«ДОРОЖНАЯ КАРТА» ФИНАНСОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ТЕКСТИЛЬНОГО
КЛАСТЕРА
Традиционное лидерство Ивановского региона в текстильном производстве делает его естественным образцом кластерных инициатив и кластерной политики. История региона начинается с массового создания хлопчатобумажных, льняных, суконных и шелковых мануфактур «капиталистыми крестьянами» во второй половине XVIII века с последующим возникновением промышленных сел, в том числе Иваново и Вознесенское, из которых вырос нынешний областной центр. Развитие текстильных мануфактур, а затем текстильных фабрик привело к возникновению Центрального промышленного района России. При административном делении страны в 20-е годы XX века Иваново стал центром Центральной промышленной области, в состав которой входили, в том числе, территории нынешних Владимирской, Ярославской, Костромской и Нижегородской областей. В период советской индустриализации инфраструктура и производственные площадки текстильных фабрик стали основой для создания машиностроительных и других промышленных производств. В 60-70-е годы ивановский текстильный район определялся как первичный территориальнопроизводственный комплекс. Такова историческая «подложка» развития текстильного кластера.
На сегодня (2011 г.) текстильная и швейная промышленность Ивановской области представлена 60 крупными и средними предприятиями. На предприятиях отрасли работает 32,8 тысяч человек -43% от всех занятых в промышленности области. Удельный вес текстиля в общем объеме промышленной продукции региона - 31,7%. Объем отгруженной продукции текстильного и швейного производств Ивановской области в 2010 году составил 26 млрд. 305 млн. рублей. По сравнению с показателями 2009 года прирост составил 26,3%, индекс промышленного производства в отрасли -113,7%.
В силу исторически сложившейся локализации текстильного производства вокруг города Иваново в ходе рыночных реформ возникали кластерные инициативы. Что касается кластерной политики в Ивановской области, то формальной датой ее начала является 13 апреля 2007 г., когда министр экономического развития Г.О. Греф и губернатор Ивановской области М.А. Мень подписали соглашение по созданию текстильного кластера на территории области, а также 20 июня 2008 г., когда в Иванове Президент РФ провел Заседание президиума Государственного совета «О модернизации текстильной отрасли и мерах по повышению уровня жизни и социальной защищённости её работников».
В Ивановской области кластерная политика закреплена в стратегии социально-экономического развития. Рассмотрим два документа - «Концепцию социально-экономического развития Ивановской области до 2020 года», принятую в 2007 году, и непосредственно «Стратегию социальноэкономического развития Ивановской области до 2020 года», утвержденную в 2010 году.
В «Концепции» 2007 года отмечено, что область «уже реализует политику интенсивного экономического роста путем формирования на территории области кластерных союзов». [6, с. 78]
Дано определение кластера как неформального добровольного объединения предприятий. Отмечено, что «по сути, сейчас в Иванове уже эволюционно складывается текстильный кластер». Критическая масса компаний, работающих в пределах текстильного кластера, достигнута, но уровень взаимодействия между ними остается низким, поэтому кумулятивный эффект для конкурентоспособности до сих пор не обеспечен. [Там же, с. 104]
Однако в определении кластера «Концепция» ошибочно отмечает только одну сторону взаимодействия участников - кооперацию, сотрудничество, игнорируя другую - их конкуренцию: «Региональный или территориальный отраслевой кластер - это система интенсивного производственного и информационного сотрудничества поставщиков и потребителей, производителей материалов, комплектующих, оборудования, сопутствующих услуг и самих производителей для создания «основного продукта» кластера... Признаком участия в кластере является активная кооперация с другими игроками». [Там же, с. 98-99] Соответственно
сформулировано содержание процесса становления текстильного кластера и его финансового обеспечения. Предполагается, что его развитие осуществляется за счет средств самих предприятий, прежде всего путем их кооперации с акцентом на совместную деятельность по снижению издержек, которые в производстве текстиля «считаются одними из самых высоких среди других отраслей промышленности». Что касается органов власти, то их роль заключается в «стимулировании» развития кластеров, это «мягкая» мера воздействия государства на экономику. Для стимулирования развития кластеров создаются региональные ассоциации предприятий, входящих в кластер. Правительство области может играть координирующую роль в этом процессе. Таким образом, государственные финансы из этого процесса исключаются. [Там же, с. 99]
Закрепленная законом 2010 года Стратегия развития Ивановской области предусматривает «создание текстильно-промышленного кластера всероссийского значения, способного обеспечить выпуск конкурентоспособной продукции на уровне мировых стандартов». [4, с. 60] Согласно официальному документу, к 2020 г. ожидается увеличение доли продукции текстильнопромышленного кластера в структуре обрабатывающих производств до 35-40%; создание 1319
новых рабочих мест; суммарная величина налоговых поступлений в бюджеты всех уровней составит 9,5 млрд. руб. [Там же, с. 77-78]
Закон предполагает иные, чем в 2007 году, подходы к определению и содержанию текстильного кластера, и кластерной политики правительства региона, источников и механизмов финансирования кластерного развития.
Главное, произошел переход от пассивной к активной кластерной политике региональной власти. К 2020 году предполагается увеличить долю продукции текстильно-промышленного кластера в структуре обрабатывающих производств до 35-40% и в том числе за счет этого «ликвидировать разрыв между уровнем экономического и социального развития Ивановской области и наиболее развитых регионов-лидеров ЦФО (г. Москва, Московская, Ярославская, Липецкая области)». Что важно, в документе подчеркнуто, что за счет консервативной политики, не говоря уже об эволюционном сценарии, «стратегическая цель социально-экономического развития Ивановской
области - "Повышение качества жизни населения региона до уровня наиболее развитых регионов ЦФО..."» - не будет достигнута. [Там же, с. 267]
Догоняющий тип развития превращает активную политику по формированию текстильного кластера в безальтернативную. Это делает объективно возможной реализацию модели финансового механизма его становления и развития.
В Стратегии определены источники финансовых ресурсов развития текстильного кластера. Это весьма существенный факт, поскольку данные источники соответствуют предложенной нами концепции согласования частно-корпоративных, государственных и муниципальных финансовых систем в деятельности промышленно-территориальных кластеров. [2, с. 340-341]
В частности, это бюджетные и внебюджетные средства самого региона. Во-вторых, это выделение федеральным центром «денег сверх национальных проектов и нормативного минимума под экономически обоснованные, стратегически важные региональные проекты». «Инвестиционные средства, страховые деньги, длинные кредиты и прочий финансовый инструментарий, основанный на доверии власти и бизнеса, станет третьим источником необходимых денежных ресурсов». [4, с. 41]
В догоняющем развитии наиболее эффективным средством является бенчмаркинг. В нашем случае - это обращение к «лучшим практикам» субъектов РФ. Бенчмаркинг позволяет добиться решения задач финансового обеспечения формирования и развития текстильного кластера меньшими средствами - путем концентрации ресурсов на тех кластерных проектах, которые зарекомендовали себя лучшими практиками других субъектов РФ.
Обратимся к разработанной нами схеме услуг, предоставляемых членам кластера.[3] На рисунке 1 отражены девять квадрантов - элементов кластерного развития. Рассматривая сценарии кластерного развития субъектов РФ, анализируя, как формировался финансовый механизм формирования и развития кластера, мы можем пошагово представить варианты той или иной избранной субъектами «дорожной карты» и «приложить» их к случаю становления и развития текстильного кластера. Такой подход позволит предложить свое видение управления и последовательности действий проектного финансирования и развития кластера.
Наибольший интерес с точки зрения организации единого территориального инфраструктурного комплекса представляют Тульская и Калужская области. Оценивая возможность применить их опыт к ивановскому текстильному кластеру, выделим ряд позиций.
Первая: эти области занимаются не просто частными инфраструктурными проектами (как те регионы, где реализуют проекты развития дорожной сети, энергообеспечения, в сфере коттеджного строительства, мусоросортировки и переработки ТБО, в сфере ЖКХ и т.д.), а именно их комплексным развитием в интересах промышленных кластеров. В частности, в составе «Комплексного инвестиционного проекта общегосударственного значения «Промышленный комплекс г. Новомосковск Тульской области»» реализовывались 11 разных проектов, а проект «Развитие инфраструктуры индустриальных парков Калужской области: формирование кластера производства автомобилей и автокомпонентов» содержит также несколько различных проектов. [1, с. 10, 12-13] Стратегия Ивановской области в этом смысле более разнородна. Программы инфраструктурного развития (дорожная сеть, энергетика, жилищное строительство, социальные объекты и т.д.) не имеют привязки к формированию кластера, напрямую не соответствуют интересам его участников и не обеспечивают создания единого территориального инфраструктурного комплекса - непременного условия существования промышленно-территориального кластера. Чтобы элементы долгосрочного развития не были рассогласованы, финансовые, инвестиционные ресурсы, выделяемые на региональные программы, не были исключены из финансового обеспечения формирования текстильного кластера, напрашивается иной подход: «использовать существующее» - повернуть иные программы развития региона к программе формирования кластера.
Второе, на что обращает внимание анализ опыта Тульской и Калужской областей, касается роли ГЧП. В Стратегии развития Ивановской области на государственно-частное партнерство сделан существенный акцент. Ивановская область - среди немногих субъектов РФ, принявших закон о ГЧП (июль 2010 г.).
каналы взаимодействия отраслевые' интеграция промышленного капитала с торговым и банковским С1Р) «инвестиции ради технологий», промышленный аутсорсинг СО компетентност ные взаимодействия, «достраивание» ЦДС
ГГ) «инвестиции ради инвестиций», финансовые институты развития в субъектах РФ СО организация территории с особым статусом резидентов (технополисы, наукограды, СЭЗ и т.д.) СО чЛ-Лривлечение смежных и обслуживающих отраслей,бизнес-аутсорсинг
территори- альные О организация единого территориального инфраструктурного комплекса СО V—у организация инновационного цикла «образование - наука -производство -коммерциализация инноваций» О поощрение конкурентных взаимодействий (малых и средних предприятий)
иерархические ^ рыночные
методы, инструменты взаимодействия
Рис. 1. Услуги, предоставляемые членам ПТК
Однако Тульская и Калужская области такого закона не имеют. Как показало аналитическое исследование применения ГЧП в регионах центрального федерального округа, проведенное в 2010 году, ряд регионов и не стремится к принятию соответствующего субфедерального закона, аргументируя это тем, что инфраструктурные проекты с успехом реализуются на основе уже существующей правовой базы. [1]
Третье, что связывает успешный опыт кластерного развития Тульской и Калужской областей, заключается в том, что прежде чем переходить к совокупности инфраструктурных проектов, они обеспечили реальный приток инвесторов на свою территорию и сформировали региональные институты развития.
Так, начиная с инвестиционного проекта «Промышленный комплекс г. Новомосковск Тульской области» стоимостью почти 48 млрд. руб., администрация субъекта РФ апробировала инструмент формирования фонда развития области. Оказалась удачной «привязка» проектов к городским муниципальным образованиям. По тому же принципу запущено развитие еще трех территориально-промышленных комплексов - Алексинского, Узловского и Щекино-Советского. Готовятся проекты еще двух. [8]
Калужская область также создала региональный институт - ОАО «Корпорация развития Калужской области», сумела привлечь иностранных инвесторов, заручиться поддержкой федерального центра, а затем уже, создала единый территориальный инфраструктурный комплекс для автопроизводителей (ядром которого являются компании Volkswagen, Volvo Truck, альянс PeugeotCitroen и Mitsubishi Motors), аккумулируя финансовые ресурсы:
- 4,4 млрд. руб. по кредитным линиям от Внешэкономбанка;
- 1,8 средств областного бюджета
- 97 млн. руб. муниципальных средств г. Калуги.
Сравнительным преимуществом Калужского региона является наличие научного центра в г. Обнинске, который превращается в центр компетенций.
Таким образом, «дорожная карта» кластерного развития Тульской области включает следующий «маршрут»: 1) создание регионального института развития, что обеспечивает инвестиционную привлекательность кластера; 2) организация единого территориального инфраструктурного
комплекса (по схеме на рис. 1 - квадранты 2, 1). Для Калужской области «дорожная карта» включает аналогичный «маршрут» в части первых двух пунктов и особенность составляет третий пункт, а именно - создание «центра компетенций» - технопарка на базе Обнинского государственного технического университета атомной энергетики и Медицинского радиологического научного центра РАМН (квадранты - 2, 1, 5).
Обратимся к опыту Самарской области. Общим для Самарского и Ивановского регионов является сложившаяся специализация - автомобильная отрасль для Самары примерно то же, что и текстиль для Иваново (40% объема производства, 40% занятых, 65% основных фондов промышленности Самарской области). [5] Роднят регионы и проблемы, связанные с устаревшими технологиями, потерей рынков сбыта, трудностями с поставками и т.д.
Отличие заключается в том, что самарские власти изначально взяли курс на активную кластерную политику, известную как «Самарская инициатива», не уповая на эволюционный путь развития. Организационно это выразилось в регулярном проведении межрегиональных форумов, которые представляют собой, во-первых, коммуникационную площадку, на которой происходило согласование интересов участников региональных кластеров (прежде всего, автомобильного) с участием научнообразовательных центров с их инновационным потенциалом, во-вторых, средство заимствования опыта лучших практик, как зарубежного, так и отечественного, в-третьих, инструмент продвижения бренда кластерного развития «Самарская инициатива», в-четвертых, средство повышения уровня региональных кластерных проектов, обеспечения их организационной и финансовой поддержки на федеральном уровне (непременные участники форумов - Минэкономразвития РФ и Внешэкономбанк), в-пятых, элемент политики по обеспечению инвестиционной привлекательности региона, притоку иностранных инвестиций.
Хорошо известно, однако, что сколько-нибудь заметного роста конкурентоспособности кластера не произошло, что федеральным властям пришлось «спасать» АвтоВАЗ, сначала организовав федеральную программу утилизации старых автомобилей, а в конечном итоге прибегнув к продаже активов предприятия иностранному инвестору (Альянсу РепаиК-МБэап в 2012 г. целиком достанется пакет акций компании «Тройка Диалог»). В целом, «дорожная карта» кластерного развития Самарской области включает следующий «маршрут»: 1) создание системы трансфера технологий и промышленной субконтрактации; 2) организация единого территориального инфраструктурного комплекса; 3) создание регионального института развития.
к
го
I
о.
о
0
к
го
1 .0 ц ф н го ф ш о
о
существующая Самарская модель
Крупный
бизнес
Малый и средний бизнес
.„.инфраструктура
перспективная Самарская модель
к
го
I
.
о
0
к
го
1 .0 ц ф н го ф ш о
о
Крупный
бизнес
Малый и средний бизнес
Финансовые институты развития
* \
г \
инфраструктура
Рис. 2. Самарская модель организационно-финансового обеспечения
формирования кластера
С точки зрения обращения к «лучшим практикам», Калуга, создавшая автомобильный кластер «с нуля», гораздо успешней Самары с ее естественными предпосылками и кластерной идеологией. Но именно базовые условия сближают Самару с Иваново, и здесь полезен будет как положительный, так и отрицательный опыт.
Во-первых, была выбрана модель взаимодействий, когда крупный бизнес, в данном случае АвтоВАЗ, берет на себя кластерные инициативы и финансирование, обрастая гроздью малых и средних поставщиков и субподрядчиков, а государство в лице региональных властей выступает
фасилитатором, организует совещательную координацию взаимодействий участников
автомобильного кластера (рис. 2). [7]
Во-вторых, в дополнение к этому правительство Самарской области разработало и активно продвигало бренд кластера, даже не самого автомобильного кластера, а кластерной политики в регионе в целом. Она стала «осязаемой», ассоциировалась с Межрегиональными экономическими форумами «Самарская инициатива». Бренд стал источником кластерной ренты, притягивая иностранных и отечественных инвесторов и федеральные средства.
В-третьих, для организации финансовых ресурсов были созданы региональные финансовые институты развития и прежде всего ОАО «Корпорация развития Самарской области», способствующая развитию инфраструктурного комплекса.
Отрицательная сторона самарского опыта связана с тем, что в качестве «якоря» автомобильного кластера оказалось предприятие, которое в принципе не способно осуществлять трансфер конкурентоспособности другим участникам. Поэтому, несмотря на приток капитала извне генерация кластерной ренты не осуществлялась. Более того, можно говорить об отрицательной кластерной ренте вокруг АвтоВАЗа в силу неэффективного поглощения последним вместе с многочисленными взаимодействующими участниками финансовых и прочих ресурсов. Вместо формирования автомобильного кластера пришлось спасать сам АвтоВАЗ.
Отсюда следует «урок» для формирования ивановского текстильного кластера.
1. Проект «создание системы трансфера технологий и промышленной субконтрактации» лучше реализовывать посредством кластерной инициативы, а не кластерной политики с искусственной поддержкой со стороны государства «ядерного» крупного производителя и его поставщиков (со стороны региональной власти или федеральных органов - Минпрома).
2. Проведение форумов, создание коммуникативной площадки для участников кластера, его «интеллектуального центра», иные действия фасилитатора обходятся бюджету региона дешевле, нежели инвестиции в основной капитал (принцип «наименьших затрат»), но прекрасно способствуют согласованию интересов членов кластера (принцип «согласование интересов»).
3. Бренд, «осязаемость» кластера повышают его инвестиционную привлекательность, служат дополнительным источником кластерной ренты и мотиватором для всех групп участников (принцип «ощутимости»).
Далее обратимся к опыту Татарстана и Санкт-Петербурга. Особенностью кластерных проектов данных субъектов Федерации является привлечение значительных финансовых ресурсов федерального центра, а также наличие развитой системы региональных институтов развития, проектная деятельность которых дала возможность эти средства аккумулировать и освоить (пилотные проекты города Санкт-Петербург, технопарк «Химград», Республика Татарстан, свободные экономические зоны в обоих регионах).
Такая проектная работа возможна только при согласовании интересов власти и бизнеса, территориальных и отраслевых интересов. «Дорожная карта» и Санкт-Петербурга, и Татарстана оказалась успешной в силу наличия и кластерных инициатив со стороны бизнеса и проектной политики органов власти региона. Маршрут кластерного развития для Татарстана включает (с учетом условности строгой последовательности): 1) создание системы трансфера технологий и
промышленной субконтрактации; 2) создание регионального института развития; 3) организация единого территориального инфраструктурного комплекса; 4) создание «центра компетенций» -территорий с особым статусом резидентов; 5) достраивание цепочек добавленной стоимости (квадранты - 6, 2, 1, 5, 9). Маршрут Санкт-Петербурга и Ленинградской области: 1) создание регионального института развития; 2) организация единого территориального инфраструктурного комплекса; 3) создание «центра компетенций» - территорий с особым статусом резидентов; 4) организация цикла «образование - наука - производство - коммерциализация инноваций»; 5) создание системы трансфера технологий и промышленной субконтрактации; 6) достраивание цепочек добавленной стоимости (квадранты - 2, 1, 5, 4, 6, 9).
Обращаясь к опыту кластерного развития других регионов, необходимо упомянуть Томскую область, которая как крупный научно-университетский центр изначально ориентировалась на инновационное развитие и шла по пути организации инновационного цикла «образование - наука -производство - коммерциализация инноваций» и создания «центра компетенций» - территорий с особым статусом резидентов (квадранты - 4, 5). Свердловская область с ее «Титановой долиной» и «Проектом Мишарина» (скоростное ж/д сообщение Москва-Екатеринбург) развивается по «маршруту»: 1) создание «центра компетенций» - территорий с особым статусом резидентов; 2) организация единого территориального инфраструктурного комплекса; 3) достраивание цепочек добавленной стоимости (квадранты - 5, 1, 9).
В Иркутской области изначально делался акцент на кластеризации малого и среднего бизнеса (квадрант - 7). Опыт этого и других регионов ценен для текстильного кластера с точки зрения создания конкурентных взаимодействий между участниками. Между тем сформированные в регионах в 2010 году программы развития конкуренции, включая программу «Развитие конкуренции в Ивановской области до 2012 года», не предполагают использование выделяемых средств на
стимулирование конкуренции между участниками кластеров и повышение, таким образом, их конкурентоспособности на рынках.
Особо отметим позицию Ярославской области, которая может быть позже других взяла курс на развитие кластеров и изначально своим приоритетом избрала достраивание цепочек добавленной стоимости с целью получения кластерной ренты (квадрант - 9). Это еще один из вариантов кластерного развития, где формирование кластера начинается «от конца», от источников кластерной ренты, от потребителей.
В отношении «дорожной карты» Ивановской области применимость успешного опыта рассмотренных регионов возможна, во-первых, при условии первоочередного обеспечения инвестиционной привлекательности текстильного кластера, организационного оформления его проектного развития и финансирования, оформления отношений с конкретными инвесторами, желающими прийти в регион со своим производством, во-вторых, четкой «привязкой» программ инфраструктурного развития области к проектам создания единого территориального инфраструктурного комплекса текстильного кластера с соответствующим управлением федеральными, областными и муниципальными финансовыми ресурсами.
Возможности становления проектного финансирования развития текстильного кластера мы обнаруживаем в проектном принципе управления реализацией Стратегии социально-экономического развития Ивановской области до 2020 года, заложенным в ней соответствующим построением организационной структуры управления проектами, программами, бюджетированием, ориентированным на результат (БОР) и мониторингом за достижением результатов на основе системы сбалансированных показателей (ССП).
Отметим, что бенчмаркинг как мощный инструмент финансового управления может быть дополнен применением дополнительных условий повышения его эффективности: «использовать существующее» - повернуть иные программы развития региона к программе формирования кластера; осуществлять в первую очередь «то, что быстрей и наименее затратно»; «согласование интересов» и «ощутимость» результатов в глазах участников; «формирование от конца», от источников кластерной ренты.
В силу сказанного для финансового обеспечения становления текстильного кластера Ивановской области рекомендуется следующая «дорожная карта»: 1) «обеспечение инвестиционной
привлекательности кластера»; 2) «организация цикла «образование - наука - производство -
коммерциализация инноваций»»; 3) ««достраивание» цепочек добавленной стоимости, превращение в центры конкурентоспособности»; 4) «поддержка и привлечение в кластер смежных и
обслуживающих отраслей, бизнес-аутсорсинг»; 5) «интеграция промышленного капитала с
финансовым и коммерческим»; 6) «поощрение конкурентных взаимодействий (малых и средних предприятий)»; 7) «организация единого территориального инфраструктурного комплекса»; 8) «создание «центров компетенций» - территорий с особым статусом резидентов»; 9) «создание системы трансфера технологий и промышленной субконтрактации».