CC BY
63
DOI 10.24412/2227-7315-2021-2-145-152 УДК 343.295
А.А. Вахненко, Н.А. Грешнова
ДОКТРИНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КЛАССИФИКАЦИИ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ ОШИБОК
Введение: доктрина уголовного права оперирует преимущественно делением ошибок на фактические и юридические, что является несостоятельным в силу неисключительности основания. Цель: актуализировать рассмотрение альтернативных вариантов классификации уголовно-правовых ошибок с позиции их сущностного отражения и эффективности. Методологическая основа: общенаучные и частнонаучные методы: диалектика, системно-структурный и формально-логический методы, анализ, синтез, индукция и дедукция. Результаты: установлены критерии эффективности классификации ошибок, состоящие в непротиворечивом разграничении явлений по частным группам и наличии у них уголовно-правовой природы, способствующей определению их значения; рассмотрены наиболее авторитетные варианты классификации и отмечены имеющиеся в них упущения и недостатки; выявлена служебная роль ошибки путем установления ее общего и частного значения в рамках охранительных и предупредительных правоотношений. Выводы: целесообразным представляется предлагаемый авторами статьи подход к разграничению ошибок в зависимости от заблуждения в характере или степени общественной опасности деяния, что позволит создать наиболее эффективный вариант классификации уголовно-правовых ошибок и раскрыть содержание их общего и частного уголовно-правового значения.
Ключевые слова: уголовно-правовая ошибка, классификация ошибок, юридическая и фактическая ошибка, уголовно-правовая природа, охранительные и предупредительные правоотношения, общее и частное значение ошибки, ошибка в характере общественной опасности, ошибка в степени общественной опасности.
А.А. Vakhnenko, N.A. Greshnova
DOCTRINAL PROBLEMS OF CLASSIFICATION OF CRIMINAL LAW ERRORS
Background: the doctrine of criminal law operates mainly by dividing errors into factual and legal ones, which is untenable due to the non-exclusivity of the basis.
© Вахненко Александр Александрович, 2021 1
Магистрант кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права, документовед службы ученого )
секретаря (Саратовская государственная юридическая академия) 2
© Грешнова Наталья Алексеевна, 2021 S Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права, ученый секретарь (Саратовская государственная юридическая академия)
© Vakhnenko Aleksandr Aleksandrovich, 2021
Postgraduate student, Department of Criminal and criminal-executive law, document specialist of the Academic Secretary's office (Saratov State Law Academy) © Greshnova Natalia Alekseevna, 2021
Candidate of law, Associate Professor, Department of Theory of state and law, Academic secretary (Saratov State Law Academy) 145
Objective: to consider alternative options for the classification of criminal law errors from the point of view of their essential reflection and effectiveness. Methodology: general scientific and private scientific methods: dialectics, system-structural and formal-logical methods, analysis, synthesis, induction and deduction. Results: the criteria for the effectiveness of the classification of errors are established, consisting in a consistent differentiation of phenomena into private groups and the presence of their criminal-legal nature that contributes to the determination of their significance; the most authoritative classification options are considered and the omissions and shortcomings that exist in them are noted; the official role of the error is revealed by establishing its general and private significance within the framework of protective and preventive legal relations. Conclusions: the approach proposed by the authors of the article to distinguish errors depending on the error in the nature or degree of public danger of the act is appropriate, which will create the most effective version of the classification of criminal-legal errors and reveal the content of their general and private criminal-legal meaning.
Key-words: criminal law error, classification of errors, legal and factual error, criminal law nature, security and preventive legal relations, general and private meaning of error, error in the character of public danger, error in the degree of public danger.
Современная уголовно-правовая теория и практика в основном оперирует делением ошибок на юридические и фактические, предлагая их в качестве наиболее эффективных категорий, решающих стоящие перед ними задачи. Последние состоят в потребности классифицировать типовые ситуации, связанные с ошибками правоисполнителей, и в определении правил их разрешения — квалификации, учета их значения в правоприменении. Однако насколько верна указанная классификация? И если верна, то в чем ее эффективность? Ответ на поставленные вопросы требует рассмотрения сущности фактической и юридической ошибки, а также значения таких ошибок для уголовного права.
Суть конкретного вида ошибки (фактическая это ошибка или юридическая) невозможно установить без формулировки общего понятия уголовно-правовой ошибки. Одни ученые понимают ее как заблуждение лица относительно фактических и юридических признаков содеянного [1, с. 105-106]. Вторые предполагают, что ошибка — неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствиях [2, с. 95]. Третьи считают таковой неверное знание, полученное под воздействием заблуждения лица относительно фактических или юридических обстоятельств совершаемого им деяния [3, с. 24]. Четвертые определяют ошибку субъекта преступления как психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением относительно положений уголовного закона, касающихся преступности деяния, а также объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния [4, с. 31]. Существуют и другие позиции [5, с. 137; 6, с. 20], которые, несмотря на дискуссионность этого вопроса, можно свести к общей формулировке родового (общего) понятия, Например, определить ошибку как заблуждение лица относительно фактических или юридических признаков совершаемого им деяния. Так или иначе, но суть ошибки состоит в неверном осмыслении субъектом фактических
либо юридических свойств содеянного им. И поскольку перечисленные исследователи впоследствии классифицируют эти ситуации указанным образом, очевидно, что критерием разграничения ошибок во всех четырех случаях выступает предмет заблуждения: важно уяснить, относится он к вопросу факта или к вопросу права.
Однако действительно ли данный критерий позволяет однозначно разделить ошибки на виды? Эффективен ли он? Раскрывает ли он сущность уголовно-правовой ошибки?
Отвечая на первый вопрос, правильным будет привести позицию В.А. Якушина, который считает, что указанный критерий не отражает, в сущности, никакой дифференциации. Юридические признаки: противоправность, квалификация, вид и размер наказания — могут обоснованно именоваться фактами, и потому заблуждения в них будут такими же фактическими ошибками, как и юридическими. Фактические же признаки имеют юридическое закрепление и значение, вследствие чего правомерно они могут быть названы юридическими: например, ошибка в объекте посягательства вполне может выступать заблуждением в норме [7, с. 16-17]. При всем уважении к исследователям, солидарным с делением ошибок на фактические и юридические, приведенные аргументы позволяют обоснованно говорить о несостоятельности данной классификации.
Осмысливая аспект эффективности критериев классификации, будет справедливым отметить высказывание Н.О. Лосского о простоте деления абстрактного понятия на виды и сложности классификации реальных объектов, образующих систему с бесчисленным множеством переходных форм и ш
е
разновидностей, в особенности если классификация предпринимается не ради и
какой-либо узкой, специальной задачи, а стремится быть «естественною» [8, с. а
150]. Но в рассматриваемом случае наличие специальной задачи почему-то не о
исследовалось авторами, хотя только через нее возможно оценить эффектив- О
ность предлагаемой классификации и раскрыть уголовно-правовую сущность О
ошибки. Представляется, что данный пробел можно восполнить посредством |
обращения к задачам уголовного права в части их выражения в исследуемом В
явлении. Иными словами, необходимо проследить, удерживает ли уголовно- о
правовая ошибка субъекта от совершения преступления. Для этого обратимся Ю
р
к определению ошибки как заблуждению относительно характера и степени | общественной опасности совершаемого деяния и его противоправности [9, | с. 35]. К сожалению, В.А. Якушин не наполняет четким содержанием категории общественной опасности и противоправности деяния, а это важно | для понимания сущности ошибки и выявления механизма реализации ею || уголовно-правовых задач. №
Поскольку наиболее авторитетным исследователем задач уголовного права 1 является Б.Т. Разгильдиев, будет целесообразным исходить из его понимания ) рассматриваемого вопроса. На этом основании можно определить обществен- 1 ную опасность деяния как вред, причиненный лицом, обязанным воздерживаться от его причинения, отражающий его (лица) зловредность и создающий опасность причинения им нового вреда охраняемым уголовным законом правовым благам [10, с. 65]. Имея непосредственную связь с общественной опасностью, ошибка искажает психическое отношение к реально причиненному вреду, вследствие чего общественная опасность деяния трансформируется 147
в соответствии с балансом объективных признаков и их конкретным отражением в сознании лица. То есть ошибка имеет непосредственное значение для определения характера и степени общественной опасности конкретного деяния. При этом допустимо отождествление последней с объектом заблуждения, поскольку характер и степень общественной опасности, определяясь всей совокупностью юридически значимых обстоятельств преступления (в том числе и ошибкой), включают конкретный признак, относительного которого происходит заблуждение, и потому могут выступать для него более общим понятием. То есть ошибка относительно характера и степени общественной опасности деяния является ничем иным, как родовым понятием по отношению к видовой ошибке (относительно конкретных объективных признаков деяния).
Выяснение понятия противоправности требует обращения к трудам Б.Т. Раз-гильдиева. Но прежде стоит отметить, что в уголовном праве суждение о том, что противоправность деяния выражается в наличии уголовно-правового запрета, корреспондирующего с социальным признаком деяния — его общественной опасностью, приобрело характер аксиомы. Не углубляясь в диалектику взаимодействия этих явлений, важно указать их взаимонеобходимость для признания деяния преступным. При этом противоправность выступает инструментом достижения уголовно-правовых задач в отношении общественной опасности. В этом состоит ее назначение. Определение же противоправности деяния можно вывести из уголовно-правового воздействия. Под ним следует понимать понуждение лиц к исполнению обязанностей по воздержанию от совершения преступлений под угрозой уголовной ответственности, а в случаях нарушения данных обязанностей — принудительное возложение уголовной ответственности, осуществляемое законом посредством формирования статусов правоисполнителей и правоприменителей для решения задач уголовного закона [11, с. 214]. Следовательно, противоправность — это угроза уголовной ответственностью или средство ее возложения путем формирования статусов правоисполнителей и правоприменителей, осуществляемое законом для решения уголовно-правовых задач. Такое понимание позволяет связать ошибку с удержанием от совершения преступлений через указанный признак, который с одной стороны может выступать предметом заблуждения в части каких-либо правоустановлений, а с другой является элементом удержания лица от совершения преступлений посредством реализации справедливой уголовно-правовой реакции, учитывающей специфику деяния, осложненного ошибкой.
Таким образом, сущность уголовно-правовой ошибки заключается в заблуждении относительно характера и степени общественной опасности деяния, а также его противоправности, учитываемом при удержании лица от совершения преступлений. Представленное понимание дает четкий критерий эффективности классификации, состоящий в наличии у ошибок уголовно-правовой природы, поскольку взаимосвязь с общественной опасностью и направленность на решение задач уголовного права являются теми условиями, которые определяют в рассматриваемых явлениях указанную правовую природу [12, с. 543-544].
Определив сущность явления, можно оценить верность и эффективность альтернативных классификаций. При этом их эффективность состоит не только в способности исчерпывающе и непротиворечиво распределить ошибки по
частным группам, но и в отражении ими своего уголовно-правового значения, основанном на понимании правовой природы.
Представляют интерес следующие варианты классификации ошибок. В первом из них критерием разграничения являются объективные признаки преступления, вследствие чего заблуждение происходит относительно характера и степени общественной опасности либо относительно характера противоправности деяния [9, с. 52; 54]. Во втором варианте в зависимости от функционального предназначения ошибок предлагается классифицировать их на заблуждения относительно следующих факторов: 1) конструктивных признаков состава преступления; 2) конструктивно-разграничительных признаков состава преступления; 3) квалифицирующих признаков состава преступления; 4) признаков, которые усиливают или уменьшают наказание; 5) признаков, которые не имеют уголовно-правового значения [7, с. 23-26].
Рассматривая первую классификацию, трудно согласиться с целесообразностью разделения признаков общественной опасности деяния и его противоправности. Несмотря на то, что они имеют самостоятельное содержание, уголовно-правовое значение они приобретают только в совокупности. Применительно же к заблуждению невозможно представить ситуацию, в которой оно происходит в отношении характера и степени общественной опасности деяния, но не отражается в характере противоправности. Также не разъясняется механизм влияния ошибки на характер и степень общественной опасности, что является важным упущением. Еще одним аргументом против первого варианта классификации выступает унаследованная ею «неисключительность основания». Подобно юридической и фактической ошибке, заблуждение относительно характера общественной опасности в части объекта, предмета, потерпевшего, способа совершения деяния, последствий и других ее составляющих в равной степени может выступать заблуждением в характере противоправности в части охватываемых ею конкретных положений норм уголовного закона. В ряде случаев невозможно отличить, когда происходит ошибка в характере деяния как элементе общественной опасности, а когда — в его непреступности как виде ошибки в противоправности. И это при том, что само понятие противоправности уже понятия преступности и является ее обязательным признаком, что не может не вызывать вопросов. Поэтому, не преуменьшая достижений и пользы научных изысканий В.А. Якушина, тем не менее согласиться с предложенным им вариантом классификации уголовно-правовых ошибок не представляется возможным.
Переходя ко второму основанию разграничения ошибок — в зависимости от их функционального предназначения, следует сказать, что в данном случае функциональное предназначение ошибки касается скорее техники конструирования правовых норм, а не функций уголовного права. Такой подход, несомненно, имеет свои позитивные стороны в части определенности назначения признаков состава преступления, закрепленных в уголовном законе. Однако для установления уголовно-правового значения ошибок необходимо их рассмотрение именно с позиции функций уголовного права, поскольку это позволит методологически верно раскрыть их служебную роль.
Содержание ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации1 достаточно четко обозначает наличие двух задач: 1) охрана правовых благ, ценностей: 2) предупреждение преступлений. В связи с этим возникают две функции уголовного законодательства — охранительная и предупредительная. Функции, будучи видами деятельности, направленными на конкретный позитивный результат, осуществляемыми их участниками, реализуются в рамках правоотношений. Отсюда закономерно возникает такое же деление последних на охранительные и предупредительные. Уголовно-правовая ошибка существует в обоих типах правоотношений, однако ее значение в них не является идентичным. В рамках охранительных правоотношений ошибка действует непер-сонализированно, являясь частью уголовно-правового воздействия. Иными словами, она представляет собой правовой институт, закрепляющий свое общее значение. В действующем уголовном законе он не имеет прямого выражения, вследствие чего размыто и общее (типовое) значение ошибки. В рамках же предупредительных правоотношений ошибка предстает конкретным заблуждением относительно признаков реально совершенного общественно опасного деяния, имеющим свое частное значение. И это значение обусловлено как объективными обстоятельствами содеянного и их субъективным отражением в психике виновного лица, так и типовым (общим) значением ошибки. То есть на основе дифференциации ошибок по их ролевому значению возникает их деление на охранительные (общие) и предупредительные (частные). Первые существуют на уровне угрозы уголовной ответственностью и содержат в себе весь диапазон значений, именуясь типовыми; вторые материализуются при решении вопроса о возложении уголовной ответственности на лицо, совершившее деяние, и приобретают конкретное значение, именуясь частными.
Закономерен вопрос: в чем, собственно, состоит общее, а в чем — частное значение уголовно-правовой ошибки? Однако ответ на него требует специального осмысления в рамках отдельной научной статьи. В настоящем исследовании укажем только на то, что общее значение ошибки состоит в основанной на принципах уголовного закона трансформации уголовно-правового воздействия, направленного на удержание лица от совершения преступлений. Формы этой трансформации сводятся к изменениям квалификации деяний, смягчению или отягчению уголовной ответственности либо ее исключению. Частное значение ошибки выражается в применении к лицу мер уголовно-правового воздействия, реализующих конкретные положения типовой ошибки, соответствующие деянию. В этом заключается служебная роль уголовно-правовой ошибки.
Исходя из вышеизложенного и учитывая имеющиеся недостатки рассмотренных классификаций, предлагаем разграничить ошибки относительно заблуждения в характере или степени общественной опасности деяния. Это позволит раскрыть механизм взаимодействия ошибки с общественной опасностью. При этом признак противоправности, обеспечивая отражение заблуждения в признаках составов преступлений, является частью этого механизма и потому опускается из названия. Ошибкой в характере общественной опасности является заблуждение в качественных характеристиках содеянного, а ошибка в степени общественной опасности — заблуждением в его количественных
1 См.: Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. □ 63-Ф3 (в ред. от 30 декабря 2020 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 1 марта 2021 г.) // Собр. законодательства 150 Рос. Федерации. 1996. □ 25, ст. 2954; 2021. □ 1, ч. I, ст. 82.
характеристиках. При этом не следует принимать последние за признаки, имеющие числовое измерение (например, стоимость похищенного или возраст потерпевшего лица). Речь идет о признаках, выражающих диапазон определенного качества конкретного состава преступления. Так как типовые составы имеют верхние и нижние границы характеристик преступного деяния, то заблуждения, происходящие в рамках этих границ, не переходя в качественные характеристики, образуют ошибки в степени общественной опасности. Иначе говоря, это заблуждение в факультативных или обязательных признаках состава преступления, не изменяющих характер деяния, либо в обстоятельствах, не входящих в состав преступления. Например, убийство по ошибке вместо одного человека другого, похожего на него. Несмотря на заблуждение в личности потерпевшего, на квалификацию содеянного это не повлияет, но может быть учтено судом при назначении наказания. Поэтому можно обоснованно говорить о наличии в этой ситуации ошибки в степени общественной опасности. Когда же происходит заблуждение, выходящее за рамки типового состава и касающееся качества другого состава преступления, происходит ошибка в характере общественной опасности, влияющая на квалификацию содеянного. Например, виновное лицо похищает нефрит из музея, считая, что этот камень имеет значительную материальную ценность, однако данным деянием оно не причиняет вреда собственнику в силу незначительной стоимости похищенного. Вследствие заблуждения в экономическом признаке предмета хищения лицу не удается реализовать умысел, и деяние квалифицируется как покушение на преступление, то есть ошибка в характере общественной опасности, касаясь обязательных признаков состава преступления, трансформирует суть деяния, влияя на его квалификацию.
Представленный подход к разграничению ошибок может быть положен в основу новой их классификации. Он позволит эффективно раскрыть содержание их общего и частного уголовно-правового значения в контексте охранительных и предупредительных правоотношений, что станет важным шагом на пути к формулированию и законодательному закреплению положений об ошибке.
Библиографический список
1. Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация. Проблемы права, социалистической государственности и социального управления. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1978. С. 103—107.
2. Рарог А.И. Ошибка законодателя: виды, причины, пути исправления // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 4 (101). С. 95—103.
3. Фаткуллина М.Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве (проблемы квалификации): дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. 199 с.
4. Алиев З.Г. Ошибка как особое обстоятельство оценки поведения субъекта преступления и ее уголовно-правовое значение: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 213 с.
5. Прохоров А.Ю. Институт ошибки в романо-германском уголовном праве: компаративистский и теоретико-прикладной аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2014. 222 с.
6. Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1993. 187 с.
7. Якушин В.А., Назаров В.В. Ошибка в уголовном праве и ее влияние на пределы субъективного вменения (теоретические аспекты). Ульяновск: УлГУ, 1997. 62 с.
8. Лосский Н.О. Логика: в 2 ч. Пг.: Наука и школа, 1922. Ч. 1. 188 с.
9. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1988. 128 с.
10. Разгильдиев Б.Т. Уголовно-правовое воздействие и виды его реализации // Право. Законодательство. Личность. 2015. № 1 (20). С. 211—216.
11. Разгильдиев Б.Т. Фундаментальные аспекты уголовного наказания // Всероссийский криминологический журнал. 2017. Т. 11. № 3. С. 542—550.
References
1. Koptyakova L.I. The Concept of Errors in Soviet Criminal Law and Their Classification. Problems of Law, Socialist Statehood and Social Management. Sverdlovsk: Ural.un-ta Publishing House, 1978. Р. 103-107.
2. Rarog A.I. Legislator's Mistake: Types, Reasons, Ways of Correction // Actual Problems of Russian Law, 2019. No. 4 (101). Р. 95-103.
3. Fatkullina M.B. Legal and Factual Errors in Criminal Law (qualification problems): dis. ... cand. of law. Ekaterinburg, 2001. 199 p.
4. Aliev Z.G. Error as a Special Circumstance in Assessing the Behavior of the Subject of a Crime and Its Criminal-Legal Significance: dis. ... cand. of law. M., 2007. 213 p.
5. Prokhorov A.Yu. Institute of Error in Romano-Germanic Criminal Law: Comparative and Theoretical - Applied Aspects: dis. ... cand. of law. Krasnodar, 2014. 222 p.
6. Gilyazev F.G. Features of Guilt and the Meaning of an Error in Criminal Law. Ufa: Publishing house Bash. University, 1993. 187 p.
7. Yakushin V.A., Nazarov V.V. Error in Criminal Law and Its Impact on the Limits of Subjective Imputation (theoretical aspects). Ulyanovsk: UlSU, 1997. 62 p.
8. Lossky N.O. Logic: in 2 parts, Part 1. Pg.: Science and School, 1922. 188 p.
9. Yakushin V.A. Error and Its Criminal Law Meaning. Kazan: Kazan University
Я Press, 1988. 128 p.
0
? 10. Razgildiev B.T. Criminal Law Impact and Types of Its Implementation // Law.
a Legislation. Personality, 2015. No. 1 (20). Р. 211-216.
™ 11. Razgildiev B.T. Fundamental Aspects of Criminal Punishment // All-Russian
1 Criminological Journal, 2017. V. 11, No. 3. Р. 542-550.
