ДУХОВНЫЙ МИР ЧЕЛОВЕКА В СВАДЕБНЫХ ПЕСНЯХ РУССКОГО СТАРОЖИЛЬЧЕСКОГО НАСЕЛЕНИЯ СИБИРИ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 398.8

Н. А. Урсегова

Духовный мир человека в свадебных песнях русского старожильческого населения Сибири

В статье исследуются тексты свадебных песен русских старожилов Сибири, опубликованные сибирским фольклористом Р. П. Потаниной в трех собраниях 1979, 1981, 1984 гг., с целью выявления специфических образов, мотив и реалий, характеризующих христианское мировоззрение его исполнителей.

Исходную аналитическую базу исследования составили 1 273 песенных текста; в 262 текстах обнаружены христианские образы, реалии или мотивы, что составляет 18,8 %. В результате сравнительного анализа установлено, что христианские церковные образы, реалии и мотивы - это важнейшая смысловая часть народного свадебного обряда. Христианская образность, выраженная конкретными языковыми единицами, образует четыре тематических блока: 1) образы-личности (Господь, Богородица, ангелы, апостолы - ученики Христа, угодники); 2) церковные символы - предметный, реальный ряд (Божья церковь / Божий храм / собор, монастырь/богадельня, алтарь, венец, кольцо обручальное, колокол, свеча, икона, крест, паперть, святая вода, саван, кладбище); 3) культовая деятельность церкви (церковные праздники; ритуальные таинства - крещение, венчание; церковные богослужения - вечерня, обедня, заутреня, панихида); 4) характеристика людей, их действий, а также природных явлений через призму церковных образов и мотивов (крестные родители, люди - рабы Божьи, венчание - суд Божий, сильные холода - рождественские/крещенские морозы и т. п.).

Христианские ценности, идеалы и установки выражаются не только в соответствующих языковых единицах песенных текстов (словах и словосочетаниях, образах-символах), но и в функциональной значимости отдельных песенных и причетных текстов в структуре свадебного обряда, маркируя все его основные, этнографически и ритуально значимые вехи. В текстах свадебных песен формируется объединенная система, органично синтезирующая древние (языческие) представления русских крестьян-сибиряков с более поздними, христианскими.

Ключевые слова: свадебный обряд, русские старожилы Сибири, христианские ценности, духовный мир, песенный фольклор.

В русском народном свадебном обряде, который окончательно сложился лишь после принятия христианства, т. е. в православной крестьянской среде, нет, пожалуй, эпизода, в котором не проявлялось бы христианское мировоззрение его исполнителей. Христианские мотивы, реалии и образы буквально пронизывают песенные и причетные тексты, наполняют их глубоким религиозно-нравственным смыслом. Из 1 273 проанализированных нами образцов, опубликованных сибирским филологом-фольклористом Р. П. Потаниной [1-3], в 262 текстах обнаружены христианские образы, реалии или мотивы, что составляет 18,8 %. Значительная в количественном отношении доля сибирских вариантов русских свадебных песенных текстов, содержащих православную образность, обусловила научную актуальность избранной темы, по которой до настоящего времени нет специальных фольклористических работ, несмотря на то что народная православная обрядность русских старожилов Сибири на примере свадебного ритуала подробно изучена историками, этнографами, культурологами [4-7].

Впервые тексты с христианскими мотивами начинают звучать на просватанье. Про-сватанье - важнейшее ритуальное действие. Об этом событии, как правило, знали все члены крестьянской общины. В одном из текстов говорится, что именно высоко поднятый церковный колокол соборной церкви, стоящий на высокой горе, извещает всех о совершенном обряде:

На горе-то, на высокия,

Как у церкви, у соборныя

Высоко поднят колокол;

Далеко звон услышали...

<...>

В терему красна девица.

Запоручена, запросватана [1, с. 108-109].

Сваха божилася, что жених не пьяница: Он не пьет пиво пьяное, не потребляет вино зеленое /не примат вино зеленое [1, с. 35-36], т. е. в песенном тесте сформулированы народные нравственно-этические требования к жениху.

Невеста, соглашаясь с выбором родителей, все же просит отца сходить к жениху, помолившись Богу:

Помолись, родимый батюшка, Ты Царю Богу Спасителю... <...>

Ты узнай, родимый батюшка, Ты про все его житье-бытье [1, с. 72].

На рукобитье основным предметом, непосредственно связанным с церковью, становится свеча, точнее, горящие свечи. Церковные свечи в православном культе символизируют свет христианской веры и освобождение души от мрака. Во время рукобитья зажигались свечи и все присутствующие молились Богу перед образами. Во многих песенных текстах находим отражение этого обрядового действия. Так, невеста просит батюшку не слушать речи сватов:

Ты не пей их зелена вина, Не тепли свечи воска ярого, Не давай правой реченьки. <...>

Не клади крест по-писаному, Не клади поклон по-ученому, Не затапливай свечу воску ярого. <...>

Не зажигай свечу воска ярого, Не запоручивай мою буйну голову, Трубчату косу - девью красоту [1, с. 89-100].

Во время богомолья исполнялись песни, в которых невеста обращается с просьбой к Богу:

Создай мне, Боже, Свекра ласкового, Свекровь приветливу! Милого ладу

Наипаче того [1, с. 104-105].

Сам процесс обряда рукобитья изображается в песне следующим образом:

Они били руки об руки, Подымали чудны образы, Зажигали восковы свечи, Заручали буйну голову, Буйну голову Марьину [1, с. 106-107].

Во время сборной недели (от рукобитья до дня венчания) невеста не только готовит вместе с подружками приданое, но и прощается с вольной жизнью, родительским домом, лю-

безными подружками. На протяжении сборной недели невеста многократно плачет, причитает [8-10]. Рано утром в день венчания невеста будит своих подруг причитанием, призывает молиться святым образам, ведь молитва перед иконой выступает для верующего человека средством общения с Богом:

Вы вставайте, подруженьки. <...>

Помолитесь, подруженьки,

На три образа великие:

Как первый-то образ -Христу Спасителю,

Как второй - святой Богородице,

Третий - ангелу, своему хранителю [1, с. 160].

Но девушки сетуют, считают невесту «изменницей». Условная (символическая) греховность поступка невесты показана с помощью религиозного образа - монастыря:

Ты изменница, прелестница. <...>

Обещала в монастырь идти спасаться, В монашеньки постригатися, А теперь ты вот замуж идешь [1, с. 217-218].

Важное значение в народном свадебном обряде русских старожилов Сибири придавалось родительскому благословлению, которое расценивалось не только как одобрение, разрешение на брак, залог успеха в дальнейшей жизни, но и поддержка крестьянской общины и всего мира христианских святых. Родительское благословление было дороже злата, серебра, жемчуга, воспринималось невестой и женихом как награда [2, с. 32]. При этом бла-гословления просили не только у живых родителей, но и у умерших (на кладбище).

По ходу свадебного обряда благословле-ние испрашивалось несколько раз, с подробным описанием его положительных свойств: Из синя моря вынесет / из огня выведет / от злых людей оборонит / не будет мне погибели на чужой дальней сторонушке.

Из огня-то оно выведет,

Из синя-то моря вынесет,

На сухой берег выбросит [1, с. 164-165].

Важное значение в свадебных текстах занимают разного рода обращения: к Богу / Гос-

поду / Христу / Спасу / Царю, Ангелу-хранителю, Богородице / Святой Деве / Матери Божьей, христианским святым (Николаю Чудотворцу, Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту, Илье Пророку, Его-рию Храброму и др.).

В корильной песне свахе, которая исполнялась на смотринах, невеста дважды обращается к Господу с просьбой о наказании льстивой, лукавой свахи: Чтобы она век по миру ходила, в кошелях кусочки носила, детей ими кормила; чтобы создал Господь вместо красного солнышка чирей под самое горлышко [1, с. 43-44]. Близкое по смыслу пожелание в другой корильной песне звучит в адрес свата: Дай тебе Бог... сыновей-то не женивать, дочерей не отдывать... на постельку блошек, а в рубашку вошек [1, с. 45].

Однако в большей части свадебных текстов формула Дай тебе Бог / Создай мне, Боже предваряет благопожелание невесте или другим участникам свадебного обряда: Дай те, Бог, подаруй, Христос, Двор те скота да анбар живота; Сына сокола, дочь боярыню [1, с. 80].

Прежде чем обратиться к кому-либо с просьбой или вопросом, православный крестьянин произносил: «Бог помощь!». Эту словесную формулу можно обнаружить и в свадебных песенных текстах: жених узнает у девиц-молодиц дорогу ко тестевому терему, невестиному пологу [1, с. 64-67]; молодая девушка заблудилась в чужих людях, просит добра молодца вывести из чужих людей [1, с. 67-68].

Таким образом, христианские церковные образы, реалии и мотивы - это важнейшая смысловая часть народного свадебного обряда. Систематизируя христианскую образность, выраженную конкретными языковыми единицами, выделим четыре тематических блока:

1) образы-личности (Господь, Богородица, ангелы, апостолы - ученики Христа, угодники);

2) церковные символы - предметный, реальный ряд (Божья церковь / Божий храм / собор, монастырь/богадельня, алтарь, венец, кольцо обручальное, колокол, свеча, икона, крест, паперть, святая вода, саван, кладбище);

3) культовая деятельность церкви (церковные праздники, ритуальные таинства - крещение, венчание; церковные богослужения - вечерня, обедня, заутреня, панихида);

4) характеристика людей, их действий, а также природных явлений через призму церковных образов и мотивов (крестные родители, люди - рабы Божьи, венчание - суд Божий, сильные холода - рождественские/крещение морозы и т. п.).

Христианские образы-символы не просто проникли в тексты отдельных свадебных песен, но и стали неотъемлемой частью свадебного ритуального действа. В свадебном фольклоре появились специальные тексты, основной смысл которых в полной мере проясняется только в контексте православной догматики. Речь идет о песнях, исполнявшихся во время благословления жениха (перед отъездом за невестой) и невесты (на бранье, перед отъездом молодых к венцу). Из общего количества песен, в которых обнаружена христианская образность, около 37 % текстов исполнялись на бранье - так издавна назывался обряд вручения невесты жениху, приехавшему за ней в свадебный день [11].

Значение обряда браньё в русско-сибирской старожильческой свадьбе было велико. В сознании участников ритуала момент передачи невесты жениху отождествлялся с главной идеей свадьбы и символизировал необратимость совершавшегося действия. У староверов Алтайского горного округа, например, не признававших официального церковного обряда (после реформ патриарха Никона), бра-ньё замещало венчание [12, с. 195]. Следовательно, обряд бранья - это центр, переломный момент народной свадьбы, выполняющий в некоторых случаях функцию, которая позднее стала дублироваться совершением церковного/христианского обряда венчания. В этом проявляется полиморфизм народной культуры: каноны, или образцы поведения, или паттерны, «являются важнейшими точками в функционировании культуры, придавая ей необходимую стабильность» [13, с. 88].

Центральное место в структуре бранья занимает песня с зачином «Не верба в поле шатается» (далее - «Верба»), в которой выражен основной смысл женского (невестиного) бла-гословления. Мужское (женихово) благослов-ление испрашивалось в песнях с зачином «Что не стук стучит во тереме». В православном вероучении благословление - это особый знак рукой или возложение рук на голову. Совер-

шается архиереями или священниками и символизирует передачу («преподание») благословляемым «благодати божьей». С. И. Ожегов приводит три значения слова «благословить»: 1) у религиозных людей - перекрестить (передать этим знаком покровительство, пожелание счастья, удачи и т. п.); 2) напутствовать; 3) воздать благодарность кому-либо [14, с. 48]. Родительское благословление давалось не только перед свадьбой, перед отъездом в церковь, но и перед дальней дорогой, перед смертью отца или матери (на всю оставшуюся жизнь детей), перед ответственным или опасным делом.

Сравнительный анализ двадцати двух од-носюжетных текстов песен «Верба» позволяет выявить типологическую общность способов функционирования церковных образов и реалий в условиях вариативной среды устной народно-песенной традиции.

В структуре песенного сюжета «Вербы» могут быть выделены две основные части: за-чинная, повествовательная часть, вводящая в действие, и смысловая часть - требование совершить благословление. В девятнадцати образцах из двадцати двух анализируемых текстов зачинная часть строится на основе типичного для народной поэтики принципа психологического параллелизма, общая схема которого сводится к сопоставлению двух образов - из мира природы и мира человека: Не верба к земле клонится, не кудрява приклоняется, что и Анна Богу молится, Игнатьевна низко кланяется (клонится/приклоняется - молится/кланяется). Далее обычно следует уточнение (молится - просит благословления) с использованием традиционных эпитетов: Богу молится, она / красна девица просит благословления у родимого своего батюшки, у родимой своей матушки.

В смысловой части, как правило изложенной в монологической форме, содержатся:

- мотив-просьба совершить благословление (Бласлови меня, Господи / родный батюшка / родима матушка);

- уточняющий мотив прощения, в основе которого лежит христианская идея покаяния и взаимного прощения [15, 6: 14-15] (Ты прости, бласлови, родна маменька);

- мотив, определяющий цели благослов-ления, усиливающий либо христианскую сущ-

ность образца (Ко златому венцу ехати / во Божью церковь, во матушку / закон Божий приняти), либо «переходную» сущность свадебного обряда (Во путь, во дороженьку / ко чужому отцу, матери / во чужи люди незнакомые).

В единственном образце, записанном в Тобольском районе Тюменской области, отсутствует мотив-просьба совершить благословление: Купорыслое древо клонится, у нас Аннушка Богу молится, со своими родными прощается, в чужи люди собирается. Данный текст относится к маркерам символического перехода невесты «из одной социовозрастной группы в другую (девушка - женщина), из одного рода-племени в другой (свой род / семья -род жениха)» [11].

Следует отметить, что в песенных текстах с зачином «Что не стук стучит во терем», исполнявшихся также в свадебный день перед отъездом жениха за невестой, испрашивалось благословление жениху. В этой группе песен мотив-просьба совершить благословление обнаружен во всех двадцати анализируемых образцах. Наряду с отмеченными ранее христианскими образами и реалиями появляются дополнительные, уточняющие христианские символы: богоданный отец/мать - крестные родители, чудесный образ Богородицы (Благословите меня, тятенька, со стены чудным образом Пресвятой Богородицы), молитва (С благословлением и молитвою отправьте меня, родители).

Вполне понятно, что органичное включение христианской образности в свадебный фольклор обусловлено прежде всего тем, что христианская мораль не только не противоречит общечеловеческим нормам взаимоотношения поколений в русской крестьянской семье, но и не нарушает установленного издревле свадебного ритуала. При этом нужно подчеркнуть, что тексты с христианской тематикой маркируют кульминационную зону свадебного ритуала, указывают на ее центральное ядро - утро свадебного дня, браньё (104 образца - 45,6 % анализируемых текстов). Кроме того, 90,5 % таких текстов образуют группу строго приуроченных песен, исполнявшихся в обряде однократно. Значимость таких текстов велика: именно они позволяют восстановить ход свадебного обряда и

80 70 60 50 40 30 20 10 0

69

^Г у у J

> Л*

f J? .J3

✓ у J

f <f * У <f У ¿Г А

f

С?

s / S

/

«s»

Количественное соотношение текстов с христианскими сюжетами, образами и реалиями и их распределение по ходу свадебного обряда

воссоздать почти все его основные, этнографически и ритуально значимые вехи (рисунок).

Многочисленные факты, приведенные выше, подтверждают органичное соединение народных, бытовых образов с христианскими. Народные представления, связанные с переходом «героев» обряда (жениха и невесты) из

одной социокультурнои группы в другую, усиливаются, расшифровываются, дополняются религиозной составляющей свадебного ритуала. Таким образом, в свадебных текстах формируется объединенная языковая и знаковая система, синтезирующая древние мифологические (языческие) представления с более поздними по времени, христианскими.

Библиографический список

1. Русские свадебные песни Сибири / сост. Р. П. Потанина. Новосибирск : Наука, 1979. 334 с.

2. Обрядовые песни русской свадьбы Сибири / сост. Р. П. Потанина. Новосибирск : Наука, 1981. 320 с.

3. Русская свадебная поэзия Сибири / сост. Р. П. Потанина. Новосибирск : Наука, 1984. 262 с.

4. Миненко Н. А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первой половины XIX в.). Новосибирск : Наука, 1979. 350 с.

5. Зверев В. А. Брачный возраст и количество детей у русских крестьян Сибири во второй половине XIX - начале XX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII - начала XX века. Новосибирск : Наука, 1985. С. 73-88.

6. Белобородова Н. М. Православие и свадебные песни русских старожилов Предбайкалья Х1Х - первой половины ХХ века // Омский научный вестник. 2015. № 3 (139). С. 12-16. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/pravoslavie-i-svadebnye-pesni-russkih-starozhilov-predbaykalya-hih-pervoy-poloviny-hh-veka (дата обращения: 15.02.2020).

7. Белобородова Н. М. Досвадебные народные православные традиции обряда создания семьи у русских в Предбайкалье // Омский научный вестник. 2008. № 5 (72). URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/dosvadebnye-narodnye-pravoslavnye-traditsii-obryada-sozdaniya-semi-u-russkih-v-predbaykalie (дата обращения: 15.02.2020).

8. Урсегова Н. А. Свадебная причетно-песенная традиция русских старожилов Сибири : автореф. дис. ... канд. искусствоведения : 17.00.02. Новосибирск, 2000. 16 с.

9. Леонова Н. В., Урсегова Н. А. Музыка русско-сибирской свадьбы // Русский семейно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока : Свадебная поэзия. Похоронная причеть. Т. 22 / сост. Р. П. Потанина, Н. В. Леонова, Л. Е. Фетисова. Новосибирск : Наука, 2002. С. 29-47. (Сер. Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

10. Урсегова Н. А. Локальные варианты свадебного обряда русских старожилов Сибири (сравнительный анализ) // Художественное образование и наука. 2018. № 1 (14). С. 104-110.

11. Урсегова Н. А. К проблеме сравнительного анализа сюжетно-мотивной композиции европейско-русских и сибирских вариантов свадебной песни «Вьюн на воде» // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2018. № 32. С. 76-84.

12. Липинская В. А., Сафьянова А. В. Свадебные обряды населения Алтайского горного округа // Русский свадебный обряд. М. : Наука, 1978. С. 180-201.

13. Кирбаба Ю. В. Основные характеристики полиморфизма культуры // Известия ВолгГТУ. Волго-рад, 2010. Т. 7, № 7 (67). С. 87-89.

14. Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. М. : Русский язык, 1981. 816 с.

15. Евангелие от Матфея. СПб. : Вита Нова, 2016. 301 с.

N. A. Ursegova

The Human Spiritual World in the Wedding Songs of the Traditional Russian Population of Siberia

Abstract. The author studies the wedding song texts of the Starozhily (the descendants of the Russian settlers in Eastern Siberia in the 16th and 17th centuries) published by the Siberian folklorist R. P. Potanina in three collections of songs in 1979, 1981, and 1984. The purpose of the study is to identify specific images, motives, and realities that characterize the Christian worldview of their performers.

The initial analytical base of the study includes 1273 song texts, among them 262 texts contain Christian images, realities, or motives, which equals to 18.8 %. Through the comparative analysis, it is established that Christian Church images, realities, and motives are the most important semantic part of the folk wedding ceremony. The Christian imagery, being expressed through specific language units, forms 4 thematic blocks: 1) images-personalities (the Lord, the Mother of God, angels, apostles-disciples of Christ, saints); 2) Church symbols - an objective real series (God's Church / God's temple / Cathedral, monastery / almshouse, altar, crown, wedding ring, bell, candle, icon, cross, church-porch, Holy water, grave-clothes, cemetery); 3) religious activities conducted by the Church (Church holidays, ritual sacraments - baptism, wedding; Church services - Vespers, Mass, Matins, Dirge); 4) characteristics of people, their actions, and natural phenomena through the prism of church images and motives (godparents, people as servants of God, wedding as judgment of God, winter cold as Christmas or Epiphany frost, etc.).

The Christian values, ideals and attitudes are expressed not only in the corresponding language units of song texts (words and phrases, images-symbols), but also in the functional significance of individual songs and religious texts in the structure of the wedding ceremony that mark the ethnographically and ritually significant milestones of the wedding ceremony. The wedding song texts altogether form a unified system that organically synthesizes the ancient (pagan) concepts of Russian Siberian peasants with the later Christian ones.

Key words: wedding ceremony; Russian Starozhily of Siberia; Christian values; spiritual world; folk songs.

Урсегова Наталья Александровна - кандидат искусствоведения, доцент кафедры народной художественной культуры и музыкального образования Института культуры и молодежной политики НГПУ. E-mail: urseg@yandex.ru