CC BY
11Тюрин Е.А.,
канд. полит. наук, доц. Орловского филиала РАНХиГС
ДУХОВНО-ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТИРЫ СТРАТЕГИЙ МОДЕРНИЗАЦИИ,
ИННОВАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И СОТРУДНИЧЕСТВА РЕГИОНОВ ЕВРАЗИИ В УСЛОВИЯХ МЕЖГОСУДАРСТВЕННОЙ ИНТЕГРАЦИИ
В условиях разработки стратегий модернизации, выбора путей инновационно-технологического развития и поиска эффективных форм сотрудничества на постсоветском пространстве с полной ответственностью можно утверждать, что евразийская межгосударственная интеграция нуждается в новом смыслообразующем качестве.
По мнению генерального директора Института ЕврАзЭС Владимира Лепехина, «Интеграторам постсоветского пространства не уйти от ответов на вопросы стратегического характера: элитам стран Таможенного союза давно пора сформулировать аргументы в пользу цивилизационного единства евразийских народов, а также официально утвердить основные принципы этого единства»1.
Посыл директора Института ЕврАзЭС вполне очевиден: необходимо понять объективную суть интеграции, ее метафизику2. Только осмыслив последнее, можно выстраивать модернизацион-ную стратегию строительства и инновационно-технологического развития будущего Евразийского союза.
1 Интервью с директором Института ЕврАзЭС Владимиром Лепехиным по итогам круглого стола в РИА-новости // Украинский выбор. - [2013]. -http://vybor.ua/article/vneshnjaja_politika/intervyu-s-direktorom-instituta-evrazes-vladimirom-lepehinym-po-itogam-kruglogo-stola-v-ria-novosti.html
2 Там же.
В данной связи отметим, что анализ объективных основ, ци-вилизационных ориентиров и жизненных смыслов существования стран и регионов Евразии сопряжен прежде всего с необходимостью рассмотрения духовно-гуманистической детерминанты триады «Человек - Общество - Государство». Это, в свою очередь, позволяет переосмыслить современные цивилизационные процессы, и потенциально создает практические возможности для разработки новых концептуальных основ формирования стратегических целей модернизации, инновационно-технологического развития и сотрудничества в условиях евразийского государственного строительства.
Такая постановка проблемы обусловлена теми реалиями, которые спровоцированы западной моделью техногенной парадигмы цивилизационного развития1, которые порождают в современном мире кризисные процессы, базирующиеся на игнорировании духовно-гуманистического содержания человеческого бытия.
Практическое воплощение западной модели техногенной парадигмы цивилизационного развития посредством культивирования «новой духовности» (в традиционном понимании - бездуховности) привело к очевидному антропологическому кризису в тех регионах мира, которые развиваются в рамках указанной пара-дигмы2. Все это выражено в концептуальной постмодернистской формуле «Человек умер!». Но если «Человек умер!», то, что тогда можно сказать о созданных Человеком образованиях, вторичных по отношению к своему создателю?
Опираясь на первичность Человека, вторичность созданных им образований и верховенство духовно-гуманистического начала, нравственного идеала, самости и мудрости, мы приходим к выводу о том, что все происходящее с Человеком приобретает решающую роль для существования и развития всех созданных им образований.
Поэтому, если человечество окажется под влиянием западной (a priori англосаксонской) модели техногенной парадигмы цивили-зационного развития, то это неминуемо спровоцирует расчеловечивание всей мировой цивилизации, ее духовное падение и в конечном счете приведет к гибели. Такой вывод нам видится вполне
1 Техногенная парадигма цивилизационного развития в данном контексте рассматривается автором как совокупность концептуальных ориентиров развития цивилизации, контрастирующая с традиционалистской парадигмой.
2 Речь идет прежде всего о тех регионах, которые входят (т.е. находятся в сфере прямого или косвенного влияния) в геополитический и социокультурный мир англосаксов.
обоснованным, если учесть тот факт, что регионы, развитие которых прежде происходило в рамках традиционалистской цивилиза-ционной парадигмы, теперь стали «перестраиваться», «модернизироваться», «окультуриваться». Фактически же они стали на путь саморазрушения. Актуален этот тезис и для такого уникального цивилизационного явления, каким является евразийское объединение народов. Характерными можно считать слова лауреата Государственной премии Республики Казахстан, академика НИАРК, д-ра экон. наук, профессора О. Сабдена: «Сегодня многие государства, не имея четкой государственной идеологии, потеряли свою социальную ориентацию и встали на путь бездумного заимствования западных образцов. Однако нужно учесть, что западная идеология ориентирована, прежде всего, на потребление. Поэтому она быстро распространила свои щупальца, она как вирусная инфекция (как СПИД) охватила "ослабленный организм", окончательно подорвав иммунитет наций. И наш Казахстан не стал исключением и подвергся негативному влиянию пороков Запада»1. Думается, что у профессора О. Сабдена имеются все объективные основания ученого и гражданина именно так характеризовать ситуацию в своей стране: «В духовной (менталитетной) сфере казахстанцам всеми средствами массовой информации (кино, театр, литература, эстрада) навязывается западная идеология в ее наихудших проявлениях (проповедь насилия, разврата, корыстолюбия, карьеризма, потребительства и т.д.). Религия практически не предохраняет население от нравственного разложения и преступности, не несет с собой никакого подлинного духовного возрождения и национального единения, создавая лишь имитацию их. Все это вместе взятое влияет на национальную безопасность страны»2.
Ученый из Казахстана прав. Квазимодернизация3, аккультурация и тому подобные практики, насаждаемые либертарианской элитой в странах с традиционалистской цивилизационной парадигмой, ведут Человека по пути отказа от древних программ и культурно-исторических кодов, которые тысячелетиями предопре-
1 Сабден О. О создании духовно-технологического кластера «ТYркiстан-ЭщрЬ> // G-Global: [сайт]. [2013]. - Режим доступа: http://www.group-global.org/ publication/view/6582
2 Там же.
3 Под квазимодернизацией автор имеет в виду такой тип общественного развития, при котором заимствуются внешние образцы и модели, а их содержание и функции не находят воплощения в практике.
деляли внутреннюю содержательную сущность триады «Человек -Общество - Государство» в соответствующих регионах.
Между тем именно духовно-гуманистические основы с их древними программами и культурно-историческими кодами всегда предопределяли развитие триады «Человек - Общество - Государство», номинально присутствуя во всех практиках человеческого бытия (политике, экономике, управлении, государственном строительстве и др.). При этом необходимо осознавать, что всякая практика, предполагающая использование инновационных технологий при реализации модернизационных стратегий, только тогда обеспечивает развитие, когда она базируется на объективном духовно-гуманистическом основании. Только такая практика может быть охарактеризована как практика сохранения Духовного в Человеке. Тем самым возникают условия для сохранения и развития самого Человека, а значит, получают импульс к развитию и все созданные Человеком образования.
Напротив, отсутствие в той или иной практике духовно-гуманистического основания, когда Духовное в Человеке не созидается, а уничтожается, превращает модернизацию в квазимодернизацию, а инновационные технологии, становясь духовно бессодержательными, начинают оказывать на цивилизацию разрушительное воздействие.
К сожалению, духовность в наши дни либо возводится современным западным миром в высокую степень абстрактности, либо даже подвергается критике, когда она рассматривается как следствие религиозности. Тем более что современная западная модель техногенной парадигмы цивилизационного развития секу-лярна по своей сути. В ней тезис «Человек умер!» вторичен по отношению к ницшеанскому тезису «Бог умер!». Но поскольку и «Человек умер!», то вместе с Человеком «умер» и носитель традиционной духовности.
В условиях отсутствия традиционной духовности западный постмодернистский техногенный мир получил возможность культивировать «новую духовность», предполагающую разрушение метафизического начала в триаде «Человек - Общество - Государство», попирающую и унижающую Человека, превращающую его в алчное, всепотребляющее существо - «человека массы». Человеку массы не нужна аристократия Духа, поскольку последняя тяготит его, мешая массе разрастаться и потреблять все то, что она желает потреблять. В данных условиях исключительно деструктивную роль начинают играть либертарианские элиты (квазиэли-
ты) - примитивные потребительски мыслящие и соответствующим образом практикующие. Эти постмодернистские по своей сути квазиэлиты, порожденные массой и неотделимые от нее, идущие у массы на поводу и одновременно культивирующие ее, оставляют человечеству все меньше шансов не только для дальнейшего созидания цивилизации, но и для самого существования Человека. Следуя в русле вестернизации, либертарианские квазиэлиты отвергают все альтернативные взгляды на развитие человечества (кроме тех, которые соответствуют техногенной парадигме циви-лизационного развития), демонстрируют антигуманистический экстремизм и ведут к расчеловечиванию всей мировой цивилизации. При этом либертарианские квазиэлиты опираются на такие идейные концепты, которые извращают лучшие достижения человечества до состояния их противоположности. В таких условиях социальная и личная активность обретает смысл только тогда, когда начинает приносить большие доходы. Данные процессы сопровождаются рассуждениями представителей либертарианских квазиэлит о первостепенности потребностей и интересов человека во всех его проявлениях, во всех сферах его жизнедеятельности, что свидетельствует об углублении антропологического кризиса и о формировании постмодернистской формы «гуманизма» - квазигуманизма.
Понять сущность квазигуманизма можно, прежде всего, в контексте англо-саксонской геополитической логики, которая сводится к тому, чтобы поместить народы мира с их цветущей сложностью цивилизационных проявлений в прокрустово ложе социально-политической, технологической, экономической, идеологической гегемонии США и марионеточного по отношению к ним Европейского союза.
Современный Запад навязывает всему миру свое понимание ценности триады «Человек - Общество - Государство», основанное на идее освобождения от «тягостного груза» тех цивилизаци-онных достижений, которые имеют в своей основе традиционные духовные ценности. Еще раз поясним, что такой вывод обусловлен тем, что в современном мире реализуется западная постмодернистская модель техногенной парадигмы цивилизационного развития, фактически лишенная духовно-гуманистических основ.
В подобных условиях цивилизационной экспансии Запада противопоставить квазигуманизму можно лишь духовный гуманизм, который мы понимаем как систему ценностных воззрений, утверждающих первичность Духовного метафизического начала,
самости, нравственного идеала и мудрости Человека, верховенствующих в нем над коллективной, индивидуальной ментальностью и безнравственными архетипами1.
В данном контексте мы рискнем высказать мысль об особой роли, которую в утверждении духовного гуманизма могут сыграть регионы, вовлеченные сегодня в процесс евразийской интеграции. Хотя, при этом, отметим, что и в этих регионах уже достаточно сильно ощущается деструктивное влияние современной западной модели техногенной парадигмы цивилизационного развития.
Действительно, для народов Евразии наступило время признания исторической важности метафизической идеи Евразийского государства, многократно отображенной в различных теоретических подходах, в культурно-исторических и социально-политических практиках. По своей сути, идея Евразийского государства - это объективно обусловленное цивилизационное явление (агиократи-ческое по своей сути), предопределяющее стратегию развития триады «Человек - Общество - Государство» в постоянно изменяющихся, но тем не менее общих, материально-ментально-духовных и пространственно-временнь1х координатах, в которых пребывают регионы Евразии на том или ином этапе своего исторического раз-вития2. Процесс построения универсального агиократического евразийского государства опредмечивает метафизическую идею Евразийского государства, переводя ее в плоскость конкретных практик. Таким образом, универсальное агиократическое евразийское государство представляет собой постоянно усложняющуюся высшую метафизическую цель, априори связанную с получением соответствующих экономических, геополитических, социокультурных, этно-конфессиональных и иных цивилизационных результатов3. С этих позиций агиократическое евразийское государство - Евразийская агиократия - может пониматься как основанный на высших ценностях тип государственно-политического устройства, способный противостоять деструктивному влиянию западной постмодернистской модели техногенной парадигмы развития триады «Человек -Общество - Государство».
1 Подробнее см.: Узилевский Г.Я. Метафизическая школа. - Режим доступа: Шр://шПеУ8ку.ога§8.ог§/т(1ех.рЬр?111=8сЬоо1
2 Тюрин Е. А. К вопросу о евразийской государственной интеграции // Вестник государственного и муниципального управления. - 2012. - № 4. - С. 179-187.
3 Узилевский Г.Я. Об истоках, потенциале и возможном пути развития общества мудрости // Общество мудрости: Истоки, потенциал, возможности формирования. - Орел: Издательство ОРАГС, 2011. - С. 24-27.
В свою очередь, обеспечение достижения таких результатов есть главная и основная задача истинного Государства (как такового), функционирующего на духовных гуманистических основаниях.
На наш взгляд, достижение высшей постоянно усложняющейся метафизической (и одновременно практической) цели построения агиократического евразийского государства напрямую связано с решением проблемы формирования новой евразийской элиты, которая могла бы стать эффективной альтернативой либертарианским квазиэлитам в постсоветских регионах Евразии. Можно выразить эту мысль и несколько иначе - новая евразийская элита должна быть способной играть роль аристократии Духа, чтобы облагородить будущее бытие триады «Человек - Общество - Государство». Мысль об аристократическом начале в государственной жизни далеко не нова, и возникла еще в глубокой древности1.
В XX в. ее также продолжали развивать многие авторы. X. Ортега-и-Гассет о роли и значении аристократии Духа в обществе писал: «...Человек элиты, т.е. человек выдающийся, всегда чувствует внутреннюю потребность обращаться вверх, к авторитету или принципу, которому он свободно и добровольно служит... Вопреки обычному мнению, именно человек элиты, а вовсе не человек массы, проводит жизнь в служении. Жизнь не имеет для него интереса, если он не может посвятить ее чему-то высшему. Его служение - не внешнее принуждение, не гнет, а внутренняя потребность... Это жизнь, подчиненная самодисциплине, - достойная, благородная жизнь. Отличительная черта благородства - не права, не привилегии, а обязанности, требования к самому себе»2. Сходные мысли о значении духовного аристократизма3, преодолевающего потребительскую психологию, можно найти у Н.А. Бердяева4. Опираясь на идеи Платона и утверждая мысль о необходимости существования
1 Подробнее об аристократическом начале в государственной жизни см.: Тюрин Е. А. Сакральная власть и светское государство: Возвращение к ноуменальным истокам // Человек и государство в XXI веке. - Орел: Издательство ОРАГС, 2008. - С. 43-71.
2 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. - М., 1989. -№ 3. - С. 140.
3 В противовес консерватизму К.Н. Леонтьева в русской религиозно-философской мысли, который был как раз сторонником наследственного аристократизма.
4 См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990. -С. 145-146.
«эйдократического» (т.е. способного к созерцанию высших идей) слоя в государстве, обосновывал выдающийся евразиец Н.Н. Алексеев свою концепцию «гарантийного государства»1. Блестящую же художественную разработку теории аристократического устройства общества можно найти в выдающемся романе XX в. «Игра в бисер», принадлежащем перу Г. Гессе. Там же сформулирован основной принцип аристократического служения Высшему началу как основной принцип любой власти: «Если высокая инстанция призывает тебя на какую-нибудь должность, знай: каждая ступень вверх по лестнице должностей - это шаг не к свободе, а к связанности. Чем выше должность, тем глубже связанность. Чем больше могущество должности, тем строже служба. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол»2.
Как можно заметить, все упомянутые (и многие не упомянутые) авторы связывают путь преодоления потребительского эгоизма в обществе с необходимостью сохранения в триаде «Человек - Общество - Государство» святынь, т.е. высших нравственных идеалов, духовных ценностей и достижений, оберегаемых и созидаемых аристократией Духа.
Таким образом, духовно-гуманистические ориентиры стратегий модернизации, выбора путей инновационно-технологического развития и поиска эффективных форм сотрудничества на постсоветском пространстве лежат в практической плоскости построения агиократического государства, о котором было уже сказано выше. Для реализации данной практической задачи возникает необходимость обеспечить реальную возможность наиболее способным и достойным членам общества оказывать влияние на принятие стратегических государственно-управленческих решений, осуществлять их публичную экспертную и, что более значимо, нравственную оценку.
В свое время идею о необходимости создания аристократических советов «Голос совести Америки» высказывал Э. Фромм. Такие советы, по его мнению, «уравновешивали бы структуру, основанную на политической власти, представленной правительством, законодательными органами и политическими партиями. Они были бы голосом разума и совести, взывающим к органам власти и населению в целом»3.
1 Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. - М., 1998. - С. 591.
2 Гессе Г. Игра в бисер // Избранное. - М., 1984. - С. 171.
3 Фромм Э. Психоанализ и этика. - М., 1993. - С. 335-336.
Идея Э. Фромма о дополнении лишенных духовного содержания управленческих государственных институтов аристократическими (по сути, агиократическими) институтами нам представляется сегодня совершенно реальной и глубоко практичной.
Например, реальным и своевременным шагом было бы создание объединенных научно-академических и вузовских ученых советов, и придание им статуса региональных, государственных и межгосударственных ученых советов. Они могли бы функционировать в качестве независимых авторитетных экспертно-консуль-тативных структур при региональных, государственных и межгосударственных органах законодательной и исполнительной власти объединенного евразийского агиократического государства.
Вместо огромного числа экспертов-одиночек и научных групп (зачастую малоквалифицированных и вовлеченных в коррупционные схемы), паразитирующих на органах власти, страны и регионы Евразии получили бы:
- компетентные и высокоинтеллектуальные структуры, воплощающие коллективный интеллект народов Евразии;
- существенную экономию денежных средств за счет их адресного использования, так как деньги на оплату экспертных услуг поступали бы напрямую в вузы и в научные центры, а не в личный карман тех или иных «экспертов». Более того, государственные вузы вообще могли бы осуществлять экспертизу государственно-управленческих решений за счет системы взаимозачетов в виде вложений в материальную базу вузов, в их социальную инфраструктуру, в книгоиздательскую деятельность, в оплату научных командировок и стажировок;
- рост научно-интеллектуального и общекультурного (в том числе, нравственного) уровня региональных, государственных и межгосударственных решений;
- повышение авторитета высшего образования и социального статуса ученого.
При наличии такой, в самом подлинном смысле этого слова, агиократической составляющей в системе разработки и принятия государственно-управленческих решений, реализовывался бы принцип компетентного большинства, аристократическим воплощением которого является голосование в Ученом совете.
Однако государственно-управленческая и политическая реальность сегодняшнего дня требует самого пристального внимания не только (и не столько) к интеллектуально-компетентност-ным, но и прежде всего к духовно-нравственным основаниям
власти. Образно говоря, сфера истинного политического Логоса должна быть органически восполнена сферой нравственного политического Духа. Поэтому в условиях межгосударственной интеграции перед всеми регионами Евразии должна стоять еще одна важнейшая практическая задача - создание надгосударственных агиократических органов управления - агиократических советов. Безусловно, в эти органы должны входить по-настоящему уважаемые в обществе люди (учителя, врачи, руководители творческих и общественных организаций культурной и экологической ориентации, представители конфессий), известные своей моральной чистотой, мудростью, безусловной честностью и вкусом, которые личностно воплощают важнейшие ценности триады «Человек -Общество - Государство». Такие люди, являясь членами агиокра-тических советов, имели бы полное моральное право выносить публичное и авторитетное оценочное суждение в отношении сомнительных государственно-управленческих решений (с правом «вето»), безнравственных поступков отдельных политиков, различных политических кампаний, региональных и государственных программ любого рода, угрожающих духовно-нравственному состоянию «Человека - Общества - Государства».
В компетенцию агиократических советов могли бы войти:
- оценка с точки зрения духовно-нравственного содержания и деструктивного влияния на Человека (особенно детей) деятельности тех или иных индивидов, структур и организаций;
- агиократический общественный контроль за содержанием теле- и радиопрограмм и их публичный анализ. Весьма полезным был бы их еженедельный непредвзятый оценочный обзор по региональному и государственному телевидению и радио;
- разработка программ и мероприятий, а также контроль развития общекультурного уровня населения в каждом конкретном регионе; попечительские функции по поддержке молодых талантов и одаренных детей;
- забота о сохранении исторической памяти, объектов культуры и местных духовных традиций; всесторонняя пропаганда и утверждение культа созидателей и тружеников, должных служить эталоном для подрастающего поколения в рамках развития триады «Человек - Общество - Государство».
Агиократические советы всех уровней должны - в идеале -быть воплощением высших ценностей своего народа и защитником его святынь.
Евразийская цивилизация уже имеет позитивный (и негативный, который тоже необходимо учитывать) опыт создания подобных органов в лице советов старейшин, творческих союзов, разного рода общественных объединений, женских организаций и т.д.
С нашей стороны было бы утопизмом детально прописывать формы организации и механизмы включения агиократических структур в общественно-государственный организм - сама жизнь в будущем все расставит по местам и отберет наиболее жизненные формы. При этом важно понимать, что в иерархии духовной аристократии, в служении святыням своего народа, может пребывать любой достойный человек, независимо от профессии, образования и национальности. А решение практической задачи формирования новой евразийской элиты - духовной аристократии Евразии, в сущности, является смыслообразующим ключом к пониманию метафизики евразийской интеграции.
Конечно, создание Евразийской агиократии - это цель, которая еще очень далека от своего практического воплощения. Торжество агиократии невозможно без широты мышления и взаимо-обогащающего проникновения одних культур в другие. Поэтому, мы рискнем утверждать, что отправная концептуальная точка разработки стратегий модернизации, выбора путей инновационно-технологического развития и поиска эффективных форм сотрудничества на постсоветском пространстве в условиях межгосударственной интеграции лежит в метафизической плоскости развития евразийского мировоззрения в русле духовного гуманизма.
