от антигуманного. Алексей делает это, когда в полёте направляется к обычному человеку, которого это поражает и приводит к смерти, потому что его сердце не выдерживает потрясения. Во второй раз он совершает то же самое, когда демонстрирует свой полёт отцу Вениамину, который теряет сознание, по-
Библиографический список
ражённый происходящим. Фёдор Сергеевич в рассказе «Выйти в небо» делает шаг в том же направлении, что и молодой философ Алексей. Пожилой фронтовик мечтает закончить свою жизнь «выходом в небо», и для него это даже не смерть, прежде всего, а свобода и гармония с природным началом, с высшими ценностями, с самим собой, наконец. Он так поглощён этим замыслом, что даже не думает о последствиях для других: за его поступок вынуждены будут отвечать двое пилотов, которых он уговаривает взять его с собой «покататься». Однако Фёдор Сергеевич вовремя останавливается, потому что в его натуре истинно человеческие ценности преобладают над всем остальным. Его ощущение возможности «выйти в небо», чувство права на полёт, на вольное пребывание в небе воплощает в себе свободу, безграничность желаний: всё можно! Но в то же время это «всё можно» сталкивается с другим началом: нельзя! В душе героя есть несомненное ощущение того предела, за который невозможно выйти: нельзя жить за счёт преступления, нельзя забывать войну, нельзя никого подводить. Именно поэтому он и отказывается от своего замысла. Когда Фёдор Сергеевич понимает, как исполнение его желания может отразиться на других, он приходит к тому, что свобода нравственного решения важнее свободы полёта. Неслучайно В. Дарен-ский полагает, что Л. Бородина стоит назвать «русским совестником» [9, с. 38], -вот и рассказ «Выйти в небо» можно считать апофеозом совести и «вестью» о том, что духовность жива в человеке. Алексей же в «Посещении» вроде бы тоже не хочет причинить зло кому-либо, но всё-таки делает это. Он, с одной стороны, искренне сожалеет о том человеке, который умер от испуга, увидев его полёт, но, с другой стороны, всё-таки проделывает то же самое с отцом Веньямином, хотя вновь потом сожалеет. К такой способности переступить через интересы другого человека, его переживания и даже его жизнь приводит героя «всепоглощающая страсть, порождённая желаниями» [10]. Полёт, как видим, становится для героев обоих рассказов нравственным испытанием, проверкой этических принципов.
Итак, мы сопоставили художественное воплощение мотива полёта в двух рассказах Л. Бородина в соответствии с поставленной целью и задачами. О научной новизне работы свидетельствует то, что ранее эти произведения в таком ракурсе не анализировались.
На наш взгляд, данная статья имеет практическое значение, поскольку может быть использована в школьном и вузовском преподавании курса истории русской литературы второй половины ХХ века.
Исследование привело нас к следующим выводам.
В рассказах «Посещение» и «Выйти в небо» мотив полёта становится основным, причём он реализован не только в проблемно-тематической сфере, но и в сюжетно-композиционной: произведения строятся как движение от настоящего к прошлому и наоборот, представляя собой полёт мысли, воспоминаний героев и возвращение их к настоящему моменту. Кроме того, мы можем констатировать, что полёт для героев рассказов «Посещение» и «Выйти в небо» становится источником активности и жизненной энергии, выходом за рамки повседневности и незыблемых, казалось бы, законов бытия. Оба героя стремятся за счёт этого преодолеть духовный кризис и давящую силу обстоятельств. Важно также отметить взаимосвязь мотива полёта в названных произведениях с вопросами религиозного плана. Алексей в «Посещении» за счёт способность летать осознаёт, что в его душе не было истинной веры, поэтому и чудо он воспринял не как проявление божественного начала, а как «парадокс причинности» [6, с. 149]. Отцу Вениамину полёт Алексея открывает глаза на собственное маловерие. Фёдор Сергеевич в рассказе «Выйти в небо», наоборот, благодаря своей мечте о полёте интуитивно приближается к пониманию родства бессмертной души и неба, хотя и не хочет углубляться в размышления на эту тему. Важно отметить, что мотив полёта в обоих рассказах развивается в тесной взаимосвязи с раскрытием этической проблемы. Полёт, который для одного человека является мечтой, счастьем, свободой, для другого может обернуться бедой, и в обоих анализируемых нами произведениях герои чувствуют, что их стремление летать сопряжено с нравственной ответственностью. При этом в «Посещении» Алексей не справляется с собственной гордыней и демонстрирует свой полёт другому человеку, хотя и понимает всю опасность такого потрясения. В рассказе же «Выйти в небо» герой, наоборот, руководствуется интересами других людей, а потому жертвует своей мечтой о слиянии с небом.
Итак, в рассказах Л. Бородина «Посещение» и «Выйти в небо» мотив полёта является стержневым. Он имеет сюжетообразующее значение и становится средством характерологии, а также способствует наиболее глубокому раскрытию религиозной и этической проблематики.
1. Казанцева И.А. Проза Л.И. Бородина. Автореферат ... кандидата филологических наук. Тверь, 1994.
2. Васильева Т.И. Творчество Л.И. Бородина: особенности проблематики и поэтики. Автореферат ... кандидата филологических наук. Магнитогорск, 2007.
3. Федченко Н.Л. Проза Л.И. Бородина 90-х - 2000-х годов. (Идейно-содержательный и стилистический аспект). Библиотека Хроноса. Армавир, 2009. Available at: https:// rummuseum.ru/lib_f/fedch02.php
4. Серафимова В.Д. Поэтика прозы Л.И. Бородина: диалог с культурным пространством. Москва, 2021.
5. Дружинина В.И. Тема войны и конфликт поколений в рассказах Л. Бородина. Наука и образование: отечественный и зарубежный опыт: сборник статей XI Международной научно-практической конференции. Белгород, 2018: 256-260.
6. Бородин Л.И. Посещение. Киднепинг по-советски и другие рассказы. Москва, 2012: 140-156.
7. Бородин Л.И. Выйти в небо. Киднепинг по-советски и другие рассказы. Москва, 2012: 56-71.
8. Казанцева И.А. Мир русского православия в современной литературе: слово, пространство и время в художественном осмыслении писателей. Известия Самарского научного центра РАН. 2009; Т. 11, № 4 (6): 1548-1555.
9. Даренский В.Ю. Историософские размышления Леонида Бородина в автобиографическом повествовании «Без выбора». Ортодоксия. 2023; № 1: 32-57.
10. Куимов О. Умевший летать. Религиозно-философская концепция творчества Леонида Бородина. День литературы. 2022. Available at: https://denliteraturi.ru/article/6932
References
1. Kazanceva I.A. Proza L.I. Borodina. Avtoreferat ... kandidata filologicheskih nauk. Tver', 1994.
2. Vasil'evaT.I. TvorchestvoL.I. Borodina: osobennostiproblematikiipo'etiki. Avtoreferat ... kandidata filologicheskih nauk. Magnitogorsk, 2007.
3. Fedchenko N.L. Proza L.I. Borodina 90-h - 2000-h godov. (Idejno-soderzhatel'nyj i stilisticheskij aspekt). Biblioteka Hronosa. Armavir, 2009. Available at: https://rummuseum.ru/ lib_f/fedch02.php
4. Serafimova V.D. Po'etika prozy L.I. Borodina: dialog s kul'turnymprostranstvom. Moskva, 2021.
5. Druzhinina V.I. Tema vojny i konflikt pokolenij v rasskazah L. Borodina. Nauka i obrazovanie: otechestvennyj i zarubezhnyj opyt: sbornik statej XI Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Belgorod, 2018: 256-260.
6. Borodin L.I. Poseschenie. Kidneping po-sovetskiidrugierasskazy. Moskva, 2012: 140-156.
7. Borodin L.I. Vyjti v nebo. Kidneping po-sovetski i drugie rasskazy. Moskva, 2012: 56-71.
8. Kazanceva I.A. Mir russkogo pravoslaviya v sovremennoj literature: slovo, prostranstvo i vremya v hudozhestvennom osmyslenii pisatelej. Izvestiya Samarskogo nauchnogo centra RAN. 2009; T. 11, № 4 (6): 1548-1555.
9. Darenskij V.Yu. Istoriosofskie razmyshleniya Leonida Borodina v avtobiograficheskom povestvovanii «Bez vybora». Ortodoksiya. 2023; № 1: 32-57.
10. Kuimov O. Umevshij letat'. Religiozno-filosofskaya koncepciya tvorchestva Leonida Borodina. Den' literatury. 2022. Available at: https://denliteraturi.ru/article/6932
Статья поступила в редакцию 26.12.23
УДК 811.161.1
Wu Manhua, postgraduate, St. Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia), E-mail: wumanhua@mail.ru
LINGUISTIC PORTRAIT OF THE NOUN МАСТЕР IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE. The article tests the linguistic portrait of the word master in modern Russian language. The main tasks of this study are about analyzing the semantics and features of functioning of the noun master. The study is based on the lexicographic sources of Russian language, on the contexts from the site of National Corpus of the Russian Language, Internet user comments, also on the results of the survey among Russian native speakers; about summarizing the relevant characteristics of the noun, which is tested. As a result, this analysis identifies the most common meanings of the noun master, meanwhile it presented a synonymic series of this word. In addition, this work summarized the noun's peculiarities of the functioning in its the most commonly used meanings in different types of discourse, also it determined the place of this word among its semantically close units. The results of this study can be used in the practice, which is related to teaching Russian as a foreign language, also the conclusions of this work can be used while holding the lectures and seminars about lexical semantics and lexicology.
Key words: linguistic portrait, noun, master, word polysemy, National Corpus of the Russian Language, questionnaire
Маньхуа У, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, E-mail: wumanhua@mail.ru
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОГО МАСТЕР В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена исследованию лингвистического портрета слова мастер в современном русском языке. Основные задачи исследования - провести анализ семантики и особенностей функционирования существительного мастер по лексикографическим источникам русского языка, на материале контекстов из «Национального корпуса русского языка» и высказываний пользователей в Интернете, а также по результатам проведенного анкетирования носителей русского языка; обобщить релевантные характеристики изучаемого существительного. В результате анализа выявлены наиболее употребительные значения существительного мастер, представлен синонимический ряд данного слова. Также обобщены особенности функционирования рассматриваемого существительного в его ядерных значениях в разных типах дискурса, определено место данного слова в ряду близких по значению единиц. Результаты данного исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка как иностранного, при чтении лекций и семинаров по лексической семантики и лексикологии.
Ключевые слова: лингвистический портрет, существительное, мастер, многозначность слова, Национальный корпус русского языка, анкетирование
В последние два десятилетия в российской лингвистике возрос интерес к исследованию личных имен существительных. По мнению М.С. Зайченковой, исследователи обращают большое внимание на личные имена по ряду причин: «как словесное обозначение категории лица, которая является общеязыковой категорией, тесно связанной с категориями одушевленности и рода; как представительная часть конкретных имен существительных, которые составляют ядерную часть лексики русского языка; как субъектно-ролевое обозначение-название человека, наделенного социально значимыми, этнокультурными, межличностными и индивидуальными характеристиками, определяющими место индивида в социуме конкретного хронологического периода и территориального обитания» [1, с. 144].
Исследование лингвистического портрета личных существительных осуществляется на материале разных языков, отличаются источники материала, например, лингвистический портрет преподавателя в русском языке анализируется в русской национальной культуре в целом [2], портреты мужчины и женщины моделируются в русском языке на материале российских гендерно ориентированных глянцевых журналов [3], портрет ирландца в английском языке изучается на материале мемуаристики и официальных исторических хроник Х11-ХХ вв. [4], портрет цыгана исследуется в испанском языке на материале паремиологии [5]. Авторы данных исследований детально описывают семантику соответствующих существительных, их грамматические характеристики и оценочный компонент на основе анализа употребления данных единиц в разных типах дискурса.
Будучи ядерным для русского языка существительным, входящим в «Толковый словарь ключевых слов русского языка» под общим руководством ПН. Скля-ревской [6], лексема мастер уже становилась объектом лингвистического изучения. Так, в лексикографическом аспекте исследована многозначность слова
мастер [7], данное существительное рассматривалось как репрезентант концепта творец [8], исследовалась роль и значимость этой лексемы при создании художественного образа [9].
Объектом данного исследования является существительное мастер на синхронном срезе современного русского языка.
Цель статьи - исследование существительного мастер как единицы языка, речи (дискурса) и языкового сознания носителей языка для описания его лингвистического портрета.
Задачи исследования: провести анализ словарных данных, контекстов из «Национального корпуса русского языка» (далее - НКРЯ), высказываний интернет-пользователей, результатов анкетирования; обобщить релевантные характеристики анализируемого существительного.
Научная новизна исследования заключается в выявлении особенностей функционирования слова мастер в его ядерных значениях.
Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что его результаты могут внести вклад в изучение лексической семантики и лексикологии.
Из существующих толковых словарей русского языка в качестве источников лексикографического материала были отобраны 4 авторитетных современных словаря: «Словарь русского языка: в 4 т.» под ред. А.П. Евгеньевой, «Большой толковый словарь русского языка» под ред. С.А. Кузнецова, «Словарь современного русского литературного языка: в 20 т.» под ред. К.С. Порбачевича и «Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов» под ред. Н.Ю. Шведовой. Дефиниции слова мастер в этих словах наглядно представлены в следующей табл. 1
Под знаком «+» подразумевается наличие данного значения изучаемой единицы в соответствующем словаре, знак «-» указывает на его отсутствие.
