CC BY
60
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 821.161. 1 ББК 83
Александрова-Осокина Ольга Николаевна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра литературы и культурологии Хабаровский Государственный гуманитарный университет
г.Хабаровск Alexandrova- Osokina Olga Nikolaevna Candidate of Philology,
Assistant Professor Chair of Literature and Culturology Khabarovsk State Humanitarian University Khabarovsk Духовный облик русской провинции в книге С. П. Шевырева «Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь»
Spiritual Image of the Russian Province in "The Journey to the St. Cyril-Belozersky Monastery”
Book by S.P. Shevyrev
Статья рассматривает проблематику книги С. П. Шевырева «Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь». На материале книги показано, что произведение, являясь в жанровом отношении паломническим путешествием, перерастало рамки только религиозного экфрасиса и было обращено к важнейшим вопросам своего времени, сближаясь с духовной прозой и публицистикой. В книге находят отражение славянофильские взгляды на проблему народности, образования и русской истории.
The article considers the problems of "The Journey to the St. Cyril-Belozersky Monastery" book by S.P. Shevyrev. The analysis of the book shows that this piece of work being a pilgrimage journey by genre turns to the important issues of its time and is close to the spiritual nature and journalistic publications. The book reflects Slavophile views on the problem of nationality, education and the Russian history.
Ключевые слова: паломническое путешествие, народность,
славянофилы, духовная литература, публицистика, проблематика художественного текста.
Key words: pilgrimage journey, nationality, Slavophiles, spiritual literature, journalistic publications, l journalistic publications iterary text issues.
В литературе первой половины XIX в. заметное место занимает жанр паломнического путешествия, описаний путешествий в Святые места.
В отечественном литературоведении советского периода жанр, в силу своей религиозной тематики оказался за пределами внимания. Сегодня намечен
поворот к его изучению: издаются отдельные произведения и сборники текстов [см., в частности: 5; 6; 8; 9; 11], изучаются проблемы жанрово-стилевого генезиса и поэтики [см. в частности: 4; 12; 13; 14; 15]. Проделанная работа позволила выстроить общую картину развития паломнического жанра от средних веков до XIX в. и одновременно с этим выявила перспективы для дальнейшего изучения этого явления.
Важным аспектом для уяснения роли паломнического путешествия в русской литературе XIX в. является изучение круга осмысливаемых им проблем. Представленный творчеством А. Н. Муравьева, А. С. Норова, П. А. Вяземского, о. Парфения и других менее известных авторов [см. библиографию по вопросу: 4; 7], жанр перерастал рамки только религиозного экфрасиса. Форма путешествия позволяла охватить обширный географический, этнографический, исторический материал, а тематика - описание Святых мест -приводила к размышлениям о вере, духовности, о связи исторического процесса и истории церкви. Изображение картин церковного и монастырского быта становилось рассказом о типах русских странников, о народном миросозерцании, и вплотную подходило к выстраиванию концепции народного характера. Паломническое путешествие оказывалось не только произведением на «религиозную тему», но было тесно связано со всеми философско-эстетическими исканиями русской литературы своего времени, сближалось с духовной литературой, публицистикой, исторической прозой.
Свой вклад в развитие жанра внес Степан Петрович Шевырев, выдающийся русский филолог, философ, литературный критик, писатель, педагог, творчество которого тесно связано с процессами духовного самоопределения русской культуры середины XIX в.
Его книга «Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь» (1850) стала размышлением о духовной значимости русских религиозных центров, описанием культурной жизни русской провинции, повествованием об истории России.
Маршрут поездки проходил из Москвы через Троице-Сергиев посад и Ярославль на русский Север к Вологде и Кириллову - через местности,
связанные с ключевыми событиями русской истории - опричнина и русская смута, народное ополчение и создание русского флота; местности, освященные великими именами России - Александр Невский, Петр I, Сергий Радонежский, Преподобный Никита Столпник, Даниил Чудотворец.
Воплощая принцип, сформулированный ранее в одной из критических статей о «непреложном правиле» писателя - «какую бы жизнь не избрал ты предметом искусства, черпай ее до дна» [Цит. по: 3, 13], Шевырев за внешней стороной жизни стремится увидеть ее глубинные духовные основы. Рассказ о русской провинции движется от описания дорожных впечатлений (народные костюмы, элементы быта, особенности ландшафта, особенности народной речи) к изложению бесед со священниками, описанию уклада церковной жизни, изучению монастырских библиотек, к размышлениям об особенностях национальной веры, личных религиозных ощущениях. «Рассказ мой будет верной незатейливой копией с самого странствия. Мыслящая беседа с замечательным человеком, живые речи простолюдинов, местность природы, <...> памятники Древней Руси, монастыри, храмы, иконы и хартии, деятельность России новой, обычаи и нравы, предания, язык народный <...> -все взойдет в мой рассказ» 1 (9).
«Путешествие в Кирилло-Белозерский монастырь» демонстрирует позицию Шевырева в споре между славянофилами и западниками о самобытности русского народа, о взаимоотношении в русской культуре веры и разума, науки и религии. Развивая славянофильские взгляды на русский народ, писатель многочисленными фактами показывает, что бытовой уклад русской «глубинки» определяло православие, и, говоря словами современного исследователя, «все вопросы, в том числе умственные (интеллектуальные), разрешались в рамках церковной жизни» [1, 127].
Так, при знакомстве с городом Грязовцом писатель заметит: «Скучен, грязен, плох показался мне Грязовец снаружи. Но когда я <...> раскрыл лучшую сторону внутренней жизни его, тогда признаюсь, я стал вспоминать об этом городке с чувством уважения» (126).
1 Здесь и далее текст книги цитируется по изданию: . С.П. Шевырев Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. - М.: «Индрик», 2009. С указанием страниц в круглых скобках
«Уважение», о котором говорит С. П. Шевырев, вызвано знакомством с внутренней, религиозной жизнью города. Автор-путешественник отмечает, что духовный облик Грязовца определяла искренняя православная религиозность, воцерковленность его жителей. «Жители Грязовца, <...> очень набожны. В воскресный или праздничный день все бывают от мала до велика в церкви, <...> сверх того очень любят заниматься Святым Писанием. Есть дома, в которых каждый день собираются любители Слова Божия, и более из них умеющий читает, а прочие слушают <...> и так этот чтец, то бойкий, то иногда чуть-чуть разбирающий, с любовью возвещает слушателям Слово Божье. Ни бедность, ни неуменье чтеца, ниже самая молодость некоторых слушателей -ничто не препятствует питаться этой небесной манной» (126).
Наблюдения писателя свидетельствовали о глубокой воцерковленности русской культуры, о «растворенности» религиозных представлений в русском быте. Так, например, по дороге к Троицкому монастырю умолкает извозчик, «охотник до песен», объясняе свое молчание: «нехорошо петь песни на таком святом пути» (18); дорога до Троицы должна быть посвящена поминовению родителей Св. Преподобного Сергия, и блины, которые с давних времен там подносят, «указывают на древний обычай поминания» (18); чтение Псалтири, которое совершается отдыхающими богомольцами - «тоже голос векового поминания» (18).
Переплетаются религиозные представления и бытовые реалии в словах крестьянина о Сергии Радонежском: «Потрудился Сергий Чудотворец для народа <...> всем послужил. Колодцев с десять он все вырыл. Ведь тут везде был лес дремучий, звери жили, людей никого. Без Сергия Чудотворца не было бы и нам ничего, а теперь им мы живы» (45). Получают оценку в свете народной этики факты из жития Сергия Радонежского, о том, например, что Святой ухаживал за родителями в их старости: «Эти отношения семейные составляют прекрасную человеческую черту в характере преподобного Сергия, черту, которой особенно сочувствует наш народ» (15).
Так же проявление религиозной веры в отношении к хлебу: «уронить хлеб на пол считается грехом у коренного русского человека <...> в этом <...>
выражается уважение русского человека к хлебу, как высшему Дару Божьему земле, который удостаивался быть Телом Христовым» (18).
Важным для характеристики народного мировосприятия является оценка исторических представлений народа. Для Шевырева сам характер исторической памяти (избирательность, оценка событий, тип национального героя) - является свидетельством народной этики, философии, психологии. Так, закономерным кажется писателю, что в исторических преданиях Александрова, не сохранилось преданий об Иване Грозном: «в народе не ходит ни сказки, ни песни, ни предания о грозном царе в том месте, которое было свидетелем его жестокостей и причуд. Вот еще добрая черта нашего народа! Он не злопамятен <...> на местах крови и зла мы издревле любили ставить не обелиски и не пирамиды <...>, но храмы и кресты» (63).
Раскрывая картину народного миросозерцания, Шевырев, вносит свой вклад в формирование категории «народности». Понимание народности Шевыревым перекликается с определением этой категории у Ю. Ф. Самарина, «младшего» славянофила, который писал, что народность - это «те начала, которые народ признает, в которые он верит, к осуществлению которых он стремится, которыми он поверяет себя, по которым судит о себе и других» [Цит. по: 2, 206].
Важное место в картине культурного образа провинции занимает характеристика народного образования. Педагогические взгляды Шевырева определены его взглядами на место провинции как духовного потенциала в перспективе культурного, духовного развития России. Система педагогических, философских, эстетических взглядов Шевырева демонстрирует его понимание огромной роли учителя в формировании будущего нации.
Останавливаясь в Сергиевом посаде, Александрове, Переяславле, Ярославле, Вологде, Шевырев знакомится с уездными училищами, бращает внимание на состояние библиотек, образования, описывает встречи с учителями, священниками, и просто крестьянскими книгочеями.
О направлении мысли писателя можно судить по названиям глав книги: «Библиотека Академии и Лавры» (Троицкая Лавра); «Уездное училище»,
(Александров); «Житие Никиты Переславского, слышанное из уст
неграмотного мещанина»; «Училища» (Переславль-Залесский); «Училища» (Ростов); «Русские кругозоры», «Разговор с мещанином», «Любитель старины», «Грамоты в монастыре» (Ярославль); «Законоучитель гимназии Н. В.
Васильевский» (Вологда) и т. д.
В книге созданы запоминающиеся портреты учителей: слепого
математика Михаила Алексеевича Серябрякова из Грязовца, учителя-подвижника из Вологды, Федора Никитича Фортунатова (отца известных в будущем ученых, среди которых и Филипп Федорович Фортунатов -основатель московской лингвистической школы); профессоров Московской духовной Академии - Александра Васильевича Горского, Федора Александровича Голубинского, Петра Симоновича Казанского и других.
Роль учителя в обществе Шевырев рассматривает не в узко профессиональном («предметном»), а в духовном, наставническом качестве, высвечивая смысл профессии светом евангельского понимания Учительства. Миссия наставника - просвещение и обучение молодого поколения, по мысли, Шевырева, исполнены высокого назначения: «Да просветится свет ваш перед человеки, яко да видят ваши добрые дела и прославят Отца вашего, иже на Небесех», - сказал Спаситель ученикам, а в лице их сказал сказал и нам, всем -наставникам и воспитателям (136).
Разводя западный и восточный тип учености, Шевырев сравнивает русского учителя, в частности, преподавателей Московской духовной академии, с европейскими мыслителями. «Меня поразило высокое чело нашего отшельника-мудреца. (Федора Александровича Голубинского - О.А.) Лицом и особенно глазами напомнил он мне Шеллинга <. > та же ясная голубизна в глазах, та же дума»(31). «Дом митрополита Платона напомнил мне видом Фернейский замок Вольтера» (39).
Автор акцентирует черты, отличающее русское (православное, «восточное») учительство от европейского (западного): сознательная, или интуитивная причастность святоотеческой традиции, духовному наследию Древней Руси - определяет тип русской национальной философии и педагогики.
Так, отмечая сходство портретов Голубинского и Шеллинга, Шевырев отмечает и черты несовпадения: «У Шеллинга еще возможна личная страсть - в чертах русского мудреца господствует спокойное самоуглубление». (31). Находя общее в интерьерах домов митрополита Платона и Вольтера, отмечает и существенные различия: «Там картины, относящиеся к жизни Вольтера, здесь также - к жизни хозяина. Но тут противоположность. Вольтер, как будто язычник, находит убежище у Апполона, которому подносит свою «Генриаду». Платон в тяжкую минуту жизни утешен Ангелом, подносящим ему сердце с надписью «Горё сердца» (39).
Главными качествами русской учености писатель видит живое созерцание истины причастность высшей мудрости - основы, которые внешне проявляются в спокойствии, самоуглублении, ориентации на божественное начало, просветленность, скромность.
Оценивая ораторский дар Ф. А. Голубинского, Шевырев обращает внимание на то, что речь Голубинского соединяла в себе информационную насыщенность, логичность и при этом несла в себе духовное просветляющее начало: «Мне было приятно заслушиваться этой речи разумной, ученой и ясной, которая вливала мысль в мой разум, сведения в память и тишину в сердце» (35). Здесь важна триада человеческой «учености»: разум, память и сердце, которая «отвечает» соответственно за формирование интеллекта («мысли»), объема информации («сведения») и приносит умиротворенность, благость, прикосновение Высшему Гармонизирующему Началу - «тишину в сердце» - состояние души и ума, которое и является окончательной целью образования.
Важной характеристикой учителя при этом является скромность смирение). Это отличительная черта Ф. А. Голубинского, который «с таким радушием, сообщает знание, как будто это не личная его собственность, а достояние всех» (36); А. В. Горского, который «смиренный труженик не выставляет имени своего на прекрасных трудах своих, и я прошу у него извинения, что нарушаю его скромность» (28).
Провинциальный учитель, по мнению Шевырева, являет «пример трудолюбия в соединении со смирением, не признающим своей личности.
Здесь за добросовестным трудом скрыто лицо. Это самоотвержение - великий подвиг, объясняемый из лучшей стороны нашего народа» (26).
Вообще мотив скромности как неотъемлемого качества истинного таланта проходит в книге Шевырева красной нитью: «Как часто у нас там не сознается личность, где она является сосудом мысли светлой, Божественной, и сознается сильно там, и кричит на всю Россию, где она только сосуд самолюбия» (36).
Картина русской провинциальной жизни, созданная С. П. Шевыревым, свидетельствует о том, что нравственный идеал русской провинции воплощался не в книжной «учености», а во всем стиле народной жизни: в воцерковленности народных обычаев и представлений, в годичном круге церковных служб, праздников и постов, чтении Святого писания. Религиозно-нравственные истины, система мировоззрения усваивалась при этом не через рациональное начало, а в «живом созерцании» [1, 128].
Книга оказывалась своеобразным ответом на вопрос всей русской исторической и философской мысли середины XIX в. - о судьбах и исторической миссии России, о месте России в мировом историческом развитии. С. П. Шевырев писал об этом ранее в статье «Взгляд русского на современное образование Европы» (1841 г.): «Запад и Россия стоят друг перед другом, лицом к лицу! <...> Пойдем ли мы в придачу к его образованию? Составим ли какое-то лишнее дополнения к его истории? - Или устоим мы в своей самобытности? Образуем мир особый, по началам своим, а не <. > европейским? <...> Вот вопрос - вопрос великий, который не только раздается у нас, но откликается и на Западе. <...> Каждый, кто только призван на какое бы то ни было значительное служение в нашем Отечестве, должен начать решением сего вопроса, если хочет связать действия свои с настоящею минутою жизни» [Цит. по: 3, 44].
Глубина вопросов, затронутых в «Путешествии», ставила книгу в круг произведений середины XIX в., осмысливающих историческую, философскую эстетическую концепцию русской жизни.
Библиографический список
1. Ермишин О.Т. Философия религии: Концепции религии в зарубежной и русской философии: Учеб. пособие [текст] / О. Т. Ермишин. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. - 224 с.
2. Захаров Э. В. Ю. Ф. Самарин о соотношении национального и религиознонравственного самосознания личности [текст] / Э В. Захаров // Современное прочтение русской классической литературы XIX века. - М.: Пашков дом, 2007. - С. 203-215.
3. Маркович В. М. Уроки Шевырева [текст] / Маркович В.М // Шевырев С. П. Об отечественной словесности. - М.: Высш. шк., 2004. - С. 7-56.
4. Моклецова И. В. «Хождения» В русской культуре и литературе Х - ХХ веков. Ч 1. [текст / И. В Моклецова. - МГУ им. М. В. Ломоносова, факультет иностранных языков. М.,
2003. -74 с.
5. Муравьев А. Н. Путешествие ко святым местам в 1830 году. / А. Н. Муравьев. -М.: Индрик, 2007. - 320 с.
6. Муравьев А. Н. Путешествие по Святым местам русским. Репр. воспроизв. изд. 1846 г. / А. Н. Муравьев. - М.: Книга; СПб.: Внешиберика, 1990. - 700 с.
7. Пономарев С. И. Иерусалим и Палестина в русской литературе, науке, живописи и переводах (Материалы для библиографии). / С. И Пономарев - СПб., 1877.
8. Путешествия в Святую Землю: Записки русских паломников и путешественников XII -ХХ веков. - М., 1995. - 256 с.
9. Святые места вблизи и издали. Путевые заметки русских писателей 1 пол. XIX века. - М, 1995.- 367 с.
10. Шевырев С.П. Об отечественной словесности. [текст] / С. П. Шевырев - М.: Высш. шк., 2004. - 302 с.
11. Шевырев С. П. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. [текст] / С.П. Шевырев. - М.: «Индрик», 2009.
12. Хайруллина О. Н. Паломническая проза в русской литературе 30-х -60-х гг. XIX в Учебное пособие. [текст] / О. Н. Хайруллина - Хабаровск, 2010. - 156 с.
13. Иванова Н. В. Жанр путевых записок в русской литературе первой трети XIX века: тематика, поэтика. Автореферат дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. [текст] / Н. В. Иванова - М., 2010. - 26 с.
14. Гладкова Е. В. Духовная проза 30-70-х гг. XIX в. Диссертация на соискание уч. ст. канд. филологических наук: 10.01.0. [текст] / Е. В. Гладкова - Санкт-Петербург, 2003 167 с.
15. Сафатова Е. Ю. Паломнический сюжет в «Путешествии ко Святым местам в 1830 году» и «Путешествии по Святым местам русским» А.Н. Муравьева. Автореферат дисс...канд. филол. наук. [текст] / Е. Ю. Сафатова - Томск, 2008. - 197 с.
Bibliography
1.Ermishin O.T. Philosophy of Religion: The Concepts of Religion in Foreign and Russian Philosophy: Study Guide [Text] / O. T Ermishin. - Moscow: PSTSU, 2009. - 224 p.
2.Gladkova, E.V. Spiritual Prose of 30s-70s of XIX Century: Diss. ... Cand. of Philol. [Text] 10.01.0. [Text] / E.V. Gladkova. - St. Petersburg, 2003. - 167 p.
3.Ivanova, N.V. Itinerary Genre in the Russian Literature of the First Third of the XIX Century: Themes, Poetics: Diss. ... Cand. of Philol. [Text] / N.V. Ivanova. - Moscow, 2010. - 26 p.
4.Khairulina, О. N. Pilgrims’ Prose in the Russian Literature of the 30s - 60s of XIX Century: Textbook [Text] / O. N. Khairullina. - Khabarovsk, 2010. - 156 p.
5.Markovich, V. M. Shevyrev’s Lessons [Text] / V. M. Markovich / S. P. Shevyrev About Native Literature. - M.: Higher School, 2004. - P. 7-56.
6.Mokletsova, I.V. "Wandering" in the Russian Culture and Literature of X - XX Centuries. Part 1. [Text] / I. V. Mokletsova // Moscow State University n.a. M.V. Lomonosov, Department of Foreign Languages. - M., 2003. - 74 p.
7.Muraviev, A. N. Pilgrimage to the Holy Places in 1830 / A. N. Muraviev. - M.: Indrik, 2007. - 320 p.
8.Muraviev, A. N. Pilgrimage to the Russian Holy Places. Reprinted Edition, Reproduction of 1846 / A.N. Muraviev. - M: Book; St. Petersburg.: Vneshiberika, 1990. - 700 p.
9.Ponomarev, S.I. Jerusalem and Palestine in the Russian Literature, Science, Art and Translations (Materials for a Bibliography) [Text] / S. I. Ponomarev - SPb., 1877.
10. Shaphatova, E.Yu. The Pilgrim Story in " Pilgrimage to the Holy Places in 1830" and " Pilgrimage to the Russian Holy Places" by A. N. Muraviev: Diss. ... Cand. of Philol. [Text] / E.Yu. Shaphatova. - Tomsk, 2008. - 197 p.
11. Shevyrev, S.P. About Native Literature [Text] / S. P. Shevyrev - M.: Higher School.,
2004. - 302 p.
12. Shevyrev, S. P. The Journey to the Cyril-Belozersky Monastery [Text] / S.P. Shevyrev. -M.: "Indrik, 2009. - 367 р.
13. The Holy Places Near and Afar. Itineraries of the Russian Writers of the First Half of the XIX Century. - M., - 1995. - 367 p.
14. Travelling to the Holy Land: Notes of the Russian Pilgrims and Travelers of XII-XX Centuries. - M., 1995. - 256 p.
15. Zakharov, E. V. Yu.F. Samarin About the Relation Between National and Religious-and-Moral Consciousness of a Person [Text] / E. V. Zakharov // Modern Interpretation of Classical Russian Literature of the XIX Century. - M.: Pashkov’s House, 2007. - P. 203 -215.
