CC BY
1Дуань Чзнши
ПЁСТРЫЕ ЗАМЕТКИ С ЮЖНОГО СКЛОНА ГОРЫ Ю*
1.1
Дух Нюйва1
Су-цзун на пути в Линъу2 остановился на некоторой почтовой станции. В сумерках какая-то женщина высокого роста, с двумя карпами в руках, стала голосить у ворот: «Где император?» Все решили, что это сумасшедшая.
Но когда доложили об этом императору, он велел тайно проследить за ее действиями. Женщина остановилась под большим деревом. Посланные за ней воины присмотрелись поближе, -а у нее предплечья в чешуе. Вдруг стало темно, и они потеряли женщину из виду.
Когда император вступил на престол и вернулся в столицу, Ван Цигуан, правитель округа Гочжоу3, докладывал о гробнице Нюйва: «На 13-м году правления под девизом Тяньбао4 полил ливень, внезапно сгустилась тьма, и могила осела. В нынешнем месяце вечером такого-то дня на реке люди ощутили дуновение ветра и услышали гром, а утром курган снова вздулся. При этом наверху могилы выросло две ивы, каждая вышиной в нжан с лиш-
* Пер. и ком. А. Б. Старостиной. Перевод выполнен по изданию Дуань Чэнши. Юян цза цзу. Цзинань: Ци Лу шу шэ, 2007.
ним, а под деревьями оказался огромный валун». К докладу была приложена иллюстрация.
Как только император отвоевал у мятежников земли, он сразу же отправил к могиле Нюйва ведавших жертвоприношениями чиновников, чтобы они принесли богине жертвы. Все подозревали, что показавшаяся на почтовой станции женщина именно и была богиней5.
1.2
Пэн Цю
К западу от Бэйцю6 есть гора Нефритовой девы. Рассказывают, что при Цзинь, в середине годов Тайши7, уроженец Бэйхая8 по имени Пэн Цю, по прозвищу Боцзянь, отправился в лес нарубить дров. Внезапно учуяв нездешний аромат, Цю стал искать, откуда дул принесший его ветер. Так он пришел к горе, расположенной на севере, где взгляду открывался простор, полный прекрасных дворцов с извилистыми коридорами и обширных башен. Цю вошел в ворота и стал тайком разглядывать все это.
Там стояли пять нефритовых деревьев. Он прошел еще немного вперед и увидел четырех женщин, исключительно прекрасных собой. Они сидели в центральном зале, играя в шашки9. Увидев Цю, они в изумлении поднялись с мест и спросили его: «Господин Пэн, зачем вы сюда явились?»
Цю сказал: «Я искал, откуда идет аромат». Женщины снова стали сражаться в шашки. Одна из них, помладше, поднялась на башню и принялась играть на цине. Те, что остались сидеть за шашками, окликнули ее: «Юаньхуй! Почему ты ушла на башню одна?»
Цю все стоял поддеревом и, несколько проголодавшись, слизнул с древесного листа каплю росы, готовую упасть. Вдруг туда прилетела верхом на журавле некая дама и гневно набросилась на них: «Юйхуа, как же получилось, что к вам пришел обычный человек? Ведь Матушка приказала Ван Фанпину10 сделать обход всех обителей бессмертных». Испуганный Цю вышел за ворота. Когда он обернулся, все, что он видел только что, вдруг пропало из виду.
Он пришел домой, — а была уже середина годов Цзяньпин п, и от дома, где он жил раньше, остались одни развалины,2.
1.4
Семья Ван
К югу от города Хэяна в усадьбе у простолюдина Вана был пруд. У пруда росло несколько больших ив. В последний год правления под девизом Кайчэн13 ивовые листья, упавшие в пруд, вдруг превратились в рыбок такого же размера. На вкус они оказались пресными.
А зимой кто-то из этой семьи попал под суд14.
1.8
Ван Гань
При династии Тан, в начале годов Чжэньюань15, в Чжэнчжоу16 жил Ван Гань, человек смелый. Летом он засевал поле, и вдруг разразилась гроза. Он спрятался от грозы в сарай, где выкармливали гусениц шелкопрядов. Прошло немного времени, — и гроза ворвалась в помещение. Черный туман заволок все вокруг. Тогда Гань затворил двери, взял мотыгу и начал бить всюду без разбора. Гром стал стихать, а туман уменьшился. Гань с громкими воплями продолжал бить мотыгой по воздуху.
Туман съежился, и остался клочок величиной с пол кровати, потом — с тарелку. Вдруг клочок тумана упал наземь и превратился в утюг, складной нож и котелок со сломанной подпоркой17.
1.8
Сюаньчжоу18
В годы Чжэньюань в Сюаньчжоу вдруг началась большая гроза. Тогда на землю с неба упало некое существо со свиной головой. На руках и ногах у него было по два пальца, оно держало красную змею и жевало ее. Облака сгустились, стало темно, и существо пропало. Но его успели зарисовать, и эта картина стала передаваться из рук в руки19.
1.10
Монастырь в Гаою20
О тенях на стене. В каком-то из буддийских монастырей уезда Гаою каждый вечер в зале, где читали проповеди, на западной стене у прохода отчетливо проступали тени всадников и колесниц. Можно было разглядеть яркие алые и фиолетовые одежды. Стена была толстая, в несколько ни, так что понять природу этого явления трудно. Рассказывают, что утром тени пропадали. Иногда они не показывались по 1,5 года. Но в общей сложности это продолжалось 20 с лишним лет.
В первом году правления по девизом Дахэ21 я сам слышал в Янчжоу22, как об этом рассказывали приезжие и монахи23.
1.13
Ван Шэн
В первый год правления под девизом Юнтай24 некто Ван Шэн жил в Янчжоу к северу от монастыря Сяоганьсы. Однажды летом он выпил вина и заснул. Во сне он свесил с кровати руку. Жена подняла ее, чтобы Вана не продуло.
Тут перед кроватью вдруг показалась огромная рука. Она схватила Вана за локоть и утащила под кровать. Человек стал постепенно погружаться в землю. Жена и служанки вместе тянули его назад, но тщетно.
Земля разверзлась, поглотив Вана; на поверхности остался один пояс. Вскоре пропал и он.
Всей семьей стали раскапывать пол и на глубине примерно в два нжана нашли скелет, по виду пролежавший под землей несколько столетий.
Так и не выяснилось, что за нечисть это устроила25.
1.13
Деревенский староста из Хэбэя
Рассказывал отшельник Чжэн Биньюй. Это случилось, когда он жил в Хэбэе. У местного деревенского старосты только что умерла жена, и тело еще не успели положить в гроб. На закате дети
покойной неожиданно услышали музыку; она приближалась. Когда звуки музыки послышались во дворе, мертвая пошевельнулась. Музыка стала слышна в доме, — казалось, играют на потолке. Тут покойница встала и пустилась в пляс. Музыка стихла, и труп упал на пол, но постепенно ему удалось выбраться на улицу.
Покойница пошла вслед за удалявшейся музыкой, а домашние были в ужасе и не смели следовать за ней: ночь была безлунная.
К первой страже вернулся домой сам староста. Когда он узнал о том, что произошло, то сломал ветку шелковицы толщиной в руку и, пьяный, с руганью побежал на поиски. Он направился к кладбищу, и через пять или шесть ли услышал у какой-то могилы музыку на вершине кипариса. Подошел к деревьям; внизу мерцал огонек, и тут же танцевал труп. Староста стукнул покойницу дубиной; та упала, и музыка прекратилась. Он взвалил труп на спину и вернулся домой26.
1.14
Человек из Усина
При династии Цзинь в середине годов Лунъань в Усине27 жил человек лет 20. Он называл себя Мудрым князем. Фамилия его была Се. Он умер, и с тех пор прошло 100 лет. Но вдруг он явился в дом к семейству Чэнь и сказал: «Это мой старый дом. Верните его мне, а не то я все спалю». И однажды вечером начался пожар. Весь дом сгорел дотла. Пожарище покрывали куриные перья в несколько слоев.
Народ потом выстроил там кумирню28.
1.14
Го Дай-гун29
Когда Го Дай-гун жил в горах, однажды в полночь из тени под лампой перед ним появился человек с лицом круглым, как тарелка, и с вытаращенными глазами. Юаньчжэнь нисколько не изменился в лице и неторопливо написал у него на щеках кистью: «Кто долго служит на границе, стареет, а конь в дальнем походе худеет». Это была известная поговорка господина. Написал, прочел вслух,
и это существо пропало. Через несколько дней, когда Юаньчжэнь праздно брел по лесу за дровосеками, он увидел на огромном дереве белый трутовик в несколько doy30. А на трутовике были видны строчки, которые он написал той ночью31.
1.15
Лю Цзичжун
Лю Цзичжун постоянно жил в деревне в одном уезде близ Западной столицы. Его жена опасно заболела. Однажды вечером, когда они еще не ложились спать, к ним вдруг явилась женщина с седой головой, ростом всего в 3 ни. Выступив из тени у светильника, она сказала Лю: «Справиться с болезнью вашей жены могу только я. Почему бы вам не попросить меня о помощи?» Лю, прямой по характеру, цыкнул на нее. Старуха спокойно наставила на него рогаткой пальцы и проговорила: «Не пожалеть бы вам, не пожалеть бы». И исчезла. У жены Лю внезапно разболелось сердце, она была чуть не при смерти, и ему поневоле пришлось позвать старуху. Едва умолкли последние слова, она появилась снова. Лю с поклоном усадил ее.
Старуха потребовала чашку чая и обратила лицо к солнцу, будто читая заклинание. Затем обернулась и велела напоить принесенным чаем госпожу. Как только чай влили женщине в рот, боль прекратилась.
Потом старуха стала появляться весьма часто. Домашние уже не боялись ее. Через год она снова обратилась к Лю: «У меня есть дочь на выданье; хочу побеспокоить вас, хозяин. Найдите мне хорошего зятя!» Лю с улыбкой заметил: «У людей и призраков разные пути, так что ваше поручение выполнить сложно». Старуха отвечала: «Человек мне и не нужен. Просто вырежьте мне зятя из тунговой древесины, приложив немного старания, и сойдет». Лю согласился и приготовил для нее требуемое. Прошла ночь, и деревянный человечек исчез.
Через некоторое время старуха сказала Л ю: «Побеспокою хозяев еще раз: не согласитесь ли вы быть посаженными родителями? Если вы согласны, то такого-то числа я встречу вас здесь с экипажами и носилками». Лю не мог ничего придумать и согласился.
В условленный день к вечеру, уже после времени ю, к воротам подъехали экипажи, которые сопровождали слуги. Старуха, тут же явившись, произнесла: «Можно отправляться, хозяева»; и Лю с женой сели в экипажи.
Когда стемнело, супруги прибыли в некое место — красные ворота, высокие стены. Встречать их выстроились слуги с фонарями. Здесь и толпа гостей, и пышное убранство — все было, будто в княжеском доме.
Лю привели в парадный зал, где ожидали несколько десятков людей, одетых в красное и фиолетовое [как чиновники высоких рангов]. Были там и его знакомые, а среди них — и те, что уже скончались; все они смотрели друг на друга, ничего не говоря. А жена пришла в какую-то гостиную, освещенную свечами в руку толщиной и богато убранную. Там она тоже встретила несколько десятков женщин; среди них — и знакомых, некоторых живых, некоторых покойных. Они молча смотрели друг на друга, — и только.
К пятой страже Лю с женой впали в беспамятство и не заметили, как оказались дома. Когда они очнулись, будто протрезвев, то едва ли помнили пятую или даже десятую часть виденного.
Через несколько дней старуха явилась снова, поблагодарила Лю, а потом сказала: «Младшая моя дочь тоже выросла. Так что теперь я вам поручаю и младшую». Лю, не стерпев, бросил в нее изголовьем, вскричав: «Старый оборотень, да как ты смеешь столько нас морочить!» Старуха пропала вместе с изголовьем, а жена Лю тут же занемогла. Лю с детьми стали кропить землю вином, но старуха больше не показывалась.
В конце концов жена Лю умерла от сердечной болезни. Тогда заболело сердце у его младшей сестры. Он решил было переехать, но все вещи прилипли к местам, на которых стояли, и не получалось поднять даже самые легкие, как туфли. Пригласили даосов, чтобы те молились духам, позвали буддийских монахов, чтобы те читали заклинания, но ничто не могло прекратить напасти.
Как-то в час досуга Лю читал рецепты, но тут с улицы на порог медленно, опустив руки, взошла их служанка по имени Сяо-би, и громко сказала: «Лю Четвертый, сильно ли ты грустишь о бы-
лом?» И тут же, стеная, произнесла: «Я, Шэнгун, недавно возвращался с горы Тайшань и встретил по дороге летающего якшу. Он нес сердце и печень твоей сестрицы. Я забрал их у якши». Сяо-би подняла руку, чтобы Лю видел изнанку широкого рукава: внутри что-то шевелилось. Взглянула налево, будто приказывая кому-то взглядом, и сказала: «Можно поставить сердце и печень на место». И тогда Лю почувствовал, как что-то задуло из рукава, всколыхнув занавески.
Затем служанка вошла в зал, села напротив Лю, стала расспрашивать о знакомых, - кто умер, кто жив, и вспоминать былое.
(Лю с Ду Шэнгуном в один год выдержали экзамены на степень цзиныии и были дружны). Сейчас вся повадка и шутки служанки были в точности как у Шэнгуна.
Вскоре она сказала: «Меня ждут дела, я не могу долго здесь оставаться». Рыдала, взяв руку Лю, и сам Лю печалился неудержно.
Вдруг служанка упала без сознания и, когда очнулась, ничего не помнила.
А младшая сестра Лю с тех пор совершенно выздоровела32. 1.16
Кукушка
Весной кукушки подталкивают друг друга: кому начинать петь? У той, что закричит первой, пойдет горлом кровь, и она умрет. Однажды некий путешественник увидел целую стаю кукушек. Птицы молчали. Тогда он сам крикнул кукушкой; и умер.
Первый крик кукушки предвещает разлуку тому, кто его слышит. Плохая примета — услышать крик кукушки, сидя в уборной. Отвратить беду можно, откликнувшись ей собачьим лаем33.
1.16
Ночная путешественница34
Ночную путешественницу зовут еще «дочерью Небесного предка» и «Звездой рыбака». Она летает ночью, а днем прячется, подобная призраку или духу. Ночная путешественница только одета в перья, будто птица; когда она снимает их, то превращается
в женщину. У нее нет своих детей, и она охотно похищает чужих. На груди у нее есть молочные железы.
Из-за нее во время кормления нельзя выносить младенцев из дома, а детское платье нельзя сушить под открытым небом: если ее перо упадет на одежду, непременно случится болезнь от птичьего наваждения. Иногда она может пометить одежду и пятнышком крови.
Некоторые говорят, что ночными путешественницами оборачиваются женщины, умершие родами35.
11.1
Есянь36
Южане рассказывают, что еще до империй Цинь и Хань у пещерного народа37 был вождь по имени У. Его называли «У - хозяин пещеры». У него было две жены. Одна из них умерла, и от нее осталась дочь по имени Есянь.
Есянь была умной девочкой и хорошо мыла золото. Отец любил ее, но вскоре умер и он. Мачеха заставляла девочку тяжело работать: то посылала за хворостом в высокие горы, то велела носить воду из глубокого колодца.
Однажды Есянь поймала рыбу длиной в два цуня с лишним, с розовыми плавниками и золотистыми глазами, и опустила ее плавать в таз с водой. Рыба с каждым днем становилась все больше. Девочка несколько раз перекладывала ее в другую посуду, а когда она уже никуда не помещалась, бросила ее в пруд на заднем дворе.
Объедки, которые давала ей мачеха, девочка всегда кидала в воду — кормила рыбу. И рыба высовывала голову и клала ее на берег каждый раз, когда Есянь являлась к пруду. Если подходил кто-то другой, рыба снова погружалась в воду и больше не показывалась.
Об этом узнала мачеха и стала подстерегать рыбу, но та так и не выплыла на поверхность. Тогда мачеха решила добиться своего обманом и сказала падчерице: «Ты же так устаешь, вот я и сшила тебе новую курточку». Она отдала Есянь новую одежду, забрав ^
старую рваную куртку, и отправила за водой к дальнему источнику в нескольких ли от дома.
Мачеха неторопливо переоделась в куртку падчерицы, спрятала в рукаве острый нож, пошла к пруду, стала звать рыбу; и когда та высунулась из воды, взмахнула ножом и зарубила ее. А рыба была уже длиной в несколько нжанов; приготовили ее — оказалась гораздо вкуснее обычной. Кости мачеха бросила в выгребную яму.
Назавтра падчерица пришла к пруду и не увидела рыбы. Она ушла в поле и стала там плакать, как вдруг с неба спустился человек с растрепанными волосами, одетый в дерюгу, и стал утешать девочку: «Не плачь! Рыбу убила твоя мачеха, а кости спрятала в выгребной яме. Когда вернешься домой, достань рыбьи кости и закопай в комнате. Если тебе что-нибудь будет нужно, попроси, и сбудется». Есянь последовала его совету, и с тех пор чего бы ей ни хотелось, — золота ли, жемчуга ли, вкусной ли еды, — все она тут же получала.
Когда у тамошнего народа наступил праздник, мачеха отправилась веселиться, а падчерице велела стеречь сад. Девушка подождала, пока мачеха отойдет подальше, и тоже пошла на праздник. Она нарядилась в платье из перьев зимородка и обула золотые туфельки.
Родная дочь мачехи узнала ее и сказала матери: «Она очень похожа на старшую сестрицу». Мачеха тоже заподозрила неладное. Есянь поняла это и побежала домой, но потеряла одну туфельку, которую подобрал кто-то из тамошнего народа. Когда мачеха вернулась домой, она обнаружила падчерицу спящей, с руками, обвитыми вокруг дерева, и перестала беспокоиться.
Рядом с пещерным народом располагался морской архипелаг, а на архипелаге находилось царство под названием Тохань38. У то-ханей было сильное войско. Их царь управлял десятком с лишним островов, и граница царства Тохань по воде тянулась на несколько тысяч ли. Человек, что нашел туфельку, продал ее купцам из этого царства. В конце концов она оказалась у царя. Он распорядился, чтобы ее примерили все придворные дамы. Но даже дамам с самыми маленькими ногами туфелька была мала на цунъ. Тогда царь приказал всем женщинам в царстве мерить туфельку, но она не
подошла ни одной. Легкая она была, как перышко, если ступать в ней по камням, не было слышно ни звука.
Тоханьский царь решил, что туфелька досталась продавцу нечестным путем, велел арестовать его и бить кнутом, но так и не смог узнать, откуда она взялась. Тогда царь распорядился оставить туфельку на обочине дороги [...], обойти ближайшие дома и если где-нибудь найдется парная туфелька, задержать этого человека. [...]39
Царь удивился; тот дом обыскали и нашли Есянь. Велели ей примерить туфельку — пришлась впору. Тогда Есянь оделась в платье из перьев зимородка, обула туфельки, вошла, красотой равная небожительнице, и объяснила все царю.
Он отправился восвояси, взяв с собой рыбьи кости и Есянь. Ее мачеха и сестра погибли под летящими камнями40. Одноплеменники оплакивали их и похоронили в гроте, который с тех пор стали называть Могилой скорбных жен. Местные жители устроили на этом месте жертвенник, и там всегда сбывались просьбы тех, кто хотел себе в жены какую-нибудь девицу.
Тоханьский царь приехал в свою страну и сделал Есянь главной женой. Он с жадностью просил у рыбьих костей сокровищ и получил их несметное количество. Но через год его просьбы стали оставаться без ответа. Тогда царь похоронил рыбьи кости на морском берегу: засыпал их сотней ху41 жемчуга и сделал золотую ограду. После, когда надо было подавить мятеж в войсках, царь собрался раздать все эти драгоценности своим солдатам; но в один вечер рыбью могилу смыл прилив.
Эту историю слышал старый мой слуга, Ли Шиюань. Он был родом из пещерного народа, из округа Юнчжоу42, и помнил много чудных дел, случившихся на юге.
И.1
Ли Хэцзы
В начале годов Юаньхэ на востоке Чанъани жил молодой шалопай по имени Ли Хэцзы. Отца его звали Нуянь. Хэцзы был жесток по характеру, часто крал собак и кошек и ел их, так что в городе его считали просто чумой.
И вот однажды он как раз стоял посреди улицы с соколом на локте, когда показались двое в фиолетовых одеждах и окликнули его: «Вы ведь Хэцзы, сын Ли Нуяня?»
Хэцзы поклонился. Они же продолжали: «Есть дело. Поговорим в уединенном месте».
Отошли с Хэцзы на несколько шагов, остановились там, где не было людей, и говорят ему: «За вами посылает Темная управа. Сейчас же пройдемте с нами». Хэцзы им сначала не поверил, говорит: «Что вы такое несете, вы же люди?» А они отвечают: «Призраки мы».
Один полез за пазуху и достал табличку; Хэцзы увидел, что оттиск печати был еще влажным. На табличке четко значились его собственные имя и фамилия. Его вызывали в суд по иску 460 кошек и собак. В ужасе Хэцзы отпустил сокола и бросился на колени: «Мне все равно суждено умереть. Оставьте мне немного времени, я хоть угощу вас вином!» Призраки твердо отказывались, но он настоял на своем.
Сначала он повел их в лавку, где продавали плов. Призраки заткнули носы и не желали идти туда. Тогда он пригласил их в харчевню семьи Ду. Кланялся, пропуская их вперед, и разговаривал будто сам с собой. Окружающие решили, что он рехнулся. А Хэцзы заказал девять чашек вина. Себе оставил три, а перед пустыми сидениями, где были призраки, выставил шесть и стал просить гостей помиловать его. Те переглянулись. «С вашей стороны было очень любезно напоить нас. Надо что-нибудь придумать». Потом встали со словами: «Подождите нас полчасика, мы скоро придем». Вскоре они вернулись и сказали: «Приготовьте, сударь, 400 тыс. монет, — и мы устроим вам три года жизни». Хэцзы обещал достать деньги на следующий день к полудню.
Потом он уплатил за вино и пододвинул к себе оставшиеся после гостей чашки. Попробовал вино, что в них было, — на вкус оно было будто вода, и такое холодное, что зубы ныли. Хэцзы вернулся домой, в срок приготовил обещанные жертвенные деньги и стал их жечь. Показались двое его знакомцев: взяли деньги и исчезли. А через три дня Хэцзы умер. Ведь три года, о которых говорили призраки, - это три дня в мире людей43.
И.1
Простолюдин из уезда Фэнтянь44
В деревне Гошэнцунь уезда Фэнтянь простолюдин по фамилии Лю заболел, стал бредить и во время припадков шел, не разбирая дороги, не обходя ни колодцы, ни канавы. Поэтому его семья пригласила заклинателя Хоу Гунминя, чтобы тот исцелил больного.
Как только Гунминь пришел, Лю внезапно встал и сказал: «Я ненадолго выйду. Не надо меня лечить». Взял в руки коромысло, на котором носили хворост, и отправился в поле. Сбросил куртку и стал орудовать коромыслом, будто бил кого-то. Вернулся не скоро и сказал с улыбкой: «Я уже здоров. Сбил с себя бесенка и закопал в поле».
Его братья вместе с заклинателем, предполагая, что Лю бредит, пошли с ним, чтобы проверить его слова. Тогда Лю выкопал череп, на котором рос десяток с лишним красных волосков. И с тех пор совершенно излечился.
Это случилось на 5-м году правления под девизом Хуйчан45.
11.1
Лю Чэн
В конце годов Чжэньюань15 кайчжоуский46 генерал Жань Цун-чан невысоко ставил богатство, а ценил людей ученых. Поэтому у него находили приют многие конфуцианцы и даосы. Один художник, Нин Цай, написал картину под названием «Друзья из Бамбуковой рощи»47, очень искусную. Среди гостей генерала были два сюцая — Го Сюань и Лю Чэн. Они постоянно пикировались.
Лю, вдруг взглянув на картину, сказал хозяину: «Эта картина замысловата по композиции, но не особенно выразительна. Ныне я хотел бы продемонстрировать вам свое скромное уменье и прибавить картине живости и обаяния, не прибегая к помощи красок. Вы согласны?» Жань в удивлении сказал: «Никогда не знал, что вы, сюцай, обладаете этим искусством. Но мыслимо ли оно без красок?» «Я войду в картину, поправлю ее и вернусь», — улыбнулся Лю.
Сюань хлопнул в ладоши и сказал: «Кого вы, сударь, собрались провести? Ребенка ростом в три ни?» Лю предложил побиться
об заклад; Го поставил на кон 5 тысяч, а Жань согласился быть поручителем.
Тогда Лю подпрыгнул, влетел в картину и пропал. Зрители диву дались. Картина оставалась на стене; бросились щупать ее поверхность, — не могли ничего обнаружить. Прошло немало времени, прежде чем послышались слова Лю: «Так вы поверили, господин Го?»
Голос шел будто бы с картины.
Через несколько минут Лю неожиданно соскочил из картины на пол и сказал, указывая на изображение Жуань Цзи: «Моего умения хватило только на это». Все осмотрели свиток и нашли, что нарисованный Жуань Цзи не похож на остальные фигуры: его губы сложились так, будто он собирался свистнуть. Нин Цай, посмотрев на это, не признал своей работы. Жань счел, что Лю обрел Путь, и вместе с Го благодарил его.
Прошло несколько дней, и Лю Чэн ушел. Все эти события видел своими глазами отшельник Сун Цуныиоу, бывший тогда вгостяхуЖаня48.
II. 3
Даос Чжу
На 8-м году правления под девизом Дахэ даос по фамилии Чжу путешествовал по горам Лушань49. Он отдыхал на камне у горной речки, когда вдруг увидел извивавшуюся змею, напоминавшую груду цветного шелка. Через секунду она превратилась в огромную черепаху. Даос стал расспрашивать местного старика, и тот сказал, что это — Мглистая тьма, Сюаньу50.
Еще даос Чжу в своих странствиях посетил монастырь Чжанжэньгуань, что на горе Цинчэншань. Когда он подошел к Драконовому мосту, то увидел под скалой скелет, что аккуратно сидел, спиной опираясь на камни и сложив руки на коленях. Скелет был согнут, как дужка от замка, а его белоснежные кости были покрыты мхом и оплетены плющом. Говорят, его видели там еще за два поколения. Неизвестно, когда он появился. Может быть, то были останки мужа, совершенствовавшего телесную сущность и очищавшего душу?51
Н.З
Хао Вэйлян
Хао Вэйлян, простолюдин из округа Цзинчжоу52, по натуре был грубым, прямолинейным и храбро дрался. На 2-м году правления под девизом Хуйчан45 в день Холодной еды53 он отправился погулять за город со своей компанией. Они играли в мяч, мерились силой, а потом, выпив вина, опьянели и заснули среди могил.
Приятели проснулись только в полночь и уже собрались домой, когда на левой обочине увидели какой-то дом с проломленной крышей, невысокий, бедного вида; внутри горела лампа, но в комнате все равно было темно. Хао зашел в дом попросить напиться.
Повернувшись к лампе, там сидела и шила женщина, с виду усталая и грустная, в простой одежде. Она пригласила Хао войти. Прошло немало времени, прежде чем она заговорила, обратившись к нему: «Знаю, что вы, сударь, смелы, и поэтому доверяюсь вам. Я из семьи Чжан и раньше жила в Цинь. Меня выдали замуж за Ли Цзыхуаня, солдата, служившего при областной управе. В середине годов Тайхэ54 его послали на границу, и он не вернулся. Я же заразилась чумой и умерла. Других родных у меня нет, поэтому соседи поставили здесь гроб с моим телом. Прошло уже 12 лет с лишним, но похоронить мои останки было некому. А ведь если мертвое тело не вернуть в землю, душу не припишут к Управе мрака. Тогда душа, не зная покоя, не помня себя, реет повсюду, точно во сне, точно пьяная. Если вы, сударь, похороните оставшийся от меня костяк, сущности моей станет привольно и уютно, исполнится моя мечта».
Хао сказал: «Средств у меня немного, и даже если я постараюсь, вряд ли у меня это получится. Так что же делать?» Женщина сказала: «Хоть я и призрак, но рукоделия не бросаю. С тех пор, как я здесь нахожусь, постоянно шью плащи и уже много лет работаю на семью Ху. У меня скопилось уже более 130 тыс. монет, тут с лихвой хватит на похороны». Хао согласился и ушел.
Утром он навестил семью Ху и, увидев, что все соответствует словам женщины, рассказал там обо всем. Вместе с господином Ху они пошли к склепу, взломали его и увидели, что фоб засыпан деньгами, числом ровно столько, сколько она говорила. Господин Ху и Хао
и печалились, и дивились. Прибавив к этим монетам деньги, собранные у знакомых, они набрали 200 тыс. и пышно похоронили ее в Лудинъюане. Той ночью женщина явилась во сне и Ху, и Хао55.
И.З
Цуй Сюаньвэй
В годы Тяньбао4 к востоку от Лоянского сада56 в собственном доме жил нигде не служивший ученый по имени Цуй Сюаньвэй. Предавшись постижению Дао, он 30 лет питался корнями чертополоха и трутовиками. Один раз, когда у него кончилась еда, он взял с собой слуг и ушел на гору Суншань, чтобы набрать еще. Обратно Сюаньвэй приехал только через год.
В доме за время его отсутствия никто не жил, и двор зарос сорной травой. Хозяин со слугами вернулись весенней ночью, но спать ложиться Сюаньвэй не стал: веял чистый ветер, светила ясная луна. Он остался во дворе один; домочадцы не заходили в этот двор без дела.
После третьей стражи к нему подошла незнакомка в белом и сказала: «Мы с подругами живем в саду, а сейчас проходили мимо вашего дома к двоюродной тетушке, она живет у верхних Восточных ворот57. Можно здесь недолго отдохнуть?» Сюаньвэй согласился.
Вскоре облаченная в белое привела во двор 10 с лишним человек. Дева в зеленой юбке назвалась: «Моя фамилия Ян». Двух своих спутниц она представила как урожденных Ли и Тао. Третью, молоденькую девушку в алом платье, по словам гостьи в зеленом, звали Ши А-цу. Всех четверых сопровождали служанки. Поздоровавшись с гостьями, Сюаньвэй пригласил их посидеть вместе с ним при свете луны и спросил, куда и зачем они направляются. Девы ответили: «Мы хотим навестить Восемнадцатую тетушку Фэн. Несколько дней назад она обещала придти к нам в гости, но так и не собралась. Так что нынче вечером мы все вместе сами решили посетить ее».
Не успели они устроиться на своих местах, как за воротами кто-то доложил: прибыла тетушка Фэн. Гостьи в радостном удивлении поспешили ей навстречу. Та, что звалась Ян, заметила: «Достойный человек здешний хозяин. Разрешил нам остаться,
не выказывает досады, — где еще найти такое прекрасное место». Сюаньвэй тоже вышел встретить госпожу Фэн.
Разговаривала она холодно и серьезно, словно отшельница. Раскланявшись друг с другом, дамы уселись. Все они отличались непревзойденной красой. Двор наполнился благоуханием, голова шла кругом от густого аромата. Гостьи велели подать вино и стали петь, угощая друг друга вином.
Сюаньвэй запомнил два стихотворения. Дева в красной юбке, поднося вино подруге в белом, пропела:
«Снега белее, чиста как нефрит, Юная, схожа с душистой луной. Ветер весенний не смею винить. Грустно: убор осыпается твой».
Угощая деву в красном, облаченная в белое ответила: «С красного платья каплет роса. Нежны румяные щеки. Жаль, ненадолго, — но не вини Ветер восточный жестокий».
Когда очередь дошла до Восемнадцатой тетушки, она взяла чарку и небрежно, шутя, облила вином алое платье А-цу. А-цу раздраженно проговорила: «Всех вежливо угощают вином, но только не меня!» Она вскочила; полы платья взметнулись.
Тетушка сказала: «Девочка выпила слишком много, вот и сердится». Дамы встали, вышли за ворота и стали прощаться. Восемнадцатая тетушка отправилась на юг. Остальные направились на запад, вошли в сад и расстались. Сюаньвэй не нашел в этом ничего необычного.
На следующий вечер вчерашние девицы явились снова и, как раньше, сказали, что собираются к Восемнадцатой тетушке. А-цу в гневе возразила: «Зачем нам снова идти к старухе Фэн? Давайте попросим о помощи здешнего хозяина, если можно». Она продолжала: «Все мы живем в саду, и каждый год многих из нас тревожит ураган. Из-за этого мы не можем спокойно жить и вынуждены постоянно просить Восемнадцатую тетушку о защите. Вчера я не поладила с ней, так что вряд ли теперь она станет нам помогать. Если вы защитите нас, то и мы хоть чем, да отплатим вам».
«Как же я могу вас защитить?», — спросил Сюаньвэй. А-цу отвечала: «Если вы всегда в первый день Нового года, изготовив красное знамя с изображением Солнца, Луны и пяти звезд, будете ставить его в восточной части сада, мы избежим бедствия. Сейчас Новый год уже прошел, но все равно, пожалуйста, 21-го числа этого месяца, на рассвете, как только слегка повеет восточный ветер, поставьте знамя в саду, и мы спасемся от несчастья». Сюаньвэй согласился. Гостьи хором поблагодарили его, говоря: «Мы не посмеем забыть вашу доброту». Поклонились и ушли. При свете луны Сюаньвэй, пошедший проводить их, увидел, что девы перелезли через стену в Лоянский сад и пропали из виду.
21-го числа, как просила А-цу, Сюаньвэй установил в саду знамя. В тот же день с востока налетел ураган. Он ломал деревья и вздымал песок везде, начиная с Лонаня58, но цветы в саду не тронул. Только тогда Сюаньвэй понял, почему девы назвались Ян — Тополем, Ли — Сливой и Тао — персиком, и почему у них были разноцветные платья. Это были оборотни цветов! Девушка в алом, которую звали А-цу, значит, была цветком граната59. А Восемнадцатая тетушка Фэн (Ветер) — духом ветра.
Прошло несколько вечеров, и госпожа Ян с подругами снова явились к Сюаньвэю, с неловкостью благодаря. Каждая принесла несколько мер цвета сливы и персика. Девы посоветовали хозяину съесть цветы и таким образом продлить жизнь и избежать старости. Кроме того, они сказали, что жизнь его будет тем продолжительнее, чем дольше он будет их защищать.
Действительно, наступили годы Юаньхэ60, а Сюаньвэй еще был жив и выглядел лет на 30 с небольшим61.
1 Нюйва — богиня, один из легендарных первопредков китайцев, получеловек, полузмея.
2 Су-цзун правил с 756 по 762 г. В г. Линъу (на территории современной пров.
Ганьсу) он вступил на престол после отречения своего отца, Сюань-цзуна.
3 Гочжоу — округ на территории нынешнего уезда Линбао в Хэнани. Там и сейчас показывают гробницу Нюйва.
4 Годы Тяньбао — 742—755.
5 С небольшими изменениями составители ТПГЦ включили этот рассказ в раздел «Духи» (цзюань 304).
6 Бэйцю — местность на территории нынешнего Шаньдуна.
7 Годы Тайши - 265—274.
8 Бэйхай — округ в Шаньдуне.
9 Шашки — точнее, популярная при Тан игра даньци.
10 Ван Фанпин — ханьский даос, легендарный бессмертный.
11 Годы Цзяньпин — 330—333.
12 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Бессмертные дамы» (цзюань 62).
13 Годы Кайчэн - 836-840.
14 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Признаки» (цзюань 144).
15 Годы Чжэньюань - 785-805.
16 Чжэнчжоу — округ в нынешней Хэнани.
17 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Гром» (цзюань 393).
18 Сюаньчжоу (Сюаньчэн) — область на территории нынешней пров. Аньхой.
19 В ТПГЦ рассказ отнесён к разделу «Гром» (цзюань 393).
20 Гаою— уезд на территории нынешней Цзянсу.
21 Годы Дахэ (Тайхэ) — 827—835.
22 Янчжоу — город на западе нынешней Цзянсу.
23 В ТПГЦ весь этот рассказ, за исключением последней ремарки, отнесен к разделу «Оборотни» (цзюань 363).
24 Юнтай-765-766 гг.
25 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Оборотни» (цзюань 362).
26 Там же (цзюань 364).
27 Годы Лунъань — 397—401. Усин — область на территории нынешней пров. Чжэцзян.
28 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Духи» (цзюань 295).
29 Го Дай-гун — Го Юаньчжэнь (656—713), полководец.
30 Доу — мера объема, около 10 л.
31В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Травы и деревья» (цзюань 417).
32 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Оборотни» (цзюань 363).
33 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Птицы» (цзюань 463).
34 «Ночная путешественница» напоминает Лилит, в семитской мифологии демоницу, помимо всего прочего похищающую младенцев (имя Лилит означает «ночная»). В IX в. в Китае были иудейские общины, так что Дуань Чэнши мог узнать о Лилит из первых рук.
35 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Птицы» (цзюань 462).
36 Эта история считается одним из древнейших вариантов сказки «Золушка».
37 «Пещерный народ» — здесь условное обозначение какой-то из народностей, живших на территории современного Гуанси-Чжуанского автономного района. Из дальнейшего повествования видно, что сами герои живут не в пещере, а в доме.
38 Царство Тохань - считается, что это царство Тохуань, которое упоминается и в «Старой», и в «Новой истории Тан». Это одно из островных государств,
расположенных к югу от Индии; возможно, было в числе данников Шри-виджаи.
39 Здесь текст явно испорчен, что отмечают все переводчики и комментаторы.
40 Погибли под летящими камнями — предполагают, что здесь может иметься в виду способ казни. Но выбранные автором слова скорее указывают на то, что речь идет о каком-то природном явлении.
41 Ху — мера объема, равная десяти доу (см. выше прим. 30).
42 Юнчжоу — округ на территории современного Гуанси-Чжуанского АР.
43 С небольшими изменениями рассказ включен в раздел ТПГЦ «Призраки» (цзюань 343).
44 Фэнтянь — уезд на территории нынешней Шэньси.
45 Годы Хуйчан —1 841—846. С небольшими изменениями рассказ включен в раздел ТПГЦ «Призраки» (цзюань 350).
46 Кайчжоу — округ на территории нынешнего уезда Кайсянь (относится к Чунцину — городу центрального подчинения).
47 Семь мудрецов Бамбуковой рощи — кружок поэтов, философов, музыкантов и художников эпохи Троецарствия (III в.). Жуань Цзи (210—263) — один из «мудрецов», поэт и философ. Встречи кружка — распространенный сюжет в китайской живописи.
48 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Странные люди» (цзюань 83).
49 Лушань — горы в пров. Цзянси.
50 Сюаньу — волшебное животное — символ севера.
51 С небольшими изменениями рассказ включен в раздел ТПГЦ «Оборотни» (цзюань 366).
52 Цзинчжоу — округ на территории нынешнего Хубэя.
53 День Холодной еды (Хань ши) непосредственно предшествует празднику Светлой ясности (Цинмин), во время которого приносили жертвы усопшим.
54 Годы Тайхэ-227-233.
55 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Призраки» (цзюань 350).
56 Лоянский сад — императорский парк в Лояне, расположенный на севере западного предместья; имел более 120ли в окружности.
57 Верхние Восточные ворота — самые северные из трех Восточных ворот в Лояне.
58 Лонань — южная часть Лояна (южный берег реки Лошуй).
59 Фамилия А-цу — Ши, гранат по-китайски — iuu-лю. «Цу» в имени «А-цу» означает уксус - здесь намек на кислый вкус граната.
60 Годы Юаньхэ - 806-820.
61 В ТПГЦ рассказ отнесен к разделу «Травы и деревья» (цзюань 416).
