CC BY
11DOI: 10.24412/2076-1503-2023-11-23-33 АНТОНОВ Алексей Владиславович,
NIION: 2018-0076-11/23-849 советник Управления международных
MOSURED: 77/27-023-2023-11-849 связей и обобщения практики
конституционного контроля Конституционного Суда Российской Федерации; преподаватель кафедры конституционного права Санкт-Петербургского государственного университета.
e-mail: Aleksey.Antonov@ksrf.ru
ДУАЛИЗМ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ В НЕЛИБЕРАЛЬНЫХ ДЕМОКРАТИЯХ ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИИ ДОВЕРИЯ В ПРАВЕ
Аннотация. Предметом исследования в данной статье является конституционное правосудие и его двойственная роль в странах Восточной и Юго-Восточной Азии. Это понятие тесно связано с целым рядом явлений и концепций, которые в свою очередь требуют определения, классификации и анализа.
Первая часть статьи посвящена вопросу доверия и принципу доверия применительно к конституционному праву и правосудию. Во второй части дан общий анализ понимания и реализации идеи конституционализма в Азии.
В третьей части статьи освещены общие подходы к пониманию вопроса о двойственной роли органов конституционного контроля в Юго- Восточной Азии, с точки зрения декларируемых целей и реализуемые задачи.
Ключевые слова: принцип доверия, Конституционализм, конституционное правосудие, Восточная и Юго-Восточная Азия.
ANTONOVAlexey Vladislavovich,
Counsellor of the Department of International Relations and Research of the Constitutional Court of the Russian Federation, Lecturer at the Department of Constitutional Law, St. Petersburg State University
THE DUALISM OF CONSTITUTIONAL JUSTICE IN THE ILLIBERAL DEMOCRACIES OF EAST AND SOUTHEAST ASIA IN THE CONTEXT OF THE CONCEPT OF TRUST IN LAW
Annotation. The subject of the research in this article is constitutional justice and its dual role in the countries of East and Southeast Asia. This concept is closely related to a number of phenomena and concepts, which in turn require definition, classification and analysis.
The first part of the article is devoted to the issue of trust and the principle of trust in relation to constitutional law and justice. The second part provides a general analysis of the understanding and implementation of the idea of constitutionalism in Asia.
The third part of the article highlights general approaches to understanding the issue of the dual role of constitutional control bodies in Southeast Asia, from the point of view of the declared goals and the tasks being implemented.
Key words: the principle of trust, Constitutionalism, constitutional justice, East and Southeast
Asia.
«Если дело в твоих руках — я спокоен» [1]. Председатель ЦК КПК тов. Мао Цзэдун
Предметом исследования в данной статье является конституционное правосудие и его двой-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
ственная роль в странах Восточной и Юго-Восточной Азии (далее по тексту - В и ЮВА). Это понятие тесно связано с целым рядом явлений и концепций, которые в свою очередь требуют определения, классификации и анализа.
Представляется, что для понимания природы дуализма конституционного правосудия в регионе необходимо сказать несколько слов о понятии доверия и понимании принципа «доверия в праве», особенно, применительно к конституционному праву.
Кроме того, на наш взгляд, следует, в общих чертах, раскрыть современное понимание идеи конституционализма в Азии в широком смысле. Все это позволит дать объяснения особенностям реализации и роли института конституционного контроля в В и ЮВА.
Исследователи, занимающимся В и ЮВА, отмечают, что за последние десятилетия во многих странах региона произошли весьма значительные конституционные преобразования, в том числе, в части конституционного контроля, изучение которых представляет большой научный интерес.
Однако Азия чрезвычайно огромный регион, расположенный от Турции до Индонезии, который включает в себе совершенно различные и разнообразные правовые системы.
Демократии так называемой «третьей волны», к которым принято относить большинство стран, расположенных в В и ЮВА, в конце 80-х и начале 90-х голов XX века, массово внедрили механизмы судебного контроля, и, в частности, конституционные суды, считающиеся ключевыми институтами успешных демократических преобразований.
Действительно, считается, что их задача -предотвращение нарушения конституции и охрана конституционных прав граждан. В своем первоначальном виде они задумывались и реализовыва-лись как защита против притязаний потенциальных автократов и один из элементов реализации идеи верховенства права.
В последнее время среди исследователей [2] региона во многом сложился консенсус, что ожидания сообщества, когда казалось, что демократический транзит будет нарастать и коснется значительного количества государств, не оправдались.
Во многих государствах произошел «откат» от первоначальных демократических завоеваний. Как отмечается, например А.И. Топоровой : «... процессы делиберализации стимулируют консолидацию «нелиберальных демократий», «анклавных демократий»....иных «гибридных режимов» с демократическими элементами, призванными обеспечить присутствие и видимость в государстве демократических институтов, а также продемонстрировать их эффективное функционирование, которое на практике не является таковым»[2].
В современных условиях это исследование приобретает особую актуальность. В 2018 году проф. Б. Дрессел [3] писал о растущей важности «Глобального Юга», о значительных процессах, происходящих и нарастающих в этой части Азии, и призывал сконцентрироваться на исследованиях этого региона.
Многие зарубежные исследователи откликнулись на данный призыв. Анализ полученного материала и опубликованных исследований позволяет получить ответ на три основных вопроса:
Что побуждает страны региона создавать судебный конституционный контроль? В каких условиях суды применяют эти полномочия? Как судьи решают дела, и какие силы, могут повлиять на их решения?
В этом последнем вопросе и заключается, на наш взгляд, во многом сущность и проблема реализации принципа доверия.
Первая часть статьи будет посвящена вопросу доверия и принципу доверия применительно к конституционному праву и правосудию. Во второй части будет дан общий анализ понимания и реализации идеи конституционализма в В и ЮВА.
В третьей части статьи будет освещены общие подходы к пониманию вопроса о двойственной роли органов конституционного контроля в В и ЮВА, с точки зрения декларируемых целей и реализуемые задачи.
О доверии
В эпиграф статьи выбрана фраза из записки, написанной председателем ЦК КПК товарищем Мао Цзэдуном члену ЦК КПК товарищу Хуа Гофэну: «Если дело в твоих руках — я спокоен», которая, на наш взгляд, выражает абсолютное доверие «Великого кормчего» к своему преемнику. Действительно, доверие есть проявление веры, причем не только религиозной, но и светской, характеризуется наличием верности. Доверие проявляется в уверенности людей в порядочности и приемлемости для них чьих-либо действий или принятых решений.
В психологии определяют это понятие как готовность по взаимодействию и обмену конфиденциальной информацией, а также определёнными особыми действиями между субъектами. Отмечается, что доверие зависит от степени соблюдения оговорённых правил, а также от умения правильно действовать, достигая обозначенной цели для субъектов, даже в случаях, когда некоторые правила не оговорены.
Если обратиться к исследуемому региону ЮВА, можно вспомнить известное высказывание
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
премьер-министра Сингапура Ли Куан Ю, который сказал: «Если бы я должен был описать одним словом, почему Сингапур преуспел, то этим словом было бы «доверие».
Также следует отметить, что мы уже указывали на регионального разнообразие, которое проявляется, как указывает К.А. Ефремова [4] и в том, что на территории ЮВА представлены 3 мировые религии: ислам, буддизм и конфуцианство. (На Филиппинах большое влияние имеет христианство, представленное католицизмом).
Во всех представленных в регионе религия много говориться о важности доверия. О необходимости доверия говорит и священный Коран [5] и великий учитель Конфуций и представители философского - религиозного воззрения буддизма [6].
Таким образом, доверие - социально-психологический механизм преодоления риска в общении. Доверие считается основой всех социальных институтов, основа для выработки и соблюдения общих правил, и сознательное подчинение им.
Председатель Конституционного Суда Российской Федерации проф. В.Д. Зорькин [7] в 2013 году указывал на существующую главную проблему общественного доверия - доверия между людьми, между социальными группами, между обществом и властью. По его мнению: «Конституция - это формализованный общественный договор о принципах государственного и общественного устройства, базой которого должен быть реальный общественный договор между основными социальными слоями и группами нашего общества....Однако проблема в том, что в условиях расколотого общества у нас нет той основы, на которой только и возможен реальный общественный договор, формирующий то, что называют «фактической Конституцией»..». Также он отмечает: «Особенно важно то доверие общества к власти, на котором базируется легитимность власти, и то доверие власти по отношению к обществу, на котором только и может основываться эффективная государственная политика. Ведь очевидно, что доверие может быть только взаимным».
Проф. А. Н. Кокотов в своей статье, посвященной принципу доверия, указывает: «Противоположно доверию - недоверие власти к населению, гражданам, людей к власти, себе подобным. Если доверие пробуждает лояльность, согласие, солидарность, то недоверие, будучи проявлением неверия, порождает состояние социального отчуждения. Взаимное недоверие есть сила, разрушающая правопорядок и государство...»[8].
Также принцип доверия находит свое отражение и в практике Конституционного Суда Рос-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
сийской Федерации, который неоднократно обращался к нему в своих решениях, в частности:
«Принцип поддержания доверия к действиям государства вытекает из конституционных принципов юридического равенства и справедливости в правовом демократическом государстве, поскольку они требуют не только правовой определенности, но и предсказуемости правового регулирования (Постановление КС РФ от 2 июля 2020 года N 32-П) [9].
Также КС РФ в другом решений указал: « .в основе реализации избирательных прав должно лежать конституционное требование обеспечения взаимного доверия во взаимоотношениях личности и публичной власти, которое предполагает поддержание государством уверенности граждан в том, что выборы как одна из высших форм непосредственного выражения народом своей власти достигают цели, а их итоги признаются и уважаются как государством, так и всеми их участниками (Постановление от 16 декабря 2014 года N 33-П) [10].
Особенно важна роль доверия при осуществлении правосудия, В. Д. Зорькин подчеркивает: «Нет необходимости говорить, сколь велика роль суда и правосудия в формировании доверия со стороны общества к власти. В последние десятилетия во всем мире место судебной власти в современном обществе значительно меняется, выходя за рамки традиционного восприятия ее как одной из ветвей государственной власти, основной функцией которой является урегулирование конфликтов между частными лицами (своего рода публичная услуга, оказываемая государством).
Судебная власть в современных условиях становится гарантом реализации общественного договора, гарантией макросоциального спокойствия, конституционной стабильности» [11].
Именно реализация принципа доверия при осуществление функции конституционного правосудия формирует правовой идеал и аккумулирует представления о желаемом (достижимом или недостижимом) состоянии общественного доверия, а также о средствах его обеспечения. Он реализуется, в том числе и через представления конституционных судей, которые влияют на применение принципа доверия к проверяемому регулированию.
Таким образом, можно сделать вывод, что доверие, солидарность, взаимная ответственность сегодня, в период перелома, смены парадигмы развития имеют ключевое значение для развития общества, государства, и, в частности конституционного правосудия.
2. Общий анализ понимания и реализации идеи конституционализма в В и ЮВА
Вопрос о конституционном контроле, безусловно связан с понятием конституционализма.
До недавнего времени в общем дискурсе не вызывало сомнение универсальность так называемой «западной модели» конституционализма. Она рассматривалась как имеющую универсальную привлекательность и применимую далеко за пределами стран «коллективного Запада», в которых эта идея зародилась. Попытки представить альтернативные точки знания сторонниками релятивизма и конституционной национальной идентичности во многом трактовались как маргинальные течения
Для европейского понимания конституционализма характерно абсолютизация наличия обязательных элементов, например проф. М. Лохлин [12] выделяет следующие черты и указывает:
«Конституционализм как теория, воплощаемая в конституциях, имеет следующие признаки:
• договорный характер власти,
• плюрализм властей,
• институционализация системы сдержек и противовесов,
• защита основных фундаментальных прав человека,
• ограниченность власти».
Страны В и ЮВА до настоящего времени пребывают в постоянном процессе конституционного самоопределения, в попытках отыскать свой собственный путь в условиях правовой глобализации. Как мы уже писали в ведении, после подъема демократии, во многих государствах произошел откат. Свидетельство тому череда военных переворотов в Таиланде, Мьянме, массовые волнения в Индонезии
Многие ученные говорят о развитии именно в этом регионе в настоящее время гибридных форм, например, Фарид Закария [13] пишет о возникновении «нелиберальных демократий»; В. Меркель, А. Круассан вводят понятие «дефектных демократий» [14]. Описываются также иные формы «демократии с прилагательными».
«Так, процессы отката стимулируют консолидацию «нелиберальных демократий», и «гибридных режимов» с демократическими элементами, призванными обеспечить присутствие и видимость в государстве демократических институтов, а также продемонстрировать их эффективное функционирование, которое на практике не является таковым» [14].
Мы уже указывали в первой части статьи во о многообразии представленных в регионе религия.. Религия, как следует из многочисленных
исследований, является во многом определяющей для понимания идеи конституционализма в регионе В и ЮВА.
Поэтому исследователи говорят о возникновении:
• Исламского конституционализма;
• Буддистского конституционализма;
• Конфуцианского конституционализма.
Вопросам воздействия идей буддизма на
конституционализм занимается проф. Б.Шонталь
[15]. Из российских исследователей следует особо отметить исключительные по охвату и глубине анализа работы проф. В.Толстых [16], описывающих положение, взаимозависимость и взаимное влияние государства и буддистской сангхи в Таиланде и Мьянме.
Очень показателен вывод, которой делает проф. В. Толстых: «.ситуация, в которой находятся сангха и буддизм, является частным аспектом кризиса тайского конституционализма. Внешним выражением этого кризиса являются не устойчивость и дефицит легитимности политических институтов (парламента, армии, правительства и — в последние несколько лет — монархии), а также опосредованность правовых решений политической конъюнктурой (характерным примером является деятельность Конституционного суда).
Глубинной причиной является конфликт между консервативной идеологией, предполагающей правление «хороших людей», и демократической идеологией, заимствованной на Западе.. Ни конституционное право, ни политический буддизм не в состоянии предложить устойчивую модель власти, учитывающую обе парадигмы»
[16].
О воздействии конфуцианской морали и формировании в регионе понятия «конфуцианский конституционализм» в своей работе указывает, например, проф. А.И. Толстокулаков [17]. Следует согласиться с мнением цитируемого автора, что; «В понимании западных исследова-телей...сопоставления выглядят малоубедительными, ибо внедрение конституционных режимов в европейских государствах в большей степени служило для ограничения всевластия феодальной элиты, а «конфуцианский конституционализм» таких целей не преследовал, выстраивая социально-экономическую и политическую жизнь на основе феодальной регламентации».
Однако в регионе идеи конфуцианского конституционализма активно развиваются азиатскими авторами, такими как Чайхарк Хам, который например, исследовал «конфуцианский конститу-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
ционализм», определяемый им как «применение ли в качестве регламентированного ограничения правителя посредством дисциплинирования его тела и разума». Следует также указать на работы и объяснение Б. Н. Соном [18] конституционалистского значения классического конфуцианского философского труда «Чжоу Ли» («Ритуалы Чжоу [19]»).
При подготовке статьи, посвящённой КС Индонезии 2015 году, мы изучали и переводили судебную практику данного органа и обратили внимание, что понимание прав человека в толковании КС Индонезии по делам «О порнографии», «О многоженстве», «О смертной казни» даются через этику и понимание ислама, , в том числе и с ссылками на «Каирскую декларацию прав человека в исламе» [20].
Но здесь встает проблема, так называемого «импортированного государства». Остаются актуальными слова проф. Б. Бади [21], которыми он суммировал проблему «импортированного государства» в своей книге, изданной в1993 году: «Со времен Просвещения политическое господство Запада над «южными странами» сопровождалось...еще более сильным культурным господством. эта навязанная «вестерниза-ция» терпит неудачу, потому что трансплантация невозможна».
Проф. Марк Тушнет [22] обосновывает в своих работах тезис о возможности «авторитарного конституционализма» указывает: «Ученые-правоведы и политические теоретики, интересующиеся конституционализмом как нормативной концепцией, склонны дихотомизировать этот предмет.
Существует либеральный конституционализм, знакомый современному Западу, .и есть авторитаризм, полностью отвергающий права человека и управляемый неограниченными носителями власти».
Также эта дискуссия о возможностях существования иного понимания конституционализма связана с понятием «азиатских ценностей», сформулированных в Декларации прав человека АСЕАН [23].
Подытоживая высказанные точки зрения нам представляется важной и заслуживающей изучения и особого внимания «прагматическая концепция конституционализма», высказываемая проф. Сурейном Субраманиамом [24], в рамках которой он выдвигает прагматические аргументы: (а) Западная либеральная демократия является лишь одним из многих вариантов демократических систем управления;
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
(б) каждая страна имеет свой уникальный набор природных, человеческих и культурных особенностей и ресурсов, а также исторический и политический опыт;
(в) способ управления или политическая система страны должна не только учитывать эти уникальные особенности, но и также разработать ответы, которые найдут отклик у членов общества...»
(г) легитимность любой политической системы, включая демократию, должна оцениваться по его способность достигать определенных целей...;
(д) определение типа политической системы, которая должна быть принята в конкретном обществе, предполагает поиск «наилучшего» с помощью социальных и политических договоренностей, посредством прагматичного и непрерывного процесса экспериментирования.
3. Роль конституционного контроля в В и
ЮВА
В начале 1970-х годов в исследовании «Судебный надзор в современном мире» Мауро Каппеллетти (Mauro Cappelletti) представил карту распространения конституционализма, основанного на судебном контроле.
В своем исследовании он сопоставил ее с распространением демократии после Второй мировой войны. По его мнению, конституционная юстиция, после второй мировой войны стала неотъемлемой чертой демократии и воплощением принципа верховенства права.
Встает вопрос, почему политики готовы ограничить свои полномочия, соглашаясь на судебный конституционный контроль.
В западном понимании идея конституционной юстиции базируется на признании необходимости защищать базовые (конституционные) права человека.
Но продемонстрированные нами выше общие подходы к пониманию идеи конституционализма, своеобразное понимание конституционализма и само понимание прав человека в странах В и ЮВА отличается от американского или европейского.
Эти права подлежат защите зачастую лишь до тех пор, пока они не противоречат законам.
Проф. Т. Гинзбург [25], размышляя о причинах появления конституционного контроля выдвигает тезис, что возникновение и создание судебного конституционного контроля в В и ЮВА, является «стратегической страховкой» от политической неопределенности.
В странах, в которых политические силы твердо контролировали переходный период, стимулов для расширения полномочий суда было мало (например - Япония, Камбоджа). Там, где политическая стабильность колебалась, были стимулы для развития судебной власти, к таким странам он относит Таиланд.
На наш взгляд, при глубоком анализе нормативных актов и практики конституционных судов, большое значение и подтверждение находит идея, высказанная в работе профессора Р. Хир-шля [26], который отмечает:
«Создание конституционных судов с широкими полномочиями лучше всего понимать как продукт стратегического взаимодействия между находящимися под угрозой политическими элитами. Они стремятся сохранить или усилить свою политическую гегемонию и изолировать разработку политики от превратностей демократической политики.»
Таким образом, согласно его теории, когда политические и экономические интересы правящего класса подвергаются или могут подвергнуться риску, в связи с развитием политических и демократических процессов, то «... элиты, обладающие непропорционально большим доступом к правовой сфере и влиянием на нее, могут инициировать конституционное закрепление прав и судебного контроля с целью передачи власти верховным судам».
Эти выводы находят подтверждение и у других зарубежных и российских [27] исследователей, которые не скрывают своего критического отношения к конституционному контролю, в странах В и ЮВА.
В частности, Е. Мерио [28] опубликовала ряд статей, в которых она пытается рассмотреть деятельность Конституционного суда Таиланда как проявление деятельности «глубинного государства».
В качестве доказательства своего тезиса она приводит ряд решений Конституционного суда, в соответствии с которыми был освобожден от должности премьер-министр Ш. Таксин и отменены выборы, на которых победила оппозиция, были ликвидированы политические партии, которые, в случае прихода к власти, угрожали сложившейся политической системе.
Данную точку зрения разделяет и проф. В. Толстых [29], он пишет: «Тайская политическая система иногда определяется как «сетевая монархия» — неформальный союз элит (генералов, высокопоставленных чиновников и придворных), сгруппированный вокруг доверенных лиц короля.
Относительно КТ Мьянмы схожие доводы приводит Мелисса Крауч [30], она указывает: «.я считаю, что нам необходимо отделить заявления о распространении либерального конституционализма, основанного на правах человека, от деятельности конституционных судов и признать, что они не всегда и не обязательно являются синонимами».
Интересное наблюдение сделано Н.В. Даниловой относительно Конституционного совета Камбоджи [31]. Анализируя деятельность этого органа, автор замечает, что действуя в качестве судьи по избирательным спорам КС Камбоджи занял « позицию полной и безоговорочной поддержки действующей власти». Это иллюстрируется рядом решений КС Камбоджи [32], в которых он отклонял жалобы оппозиции на решения Центральной избирательной комиссии. Это мнение разделяю и некоторые другие зарубежные исследователи [33]
На наш взгляд высказанные проф. Р.Хир-шлем идеи находят свое подтверждение при анализе конституционно правовой статуса органов конституционного контроля, конституционно правом статусе судей / членов органов конституционного контроля, а также полномочиях органов КК стран региона
Если обратиться к конституционным нормам, в которых устанавливается требования к кандидатам в члены органа конституционного правосудия, а также изучая установленные процедуры выбора/назначения, то можно найти подтверждение вышеуказанному тезису.
Как правило, кандидаты - это известные профессионалы в своей области права или государственное управление, занимающие на момент выдвижения высокие посты в органах судейского сообщества, прокуратуры, государственного управления. Это могут быть также известные правоведы, как правило, профессора университетов. Таким образом, кандидаты на должности - представители правящего класса или элиты, глубоко инкорпорированные в систему.
Важный фактор - это процедура формирования органа, которая построена таким образом, что все девять его членов являются чисто политическими кандидатами, и нет никаких механизмов консультаций с политическими или социальными группами [34].
Органы конституционного контроля В и ЮВА имеют стандартные полномочия: контроль конституционности закона и нормативных актов (список может варьироваться от страны к стране), споры о компетенции
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
Но что их объединяет, так это наличие дополнительных полномочий.
1. Дела о роспуске политических партий. Этим полномочием обладают органы конституционного контроля Индонезии, Республики Кореи, Таиланда, Тайваня.
2.Участие в импичменте или рассмотрение дела об отрешении от должности публичных должностных лиц (в том числе Президента, Премьер-министра, членов Кабинета Министров, судей Конституционного Суда) в связи с нарушением Конституции и законов.
Такими полномочиями обладают: КС Кореи, КТ Мьянмы, КС Индонезии и КС Таиланда.
Кроме того, в Камбодже Конституционный совет осуществляет рассмотрение избирательных споров.
3. Полномочия по рассмотрению вопроса о запрете политических партий.
Таким образом, некоторые авторы говорят о формировании «юристократии» [35] - создании конституционных механизмов, способных противостоять механизмам, основанным на демократических процедурах. Важнейший механизм такого рода — Конституционный суд, созданный как инструмент правосудия.
Сомнения и возможные вопросы о причинах принятия определенных решений органами конституционного контроля периодически возникают и ставят вопрос о доверии и следовании беспристрастности и независимости.
Анализ этих полномочий и их реализация позволяет предположить, что выводы об использовании конституционной юстиции в иных, не всегда декларированных целях, не представляется такими уж необоснованными. Задачей «глубинного государства» как в Таиланде или иных форм «гибридной»/нелиберальной демократии является институционализация, то есть создание конституционных механизмов, способных противостоять механизмам, основанным на демократических процедурах. Важнейший механизм такого рода — Конституционный суд, созданный как инструмент королевского правосудия» [36]. Аналогичные выводы можно встретить и у ряда процитированных выше зарубежных исследователей [37].
В заключении еще раз подчеркну, наша задача не вынесение моральных суждения, а исследование и анализ.
Заключение
Можно добавить, что, в отличие от Западных стран, с их длительными демократическими конституционными традициями, приоритетом част-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
ной собственности и уважением личных прав и свобод, в странах Азии сложилось иное, особенное, конституционное мировоззрение.
Оно основано на перенятой западной модели конституционализма, однако находится в тесной взаимосвязи с многовековой азиатской культурой и «традиционными азиатскими ценностями», относящимися к правам человека в Азии несколько иначе, чем это принято на Западе.
Тенденции, проявившиеся во второй половине XX в., с одной стороны - стремление к окончательной деколонизации и следование собственным путем, с другой стороны поиск оптимальных моделей развития показывают как в странах «третьей волны демократии» протекает процесс заимствование моделей специализированных судебных органов конституционного контроля, действующих в странах «коллективного Запада».
Что касается развивающихся стран Юго-Восточной Азии, то целесообразно говорить о влиянии конституционно-правовых моделей бывших метрополий.
В государствах, таких как Таиланд, Индонезия, Филиппины, Королевство Камбоджа, Мьянма, модели конституционного правосудия были существенно изменены и восприняты с учетом своих особенностей, что привело их в отличное состояние от классического варианта.
Тезисы об использовании конституционной юстиции в иных, не всегда декларированных целях, не представляется такими уж необоснованными, хотя и не бесспорными.
В заключении можно вспомнить слова Ден Сяопина: «Какая разница, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей». Важнейшей чертой создания и функционирования конституционной юстиции, на наш взгляд, является сам факт ее наличия, возможность перенесения политических споров с улиц в залы судов. Дальнейшая эволюция и развитие данного института в регионе будут способствовать развитию политической и правовой культуры.
Список литературы:
[1] Записка Председателя ЦК КПК товарища Мао Цзэдуна, адресованная тов. Хуа Гофэну 30 апреля 1976 года. Д. Барач. Дэн Сяопин. — М.: «Международные отношения», 1989. — С. 185— 186.
[2] Торопова А.И. Концепция «нелиберальной демократии» и потенциал ее практической реализации. Гуманитарный акцент 2021 №2 С.11.С.13
[3] Dressel, Bjoern, The Politics of Judicial Review in Asia (October 3, 2018). Forthcoming in
Oxford Handbook of Constitutional Law in Asia, Available at SSRN: https://ssrn.com/ abstract=3259709
[4] Ефремова К.А. Государства Юго-Восточной Азии в поисках региональной идентичности / К.А. Ефремова // Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. — 2018. — Т. 2. — №4. — С. 39-53.
[5] В Коране сказано: «И будьте верны своим обещаниям, ибо за обещания вас призовут к ответу» (сура 17 «Ночной перенос», аят 34).
[6] См Толстых, В. Л. Политическое значение буддизма и конституционно- правовой статус буддистской сангхи в Таиланде //Сравнительное конституционное обозрение. -2023. - № 3. - С. 1- 25
[7] Зорькин, В. Д. Доверие и право: //Российская газета. -2013. - № 93, 29 апреля. -
[8] Кокотов, А. Н. Конституционный принцип доверия в практике Конституционного Суда Российской Федерации /А. Н. Кокотов. //Сравнительное конституционное обозрение. -2014. - № 5. - С. 97 - 108
[9] Постановление КС РФ от 2 июля 2020 года N 32-П http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/ default.aspx
[10] Постановление от 16 декабря 2014 года N 33-П http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/default. aspx
[11] Зорькин В.Д. Указ. соч.
[12] Лохлин М. Что означает конституциона-лизация?LOUGHLINM.Whatisconstitutionalisation?. Перевод статьи : Умнова И.А. Социальные и гуманитарные науки. Сер. 4, Государство и право: Реферативный журнал. https://cyberleninka.ru/ article/n/2013-04-006-lohlin-m-chto-oznachaet-konstitutsionalizatsiya-loughlin-m-what-is-constitutionalisation-the-twilight-of-constitutionalism-ed
[13] Fareed Zakaria, «The Rise of Illiberal Democracy», Foreign Affairs, November/December 1997, pp. 22—43 Л О Г О С 2 ( 4 2 ) 2 0 0 4 55
[14] Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях (I). - Полис. Политические исследования. 2002. № 1. С. 6-17. https://doi.org/10.17976/ jpps/2002.01.02
[15] Шонталь, Б. Становление и развитие буддийского конституционализма в Южной и Юго-Восточной Азии /Б.Шонталь; Пер. с англ. Д. В. Сичинавы. //Сравнительное конституционное обозрение. -2018. - № 4. - С. 57 - 84
[16] Толстых, В. Л. Роль сасаны и сангхи в развитии политической и правовой системы Мьянмы (Бирмы) /В. Л. Толстых. //Сравнительное
конституционное обозрение. -2023. - № 3. - С. 105 - 122
[17] Толстых, В. Л. Политическое значение буддизма и конституционно- правовой статус буддистской сангхи в Таиланде //Сравнительное конституционное обозрение. -2023. - № 3. - С. 1- 25
[18] Толстых В. Л. Там же С.22
[19] Толстокулаков И.А. Деятельность военной администрации США по формированию демократических институтов в Корее (1945-1948 гг. ) Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке 2012 №1 С.113-119
[20] Bui Ngoc Son Confucian Constitutionalism: Classical Foundations https://www.academia. edu/3514119/Confucian_Constitutionalism_ Classical_Foundations
[21] Chen Yu, 'Confucianism versus Constitutionalism' (2007) 2(2) Journal of Cambridge Studies 32-3; Chaihark Hahm, 'Confucian Constitutionalism' (2000) 153. Sungmoon Kim, 'Confucian Constitutionalism: Mencius and Xunzi on Virtual, Ritual, and Royal Transmission' (2001) 73(3) The Review of Politics 371-99.
[22] «Чжоу ли» («Чжоуские [правила] благопристойности», «Чжоуские ритуалы»; др. названия: ) - памятник китайской мысли, входящий в свод конфуцианских канонов. содержание трактата отражает специфику государственного строя, административной системы.https://iphlib.ru/library/ collection/newphilenc/document/ HASHe580c75fb9510ad4c8eae5
[23] Подробнее перевод и анализ процитированных дел: Антонов, А. В. Конституционный суд Республики Индонезии и его отдельные решения. К вопросу о региональной концепции прав человека и создании Азиатского суда по правам человека //Журнал конституционного правосудия. -2015. - № 6. - С. 29 - 39
[24] Bertrand Badie, l'Etat importé. L'occidentalisation de l'ordre politique, Fayard, Paris, 1992. С 6
[25] Tushnet M. Authoritarian Constitutionalism. Constitutions in Authoritarian Regimes.: Cambridge University Press : 2013 , pp. 36 - 50 .Доступ к электронной версии статьи : https://www.academia. edu/51611959/Authoritarian_Constitutionalism
[26] Декларациz прав человека АСЕАН https://constitutions.ru/?p=8333
[27] Surain Subramaniam, The Asian Values Debate: Implications for the Spread of LiberalDemocracy, 27 ASIAN AFFAIRS 19, 24
[28] Tom Ginsburg, Constitutional Courts in East Asia' in Rosalind Dixon and Tom Ginsburg (eds), Comparative Constitutional Law in Asia (Edward Elgar 2014) 55
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
[29] Hirschl R. Towards Juristocracy, The Origins and Consequences of the New Constitutionalism. Cambridge, MA : Harvard University Press, 2004. Также см.: Hirschl R. The Judicialization of Mega-Politics and the Rise of Political Courts // Annual Review of Political Science. 2008. Vol. 11. P. 93-118.
[30] Данилова, Н. В. Становление института конституционной юстиции в Камбодже /Н. В. Дани-лова.//Закон и право. -2010. - № 5. - С. 82 - 85
[31] Mérieau E. Thailand's Deep State, Royal Power and the Constitutional Court (1997-2015) // Journal of Contemporary Asia. Vol. 46. 2016. No. 3. P. 445-466.
[32] Толстых В. Указ соч. С.8
[33] Crouch,M. Dictators, Democrats, and Constitutional Dialogue: Myanmar's Constitutional Tribunal // International journal of constitutional law. - Oxford, 2018. - Vol. 16, N 2. - P. 421-466.доступ черезэлектронный ресурс: https://www.academia. edu/36423574/Dictators_Democrats_and_ Constitutional_Dialogue_Myanmars_Constitutional_ Tribunal
[34] Данилова, Н. В. Становление института конституционной юстиции в Камбодже /Н. В. Дани-лова.//Закон и право. -2010. - № 5. - С. 82 - 85
[35] Décision n° 104/009/2008 CC.D du 28 août 2008 ; Décision n° 103/008/2008 CC.D du 27 août 2008 ; Décision n° 102/007/2008 CC.D du 26 août 2008. Conseil Constitutionnel du Camboge https:// www.ccc.gov.kh/detail_info_fr.php?_txtID=947
[36] Kuong T. Constitutional Council of Cambodia at the Age of Majority A History of Weathering the Rule of Law Storms in Peacetime. Constitutional courts in Asia : a comparative perspective / Edited by Albert H.Y. Chen, Andrew Harding, Cambridge : Cambridge University Press, 2018. Kuong T. ссылается, в том числе, на : Meas Sokchea and Abby Seiff 'Dissent denied: Council', (2013, September 13) The Phnom Penh Post.;Meas Sokchea,;'Poll workers to be "lightly" punished' (2013, September 2) The Phnom Penh Post.
[37] См. подробнее о КС Таиланде Антонов, А. В., Некрасов, П. Ю. Конституционный контроль в Королевстве Таиланд //Журнал конституционного правосудия. -2023. - № 3. - С. 21 - 31
[38] Подробнее о формировании КС Тайваня: Антонов, А. В., Некрасов, П. Ю. Совет великих судей Судебной палаты Тайваня (Китай) как орган конституционного контроля //Журнал конституционного правосудия. -2022. - № 2. - С. 24 -32;
[39] О формировании ВС Японии: Антонов, А. В., Гриценко, А. С. Верховный суд Японии как орган конституционного контроля: Общий обзор и
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
анализ отдельных постановлений. //Журнал конституционного правосудия.-2021. - № 3. - С. 26 -32 Окончание: Журнал конституционного правосудия. - 2021. - № 4. - С. 24 - 29.
[40] О формировании КС Индонезии Антонов, А. В. Конституционный суд Республики Индонезии и его отдельные решения : К вопросу о региональной концепции прав человека и создании Азиатского суда по правам человека //Журнал конституционного правосудия. -2015. - № 6. - С. 29 - 39
[41] «Руткевич Н. «Юристократия» - от правового государства к правлению судей. https://ru. valdaiclub.com/a/highlights/yuristokratiya-ot-pravovogo-gosudarstva/
[42] Толстых В. Указ соч. С.8
[43] McCargo D. Network Monarchy and Legitimacy Crises in Thailand // The Pacific Review. Vol. 18. 2005. No. 4. P. 499-519, 501 Также подробнее: Merieau E. Thailand's Deep State, Royal Power and the Constitutional Court (1997-2015) // Journal of Contemporary Asia. Vol. 46. 2016. No. 3. P. 445466.
Spisok literatury:
[1] Zapiska Predsedatelya CK KPK tovarishcha Mao Czeduna, adresovannaya tov. Hua Gofenu 30 aprelya 1976 goda. D. Barach. Den Syaopin. — M.: «Mezhdunarodnye otnosheniya», 1989. — S. 185— 186.
[2] Toropova A.I. Koncepciya "neliberal'noj demokratii" i potencial ee prakticheskoj realizacii. Gumanitarnyj akcent 2021 №2 S.11.S.13
[3] Dressel, Bjoern, The Politics of Judicial Review in Asia (October 3, 2018). Forthcoming in Oxford Handbook of Constitutional Law in Asia, Available at SSRN: https://ssrn.com/abstract=3259709
[4] Efremova K.A. Gosudarstva YUgo-Vostoch-noj Azii v poiskah regional'noj identichnosti / K.A. Efremova // YUgo-Vostochnaya Aziya: aktual'nye problemy razvitiya. — 2018. — T. 2. — №4. — S. 39-53.
[5] V Korane skazano: «I bud'te verny svoim obeshchaniyam, ibo za obeshchaniya vas prizovut k otvetu» (sura 17 «Nochnoj perenos», ayat 34).
[6] Sm Tolstyh, V. L. Politicheskoe znachenie buddizma i konstitucionno- pravovoj status buddist-skoj sanghi v Tailande //Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. -2023. - № 3. - S. 1- 25
[7] Zor'kin, V. D. Doverie i pravo: //Rossijskaya gazeta. -2013. - № 93, 29 aprelya. -
[8] Kokotov, A. N. Konstitucionnyj princip dover-iya v praktike Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Fed-eracii /A. N. Kokotov. //Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. -2014. - № 5. - S. 97 - 108
[9] Postanovlenie KS RF ot 2 iyulya 2020 goda N 32-P http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/default. aspx
[10] Postanovlenie ot 16 dekabrya 2014 goda N 33-P http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/default. aspx
[11] Zor'kin V.D. Ukaz. soch.
[12] Lohlin M. CHto oznachaet konstitucional-izaciya? LOUGHLIN M. What is constitutionalisa-tion?. Perevod stat'i : Umnova I.A. Social'nye i gumanitarnye nauki. Ser. 4, Gosudarstvo i pravo: Referativnyj zhurnal. https://cyberleninka.ru/arti-cle/n/2013-04-006-lohlin-m-chto-oznachaet-konsti-tutsionalizatsiya-loughlin-m-what-is-constitutionalisa-tion-the-twilight-of-constitutionalism-ed
[13] Fareed Zakaria, «The Rise of Illiberal Democracy», Foreign Affairs, November/December 1997, pp. 22—43 L O G O S 2 ( 4 2 ) 2 0 0 4 55
[14] Merkel' V., Kruassan A. Formal'nye i nefor-mal'nye instituty v defektnyh demokratiyah (I). - Polis. Politicheskie issledovaniya. 2002. № 1. S. 6-17. https://doi.org/10.17976/jpps/2002.01.02
[15] SHontal', B. Stanovlenie i razvitie buddi-jskogo konstitucionalizma v YUzhnoj i YUgo-Vostoch-noj Azii /B.SHontal'; Per. s angl. D. V. Sichinavy. // Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. -2018. - № 4. - S. 57 - 84
[16] Tolstyh, V. L. Rol' sasany i sanghi v razvitii politicheskoj i pravovoj sistemy M'yanmy (Birmy) /V. L. Tolstyh. //Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. -2023. - № 3. - S. 105 - 122
[17] Tolstyh, V. L. Politicheskoe znachenie bud-dizma i konstitucionno- pravovoj status buddistskoj sanghi v Tailande //Sravnitel'noe konstitucionnoe obozrenie. -2023. - № 3. - S. 1- 25
[18] Tolstyh V. L. Tam zhe S.22
[19] Tolstokulakov I.A. Deyatel'nost' voennoj administracii SSHA po formirovaniyu demokratich-eskih institutov v Koree (1945-1948 gg. ) Gumanitarnye issledovaniya v Vostochnoj Sibiri i na Dal'nem Vostoke 2012 №1 S.113-119
[20] Bui Ngoc Son Confucian Constitutionalism: Classical Foundations https://www.academia. edu/3514119/Confucian_Constitutionalism_Classi-cal_Foundations
[21] Chen Yu, 'Confucianism versus Constitutionalism' (2007) 2(2) Journal of Cambridge Studies 32-3; Chaihark Hahm, 'Confucian Constitutionalism' (2000) 153. Sungmoon Kim, 'Confucian Constitutionalism: Mencius and Xunzi on Virtual, Ritual, and Royal Transmission' (2001) 73(3) The Review of Politics 371-99.
[22] «CHzhou li» («CHzhouskie [pravila] blago-pristojnosti», «CHzhouskie ritualy»; dr. nazvaniya: )
- pamyatnik kitajskoj mysli, vhodyashchij v svod kon-fucianskih kanonov. soderzhanie traktata otrazhaet specifiku gosudarstvennogo stroya, administrativnoj sistemy.https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/ document/HASHe580c75fb9510ad4c8eae5
[23] Podrobnee perevod i analiz procitirovan-nyh del: Antonov, A. V. Konstitucionnyj sud Respubliki Indonezii i ego otdel'nye resheniya. K voprosu o regional'noj koncepcii prav cheloveka i sozdanii Azi-atskogo suda po pravam cheloveka //ZHurnal kon-stitucionnogo pravosudiya. -2015. - № 6. - S. 29 - 39
[24] Bertrand Badie, l'Etat importé. L'occidentalisation de l'ordre politique, Fayard, Paris, 1992. S 6
[25] Tushnet M. Authoritarian Constitutionalism. Constitutions in Authoritarian Regimes.: Cambridge University Press : 2013 , pp. 36 - 50 .Dostup k elek-tronnoj versii stat'i : https://www.academia. edu/51611959/Authoritarian_Constitutionalism
[26] Deklaraciz prav cheloveka ASEAN https:// constitutions.ru/?p=8333
[27] Surain Subramaniam, The Asian Values Debate: Implications for the Spread of LiberalDemoc-racy, 27 ASIAN AFFAIRS 19, 24
[28] Tom Ginsburg, Constitutional Courts in East Asia' in Rosalind Dixon and Tom Ginsburg (eds), Comparative Constitutional Law in Asia (Edward Elgar 2014) 55
[29] Hirschl R. Towards Juristocracy, The Origins and Consequences of the New Constitutionalism. Cambridge, MA : Harvard University Press, 2004. Takzhe sm.: Hirschl R. The Judicialization of Mega-Politics and the Rise of Political Courts // Annual Review of Political Science. 2008. Vol. 11. P. 93-118.
[30] Danilova, N. V. Stanovlenie instituta kon-stitucionnoj yusticii v Kambodzhe /N. V. Danilova.// Zakon i pravo. -2010. - № 5. - S. 82 - 85
[31] Mérieau E. Thailand's Deep State, Royal Power and the Constitutional Court (1997-2015) // Journal of Contemporary Asia. Vol. 46. 2016. No. 3. P. 445-466.
[32] Tolstyh V. Ukaz soch. S.8
[33] Crouch,M. Dictators, Democrats, and Constitutional Dialogue: Myanmar's Constitutional Tribunal // International journal of constitutional law. -Oxford, 2018. - Vol. 16, N 2. - P. 421-466.dostup cherezelektronnyj resurs: https://www.academia. edu/36423574/Dictators_Democrats_and_Constitu-tional_Dialogue_Myanmars_Constitutional_Tribunal
[34] Danilova, N. V. Stanovlenie instituta kon-stitucionnoj yusticii v Kambodzhe /N. V. Danilova.// Zakon i pravo. -2010. - № 5. - S. 82 - 85
[35] Décision n° 104/009/2008 CC.D du 28 août 2008 ; Décision n° 103/008/2008 CC.D du 27 août
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
2008 ; Décision n° 102/007/2008 CC.D du 26 août 2008. Conseil Constitutionnel du Camboge https:// www.ccc.gov.kh/detail_info_fr.php?_txtID=947
[36] Kuong T. Constitutional Council of Cambodia at the Age of Majority A History of Weathering the Rule of Law Storms in Peacetime. Constitutional courts in Asia : a comparative perspective / Edited by Albert H.Y. Chen, Andrew Harding, Cambridge : Cambridge University Press, 2018. Kuong T. ssylaetsya,v tom chisle, na : Meas Sokchea and Abby Seiff 'Dissent denied: Council', (2013, September 13) The Phnom Penh Post.;Meas Sokchea,;'Poll workers to be "lightly" punished' (2013, September 2) The Phnom Penh Post.
[37] Sm. podrobnee o KS Tailande Antonov, A. V., Nekrasov, P. YU. Konstitucionnyj kontrol' v Korolevstve Tailand //ZHurnal konstitucionnogo pra-vosudiya. -2023. - № 3. - S. 21 - 31
[38] Podrobnee o formirovanii KS Tajvanya: Antonov, A. V., Nekrasov, P. YU. Sovet velikih sudej Sudebnoj palaty Tajvanya (Kitaj) kak organ konstitucionnogo kontrolya //ZHurnal konstitucionnogo pravosudiya. -2022. - № 2. - S. 24 - 32;
[39] O formirovanii VS YAponii: Antonov, A. V., Gricenko, A. S. Verhovnyj sud YAponii kak organ konstitucionnogo kontrolya: Obshchij obzor i analiz otdel'nyh postanovlenij. //ZHurnal konstitucionnogo pravosudiya. -2021. - № 3. - S. 26 - 32 Okonchanie: ZHurnal konstitucionnogo pravosudiya. - 2021. - № 4. - S. 24 - 29.
[40] O formirovanii KS Indonezii Antonov, A. V. Konstitucionnyj sud Respubliki Indonezii i ego otdel'nye resheniya : K voprosu o regional'noj kon-cepcii prav cheloveka i sozdanii Aziatskogo suda po pravam cheloveka //ZHurnal konstitucionnogo pravosudiya. -2015. - № 6. - S. 29 - 39
[41] «Rutkevich N. «YUristokratiya» - ot pravo-vogo gosudarstva k pravleniyu sudej. https://ru.valda-iclub.com/a/highlights/yuristokratiya-ot-pravovo-go-gosudarstva/
[42] Tolstyh V. Ukaz soch. S.8
[43] McCargo D. Network Monarchy and Legitimacy Crises in Thailand // The Pacific Review. Vol. 18. 2005. No. 4. P. 499-519, 501 Takzhe podrobnee: Mérieau E. Thailand's Deep State, Royal Power and the Constitutional Court (1997-2015) // Journal of Contemporary Asia. Vol. 46. 2016. No. 3. P. 445-466.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2023
