CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 91 Tomsk State University Journal of History. 2024. № 91
ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИОГРАФИИ, ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ И МЕТОДОВ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
PROBLEMS OF HISTORIOGRAPHY, SOURCE STUDIES AND METHODS OF HISTORICAL RESEARCH
Научная статья
УДК 94(3)
doi: 10.17223/19988613/91/15
Додонские прорицатели: особенности терминологии и историографический аспект
Саркис Суренович Казаров
Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия, [email protected]
Аннотация. Статья посвящена персоналу Додонского святилища - местным прорицателям и их составу. Древние греки, будучи по своему менталитету людьми мнительными и суеверными, слепо верили различным толкованиями и предзнаменованиям. Они использовали разные термины для обозначения додонских прорицателей, что вызывает необходимость анализа существующей терминологии. Современные исследователи выделяют несколько категорий прорицателей - селлы, пелиады, томуры, додониды, которые появлялись в различные периоды истории Додоны. Особенностью данного исследования является то, что автор вынужден частично строить свои выводы на данных мифологии.
Ключевые слова: прорицатели, жрецы, святилище, оракул, Додона, мантика, профеты
Для цитирования: Казаров С.С. Додонские прорицатели: особенности терминологии и историографический аспект // Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 91. С. 128-134. doi: 10.17223/19988613/91/15
Original article
Dodona's priesthood: features of terminology and historiographical aspect
Sarkis S. Kazarov
Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The article is devoted to the staff of the Dodona sanctuary - the priests and their functions. The basis of the study was narrative sources - the works of Greek authors such as Homer, Hesiod, Pindar, Herodotus, Strabo, Pausanias. In his study, the author relied on the works of Western scholars, because there is not a single work on this topic in Russian historiography. The ancient Greeks, being suspicious people in their mentality, blindly believed in various interpretations and omens, as a result of which the role of interpreters and soothsayers in ancient Greece was especially great. The sanctuary with the oracle of Zeus in Dodona, located in a remote place in the north of Hellas, was one of the most ancient and authoritative in ancient Greece. The Greeks called the Dodonian priesthood in different ways, which makes it necessary to analyze the existing terminology. On the basis of surviving sources, the author distinguishes four categories of the Dodonian priesthood: sellas, peliades, tomurs and dodonides. The first group of Dodonian priests mentioned by Homer were the Selli, who were associated with the cult of the earth goddess Gaia, who was replaced by Dione. They were replaced by the servants of the god Zeus, the peliade doves, the news of which we found in Herodotus. The increase in the number of pilgrims in Dodona inevitably led to the expansion of the staff of the sanctuary. Even less is known about the other two categories of priests - Tomurs and Dodonids, mentions of which are rare and fragmentary. The complexity of the problem lies in the fact that both the divination procedure itself and the functions of the priesthood have not been fully reflected in the sources at our disposal. As the authority of the sanctuary increased and the number of pilgrims increased, so did the staff of the sanctuary. Modern researchers distinguish several categories of priests - sellas, peliades and tomuros, who appeared in different periods of the history of Dodona, and in addition, were divided into men and women, who acted as repeaters of the will of the gods to those who questioned. It was the cells that were the first category of the Dodonic priesthood, which is mentioned by Homer. A feature of this study is that we are forced to partially build our study on the data of Greek mythology. Sometimes the Dodonian priests left the sanctuary and performed their prophetic functions in certain areas of Greece. Until the very liquidation of the Dodona sanctuary, the oracle of Zeus enjoyed authority not only in Greece itself, but also beyond its borders. The elimination of the Dodona sanctuary and, accordingly, the local priesthood was associated with the assertion of the power of Rome and the spread of Christianity, which categorically rejected all types of mantika.
© С.С. Казаров, 2024
Keywords: soothsayers, priests, sanctuary, oracle, Dodona, mantika, prophets
For citation: Kazarov, S.S. (2024) Dodonas priesthood: features of terminology and historiographical aspect. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 91. pp. 128-134. doi: 10.17223/19988613/91/15
Древние греки, будучи по своему менталитету людьми мнительными и суеверными, верили в различные предзнаменования. Этим, как справедливо заметил один современный исследователь, они не сильно отличались от современных людей [1. Р. 9]. По этой причине в греческом мире различные пророки и прорицатели пользовались большим авторитетом. Вместе с тем в источниках мы обнаруживаем различные обозначения прорицателей и предсказателей, поэтому считаем необходимым прежде всего разобраться во встречающейся нам терминологии. Таким образом, основной целью данной статьи является анализ существующей греческой терминологии и ее отражение в современной историографии. Само искусство прорицания обычно носило название «мантика» (цаутист),), соответственно, прорицатель обычно обозначался словом цауть?.. С древнегреческого языка оно переводится по-разному: пророк, ясновидящий, предсказатель, прорицатель. Этимологически слово цауть? происходит от индоевропейского корня и обозначает тех, кто находится в особом психическом состоянии или вещает в состоянии измененного сознания. Таким образом, так называют того, кто находится в особом состоянии вдохновения или озарения. Поэтому, судя по этимологии, «мантис» первоначально был человеком, который предсказывал в состоянии измененного сознания.
Характерный тому пример - произведения трагика Эсхила, который термином цауть? именует Пифию и Кассандру [2. Бит. 29]. Геродот именует жриц оракула Зевса из Додоны «промантис» (Ды8ыуа1о? а! ■про^аутье?) [3. II. 55]. Однако у ряда античных авторов, в том числе и у того же Геродота, прорицатели называются профетами (^роф|таь). Таким образом, древнегреческая терминология, обозначавшая прорицателей и толкователей воли богов, достаточно разнообразна, но это как раз тот случай, когда под разными словами выражена одна и та же суть. Нельзя не отметить, что некоторые современные исследователи зачастую используют термин «дивинация» (от лат. Шушайо - предсказание будущего), однако, имея латинское происхождение, он не может точно отражать греческие реалии. И все-таки, несмотря на наличие греческой терминологии, нельзя не признать, ее расплывчатость и неопределенность. По этой причине мы будем оперировать более привычным и общепринятым понятием «жречество».
По широко бытовавшему в древнегреческом обществе мнению, прорицатели обладали особым даром. Их появление в обществе образно объяснил Ф.Ф. Зелинский: входя в тесное отношение с избранными ими людьми, боги делали их пророками. Порой «божья благодать» была наследственной - в качестве примера можно привести целый род Иамидов, выходцы которого были пророками в Олимпии [4. С. 136].
Среди эллинов высоко ценилось само искусство прорицания. То, что греки называли «искусством про-
рицания», было способностью интерпретации различных знаков, посланных смертным богами. Сам же сигнал бога рассматривался в качестве инструмента посредничества между знанием богов и более ограниченным знанием людей. Для прорицателя своего рода искусством был правильный выбор интерпретации между рядом возможных альтернатив. Не менее важным было признать сигнал «сверху» как таковой [5. Р. 72].
В греческом мире прорицатели, которые умело комбинировали искусство прорицания и харизматическое вдохновение, в своем большинстве были авторитетными экспертами в религиозных вопросах [5. Р. 24]. Их компетенция была весьма широкой, включая все различные формы дивинации, которые обнаруживаются в наших литературных источниках. По словам немецкого исследователя Й. Рюпке, прорицатели были специалистами в области религии, или «агентами контроля внутри их религиозной символической вселенной» [6. 8. 242]. Высокое положение профетов в древнегреческом обществе отмечал и известный отечественный антиковед Ю.В. Андреев, по словам которого именно гадатели и прорицатели, предсказывающие будущее не только частным лицам, но и государствам, пользовались высоким авторитетом [7. С. 299]. Методы дивинации включали в себя наблюдение за полетом, поведением и криком птиц, интерпретацию снов и предзнаменований, таких как солнечные затмения, удары молнии, землетрясения и другие необычные природные явления [5. Р. 24].
Деятельность греческих профетов была ограничена не только дивинацией, но и функциями очищения и излечения. Архетипом в греческой мифологии стал сын царя Иолка Амифаона Мелампод, которого боги наделили не только даром пророчества и очищения [8. V. 5.10; IV. 36.6], но и способностью понимать язык птиц и животных [9. Бг. 261]. Личность Мелампода была настолько популярной, что с ней начали связывать и другие нововведения, вплоть до смешивания вина с водой. Столь широкой компетенцией, включающей прорицание, очищение и лечение, прорицатели стали обладать еще с архаической эпохи. Все эти люди в различных святилищах Греции составили штат их служителей, или, выражаясь современным языком, стали их жречеством.
Суммируя вышесказанное, надо отметить, что греческий профет, или мантик, был профессиональным прорицателем, экспертом в искусстве прорицания. Мы не найдем ему современного аналога. Он (или она) совмещали в себе роль доверенного лица, персонального консультанта, экстрасенса, предсказателя судьбы и даже врачевателя. И все же это сравнение не должно вводить нас в заблуждение, так как предсказатели не осмеливались предсказывать будущее, они также не претендовали на обладание экстрасенсорной властью, которая не зависела бы от божественного вдохновения
или устроения. Поскольку греческая религиозная терминология неточна, человек, называвшийся предсказателем, имел дело с широким диапазоном религиозных дел, - все, с чем мог справиться независимый религиозный эксперт. Этот термин также охватывает множество пророческих типов, начиная от профессионалов высшего класса, которые сопровождали полководцев в походах, и заканчивая одержимыми медиумами, уличными оракулами и толкователями снов. Несмотря на то, что те и другие могли бы претендовать на божественное вдохновение, поэты и предсказатели находились на разных ступенях греческого общества. Они всегда исполняли различные функции и играли различные социальные роли.
Как справедливо отметил греческий историк Н. Ма-ринатос, история греческих святилищ отражала развитие греческого общества [10. P. 179]. Соответственно, история каждого святилища была тесно связано с особенностями того региона, в котором оно располагалось. Не было исключением в этом отношении и святилище Зевса в Додоне, располагавшееся в горном и труднодоступном Эпире на севере Греции.
Вопрос о додонском жречестве тесно связан с вопросом о населении, обитающем вокруг Додонского святилища. Есть все основания предполагать, что первоначальным населением горного Эпира, на территории которого располагалось святилище, были пеласги. Но они ли составили штат Додонского святилища? Обратимся к источникам. На то, что территория Додо-ны была первоначально местом, где располагались пеласги, однозначно указывает Гесиод [9. Fr. 124], а обитавшего в Додоне верховного бога греков Зевса Гомер прямо называет «Пеласгическим» [11. 235]. Согласно Геродоту (а это уже сведения примерно VI в. до н.э.), жрицами в Додоне были пеласги, прибывшие из Феспротии [3. II. 56]. Но если учесть, что эпирская область Феспротия располагалась рядом с Молоссией, то эти миграции носили узко локальный характер и в целом не меняли этническую картину региона.
Гораздо более сложным и запутанным является вопрос о так называемых селлах, которых рассматривают в качестве первых жрецов святилища [12. P. 22]. Основа для построения различных версий относительно селлов - упоминание Гомера о том, что вокруг святилища Зевса в Додоне располагались прорицатели сел-лы, которые не мыли ног и спали на голой земле (ацфь 8е ЕеХХо! сто! уа'юи? итоф^таь ауьптопобе? хаН-аьеОуа!.) [11. 235]. Такому, кажущемуся на первый взгляд довольно странному пассажу современные исследователи попытались найти рациональное объяснение. По мнению ряда исследователей, сон священнослужителей на голой земле должен был означать некую прямую духовную связь с последней [13. P. 59]. Подобно мифическому титану Атланту, они подпитывались ее силой и вдохновением. Немытые босые ноги могли означать духовную и физическую чистоту. Существует также мнение о том, что селлы во время сна получали волю богов, которую затем передавали вопрошающим [14. P. 63]. По мнению Д. Никола, это могла быть одна из разновидностей инкубации (incubatio) -лечения священным сном, когда больной во сне полу-
чал наставления от богов, каким образом он может излечиться [15. P. 135]. Подобные случаи имели место в Эпидавре, где находился храм Асклепия. В любом случае священные сны могли рассматриваться как источник вдохновения для профетов.
Еще более усложняет решение проблемы то обстоятельство, что Геродот селлов не упоминает, они ему совсем неизвестны. Возможно, что к этому времени (VI в. до н.э.) данная категория жречества уже не существовала или, как считает Г. Парк, окончательно лишилаеь своего авторитета в Додоне [16. P. 55]. Однако и здесь все не так однозначно. Селлов в своей трагедии «Трахинянки» упоминает афинской комедиограф Софокл (V в. до н.э.), который пишет о горной области селлов, в которой они «вкушают покой на голой земле» [17. 1166-1170]. На основании данного отрывка Д. Чапинал делает вывод, что селлы сосуществовали с другой категорией додонского жречества, пелиадами, и просуществовали по меньшей мере вплоть до конца классического периода [12. P. 24]. В качестве дополнительного аргумента существования этой категории жречества вплоть до середины IV в. до н.э. испанский исследователь приводит еще ряд пассажей. Первый из них - речь Демосфена «Против Мидия», в которой речь идет о пророчестве, данном афинянам неким жрецом из Додоны. Но в первоисточнике этот жрец назван «профетом» и никак иначе [18. Mid. 53]. Оголь же сомнительна попытка автора сослаться на фрагменты произведений Филострата (II—III вв.), у которого термин EeXXoi мы столь же безуспешно пытались найти.
Следующий источник, который приводят современные исследователи, - Пеаны Пиндара (конец VI -середина V в. до н.э.), один из которых он посвятил Додоне [19. Fr. 59]. В первом из них Пиндар упоминает 'БХХыу,, которых некоторые исследователи совершенно произвольно ассоциируют с EeXXoi,, хотя с подобной трактовкой согласны далеко не все исследователи [16. P. 7]. Что же касается произведения Софокла «Трахинянки», то здесь речь идет о мифологическом сюжете, т.е. событиях, относящихся к седой древности, но никак не к настоящим событиям. Едва ли стоит сомневаться, что Софоклу, знатоку античной мифологии, селлы были хорошо известны, но это отнюдь не означает, что в его бытность они еще пророчествовали в Додоне. Примечательно, что Страбон и Павсаний сохранили упоминания о додонских прорицателях, но ничего не упоминают о селлах, о чем хорошо известно и самому Д. Чапиналу.
Не до конца выяснен вопрос о половой принадлежности селлов, т.е. мужчинами или женщинами были указанные жрецы. Однако подавляющее число современных исследователей считают их представителями мужского пола. Косвенным свидетельством этому служит информация Павсания о том, что из Додоны в Афины в мифические времена прибыл прорицатель по имени Скир, который основал храм Афины Скирады в Фалере. Он выступил на стороне элевсинцев в борьбе с Эрех-теем и пал в сражении [8. I. 36. 4]. Этот пассаж позволяет сделать одно важное наблюдение: додонские прорицатели не только исполняли свои прямые обязанности, но и по различным причинам могли поки-
дать место своей «службы». И вполне вероятным может быть предположение о том, что упомянутый Скир был представителем той категории жрецов, которые носили название селлов.
С термином ЕеХХо! некоторые современные исследователи связывают упоминаемую у Гесиода область в Эпире под названием Геллопия, которую античный автор характеризует как густонаселенную местность, богатую пастбищами и стадами как мелкого, так и крупного рогатого скота. Но наиболее ценно в этом контексте упоминание Гесиода о том, что возле До-донского святилища обитает народ, который получает вещания Зевса [9. Бг. 240]. Еще одним подтверждением пользу данной версии служит содержащийся у Аристотеля пассаж о том, что территория Додоны являлась древнейшей колыбелью греков '(АрхаТа ' ЕХХа?) [20. I. 353а]. Отсюда термин ЕеХХо! М. Нильссон идентифицирует с этнонимом ' ЕХХоь,, а затем и с этнонимом 'БХХтуе?. Рассуждая, далее он приходит к выводу, что "ЕХХоь первоначально должно было обозначать название племени, которое затем было ограничено обозначением додонского жречества. Это был, по его мнению, греческий народ, который был таким образом идентифицирован благодаря обширным контактам со всей остальной Элладой [21. 8. 35]. Подобную точку зрения разделяют далеко не все современные исследователи, в частности французский ученый Ж.-Н. Курвизье. По его мнению, селлы представляли собой не додон-ских прорицателей, а именно народ, обитающий в До-доне и вокруг нее, и, самое важное, - они не были греками [22. Р. 109-111].
Но каким же образом народ, проживавший в окрестностях Додоны в окружении остальных варварских народов, мог превратиться в греков или даже вообще изначально иметь греческое происхождение? Обширные контакты с эллинами могли приобщить их к греческой культуре и обычаям, но превратить их в этнических греков - с этим тезисом едва ли можно согласиться.
Несколько иное толкование упомянутого термина предлагает французский исследователь Г. Раше. По его мнению, термин ЕеХХо! связан с термином "ЕХо?, который, в свою очередь, в греческой поэзии означает «болота», которые якобы окружали святилище. Таким образом, по мнению автора, именно вода была «...священным элементом додонских селлов» [23. Р. 90]. Действительно, вода являлась важным символом Додоны, о чем свидетельствует эпиклеза верховного владыки Додоны Зевса Ка'юь [24. Р. 178], однако едва ли у нас есть основания связывать селлов с водной стихией. Наоборот, более явственно прослеживается их связь с землей, на которой они спят и через которую получают пророчества.
Не менее сложна проблема идентификации второй известной нам из источников категории додонских жрецов (точнее, жриц) - пелиад. Основная сложность решения данной проблемы заключается в том, что она окутана мифологической традицией, которая, несмотря на титанические усилия ряда исследователей, не поддается рациональному толкованию. И персональная ответственность за это лежит на одном человеке - «отце
истории» Геродоте. Прежде всего об этимологии термина. Название «пелиады» происходит от греческого слова TCeXeia (голубь), которое со временем превратилось в имя собственное HeXeiaSe? и стало обозначать Додонских жриц (англоязычные авторы используют термин doves, что в переводе на русский язык тоже означает «голубки»). Именно они стали главными персонажами повествования Геродота.
Важен вопрос о времени появления пелиад. Согласно вычислениям Д. Чапинала, интервал между написанием «Илиады» и эпохой Геродота занял два или три столетия - именно в этот интервал и появилась женская часть жречества [25. P. 104].
Что же конкретно писал Геродот о додонских жрецах во II книге своего труда? Попробуем разобраться. Прежде всего отметим главную ценность его пассажей: Геродот лично посетил и Додону, и храм Аммона в египетских Фивах, где смог лично побеседовать с местными жрецами. По словам «отца истории», две женщины, жрицы из Фив, был увезены финикийцами и проданы - одна в Ливию, другая в Додону. Примечательно, что фиванские жрецы попытались разыскать их, но тщетно. Как узнал Геродот, именно та жрица, которая прибыла в Додону, и стала основательницей первого оракула в Греции [3. II. 54].
Почему в повествовании Геродота возник именно Египет? По мнению Г. Раше, это была как раз та эпоха, в которую открывающие эту древнюю и загадочную для них страну греки все истоки своей традиции связывали с этим авторитетным и древним народом [23. P. 87]. Однако немного отрезвляюще для адептов египетской легенды Геродота должно звучать заключение авторитетного греческого археолога С. Дака-риса о том, что информация «отца истории» относительно связей между Додонским оракулом и Египтом никак не подтверждена археологическими данными [26. P. 7].
Однако, как следует из дальнейшего повествования, пытливый ум Геродота жаждал ответа на возникшие у него вопросы, логическим итогом чего и стало посещение им Додоны. И здесь от услышал иную, мифологизированную версию того же рассказа. По словам додонских жриц, из египетских Фив одновременно вылетели две голубки, одна из которых прилетела в Ливию, другая - в Додону. Сидя на священном дубе, голубка человечьим голосом повелела основать здесь оракул Зевса. Обитатели святилища, восприняв это указание как волю Зевса, выполнили ее [3. II. 55].
Какие выводы вытекают из данного пассажа? Во-первых, еще до появления «голубок» в Додоне уже существовало поселение, что подтверждается последними археологическими данными [27. P. 23]. Во-вторых, здесь мы наблюдаем столь характерное для древнегреческой литературы переплетение мифа и истории. В-третьих, важно то, что Геродот называет реальные имена додонских жриц - Промения, Тимарета и Ни-кандра, при этом ссылаясь на служителей святилища. Согласно предположению Д. Никола, это были не личные имена жриц, а их постоянные титулы [15. P. 137], но нам такое предположение кажется сомнительным. Для их обозначения Софокл использует другой термин -
додониды (1ереа? Дыбыьба?) [17. Fr. 456], но это, скорее, поэтическая форма, а не устоявшийся термин.
Мифологический характер данного сюжета не вызывает сомнений. Однако здесь Геродот использует метод, который Ю.В. Андреев называет рациональным толкованием мифа [7. С. 334]. Сам Геродот не отрицает факта похищения финикийцами жриц из Египта и прибытия одной из них в Додону, однако даже эта попытка дать рациональное объяснение не может не вызвать нашего скепсиса: рабыня-чужеземка, выучившая греческий язык, основывает святилище Зевса [3. II. 56]. Мифу о голубках-пелиадах Геродот тоже пытается дать свое толкование: справедливо подвергая сомнению факт того, что голубка могла говорить человеческим языком, он разговор на чужом языке ассоциирует с птичьим щебетаньем. Подобное мнение разделяет Я. Фридрих, по мнению которого новые додонские прорицательницы, будучи чужими, не знали и со временем должны были освоить греческий язык [28. 8. 44]. И черной масти голубки он тоже дает свое объяснение: она темная потому, что была египтянкой.
Что касается родовой принадлежности пелиад, то едва ли кто-то усомнится, что они были женщинами, однако гораздо сложнее вопрос о том, служительницами какого бога они являлись. И здесь мы также вынуждены будем параллельно рассмотреть аналогичный вопрос относительно селлов. Два божества, которыми была представлена Додона - это Зевс и Диона, которая выступает даже в качестве супруги первого. Каждая из двух категорий жрецов определенно была связана с существующими в Додоне культами. В этих условиях особую важность приобретает вопрос о том, какой культ в святилище возник раньше. И здесь при отсутствии нарративных источников нам на помощь приходят данные археологии. Как утверждает С. Да-карис, еще до появления здесь культа Зевса, который появился в Додоне вместе с греками, ниже культурного слоя, представляющего этот культ, находится другой, более ранний слой, свидетельствующий о существовании более раннего хтонического культа, связанного с Великой богиней - богиней Земли Геей (Г^), олицетворяющей изобилие и плодородие, поклонение которой было широко распространено в Восточном Средиземноморье [26. Р. 8]. Исследование более ранней культуры Додоны указывает на поклонение Богине Земли, в то время как более поздняя культура, наступившая примерно с 1900-1400 гг. до н.э., характеризовалась поклонением Зевсу. Указание на то, что Гея действительно могла быть первой богиней, почитаемой на этом месте, может быть найдено в стихах Павсания [8. Х.12.5; 29. Р. 131].
Однако со временем хтонический культ богини Геи был заменен культом Дионы, т.е. этой Великой богиней впоследствии стала именно Диона, которая к тому же стала и супругой Зевса [13. Р. 59]. Неслучайно со временем обращения посетителей в Додоне были адресованы им обоим - и Зевсу, и Дионе. Отсюда становится понятным обычай селлов спать на голой земле, таким образом вступая в контакт с Великой богиней Геей-Дионой. Все вышесказанное позволяет нам утверждать, что селлы, будь они мужского или женского
пола - источники нам на этот счет ничего не говорят, -были служителями именно культа богини земли Геи-Дионы, культ которой здесь, видимо, возник до появления культа Зевса.
Совершенно иначе обстояло дело с родовой принадлежностью голубок-пелиад. Прежде всего необходимо отметить, что в ряде религий птицы вообще играли важную роль, занимая промежуточное положение между небесным и земными мирами. Не только орел, но и голубь становится символом бога Зевса. Голубь постепенно стал выполнять те же функции, которые выполнял орел. Так, в «Одиссее» Гомера голубь подносит амброзию Зевсу, что указывает его тесную связь с верховным богом [30. XII. 62]. Именно голубь с черным оперением, который находился на дубе, устанавливал систему коммуникаций между людьми и богами [31. P. 179]. Таким образом, все вышесказанное не оставляет у нас сомнений в том, что первоначальный персонал додонского святилища - селлы - были служителями женского божества, олицетворявшего древний хтонический культ Великой богини земли Геи, которая со временем была заменена Дионой, ставшей к тому же супругой Зевса. Голубки-пелиады, напротив, представляя женскую часть додонского жречества. Появившиеся в Додоне позднее, они являлись служительницами верховного бога Зевса. Что же касается томуров, то ввиду нехватки информации сложно о них сказать что-то определенное.
Первый же вопрос, который встает перед нами с появлением новой категории жрецов (точнее, жриц): имело ли место их сосуществование или же пелиады сменили селлов. Д. Чапинал, изучая этот вопрос, не приходит к какому-либо убедительному выводу, а лишь ссылается на мнение Ф. Кентена о том, что «...замена одной категории жрецов на другую не была обязательной» [32. P. 74]. Решающим аргументом в этом случае для нас может служить то, что ни один из имеющихся в нашем распоряжении источников не упоминает их одновременно, что, в свою очередь, позволяет нам предположить, что селлы, олицетворявшие глубокую древность культа, исчезли, уступив место пелиа-дам. Однако рассказ Геродота позволяет нам сделать одно замечание, на которое первым указал Г. Раше: во времена «отца истории» мужская часть додонского жречества была восстановлена в своих правах, по-видимому, разделив функции прорицателей с уже существовавшим ранее женским персоналом [23. P. 91]. Тем более что в Древней Греции имелись случаи совместного служения мужского и женского персонала в одном святилище, как это было в тех же Дельфах [33. P. 34—35]. Как справедливо предположил Д. Чапи-нал, если селлы и пелиады хоть какое-то время сосуществовали, то по своим функциям они должны были дополнять друг друга [25. P. 104].
Существование жриц-пелиад может быть зафиксировано по крайней мере началом IV в. до н.э. Основанием для этого может служить рассказ Плутарха о том, что спартанский полководец Лисандр тщетно пытался привлечь на свою сторону додонских жриц [34. Lys. 25]. Данный пассаж позволяет сделать еще одно важное заключение: в рассматриваемый период додонские жри-
цы (пелиады) пользовались в Греции большим авторитетом. Было ли количество пелиад постоянным или со временем увеличилось, неизвестно [28. 8. 46].
В отличие от Д. Чапинала шведский ученый М. Нильс-сон выводит и третью категорию додонских жрецов -«дровосеков» (по его мнению, тоцоироь, от греческого тоцт топор). Согласно другой версии, которая нам кажется более правдоподобной, это название произошло от горы Томар, у подножья которой они проживали [15. Р. 135]. Относительно основания оракула автор приводит легенду эпирского историка Проксена о том, что пророческий потенциал священного дуба был обнаружен тогда, когда какой-то человек попытался его срубить. Именно этот «дровосек», пытавшийся срубить священный дуб, и стал первым жрецом (тоцоиро?). А проблему соотношения терминов 'ЕХХоь и тоцоироь М. Нильссон решает следующим образом: первое, по его мнению, являлось названием обитавшего в окрестностях Додоны греческого племени, тогда как второе относилось к жречеству святилища [21. 8. 36]. По нашему предположению, дело обстояло совсем наоборот: тоцоироь являлись племенем, обитавшим у подножья горы Томар, в то время как селлы, будучи их частью, выполняли функцию жрецов и прорицателей. Поэтому мы не можем рассматривать их в качестве отдельной категории жречества. В целом же определенно ответить на этот вопрос не представляется возможным, ибо источники необходимой информации не содержат. По мнению Д.М. Никола, именно дровосеки-томуры были заменены пелиадами, перехватив у них функции профетов [15. Р. 136]. Точка зрения интересная, но, к сожалению, ничем не подтверждающаяся.
Несмотря на все свою фантастичность, мы не можем не привести еще одно мнение, представленное Маргарет Ригольозо. Опираясь на сохранившиеся фрагменты труда автора VI в. до н.э. Ферекида Сирос-ского «Космогония» (но при этом почему-то игнорируя фрагмент аналогичного содержания из произведения Софокла), она пытается выделить еще одну категорию додонских жриц - «додонид», или нимф / наяд. По словам М. Ригольозо, Ферекид именует «додони-дами» обитающих в окрестностях оракула нимф / наяд и даже называет их имена: Амброзия, Коронида, Евдо-ра, Диона, Фейсил, Фео и Поликсо [29. Р. 144]. Возможна идентификация их в качестве врачевательниц Зевса, что даст возможность предположить, что этот
более древний, до-Зевсовский культовый субстрат был связан с Додоной. Связь наяд / нимф (додонид) со святилищем автор также усматривает в эпиклезе додон-ского Зевс Шть, трактуя его как «Зевс текущих источников». Термин «наяда» также связан с греческим глаголом уаы - «течь», который использовался еще со времен Гомера. И уж совсем экзотично выглядит еще одна трактовка эпиклезы Зевса, которую предлагает М. Ригольозо: Зевс Шть, якобы могла означать «Зевс среди наяд» [29. Р. 145]. Однако даже имеющаяся в нашем распоряжении мифологическая традиция не дает нам никаких оснований характеризовать нимф / наяд - додонид - в качестве прорицательниц или даже служительниц святилища в Додоне. Данными об их пророческой деятельности мы во всяком случае не располагаем.
Существовала ли связь между сменой представленных категорий додонского жречества и увеличением его штата? Некоторые исследователи положительно отвечают на этот вопрос. По мнению немецкого ученого Я. Фридриха, увеличение количества жрецов могло быть связано с приростом населения региона [28. 8. 46]. Более обстоятелен в обосновании своего мнения Д. Чапинал, по мнению которого в архаический период (УШ-УГ вв. до н.э.) происходит значительное увеличение числа посещающих Додону паломников как из самой Греции, так и из греческих колоний. Необходимость улучшения обслуживания посетителей святилища вызвало увеличение и улучшение его штата [12. Р. 25]. Однако то, что мы не знаем даже примерного количества селлов, служивших в святилище, позволяет нам относиться к высказанному мнению лишь как к остроумной гипотезе.
Завершая рассмотрение обозначающей додонских прорицателей существующей греческой терминологии, а также позиции современных исследователей (исключительно зарубежных), мы неизбежно приходим к выводу, что вычленение четкой дефиниции имеющихся в нашем распоряжении понятий, обозначающих служителей додонского святилища (селлы, пелиады, то-муры, додониды) возможно, но лишь на весьма зыбких основаниях. Причина заключается в том, что фактический материал, включающий в себя и данные мифологии, весьма скуден, что вынуждает современных исследователей прибегать порой к надуманным и весьма произвольным построениям.
Список источников
1. Eidinow E. Oracles, Curses and Risk among the Ancient Greeks. Oxford : Oxford University Press, 2007. 536 p.
2. Aeschyli septem quae supersunt tragoediae / ed. D. Page. Oxford : Oxford University Press, 1972. 335 p.
3. Herodoti Historiae. Libri I-IX. Oxonii : Oxford University Press, 2015. 879 p.
4. Зелинский Ф.Ф. Эллинская религия. Минск : Экономпресс, 2003. 330 с.
5. Fowler M.A. The Seer in the Ancient World. Berkley-Los Angelos : University of California Press, 2008. 326 p.
6. RUpke J. Controllers and Professional: Analyzing Religious Specialists // Numen. 1996. Vol. 43 (3). P. 241-262.
7. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. СПб. : Алетейа, 1998. 400 c.
8. Pausanias Description of Greece. Harvard : Harvard University Press, 1918. 298 p.
9. Гесиод. Полное собрание текстов. М. : Лабиринт, 2001, 256 с.
10. Marinatos N. What were Greek sanctuaries? // Greek Sanctuaries / ed. N. Marinatos, R. Hagg. London-New York, 1993. P. 179-183.
11. Homere. Iliade. Texte etabili et traduit par P. Mazon. Paris : Les Belles Lettres, 1946. 739 p.
12. Chapinal H.D. Between the Oak and the Doves: Changes in the Sanctuary of Dodona over the Centuries // Simple Twists of Faith. Cambiare culto, cambiare fede: persone e luoghi Changing Beliefs, Changing Faiths: People and Places / cd. S. Marchesini, J.N. Novoa. Artemis, 2017. P. 17-38.
13. Curnow T The Oracles of the Ancient World. London : Bristol Classical Press, 2004. 256 p.
14. Jonston S.I. Ancient Greek Divination. Oxford : Wiley-Blackwell, 2008. 208 p.
15. Nicol D.M. The oracle of Dodona // Greece and Rome. 1958. Vol. 5. P. 128-143.
16. Parke H.W. The Oracles of Zeus: Dodona, Olumpia, Ammon. Oxford : Basil Blackwell, 1967. 294 p.
17. Sophocles. Women of Trachis. Oxford : Oxford University Press, 1991. 97 p.
18. Демосфен. Речи. М. : Памятники исторической мысли, 1994. Т. 1. 619 с.
19. Pindari carmina cum fragmentis / ed. B. Snell. Leipzig : Teubner, 1971. 214 S.
20. Meteorology by Aristotle / trl. by E.W. Webster. New York : Books@Adelaide, 2004. 57 p.
21. Nilsson M.P. Studien zur Geschichte des alten Epeiros. Lund : Lunds Universitets Arsskrift, 1909. 77 s.
22. Corvisier J.-N. Aux origines du miracle grec. Paris : Presses Universitaires de France, 1991. 332 p.
23. Raschet G. L'sanctuaire de Dodone origine et moyens de divination // Bulletin de 'Assosiation Guillaume Bude. 1962. № 3. P. 86-99.
24. Cook A.B. Zeus, Jupiter and the Oak // Classical Review. 1903. Vol. XVII. P. 174-186.
25. Chapinal H.D. Experiencing Dodona. The development of the Epirote Sanctuary from Archaic to the Hellenistic times. Berlin : Walter de Gruyter GmbH., 2021. 276 p.
26. Dakaris S. Dodona. Athen : Archaeological Receipts Fund, 1996. 48 p.
27. Kleitsas X.N. The Early Dodona (1500-800 B.C.). The Bronze Artefacts. Ioannina : Ephorate of Antiquities of Ioannina, 2021. 178 p.
28. Friederich J. Dodonaica. Beitrage zur Religions und Kultgeschichte Dodonas : Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde von der philosophischen Fakultät der Universität Freiburg in der Schweiz. Frankfurt-am-Main, 1935. 75 S.
29. Rigoglioso M. The Cult in Divine Birth in Ancient Greece. New York : Palgrave and Macmillian, 2009. 294 p.
30. Homere. L'Odyssee. Paris : Les Belles Lettres, 1924. 458 p.
31. Gartziou-Tatti A. L'Oracle de Dodone. Mythe et rituel // Kernos. 1900. Vol. 3. P. 175-184.
32. Quentin F. Aspects epirotes de la vie religieuse Antique // Revue des Etudes Grecques. 1999. Vol. 112. P. 61-98
33. Scott M. Delphi: A History of the Center of the Ancient World. Oxford : Princeton University Press, 2014. 448 p.
34. Plutarchi vitae parallelie / rec. K. Ziegler. Lipsiae : B.G.Teubner, 1968. 337 p.
References
1. Eidinow, E. (2007) Oracles, Curses and Risk among the Ancient Greeks. Oxford: Oxford University Press.
2. Page, D. (ed.) (1972) Aeschyli septem quae supesrunt tragoediae. Oxford: Oxford University Press.
3. Herodotus. (2015) Historiae. Libri I - IX. Oxsonii: Oxford University Press.
4. Zelinskiy, F.F. (2003) Ellinskaya religiya [Hellenic Religion]. Minsk: Ekonompress.
5. Fowler, M.A. (2008) The Seer in the Ancient World. Berkley; Los Angeles: University of California Press.
6. Rüpke, J. (1996) Controllers and Professional: Analyzing Religious Specialists. Numen. 43(3). pp. 241-262.
7. Andreev, Yu.V. (1998) Tsena svobody i garmonii [The Price of Freedom and Harmony]. St. Petersburg: Aleteya.
8. Pausanias. (1918) Description of Greece. Harvard: Harvard University Press.
9. Hesiod. (2001) Polnoe sobranie tekstov [Complete Works]. Moscow: Labirint.
10. Marinatos, N. (1993) What were Greek sanctuaries? In: Marinatos, N. & Hagg, R. (eds) Greek Sanctuaries. London; New York: Routledge.
11. Homere. (1946) Iliade. Texte etabili et traduit per P. Mazon. Paris: Les Belles Lettres.
12. Chapinal Heras, D. (2017) Between the Oak and the Doves: Changes in the Sanctuary of Dodona over the Centuries. In: Marchesini, S. & Novoa, J.N. (eds) Simple Twists of Faith. Cambiare culto, cambiare fede: persone e luoghi Changing Beliefs, Changing Faiths: People and Places. Artemis. pp. 17-38.
13. Curnow, T. (2004) The Oracles of the Ancient World. London: Bristol Classical Press.
14. Jonston, S.I. (2008) Ancient Greek Divination. Oxford: Wiley-Blackwell.
15. Nicol, D.M. (1958) The Oracle of Dodona. Greece and Rome. 5. pp. 128-43.
16. Parke, H.W. (1967) The Oracles of Zeus: Dodona, Olumpia, Ammon. Oxford: Basil Blackwell.
17. Sophocles. (1991) Women of Trachis. Oxford: Oxford University Press.
18. Demosthenes. (1994) Rechi [Oratories]. Vol. 1. Moscow: Pamyatniki istoricheskoi mysli.
19. Snell, B. (ed.) (1971) Pindari carmina cum fragmentis. Leipzig: Teubner.
20. Aristotle. (2004) Meteorology. Translated by E.W. Webster. New York: Books@Adelaide.
21. Nilsson, M.P. (1909) Studien zur Geschichte des alten Epeiros. Lund: Lunds Universitets Arsskrift.
22. Corvisier, J.-N. (1991) Aux origines du miracle grec. Paris: Presses Universitaires de France.
23. Raschet, G. (1962) L'sanctuaire de Dodone origine et moyens de divination. Bulletin de 'Assosiation Guillaume Bude. 3. pp. 86-99.
24. Cook, A.B. (1903) Zeus, Jupiter and the Oak. Classical Review. 7. pp. 174-186.
25. Chapinal Heras, D. (2021) Experiencing Dodona. The development of the Epirote Sanctuary from Archaic to the Hellenistic times. Berlin: Walter de Gruyter GmbH.
26. Dakaris, S. (1996) Dodona. Athens: Archaeological Receipts Fund.
27. Kleitsas, X.N. (2021) The Early Dodona (1500—800 B.C.). The Bronze Artefacts. Ioannina: Ephorate of Antiquities of Ioannina.
28. Friederich, J. (1935) Dodonaica. Beitrage zur Religions und Kultgeschichte Dodonas. Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde von der philosophischen Fakultät der Universität Freiburg in der Schweiz. Frankfurt-am-Main.
29. Rigoglioso, M. (2009) The Cult in Divine Birth in Ancient Greece. New York: Palgrave and Macmillian.
30. Homere. (1924) Iliade. Texte etabili et traduit per P.Mazon. Paris: Les Belles Lettres.
31. Gartziou-Tatti, A. (1990) L'Oracle de Dodone. Mythe et rituel. Kernos. 3. pp. 175-184.
32. Quentin, F. (1999) Aspects epirotes de la vie religieuse Antique. Revue des Etudes Grecques. 112. pp. 61-98.
33. Scott, M. (2014) Delphi: A History of the Center of the Ancient World. Oxford: Princeton University Press.
34. Ziegler, K. (ed.) (1968) Plutarchi vitae parallelie. Lipsiae: B.G. Teubner.
Сведения об авторе:
Казаров Саркис Суренович - доктор исторических наук, профессор кафедры археологии и истории Древнего мира Института истории и международных отношений Южного Федерального университета (Ростов-на-Дону, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Kazarov Sarkis S. - Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of Archeology and History of the Ancient, Institute of History and International Relations, Southern Federal University (Rostov-on-Don, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 18.02.2022; принята к публикации 12.09.2024 The article was submitted 18.02.2022; accepted for publication 12.09.2024
