CC BY
312
УДК 81'23
ДОМИНАНТНЫЕ МОДАЛЬНОСТИ ВОСПРИЯТИЯ И ИХ ДИНАМИКА © Т. М. Рогожникова, А. И. Навалихина*
Уфимский государственный авиационный технический университет Россия, Республика Башкортостан, 450000 г. Уфа, ул. К. Маркса, 12.
Тел.: +7 (34 7) 273 78 45.
E-mail: adellina1@yandex.ru
Изучение языковых явлений в контексте разных модальностей восприятия способствует обнаружению новых фактов, позволяющих устанавливать механизмы функционирования ментального лексикона и выявлять изменения, происходящие в моделях восприятия и кодирования информации об окружающем мире.
Ключевые слова: значение слова, ассоциативное поле, информация, модальность восприятия, репрезентативная система, аудиальный, визуальный, кинестетический, дигитальный.
Все существующие классификации различий между людьми или их психическими свойствами можно разделить (с некоторыми оговорками) на системные (целое не есть сумма частей, а есть система более высокой организации), частные (набор полярных черт, среди которых доминирование какой-либо черты создает особый акцент в человеке), смешанные типологии. Если системные классификации можно назвать строгими, то частные отличаются гибкостью, которая проявляется в отсутствии четких границ между классами. Смешанные классификации создаются в случаях, когда речь идет о разных уровнях взаимодействия (ср.: открытые и замкнутые системы), они отличаются сочетанием гибкости и строгости. На становление нашей авторской позиции в вопросах теоретического анализа и экспериментальной проверки классификационных систем психики безусловное влияние оказали труды таких выдающихся ученых, как К. Г. Юнг, Г. Айзенк, Л. И. Собчик, Л. Я. Дорфман, В. С. Мерлин, Е. П. Ильин, Н. Л. Нагибина, В. М. Русалов. Понимание роли ценностно-мотивационных характеристик как основания для классификации личностей формировалось под воздействием исследований Э. Фромма, В. Франкла, А. Маслоу, Э. Шпрангера.
Анализируя динамическую природу семантики, мы работали с созданной на основе большого клинического опыта системной классификацией К. Г. Юнга, в которой доминирование одной из четырех познавательных функций (мышление, эмоция, ощущение, интуиция) создает основание для классификации. К. Г. Юнг [1-3] не создал законченной типологии, но ее доработали его ученики и последователи. Катарина Бриггс и ее дочь Изабелла Бриггс Майерс потратили десятилетия для разработки инструмента тестирования, который сегодня известен как типологический опросник Майерс-Бриггс (MBTI - Myers Briggs Type Indicator). Сегодня он широко используется для самых разных целей. «Индикатор» востребован в колледжах и университетах, в бизнесе, в правительственных учреждениях во многих странах мира.
Большой вклад в исследования глубинных структур психики внес Г. Ю. Айзенк, один из создателей факторной теории личности. В основе психодиагностической методики лежит факторный анализ как способ создания целостной картины личности. Заимствованная у К. Г. Юнга концепция получает в работах Г. Ю. Айзенка физиологическую интерпретацию [4]. К. Г. Юнг и Г. Ю. Айзенк подходят к анализу глубинных структур психики и внутреннего мира человека с разных позиций. Г. Ю. Айзенк основной акцент делает на поведенческие симптомокомплексы, не стремясь анализировать суть их формирования. К. Г. Юнг исходит из понятия души, пытаясь рассмотреть реальную душевную жизнь человека.
Основываясь на доработанной последователями К. Г. Юнга типологии, А. Аугустинавичюте разработала модель структуры личности, согласно которой все, что находится вокруг человека, можно трактовать как информационное поле, состоящее из более простых составных частей - информационных аспектов. Автор полагает, что типы по К. Г. Юнгу отличаются друг от друга особенностями восприятия этих аспектов и по степени диффе-ренцированности аспектной информации. Именно эти особенности влияют на специфику мышления человека, его характера, поведения и общения [5]. Свою модифицированную типологию автор назвала «соционикой», считая, что каждый выделенный тип выполняет в обществе определенную роль.
Еще несколько десятилетий назад идея изучать и классифицировать по какому-либо основанию ассоциации «вообще» представлялась весьма продуктивной и была популярна среди психолингвистов. Основания для группировок реакций изыскивались внутри ассоциативного поля, что позволяло выявлять парадигматические, синтагматические реакции, анализировать ассоциативные связи по формальным признакам, обнаруживая разные типы реакций (эхолалические, персеверации от раздражителя, фонетические, автоматические, от-
* автор, ответственный за переписку
казы от реакций и другие), классифицировать реакции по семантическим признакам, делать заключения об уровне стереотипности ассоциативных ответов. Появление работ, в которых учитывался пол испытуемых, стало одним их первых свидетельств того, что исследователи начали ощущать нехватку иных (дополнительных) оснований для исследовательского поиска. Когда же возникла необходимость моделирования семантических процессов, то в полной мере была осознана важность поиска разных оснований для классификаций, ибо только таким образом можно увидеть скрытые грани постоянно протекающих процессов ассоциативного творчества индивида.
В ходе исследований мы пытались максимально использовать спектр оснований, который давал возможность анализировать ассоциативные ответы с помощью доступного нам исследовательского инструментария. Анализировался вербальный продукт, полученный от испытуемых разных возрастных групп. Исследования проводились в условиях нормы и патологии, в условиях разных типов одаренности, при личностных различиях, при создании искусственной «идеальной» экспериментальной ситуации, позволяющей управлять ассоциативным процессом, в условиях многоязычия [6-7].
В рамках данной публикации мы проанализируем возможности еще одного основания, объяснительный потенциал которого, по нашему мнению, практически не использован психолингвистами.
Современный психолингвистический подход к значению слова позволяет трактовать семантическое развитие как одно из образующих индивидуального сознания человека. Опираясь на исследования А. А. Залевской, мы рассматриваем значение слова как достояние индивида, трактуя слово как единицу ментального (внутреннего) лексикона человека и средство доступа к единой информационной базе человека. Слово представляет собой сложный продукт перцептивно-когнитивно-
аффективной переработки индивидом его многогранного опыта познания и общения.
Человек получает информацию с помощью пяти общепризнанных каналов: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Именно через эти входные каналы поступает информация, которая обычно доходит до нашего сознания. Поступающую информацию мы используем для организации собственного опыта или индивидуальной модели мира. Наша индивидуальная модель мира состоит из всех ощущений, которые мы когда-либо испытали, и из обобщений, которые мы когда-то сделали. Весьма условно можно сказать, что к определенному возрасту (возрасту осознания самого себя как рефлектирующего существа) мы обладаем уже готовой моделью мира. Составляющие модели мира, оказы-
ваясь относительно устойчивыми образованиями, удерживают наше сознание от «распада», мы можем адекватно, т е. соизмеримо и сопоставимо с другими индивидуальными сознаниями, адаптироваться к окружающему миру. С другой стороны, эта относительная ригидность модели мира значительно ограничивает нас, создавая нашу внутреннюю «карту», которая является формой представления информации об окружении.
В исследованиях в области нейролингвистического программирования часто повторяется тезис о том, что каждый из нас обладает способностью моделировать мир с помощью репрезентативных систем, и человек склонен использовать одну систему чаще, чем другие. Репрезентативная система «является сенсорной модальностью и опирается на процесс преобразования входной сенсорной информации и ее усвоения» [8, с.72-73]. Таким образом, под ведущей репрезентативной системой понимается система, которую обычно человек использует для того, чтобы ввести информацию в сознание. Это система, с помощью которой он обычно репрезентирует мир и свой опыт самому себе. С. В. Ковалев называет репрезентативные системы индивидуальными моделями восприятия и принятия того, что передают нам наши органы чувств [9, с. 41]. В работе [10] автор определяет репрезентативные системы как «способы кодирования информации, или иначе, модальности человеческого опыта» [10, с. 542]. Под репрезентацией понимается образ, карта, модель или что-либо другое, отличающееся от реального предмета, объекта или ситуации.
В рамках данной парадигмы используется понятие «карта». Географическая аналогия увязана с пониманием нами окружающей нас действительности - «территории». Приведем некоторые выводы и рассуждения автора, касающиеся данных понятий. Во-первых, человек живет в мире своей собственной «второй реальности», которая характеризуется набором его «карт». Во-вторых, в силу особенностей своих «карт» люди по-разному оценивают одну и ту же ситуацию и по-разному описывают один и тот же предмет. В-третьих, индивид, имеющий более точные «карты» «территории», всегда оказывается более эффективным, чем тот, у кого эти «карты» менее точные. В-четвертых, из тезиса о том, что мир познаваем, но никогда не будет до конца познан, следует, что ни одна индивидуальная «карта» не может в точности соответствовать «территории», но вполне может устаревать и не успевать за быстро меняющимся миром. Это значит, что расширение и видоизменение «карт» является нормальным и экологичным, соответствующим сути жизни. В-пятых, люди, способные изменять свои «карты», всегда будут иметь преимущества перед теми, кто не способен это делать.
Для рассмотрения сенсорных модальностей специалисты, как правило, концентрируются на визуальной (В), Кинестетической (К), Аудиальной (А), Дигитальной (Д) репсистемах. Некоторые авторы (работы Р. Ф. Пьюселика, А. Дж. МакБи) визуально набор взаимосвязанных величин («кортеж - 4») изображают как: В, А, К, Ф Д, чтобы показать, что дигитальная система совсем другого типа и логического уровня, чем три другие системы. Дигитальная система, по мнению авторов, не является сенсорной модальностью, а символизирует процесс, который может иметь отношение к сенсорным системам [8, с. 73].
Большинство авторов сходятся во мнении, что предпочитаемая репрезентативная система - это врожденное образование. Из признания самой возможности подобной классификации людей по ведущей модальности восприятия или по их соотношению следует многое. Как отмечает С. В. Ковалев, это один из самых мощных «фильтров», определяющих человеческую «карту». По мнению автора, на старте жизнь визуалов, аудиалов, кинесте-тиков складывается примерно одинаковым образом. Из этого ряда выпадает дигитальная репрезентативная система, возникновение и формирование которой не увязывают с генетической предрасположенностью. Считается, что эта система, основанная на аналитическом восприятии, возникает как защитная. Дигитал характеризуется рациональным типом мышления, логичностью, проявляющейся уже в процессе непосредственного восприятия информации. Человек с доминантной дигитальной репрезентативной системой мыслит правилами и суждениями. Движущим моментом является расчет, система ценностей и шкала категорий «правильно - не правильно».
С. В. Ковалев отмечает, что дигиталами не рождаются, а становятся, - как правило, в результате «сильной психотравмы, которая как бы отрезала какой-либо из каналов, а то и все сразу» [10, с. 45]. И далее автор утверждает, что «их собственный мозг «обезопасил» им жизнь, превратив образы, звуки и ощущения окружающего мира в нетревожащие, отстраненные и отчужденные схемы» [10, с. 45]. Следует обратить внимание на рассуждения исследователя о том, равенство одинаково стартующих детей заканчивается в школе, где большинство преподаваемых предметов носит преимущественно визуально-дискретный характер. Уже с первых классов начинают отставать кинестетики, которым важно пощупать, потрогать, затем аудиа-лы, которые дольше держатся за счет повествовательной части предмета. В лидеры выходят все быстро схватывающие глазами визуалы и вечные «ботаники» - дискреты, которые чаще других бывают круглыми отличниками.
Сама идея существования доминантной или ведущей репрезентативной системы кажется нам весьма привлекательной. Если найдется инструмент, с помощью которого можно с высокой степенью достоверности определить такую систему, то вполне можно ставить вопрос о правомерности исследования психических процессов и, в частности, процессов ассоциирования, через репрезентативные системы человека, через особенности действия ре-презентационных механизмов. Ключами доступа в репрезентативную систему, по мнению многих авторов, являются «внешние индикаторы внутренних состояний». Основными способами установления ведущих модальностей называют словоупотребление, телодвижения, конституциональные признаки. Проще всего пользоваться двумя типами индикаторов: словоупотреблением и физиологическими признаками. В ряде работ описываются предикаты систем репрезентации, которые появляются с наибольшей частотой в вашей речи и, которые, возможно идентифицируют тот наиболее значимый для вашего сознания сенсорный канал.
Мы полагаем, что функционирование различных репрезентативных систем требует длительного наблюдения, а исследования, ведущиеся в этом направлении, должны быть интегрированы в психолингвистическую парадигму для обретения теоретического статуса, согласующегося с классическими положениями психолингвистической теории слова. Насколько мы можем судить по известным нам публикациям, лонгитюдных наблюдений за динамикой репрезентативного профиля никем не проводилось. Данную работу мы начали в 2005 году, когда А. Н. Исупова и А. Н. Козловская экспериментально проверили предположение о существовании зависимости ассоциативной структуры семантики от ведущей модальности восприятия. Авторы провели исследование, целью которого было изучение специфики ассоциативной структуры значения слова при доминантности различных репрезентативных систем. Результаты исследования позволили выявить разницу в протекании процессов генерализации и дифференциации у испытуемых с разными модальностями восприятия [11].
Для определения доминантной репрезентативной системы был выбран метод психологического тестирования, изучены и апробированы тесты А. Бурлачука, А. Кочаряна. М. Жидко [12], Р. Ф. Пьюселика, Б. Льюиса [13], Л. Д. Столяренко [14]. Наиболее показательными оказались результаты, полученные при апробации теста Л. Д. Сто-ляренко.
В 2010 году А. И. Навалихина, изучив потенциал индивидуальных ассоциативных полей как самоорганизующихся систем [15], начала многоэтапное экспериментальное исследование, основными зада-
чами которого стали 1) выявление факторов, влияющих на преобладание одной из репрезентативных систем; 2) установление структурных различий в ассоциативных полях людей с разными доминантными системами; 3) определение стратегий, характеризующих ассоциативное поведение испытуемых с различными модальностями восприятия. Автор вновь попыталась выявить наиболее удачный инструментарий для установления доминантной системы. После изучения имеющихся на сегодняшний день инструментов как наиболее соответствующих целям и задачам исследования были выделены тест Л. Д. Столяренко «Ведущая репрезентативная система»[16] и тест канадского профессора Р. Эллертона «Your Preferred Representational System», который был переведен А. И. Навалихиной на русский язык [17]. В ходе работы использовался метод наблюдения, проводились постэксперимен-тальный опрос и анализ предикатов.
В данной статье описывается один из этапов проведенного А. И. Навалихиной эксперимента, в ходе которого определялся профиль репрезентативных систем и выявлялось их соотношение в срезе 2010 г. В эксперименте приняли участие 400 человек (200 мужчин и 200 женщин) в возрасте от 16 до 30 лет. Испытуемые (далее - ии.) были поделены на 4 группы по 100 ии. (50 мужчин и 50 женщин в каждой).
В I группу «математики-компьютерщики» вошли студенты II курса математического факультета Башкирского госуниверситета, обучающиеся по специальности теоретическая математика, а также студенты I и II курсов факультета информатики и робототехники, изучающие компьютерные специальности.
II группа «ассорти» включила в себя студентов разных факультетов Уфимского государственного авиационного технического университета: студентов института экономики, а также студентов факультетов авиационных двигателей, защиты в чрезвычайных ситуациях, информатики и робототехники.
III группа «музыканты» состояла из студентов I и II курсов Уфимского училища искусств, обучающихся по специальностям: фортепиано, хоровое дирижирование, инструменты народного оркестра, вокальное искусство, артист эстрадного оркестра, духовые инструменты.
В IV группу «художники» вошли студенты I и III курсов Уфимского училища искусств, изучающие ИЗО и Дизайн, а также студенты заочного отделения художественно-графического факультета Башкирского госпедуниверситета, специальности: ИЗО и Дизайн.
Данные говорят о неравномерном распределении 4 РС среди общего числа информантов. Диги-
тальная РС является ведущей у 165 человек (41%), кинестетическая система - у 144 человек (36%), визуальная РС доминирует у 62 человек (16%), ау-диальная система - у 29 человек (7%). Таким образом, среди ии. наибольший процент составляют дигиталы, а наименьший - аудиалы. Ни в одной из четырех групп ии. дигиталы не оказались на последнем месте, их количество в I группе «матема-тиков-компьютерщиков» составило 59%, во II группе «ассорти» - 51%, в III группе «музыканты» - 27%, в IV группе «художники» - 28%. Даже в тех группах, где с точки зрения «профессионального фактора» дигитальный канал восприятия информации не является основным, количество диги-талов остается достаточно большим.
С чем же может быть связано столь явное преобладание дигиталов? Постэкспериментальный опрос помог установить, что профессии, которые развивали бы аудиальную и визуальную системы, не столь престижны сегодня, по мнению самих испытуемых. Молодые люди предпочитают быть программистами, инженерами и экономистами, а не художниками и музыкантами. Из протоколов по-стэкспериментального опроса следует, что современный мир требует от людей наличия таких качеств, как прагматичность, логика рассуждений, неэмоциональность, расчетливость, что является характерным для дигитальной РС. Дигиталы ориентированы на смысл, содержание, важность и функциональность. Современное информационнокомпьютерное общество характеризуется тотальной виртуализацией действительности. Компьютеризация предъявляет особые требования к индивиду, его профессиональной подготовке, интеллектуальным способностям. Человек должен уметь пользоваться компьютером и информационными системами, которые буквально пронизывают все сферы деятельности человека. Иными словами, восприятие современного мира требует постоянного участия дигитальной РС. Вероятно, по этим причинам, комфортнее всего в современном мире ощущает себя дигитал.
Отметим, что психологические тесты по установлению доминантной репрезентативной системы А. Н. Исупова, А. Н. Козловская и А. И. Навалихина проводили до тех пор, пока не набиралось обязательное для последующего ассоциативного эксперимента количество испытуемых по каждой из четырех установленных систем. Сам ход подобной работы позволяет делать выводы об изменениях, которые наблюдаются в соотношениях между модальностями. Еще пять лет назад не было такого количества испытуемых с ведущей дигитальной системой. А. Н. Исупова, А. Н. Козловская с большим трудом набирали диги-талов и аудиалов. Чаще встречались визуалы и кине-стетики. Соотношение внутри четырех систем к 2010
году резко поменялось. Среди 400 тестируемых испытуемых сегодня - 41% дигиталов, 36% кинестети-ков, 16% визуалов и 7% аудиалов.
Если учесть информацию, которую приводят С. В. Ковалев и другие авторы о возникновении и формировании дигитальной системы, увязывая ее с защитными функциями, то актуальность исследований в этой области многократно возрастает.
ЛИТЕРАТУРА
1. Юнг К. Г. Понятие коллективного бессознательного // Аналитическая психология: Прошлое и настоящее. М.: Мартис, 1997. С. 71 - 79.
2. Юнг К. Г. Психологические типы. Мн.: ООО «Попурри», 1998. 656 с.
3. Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Мн.: Харвест,
2004. 400 с.
4. Айзенк Г. Ю Психология паранормального. М.: Эксмо,
2005. 640 с.
5. Аугустинавичюте А. Соционика: Введение. М.: ООО «Фирма «Изд-во АСТ»; СПб.: Тегга Рап1а§!ка, 1998. 448 с.
6. Рогожникова Т. М. Психолингвистическое исследование функционирования многозначного слова: Монография. Уфа: Уфимск. гос. авиац. техн. ун-т, 2000. 242 с.
7. Рогожникова Т. М. Ассоциативный эксперимент с испытуемыми с различными доминантными репрезентативными системами // Г алерея ассоциативных портретов: моно-
графия / под общ. ред. Т. М. Рогожниковой. Уфа: Уфимск. гос. авиац. техн. ун-т, 2009. С. 66-73.
8. Пьюселик Р. Ф., Макби А. Дж. Войны реальности. Терапия диссоциированного состояния. Спб.: Речь, 2010. 330 с.
9. Ковалев С. В. Основы НЛП или Введение в человеческое совершенство. Ростов н/Д: «Феникс», 2004. 256 с.
10. Ковалев С. В. Ведение в современное НЛП. Психотехнологии личностной эффективности: Учебное пособие. М.: Московский психолого-социальный институт: Изд-во «Флинта», 2004. 552 с.
11. Исупова А. Н., Козловская А. Н. Ассоциативная структура семантики и модальность восприятия //Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология. Материалы конференции. Уфа: Уфимск. гос. авиац. техн. ун-т, 2005. С. 139-141.
12. Бурлачук А., Кочарян А., Жидко М. Психотерапия: учебник для вузов. Психологические модели. СПб.: Питер. 2003. 480 с.
13. Пьюселик Р. Ф., Льюис Б. Магия нейролингвистического программирования без тайн. СПб.: Ювента, 1994. 158 с.
14. Столяренко Л. Д. Основы психологии. Ростов н/Д: Феникс, 1997. 736 с.
15. Навалихина А. И. Индивидуальное ассоциативное поле как самоорганизующаяся система // Вестник Башкирского университета. 2009. Том 14. №3. С. 840-843.
16. Столяренко Л. Д. Психология делового общения и управления: учебник. Ростов н/Д: Феникс, 2005. 416 с.
17. Ellerton R. Live your dreams. Let reality catch up. Ottawa: Trafford Publishing, 2007. 210 p.
Поступила в редакцию 24.02.2011 г.
