CC BY
37
ДОСТИЖЕНИЕ КОММУНИКАТИВНОЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ В УСЛОВИЯХ МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ ОПОСРЕДОВАННОЙ КОММУНИКАЦИИ (сопоставительный аспект)
И.А. Быкова, Е.А. Нотина
Кафедра иностранных языков Аграрный факультет Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198
Статья посвящена сопоставительному исследованию когнитивно-дискурсивных факторов опосредованной межъязыковой коммуникации, связанных с национально-культурной спецификой языковой картины мира.
Ключевые слова: язык, межкультурная коммуникация, перевод, эквивалентность, когни-ция, смысл, имплицитность, языковая картина мира.
Современное переводоведение рассматривает перевод как особый вид коммуникативной деятельности, связанный, среди прочего, с умением функционально обобщать и представлять структуры знаний посредством категоризации и концептуализации, что в конечном счете является демонстрацией и подтверждением главного свойства перевода как системы, а именно, его интерпретирующей сущности (В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер, Г.В. Чернов и др.).
Язык и культура, как известно, относятся к знаковым системам, которые кодируют одни и те же феномены действительности, однако делают это различными методами [9. С. 225—226]. В этой связи представляется чрезвычайно важным в утверждение Е.А. Нотиной о том, что «семиотическое родство языка и культуры позволяет рассматривать их во взаимосвязи, дает возможность исследовать функционирование текстов в национальном языке, национальной культуре, социально-общественной жизни всего мирового сообщества» [6. С. 123].
В силу того, что отправные точки теории перевода связаны с речевой деятельностью, т.е. коммуникативным уровнем, который предполагает выявление общих закономерностей взаимодействия лингвистических и экстралингвистических формантов смысла как в процессе порождения, так и восприятия текста в исходном языке и языке перевода, «именно когнитивный подход с его обращением к структурам знания и конвенциональным способам их объективации» [2. С. 10].
Лексическая объективация как определенный знак в конкретной коммуникативной ситуации представляет значительный интерес с точки зрения теории перевода и компаративистики в целом, где перевод используется в качестве метода сопоставления. Так, например, сопоставление испанских, английских и русских лексикологических фактов позволяет наглядно выявить двуплановую национальную специфику испанского и английского языков, которая ярко проявляется в безэквивалентных и фоновых лексических единицах (ЛЕ) как знаках конкретной сложившейся в данных культурно-исторических и социально-экономических ус-
ловиях ситуации [1. С. 35] (ср.: «дедовщина» (рус.) — "novatadas militares" (Esp.) — "hazing" (Am.); "momios" (Chile) = reaccionarios (Esp.); "escoria, gusanera, gusanos" (Cub.) = contrarrevolucionarios (Esp.); "box" (Brit.) — "tube" (Am.) — "telly" — "television": "Less box, more books"; и т.п.).
Когнитивные пространства, как принято считать, национально детерминированы и маркированы. Принятие переводческого решения, как правило, определяется своеобразием языков, участвующих в переводе, сходством и расхождениями при сопоставлении национальных языковых картин мира, особенностями действительности исходной культуры и т.д., так так тексты создаются на конкретных языках, в конкретных социально-культурных условиях и характеризуются принадлежностью к определенной культуре.
Так, например, в сфере научной коммуникации представляется важным с теоретической точки зрения тот факт, что специфика языковой картины любого языка раскрывается как на фоне языковых картин других языков, так и на фоне общего для всех инварианта научного знания. Знание и первоначальная форма его оформления нераздельны в силу того, что изначально кодирование инварианта происходило с помощью национального языка, поэтому разделение содержательного инварианта научного знания и языковой формы его выражения в определенной степени условно. Тем не менее следует заметить, что научная картина мира получает в каждом национальном языке свою национальную форму выражения, иначе говоря, национальная научная картина мира — это национальное оформление единой, общей для всех научной картины мира.
Интенциональное воздействие на адресата оказывается адресантом в ходе решения конкретной коммуникативной задачи передать свое представление о событии или мире в целом сквозь призму определенных концептуально-ценностных ориентиров, что и происходит, в частности, если за конкретной ЛЕ закреплено общепринятое представление целой ситуации, имеющее определенные прагматические параметры. Подобное представление ситуации, как правило, соотносится со сложившимся комплексом представлений, известным адресату оригинала, в то же время оно может расходиться ввиду его конвенциональности с ассоциациями в другой языковой культуре, приводить в конечном итоге к искажению прагматического и коммуникативного эффекта из-за неспособности объективно запечатлеть информацию о мире, показать результат референции (ср. Крестовые походы с позиции русского, испанского и арабского языков и культур).
Выход за пределы собственно языкового аспекта при описании речевой деятельности стал особенно необходимым в случае обращения к деятельности использования языка в социально-общественном контексте, при изучении языка как выразителя определенной системы мировосприятия, определенной системы взглядов и ценностей [3. С. 11].
Исследование исключительной роли, которая принадлежит языку в осмыслении мира и в процессе общения людей, может осуществляться с точки зрения «изучения динамики глубинных процессов человеческого мышления, выявления механизмов когнитивной деятельности, объяснения закономерностей концептуальной
картины мира, специфики и ограничений, привносимых конкретным дискурсом и коммуникативной ситуацией, иными словами, всего, что связано с центральными категорями переводоведения — адекватностью и эквивалентностью, инвариантном в переводе» [2. С. 13].
Сопоставление оригинала и перевода с точки зрения качественных и количественных различий говорит о необходимости осуществления определенных модификаций исходного текста в целях достижения равноценного восприятия оригинала и перевода и адаптации последнего к лингвоэтнической коммуникативной компетенции иноязычного адресата (Ср.: А.Д. Швейцер, В.Н. Комиссаров, Г.В. Чернов, З.Д. Львовская и др.). При этом в условиях межъязыкового посредничества или перевода речь идет о необходимости адекватно передать в другом языке и культуре своеобразие социально-коммуникативного опыта соответствующей языковой общности.
Культурно-когнитивные пресуппозиции общения отражают, как правило, «сложную систему личностных и социально-общественных, а также пространственных и временных координат» [4. С. 5]. Следует отметить, что при одинаковом наборе универсальных для большинства народов и культур концептов существуют присущие конкретному народу соотношения между этими концептами, которые создают основу для национального видения и оценки мира. Немаловажным в этой связи представляется тот факт, что в национальных языках такие общечеловеческие концепты группируются и вербализуются различным образом в зависимости от лингвистических, прагматических и культурологических факторов, а следовательно, и фиксируются в разных значениях.
Для успешной коммуникации требуется наличие когнитивного пространства, в котором определенным образом объективируются структуры знания и человеческого опыта, осмысления мира и его оценки с помощью языка. Таким образом, можно констатировать, что имплицитность оригинала в значительной степени сохраняется или остается неизменной при переводе в случае, если это не требует актуализации неизвестных для адресата на ПЯ фоновых знаний, на основе которых происходит формирование имплицитного смысла оригинала.
Сходство окружающей действительности (и как результат сходство описываемых в ИТ и ПТ ситуаций) порождает близость концептуальных систем разноязычных коммуникантов, что обусловливает привлечение сходных пресуппозиций и приводит при адекватном переводе к совпадающим смысловым выводам из содержания высказывания: «в процессе перевода происходит сопоставление концептуальных картин мира первичного отправителя информации (автора) и первичного получателя информации — переводчика. Для достижения эффективной коммуникации необходимо, чтобы степень совпадения концептуальных систем отправителя информации и переводчика была как можно более высокой» [7. С. 25].
В силу того, что в процессе восприятия текста иноязычным адресатом могут возникать определенные трудности как объективного, так и субъективного характера, поскольку «среда, в которой он функционирует — это культура и социум» [6. С. 123], встает вопрос о преодолении возникающего при контакте двух культур
дифференциала в знаниях, представлениях, ассоциациях и др., в том числе национальных концептосфер. При этом следует еще раз подчеркнуть, что глубина понимания у получателя текста как на исходном языке, так и на языке перевода будет зависеть от множества импликатур, которое он способен извлечь из этого текста [8]. В процессе построения высказывания прагматика слова, как правило, не отражается эксплицитно, а присутствует имплицитно, обеспечивая эффективность общения.
При переходе с одного языка на другой взаимосвязь языковых значений и речевого смысла может проявляться в том, что передача одного и того же смысла будет обусловлена конкретными способами предпочтительного описания референтной ситуации.
В испанском языке словосочетание "cine de boina" образовано по линии метонимического переноса, смежной связи. В метонимии, как правило, смежными являются реальные свойства того, что уже обозначено, и нового обозначаемого. "Cine de boina" воспринимается в испаноязычном сообществе с опорой на имеющиеся знания о мире и на основе умозаключения, заключаемого в соответствии с моделью pars pro toto. Согласно мнению Е.С. Кубряковой, метонимия используется для связи ментальных пространств: toto как целостная сущность (киножанр «боевик», "cine") характеризуется по ее части pars ("boina"), вербализуемой в качестве мотива наименования [5. С. 32] в результате действия метонимии. Иными словами, когнитивное моделирование происходит с привлечением ассоциаций, связанных с общепринятыми и общеизвестными предметами действительности и самим явлением как таковым. Компонентный анализ слова «боевик» и словосочетания "cine de boina" показывает, что семантические процессы, происходящие в структуре их значений, можно представить в виде следующей модели: «предмет экипировки — специально обученный человек, десантник — действия, которые выполняет этот человек». В испанском словосочетании "cine de boina" происходит актуализация потенциальной семы, содержащей побочные характеристики объекта: конкретизирующая сема "boina" — предмет экипировки — составляет фокус значения и становится дифференциальной в новом словосочетании. Процесс метонимического переноса идет по линии замены дифференциальной семы исходного значения «человек, выполняющий опасные задания» и дифференциальной семы нового значения «киножанр» на основе общей семы "boina" — предмет экипировки».
Пример: "Ultimamente se ha hecho mucho cine de boina. El mito de las artes marciales está viviendo un nuevo boom gracias a las nuevas tecnologías que permitirán el hasta ahora improbable encuentro entre actores de diferentes generaciones. Recientemente imágenes digitales han sido usadas para sustituir a actores para evitar una parada en el rodaje de la película The Crow (EL cuervo)".
(Cambio 16, 22 de julio de 1998, 12)
В русском языке смежными являются реальные свойства того, что уже обозначено: «солдат—десантник (спецназовец) — боевик» и нового обозначаемого — киножанра «боевик». Ceма «специально обученный и экипированный человек, принимающий участие в боевых действиях повышенной опасности» приобретает
статус общей дифференциальной семы, актуализирующей признак «опасность, бурное развитие действий», сопоставимый с самим объектом и его характеристиками в испанском и русском языках. Налицо совпадение прагматической информации, основанной на фоновых знаниях и представлениях коммуникантов о характере действий и внешнем виде солдат спецподразделений. Эти знания соотносятся с импликационалом языковых единиц в испанском и русском языках.
Существуют различия в прагматической маркированности лексических единиц в зависимости от ареала использования испанского языка. Данные анализа периодической печати подтверждают факт ограничения в употреблении фонового словосочетания "cine de boina" территориальным параметром, т.е. использованием только в пиренейском варианте испанского языка.
Двуязычные словари Кальво [10], Нарумова [11] на слово «боевик» (фильм) приводят значения "película sensacional", "superproducción ", "película de temporada" (словосочетание "cine de boina" в этих словарях отсутствует), которые, по мнению информантов из Испании и Латинской Америки, не способны обеспечить достаточное понимание предмета речи, создают неопределенное впечатление о денотате. В Латинской Америке наиболее распространенным выражением для передачи понятия «боевик» (фильм) является словосочетание "película de acción".
Передача словосочетания "cine de boina" русским «боевик» возможна, таким образом, на основе актуализации потенциальных сем, находящихся в импликацио-нале значений этих языковых единиц за счет достижения их совместимой импли-кативности в ИЯ и ПЯ и совпадения ассоциаций, способствующих возникновению дополнительного смысла, адекватно отображающего внеязыковой объект как знак ситуации средствами ПЯ и обеспечивающего равноценное восприятие оригинала и перевода в силу адаптации последнего к лингвоэтнической коммуникативной компетенции иноязычного адресата. В условиях опосредованной межъязыковой межкультурной коммуникации благодаря одинаковому социокультурному контексту они соотносятся с одиниковыми референтами и вызывают предсказуемые стереотипные ассоциации. Следует особо отметить при этом, что межвариантная специфика испанского языка предопределяет необходимость сопоставления и передачи культурно-этнического компонента, определяющего специфику семантики соответствующих единиц как отражение языковой картины мира его носителей.
Для теории и практики перевода подобный подход представляет особое значение с позиций когнитивной лингвистики, так как обусловливает необходимость обращения к когнитивным механизмам членения мира на абстрактом уровне, а также обеспечивает достижение коммуникативной эквивалентности текстов на ИЯ и ПЯ, в том числе сквозь призму сопоставительного изучения соотношения языковых средств со структурами знания в условиях акта опосредованной двуязычной коммуникации.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Быкова И.А. Когнитивно-прагматические основы межъязыковой межкультурной коммуникации: текст, дискурс, перевод (теоретический курс). — М.: Изд-во РУДН, 2005. [Bikova I.A. Kognitivno-pragmatichrskiye osnovi mezhyazicovoy kommunikatsii: tekst, diskurs, perevod (teoreticheskiy kurs). — M.: Isd-vo RUDN, 2005.]
[2] Кубрякова Е.С. Слово в дискурсе. Текст и дискурс // Сб. науч. тр. Ряз. гос. пед. ун-та им. С.А. Есенина. — Рязань, 2002. — С. 7—10. [Kubryakova E.S. Slovo v dikurse // Tekst i diskurs: Sb. nauch. tr. Ryaz. gos. ped. uni-ta im. S.A. Esenina. — Ryazan, 2002. — S. 7—10.]
[3] Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике // Сб. обзоров. — М.: ИЯ РАН, 2000. — С. 8—22. [Kubryakova E.S. O ponyatiyah diskursa i diskursivnogo analiza v sovremennoy lingvistike // Sb. obzorov. — M.: IYA RAN, 2000. — S. 8—22.]
[4] Кубрякова Е.С. О типах дискурсивной деятельности // Вестник МГЛУ. Вып. 478. — М.: МГЛУ: Типография Сарма, 2003. — С. 5—10. [Kubryakova E.S. O tipah diskursivnoy deya-telnosti // Vestnik MGLU. Vip. 478. — M.: MGLU: Tipografiya Sarma, 2003. — S. 5—10.]
[5] Кубрякова Е.С. Язык и знание. — М.: Языки славянской культуры, 2004. [Kubryakova E.S. Yazik i znaniye. — M.: Yaziki slavyanskoy kulturi, 2004.]
[6] Нотина Е.А. Общий и сопоставительный анализ языкового оформления структурно-композиционной организации научной статьи (на материале испанско-русской комбинации языков) // Вестник РУДН. Серия «Иностранные языки». — 2004. — № 1. — С. 123—127. [Notina E.A. Obshiy i sopostavitelniy analiz yazikovogo oformleniya strukturno-kompozitsion-noy organizatsii nauchnoy statyi (na materiale ispansko-russkoy kombinatsii yazikov) // Vestnik RUDN. Seriya "Inostranniye yaziki". — 2004. — № 1. — S. 123—127.]
[7] Нотина Е.А. Фоновые знания переводчика в аспекте когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистических исследований // Вестник РУДН. Серия «Вопросы образования: языки и специальность». — 2004. — № 1. — С. 23—31. [Notina E.A. Fonoviye znaniya perevodchi-ka v aspekte kognitivno-diskursivnoy paradigmi lingvisticheskih issledovaniy // Vestnik RUDN. Seriya "Voprosi obrazovaniya: yaziki I spetsialnost". — 2004. — № 1. — S. 23—31.]
[8] Чернов Г.В. Импликативность и перевод. «Тетради переводчика». Вып. 22. — М., 1987. — С. 17—29. [Chernov G.V. Imlikativnost i perevod. "Tetradi perevodchika". Vip. 22. — М., 1987. — S. 17—29.]
[9] Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультуроло-гический аспекты. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. [Teliya V.N. Russkaya frazeologiya: semanticheskiy, pragmaticheskiy i lingvokulturologicheskiye aspekti. — M.: Shola "Yaziki russkoi kulturi", 1996.]
[10] Кальво Л.М. Русско-испанский, испанско-русский словарь. — Sopena, Barcelona. [Kal-vo L.M. Russko-ispanskiy, ispansko-russkiy slovar. Sopena, Barcelona.]
[11] Испанско-русский словарь / Под ред. Б.П. Нарумова. — М.: Русский язык, 1988. [Ispansko-russkiy slovar / Pod red. B.P. Narumova. — M.: Russkiy yazik, 1988.]
THE ACHIEVEMENT OF COMMUNICATIVE EQUIVALENCY BY MEANS OF INTERLINGUAL MEDIATED COMMUNICATION
IA. Bykova, E.A. Notina
Foreing Languages Chair Agrarian Faculty Peoples' Friendship University of Russia Miklucho-Maklay str., 6, Moscow, Russia, 117198
The article deals with the comparative analysis of cognitive-discourse factors of the mediated interlingual communication connected with national-cultural specification of the language worldview.
Key words: language; intercultural communication; translation; cognition; equivalence; sense; implicity; linguistic worldview.
