CC BY
42
УДК 330.1:001 В. П. ГОРЕВ
ББК 65.01:72 доктор экономических наук, профессор,
Байкальский государственный университет экономики и права
ДОЛЖНА ЛИ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЗАНИМАТЬСЯ ДУХОВНЫМ ПРОИЗВОДСТВОМ
Рассматриваются возможности объяснения мировых экономических процессов в рамках современной экономической теории, возможности неоклассической теории.
Ключевые слова: экономическая теория; неоклассика; рациональные ожидания.
V. P. GOREV
Doctor of Economics, Professor, Baikal State University of Economics and Law
SHOULD ECONOMIC THEORY STUDY INTELLECTUAL PRODUCTION?
The author studies the possibilities of explaining world economic processes within the framework of modern economic theory and the possibilities of neoclassical theory. Keywords: economic theory; neoclassics; rational expectations.
Периоды в развитии человеческой цивилизации, не вписывающиеся в устоявшуюся систему взглядов на ход этого развития, принято называть эпохой глобальных политических, институциональных, или каких-нибудь других потрясений. Кризисные явления в современной мировой экономике, естественно, получили название глобальных экономических потрясений. Интересным в этих явлениях, на наш взгляд, следует признать не наличие кризиса как такового, а споры представителей различных направлений экономической теории по поводу его причин. При этом часто несостоятельной объявляется не та или иная экономическая доктрина, а вся экономическая наука. Это и не удивительно. Ведь признать несоответствие исповедуемых взглядов на экономические процессы реалиям экономической жизни означает признать фиаско этих взглядов. Куда проще заявить — если реальное поведение людей не вписывается в придуманные нами модели, то виноваты в этом люди, недозревшие до понимания гениальности данных моделей.
Вот и у авторов статьи «Духовное производство как основа новой экономической теории» накопилось немало претензий к «существующей экономической теории в се© В. П. Горев, 2013
годняшнем своем состоянии». К сожалению, господа Е. В. Пилипенко и Ю. В. Баталов не объяснили суть своих авторских претензий к «существующей экономической теории». Заявление о ее неспособности «достоверно предсказывать тенденции развития производительных сил» будем считать недоразумением. Не найдя других аргументов в поддержку своей позиции, авторы обратились за помощью к авторитетам. Большая часть их статьи состоит из цитат из доклада В. М. Полтеровича «Кризис экономической теории», сделанного им на одном из научных семинаров в 1997 г. К сожалению, цитаты, взятые вне контекста, не дают достоверного представления о реальном содержании доклада, но желающие могут познакомиться с ним в Интернете [4].
Доклад действительно интересен. И не только содержанием, но и временем, когда он был сделан. Это не просто частное мнение уважаемого математика. Это симптом. Еще далеко до мирового финансового кризиса. Экономика западных стран на подъеме. Эконометрика, а с ней и неоклассики вроде бы на вершине триумфа. Правда, воспоминания о судьбе советской экономики портили картину. Но что уж о ней вспо-
минать в 1997-то году? И вот на таком фоне известный ученый заявляет о кризисе экономической теории. По-видимому, автору доклада была очевидна несостоятельность некоторых подходов к анализу экономических проблем. Но причем здесь целая наука? Не слишком ли категоричное заявление?
Позволим себе несколько слов в защиту экономической теории. Во-первых, эта наука со своим категорийным аппаратом и собственной методологией. Она представлена множеством точек зрения на одни и те же проблемы. В основе такого многообразия лежат различия в экономических интересах людей и, как следствие, неоднозначное толкование такого понятия, как экономическая целесообразность. Экономическая наука эволюционизировала по мере более глубокого понимания людьми сущности процессов и явлений экономической жизни. Постепенно формировались более узкие, «специализированные» ее направления — неоклассическое, кейнсианское, монетаристское, институциональное и другие, которые объединены общим названием — экономическая теория.
Во-вторых, невозможность количественного выражения многих экономических явлений и причинно-следственных связей предполагает построение экономических моделей на основе допущений, самое известное из которых — «при прочих равных условиях». Возможно, такой подход к изучению экономических отношений не нравился представителям другой древней науки — математики. Экономическая наука изначально занималась поиском ответа на вопрос об источниках общественного богатства. Желание на основе математических расчетов давать более точные прогнозы экономического развития вполне понятно.
И вот в XIX в. произошло то, что произошло — математические методы исследования были перенесены на экономику. Основоположником нового направления в экономике, которое получило позже название неоклассического, принято считать инженера(!) и математика Леона Вальраса. Не будем называть всех многочисленных приверженцев этой теории, отметим только, что наибольшее распространение математические методы в экономике получили в США и в СССР. Причем в Америке они использовались как аргумент против государственного регули-
рования экономики, а у нас, напротив, как метод государственного централизованного планирования в национальном масштабе. Крайности, как водится, смыкаются.
Поскольку любая специализация предполагает некую односторонность при изучении предмета, то для каждого из направлений экономической теории был всегда актуален вопрос методологии. Применение математических методов экономического анализа потребовало также некоторых предварительных допущений. Основными допущениями стали: первое — совершенная конкуренция, второе — исчерпывающая информация, третье — абсолютно рациональное поведение всех экономических агентов, поскольку они обладают одной и той же информацией. На основе данных допущений была создана гипотеза рациональных ожиданий. В соответствии с этой гипотезой рынки всегда находятся в равновесии, т.е. абсолютно эффективны, все ресурсы вовлечены в хозяйственный оборот, а безработица носит только добровольный характер. Такой подход открывал возможность прогнозирования будущих событий на основе использования статистических данных прошлых периодов.
Что касается циклического характера развития экономики, то, по мнению сторонников неоклассической школы, это результат неравномерности в темпах технического прогресса, который приводит либо к росту, либо к снижению доходов. Но и тут нет проблем. Равновесие на рынке труда, рынке товаров и денежном рынке восстановится автоматически, через коррекцию номинальной заработной платы, уровня цен и процентную ставку [5, с. 57-64].
Но, как показала реальная, а не придуманная картина мира, допущения, на которые опирается неоклассическая теория, взаимоисключаемые. Во-первых, в основе конкурентного процесса лежит не исчерпывающая информация всех и обо всем, а как раз наоборот — неполнота информации о намерениях конкурентов, что и стимулирует предпринимательскую деятельность и придает ей конкурентный характер. Поэтому ни о каком рациональном поведении экономических агентов речи быть не может. Более того, возникает проблема рисков. Во-вторых, для составления математических моделей экономического развития требуется сосредоточить
всю информацию, рассеянную по различным рынкам, в едином центре. То есть создать носителя абсолютного знания. Тут, как говорится, без комментариев.
Попытка создать на практике хозяйственный механизм, отвечающий заданным требованиям и построить идеальный мир абсолютной эффективности, была предпринята в Советском Союзе. Правда, для сбора исчерпывающей информации в едином центре пришлось ликвидировать рынок как форму хозяйственных связей и носителя рассеянного знания, а здравый смысл подменить математическими вычислениями. Попытка была благородной, но неудачной. Результатом стал экономический крах.
Представители неоклассического направления в экономической теории со своей гипотезой рациональных ожиданий, теориями реальных деловых циклов и эффективных рынков исходят из того, что неоклассическая макроэкономика — это и есть воплощение абсолютного знания. Именно математические методы придают экономической теории авторитет и поднимают ее на новую высоту. В основе такого убеждения лежит вера в возможность количественного измерения хозяйственных процессов. И если какие-то процессы не вписываются в рамки данной концепции, то только вследствие несовершенства мира. А отсюда и тезис о кризисе экономической теории как таковой, хотя на деле это всего лишь кризис некоторых постулатов неоклассической теории.
Но экономическая теория представлена не только такими именами, как Л. Вальрас, К. Эрроу и Р. Лукас. Природа экономических кризисов при капитализме, как системного явления, довольно подробно исследована еще К. Марксом. И хотя на Западе он долгое время игнорировался как великий мыслитель, ничего более глубокого и серьезного по сравнению с ним пока никто не предложил. Возможно, этим объясняется рост интереса к этому ученому в последние годы. А анализ сбоев в экономике в рамках рыночных отношений, проделанный Дж. М. Кейнсом, дал начало целому направлению современной экономической мысли. Парадоксально, но несмотря на огромные различия между этими выдающимися учеными во взглядах на экономические процессы, на Западе их обоих склонны причислять к социалистам. Неприя-
тие их теорий представителями неоклассического направления вытекало из неприятия какой-либо роли государства в экономике. Это позиция. Общественная наука не может быть без идеологии.
Но вернемся к статье «Духовное производство как основа новой экономической теории». Выразив свое неудовлетворение существующей экономической теорий, авторы предлагают создать новую. Только и всего-то. Многого для этого не потребуется. Надо только признать, что материальные потребности, связанные с выживанием человека, вторичны, а потребности духовного развития первичны. Позволим себе привести небольшую цитату из статьи, сохранив в оригинале стиль изложения: «Вообще материальное
производство всегда вторично по отношению к производству духовному, поскольку всегда лишь воплощает ранее созданные в духовном производстве образы и идеи. Именно поэтому причины происходящего в материальном производстве всегда следует искать в уровне развития и т.п. особенностях производства духовного. Неучет этого, на наш взгляд, и лежит в основе «необъяснимых» явлений и кризисов в экономике...». Вот так. И пусть неоклассики со своими рациональными ожиданиями умрут от зависти.
Впрочем, это тоже позиция, на которую авторы имеют полное право. В ней даже имеется элемент новизны. Жаль только, что они не раскрыли содержания «и т.п. особенностей». Это сняло бы некоторые вопросы. Производство духовных благ — это понятно, это элемент материального производства. А производство духовное — это как? Что является предметом, а что средством труда? Да и сам труд в этом случае что из себя представляет? А продуктом духовного производства что является? Идеи? Тогда какие идеи — те, что пришли на голодный желудок или на сытый? Замкнутый круг получается. Авторы предлагают понимать «духовное производство как сферу производства идеальных (личностных) знаний». Опять возникают вопросы. Знания реальные, положительные — это понятно, а идеальные — это что, воображаемые знания? Это они будут лежать в основе «новой экономической теории»?
Вообще появление дискуссионных статей о состоянии современной экономической науки не случайно. Экономический кризис дает
повод для анализа предметного пространства экономической теории. Причина этого заключается в неспособности многих устоявшихся постулатов экономической теории объяснить экономические реалии современного мира. Но стоит ли искать выход из сложившейся ситуации на пути придумывания экзотических добавок к предмету исследования. Их и так уже не мало в виде постиндустриальных, информационных, сервисных и прочих экономик. И вместо того, чтобы придумывать какое-то «духовное производство», не лучше ли заняться тем, чем и должна заниматься экономическая наука — эффективностью производства материального. А духовную сферу, кстати, весьма важную для человека, оставим для другой науки.
Любая наука начинается с определения предмета исследования, что в свою очередь требует формирования категорийного аппарата, собственной методологии. Предмет науки — это критерий, сущностный признак, на основании которого определяется ее место в системе других наук [1].
Как уже отмечалось, экономическая наука изначально занималась поиском ответа на вопрос об источниках и способах увеличения общественного богатства. Так, А. Смит определял общественное богатство как «простой продукт», являющийся результатом различных видов деятельности в сфере материального производства. Название его главного труда «Исследование о природе и причинах богатства народов» можно считать названием новой науки об общественном богатстве. По А. Смиту, науку о природе и причинах богатства наций не следует отождествлять с политэкономией. Политэкономия — это наука о функциях государства, т.е. надстройки. Предметом же науки об общественном богатстве является общественное производство, т.е. базис.
К. Маркс рассматривал общественное богатство как материальное условие жизни людей. Специфической формой этого богатства является капитал. Люди в процессе создания этого условия своей жизни вступают друг с другом и с окружающей средой в отношения, совокупность которых составляет экономическую структуру общества, его реальный базис, над которым возвышается юридическая и политическая надстройки. К. Маркс полностью солидарен с А. Смитом:
предметом экономической науки является именно экономический базис.
Исторически сложилось так, что для англо-американской «economics», переведенной на русский язык как «экономическая теория», экономика и рынок — синонимы. Поскольку рынок предполагает товарообмен как главную форму экономических связей между людьми, то предмет экономической теории неизбежно ограничивается отношениями в сфере обращения. Ограничение предмета рамками рыночной экономики не позволяет «economics» выйти за пределы рыночной цивилизации. Дискуссии часто ведутся в рамках господствующих в настоящее время в экономической теории доктрин: неоклассической и неокейсианс-кой. В итоге в центре дискуссий, как правило, оказывается вопрос о допустимости государственного вмешательства в экономику, глубине и методах этого вмешательства. Вне поля зрения часто оказывается тот факт, что кризисы это системное явление, проявление закономерностей капиталистического хозяйства. Однако многие эксперты-экономисты отзываются об этих процессах как о чем-то новом, ранее неизвестном экономической науке.
В настоящее время многие отечественные ученые-экономисты поддались эйфории по поводу якобы зарождающейся новой формы постиндустриальной цивилизации [2, с. 96-97]. Объяснить характер этой цивилизации в рамках существующих направлений экономической теории невозможно. И не удивительно. Как может существовать цивилизация, где никто не производит материальных благ? Для этого требуется иной категорийный аппарат. «Духовное производство» вполне сгодится. Но основой любого хозяйства всегда будут труд и капитал. «Простой продукт» создается в сфере материального производства, т.е. в индустриальном секторе экономики. И чем более производителен этот сектор, тем больше возможностей для развития непроизводительной, «постиндустриальной» надстройки [3]. Именно надстройки, а предметом экономической науки является все-таки экономический базис. Создание добавленной стоимости в сфере услуг или торговли не может служить надежным источником благосостояния. Попытки доказать, что обще-
ство может развиваться за счет сферы об- качественно новый тип технологического
ращения, значит в методологическом плане и хозяйственного укладов, то оставим эту
скатываться в эпоху меркантилистов. тему для фантастов. Именно они должны
Что касается «новой экономической ци- предсказывать будущее, а не экономическая
вилизации», в основе которой будет лежать теория.
Список использованной литературы
1. Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют / М. Блауг. — М. : Вопросы экономики, 2004. — 416 с.
2. Бузгалин А. В. Политическая экономия неомарксизма в России: ответ на вызовы проблем социальноэкономических трансформаций XXI в. / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов // Экономическая теория: истоки и перспективы. — М. : ТЕИС, 2006. — 999 с.
3. Гурова Т. Мы ничего не производим / Т. Гурова, А. Ивантер // Эксперт. — 2012. — № 47. — С. 19-26.
4. Полтерович В. М. Кризис экономической теории / В. М. Полтерович. — URL : www.nbrilev.ru/krizis_ economic_theory_.htm (дата обращения: 05.01.2012).
5. Скидельски Р. Кейнс. Возвращение Мастера / Р. Скидельски ; пер. с англ. О. Левченко. — М. : Юнай-тед Пресс, 2011. — 253 с.
References
1. Blaug M. Metodologiya ekonomicheskoi nauki, ili kak ekonomisty ob'yasnyayut / M. Blaug. — M. : Voprosy ekonomiki, 2004. — 416 s.
2. Buzgalin A. V. Politicheskaya ekonomiya neomarksizma v Rossii: otvet na vyzovy problem sotsial'no-eko-nomicheskikh transformatsii XXI v. / A. V. Buzgalin, A. I. Kolganov // Ekonomicheskaya teoriya: istoki i perspek-tivy. — M. : TEIS, 2006. — 999 s.
3. Gurova T. My nichego ne proizvodim / T. Gurova, A. Ivanter / / Ekspert. — 2012. — № 47. — S. 19-26.
4. Polterovich V. M. Krizis ekonomicheskoi teorii / V. M. Polterovich. — URL : www.nbrilev.ru/krizis_economic_ theory_.htm (data obrashcheniya: 05.01.2012).
5. Skidel'ski R. Keins. Vozvrashchenie Mastera / R. Skidel'ski ; per. s angl. O. Levchenko. — M. : Yunaited Press, 2011. — 253 s.
Информация об авторе
Горев Владимир Петрович — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой экономической теории и институциональной экономики, Байкальский государственный университет экономики и права, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: [email protected].
Author
Gorev Vladimir Petrovich — Doctor of Economics, Professor, Chairholder, Chair of Economic Theory and Institutional Economics, Baikal State University of Economics and Law, 11, Lenin Street, Irkutsk, 664003, e-mail: [email protected].
