CC BY
95
ДРЕВНЯЯ ЯПОНИЯ. МОДА ИМПЕРАТОРОВ И САМУРАЕВ VIII-XVI ВЕКОВ*
Ancient Japan.
Fashion of the emperors and Samurais of the VIII-XVI centuries
Японскую культуру называют «уникальной» и «самобытной», но в ранние годы страна старательно училась у «большого западного брата» - Китая. Китайская цивилизация, как самая древняя и развитая в Юго-Восточной Азии, еще в самом начале нашей эры подмяла под себя всех соседей по региону. Куда более молодое японское государство перенимало у Китая все его достижения. Так, японские иероглифы кандзи на самом деле китайского происхождения, ими начали пользоваться на островах в конце V в.
В 701 г. в Японии был утвержден «кодекс Тайхо», устанавливающий административную систему и свод законов по китайскому образцу.
Из Поднебесной в Страну восходящего солнца пришел буддизм и быстро стал второй официальной религией после синтоизма, исконного комплекса верований древних японцев. Позже буддизм особенно придется по сердцу первым самураям: синтоизм крайне отрицательно относился к любому кровопролитию, что сильно мешало профессиональным военным. А вот китайское конфуцианство статуса государственной религии, как в Китае, не получило - японским императорам не очень-то нравилась заложенная в учении Конфуция мысль о смене правящей династии, если она утратит благословение богов. Китайские
* Древняя Япония. Мода императоров и самураев УШ-ХУ1 веков // История моды. - М., 2018. - № 83. - С. 4-47. 158
императорские династии периодически сменяли друг друга, а японская династия осталась несменяемой до наших дней.
В эпоху Хэйан (794-1185), когда отношения с Поднебесной существенно охладели, японская знать начала обращать внимание на ростки национальной культуры, противопоставляя ее китайскому влиянию. В Х в. зародилась школа живописи ямато-э, получившая свое имя в честь древнего названия страны. Соответственно, картины, созданные в китайском духе, стали именовать кара-э («Кара» - Китай по-японски). Кара-э считался официальным стилем, в нем расписывали народные императорские залы и ширмы. А ямато-э стал стилем неформальным, более чувственным и лиричным. В этой манере оформляли личные покои.
Когда придворные эпохи Хэйан обратили внимание на стихотворную форму под названием танка (дословно «короткая песня», изначально вид народной поэзии), они не только довели этот жанр пятистиший до совершенства, но и создали гармоничный симбиоз между поэзией, живописью и каллиграфией. Каждое стихотворение записывалось на бумаге тем или иным начертанием, которое бы лучше передавало чувства автора, а дополнял танка небольшой рисунок в стиле ямато-э.
Строки из старинного пятистишия Х века «... на этот непрочный мир невозможно смотреть без грусти» с удивительной точностью передают мироощущение обитателя ранней средневековой Японии. Истоки этого чувства следует искать в очень важном для понимания того периода понятии «аварэ», или «моно-но аварэ». Обычно оно переводится как «очарование вещей», нередко с эпитетом «печальное». Можно сказать, «аварэ» - это способность найти прекрасное в мимолетном и восхититься им.
Некоторые исследователи называют эпоху Хэйан временем «правления вкуса». Однако временам свойственно меняться. С течением времени все больше власти у аристократов императорского двора забирало себе воинское сословие со своими героями и идеалами. Тогда же начали формироваться и формулироваться принципы самурайской этики - бусидо. Довольно сильное влияние на них оказала значительно укрепившаяся тогда, в Х11-Х111 вв., школа дзен-буддизма с ее проповедью самодисциплины, иллюзорности жизни и мирских благ и безусловного авторитета наставника. В воине ценились самоотверженная преданность господину, верность своему слову, сила духа и упорство в достижении цели, умеренность, сострадание к беззащит-
ным, самообладание перед лицом опасности и презрение к смерти. Уже в эпоху Эдо, в XVIII в., этот кодекс устных наставлений оформился в классический текст «Хакагурэ», или «Сокрытое в листве», авторства Ямамото Цунэтомо. В исторической же и художественной литературе Древней Японии таким образцовым воплощением идеала доблестного воина-самурая считался один из главных героев «Повести о доме Тайра», талантливый и отважный Минамото Ёсицунэ.
Одна из уникальных черт истории Древней Японии - то, что, в отличие от других стран Востока и Запада, о мыслях и чувствах женщин, живших в то время, мы можем узнать в первую очередь от самих женщин. В эту эпоху они не только становились героинями посвященных им лирических строк, но и много сочиняли сами. Поэзия танка, дневники - дзуйхицу, повести - моногатари сохранили для нас их голоса - матерей, жен, возлюбленных.
В Хэйанскую эпоху в придворной культуре процветала изнеженность - в мужчинах ценились не воинственность и мужественность, а утонченность и даже женоподобность. Жизнь аристократов, пронизанная множеством формальностей и церемоний, сплеталась из приятных и изысканных занятий: прогулок и любования цветущими вишнями или первым снегом, состязаний в поэзии и каллиграфии, танцев и уроков игры на флейте.
В эпоху Хэйан сложился архитектурный стиль синдэн-дзукури, типичный для домов аристократов. В северной части обширной усадьбы располагался большой «спальный дом» (синдэн) на столбах, по китайской традиции обращенный входом на юг. Дом состоял из одного просторного зала, который делился на комнаты с помощью ширм, занавесей и подвижных перегородок, фусума, скользивших по желобкам в полу и балках потолка. Снаружи дом опоясывала открытая веранда под навесом. Внешних стен синдэн не имел, лишь на ночь и в плохую погоду его закрывали решетчатыми ставнями. Такие деревянные постройки, на крыши которых шла кора японского кипариса, прекрасно гармонировали с окружающей природой.
Важным элементом культуры повседневности в Японии является чайная церемония. Чай, завезенный из Китая, первыми стали пить дзенские монахи, поддерживая бодрость во время ночных медитаций. В ХУ в. чаепитие широко распространилось и среди аристократов и самураев. Особенно пышными и многолюдными были придворные чайные церемонии сеин-тя: они устраивались в парадных покоях, украшенных золотыми росписями, китайскими картинами и дорогим фарфором, а гостей развлекали музыканты, жонглеры и куртизанки.
В конце XV в. буддийский монах Мурата Дзюко, тяготившийся вычурностью «сеин-тя», разработал строгий ритуал чайной церемонии (тяною), взяв за основу скромные сельские чаепития, в которых главной была атмосфера единения. Его последователь Сэн-но Рикю, самый известный из «мастеров чая» (тядзин), установил в конце XVI в. классические правила церемонии, дожившие до наших дней.
Классическая чайная церемония, ваби-тя, основана на трех ключевых понятиях эстетического идеала дзен: ваби - суровая простота, естественность, скромность и изысканность; саби - очарование старины, печать времени, терпкость; югэн - намек, подтекст, невыразимая словами истина.
Чайная церемония, неспешная и торжественная, могла занимать около трех часов, хотя само чаепитие было очень простым: хозяин клал бамбуковой ложечкой в чашу измельченный в порошок зеленый чай (маття), заливал его кипятком, взбивая бамбуковой кисточкой в густую пену, и подносил гостям. Главной становилась беседа - об искусстве, поэзии, красоте. Темы для обсуждения задавали свиток, висящий в токономе, дополняющий его букет, простые предметы утвари.
Чем дальше от нас отстоят эпохи, тем меньше о них, как правило, остается материальных свидетельств: одежды, картин, статуй или зданий. К счастью, с давних времен людям известен еще один, возможно, самый надежный способ останавливать мгновение и надолго запечатлевать его в памяти. Это литература. Не будет преувеличением сказать, что самый большой отпечаток история и культура Древней Японии оставили именно на бумажных свитках. Это время, особенно эпоха Хэйан, как никакое другое, пронизано духом словесности и считается ее «золотым веком», а литературной вершиной его стала «Повесть о Гэндзи».
Этот роман Мурасаки Сикибу - настоящая энциклопедия эпохи. По нему мы знаем, как строились отношения между людьми, как они одевались, как вели себя в обществе и в дружеской обстановке, какими стихами восхищались. Этому «прародителю всех романов» повезло обрести популярность уже среди современников, а в эру Мейдзи (1868-1912) роман объявили национальным достоянием.
Э. Ж.
