CC BY
20
62
Исто рия
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Л обачевского, 2019, № 4, с. 62-69
УДК 94 + 327.2
ДОКУМЕНТЫ ГЕРМАНСКОЙ ДИПЛОМАТИИ О ПОЛИТИКЕ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА В ОТНОШЕНИИ ТУРЦИИ (ВЕСНА 1941 ГОДА)
© 2018 г. А.Г. Постников, Е.В. Рыжакова
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, Н. Новгород
pag-unn@yandex.ru
Поитупило в редоицию 25.04.2019
Рассматривается вопрос о формировании и осуществлении внешнеполитического курса Третьего рейха в отношении Турции весной 1941 г. Источниковой базой прежде всего являются не опубликованные в России немецкие дипломатические документы, отражающие процесс выработки данного курса. Анализируются основные замыслы и цели германской дипломатии в ходе германо-турецких переговоров о заключении политического договора. Также рассматривается вопрос о влиянии на эти переговоры военно-политической обстановки на Балканах и Ближнем Востоке.
Ключевые илово: история международных отношений, германская дипломатия, германо-турецкий договор о дружбе, Балканская операция Вермахта, транзит военных материалов, Тройственный пакт, черноморские проливы.
История международных отношений 19301940-х гг. и прежде всего вопросы, связанные с истоками, причинами и характером Второй мировой войны, по-прежнему привлекают большое внимание не только профессиональных историков, но и различных представителей общественности как в России, так и в других странах. При этом, наряду с чисто академическим интересом, такое внимание в наши дни нередко обусловлено стремлением отдельных политических и общественных деятелей использовать исторические факты для обоснования и оправдания их нынешних притязаний, для достижения современных политических и экономических целей. И самое главное заключается в том, что в последнее время предпринимаются все более систематические попытки изменить уже давно сложившиеся оценки тех событий, разделить ответственность за катастрофу между агрессорами и их жертвами, а в конечном счете пересмотреть и международно-политические итоги Второй мировой войны. Представляется, что сегодня, в год восьмидесятилетия начала европейского конфликта, данная тенденция будет только усиливаться. И потому более глубокое и тщательное изучение и анализ движущих сил и механизмов, приведших к этой войне, сохраняет как высокую научную, так и практически-политическую актуальность.
В силу известных причин в рамках изучения проблем международной жизни накануне и в годы войны особый интерес всегда вызывала история внешней политики и дипломатии Третьего рейха. При этом основное внимание исследователей, как правило, сосредоточивалось
на отношениях нацистской Германии с европейскими великими державами, непосредственными участниками мирового конфликта. Что же касается других государств, находившихся в стороне от главных театров военных действий, то отношения Германии с ними изучены недостаточно полно, хотя при планировании и проведении некоторых политических мероприятий и военных акций в Берлине были вынуждены учитывать позицию этих стран, прежде всего стран Балканского полуострова и Ближнего Востока и, в частности, Турции. Немалый интерес также представляет изучение процесса подготовки и принятия тех или иных внешнеполитических решений. Далеко не всегда эта сторона, особенно когда речь идет не о главных направлениях политики, находит должное освещение. Это предопределило новизну данной статьи, которая посвящена особенностям германской политики в отношении Турецкой Республики весной 1941 г. Цель статьи заключается в том, чтобы на основе анализа ряда немецких дипломатических документов определить главные особенности формирования и осуществления политики Германии, выявить основные замыслы и цели ее дипломатии в ходе переговоров о заключении договора о дружбе с Турцией. В связи с поставленной целью предпринимается попытка проследить ее основные детали и нюансы, из которых складывались отношения между Третьим рейхом и Турецкой Республикой в обозначенный период.
Хронологическими рамками статьи являются март - начало июня 1941 г. Как известно, 1 марта 1941 г. Болгария официально объявила
о присоединении к Тройственному пакту. Это вызвало крайне негативную реакцию со стороны Турции, имевшей все основания опасаться приближения германских войск к своим границам. И потому в конце февраля - начале марта в германо-турецких отношениях возникла довольно серьезная напряженность, чем не преминула воспользоваться британская дипломатия, уже давно стремившаяся создать на Балканах антигерманский фронт, в котором Турции отводилась ключевая роль. Понятно, что для немцев это было не только нежелательно, но и крайне опасно. И если решение проблемы с такими участниками предполагаемого антигерманского фронта, как Югославия и Греция, уже было выработано германским генштабом, и подготовка Балканской операции под кодовым названием «Марита» вышла на финишную прямую, то с Турцией все было не так однозначно. Ее географическое положение и горный ландшафт не позволяли рассчитывать на молниеносный разгром турецкой армии. Вступать же в затяжную войну с Турцией Германия в тот момент не могла, поскольку весной 1941 г. основное внимание политического и военного руководства Третьего рейха было уже сосредоточено на операции «Барбаросса». Но спокойно наблюдать за тем, как под давлением Великобритании Анкара все более переходит на антигерманские позиции, немцы также не могли. Поэтому с начала весны 1941 г. германская дипломатия вступила в очередной раунд борьбы за влияние на Турцию. Главным соперником Германии здесь, конечно, была Великобритания. Одним из существенных этапов германо-британского противостояния явилось подписание 18 июня 1941 г. договора о дружбе между Третьим рейхом и Турецкой Республикой. И, несмотря на то, что Турция так и не стала полноценным участником Тройственного пакта, этот договор был очень важен для Германии, поскольку на тот момент все же удержал турок от окончательного перехода в лагерь ее противников. Накануне германского нападения на СССР, а также в условиях резкой активизации боевых действий в Северной Африке и Восточном Средиземноморье значение турецкого нейтралитета для Берлина было очень велико.
Главное направление политики Третьего рейха в отношении Турции весной 1941 г., основные цели и задачи германской дипломатии, а также наиболее проблемные вопросы, возникавшие в ходе переговоров, можно проследить и проанализировать по ряду дипломатических документов Германии. Среди них прежде всего следует назвать изданные во второй половине XX в. в США, Великобритании и ФРГ докумен-
ты из архива германского внешнеполитического ведомства под общим названием «Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts». Это многотомный, состоящий из нескольких серий сборник. Серия D включает архивные материалы за 1937-1941 гг. И соответственно в одном из томов этой серии содержатся документы, относящиеся к марту - июню 1941 г., в том числе связанные с германо-турецкими отношениями [1].
Главным образом это дипломатическая переписка рейхсминистра иностранных дел Третьего рейха И. фон Риббентропа с германским послом в Турции Ф. фон Папеном. Она включает инструкции и распоряжения рейхсминистра, его установки послу на переговорах с турецкими представителями, а также ответные послания фон Папена, его отчеты о беседах в Анкаре и т.д. Значительный интерес среди последних представляют те письма германского посла, в которых он излагает свое видение и оценку состояния германо-турецких отношений и, самое главное, выдвигает предложения и рекомендации относительно того, какую позицию следует занимать Германии в том или ином случае. Известно, что еще со времени своей службы на турецком фронте в годы Первой мировой войны фон Папен был хорошо знаком с политической жизнью и традициями этой страны, а также располагал определенными связями среди турецкой политической элиты [2, с. 132]. Недаром при назначении фон Папена на должность посла в Турции он был поставлен в непосредственное подчинение Гитлеру и по всем вопросам мог обращаться лично к рейхсканцлеру. И, конечно, те предложения, которые германский дипломат формулировал, опираясь на свои знания и политический опыт, не могли не приниматься в расчет в Берлине.
При этом по некоторым вопросам мнение фон Папена не совпадало с позицией, которую занимало внешнеполитическое руководство, прежде всего в лице фон Риббентропа. В частности, разногласия между рейхсминистром и послом в Анкаре возникли в мае 1941 г. по проблеме поставок через территорию Турции германского оружия и техники в Ирак для поддержки антибританского правительства Р. Али аль-Гайлани. Об этом свидетельствуют как дипломатические документы, так и другие источники, к примеру дневник начальника германского генштаба Ф. Гальдера, а также послевоенные воспоминания самого фон Папена [3, с. 97]. Представляется, что, будучи не только политиком и дипломатом с большим стажем, но и потомственным аристократом, фон Папен не
64
А.Г. Поитнииов, Е.В. Рыжоиово
слишком высоко оценивал дипломатические способности и кругозор бывшего коммивояжера, возглавившего МИД во многом благодаря своей партийной принадлежности и личной преданности фюреру. Более того, в исследовательской литературе уже давно было отмечено, что, опираясь на расположение к нему Гитлера, фон Папен был сам не прочь занять место рейхсминистра [4, S. 65].
Но, несмотря на расхождение во взглядах с рейхсминистром по ряду вопросов, фон Папен, безусловно, не мог полностью игнорировать его указания и был вынужден на переговорах с турками ставить сформулированные в Берлине условия и требования, даже если сам считал их не слишком разумными, не отвечающими турецким политическим реалиям. Однако со своей стороны фон Папен также давал развернутые, опирающиеся на достаточно глубокий анализ международной обстановки рекомендации относительно того, какую позицию следует занимать Германии в том или ином случае. В сочетании этих точек зрения в конечном счете и формировалась германская политика в отношении Турции.
Так, в конце февраля 1941 г. фон Папен отправил в Берлин опубликованное в газете «Улус» интервью турецкого министра иностранных дел Ш. Сараджоглу по поводу подписания 17 февраля турецко-болгарской декларации о ненападении. Комментируя это интервью, германский дипломат подчеркивал, что заявленная министром позиция в целом соответствует точке зрения всего турецкого правительства. Главное, о чем было сказано Сараджоглу, заключалось в том, что в случае германского проникновения в сферу турецкой безопасности посредством присоединения Болгарии к Тройственному пакту Анкара расширит свои связи с Великобританией, что, однако, совсем не означает прямого вступления Турции в войну на стороне англичан. Такие слова вполне можно было интерпретировать в том смысле, что турки в очередной раз стремятся уклониться от непосредственного участия в событиях на Балканах, что, безусловно, было на руку немцам. Более того, по словам фон Папена, заключительное высказывание Сараджоглу может пониматься как адресованное Германии предложение о достижении какого-либо соглашения о ненападении, аналогичного подписанной только что турецко-болгарской декларации. В заключение посол особо отметил, что Турция вообще проявляет большой интерес к политике Оси, и в этом свете, по его мнению, не следует игнорировать эти намеки, а еще раз взвесить возможность такого соглашения [5, S. 126].
Однако 27 февраля фон Папен получил от рейхсминистра телеграмму с предписанием уведомить турецкое правительство о вступлении Болгарии в Тройственный пакт. От обсуждения других тем посол должен был воздержаться. Если же турки, - говорилось в телеграмме, - по своей инициативе поднимут вопрос о германских военных мероприятиях на Балканах или о том, что такая политика рейха в итоге все же вовлечет Турцию в войну, то фон Папену следовало в резкой форме отреагировать на эти замечания и еще раз подчеркнуть, что все германские шаги на Балканах направлены не против Турции, а против укрепления в Юго-Восточной Европе англичан. Это решение фюрера неизменно. И далее посол должен был потребовать от турок четко обозначить их позицию. Является ли турецкая критика скрытой угрозой и намеком на то, что послу Третьего рейха пора собирать свои чемоданы [6, S. 153-154]?
Чем можно объяснить такое различие в оценке отношения Турции к политике Германии и столь жесткие формулировки фон Риббентропа? Конечно, отчасти это могло быть связано и с отсутствием у рейхсминистра особых симпатий к туркам, но, как представляется, резкий тон его телеграммы прежде всего был следствием двойственной позиции самой Турции, что во многом проистекало из разногласий в руководстве страны. Среди турецких политиков, дипломатов и военных не существовало полного единства по вопросу дальнейших действий Турции в условиях распространения боевых действий и германского проникновения на Балканы. Также не следует забывать и факт активных попыток англичан склонить турок к вступлению в войну. Как раз в конце февраля в Анкаре, а затем в других балканских столицах побывал британский министр иностранных дел А. Иден. Его основной целью было создание в этом районе упомянутого выше единого антигерманского фронта в составе Турции, Югославии и Греции [7, с. 54].
Весной 1941 г. турецкая печать и радиовещание также были настроены по отношению к Германии крайне враждебно. По этому поводу 9 марта фон Риббентроп в телеграмме, адресованной фон Папену и посланнику Енке, выражал недовольство и просил их обратить внимание турецкого правительства на то, что такая позиция этих средств информации, безусловно, наносит серьезный ущерб отношениям двух стран. Затем следовало потребовать немедленного вмешательства властей и изменения данной ситуации. Также, по мнению фон Риббентропа, было необходимо незамедлительно попытаться повлиять на авторитетных лиц турец-
кой прессы и радиовещания посредством предоставления им существенных денежных средств. Иными словами, речь шла о подкупе турецких журналистов, которые, по словам фон Риббентропа, уже были подкуплены англичанами, чем и объясняется их антигерманская риторика [8, S. 208].
В ответном письме от 11 марта фон Папен на основе всестороннего анализа политики Турции в складывающейся обстановке утверждал, что вопрос о позиции турецкой печати и радио носит вторичный характер. Ни один журналист, -продолжал фон Папен, - не осмелится писать что-либо дружеское по отношению к державам Оси, пока на это не будет дано общее разрешение со стороны турецкого правительства. Бесспорно, многие ведущие журналисты получили деньги от англичан. Но такая финансовая поддержка стала возможной лишь потому, что правительство снисходительно смотрело на это, по причине своего собственного желания оказать помощь Великобритании, по крайней мере через прессу. Как указывал фон Папен, такая политика была психологической реакцией проан-глийски настроенных представителей турецкого истеблишмента на вынужденное решение Анкары отказаться от каких-либо активных действий против держав Оси. Сторонники англотурецкого союза, - продолжал дипломат, -«спелись с господином Иденом» и не устают повторять, что после оккупации Болгарии и Греции, а вслед за последней и Эгейских островов Турция будет заблокирована. Конечно, письмо Гитлера турецкому президенту И. Ине-ню, которое было написано в связи с присоединением Болгарии к Тройственному пакту и в котором фюрер заверял об отсутствии у него агрессивных замыслов в отношении Турции, несколько успокоило руководство страны, однако тревога относительно последующих шагов Германии у турок все же остается.
Поэтому дальнейшие действия турецкого правительства, а следовательно, и позиция прессы и радио будут зависеть от развития военно-политической ситуации, и прежде всего от того, какая из враждующих сторон в итоге одержит верх. В подтверждение данного тезиса фон Папен ссылался на слова Сараджоглу о том, что до того момента, пока окончательно не определится победитель, высший закон для Турции будет заключаться в том, чтобы тесно не связывать себя ни с одной из сторон конфликта. Германский дипломат также отмечал, что при анализе существующего положения необходимо учитывать и позицию СССР, который оказывает огромное влияние на Турцию. Следует ясно осознавать, что появление Герма-
нии на черноморском побережье и в районе проливов неизбежно приведет к русско-турецкому сближению, чем непременно воспользуется Великобритания, приложив все усилия к тому, чтобы в той или иной форме привязать СССР к англо-турецкому союзу. Каким же образом Германия может предотвратить такую крайне неблагоприятную для нее ситуацию? Отвечая на это, фон Папен особо подчеркивал, что вопрос о сохранении суверенитета над черноморскими проливами, а следовательно, и статуса европейской державы является альфой и омегой турецкой политики. И потому, пока Германия не предоставит Турции твердые, обеспеченные договором гарантии такого суверенитета, позиция Анкары по отношению к Германии будет оставаться неопределенной [9, S. 227-228]. Таким образом, фон Папен возвращался к возникшей еще в конце 1940 г. идее заключения какого-либо политического соглашения с Турцией, видя в нем основное средство улучшения германо-турецких отношений на данном этапе.
8 апреля 1941 г. уже в письме к статс-секретарю МИД Германии Э. фон Вейцзеккеру фон Папен, указывая на крайнюю необходимость предотвращения советско-турецкого сближения, которое, по мнению посла, было особенно возможно в условиях начавшейся Балканской кампании, вновь настойчиво предлагал заключить с Турцией договор о ненападении, где было бы особо обозначено, что ни во время войны, ни после нее державы Оси не будут требовать от Турции ничего противоречащего ее международным обязательствам, а также каким-либо образом угрожать ее независимости [10, S. 409]. Германское нападение на Югославию и Грецию, действительно, вызвало в Турции большое волнение и рост антигерманских настроений. 9 апреля 1941 г. начальник германского генштаба Гальдер отметил в дневнике, что, по сообщениям из Анкары военного атташе генерала Роде, военные круги Турции оказывают сильное давление на свое политическое и военное руководство с целью добиться вступления Турции в войну [11, с. 457]. А на следующий день Гитлер говорил верховному главнокомандующему В. фон Браухичу, что позиция Турции снова неясна и, очевидно, турки вновь подкуплены англичанами [11, с. 459]. Все это вынудило германское командование принять серьезные меры для предотвращения возможного турецкого вмешательства.
В то же время молниеносный разгром Югославии и Греции вызвал в Анкаре самые мрачные предчувствия и панические настроения. Многие дипломаты и военные как в самой Турции, так и за ее пределами были почти уверены,
что следующим объектом германской агрессии станет Турецкая Республика. В конце апреля англичане начали эвакуировать из этой страны своих дипломатов и других гражданских лиц. Напротив, английские военные в большом количестве стали наполнять Анкару [12, с. 603, 615]. Поэтому германское предложение об углублении германо-турецких отношений посредством заключения политического соглашения турки встретили с большой радостью и облегчением. Это предложение на заключительном этапе Балканской кампании было сделано турецкому послу Х. Гереде во время его переговоров с Гитлером и фон Риббентропом [13, S. 530]. Не в последнюю очередь на принятие германским руководством такого решения повлияли настойчивые рекомендации фон Папена. В том числе и в те самые дни, накануне упомянутых переговоров с Гереде, фон Папен в ходе одной из встреч с рейхсминистром снова подчеркнул, что не сможет добиться возобновления прежних экономических связей с Турцией, на чем фон Риббентроп особенно настаивал, без формирования новой политической основы отношений двух стран [14, с. 463].
Германские предложения по данному вопросу были также изложены Гитлером в письме к президенту Турции Иненю. 14 мая фон Папен вручил это послание главе Турецкой Республики. А за день до этого во время встречи с Сара-джоглу германский посол раскрыл основное содержание письма и открыто заявил о заинтересованности Берлина в окончательном развороте турецкой политики в сторону Третьего рейха. В целом, по словам дипломата, обе встречи прошли в самой теплой и дружественной атмосфере. Оба турецких лидера выразили полную готовность урегулировать германо-турецкие отношения посредством заключения с рейхом гарантийного договора. Более того, фон Папен пришел к выводу о том, что страх перед СССР и возможным германо-советским сближением подтолкнет турок к поиску договоренностей, идущих гораздо дальше того, что обсуждалось на переговорах в Берлине в конце апреля. С удовлетворением посол отметил и существенное изменение тона турецкой прессы, ставшей за некоторыми исключениями гораздо более лояльной по отношению к рейху. И потому, по мнению фон Папена, Германии необходимо воспользоваться этой благоприятной ситуацией и начать быстро действовать [15, S. 678-680].
Однако в ответной телеграмме от 16 мая 1941 г. фон Риббентроп подчеркивал, что, прежде чем посредством письменного соглашения с Турцией привлечь ее к германскому блоку, следует еще раз тщательно проанализировать воз-
можные последствия этого для ее внутреннего положения, оценить степень стабильности ее государственного руководства. Рейхсминистр всерьез опасался повторения югославского сценария, когда присоединение этой страны к Тройственному пакту в конце марта 1941 г. вызвало протестные волнения в Белграде, а затем и государственный переворот и смену политического руководства [16, S. 689-690]. Все это указывает на то, что в вопросе отношений с Турцией фон Риббентроп занимал далеко не столь оптимистичную позицию, как германский посол в Анкаре. Да и на самом деле, в случае активизации антигерманских сил в Турции и отстранения президента Иненю с последующим приходом к власти исключительно проанглий-ского политика у немцев вполне могли возникнуть дополнительные и довольно серьезные проблемы. Поэтому и нужно было взвесить все плюсы и минусы предполагаемого договора и вытекающих из него политических изменений.
В дополнение к этому германская сторона фактически потребовала от турок дать разрешение на транспортировку через турецкую территорию в Ирак немецких военных материалов и вооружения для помощи антибританскому восстанию Р. Али аль-Гайлани. Первоначально в Анкаре выражали принципиальное согласие с этим требованием. В беседе с фон Папеном 13 мая 1941 г. Сараджоглу согласился с мнением посла о том, что вполне можно найти такую форму транспортировки военных грузов, которая даст возможность Турции не заявлять протест. При этом фон Папен подчеркнул, что у Германии есть договорные обязательства на поставку оружия различным странам ближневосточного региона, в частности Ирану. И поскольку эта страна была нейтральной, то транзит туда военных материалов через турецкую территорию теоретически не выходил за международно-правовые рамки.
Но вскоре фон Риббентроп начал настаивать на том, чтобы Турция предоставила немцам возможность провезти не только неограниченное количество оружия и военных материалов, но и сопровождающий это оружие необходимый персонал. «Практически это равнялось бы разрешению на перевозку известного количества войск в замаскированной форме», - говорилось в телеграмме рейхсминистра от 19 мая 1941 г. [17, S. 706-707]. Согласие Турции на такой транзит, продолжал фон Риббентроп, является главным условием заключения с ней договора. Данное требование поставило турецкую сторону в довольно затруднительное положение. Его выполнение могло нанести ощутимый урон их отношениям с Великобританией вплоть
до полного разрыва союзного договора от 1939 г. Это в свою очередь означало утрату нейтрального статуса Турции, что для ее руководства в тот момент было неприемлемо. Поэтому турки были вынуждены поставить в известность о происходящем английских дипломатов и начать с ними консультации по данному вопросу.
Их итоги для турецкой стороны были неутешительны. 27 мая во время очередной встречи фон Папена с Сараджоглу турецкий министр сказал, что он не удивится, если при опубликовании германо-турецкого договора англичане разорвут союзнические отношения с Турцией. Поэтому турки не могут в настоящий момент брать на себя обязательства, которые могли бы позволить мировой общественности обвинить их в вероломстве. В результате беседы фон Папен в телеграмме в Берлин был вынужден констатировать, что переговоры о транзите вооружений, по существу, зашли в тупик [18, S. 738]. В ответ германский посол получил распоряжение о прекращении переговоров и о политическом договоре. Такой жесткий подход рейхсминистра отражал его отношение к Турции в целом и явно расходился с точкой зрения фон Папена, занимавшего намного более гибкую позицию. В послевоенных мемуарах он отмечал, что фон Риббентроп вообще придавал небольшое значение международным договорам. И раньше он неоднократно требовал от посла приложить все усилия, чтобы убедить турок окончательно порвать с Англией и выступить на стороне Германии. Ответ же фон Папена, что Турция намерена выполнять свои договорные обязательства, казался рейхсмини-стру непостижимым [14, с. 460, 466].
Однако уже через несколько дней вследствие поражения и бегства иракского правительства аль-Гайлани проблема транзита германского оружия и военного контингента через турецкую территорию решилась сама собой. 30 мая 1941 г. передовые части британских войск вошли в Багдад, а уже 1 июня фон Риббентроп в телеграмме в Анкару указывал послу на то, что по причине изменившейся обстановки больше нет никакой необходимости ставить заключение политического соглашения с Турцией в зависимость от ее согласия на транспортировку военных материалов. Фон Папену предписывалось возобновить прерванный диалог с турецкими партнерами [19, S. 780-781]. В результате к 17 июня текст соглашения был окончательно согласован. На следующий день фон Папен и Сараджоглу от имени своих правительств подписали договор о дружбе, который предусматривал взаимное обязательство Германского рейха и Турецкой Республики
уважать неприкосновенность и территориальную целостность друг друга и не предпринимать никаких мер, прямо или косвенно направленных против другой стороны [20, S. 579-580].
Таким образом, весной 1941 г., в преддверии большой войны на Востоке, главной целью германской политики в Турции являлось удержание ее на позиции нейтралитета. При этом среди представителей германского руководства, имевших отношение к турецкой проблеме, существовали определенные разногласия по поводу методов и перспектив германо-турецкого взаимодействия. Для одних наиболее важным являлся турецкий нейтралитет, и для его обеспечения они считали возможным пойти Анкаре на некоторые уступки. В частности, не требовать от нее безоговорочного присоединения к германскому блоку, на что турки в силу обозначенных выше причин в тот момент пойти не могли. Такую позицию политического реализма занимал прежде всего германский посол в Турции Ф. фон Папен, который насколько мог твердо отстаивал свои взгляды перед руководством. Представляется, что аналогичной точки зрения придерживались и немецкие генералы, лучше других осознававшие всю серьезность и крайние негативные последствия возможного военного столкновения с Турцией. С другой стороны, глава внешнеполитического ведомства И. фон Риббентроп упорно настаивал на окончательном переходе Турции в лагерь держав Оси, рассчитывая использовать эту страну для достижения далеко идущих целей ближневосточной политики Германии. Значительное влияние на характер германо-турецких отношений в тот период оказывала военно-политическая обстановка на Балканах и Ближнем Востоке. Ее воздействие во многом предопределило исход германо-турецких переговоров в мае - июне 1941 г. и победу на данном этапе более реалистичной точки зрения. С подписанием германо-турецкого договора о дружбе фактически была реализована идея фон Папена, а Турция получила от Германии письменные гарантии безопасности при сохранении формального нейтралитета.
Список литературы
1. Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 19181945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. 921 S.
2. Гинцберг Л.И. Франц фон Папен (1879-1969) // Новая и новейшая история, 1998. № 6. С. 128-137.
3. Постников А.Г. Иракский вопрос в германо-турецких дипломатических отношениях весной 1941 г. // Зарубежное регионоведение. Проблемы теории и
практики: Материалы VII Международной научной конференции 6 ноября 2014 г. Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2015. С. 92-100.
4. Glasneck J., Kircheisen J. Tuerkei und Afganistan -Brennpunkte der Orientpolitik im Zweiten Weltkrieg. Berlin, 1968. 306 S.
5. Der Botschafter in Ankara an das Auswaertige Amt. Telegramm #171 vom 24.02.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 126-127.
6. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #111 vom 27. 02. 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 152-154.
7. Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 3. Ч. 1. М.: ТЕРРА, 1998. 320 с.
8. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #161 vom 9.03.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 207-208.
9. Botschafter von Papen an Reichsaussenminister von Ribbentrop. Ankara, den 11. Maerz 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 227-229.
10. Botschafter von Papen an Staatssekretaer von Weizsaecker. Ankara, den 8. April 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 409-410.
11. Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск 1939-1942 гг. Т. 2. М.: Воениздат, 1969. 628 с.
12. Документы внешней политики СССР. Т. XXIII. 1940 - 22 июня 1941. В 2 кн. Кн. 2 (1 ноября 1940 - 22 июня 1941) / Под ред. Г.Э. Мамедова и др. М.: Международные отношения, 1998. 896 с.
13. Aufzeichnung des Botschafters in Ankara von Papen. Berlin, den 25. April 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 529-530.
14. Папен Ф. фон. Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947: Пер. с англ. М.: ЗАО «Центр-полиграф», 2005. 590 с.
15. Der Botschafter in Ankara an das Auswaertige Amt. Ankara, den 13. Mai 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 678-680.
16. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #388 vom 16.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 689-690.
17. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #485 vom 19.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 706-707.
18. Der Botschafter in Ankara an das Reichsauswaer-tige Amt. Telegramm #629 vom 27.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 738-739.
19. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #490 vom 1.06.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 780-781.
20. Der deutsch-tuerkische Freundschaftsvertrag. Ankara, den 18. Juni 1941 // Ursachen und Folgen. Vom deutschen Zusammenbruch 1918 und 1945 bis zur staatlichen Neuordnung Deutschlands in der Gegenwart. Eine Urkunden- und Dokumentensammlung zur Zeitgeschichte. Bd. 16. Das Dritte Reich. Versuche einer festlaendischen Koalitionsbildung gegen England. Berlin: DokumentenVerlag, 1962. 585 S.
DOCUMENTS OF GERMAN DIPLOMACY ON THE THIRD REICH'S POLICY IN RELATION TO TURKEY (SPRING 1941)
A. G. Postnikov, E. V. Ryzhakova
The article is focused on the formation and implementation of the Third Reich's foreign policy in relation to Turkey in the spring of 1941. The source base of the article includes German diplomatic documents that were not published in Russia earlier reflecting the process of the development of this course. The main ideas and goals of German diplomacy during the German-Turkish negotiations on the conclusion of a political Treaty are analyzed. The influence of the military and political situation in the Balkans and the Middle East on these negotiations is also considered.
Keywords: German diplomacy, German-Turkish Treaty of friendship, Wehrmacht's Balkan operation, transit of munitions, Tripartite Pact, Turkish Straits.
References
1. Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918— 1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. 921 S.
2. Gincberg L.I. Franc fon Papen (1879-1969) // No-vaya i novejshaya istoriya, 1998. № 6. S. 128-137.
3. Postnikov A.G. Irakskij vopros v germano-tureckih diplomaticheskih otnosheniyah vesnoj 1941 g. // Zarubezhnoe regionovedenie. Problemy teorii i praktiki: Materialy VII Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii 6 noyabrya 2014 g. Nizhnij Novgorod: NNGU im. N.I. Lobachevskogo, 2015. S. 92-100.
4. Glasneck J., Kircheisen J. Tuerkei und Afganistan -Brennpunkte der Orientpolitik im Zweiten Weltkrieg. Berlin, 1968. 306 S.
5. Der Botschafter in Ankara an das Auswaertige Amt. Telegramm #171 vom 24.02.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 126-127.
6. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #111 vom 27. 02. 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 152-154.
7. Cherchill' U. Vtoraya mirovaya vojna. T. 3. Ch. 1. M.: TERRA, 1998. 320 s.
8. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #161 vom 9.03.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 207-208.
9. Botschafter von Papen an Reichsaussenminister von Ribbentrop. Ankara, den 11. Maerz 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 227-229.
10. Botschafter von Papen an Staatssekretaer von Weiz-saecker. Ankara, den 8. April 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 409-410.
11. Gal'der F. Voennyj dnevnik. Ezhednevnye zapisi nachal'nika general'nogo shtaba suhoputnyh vojsk 19391942 gg. T. 2. M.: Voenizdat, 1969. 628 s.
12. Dokumenty vneshnej politiki SSSR. T. XXIII. 1940 - 22 iyunya 1941. V 2 kn. Kn. 2 (1 noyabrya 1940 -22 iyunya 1941) / Pod red. G.E. Mamedova i dr. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1998. 896 s.
13. Aufzeichnung des Botschafters in Ankara von Papen. Berlin, den 25. April 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 529-530.
14. Papen F. fon. Vicekancler Tret'ego rejha. Vospominaniya politicheskogo deyatelya gitlerovskoj Germanii. 1933-1947: Per. s angl. M.: ZAO «Cen-trpoligraf», 2005. 590 s.
15. Der Botschafter in Ankara an das Auswaertige Amt. Ankara, den 13. Mai 1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 678-680.
16. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #388 vom 16.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 689-690.
17. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #485 vom 19.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 706-707.
18. Der Botschafter in Ankara an das Reichsauswaer-tige Amt. Telegramm #629 vom 27.05.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 19371941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 738-739.
19. Der Reichsaussenminister an die Botschaft in Ankara. Telegramm #490 vom 1.06.1941 // Akten zur deutschen auswaertigen Politik. 1918-1945. Aus dem Archiv des deutschen auswaertigen Amts. Serie D: 1937-1941. Band XII. 2. Baden-Baden, 1969. S. 780-781.
20. Der deutsch-tuerkische Freundschaftsvertrag. Ankara, den 18. Juni 1941 // Ursachen und Folgen. Vom deutschen Zusammenbruch 1918 und 1945 bis zur staatlichen Neuordnung Deutschlands in der Gegenwart. Eine Urkunden- und Dokumentensammlung zur Zeitgeschichte. Bd. 16. Das Dritte Reich. Versuche einer festlaendischen Koalitionsbildung gegen England. Berlin: DokumentenVerlag, 1962. 585 S.
