CC BY
26УДК 430.1(470)
ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ РАЗРЕШЕНИЯ ГЕРМАНО-ЯПОНСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ В АЗИИ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Г.В. Уваров
В статье рассматривается один из аспектов малоизученной в отечественной и зарубежной литературе проблемы противоречий между государствами агрессивного блока -Германией и Японией. Актуальность темы обусловлена необходимостью преодоления стереотипных представлений о германо-японском блоке как монолитном союзе, лишенном внутренних разногласий. На документальном материале автор доказывает, что агрессоры из прагматических соображений готовы были пойти на частичные уступки друг другу, но все попытки подобного рода носили вынужденный характер и, в конечном счете, были обречены на провал.
Ключевые слова: Вторая мировая война, дипломатия, международные противоречия, агрессия, экономические интересы, переговоры.
FIRST ATTEMPTS OF RESOLVING GERMAN-JAPANESE CONTRADICTIONS IN ASIA AT THE INITIAL STAGE OF THE SECOND WORLD WAR
G.V. Uvarov
The article deals with one of the aspects of the problem which is insufficiently studied in Russian and foreign literature. This aspect is represented by contradictions between the states of the aggressive alliance, Germany and Japan in particular. The relevance of the topic lies in the necessity to overcome stereotypical ideas about the German-Japanese alliance as a monolithic one devoid of internal differences. Using the documentary material, the author proves that the aggressors were ready to make partial concessions to each other for pragmatic reasons, but all attempts of this kind were made out of necessity and, eventually, were doomed to failure.
Keywords: World War II, diplomacy, international contradictions, aggression, economic interests, negotiations.
Весной-летом 1940 г. германо-японские отношения, которые едва ли можно было с полным правом назвать дружественными накануне и в начале Второй мировой войны, стали стремительно приобретать новое содержание и качество. Германия, уверенно одержавшая ряд побед в Европе, открыто и недвусмысленно требовала признания Японией «прав» рейха на азиатские колонии побеждённых стран, рассматривая их как своего рода военные трофеи. Японское
же руководство было глубоко обеспокоено тем, что военные успехи Германии могли стать преградой на пути реализации агрессивных планов Японии, неотъемлемой частью которых было установление её полного господства в Азии. Победный марш Германии по европейским странам действительно произвел на Японию огромное впечатление, о чем не замедлили сообщить в Берлин немецкий посол в Японии Ойген Отт и наделённый полномочиями чрезвычайного посла Гер-
мании в Японии Генрих Штамер. В телеграмме, отправленной в Берлин в мае 1940 г., они заявили, что позиции Англии на Дальнем Востоке подорваны настолько значительно, что угроза заключения соглашения Японии с Англией и США перестала быть для Германии актуальной. Немецкие дипломаты упомянули также о возможной скорой отставке действующего правительства адмирала Мицумаса Ёнаи, которое прорабатывало перспективы и рассматривало варианты подобного соглашения. Содержание и сам тон телеграммы доказывают, что и на Вильгель-мштрассе с удовлетворением ожидали неизбежных уступок со стороны Японии, после чего можно было подумать и о германо-японском сближении на германских условиях [3, 10, с. 310].
В Токио с досадой признавали, что успехи германских войск в Европе весной-летом 1940 г. поставили Берлин в положение стороны, которая вполне способна в будущем вовсе перестать считаться с интересами Японии. Действительно, сразу после капитуляции Франции в июне 1940 г. немецкая сторона, словно подтверждая самые худшие японские опасения, повела себя ожидаемо бесцеремонно. 8 июля 1940 г. Риббентроп заявил японскому послу Сабуро Курусу и бывшему министру иностранных дел Японии Наотакэ Сато, что «теперь, когда успехи немецкой армии во Франции могут коренным образом все изменить», он может «очень мало сказать о будущем германо-японских отношений» [6, с. 245]. Обеспокоенный Курусу сразу после этой беседы поспешил составить доклад на имя министра иностранных дел Японии Хатиро Арита, в котором раздражённо заметил, что победы Германии крайне негативно повлияли на образ мыслей её руководства [там же].
К подобному выводу пришли многие деятели в высших военных, политических и дипломатических кругах Японии, обеспокоенные возможной перспективой
крушения японских планов установления мировой гегемонии. В частности, председатель созданного при Тайном совете «Исследовательского комитета» Судзуки заявлял на заседании Тайного совета, что «ещё ни одно государство не извлекло пользы из союза с Германией и её предшественницей Пруссией. Канцлер Бисмарк, - предостерегал собравшихся Судзуки, - как-то говорил, что в международном союзе один должен быть наездником, а другой ослом, и что Германия всегда должна быть наездником... Надо постоянно помнить, что Германия по своей натуре такова, чтобы высасывать кровь у других, и мы должны обратить серьёзное внимание на то, как бы Германия не стала единственным наездником» [цит. по: 5, с. 234].
В итоге японские экстремисты пришли к выводу, что противопоставить значительно усилившейся Германии можно только несокрушимую мощь, основанную на новых территориальных захватах и активной эксплуатации порабощённых стран. Это заставляло их активно выступать против тогдашнего правительства М. Ёнаи, которое, несмотря на шквал критики в свой адрес, проводило мирную политику по отношению к США и Великобритании, старалось не вмешиваться в начавшуюся в Европе войну и противилось заключению Тройственного пакта [4, с. 110-111]. Касаясь темы отношений с Германией, премьер-министр и поддерживавшие его деятели всякий раз подчеркивали, что союз с ней должен быть политическим, а не военным - эта позиция прямо противоречила призывам оголтелых милитаристов. Любопытно, что именно в этот короткий период относительно мирной и взвешенной внешней политики Японии интересы агрессивной военно-политический клики в Токио и Берлине практически полностью совпали, поскольку обе они, в конечном счете, стремились к построению собственного «нового порядка» в «своих» частях света. Таким об-
разом, не было ничего парадоксального в том, что Япония, соперничая с Германией, одновременно стремилась и к укреплению отношений с ней.
Сознавая высокую вероятность грядущей отставки кабинета Ёнаи, руководители армии, флота и МИД Японии составили список требований в адрес Германии, выполнение которых позволяло сформировать основу для соглашения с ней:
а) признать, что «Япония является безусловным лидером в районе Южных морей»;
б) нарастить масштабы помощи Японии в целях скорейшего завершения войны против Китая;
в) дать твёрдые гарантии успешных торговых отношений Японии со странами Европы и Африки.
Чтобы в Берлине не сочли эти требования чересчур вызывающими, японские деятели со своей стороны изъявляли готовность:
а) признать «лидирующее положение Германии в Европе и Африке»;
б) значительно усилить политическое давление на Великобританию, сопровождая его угрозой нападения на нее;
в) предоставить Германии «широкие возможности» использования сырья из стран Дальнего Востока и Азии;
г) заключить соглашение с Германией, позволяющее ей осуществлять широкую экономическую деятельность в странах, расположенных в сфере действия японского «нового порядка» [6, с. 246]. Таким образом, пожалуй, впервые влиятельные японские дипломаты, политические и военные деятели высказались в пользу заключения широкомасштабного германо-японского экономического соглашения.
Японские предложения вызвали неподдельный интерес в Берлине. Впрочем, германское правительство некоторое время не спешило предпринимать какие-либо встречные шаги, не без оснований полагая, что их результаты окажутся, скорее всего, сомнительными, пока у власти
в Японии находится кабинет Ёнаи. После его отставки, рассуждали на Вильгель-мштрассе, японская инициатива может быть рассмотрена, но при условии, если она будет исходить от нового правительства. Японских же экстремистов, стремившихся к порабощению Азии и полагавших, что упрочение военного союза с Германией будет способствовать скорейшему достижению этой цели, уже невозможно было остановить. Под их сильнейшим нажимом в июле 1940 г. правительство Ёнаи пало.
Вскоре после этих событий, 27 сентября 1940 г., был подписан Тройственный пакт. Это стало важной вехой в развитии германо-японских отношений, ибо его участники все-таки смогли договориться о разграничении зон влияния при установлении «нового мирового порядка». Но содержание данного документа уже не могло в полной мере удовлетворить интересы каждой из держав, поскольку и в Токио, и в Берлине наступило осознание необходимости не столько военного, сколько экономического сближения.
В конце октября сменивший правительство Ёнаи кабинет принца Фумимаро Коноэ выступил, наконец, с идеей заключения экономического соглашения с Германией. Об этом немедленно сообщил Риббентропу руководитель торгово-политического отдела МИД Германии ми-нистериальдиректор Эмиль Виль, особо отметивший, что японские власти к этому времени представляют общий характер соглашения уже иначе, нежели в июле. Его непосредственными участниками японская сторона назвала страны т.н. «иенового блока» (Японию, Северный Китай, Маньчжурию), с одной стороны, и «Великую Германию и территории, на которые распространяется её контроль», с другой. Несомненно, Япония демонстрировала определённую готовность к уступкам: во-первых, признавая завоевания Германии в Европе и, во-вторых, допуская возможность экономических контактов
рейха со странами «йенового блока» без японского посредничества, что само по себе являлось прежде причиной довольно острых противоречий между агрессорами. Японское правительство уточнило перечень своих требований Германии: оно добивалось в первую очередь поставок вооружений, боеприпасов, различных машин, самолётов, высокопрочных сортов стали и т.п. Помимо этого японские руководители рассчитывали на предоставление кредитов, а также «на иные формы технической помощи со стороны Германии» [3, 11, с. 583]. Они потребовали, чтобы представители рейха прибыли в Токио для обсуждения условий будущего соглашения. На этот раз в Берлине сочли возможным пойти навстречу японским требованиям [там же, с. 584-585].
В документах внешнеполитического ведомства Германии, относящихся к концу 1940 - началу 1941 гг., неоднократно выражалась готовность направить в Токио миссию для ведения переговоров по экономическим проблемам. В ноябре 1940 г. был решён вопрос о руководителе миссии. На этот пост была предложена кандидатура Хельмута Вольтата, возглавлявшего Управление по выполнению четырёхлетнего плана милитаризации экономики Германии. 14 ноября в беседе с Вилем Воль-тат выразил надежду, что будет полезен в этом качестве при условии, если рейхс-маршал Геринг (непосредственный руководитель Вольтата) освободит его от исполнения служебных обязанностей, а МИД не будет иметь возражений против этого. Решением вопроса о новом назначении Вольтата занялся сам Риббентроп, после чего согласие Геринга было незамедлительно получено [там же, с. 585].
В конце февраля 1941 г. состоялась очередная беседа Риббентропа и японского посла в Германии Хироси Осимы в австрийском замке Фушль, во время которой хозяин довел до сведения гостя, что Япония может «продолжать торговать и заключать экономические соглашения
напрямую с независимыми государствами Европы, в то время как Германия и Италия заинтересованы делать то же самое в отношении государств, расположенных в сфере интересов Японии, к числу которых относятся, прежде всего, Китай, Индокитай и Таиланд», в связи с чем необходимо проводить согласованную политику, гарантирующую соблюдение интересов каждого из партнёров в интересующих его регионах [2, с. 148]. Во время этой беседы Риббентроп официально сообщил послу о том, что правительство рейха приняло окончательное решение направить в Токио миссию для ведения переговоров по экономическим вопросам, которую возглавит государственный советник Хельмут Вольтат.
Вольтату и членам его делегации предстояло решить ряд важнейших задач:
1. Выработать условия общего экономического соглашения между Германией
гл V
и Японией, а также соглашений о взаимном предоставлении кредитов, об организации транзитной торговли, о взаимных поставках товаров и платежах и т.п.;
2. Добиться от японского руководства согласия на поставку в Германию сырья из Юго-Восточной Азии. Перечень поставок был весьма широк, но первые позиции в нем занимали руды цветных и редкоземельных металлов, нефть, каучук, растительные и животные жиры, соевые бобы, растительные масла и семена для их выработки;
3. Сохранить за Германией возможность заключения договоров с Японией и странами «иенового блока» в отдельности, чтобы Токио не мог препятствовать деятельности немецких монополий в этих странах;
4. Вырвать у японского руководства согласие на превращение Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока в рынок сбыта продукции крупнейших германских концернов;
5. Защитить экономические интересы германских фирм и частных лиц, действо-
вавших в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке. Немецкое правительство неоднократно ставило перед Токио этот вопрос, но всякий раз представители Японии под различными предлогами уклонялись от его обсуждения;
6. Обсудить и выработать приемлемое для рейха решение вопроса о взаимном предоставлении кредитов;
7. Обсудить условия предоставления Японии германских патентов и лицензий на производство современных видов вооружений и технического оборудования. В Берлине надеялись, что в обмен на это Германия сможет добиться от своего союзника важных экономических привилегий в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке [там же, ^ 148-149].
Таким образом, от того, насколько результативными окажутся усилия Вольтата и его коллег, во многом зависело состояние германо-японских отношений в целом, прочность фашистско-милитаристского блока, сила и могущество Германии. Понимая это, руководство имперской группы «Индустрия» во главе с Вильгельмом Цангеном весной 1941 г. приняло решение о создании Комитета по делам Восточной Азии имперской группы «Индустрия». В задачу Комитета входило:
а) анализ экономической и политической ситуации в Японии, странах, оккупированных её войсками, а также находящихся вне сферы японского военного контроля;
б) составление прогнозов экономического и политического развития государств Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока;
в) изучение положения в этих регионах германских монополий, своевременное выявление трудностей, с которыми они сталкивались вследствие проводимой японскими властями политики;
г) выработка рекомендаций, предложение контрмер, способных облегчить положение германских предпринимательских кругов в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке;
д) координация усилий немецких монополистов и членов экономической миссии в Токио с целью выработки всеобъемлющего экономического соглашения с Японией;
е) периодическое составление для руководства рейха отчётов о политике Японии в Азии, развитии боевых действий японских войск;
ж) исследование состояния и возможностей антияпонских сил.
Таким образом, Комитет по делам Восточной Азии изначально создавался как основной проводник политики германских монополий в Азиатско-Тихоокеанском регионе, своеобразный штаб, руководящий ходом переговорного процесса в Токио. Членами Комитета была составлена и доведена до руководства МИД «Программа пожеланий германской экономики» для Восточной Азии. Намерения германских монополистов были изложены следующим образом:
«I. В сфере экономических соглашений
Прямые соглашения с отдельными суверенными государствами Восточной и Юго-Восточной Азии в рамках глобального соглашения с Японией... Представляется целесообразным заключить соглашения непосредственно с отдельными самостоятельными государствами восточно-азиатской зоны...
II. В области обеспечения равноправия сторон
Равноправие с гражданами Японии и других суверенных государств, а также большие привилегии по сравнению с гражданами не принадлежащих к «оси» государств...
Право основания филиалов, свобода передвижения и немедленная гарантия беспрепятственной экономической деятельности для германских фирм и отдельных лиц...
В случае существования или создания рыночных объединений или объединений о распределении рынка за германскими фирмами, их филиалами или их предста-
вительствами должно быть сохранено право вести свои дела самостоятельно и независимо от этих объединений...
Широкое облегчение и поощрение транзитных сделок германских фирм со стороны властей, контролирующих такие сделки.
III. В деле взаимно обусловленного регулирования экономических отношений
Требования Германии:
1. Преимущественные поставки сырья в Германию, и не только имеющегося в избытке, но и дефицитного, однако остро необходимого Германии.
2. Преимущественные закупки изделий германской промышленности, прежде всего таких, которые японская промышленность вовсе не экспортирует, или экспортирует в недостаточных количествах. Закупки других промышленных изделий, в экспорте которых Германия особо заинтересована» [там же, с. 386-387].
Помимо этого, немецкие монополистические круги потребовали создания «опорных пунктов какого-либо банковского института Германии на всей территории восточноазиатской зоны». Единственным германским банком в Восточной Азии являлся Немецко-Азиатский банк (DAB), находившийся в Шанхае и имевший филиалы в Тяньцзине, Циндао, Пекине, Ханькоу и Кантоне. Поэтому авторы «Программы пожеланий» настаивали на «создании для филиалов DAB новой широкой базы капиталов и кадров, переводе Правления банка в Германию и создании его филиалов во всех государствах, особенно в Японии и Маньчжоу-Го. DAB, -заявляли они, -должен сотрудничать в зоне Восточной Азии с «Yokohama Specie Bank» и - по мере надобности - с другими японскими и местными банками» [там же, с. 387]. Добавим, что упомянутый немец-
кой стороной «Йокогама Спеши Бэнк» с 1919 г. считался крупнейшим банком Японии, что лишний раз заставляет задуматься о грандиозности германских планов. Достаточно самого поверхностного взгляда на содержание «Программы пожеланий», чтобы прийти к выводу: в ней выражены давние претензии Германии к своему дальневосточному союзнику, а немецкие монополисты стремились использовать, возможно, последний шанс добиться от Токио удовлетворения германских экономических интересов в контролируемых Японией регионах.
На заседании HPA (торгово-политического отдела МИД Германии) 31 марта 1941 г. были определены основные принципы рамочного соглашения (Rahmenvertrag), условия которого предстояло обсуждать миссии Вольтата. Оно должно было носить самый общий характер, но в то же время позволяло Германии устанавливать и развивать прямые торговые отношения с отдельными странами Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока и прежде всего - с Китаем [1, с. 39].
Таким образом, партнеры-соперники, подстегиваемые мыслью о необходимости укрепления взаимодействия в экономической сфере, сумели на протяжении начального этапа Второй мировой войны подняться над разногласиями и противоречиями предвоенного времени. Но говорить о полном их преодолении было, разумеется, преждевременно. В этом отношении многое, безусловно, зависело от хода и итогов переговоров в Токио. Но нельзя также забывать и о том, что каждый из агрессоров, демонстрируя в отдельные моменты готовность к частичным уступкам, ни на миг не допускал возможности поступиться своими коренными интересами в Азии в пользу конкурента.
Список литературы
1. Akten zur deutschen auswärtigen Politik, 1918 - 1945. Aus dem Archiv des auswärtigen Amtes. Serie E: 1941 - 1945. - Göttingen: Vandenhoeck - Ruprecht. Bd. 2. 1. März bis 15. Juni 1942. 1972. - LVII. -582 S.
2. Das Bündnis der Rivalen. Neue Dokumenten zur Ost- und Südost-asienpolitik des faschistischen deutschen Imperialismus im Zweiten Weltkrieg. Herausgegeb. und eingel. von K. Drechsler. - Berlin: Verl. der Wiss., 1978. - 178 S.
3. Documents on German Foreign Policy. From the Archives of the German Foreign Ministry. Series D (1937 - 1945). - Washington: United States Government printing office; Vol. 10. The War Years. June 23 -August 31, 1940. - London: Her Majesty's Stationery office, 1957. — LVI, 615 p; Vol. 11. The War Years. Sept. 1, 1940. - Jan. 31, 1941. - Washington, 1960. - XCIV, 1267 p.
4. Молодяков В.Э. "Свет ночника в полдень" (Загадка адмирала Ёнаи) // Проблемы Дальнего Востока. - 1993. - № 4. - С.107-113.
5. Севостьянов Г.Н. Подготовка войны на Тихом океане (сентябрь 1939 г. - декабрь 1941 г.). - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 592 с.
6. Presseisen E. Germany and Japan. A Study of the Totalitarian Diplomacy. - Hague: Nijhoff, 1958. — 368 p.
References
1. Akten zur deutschen auswärtigen Politik, 1918 - 1945. Aus dem Archiv des auswärtigen Amtes. Serie E: 1941 - 1945. - Göttingen: Vandenhoeck - Ruprecht. Bd. 2. 1. März bis 15. Juni 1942. 1972. - LVII, 582 S.
2. Das Bündnis der Rivalen. Neue Dokumenten zur Ost- und Südost-asienpolitik des faschistischen deutschen Imperialismus im Zweiten Weltkrieg. Herausgegeb. und eingel. von K Drechsler. - Berlin: Verl. der Wiss., 1978. - 178 S.
3. Documents on German Foreign Policy. From the Archives of the German For-eign Ministry. Series D (1937 - 1945). - Washington: United States Government printing office; Vol. 10. The War Years. June 23 -August 31, 1940. - London: Her Majesty's Stationery office, 1957. - LVI, 615 p; Vol. 11. The War Years. Sept. 1, 1940 - Jan. 31, 1941. - Washington, 1960. — XCIV, 1267 p.
4. Molodyakov V.E. "Svet nochnika v polden'" (Zagadka admirala Yonai) // Problemy Dal'nego Vostoka. 1993. - № 4. - S.107-113.
5. Sevost'yanov G.N. Podgotovka voyny na Tikhom okeane (sentyabr' 1939 g. - dekabr' 1941 g.). - M.: Izd-vo AN SSSR,1962, - 592 s.
6. Presseisen E. Germany and Japan. A Study of the Totalitarian Diplomacy. - Hague: Nijhoff, 1958. -368 p.
