CC BY
18
УДК 008 (07)
А. Тузинэк
аспирант каф. мировой культуры ФГН МГЛУ; e-maiL: [email protected]
ДРУГОЙ, СВОЙ ИЛИ ЧУЖОЙ В ПОЛЬСКОЙ СОВРЕМЕННОЙ ГУМАНИТАРНОЙ МЫСЛИ
В статье дается анализ альтерального направления в польской гуманитарной мысли, переживающей этап становления и развития. Предпринимается попытка представить достижения польской современной науки в области культурного диалога.
Ключевые слова: культура; другой; свой; чужой; субъект; восприятие; стереоти-пизация; межкультурное образование; атрибуция; ценности.
A. Tuzinek
Post-graduate Student at the Department of World Culture, MSLU; e-maiL: [email protected]
DIFFERENT, FAMILIAR OR ALIEN IN THE POLISH MODERN HUMANITARIAN THOUGHT
The article gives an analysis of the alteral direction in Polish humanitarian thought, which is experiencing the stage of formation and development. An attempt is made to present the achievements of PoLish modern science in the fieLd of cuLturaL diaLogue.
Key words: culture; different; familiar; alien; subject; perception; stereotyping; intercultural education; attribution; values.
Проблема готовности понимания Другого -чувствительности к другим культурам - чрезвычайно важна.
В современном мире каждый может быть Другим.
Е. Никиторович
Категориальная триада «другой - свой - чужой» - древнейшая ментальная оппозиция, оказывающая постоянное влияние на человека с давних времен до настоящего времени. Она организует наш социальный мир, выделяя знакомое и незнакомое, прирученное и угрожающее, тождественное и нетождественное [Lenartowicz 2007].
По мнению одного из самых выдающихся представителей современной польской гуманитарной науки [Kulturologia polska 2013]
философа и социолога Эдварда Абрамовского (1868-1918), «Другой человек - это другая духовная структура, другая структура связей между людьми, другая структура этих связей, другая материализация и символизация человеческого мира» [Mencwel ... URL : www. kulturologia.uw.edu.pl/page.php?page=wstep]. С одной стороны, «другой» вызывает любопытство, интерес (где живет, что ест, каковы обычаи, традиции и т. д.), с другой - настороженность, что, однако, не несет отрицательной коннотации.
Второй компонент триады - «свой» - в современной культуре имеет мелиоративный оттенок, в то время как «чужой» наделен пейоративным оттенком, визуализируется или вербализуется в негативных метафорах (например, в образе врага) [Словарь терминов ... , с. 282]. В обыденном понимании чужесть обычно ассоциируется с чем-то непонятным, опасным и враждебным. Примером того пусть послужит факт названия «Чужим» смертельно опасного существа, известного из популярной серии американских фильмов. История знает много примеров, когда этническая, культурная или религиозная инаковость «другого» была причиной массового убийства, преследования и кровопролития. Всё другое, непонятное и в связи с этим таинственное, всегда вызвало у людей страх и беспокойство. Но именно на этом элементе основано большинство историй и фильмов ужасов, направленных на то, чтобы напугать. Чужесть может относиться ко многим факторам, но мы хотели бы остановиться на проблеме различий в сфере человеческих отношений.
По «Словарю современного польского языка» (1996) под редакцией профессора Ягеллонского университета в Кракове Богуслава Дуная (р. 1940), денотативным значением (от лат. denotatum - обозначенное, de-noto - обозначаю) слова «чужой» является «тот, который не принадлежит чему-то, который находится вне сферы чьих-то интересов, чьего-то опыта, знаний». «Чужой» - это «человек, не принадлежащий ни к какой группе, среде, семье; гражданин другого государства» [Slownik ... , с. 632]. «Другой» в свою очередь - это «не тот (же самый), не такой (же самый); второй, дальнейший; инаковый, измененный». «Другость» определяется как «четкое отличие от остальных элементов, объектов и т. д. одного и того же рода» [там же, с. 323].
Примечательно, что не являющиеся синонимичными слова «чужой», «другой», несмотря на их кажущуюся схожесть, в современной
польской культурологической и антропологической литературе используются как слова-заменители.
В рамках своей концепции культурализма как противоположности натурализма (косвенно отвечающей вопросам и проблемам Э. Абрамовского) польско-американский философ и социолог Флориан Знанецкий (1882-1958) дал следующее определение понятия чужого: «человеческий субъект воспринимается другим человеческим субъектом как чужой, всегда тогда и только тогда, когда между ними возникает социальный контакт на почве раздельных систем ценностей» ^пашеск1, с. 300].
«Чужесть», по Знанецкому, всегда будет оцениваться отрицательно, потому что всё, отличающиеся от нас, другое, становится предметом негативных общественных стремлений, своеобразного антагонизма к «чужим» [там же, с. 321]. Такое восприятие чужого может привести к ситуации, в которой он станет для нас врагом. Понятие чужести, в понимании Знанецкого, является изменчивым опытом -другой является чужим, если будет признан чужим, независимо от обладаемых им черт; чужой является относительным понятием и детерминируется данной ситуацией. Условия, в которые попадут единицы или группы, назначают направление восприятия их как чужих [там же, с. 292].
По мнению польского профессора гуманитарных наук Зигмун-та Баумана (1925-2017), специализирующегося на теории культуры, «есть друзья и есть враги. Есть и чужие». Враги являются негативным противопоставлением друзей, они знакомы, узнаваемы друзьями, однако не являются «чужими» [Ваитап, с. 79]. «Чужой» не является ни другом, ни врагом, он является этим третьим - «другим». О «чужом» мы знаем не много, он непредсказуемый [там же, с. 81-82]. Бауман, в отличие от Знанецкого, не замечает положительного аспекта отношений с чужими. Для него чужой всегда им останется, не удастся изменить уже инициированной социальной дистанции [там же, с. 88].
К способам восприятия «чужого» Знанецким как носителя разных ценностей Ежи Никиторович (р. 1951) добавляет еще признаки непонимания и отсутствия принятия, опирающиеся на стереотипное восприятие чужого, ведущее к образованию предубеждений, а затем - к дискриминации и маргинализации. Польский педагог обращает внимание на то, что в человеческом сознании категория «чуже-сти» характеризуется негативностью и враждебной позицией. Чтобы
другость не была одновременно чужестью, ученый выдвигает требование межкультурного образования |^Ш1;ого'^ 1995, с.14].
Согласно Эве Новицкой (р. 1942)1, категории свой и чужой вписываются в сонм важнейших категорий для описания нашей социальной реальности. Профессор социальной антропологии Варшавского университета отмечает, что эти детерминанты очень важны, потому что они оказываются в значительной степени естественными. Деление мира на своих и чужих является антропологической универсалией и свойственно любому обществу и индивидууму; следовательно, эти понятия не являются определениями, произведенными учеными в целях аналитических исследований. Как пишет автор работы «Мир человека - мир культуры» (2006), «вопрос о своем и чужом занимает важное место в различных течениях социологической мысли, берущих начало от различных теоретических предположений. Это вытекает из факта, что напряженность между своим и чужим является существенным компонентом процессов, происходящих в сфере эмоциональной и интеллектуальной, что ведет к упорядочению социального мира. Распознание социальной реальности, придание ей мысленного порядка, то есть ее понимание или придание смысла, является основой социальной жизни любых обществ всех времен» [Ш^ска 1990, с. 5].
Ссылаясь в дальнейшем на Новицкую, мы хотели бы еще дефи-нировать оба термина. Автор принимает «свойскость» за «нахождение в любых близких отношениях между объектом (или человеком) и субъектом, а чужесть означает отсутствие таких отношений». Это соединение включает в себя эмоции и убеждения в широком смысле, которые «содержат принятие, обязательства и чувство естественности. Среди убеждений наиболее важными являются: убеждение в сходстве, понятности, содержательности. Чужесть, следовательно, связана с отсутствием этих ценностей» ^о'кка 2006, с. 26].
1 Эва Новицкая - польский исследователь религиозности, национальных и этнических меньшинств в Польше (ромов и вьетнамцев), греческих репатриантов из Польши, а также коренных народов Сибири - бурятов, якутов, коряков. Вела полевые исследования в Европе, Сибири, Монголии и Китае. В сфере ее научных интересов лежат современные антропологические теории, общественный и психологический аспекты возвратной миграции [N0-'кка 2006, с. 13].
Оппозиция свой - чужой видна, по мнению Новицкой, в трех измерениях: психологическом, социальном и культурном. На психологическом уровне свойскость проявляется в чувстве безопасности, принятии других людей в группе, спокойствии, довольстве и понимании. Однако часто она связана со скукой и обыденностью. Чужесть в этом плане является синонимом угрозы, тревожности, обиды, непонимания и отвращения. Эти явления часто приводят к любопытству, влечению и восхищению чем-то другим. Оппозиция свой и чужой в социальном измерении охватывает разные взгляды на чужих, а также способы поведения по отношению к ним. На культурном уровне оппозиция эта проявляется в различных националистических и расистских идейно-политических концепциях [там же, с. 26-27].
Таким образом: «Чужим является всегда тот, кто подозревается в "другости", или об этой его "другости" известно, при чем все, что незнакомое, или точнее непознанное, подозревается в такой "другости". Для участников различных групп различное содержание определяет принадлежность к своей группе и в связи с этим существуют различные дефиниции "другости"» [там же, с. 285].
Явление свой - чужой чаще всего распространено и наиболее опасно в области восприятия другого человека. Событием в истории, которое трагически продемонстрировало, насколько чужим может быть другой человек, было открытие Нового Мира Христофором Колумбом. Названные европейцами пейоративным именем «дикие», туземцы не были в глазах жителей Старого Континента достойны названия людей. К индейцам из-за их культурных различий отнеслись как к животным - существам, способным только на тяжелую физическую работу.
В долгой истории западной цивилизации нередкими были и, к сожалению, до сих пор бывают ситуации, когда другой человек считается чужим из-за политической или этнической принадлежности. Такие случаи определения другими и чужими близких и знакомых народов можно заметить и на польской почве. Сегодня многие в Польше стараются укрепить миф о вечных врагах Польши - русских и немцах. Например, немецкий народ, может быть, никогда не был самым большим приятелем и союзником Польши, однако нельзя однозначно определить их взаимоотношения как плохие. Симпатия Польши к Германии усиливалась и становилась менее выраженной в зависимости
от событий на международной арене. Следует помнить, каким децентрализованным государством долго была Германия - конфликт с одним княжеством или королевством не обозначал сразу ненависти ко всему немецкому народу. Галл Аноним (конец XI - начало XII вв.) в своей хронике, написанной на латинском языке, в русском переводе известной как «Хроника, или Деяния князей и правителей польских», подчеркивает, что германский император Оттон называл Болеслава Храброго «своим другом и партнером», а также «другом и союзником римского народа» [Anonim Gall. URL : www.zswsucha.iap.pl/ STREFA_N/WiLeHi/lektury/kronika/index-1.htm]. Также Галл пишет, что «увидев его [Болеслава] славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: "Клянусь короной моей империи, всё, что я вижу, превосходит то, что я слышал". По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: "Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной". И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав, со своей стороны, подарил ему руку св. Адальберта» [там же].
Цель наших размышлений - доказать, что чужесть и другость не должны ассоциироваться только с негативными аспектами. Эти основные категории вызывают интерес к познанию и пониманию другой культуры и ее представителей. По мнению антрополога Клиффорда Гирца (1926-2006), реальность, которую кто-то воспринимает, и линзы культуры, сквозь которые эта реальность воспринимается, представляются «нерасторжимыми». Эва Новицкая добавляет: «В интеллектуальной сфере "свойскость" ассоциируется с безреф-лексивностью, а "чужесть" - с рефлексией. Таким образом, масштаб ощущений, связанных с опытом "чужести" колеблется от крайнего отторжения через холодное равнодушие к интересу и увлечению» [Nowicka 1990, с. 5].
Процитированные выше авторы, поставившие пространственную или временную другость в центре научных интересов, бесспорно, подтверждают в своих работах, что существование чужого и непознанного является основой и неотъемлемым компонентом польской
современной гуманитарной науки. Добавим, что следует быть осторожными, чтобы чужесть не стала инструментом ошибочной идеологии, ведущей к фаворитизму своих и дискриминации чужих и в итоге - к расизму и преследованиям. При выборе образа и сообщений не стоит забывать об ошибках и тенденциозным характере процесса атрибуции, потому что о своих мы думаем всесторонне, а о чужих -упрощенно. Размышления о других чаще приводят к стереотипизации и дегуманизации. Чтобы избежать этого, необходимо создать картину, основанную на сходстве. Как пишет Франс де Вааль (р. 1948), нидерландский приматолог и этолог, «впервые в истории мы стоим перед вызовом, чтобы всех людей в мире воспринимать как свою группу» [Gontarska 2015, с. 47]. В такой мощной сети глобальной взаимозависимости мы взаимодействуем между собой, и в результате этого, как справедливо утверждает современный московский философ Армен Григорян (р. 1950): «Через меня, становясь мной, чужой человек принимается в мой род, становится родным» [Григорян 2014, с. 124].
Подытоживая сказанное, следует сделать акцент на том, что понятийный диапазон контекстуальной триады «другой - свой - чужой» в польской современной гуманитарной мысли очень широк. Анализ текстов польских теоретиков позволяет существенно расширить картину рассматриваемого вопроса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Григорян А. Первый, второй и третий человек. М. : Языки славянской культуры, 2014. 560 с.
Словарь терминов межкультурной коммуникации / ред. М. Г. Лебедько,
З. Г. Прошина. М. : Флинта : наука, 2013. 632 с. Amerykañska antropología postmodernistyczna / red. M. Buchowski. Warszawa :
Instytut Kultury, 1999. 320 s. Anonim Gall. Kronika polska. URL : www.zswsucha.iap.pl/STREFA_N/WiLeHi/
lektury/kronika/index-1.htm Bauman Z., Prof. dr hab. URL : nauka-polska.pl/#/profile/scientist?id=10693&_ k= 3vbvlw
Bauman Z. Wieloznacznosc nowoczesna, nowoczesnosc wieloznaczna. Warszawa :
Wydawnictwo Naukowe PWN, 1995. 335 s. Gontarska M., Kielak E., Huminiak A., Kucinska A., Qandil M. Jak mówic o wi^kszosci swiata? Jak rzetelnie informowac o krajach globalnego Poludnia? Warszawa : Instytut Globalnej Odpowiedzialnosci, 2015. 106 s.
Kulturologia polska XX wieku / red. G. Godlewski. Warszawa : Wydawnictwa Uniwersytetu Warszawskiego, 2013. T. 1. A-K. 693 s. ; T. 2. L-Z. 733 s.
Lenartowicz I. Jesli nie edukacja, to co? Pedagogika mi^dzykulturowa jako odpowiedz na rzeczywistosc spoleczenstwa wielokulturowego // Homo com-municativus. 2007. Nr 1 (2).
Mencwel A. Kulturologia polska XX wieku. URL : www.kulturologia.uw.edu.pl/ page.php?page=wstep
Nikitorowicz J. Kreowanie tozsamosci dziecka. Wyzwania edukacji mi^dzy-kulturowej. Gdansk : Gdanskie Wydawnictwo Psychologiczne, 2005. 248 s.
Nikitorowicz J. Pogranicze, tozsamosc, edukacja mi^dzykulturowa. Bialystok : Wydawnictwo Uniwersyteckie Trans Humana, 1995. 462 s.
Nowicka E. Swojskosc i obcosc jako kategorie socjologicznej analizy // Swoi i obcy / E. Nowicka. Warszawa : Instytut Socjologii, 1990. S. 5-53.
Nowicka E. Swiat czlowieka - swiat kultury. Warszawa : Wydawnictwo Naukowe PWN, 2006. 483 s.
Slownik wspolczesnego j?zyka polskiego / red. D. Dunaj. Warszawa : Wydawnictwo Wilga, 1996. 1437 s.
Znaniecki F. Studia nad antagonizmem do obcych // Wspolczesne narody / red. F. Znaniecki. Warszawa : Wydawnictwo PWN, 1990. S. 265-358.
