ДУХОВНО-КУЛЬТУРНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ЕВРОАЗИАТСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ И ИХ ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Левко А.И.

д.соц.н., профессор, гл.н.с. Института философии НАН Беларуси, Минск

institute@philosophy.by

ДУХОВНО-КУЛЬТУРНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ЕВРОАЗИАТСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

И ИХ ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Ключевые слова: социально-культурная реальность интеграции, духовно-культурные предпосылки международного сотрудничества, стратегические цели национального социального развития, философские основы евроазиатской интеграции, постсоветское пространство интеграции и сотрудничества, социально-культурные основы национальной и интернациональной интеграции.

Keywords: socio-cultural reality of integration, spiritual and cultural prerequisites of international cooperation, strategic goals of national social development, philosophical foundations of Eurasian integration, post-Soviet space of integration and cooperation, socio-cultural foundations of national and international integration.

Философские основы евроазиатской интеграции на постсоветском пространстве

Проблемы евроазиатской интеграции и их философский анализ на постсоветском пространстве до сих пор осуществляется главным образом с позиции марксизма и неомарксизма, модернизма и постмодернизма, ориентированных на закономерности глобального экономического и политического развития. Отдельно взятые страны, такие как находящаяся в самом центре Европы Беларусь, в лучшем случае предстают здесь как пограничье Запада или Востока, а не социально-культурное пространство национального развития со своими собственными проблемами, вызовами и перспективами. И такой подход доминировал до сих пор не потому, что социально-культурная реальность не играет существенной роли в европейской и азиатской интеграции стран Содружества, а потому что она до сих пор остается фактически не познанной, в результате чего философские и научные ориентиры сменяются политическими.

Политическая реальность западноевропейского буржуазного общества представляется как выражение динамики общественных закономерностей, характерных для всего мирового сообщества. Как бы ни казалось это парадоксальным, но самым сложным вопросом для философии до сих пор является вопрос, что представляет собой реальность, которая нас окружает и в которую мы включены. Реальность, в том числе и духовно-культурная, и сегодня воспринимается с позиции основного вопроса философии о соотношении материи и сознания. Наукой она представляется как объективная или физическая реальность, существующая в рамках физического пространства и времени, отражаемая и познаваемая с помощью органов чувств и мышления человека. В зеркале научной и философской рефлексии оказались преимущественно механическая, метафизическая, а затем и социальная структура и физический, биологический и социальный процесс как основные формы и содержание концептуальных представлений о наблюдаемой, измеряемой и прогнозируемой социальной и культурной реальности, имеющих целостный структурно-системный характер. Структура предстает здесь как основная пространственная характеристика физической, физиологической и социальной реальности, а процесс рассматривался как фактор ее изменения или трансформации во времени. В силу этого социальная интеграция до сих пор рассматривается лишь как социально-политическая и социально-экономическая. Философский анализ ее исходных предпосылок в основном связан с техногенной цивилизацией, развиваемой с помощью интеллектуального творчества. Реальные проблемы этой интеграции при таком подходе чаще всего скрываются за логикой теоретико-методологических конструкций, приемами и методами интеллектуального познания, не выходящего за рамки основного вопроса философии. В этом противопоставлении материальных и духовных начал общественного развития выражается сама суть европейской философской традиции и основанной на ней цивилизаци-онной прививки Запада иным культурам и прежде всего культурам стран Востока. И осуществляется это в форме глобальной рационализации общественной жизни и ее рассмотрения в духе этики, ценностей и норм либерально-демократического капитализма. В связи с такой традицией не только философская культура, но и само понятие культуры, связываются в основном с интеллектуальными источниками человекомерного развития общественной системы на основе целенаправленно организованного социума и предстают исключительно как порождение интеллектуальной культуры.

Однако в условиях современности проблему социального идеала в его отрыве от онтологических проблем социально-культурного развития каждой из отдельно взятых стран вряд ли можно по-прежнему считать такой же актуальной, как и в XIX-XX веках. Как бы ни было заманчиво вывести основные закономерности этой интеграции из имеющих место тенденций глобализации экономики, взаимообусловленности экономики и политики, без учета ее социально-культурной специфики сегодня уже не обойтись. Попытаемся выделить ее в качестве основного интеграционного фактора евроазиатского сотрудничества и проиллюстрировать свои доводы на примере социально-культурной ситуации в Беларуси.

Беларусь в постсоветском пространстве и современной социально-культурной ситуации

Для современной Беларуси, как и большинства других постсоциалистических стран, наиболее актуальным является вопрос: «Какое общество мы строим?» Отвечая на него, как философы, так и политики не сомневаются в том, что оно должно быть социально-ориентированным и в известной мере сохранять преемственность с «утерянным» социализмом. И это характерно для всей Европы. Теперь, как отмечает известный российский правовед и основоположник российской философии права В.С. Нерсесянц, по Европе уже бродит призрак постсоциализма. «Главная проблема постсоциализма связана с тем или иным ответом на вопрос о том, куда и как можно идти дальше от социалистического принципа отсутствия «экономического неравенства» - назад, к восстановлению экономического неравенства» (т.е. частной собственности, буржуазного права и т.д.) или вперед, к новому, большему равенству в экономике, праве и т.д.».1

Но нынешние попытки освободиться от социализма, пишет В.С. Нерсесянц, скорее смахивают на неподготовленный побег, чем на движение в историческом времени и пространстве. Вместе с тем не следует забывать и то, что социализм в историческом времени и пространстве есть порождение западноевропейской цивилизации и западноевропейской философии марксизма. Традиции этой цивилизации восходят к древнегреческой философии человекомер-ного развития в условиях физического пространства и времени и игнорирования духовной культуры как важнейшего фактора консолидации и развития общества. Это неизбежно обернулось со временем воинствующим атеизмом и бездуховностью экономического прагматизма и политического рационализма. При этом разрушению традиционная мораль, вместе с кризисом социалистических идеалов, подверглась, прежде всего, на Западе. В Китае социалистический образ жизни, соотносимый с самой культурой китайского народа, существует до сих пор. Культура же в любом своем проявлении имеет два основания своего становления и развития: духовно-символическое и интеллектуальное. Эти основания как бы взаимодополняют друг друга и не сводят ее ни к духовному символизму, ни к рационализму и прагматизму. И то, и другое представлены в народной культуре в органическом единстве. Иное дело, что в культуре народов и стран Востока духовно-символическому началу всегда придавалось большее значение, чем интеллектуальному, а в культуре народов и стран Запада, наоборот, интеллект рассматривался как основной источник социального прогресса. Вместе с тем, нет ни одного народа и страны, развитие которых определялось бы исключительно благодаря трансформации социальной структуры общества на основе проектов и идеалов, разрабатываемых политическими партиями и специально созданными для этого социальными институтами, к числу которых, наряду с государством в Европе относится семья, образование и сама культура, предстающие здесь как объект государственного управления на основе легитимного права и, в первую очередь, прав человека. Но семья, образование, да и само государство - не только социальный институт или целенаправленно создаваемая и закрепляемая с помощью права организация, но одновременно и прежде всего социальная и духовная (этническая, поселенческая и региональная) общность, формируемая в ходе исторического развития самим образом жизни различных народов в зависимости от географических, кли-магических и других ее условий и имеющая свою собственную этническую основу.

Есть все основания предположить, что сами особенности национального общественного развития во многом обусловлены не столько теорией и методологией философского анализа, сколько региональными, поселенческими, мифо-религиозными особенностями практической жизнедеятельности в данных условиях. Феномен «тутэйшасщ» в становлении, например, национальной белорусской культуры является определяющим фактором. Без его учета достаточно сложно выявить суть предшествующего социализма, его действительное место и значение в историческом процессе, смысл нашего социалистического прошлого и вариант возможного для нас постсоциалистического будущего. Это будущее невозможно определить без учета исторического прошлого, народной традиции, особенностей его духовного и естественного бытия в форме социально-культурной реальности несводимой ни к объекту, ни к субъекту познания. Понятие «белорусский народ» охватывает всех граждан Беларуси, проживающих на ее территории, в том числе и граждан других национальностей. Однако, в отличие от исторической общности «советский народ», в основе которой лежит философская идея глобального процесса смены капиталистической общественно-экономической формации социалистической, источники общности белорусского народа неразрывно не связаны ни с национальной, ни с интернациональной идеей, ни с концептуальным видением настоящего и будущего страны. Эта общность определяется его исторической самобытностью, неразрывно связывающей современность с прошлым и достигнутым уровнем духовно-нравственного и интеллектуального становления различных этносов как социальной общности. Эта самобытность имеет под собой специфическую этносоциальную основу, не сводимую лишь к специально упорядочиваемому социуму и гражданскому образованию2.

Белорусы, если следовать логике научных исследований Института этнографии НАН Беларуси, - это своеобразная интеграционная общность населения как минимум шести этносоциальных регионов: Центральной Беларуси, Поозерья, Поднепровья, Понеманья, Восточного и Западного Полесья, имеющих принципиальные социально-культурные различия, включая и саму мыследеятельность, мораль и даже специфику говора и речи. Сам по себе исторически сложившийся образ жизни не есть лишь выражение потребностей и интересов, адаптирующегося к среде обитания человека и следствие разделения труда в обществе. Он первоначально задается духовно-символической культурой, культами и обрядами, начиная со слова, речи, фольклора, мифологии, религиозной веры и т.д., которыми первоначально выражали духовную сущность того или иного явления, отдельных земель, лесов, лугов и других тер-

1 Нерсесянц В.С. Философия права: учебник для вузов. - М.: Норма, 2005. - С. 324-325.

2 Белорусы. - М.: Наука, 1998 г. - 503 с.

риторий. В эпицентре внимания оказываются здесь понимаемые по-разному духовно-культурные основы общества, включая мифологию, религию, искусство, национальные и другие традиции и социальную логику.

Социально-культурные основы национальной и интернациональной интеграции

Национальная и интернациональная интеграция сами по себе не имеют принципиального различия. Они проявляют себя, прежде всего, как социально-культурная и духовно-символическая интеграция, хотя и не ограничиваются этим ни на уровне философского анализа самой этой реальности, ни на уровне экономического и политического взаимодействия. Все зависит от того, что понимается под самим бытием человека - духовно-символическая или экономическая и политическая реальность. Взяв за основу бытия духовно-символическое его начало, такие представители нетрадиционной западноевропейской философии как М. Хайдегер и Х.-Г. Гадамер, сводят его к языку, заявляя: бытие есть язык. Только в языке, по их мнению, открывается человеку истина бытия. При этом они постоянно подчеркивают, что языковой характер, присущий человеческому опыту мира, отнюдь не предполагает опредмечивание мира. Язык, считают они, есть непосредственная действительность мысли. «Язык - это среда, где я и мир выражаются в изначальной взаимопринадлежности»1. Утверждение далеко не бесспорное, но тем не менее основанное на том факте, что духовно-символическое начало зарождения и развития культуры предшествует интеллектуальному началу, связанному с развитием отражательных способностей мозга человека. К тому же и сам духовно-символический способ взаимодействия человека с окружающей средой жизнедеятельности имеет свою историю и свои сменяющие друг друга формы - магическую, языческую или символически-коммуникационную, форму искусства и философской рефлексии, религиозную и другие.

Однако это вовсе не означает, что феномен культурной самобытности должен быть положен в основу национальной языковой и религиозной политики, как это имеет место, например, в соседней Украине. Политические решения не могут быть исключительно иррациональными, несмотря на то, что искусство и другие феномены иррациональной культуры играют в общественном развитии чрезвычайно важную роль. В связи с этим уместно напомнить, что первоначально своеобразной практикой воздействия на духовный мир, в том числе и мир богов, являлась магия, которая послужила основой зарождения искусства. Однако искусство политики не может сводиться к магическим действиям.

В центре внимания национальной политики сегодня находится вопрос: Является ли цивилизационная прививка, унаследованная постсоветскими странами у Запада исходной и достаточной основой для их современной национальной консолидации и дальнейшего успешного развития, или для этого еще требуются некие духовно-культурные и образовательно-воспитательные основы, проявляемые лишь в рамках определенного социально-культурного и этнического пространства, имеющего особый духовно-символический характер? Ответ на него требует сочетания восточной мудрости и западноевропейского рационализма. Далеко не последнюю роль призвана сыграть здесь и социальная философия.

Социальная философия как рациональный проект национальной и межнациональной интеграции

С древних времен философия предстает как любомудрие или любовь к мудрости. Вот только споры относительно того, что считать мудростью и кого считать мудрецом, ведутся с момента ее возникновения и продолжаются до сих пор. Не ясно пока, что послужило основой философского знания, как оно связано с другими формами общественного сознания на каждом этапе своего исторического развития. Можно ли считать мудрецом человека, руководствующегося здравым смыслом, исходя из жизненного и социально-культурного опыта своих предков, ценностей и норм культуры своего народа или же мудрость выражается лишь в логике абстрактного мышления и приобретенных с помощью образования знаний, умений и навыков? Иными словами, выражается ли в мышлении мудреца лишь рациональная сущность окружающего его мира, или же его мудрость неотъемлема от самих социально-культурных условий его существования? Как связана она с самосознанием, внутренним миром самого познающего, а также его связями со знаками и символами сверхъестественного идеального мира и процессами идеализации и идентификации? В какой мере идеальный (духовный) и материальный миры, дух (рациональное) и душа (энергетическое и эмоционально-волевое начала) взаимообусловлены друг другом? На протяжении столетий ответ на поставленные вопросы давался преимущественно с позиции рационального мышления, направляемого и регулируемого трансцендентальными, выходящими за пределы чувственного опыта силами, придающими жизнедеятельности человека целенаправленный характер. Способность к такому мышлению и рассматривалась как выражение самой сущности философского познания, имеющего некую скрытую ценностно-нормативную основу. И лишь в последнее время философия начала рассматриваться как феномен культуры, а ее проблемное поле стало анализироваться в рамках ее этнического, исторического и национального социокультурного осуществления.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что отвечая на вопрос о связи мирового сообщества с достижениями западноевропейской цивилизации, большинство исследователей основную ставку, по-прежнему делает на философию и науку как области рационального познания, и интеллектуальную культуру. А это связано, прежде всего, с объявлением мифологии и религии иллюзорными формами общественного сознания, противопоставлением здравого смысла рациональной мудрости философии и эмоционально-чувственной образности искусства и его игровым и художест-

1 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики / Пер. с нем., общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. - М.: Прогресс, 1988. - С. 520.

венным формам. Духовно-символическое начало культуры всецело сменяется здесь интеллектуальным, а интеллект выступает в качестве основного инструмента поиска объективной истины в самой существующей реальности. Благодаря этому понятие культуры в западноевропейской философии как бы растворяется в понятиях рационального и в типах рационального познания. Исходным же пунктом рационального развития объявляется отдельно взятый индивид, рассматриваемый как «образ божий» или как результат эволюционного развития природы человека. Человек определенного социального сообщества (народа, нации, региона), согласно, например, методологии модернизма, уступает место человеку мира, а духовно-символическая культура - интеллектуальной культуре и ее конструктивно-проектным возможностям радикального изменения этого мира. Само же мировое сообщество представляется при этом как глобальная социально-культурная система, изменение каждого элемента в которой влечет изменение целостности самой ее структуры. То есть, общественное развитие представляется как результат взаимной адаптации человека и общества, рационализации природы, в которой определяющая роль принадлежит искусству и информации. При этом утаивается тот факт, что все эти успехи первоначально обусловлены духовно-культурными достижениями Востока, которые в свое время в различных формах были заимствованы у него Западом.

Цивилизационный подход к интеграции на примере Беларуси

Цивилизационный подход к анализу проблем развития белорусского общества еще в советское время заложил устойчивую традицию рассмотрения проблем ее социально-культурного развития через призму пограничья Запада и Востока. В теории и практике это вело к явному отклонению от объективной тенденции восходящей культурной субъективности белорусов в творении национальной культуры. Акцент неизменно смещался в сторону социально-политической проблематики ее взаимоотношения с соседними странами, превращая Беларусь в приграничье Запада и Востока, и рассмотрению Беларуси в условиях глобальной социодинамики через призму философско-антропологичес-кого анализа. Внутренняя же ее культура, менталитет, коллективно-бессознательные начала, стереотипы мышления и образа жизни, императивы морального сознания и духовность в целом, обретаемые в процессе социализации, язык, мифология и религия оставались как бы за рамками рационального анализа и не учитывались при разработке политических, в том числе стратегических, решений. И поскольку ставка при этом делалась лишь на науку и научно-технический прогресс, они выступали как некие подводные рифы или невидимая часть айсберга, о которые разбивались многие политические решения. Ведь все остальные формы общественного сознания, не согласующиеся с наукой, и, прежде всего, мифология, религия, здравый смысл или обыденное сознание, а вместе с ними и мораль, искусство при выработке стратегии и оценке степени сплоченности общества в расчет не принимались. Проблемы языка, религиозной веры, этики и морали, национальных меньшинств, национальной идеи, национальной идентичности и национального менталитета стали неотъемлемой частью обретения государственного суверенитета и межгосударственной коммуникации. Они превратились в основные проблемы европейской и евроазиатской интеграции.

Социально-культурные предпосылки консолидации и развития современного общества

Консолидация и развитие современного общества - это две стороны единого процесса, так же неотъемлемые друг от друга, как и материя, сознание и бессознательное начало, здравый смысл в культуре. Точно также права человека не ограничиваются лишь естественным правом и свободой выбора, так как свобода эта всегда ограничена ценностями и нормами культуры, духовно-нравственным и нравственно-психологическим климатом в обществе и далеко не всегда, как утверждают основоположники философского экзистенциализма Мартин Хайдеггер и Карл Ясперс, является психологически мотивированной. Социальные чувства в виде социальной ностальгии или тоски по Родине, патриотизма, консерватизма социальной и религиозной традиции, чувства хозяина и т.п., согласно им, оказываются, как правило, сильнее индивидуальной мотивации и проявляют себя по-разному в англо-саксонской, германо-романской и славянской культурах

Системная картина ценностных и идеологических трансформаций европейских и азиатских государств в условиях инновационного развития определяется не столько динамикой происходящих изменений социума, сколько духовно-культурными основами самого общества, объективными и субъективными предпосылками его развития. Поэтому говорить следует не о динамике и статике развития социальной системы или социума, а о динамике и статике самой культуры, которая одновременно предстает как «живой организм» и «духовный символ», по-разному проявляемый в самом образе жизни различных народов. В связи с этим общественное развитие одновременно имеет как открытый динамичный, так и закрытый характер. То есть, наряду с общеисторическим цивилизационным развитием в рамках и масштабах открытого общества, каждая страна имеет свое духовно-культурное пространство национального развития, ограниченного замкнутым пространством региональных, поселенческих, профессиональных, половозрастных и иных культур, воспринимаемое извне лишь как статистический социальный факт ее экономических и других успехов. Интеграция стран европейского и азиатского континентов не может не соотноситься с образом жизни проживающих здесь народов и традициями их культуры. Культура же проявляет себя лишь на пограничье или при столкновении с другими культурами, когда человек осознает, что он не такой как представители других народов. Ждать такого столкновения в современной ситуации не приходится. Поэтому основной предпосылкой межнациональной интеграции и сотрудничества становится образование и воспитание, образовательно-воспитательные предпосылки консолидации и развития современного общества.