CC BY
70
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 94(3)
С. С. Казаров
РОДНИК-ИСТОЧНИК ИЗ ДОДОНЫ
Статья посвящена той роли, которую играл родник-источник в символике До-донского оракула. Автор анализирует весь комплекс имеющихся источников, - нарративные, литературные и археологические, -
свидетельствующие о связях источника со святилищем, но и в широком контексте -роль воды в древнегреческой мантике.
Ключевые слова: родник, Додона, оракул, святилище, символ.
S. S. Kazarov
DODON'S SPRING-SOURCE
The article investigates the role played by a spring in the symbolism of Dodonean oracle. The author analyzes a complex of sources, both narrative and archeological ones, revealing the connection between the spring and the
sanctuary and in the wide context - the role of water in ancient Greek divination.
Key words: spring, Dodona, oracle, sanctuary, symbol.
Известная нам символика Додонского оракула весьма разнообразна: это священный дуб, голуби, медные котлы и, наконец, бьющий из-под корней священного дуба источник с ледяной водой. Не случайно известный русский антиковед В. В. Латышев назвал До-донское святилище оракулом символов или знаков [11, с. 178]. Из всех упомянутых выше символов (и одновременно - средств и методов прорицания) наименее всего исследован упомянутый родник-источник.
Примечательно, что об этом символе До-доны упоминают исключительно поздние, а точнее, римские авторы [4, s. 320]. Древнегреческие авторы, которые, впрочем, скупы и на упоминания других средств прорицания в Додоне, об упомянутом роднике-источнике практически не упоминают. То же касается и современных исследователей: практически во всех работах по истории Додонского оракула авторы в лучшем случае ограничиваются лишь кратким упоминанием родника-источника, самой фиксаций его наличия, без всяких попыток интерпретации сохранившихся свидетельств [1, р. 59; 7, р. 139]. Некоторые исследователи, не отрицая связь оракула с водной стихией, при этом игнорируют сведения древних авторов о Додонском роднике-источнике [3, р. 183].
Для того чтобы приблизиться к разрешению данного вопроса, нам представляется наиболее рациональным выстроить свидетельства римских авторов в хронологической последовательности и попытаться провести их сравнительный анализ. В этом случае самым ранним из них окажется отрывок из известной поэмы Лукреция «О природе вещей» (I в. до н. э.).
Также холодный еще существует родник, над которым Пакля, занявшись огнем, разгорается пламенем сразу; Факел таким же путем зажигается там и по волнам, Ярко пылая, плывет, уносимый порывами ветра. Frigidus est etiam fons, supra quem sita saepe stuppa iacit flammam concepto protinus igni, taedaque consimili ratione accensa per undas conlucet, quo cumque natans impellitur auris. (Lucret. VI. 880).
Но те немногочисленные современные исследователи, упоминающие додонский родник, ссылаются в основном на пассаж Плиния Старшего (I в. н. э.), который писал о том, что в Додоне есть источник Зевса с холодной водой, в который погруженные факелы гаснут, а потухшие при приближении загораются; в полдень, когда солнце высоко в зените, вода практически переставала течь, в то время как в полночь, когда солнце скрывалось, он становился стремительным («In Dodone Jovis fons cum sit gelidus et immersas faces instinguat, si exstinctae admoveantur,
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
accendit; idem meridie simper deficit, qua de causa vocant; mox increscens ad medium noctis exuberat, an eo rursus sensim deficit» (Plin. Nat. hist.II. 228) [6, p. 7].
Аналогичные сведения мы находим у римского географа Помпония Мелы (I в. н. э.), который сообщает нам о том, что в Эпире находились храм Юпитера Додонского и источник, который считался священным и, хотя вода в нем была холодной и погруженные в неё факелы гасли, однако стоило только приблизиться к нему с незажженным факелом, последний загорался даже на большом расстоянии от воды (Pomp. Mela II. 3.37).
В более расширенном варианте подобную информацию приводит римский автор Гай Юлий Солин (III в. н. э.) Он сообщает о том, что в Молоссии, где находится храм додонского Зевса, располагается гора Томар, вокруг которой бьют сотни родников. В Эпире же есть священный источник с самой холодной водой, который обладал свойством при погружении в него гасить все горящее и одновременно на расстоянии воспламенять при приближении различные предметы (In eo apud Molossis, ubi Dodonaei Jovis templum, Tomarus mons erat, circa radices nobilis centum, fontibus, ut Theopompo placet. In Epiro fons est sacer, frigidus ultra omnes aquas, ut spectatae diversitatis nam si ardentem in eum mergas facem, exstinguit; si procul ac sine igne admoveas suopte ingenio inflammat (Solin. VII. 2).
Весьма важен пассаж из комментариев к «Энеиде» Вергилия римского грамматика Мавра Сервия Гонората (конец IV в.), который сообщает нам о том, что около храма рос огромный дуб, из под корней которого струился источник, по журчащим звукам которого вдохновленные жрецы передавали предсказания богов, и это журчанье интерпретировала старуха по имени Пелиада и передавала людям (Circa templum quercus immanis fuisse dicitur, ex cuius radicibus fons manabat, qui suo murmure sacerdotes instinctu deorum diversis oracula reddebat, quae murmura anus Pelias nomine interpretata hominibus disserebat (Servius. Comment. in Verg. Aen. I. 1.).
Современные исследователи переводят слова anus как старуха [5, p. 66]. Но уж очень велик соблазн перевести это слово в наиболее употребляемом нами значении.
Логическая цепочка в принципе может быть примерно такова: отверстие (заднепроходное) - дыра - родник, из которого и бьёт вода. К тому же имя Пелиада производно от древнегреческого neAeia, что означает дикий голубь. Однако против подобной интерпретации можно выдвинуть два сильных аргумента: во-первых, имя Пелиада стало собирательным для всех жриц Додонского оракула. Во-вторых, могло ли нечто неодушевленное с тем же названием передавать людям волю богов? Думается, все-таки едва ли.
Августин (конец IV - начало V в.) сообщает нам о том, в Эпире есть «другого рода источник, в котором, как и во всех других, тухнут горящие факелы, но не как в других - потухшие зажигаются (...In Epiro alium fontem, in quo faces, ut in ceteris extinguuntur accensae, sed, non ut in ceteris, accenduntur extinctae - Aug. XXI. 5).
Таким образом, все цитируемые авторы упоминают находящийся в Додоне чудесный источник, который, во-первых, тушит горящие факелы, - в чем нет ничего удивительного, и, во-вторых, обладает свойством зажигать потухшие факелы на расстоянии, что, в свою очередь, является чудом и не может не вызывать у нас обоснованного скепсиса. Но, видимо, именно это известие вызвало наибольший интерес у римских авторов. И лишь один-единственный автор Сервий помимо всего прочего связывает наличие родника-источника с процедурой прорицания. Но и здесь некоторые исследователи весьма осторожны: по мнению Джонстона, зная о том, что жрицы слушали и толковали звуки (тот же шелест листьев), могло привести того же Сервия к идее, что в Додоне пифия также слушала журчание источника, нежели купалась в нем или пила из него воду, как это имело место в тех же Дельфах [5, p. 66].
При этом возникает вполне естественный в этой ситуации вопрос: откуда черпали свои сведения о додонском роднике-источнике римские авторы? А именно: лежал ли в их основе какой-либо древнегреческий автор, или же это плод их собственной информации или даже фантазии? Единственную путеводную нить на этот счет мы находим у Солина, который прямо указывает на первоисточник, из которого, скорее всего, черпали свои сведения все римские авторы. Это, без сомнения, Феопомп, к которому и восходит вся
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
эта информация (...ut Theopompo placet -Solinus VII. 2).
Насколько достоверным при описании данных событий может считаться этот автор IV в. до н. э., судить довольно сложно. Скорее всего, упоминание этих событий могло иметь место в его «Истории Филиппа II Македонского», когда события истории Македонии были тесно связаны с событиями эпир-ской истории. До нас дошел ещё один пассаж из работы Феопомпа, когда на его данные о количестве племен, населявших Эпир, ссылается Страбон (Fgr Hist 115 F 382), хотя при этом сам Страбон приводит несколько иное число (Strab. VII. 7. 5). Но при этом нельзя не отметить одну важную деталь: судя по сохранившимся фрагментам биографии Фе-опомпа, он не посещал территорию Эпира, поэтому к его данным относительно додон-ского родника можно относиться с большой долей скепсиса.
Могут ли в попытке обнаружения додон-ского источника нам помочь данные археологии? Греческий археолог С. Дакарис, досконально, буквально метр за метром исследовавший святилище Додоны, не обнаружил ничего подобного, хотя бы в малейшей степени напоминающего родник-источник [2]. Более категоричен Джонсон, который прямо заявляет, что никаких следов упоминаемого родника до сих пор не обнаружено [5, p. 66; 8, p. 67]. Все это также побуждает нас весьма осторожно относиться к рассказам о додонском роднике. К тому же наш скепсис усиливается ещё и потому, что никаких артефактов, хоть как-то символизирующих додонский родник-источник, обнаружить на территории святилища не удалось. Если на территории святилища в разное время обнаруживались фигурки и изображения Зевса, голубей, дуба или венков из него, треножников, медных котлов, то хоть что-то напоминающее родник-источник обнаружено не было.
Но в этом случае возникает вопрос об истоках происхождения данного симво-
ла и одновременно средства прорицания. В этой связи необходимо указать на ту особую роль, которую играла вода в этом район Эпира, являвшегося и поныне являющегося районом проливных дождей и ливней, во время которых бурные водные потоки стекали с близлежащих гор. Некоторые современные исследователи, отмечая в целом особое значение воды в Додоне как таковой, связывают её с присущей додонскому Зевсу эпиклезы - Naioi, что большинством исследователей трактуется, как «водный» [8, p. 68; 10, с. 324-325].
Существует предположение, что воду из этого священного источника пила пифия (возможно, упоминаемая Сервием старуха Пелиада) накануне процедуры прорицания, а уже затем и вдохновленная её, озвучивала волю богов [9, p. 97]. Подобная процедура, как известно, имела место в Дельфах, и, возможно, здесь имеет место некое заимствование не древними, а уже современными авторами.
Интересную параллель со ссылкой на Плутарха приводит немецкий ученый XIX века Ю. Махниг: у германцев т. н. «священные жены» (или просто женщины), наблюдая за водоворотами в реках и прислушиваясь к шуму потоков, предсказывали возможное развитие событий (Plut. Caes. XIX) [6, p. 8].
Таким образом, подводя итоги вышесказанному, отметим, что сведения римских авторов о додонском роднике-источнике восходят к одному, во всяком случае известному нам автору - Феопомпу. Хотя некоторые современные ученые, подобно французскому историку Г. Роше, сомневаются в значимости подобного символа Додоны, можно все-таки предположить, что если таковым он и являлся, то лишь весьма короткое время. Родник-источник, по нашему мнению, являлся хоть и незримым для нас, но все-таки символом Додонского оракула, память о котором донесли римские авторы, придав ему некоторые чудотворные и удивительные качества.
Литература
1. Curnov T. The oracles of the Ancient World. London: Dukworht Publishing, 2003. 283 p.
2. Dakaris S. Dodona. Athens: Ministry of Culture, Archaeological Receipts Fund, 1996. 38 p.
3. Gartziou-Tatti A. L'oracle de Dodone. Mythe et ritual // Kernos. 1990. P. 175-184.
4. Franke P. R. Die Antiken Munzen vor Epeiros. Wiesbaden: Steiner, 1961. 306 s.
5. Johnston S. I. Ancient Greek Divination. Oxford: Blackwell Publishing, 2008. 205 p.
6. Machnig J. De oraculo Dodonaeo capita quinque. Breslay, 1885. 39 p.
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
7. Nicol D. M. The oracle of Dodona // Greece and Rome. 1958. Vol. 5. P. 128-143.
8. Parke H. W. The Oracle of Zeus. Dodona, Olympia, Ammon. Camnridge: Harvard University Press, 1967. 294 p.
9. Raschet G. L'sanctuaire de Dodone origine et moyens de divination // Bulletin de 'Assosiation Guillaume Bude. 1962. P. 86-99.
10. Казаров С. С. Зевс NAIOI: попытки реконструкции // Древности. Харьковский историко-археологиче-ский ежегодник. 2003. Вып. 12. P. 324-327.
11. Латышев В. В. Очерк греческих древностей. Ч. I. СПб: Типография В. Безобразова и К, 1988. 355 с.
References
1. Curnov T. The oracles of the Ancient World. London: Dukworht Publishing, 2003. 283 p.
2. Dakaris S. Dodona. Athens: Ministry of Culture, Archaeological Receipts Fund. 1996. 38 p.
3. Gartziou-Tatti A. L'oracle de Dodone. Mythe et ritual // Kernos. 1990. P. 175-184.
4. Franke P. R. Die Antiken Munzen vor Epeiros. Wiesbaden: Steiner, 1961. 306 s.
5. Johnston S. I. Ancient Greek Divination. Oxford: Blackwell Publishing. 2008. 205 p.
6. Machnig J. De oraculo Dodonaeo capita quinque. Breslay, 1885. 39 p.
7. Nicol D. M. The oracle of Dodona // Greece and Rome. 1958. Vol. 5. P. 128-143.
8. Parke H. W. The Oracle of Zeus. Dodona, Olympia, Ammon. Camnridge: Harvard University Press, 1967. 294 p.
9. Raschet G. L'sanctuaire de Dodone origine et moyens de divination // Bulletin de 'Assosiation Guillaume Bude. 1962. P. 86-99.
10. Kazarov S. S. Zevs NAIOI: popytki rekonstruktsii (Zeus NOI: attempts reconstruction) // Drevnosti. Khar'kovskii istoriko-arkheologicheskii ezhegodnik. 2003. No.12. P. 324-327.
11. Latyshev V. V. Ocherk grecheskikh drevnostei (Outline of Greek antiquities). Part. I. SPb.: V. Bezobrazov and Co printing, 1988. 355 p.
