CC BY
135
Ю.В. Буров
ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ PRE-REVOLUTIONARY PERIOD OF THE DEVELOPMENT OF INDICTMENT INSTITUTION
В статье рассматриваются исторические предпосылки возникновения обвинительного заключения. Особое внимание уделяется особенностям обвинительного заключения на различных исторических этапах развития российского законодательства.
In the article historical pre-requisite beginning are considered. Special attention is paid to the indictment on the different historical stages of Russian legislation development.
История процессуального института «обвинительное заключение» тесным образом связана не только с историей уголовного процесса, но и с историей органов следствия, историческим развитием России в целом. Предпосылки возникло -вения обвинительного заключения следует ис-кать в форме процесса. При розыскной форме процесса функция обвинения была возложена на тех лиц, которые выступали как представители суда. Розыскной процесс совмещает функции обвинения и разрешения дела. В состязательном процессе та же функция возлагается на особые органы, от суда не зависимые. Обвинительному заключению как процессуальному документу не могло быть места при розыскной форме уголовного процесса. Он мог возникнуть только в состязательном процессе и характерен для следственного процесса, когда органы следствия отде -лены от органов суда. Проведя следствие, органы следствия составляют итоговый документ — обвинительное заключение и передают все собранные материалы суду. Окончательное решение дела — за судом.
В доклассовом обществе не существовало специальных органов или лиц, которые бы зани -мались расследованием. Под преступлением рассматривался межличностный конфликт между двумя или несколькими лицами, нанесенный вред. Причиненный одному из членов общины вред рассматривался как нанесенный всей общине. По первобытному юридическому обычаю восточных славян в разрешении конфликтов активность проявлял тот, кто был заинтересован в изобличении и наказании лица, нарушившего существующие правила поведения и причинившего вред. Прежде всего это жертвы, а также их родственники и община.
Расследование и урегулирование конфликта означало восстановление справедливого порядка, возмездие обидчику. В основном это была самочинная расправа, обиженный мстил за себя
обидчику. «Правосудие имело основанием совесть и древние обычаи каждого племени» [2], оно основывалось на посредничестве общины, старейшин и переговорах представителей семьи, а не на применении законов. Карательная практика отличалась множеством вариантов разрешения возникшего конфликта. Компенсация жертве причиненного вреда имела больше смысла, чем насилие над обидчиком. Распространенным способом восстановления справедливости было возмещение ущерба, примирительное правосудие.
Со становлением древнерусской государственности в IX веке стали расти потребности в новых средствах укрепления власти. Складыва-ются простейшие, зародышевые формы производства расследования. Кровная месть начинает вытесняться государственным правосудием. Суд постепенно выступает как главное основание общественного благоустройства. Царство кров -ной мести, этот обычай всех первоначальных обществ, естественно должно было клониться к упадку с признанием того, что суд вершится именем великого князя — верховного судьи. Суд и месть не могут жить рядом. Хотя юридические обычаи Руси, всем знакомые и всеми признавае -мые, еще слишком отзывались языческой стариной [3]. Новые юридические понятия и требования боролись со старыми обычаями.
Процесс в Киевской Руси не подразделялся на уголовный и гражданский и носил состязательный характер. Обвинение носило частный характер и осуществлялось от имени физических лиц, а не от имени государства. Обязанность до -казывания вины лица, совершившего преступле -ние, возлагалась на потерпевшего. Потерпевший назывался истцом, подозреваемый в совершении преступления ответчиком. Стороны — «суперники», опиравшиеся на помощь «мира», «околицы», — были инициаторами и двигателями дела, они собирали доказательства, и самый процесс
— «пря», «тяжа» — велся с соблюдением из -вестного процессуального ритуала «слово проти -ву слова». Суд разрешал дело по существу, оценивая доказательства, представленные сторонами. На суде главным доказательством и основанием обвинения считалось «поличное» — то -гдашний су д решал дело по одному поступку — обвиняемый в убийстве был признаваем убийцей, если труп убитого был ему уликой. Позднее, по «Судному Закону людям», изданному великим князем Владимиром Святославовичем в X веке, всякая жалоба на суде должна была быть подтверждена свидетелями и нельзя было начинать иск по такому делу, которое не может быть подтверждено свидетелями [1].
Во времена зависимости Руси от Золотой орды власть оставалась в руках русских князей, подчиненных, однако, воле ордынского хана, монголы ограничились взиманием дани, так на -зываемого «выхода». Известный дореволюционный историк права И.Д. Беляев писал, что «татарские ханы... предоставили России управляться своими князьями, не коснулись ни обычаев, ни религии страны, а лишь определили формы отношений, в которых должно было стоять русское общество к хану» [1]. А знаменитый историк
Н.М. Карамзин отмечал, что «татары не вступа -лись в наши судные дела. ... Во всех Московских владениях Государь давал законы и судил чрез своих» [2].
С укреплением государственности и особенно с укреплением московской центральной вла -сти ранний состязательный процесс был утрачен и постепенно заменен розыскным. Розыскной порядок — сыск — направлялся на расследова -ние тяжких преступных деяний, обычно карае-мых смертной казнью.
В XII веке в развитии русского законодательства произошли значительные изменения. Устав Владимира Мономаха произвел важное нововведение в судопроизводство. Мономах узаконил введение письменности. В числе вирниковых служителей уже упоминается писец, записывающий дела, тогда как прежде метельник делал только метки на бирке — сколько взято судебных пошлин. Этому писцу назначено было пошлины в 15 раз больше, чем прежнему метельнику. Увеличение, видимо, преследовало цель оплаты за пергамент или кожу, на которых писалось дело. Несколько позднее, а именно при сыновьях Мономаха, записи в летописи уже свидетельствуют о наличии письменности в судопроизводстве. Несмотря на постоянное расширение практики документирования следственного и судебного процесса, говорить о судебном делопроизводстве как о системе определенных норм и правил еще не приходится. Это период постепенного складывания традиций русской системы юридического делопроизводства, накопления опыта. Выработанные практикой традиции постепенно стано-
вились нормами обычая, а затем находили закрепление в законодательстве.
Законодательные памятники XIV — XV ве-ков дают нам представление о ходе дальнейшего развития уго ловного процесса и подготовке условий для введения такого института, как обви -нительное заключение. По Уставной Белозерской грамоте наместник делил волости и станы между своими доводчиками. Каждый доводчик ведал определенным ему округом и не имел права ездить по другим округам. Доводчик назна -чался на год. По новгородскому закону суд протоколировался (составлялся «список дел»), судья по окончании дела должен был приказать своему дьяку записать решение, а рассказчики или судьи со стороны должны к тому списку дела прило -жить свои печати.
Формирование русского централизованного государства повлекло изменения и в государственном делопроизводстве. С середины XV века начинает складываться система приказного де-лопроизводства — по названию первых государственных учреждений — приказов.
В 1497 году издается Судебник («Законы ве -ликого князя Иоана Васильевича»), ставший по существу первым кодексом общерусского права централизованного государства. В Судебнике мы находим дальнейшее развитие употребления письменности, а применяемые документы все более дифференцируются. Судебное дело в том порядке, в каком оно производилось (со всеми допросами, показаниями тяжущихся, свидетелей и т.д.), прописывалось в судебном списке. Это была, собственно, записка тиуна, представляемая судье, по которой он и решал дело. Копия с окончательного решения суда, выполняемая подьячим, называлась «правая грамота». В ней одна сторона признавалась оправданной, а другая — виноватой.
Соборное Уложение царя Алексея Михайловича (1649 г.), ставшее сводом всего накопившегося в московских канцеляриях к середине XVII века законодательного запаса, укрепило розыскной процесс, вытеснив остатки состязательного процесса. Оно установило семь судебных ин-станций — суд монарха, суд боярской думы, суд по приказам, патриарший суд, военный суд, на -местнический суд, вотчинные суды. Уложение еще более развивает письменность в су допроиз-водстве. В Уложении явной становится тенден -ция к возрастанию роли инквизиционного процесса. В России сложилась чрезвычайно сложная и запутанная система судебных органов, слитых с административными. Розыскной порядок, укрепленный Соборным Уложением, просуществовал в законодательстве до судебной реформы середины XIX века. Анализ содержания Уложе-ния позволяет говорить о введении норм письменного оформления документов, установления внешнего единообразия деятельности приказов.
Петр I создал стройную систему судебных органов, сделал первую попытку отделить суд от административных органов, но она не была последовательно осуществлена. Нет пока де-ления на органы предварительного следствия и судебные органы. Практика решительно скло -нялась к применению инквизиционного розы -ска. Розыскной порядок был закрытым, тай -ным не только для публики, но и для сторон. Судопроизводство сделалось письменным. Письменность становится способом судебного разбирательства. Суд совершался по актам, составленным полицией, и по записке, заго-товленной в канцелярии. Орган, производив -ший следствие, обязан был изготовить точное письменное изложение всего дела. Весь пись-менный материал в канцелярии систематизи-ровался, и изготовлялась так называемая вы -писка, которую предписывалось «составлять пунктами или отделениями, не наполняя их излишними обстоятельствами, а помещать в них только самые нужные предметы по мате -риям, соединяя с оными все течение и оконча -ние происшествий так, чтобы того, что в одном отделении писано, в последующем уже не по -вторять». В тех случаях, когда дело не подле -жало ревизии, подсудимые и истцы в делах уголовных (стороны) и их поверенные допус-кались к прочтению таких выписок и «руко-прикладству под ними». Они могли оговорить замеченные неверности в изложении. В реви -зионных инстанциях письменность царила с еще большей силой. Как заметил И.Я. Фой-ницкий, устанавливается положение: чего нет в актах, нет и в действительности [4]. Проис-ходил суд, как правило, в отсутствие подсуди -мого; естественно, то, что было зафиксировано в этих документах, для обвиняемого остава-лось неизвестным.
Большим достижением законодательства на -чала XVIII века явилось отделение процессу аль-ного права от материального. Вместе с тем еще не разграничиваются уголовный и гражданский процессы, хотя некоторые особенности их уже намечаются. Впервые в русском праве даются общие определения важнейших процессуальных институтов и понятий, хотя и не всегда совершенные.
Предварительное «исследование», как определял И.Я. Фойницкий, «состоит из ряда действий частных и должностных лиц, направленных к собиранию материала для судебного разбирательства» [4]. Производить следствие по маловажным делам могли земские суды, управы благочиния и различные присутствия, в которых состояли полицейские чины (полицмейстер, частный пристав, следственный пристав). По делам более серьезным органы следствия были отделе -ны от органов суда. Расследование преступлений входило в круг обязанностей полиции после ее
учреждения. В роли следователей обычно выступали квартальные надзиратели, а в крупных городах имелись особые должности следственных приставов уголовных дел. Следствие велось под общим надзором прокуроров и стряпчих и выс-шим надзором гражданских губернаторов, при -чем в указанных в законе случаях при следствии должны были присутствовать депутаты от того «ведомства» (духовенство, военные, купцы, мещане и т.д.), к которому принадлежал обвиняемый. Само следствие делилось на предваритель -ное и формальное, производилось втайне. Ос -новной задачей первого являлось установление фактов происшествия, содержащего признаки преступления. В задачу второго вменялось выяс -нение, действительно ли и «в каком виде и сте -пени» обвиняемый совершил преступление и «подлежит ли он наказанию». На формальном следствии лежало собирание и запись в установ -ленном порядке всех по делу доказательств. Главные усилия при формальном следствии на -правлялись на получение от обвиняемого собственного его признания. Оконченное следствие немедленно отсылалось в суд; при этом следователи отнюдь не должны были высказывать мнение или заключение по делу. Канцелярией суда составлялась записка, докладываемая суду [4].
При такой процедуре еще не было необходимости в таком процессуальном институте, как обвинительное заключение. Однако «челобит-ныя», «доношения» несут в себе начала этого будущего процессуального документа. Их требуется составлять грамотно, логически выверенно, без повторов. Копия с челобитной или до ноше -ния должна быть вручена ответчику за неделю до процесса с тем, чтобы он подготовился к сво -ей защите. А на суде надо было отвечать по пунктам челобитной или доношения, что тоже вносило элемент четкости в допрос подсудимого.
Что же собой представляло уголовное дело? Поводами к началу следствия могли быть изве -щение, а также молва и слу х, жалоба, донос, явка с повинной, доношения прокуроров и стряпчих. Если имеющиеся улики вызывали сильное против кого-либо подозрение, то предписывалось брать подозреваемое лицо для допроса и иссле -дования, несмотря ни на какие личные его преимущества. Материал, добытый допросом, подробно записывался. Против обвиняемого принимались меры для пресечения уклонения от следствия и суда (содержание в тюрьме и при полиции, домашний арест, полицейский надзор, отда -ние на поруки). Затем допрашивались свидетели (непременно под присягой), давалась им, если требовалось, очная ставка с обвиняемым и производился, также если было нужно, повальный обыск (допрос окольных жителей). Оконченное следствие отсылалось немедленно в надлежащее судебное место, где «дело» вносилось в дежурную книгу, проверялось по описи и снабжалось
дальнейшими необходимыми справками. Вслед за этим из дела составлялась выписка или докладная записка, где излагались существо и ход дела, приводились справки (о летах, судимости, заслугах и т. п.) и выписки из законов, и дело вносилось для доклада и решения в присутствие. В нужных случаях суд мог подвергнуть подсудимых вторичному допросу и, если подсудимый запирался, а подозрение было основательно, должен был «без истязаний, уликами, а в случае нужды — увещанием священника привести к открытию истины». Но передопрос не был обязательным, и решение суда могло состояться не -медленно по выслушивании докладной записки, причем, по общему правилу, на рассуждение полагалось не более трех часов. Мнения обьявля-лись членами суда, начиная с младшего. В случае разногласия производилось «словесное прение» и дело решалось по большинству голосов. При этом если присутствующие рассуждали несогласно с законами, то секретарь суда, хотя и не имевший голоса в решении дела, обязан был представить им о том «с должной благопристой -ностью» и в случае неуспеха для оправдания своего записать свое представление в журнал. Приговоры и мнения надлежало составлять «при прилежном рассмотрении» всех обстоятельств дела и основывать на существе доказательств и точном разуме законов, а не «на едином лишь судейском рассуждении». Решались все дела не в условиях непосредственного общения суда с обвиняемым и свидетелями, а канцелярским способом, на основании предварительных выписок и докладов. Судебные действия покрывала глубокая тайна. Каждое дело должно было проходить бесконечную канцелярскую волокиту. В существовавшем порядке мы видим определенные за -родыши нынешнего обвинительного заключения
— выписка или докладная записка, которая использовалась в качестве доклада в присутствии. Однако цель этот документ имел совсем иную — заменял суду непосредственное исследование доказательств.
Царским Указом от 8 июня 1860 года следствие было отделено от полиции. В 44 губерниях ввели должности судебных следователей. Престиж и влияние судебных следователей в системе государственных органов обеспечивались тем, что они назначались и увольнялись министром юстиции по представлению губернатора с согла -сия губернского прокурора. Контроль за следо -вателями возлагался на суды.
Судебная реформа 1864 года положила начало созданию независимого от администрации суда, способного выносить законные и справедливые решения. В Указе Правительствующему Сенату Александр II известил о своем желании «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую
самостоятельность и вообще утвердить в народе нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего».
В Учреждении судебных установлений было зафиксировано, что судебная власть принадлежит Мировым судьям, Съездам Мировых Судей, Окружным Судам, Судебным Палатам и Правитель -ствующему Сенату в качестве верховного кассационного суда, для производства следствий по делам о преступлениях и проступках состоят Судебные Следователи. Устав уголовного судопроизводства России (20 ноября 1864 г.) отделил функцию обвинения от правосудия, власть судебную от административной. Был введен состязательный судебный процесс. «Задача уголовного правосудия, — отмечал выдающийся дореволюционный процессуалист И.Я. Фойницкий, — состоит не в наказании во что бы то ни стало, а в наказании только виновного. Осуждение невиновного противоречит ему столь же, и даже более, чем оправдание виновного. Чем надежнее ограждена невиновность, тем более обеспечены интересы правосудия» [4]. Новое законодательство сохранило для предварительного следствия пись-менный порядок. Но не только для того, чтобы закрепить нужные для суда доказательства, судебный следователь должен привести в «известность» все обстоятельства дела. Необходимость появления такого акта, как обвинительное заклю -чение, выросла из письменного следствия.
Уголовное преследование возбуждалось по жалобе потерпевшего, по предложению прокуратуры, по требованию начальства обвиняемого и некоторых правительственных органов, по определению судьи, следователя или коллегиального суда. После этого производство направлялось «к предварительному производству», а в делах, где оно отсутствовало (как в мировом порядке), не -посредственно сливалось с «обвинением окончательным». В период производства предварительного следствия, а также при производстве дел в мировых судебных установлениях привлеченный к делу в качестве предполагаемого виновника именовался «обвиняемый», после предания суду в общих судебных установлениях — «подсудимый».
Согласно Судебным Уставам появились три последовательные стадии следствия. Две первые образуют предварительное «исследование»: первая — дознание, вторая — предварительное следствие. Третья стадия — собственно судебное следствие. Судебный следователь являлся «нормальным органом» предварительного следствия, хотя функции следователя могли выполнять и военные, и военно-морские следователи, члены судебных палат и т.д. Судебные следователи яв -лялись членами окружного суда и состояли в назначенном для каждого участке. В соответствии с реформой 1864 года была провозглашена несме-
няемость следователей. Следователи обладали всем комплексом полномочий в раскрытии и расследовании преступлений, в том числе по применению мер процессуального принуждения. Вместе с тем научный и технический уровни производства предварительного следствия были весьма низкими. Процессуальная противоречивость положения следователя делала его работу малоэффективной, страдающей множеством недостатков.
Деятельность следователя рассматривалась как подготовительная часть судебного следствия. Процедура следствия выглядела следующим образом. Полиция производит только дознания о преступлениях. Учиненное полицией дознание передается ею непосредственно местному судебному следователю. Судебный следователь о всяком начатом им следствии доводит до сведения прокурора. Постоянный надзор за производством следствий принадлежит исключительно прокурору.
Материалы предварительного следствия, которое следователь признавал оконченным, представлялись им прокурору окружного суда. Согласившись с обвинительным актом, прокурор судебной палаты передавал дело на рассмотрение «камеры предания суду» — закрытого засе -дания всех членов уголовного департамента судебной палаты. Здесь в непубличном заседании дело рассматривалось по докладу одного из чле -нов палаты. При согласии палаты с обвинитель -ным актом на нем делалась надпись об утверждении. В случае необходимости изменить обвинительный акт он заменялся постановлением пала -ты о предании суду с изложением всех обстоятельств дела.
Изложенная процедура была установлена по делам о преступлениях, подлежащих наказаниям уголовным или тяжким исправительным. В де-лах, рассматриваемых общими судебными уста -новлениями без присяжных заседателей, подобную процедуру заменяло предъявление прокурором в распорядительном заседании окружного суда обвинительного акта. Окружной суд мог потребовать производства предварительного следствия для проверки представленных прокурором доказательств.
Составление обвинительного акта и рассмотрение его в особом коллегиальном учреждении
— судебной палате — составляло стадию предания суду. Российское дореволюционное законо-дате льство не предусматривало обжалования определения судебной палаты отдельно от окон -чательного судебного решения. Суд, в который поступил утвержденный палатой обвинительный акт или определение о предании суду, обязан принять его к рассмотрению и дать ход в указан -ном палатой порядке. Только при открытии но -вых обстоятельств допускается отступление от этого правила.
Судебное заседание по каждому делу начинается чтением обвинительного акта.
Заключение прокурора окружного суда о направлении дела к преданию обвиняемого суду для слушания по существу носило техническое название обвинительного акта [4]. Обвинитель -ный акт должен был быть составлен по всем делам , подлежащим рассмотрению в общих судах. Обвиняемый и его защитник могли требовать выдачи им копии с обвинительного акта и рассмотреть подлинное следствие в канцелярии суда, по д надлежащим надзором.
Возникновение процессуального институ та обвинительного заключения в середине XIX века следует рассматривать как положительное явле -ние в развитии уголовно-процессуального зако -нодательства, ибо направлен он был на демократизацию судебного процесса. Во всех после -дующих законодательных актах России, включая советский период, этот институт был сохранен.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беляев И.Д. История русского законодательства. — СПб.: Лань, 1999. — С. 75. — 252.
2. Карамзин Н.М. История государства Российского. — Ростов-на-Дону, 1989. — Т.1. — С. 165—211.
3. Ключевский В.О. Курс русской истории.
— М.: Мысль, 1995. — Т .1. — С. 220—254.
4. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. — СПб.: Альфа, 1996. — Т. 1—2.
— С. 34—408.
