CC BY
3Гу Ли
Аспирант, Балтийский федеральный университет.
Драматические лингвистические особенности рассказов Б. Юльского
Исследование осуществлено при финансовой поддержке «Научно-художественный проект провинции Хэйлунцзян (общий проект) комплексного изучения искусства и культуры "Драматические особенности рассказов Юльского". № 2022В038».
«Научный фонд отдела образования провинции Хэйлунцзян (платформенный проект). № 1».
Платформа по изучению китайской и иностранной литературы а также речевых систем.
«Цицикарский научно - исследовательский проект в области образования . № УВ201938».
Введение
Борис Михайлович Юльский (1911-1950?) - один из выдающихся русских эмигрантского писателей 20-го века, который начал писать в средней школе, специализируясь на рассказах. Начиная с 1933-го г., он публиковал в журнале «Рубеж» рассказы о приключениях в маньчжурских лесах, такие как «Прекрасная королевна» (1933), «Туманы» (1935), «Луна над Бештау» (1935), «Хищник» (1938), «Человек, который Ушел» (1940) и др. Он опубликовал более 65 рассказов в харбинском журнале «Рубеж» о жизни и борьбе Северо-Восточной лесной полиции, которые «раскрывают значительный талант писателя, необычный острый глаз и удивительное языковое искусство»1. О влиянии литературных произведений Юльско-го свидетельствует временной промежуток его творчества (с 1933-го по 1943-й г.), разнообразие его тематики, а также широта его исследований.
Юльский прорвался через традиционный повествовательный метод, перенял монолог, диалог и другие приёмы письма, интегрировал монолог и диалог с повествованием романа, тем самым сформировав свой уникальный творческий метод и достигнув хороших художественных эффектов. С одной стороны, его рассказы избегают пространных фоновых
1 Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья 1918 - 1933: Писатели [М]. Мюнхен: Творческие объединения, 2002. С. 229.
описаний, скучных психологических образов и замысловатых сюжетных изображений в общих романах; с другой стороны, его рассказы также восполняют слабость недостаточного повествовательного потенциала и монотонности в драме. Поэтому его романы оказали определенное влияние на литературное творчество и развитие, и являются весьма репрезентативными. В статье в качестве примера приводятся рассказы Юльского для объяснения драматических языковых особенностей произведений Юльского с точки зрения драматического описания и драматического диалога, чтобы раскрыть неповторимое очарование романов Юльского.
Драматические описания
При создании рассказов Юльский часто использует драматические приемы изображения, чтобы изобразить поведение персонажей, описать характеристики характера персонажей и создать различные противоречия и конфликты для достижения лучших художественных эффектов.
«Неужели эта болтливая девчонка с кукольной физиономией оказалась хитрее, чем он думал, и теперь не придёт, заранее взяв деньги?» («Хищник»)2. Через описание психологической деятельности Чагрина, Юльский ярко выражает противоречие и конфликт между представлениями главного героя о добре и зле. Нерешительности Чагрина показывали его двойственность и подготовили почву для того, чтобы его блудный сын повернул назад.
«И тогда глаза женщины вдруг стали огромными и невероятно напряженными. Она не заплакала, не забилась в истерике. Она даже не сказала ни слова». («Яблоня отцветает»)3. Кудрявцев вспомнил портрет жены своего соратника, умершего 10 лет назад, тщательно одетой, чтобы приветствовать мужа, который давно не возвращался домой, но встретила она только тело мужа. Благодаря своему хорошему воспитания, она не плакала, как маленькая, и была настолько тихой, что могла слышать ветер, отражающий их счастливую жизнь в то время и момент, когда она услышала смерть мужа. Драматическое изображение маленькой женщины, потерявшей здесь мужа, достигает чудесного состояния тишины в это время, отражая невыразимую печаль в сердцах, потерю и одиночество, когда не на кого положиться, заставляя читателя жалеть персонажей и беспокоиться об их будущем.
Кроме того, многие изображения в романах Юльского выглядят как
2 Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. 338 а
3 Ли Яньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. 401 а
намеки или описания сцен в драмах. Как «Протискиваясь в привычной вокзальной сутолоке, Чагрин посмотрел на часы, - была половина восьмого, через сорок минут отправлялся... и Чагрин, выругавшись, отшвырнул его ногой.» («Хищник»)4 «Кудрявцев спрыгнул с седла, перебросил из-за спины винтовку и привязал коня к низкому деревянному заборчику.» («Яблоня отцветает»)5 «Кудрявцев снял фуражку, вытер пот с лица и, остановившись около одной из дверей, постучал.» («Яблоня отцветает»)6 ... Эти предложения очень похожи на подсказки в пьесе. Описание появления героини в расскаже «Хищник»: «Она была одета в потёртую плюшевую жакетку, и всё в её костюме, включая слегка покривившиеся каблуки, говорило о скрываемой бедности...».7 Подобные предложения почти неотличимы от описаний сцен в сценарии. Даже читатель может услышать голос главного героя из драматического описания: «...Легкие, как бамбук, стены ниппонского домика. В широкое открытое окно заглядывают вишневые кусты и видно большое алое солнце, опускающееся над морем... стоит на коленях перед окном и поет невыразимо печальную, полную тоски и покорности, песню...» («Яблоня отцветает»)8 Здесь фоном рассказа становится декорация на сцене, и именно мимика и голоса могут ощущаться читателем в результате деятельности человека и его умственной деятельности.
Рассказы Юльского очень драматичны. Повествование Юльского - это не факсимиле ситуации в обычных рассказах, не обычное изображение персонажа, а живое, мощное, лаконичное и яркое сочетание рассказочно-го повествования и драматического монолога. Через такие драматические описания ярко выражены поведение, движения и черты личности персонажей, различные фоны, противоречия и конфликты в произведении.
Драматические диалоги
Вообще говоря, драматические сценарии требуют, чтобы диалогов персонажей хватало на пьесу, а три слова - это не драма, и всего несколько слов - это не драма. Пока персонаж находится на сцене, он должен написать несколько слов, которые он должен сказать, например, попросить мира, задать вопросы, попрощаться, ответить и т.д. Даже если это не полезно для выражения персонажа, диалог нельзя опустить. Романы бывают разные, такие диалоги могут быть написаны и опущены, а еще более важные диа-
4 Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы [М]. Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. 338 с.
5 ЛиЯньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. 394 с.
6 Там же.
7 Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы [М]. Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. 339 с.
8 Ли Яньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. 402 с.
логи могут быть опущены до тех пор, пока они не тесно связаны с темой. Кроме того, диалоги в пьесе должны иметь драматические конфликты, иметь ощущение драматического напряжения, показывать поведение и действия персонажей, стараться способствовать радикальным изменениям в мыслях и поступках персонажей. Художественная литература этого не требует. Диалог персонажей романов Юльского имеет много общего с диалогом персонажей пьесы. Возьмём в качестве примера диалог в «Хищнике» для интерпретации драматического характера диалога в романе Юльского.
«- Ну, вот и хорошо! - весело прощебетала девушка.- Знаете, мама хотела проводить меня на вокзал и сама поблагодарить вас. Но она кашляет, и я отговорила...Сегодня очень холодно.
- Д-да...- протянул Чагрин. И бросая нетерпеливый взгляд на часы, спросил: - У вас есть братья или сёстры?
- Нет...- покачала головой девушка; глаза её вдруг часто заморгали, и в них показались слёзы: - Нет, я одна, но...» («Хищник»)9.
Это диалог с очень драматичным персонажем, который является важным фактором развития сюжета и немаловажным фактором радикальных изменений в мыслях и поступках героев. Этот диалог составляет и продвигает всю сюжетную линию, способствуя возвращению блудного сына главного героя Чагрина.
Использование белого пространства в описаниях диалогов может не только дать читателям исчерпывающее и бесконечное послевкусие, но и соответствовать характеристикам драматического диалога. «Оставление пустоты» намеренно оставляет пробел, позволяя читателю использовать свое воображение и понимание, чтобы заполнить его10. Из-за намеренного пропуска предложений читателям необходимо дополнить опущенную часть текста, чтобы получить представление об истинном смысле текста, чтобы читатели могли ощутить психологический комфорт успешной интерпретации текста, углубить свое понимание и впечатление о тексте и улучшить свой эстетический вкус.
В романах Юльского диалоговые описания персонажей используют меньше чернил и оставляют больше пустоты. Краткие описания побуждают читателей психологически дополнять и улучшать образ персонажа и характер романа. «Хищник» изображает главного героя Чагрина как блудного сына, который поворачивает назад. Образ маленького персонажа должен был быть сфокусирован на пере и чернилах, но Юльский поч-
9 Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы [М]. Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. 340 с.
10 Тан Юнсян. Китайская риторическая эстетика [М]. Пекин: Издательство Пекинского института языка, 1992. 45 с.
ти не имеет никакого отношения к характеру, внешности и т. д. главного героя романа, а диалоги также, как говорят, оставляют половину и половину, оставляя пространство для воображения читателя. «Билет у ме-ня!...»11. Автор опускает ключевую часть предложения, которая является типичной техникой белого пространства. Если вы завершите последнюю часть, например, «У меня есть билет! Мы можем успешно туда пойти, и вы можете зарабатывать деньги», говоря все со всей своей волей, заставляя рассказ терять свой саспенс, и терять характеристики рассказа, который должен быть лаконичным и объективным. Функция белого пространства заключается в том, чтобы выражение выглядело тактичным и тонким, лаконичным и богатым. Пропуск этого места явно тщательно проработан автором, из чего видно хладнокровие и спокойствие главного героя.
«- Если бы вы знали, как я благодарна вам за эти сорок долларов!... » («Хищник»)12. Диалог очень похож на диалоги драматического сценария. В нём нет описания поведения персонажей, нет характеристики психологии персонажей и нет подсказок, подобных сценарию. Однако читатели могут увидеть поведение персонажей из этого диалога и выяснить психологию персонажей. Героиня, которую обманул Чагрин — имеет детское лицо, потому что перед тем, как пойти на работу в ночной ресторан, Ча-грин дал ей сорок долларов на решение её насущных потребностей, чтобы она могла выйти на работу со спокойствием, и она была полна доверия и благодарности своему работодателю на некоторое время. Диалоговое описание пустого пространства показывает наивную живость девушки, откровенный энтузиазм и знающий темперамент.
Диалог должен быть обработан и уточнен, чтобы достичь сферы «удаления грубого и утонченного, устранения ложного и истинного» и изображения реалистичных персонажей короткими, краткими, точными и яркими словами. За исключением нескольких предложений, описывающих поведение героев, почти все романы Юльского являются диалоговыми. «Яблоня отцветает» также в полной мере использует драматические диалоги, «Я не могу идти...очень жаль...»13. Инженер Огаси был ранен бандитами, поэтому невыполненное намерение Огаси-сана отражало сложность их положения и создавало печальную атмосферу. «Кудрявцев стоял перед калиткой маленького домика в станционном поселке, и ему казалось невыразимо трудно отворить калитку и войти, словно руки и ноги
11 Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы [М]. Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. 339 с.
12 Там же.
13 ЛиЯньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. 398 с.
были налиты свинцом...»14. Лесная полиция не смогла спасти Огаси-сана, и новость о его смерти была передана Кудрявцев его жене, чтобы передать ей душевную тоску и печаль Кудрявцева. «Николай Петрович, у вас нет книжки про парашютистов? Я знаю, у вас много книг!...» («Парашютист»)15. «Я думаю, мне пора...» («Поезд на юг»)16 и т.д. используйте метод пробелов. Эти диалоги почти неотличимы от драматических диалогов.
Из этого видно, что диалог в романе Юльского очень богат характеристиками драматического диалога. Диалог персонажей всегда тесно связан с движениями персонажей, а богатая и тонкая внутренняя деятельность персонажей выражена ярко и живо. Используя немного слов, можно внимательно проследить за основным образом персонажа, добиться эффекта превращения камней в золото, передать дух, но остановиться на определенной точке, позволив читателю дополнить картину самостоятельно и обогатить своё воображение.
Заключение
Юльский интегрировал драматические характеристики в создание рассказов, нарушив повествовательный режим, присущий созданию романа, и сформировав свой неповторимый творческий стиль. Демонстрируя драматические характеристики романов Юльского, эта статья направлена на дальнейшее раскрытие духовного ядра и художественной ценности произведений Юльского, обогащение результатов исследований русской и зарубежной китайской литературы, обогащение исследований творческих характеристик романа в стране и за рубежом, а затем предоставление новых данных для изучения двустороннего влияния двух художественных жанров романа и драмы.
Список литературы:
1. Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья 1918 - 1933: Писатели [M]. Мюнхен: Творческие объединения, 2002. С. 229.
2. Юльский Б. Зеленый легион: повести и рассказы [M]. Владивосток: Альманах «Рубеж», 2011. С. 554.
3. Ли Яньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. С. 604.
4. Тан Юнсян. Китайская риторическая эстетика [М]. Пекин: Издательство Пекинского института языка, 1992. С. 557.
Bibliography
1. Kodzis B. Literary centers of the Russian diaspora 1918 - 1933: Writers [M]. Munich: Creative Associations, 2002. 229 p.
2. Yulsky B. Green Legion: novels and stories [M]. Vladivostok: Almanac "Frontier", 2011. 554 p.
3. Li Yanling. A series of literature of the Chinese Russian diaspora (vol. 3) [M]. Harbin: Northern Literary and Art Publishing House, 2002. 604 p.
4. Tang Yongxiang. Chinese rhetorical aesthetics [M]. Beijing: Beijing Language Institute Press, 1992. 557 p.
14 Ли Яньлин. Серия литературы китайской русской диаспоры (том 3) [М]. Харбин: Северное литературно-художественное издательство, 2002. 401 с.
15 Там же. С. 404.
16 Там же. С. 411.
