CC BY
38УДК 343.123.1 DOI 10.25724/VAMVD.KXYZ
ББК 67.410.212.1
Е. В. Горкина, А. Ю. Федюкина, Е. В. Токарева
ДОЗНАНИЕ: НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ МОДЕРНИЗАЦИИ
С начала действия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в 2002 г. дознание как форма предварительного расследования является одним из наиболее проблемных институтов уголовно-процессуального права, который до настоящего времени не усовершенствован в той степени, в какой это необходимо для эффективного решения соответствующих задач. Задуманное как упрощенная и ускоренная процедура дознание не вмещало в форму, сконструированную законодателем, содержание необходимой процессуальной деятельности. Глава 32 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации пестрит указаниями на внесенные изменения и дополнения. До неузнаваемости изменен срок дознания, множество раз корректировалась процессуальная форма, появились новые участники, и дознание практически приобрело вид предварительного следствия. Введенная в уголовно-процессуальный закон в марте 2013 г. глава 32.1 «Дознание в сокращенной форме» также оказалась недоработанной. Особенности согласительного характера этой процедуры и процесса доказывания не дают возможности ее эффективного применения. Указанные проблемы породили непрекращающиеся дискуссии и многочисленные гипотезы по поводу перспектив их разрешения.
Ключевые слова: дознание, дознание в сокращенной форме, предварительное расследование, дифференциация форм расследования.
E. V. Gorkina, A. Yu. Fedukina, E. V. Tokareva
THE INQUIRY: MODERN HISTORY, CURRENT STATE AND PROSPECTS OF MODERNIZATION
Since the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation came into force in 2002 the inquiry as a form of preliminary investigation is one of the most problematic institutes of criminal procedure law that still can't provide effective problem solving in criminal proceedings. Initially, the inquiry considered as a simplified and accelerated procedure didn't comprise the necessary procedural activity in a form developed by a legislator. Article 32 of the RF Code of Criminal Procedure contains lots of indications of amendment. The inquiry period has been significantly changed. The procedural form has been essentially modified. New participants have appeared. Actually, the inquiry has turned into preliminary investigation. Article 32.1 "Inquiry in a reduced form" accepted in criminal procedure law in March 2013 has also appeared to be incomplete. Peculiarities of the conciliatory nature of this procedure and the proving process don't give a chance to effectively use it. The mentioned problems cause the everlasting debate in this sphere and numerous hypotheses on the prospects of their solution.
Key words: inquiry, inquiry in a reduced form, preliminary investigation, differentiation of investigation forms.
Интерес к дознанию как форме предварительного расследования для нас не случаен. Сразу после начала действия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) 2001 г. стало ясно, что данная правовая конструкция является «сырой» и требует основательной правки. Однако, несмотря на многочисленные попытки законодателя улучшить ситуацию с нормативной регламентацией расследования преступлений
небольшой и средней тяжести органами дознания, сегодня основные проблемы не решены, о чем постоянно говорит большинство теоретиков и правоприменителей.
При подробном изучении процессуальных и организационных проблем дознания в ходе диссертационного исследования в 2005 г. одним из авторов настоящей статьи был сделан ряд выводов. Дознание как форма предварительного расследования
характеризуется следующими особенностями: а) производством расследования по уголовным делам, отнесенным к подследственности органов дознания, но возбуждаемым только в отношении конкретных лиц (ч. 2 ст. 223 УПК РФ); б) сокращенным сроком расследования — 20 суток со дня возбуждения уголовного дела с продлением этого срока прокурором, но не более чем на 10 суток (ч. 3 ст. 223 УПК РФ); в) итоговым документом — обвинительным актом, объединяющим, по сути, постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение. Конструкция данной формы расследования не соответствует его содержанию. Деятельность по расследованию преступлений, подследственных дознавателям, объективно выходит за рамки процессуальной формы дознания. Кроме того, в результате анализа подследственности дознавателей был сделан вывод о том, что она неоправданно широка и требует корректировки посредством исключения из ч. 3 ст. 150 УПК РФ тех составов преступлений, для расследования которых изначально требуется время, превышающее срок дознания [1, с. 178].
В первоначальной редакции УПК РФ законодателем был установлен срок дознания в 15 суток с возможностью его продления на 10 суток, причем никаких особенностей доказывания, как в существовавшей ранее протокольной форме досудебной подготовки материалов, упрощавших процедуру и оправдывающих столь короткий срок расследования, предусмотрено не было. Буквально через год после начала действия УПК РФ в ст. 223 вносится изменение, и срок дознания увеличивается на 5 суток [2]. Однако проблемы правоприменителя это незначительное увеличение срока дознания не решило, а они носили глобальный характер, в том числе для органов предварительного следствия.
Имевшее место в ч. 2 ст. 223 УПК РФ упоминание о том, что в форме дознания расследуются преступления соответствующей подследственности, но по уголовным делам, возбуждаемым в отношении конкретных лиц, повлекло за собой ситуацию, при которой все остальные уголовные дела о преступлениях, подследственных дознавателям, были вынуждены расследовать следователи. Таким образом, помимо своих неочевидных преступлений следователям приходилось расследовать и приостанавливать дела о преступлениях, им не подследственных. Кроме того, за предельный срок в 30 суток дознавателям удавалось закончить производство далеко не по каждому уголовному делу, что тоже приводило к передаче уголовных
дел для дальнейшего расследования в следственные подразделения.
Начальник подразделения дознания, фактически осуществляя процессуальное руководство расследованием, формально участником уголовного судопроизводства не являлся. Его функции делили орган дознания в лице начальника (а фактически заместителей) и прокурор.
Подобная сложная ситуация как для следственных подразделений, так и для подразделений дознания наблюдалась в течение длительного времени до принятия в 2007 г. Федерального закона № 90 [3] — момента начала превращения дознания во «второе предварительное следствие». Данный закон внес коррективы в процессуальную форму дознания и «вывел на сцену» основного руководителя процессом расследования — начальника подразделения дознания. В пункте 17.1 ст. 5 УПК РФ сформулировано определение нового участника, а ст. 40.1 УПК РФ закрепила его процессуальный статус, созвучный со статусом руководителя следственного органа.
Максимальный срок дознания был увеличен законодателем с 30 суток сразу до 6 месяцев при необходимости производства судебных экспертиз и до 12 месяцев в связи с исполнением запросов о правовой помощи. Появилась процедура уведомления о подозрении в совершении преступления, дающая возможность наделить заподозренное лицо статусом подозреваемого, не прибегая к применению мер процессуального принуждения. Но на этом трансформация дознания в сторону усложнения процессуальной формы не закончилась, и в 2010 г. УПК РФ был дополнен ст. 223.2 «Производство дознания группой дознавателей» [4]. Сама формулировка ч. 1 данной статьи, согласно которой расследование по уголовному делу в случае его сложности и большого объема может быть поручено группе дознавателей, на взгляд авторов, входит в противоречие с целями создания упрощенных производств. Однако стоит упомянуть о том, что подобное нововведение некоторые ученые считают обусловленным назревшей необходимостью и полезным, например, при расследовании дознавателями преступлений, связанных с лесными пожарами на больших территориях [5]. Несмотря на это, полагаем, здесь нужны иные решения. Известно, что санкция уголовно-правовой нормы должна прямо пропорционально определять способы деятельности участников процесса. Как пишет В. И. Дьяченко, «чем строже санкция, тем сложнее система процесса, поскольку требуется усиление процессуальных гарантий» [6]. Кроме
того, существует мнение, с которым мы солидарны, что, если расследование окажется более длительным и трудоемким, чем предполагалось, должен быть осуществлен переход к более сложной процессуальной форме [7, с. 108]. Однако законодателю оказалось проще увеличить срок дознания с изначальных 25 суток до 12 месяцев (в 15 раз), ввести возможность группового расследования, чем прибегнуть к анализу подследственности с точки зрения возможной фактической и правовой сложности расследования, а также принять во внимание указанное правило. Но не всех исследователей смущает тот факт, что число процедурных различий дознания и предварительного следствия сокращается. Так, В. Ю. Стельмах полагает, что целесообразно восстановить процедуру привлечения в качестве обвиняемого и предъявления обвинения в качестве общего правила для дознания [8].
Все указанное, на наш взгляд, связано с проблемой отсутствия эффективного научно обоснованного подхода к дифференциации форм досудебного производства. Как теоретический вопрос дифференциация при получении законодательного закрепления имеет большое значение для осуществления уголовного преследования и отправлении правосудия. Здесь нужно выразить согласие с точкой зрения Б. Я. Гаврилова о том, что «...несмотря на произошедшие в России за три последние десятилетия экономические и социально-правовые изменения, современное уголовно-процессуальное законодательство, включая досудебное производство, является сегодня, с одной стороны, чрезвычайно затратным, а с другой — не обеспечивает реализацию задачи борьбы с преступностью, сформулированную в ст. 6 УПК РФ как назначение уголовного судопроизводства» [9, с. 14].
Материально-правовые основания с различными вариантами названий (уголовно-правовой характер деяний; характер общественной опасности деяния; степень общественной опасности преступления и тяжесть меры наказания, предусмотренная за него законом) отмечают все сторонники дифференциации. Считается, что санкция уголовно-правовой нормы должна прямо пропорционально определять способы деятельности участников процесса. Отсюда уголовно-правовое основание для дифференциации предварительного следствия и дознания имеет ключевое значение. Дознание создано непосредственно для расследования преступлений небольшой и средней тяжести и никаких других исключений по данному основанию в законе не существует. Однако не всегда этого достаточно
для разделения составов преступлений по формам расследования. Уровень сложности установления обстоятельств дела также иногда играет немаловажную роль и делает крайне затруднительным производство в упрощенной форме. Невзирая на то что определение степени сложности расследования конкретного дела требует существенных усилий, практика причисляет отдельные категории преступлений к числу сложных в расследовании, другие же — к тем, что обычно не сопряжены с трудностями в раскрытии. Здесь мы солидарны с мнением авторов, которые считают недопустимым выделение «простых» дел, поскольку истинная сложность дела неизвестна до его расследования и судебного рассмотрения и не совпадает по содержанию с его общественной опасностью.
Дифференциация уголовно-процессуальной формы осуществляется также с учетом особенностей субъектов, привлекаемых к уголовной ответственности, для которых в ряде случаев в законе закрепляются дополнительные процессуальные гарантии. Например, действующим уголовно-процессуальным законодательством запрещено производство в упрощенной процессуальной форме сокращенного дознания в отношении нескольких особых субъектов: несовершеннолетних; лиц, страдающих психическими расстройствами, если имеются основания для производства о применении принудительных мер медицинского характера; подозреваемых из категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства в соответствии с главой 52 УПК РФ; подозреваемых, не владеющих языком, на котором ведется уголовное судопроизводство.
Создание упрощенных форм производства должно достигать таких целей, как: а) собственно упрощение производства; б) удешевление производства; в) ускорение производства; г) рационализация (рациональность) производства или экономичность, процессуальная экономия. Нужно отметить, что упрощенным производством называется установленный законодателем порядок движения уголовных дел, которому присущи изъятия из общего порядка производства в виде: сжатых сроков, отсутствия отдельных стадий, упрощенной процессуальной формы. Перечисленные признаки могут присутствовать как все одновременно, так и по одному. Удешевление производства, по нашему мнению, может выражаться в экономии средств, расходуемых на оплату труда правоприменителей и субъектов контрольно-надзорной деятельности за дознанием, а также средств, затрачиваемых на делопроизводство, в расчете
на каждое уголовное дело, расследуемое в упрощенной процессуальной форме. Вместе с тем полагаем, что сокращенное дознание при нынешней его правовой конструкции и организации вряд ли сколько-нибудь сэкономит государственный бюджет. Это объясняется тем, что законом предусмотрена возможность по волеизъявлению потерпевшего расследовать уже оконченное производством в сокращенной форме дело заново в общем порядке. Кроме того, существует установка отдельных прокуроров на полное собирание доказательств при расследовании дел в сокращенной форме дознания [10, с. 238], что противоречит самой идее ускоренного производства, под которым понимают быстроту предварительного расследования. Целью уголовно-процессуальных гарантий быстроты предварительного расследования называют неразрывное сочетание ее интересов и его качества (достижения целей уголовного судопроизводства). Такими гарантиями служат регламентированные законом действия уполномоченных должностных лиц, специально направленные на достижение темпов производства, при которых его быстрота достигается не в ущерб качеству, а качество не в ущерб быстроте [7, с. 11—12].
Относительно достижения цели рациональности или процессуальной экономии в теории уголовного процесса нет единства взглядов: по мнению некоторых исследователей, они существуют автономно, с позиции других — имеют схожие черты и нуждаются в совместном рассмотрении. М. Л. Якуб говорит о том, что достижение рациональности и экономии для процессуальных форм означает их свободу от ненужных формальностей, т. е. от процедур, в которых нет нужды с точки зрения задач процесса и его принципов [7, с. 25].
Требование режима процессуальной экономии созвучно со всеми целями создания упрощенных форм и неразрывно связано с принципами научной организации труда. Сторонники определения процессуальной экономии как принципа уголовного процесса при этом особо отмечают необходимость соблюдения баланса между публичными интересами процессуальной рациональности и экономии и соблюдением интересов участников ускоренного производства [11, с. 19—20].
Рационализация уголовного производства призвана повысить эффективность деятельности должностных лиц и государственных органов, ведущих расследование, несмотря на то, какими методами это осуществляется: введением упрощенных производств, ускорением расследования или удешевлением производства. Любая процессуальная
форма (в рассматриваемой ситуации — упрощенная процессуальная форма) должна обеспечивать оптимальный результат в решении задач, поставленных перед ней, при минимальной затрате сил со стороны государственных органов, должностных лиц и граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве. Минимизация затрат на производство по уголовным делам, подследственным органам дознания МВД России, условна: совокупность определенных особенностей упрощенных процессуальных форм, имеющих место на стадии предварительного расследования, в настоящее время позволяет достигать оптимального результата расследования не всегда и не по всем категориям дел.
Появившееся в уголовно-процессуальном законе в марте 2013 г. сокращенное дознание, судя по всему, по задумке законодателя должно было играть роль истинно упрощенного производства [12]. Однако явная недостаточная теоретическая проработанность соответствующих нормативных положений не позволила ему стать таким. На несовершенство данной формы расследования указывалось еще в период разработки ее модели [13].
Дифференциация форм досудебных производств в направлении их упрощения не увенчалась успехом. Можно с уверенностью утверждать, что упрощенные формы расследования — дознание в общем порядке и сокращенное дознание — в нынешней их конструкции вступают в противоречие с целями дифференциации (упрощения) и требованиями, которые предъявляются к подобным процессуальным формам. «Обычное» дознание уже нельзя считать упрощенной формой, поскольку законодательная модернизация превратила его во «второе предварительное следствие». Сокращенное же дознание за счет нормативных изъянов не способно ни удешевить, ни значительно ускорить производство по уголовному делу, из-за чего редко применяется на практике.
Из сказанного явствует, что ситуация требует разрешения посредством создания упрощенной формы, принципиально отличной от существующих сегодня. Большинство исследователей, чье мнение мы разделяем, рассматривают возможность совершенствования упрощенных производств сквозь призму предполагаемого включения в Уголовный кодекс Российской Федерации понятия уголовного проступка [14]. Варианты протокольной формы и суммарного производства, безусловно, представляют интерес, но не являются бесспорными.
Как принципиально новая форма обращает на себя внимание модель упрощенного производства,
разработанная МВД России [15]. Она получила название «Особый порядок досудебного производства», а в качестве основы объединяет в себе элементы протокольной формы досудебной подготовки материалов по УПК РСФСР 1960 г., дознания в сокращенной форме и стадии возбуждения уголовного дела. Хотя протокольная форма оценивается многими современными учеными как форма ускоренного производства, доказавшая свою эффективность, сконструированная по ней модель особого порядка досудебного производства, на наш взгляд, не безупречна. Например, разработчиками не определен статус лица, в отношении которого ведется производство в особом порядке, не разработана норма, определяющая его права, не внесено соответствующе понятие в ст. 5 УПК РФ. Несмотря на то что они воспользовались аналогией процедуры, объема доказывания и обеспечения прав лиц, участвующих в стадии возбуждения уголовного дела, и ссылаются на соответствующие нормы, считаем, в данном случае это не совсем оправданно. Дело в том, что по окончании производства в особом порядке в отношении лица, не обладающего формально никаким процессуальным статусом, предлагается выносить обвинение. По нашему мнению, целесообразно инициировать начало производства в особом порядке не поручением начальника органа дознания, а соответствующим постановлением, с момента вынесения которого конкретному лицу присваивался бы статус подозреваемого. Обращает на себя внимание и то, что разработчики определили возможность применения такого порядка при расследовании всех преступлений, отнесенных к компетенции органов дознания, что изначально нам представляется не рациональным.
В ситуации, сложившейся за годы действия УПК РФ, законодателю необходимо с учетом всех ранее допущенных ошибок чрезвычайно ответственно подойди к конструированию нового упрощенного производства. Для этого нужно помимо всего прочего изучить теоретические разработки,
1. Горкина Е. В. Процессуальные и организационные аспекты производства дознания органами внутренних дел: дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. 225 с.
2. О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ (ред. от 29.12.2010). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
принять во внимание опыт предыдущего уголовно-процессуального законодательства, а также спрогнозировать результаты правоприменения. Полагаем, что в целях совершенствования упрощенного досудебного производства стоит рассмотреть возможность принятия следующих мер:
1. Проанализировать подследственность органов дознания и исключить составы, изначально представляющие фактическую и правовую сложность в расследовании.
2. Срок дознания в общем порядке ограничить 3 месяцами. В случае невозможности исполнения запроса о правовой помощи в указанный срок уголовные дела передавать для производства предварительного следствия.
3. Главу 32.1 «Дознание в сокращенной форме» исключить из УПК РФ как регламентирующую неэффективную модель досудебного производства.
4. Ввести в УПК РФ новую сокращенную форму, взять за основу образец протокольной формы досудебной подготовки материалов, доказавшей свою жизнеспособность. По нашему мнению, новая форма должна соответствовать таким требованиям, как:
— расследованию в протокольной форме подлежат уголовные проступки;
— расследование осуществляется в отношении конкретного лица в случае признания им причастности к совершению преступления, характера и размера причиненного вреда, а также согласия с правовой оценкой содеянного;
— расследование в протокольной форме не применяется в отношении несовершеннолетних; лиц, страдающих психическими расстройствами; подозреваемых из категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок уголовного судопроизводства в соответствии с главой 52 УПК РФ; лиц, ранее судимых, если судимость не снята и не погашена на момент совершения уголовного проступка;
— исключается возможность применения к подозреваемому мер пресечения и мер процессуального принуждения, за исключением обязательства о явке и привода.
1. Gorkina E. V. Procedural and organizational aspects of conducting the inquiry by law enforcement agencies. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Volgograd; 2006; 225.
2. Federal Law No. 92-FZ of 4 July 2003 (as amended on 29/12/2010) "Concerning the amendment to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
3. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс.
4. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 23 июля 2010 г. № 172-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
5. Сокол П. Я. Процессуальные гарантии быстроты предварительного расследования: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990. 32 с.
6. Дьяченко В. И. О дальнейшей дифференциации формы досудебного производства // Формы досудебного производства и их совершенствование: сб. науч. трудов. Волгоград, 1989. С. 16—21.
7. Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. 144 с.
8. Стельмах В. Ю. Некоторые проблемы нормативной регламентации дознания // Российская юстиция. 2019. № 4. С. 58—60.
9. Гаврилов Б. Я. Протокольная форма досудебного производства — генезис, современное состояние, перспективы развития // Вестник экономической безопасности. 2016. № 5. С. 12—18.
10. Митькова Ю. С. Вопросы обеспечения прав участников уголовного судопроизводства при производстве дознания в сокращенной форме // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 2 (26). С. 238—241.
11. Качалова О. В. Ускоренное производство в российском уголовном процессе: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М ., 2016. 55 с.
12. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
13. Зайцева Е. А. Уголовный процесс России: «есть у революции начало, нет у революции конца»? // Уголовное судопроизводство. 2018. № 1. С. 4—9.
14. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка: проект федер. закона № 612292-7 (текст по сост. на 20.12.2018). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Federal Law No. 90-FZ of 6 June 2007. "Concerning the amendment to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation". Available from: reference and legal system "Consul-tantPlus".
4. Federal Law No. 172-FZ of 23 July 2010. "Concerning the amendment to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation". Available from: reference and legal system "Consul-tantPlus".
5. Sokol P. Ya. Procedural guarantees of preliminary investigation promptness. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 1990: 32.
6. Diachenko V. I. Concerning the further differentiation of a form of pretrial proceedings. In: Forms of pretrial proceedings and their improvement: collections of scientific works. Volgograd; 1989.
7. Yakub M. L. A procedural form in the Soviet criminal proceedings. Moscow; 1981: 144.
8. Stelmakh V. Yu. Some problems of statutory regulation of inquiry. Russian Justice. 2019; 4: 58—60.
9. Gavrilov B. Ya. A record-type form of pretrial proceedings: genesis, current state and prospects of development. Vestnik of Economic Security. 2016; 5: 12—18.
10. Mitkova Yu. S. Issues of ensuring rights of criminal proceedings' participants when conducting the inquiry in a reduced form. Journal of Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014; 26 (2): 238—241.
11. Kachalova O. V. Accelerated proceedings in the Russian criminal procedure. Abstract of dissertation of the doctor of juridical sciences. Moscow; 2016: 55.
12. Federal Law No. 23-FZ of 4 March 4 2013. "Concerning the amendment to Articles 62 and 303 of the Criminal Code of the Russian Federation and the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
13. Zaitseva E. A. Criminal procedure in Russia: "the revolution has a beginning but whether it has an end?". Criminal Judicial Proceeding. 2018; 1: 4—9.
14. Federal Draft Law No. 612292-7 (as amended on 20/12/2018). "Concerning the amendment to the Criminal Code of the Russian Federation and the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation due to introduction of the concept of a criminal misdemeanor". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
15. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части введения особого порядка досудебного производства): проект федер. закона (подготовлен МВД России) (текст по сост. на 31.01.2015). Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
© Горкина Е. В., Федюкина А. Ю., Токарева Е. В., 2019
15. Federal Draft Law prepared by the Ministry of Internal Affairs of Russia (as amended on 31/01/2015). "Concerning the amendment to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation (in the part related to introducing a special order of pretrial proceedings)". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
© Gorkina E. V., Fedukina A. Yu., Tokareva E. V., 2019
Горкина Елена Владимировна,
доцент кафедры уголовного процесса учебно-научного комплекса по предварительному следствию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент; e-mail: lengor43@rambler.ru
Федюкина Анна Юрьевна,
доцент кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России им. В. Я. Кикотя,
кандидат юридических наук, доцент; e-mail: Fedyukina.a@mail.ru
Токарева Екатерина Викторовна,
доцент кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России,
кандидат юридических наук, доцент; e-mail: Ekaterina.tokareva.75@mail.ru
Gorkina Elena Vladimirovna,
associate professor at the department
of the criminal process
of the training and scientific complex
of the preliminary investigation
in the law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy of the Ministry
of the Interior of Russia,
candidate of juridical sciences, docent;
e-mail: lengor43@rambler.ru
Fedukina Anna Yurevna,
associate professor at the department of the criminal process of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. Y. Kikot
candidate of juridical sciences, docent; e-mail: Fedyukina.a@mail.ru
Tokareva Ekaterina Viktorovna,
associate professor at the department of the criminal process of the Saint-Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of juridical sciences, docent; e-mail: Ekaterina.tokareva.75@mail.ru
* * *
